Текст книги "Любовь и немного морали (СИ)"

Автор книги: Ginger Weasley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– О, да, – мечтательно ответила Луна, не отрывая взгляда от Лили. – Довольно мило. Ты – подружка Гарри Поттера, – сообщила она.

– Вот уж чего не хватало, я его сестра.

– Правда? – искренне удивилась Луна, переводя заинтересованный взгляд на Гарри.

– Не родная. Мои мама и папа – её крестные родители, – замялся он.

– Как это трогательно, а я не знала.

– Возможно, «Ежедневный пророк» забыл об этом сообщить, – сказал он с сарказмом.

Невилл усмехнулся. Луна перевела взгляд своих бесцветных глаз на него.

– А тебя я не знаю.

– Я никто, – торопливо сказал Невилл.

– Вовсе нет, – резко ответила Джинни. – Невилл Лонгботтом – Луна Лавгуд: она на моей параллели, только из Рейвенкло.

– Разум без границ – величайшее сокровище человека, – промолвила нараспев Луна и спрятала лицо за перевёрнутым вверх тормашками журналом, и затихла. Гарри и Невилл обменялись удивлёнными взглядами, а Джинни подавила смешок.

Поезд, грохоча, уносил их всё дальше по сельской местности. Погода выдалась довольно странной и совсем непредсказуемой: то вагон утопал в солнечном свете, то оказывался под завесой серых зловещих облаков. Рона и Гермионы не было уже около часа, во время которого мимо их друзей проехала тележка с едой.

Друзья уже доели тыквенные кексы и принялись обмениваться карточками от шоколадных лягушек, когда дверь открылась, и вошли Рон с Гермионой, неся Живоглота и клетку с пронзительно ухающим Сычиком.

– Умираю от голода, – простонал Рон, ставя клетку рядом с Хедвиг и Гердой на полку.

Гермиона выглядела крайне рассерженной.

– Итак, на каждом факультете по два старосты, – сказала Гермиона, садясь на место. – Мальчик и девочка.

– И попробуйте-ка угадать, кто староста Слизерина? – спросил Рон, устало закрывая глаза.

– Малфой, – хором ответили Гарри и Лили.

– Кто бы сомневался, – огорчённо ответил Рон.

– Да, боюсь, он мне многое припомнит в этом году, – сказала Лили, откусывая голову шоколадной лягушке.

Рон потрясённо покачал головой и глянул на часы:

– Нам так часто нужно патрулировать коридоры, – сказал он, – зато мы можем наказывать за плохое поведение. Не могу дождаться случая, чтобы подловить на чём-нибудь Крэбба и Гойла.

– Рон, ты не имеешь права злоупотреблять своим положением, – отрезала Гермиона.

– Конечно, ведь Малфой ни за что в жизни не злоупотребит своим, – съязвил тот.

– Так ты собрался опуститься до его уровня?

– Нет, я всего лишь постараюсь, чтобы его друзьям досталось от меня раньше, чем моим от него, – сказал он, радостно глядя на Лили.

– Ради Бога, Рон.

Лили с любопытством следила за Луной. Она, почти не моргая, продолжала смотреть в журнал, не переворачивая страницу уже около пятнадцати минут.

«Она пытается просверлить в нем дыру взглядом? За такое время можно выучить наизусть все, что там написано».

Дверь в купе отворилась в третий раз.

«Либо это Фред и Джордж, либо…».

Она обернулась. Это, разумеется, был Малфой в сопровождении своих лучших друзей Крэбба и Гойла.

– Что на этот раз? – кинул Гарри раньше, чем Малфой открыл рот.

– Повежливее, Поттер, а то мне придётся наказать тебя, – протянул Малфой, который унаследовал от своего отца белокурые волосы и острый подбородок. – Видишь ли, в отличие от тебя, я – староста, а это значит, что я могу накладывать взыскания.

– Ага, – ответил Гарри, – но, в отличие от меня, ты ещё и мерзавец. А потому иди-ка ты отсюда и оставь нас в покое.

Лили и Джинни рассмеялись. Губы Малфоя скривились.

– Уизли, отец просил передать тебе вот это, – с презрением проговорил он, протягивая Лили конверт из золотистой бумаги, украшенный фамильным гербом Малфоев.

– Ты ничего, не перепутал? – с усмешкой спросила она.

Драко злобно смерил её взглядом:

– Нет, ты же теперь живешь в их семье, неужели кто-то из этих идиотов близнецов сделал тебе предложение? Только что-то не вижу кольца на твоем пальце, видимо у них нет денег даже на это.

– Заткнись, Малфой, – бросила Гермиона.

– Что, затронул больную тему? – ухмыльнулся Малфой.

Лили улыбнулась самой сладкой улыбкой, зная, что это собьет с него всю спесь.

– Ах, Драко, ты так любезен.

Как и следовало ожидать, Малфой нервно хмыкнул, кинул на Гарри последний злобный взгляд и вышел в сопровождении неуклюже ступающих Крэбба и Гойла. Гермиона захлопнула дверь и, обернувшись, пробормотала:

– Лили, ты моя лучшая подруга, но иногда я не понимаю тебя. Он же мерзкий гадкий слизняк, как ты можешь вот так с ним, после всего…

– Гермиончик, если ты еще не заметила, если ему грубить, то он отвечает еще большей грубостью….

– Ты не откроешь письмо? – вмешался Гарри.

Лили повертела в руках роскошный конверт. Ей было очень любопытно, но в свете последних событий она решила дождаться приезда в школу.

– Нет, я лучше покажу это Дамблдору. Может там внутри проклятье или яд. Или все вместе. Малфоям нельзя верить.

– Это разумно, – согласился он.

Погода оставалась всё такой же непонятной по мере того, как они уезжали все дальше и дальше на север. То в окно неохотно колотил дождик, то вдруг помещение наполнялось слабым солнечным светом, который вновь заслоняли облака. Когда за окном стало темно и в вагоне зажгли лампы, Луна свернула “Придиру”, заботливо убрала в сумку и принялась разглядывать окружающих.

Лили прислонилась к холодному окну, пытаясь немного остудить горячий, словно в лихорадке, лоб.

– Нам бы лучше переодеться, – сказала Гермиона.

Они открыли сундуки и натянули на себя школьные мантии. Гермиона и Рон прикрепили к мантиям значки, и Лили заметила, как Рон рассматривает своё отражение в оконном стекле.

Наконец, поезд затормозил, и послышался привычный шум, говоривший о том, что все, готовясь к выходу, полезли за своим багажом и питомцами. Рон и Гермиона должны были следить за высадкой, а потому они покинули купе.

Они выбрались из купе, чувствуя на щеках обжигающий ночной воздух, и присоединились к толпившимся в коридоре людям. Ища глазами Рона и Гермиону, Лили выбралась на чистую, вымытую дождем платформу станции Хогсмид, чувствуя запах дождя и сосен, растущих вдоль Чёрного озера. Друзей нигде не было видно.

На тёмной дороге, ведущей к Хогвартсу, где должна была стоять сотня безлошадных карет, она увидела нечто странное. Осторожно ткнув Гарри локтем, она тихонько сказала ему:

– Посмотри туда, мне кажется, я сошла с ума.

Гарри вытаращил глаза и замер от неожиданности, едва не уронив рюкзак.

В упряжках карет стояли создания, скорее всего, можно было бы назвать лошадьми, хотя в них было что-то и от рептилий. У этих существ словно не было плоти, кожа будто приклеилась к скелету так, что каждую косточку можно было сосчитать, а с их драконьих морд не мигая глядели белые глаза без зрачков. И у каждого из них были крылья: огромные кожаные крылья, какие могли бы принадлежать огромной летучей мыши. Здесь, в сгущавшемся мраке, существа выглядели зловеще.

– А где Сыч? – раздался позади голос Рона.

– Его взяла Луна, – ответил Гарри, не оборачиваясь, с зачарованным отвращением глядя на необычных лошадей.

Неподалёку Малфой со своим окружением, оттолкнули с дороги какого-то робкого второкурсника, чтобы занять для себя экипаж. А мгновение спустя из толпы появилась Гермиона.

– С первокурсниками Малфой вёл себя просто отвратительно. Клянусь, я доложу об этом: три минуты как нацепил значок, а уже измывается над людьми больше прежнего… А где Живоглот?

– Он был у Джинни, – ответила Лили, не сводя взгляда с таинственных созданий, запряженных в экипаж.

Из толпы выскользнула Джинни, сжимая извивающегося Живоглота.

– Спасибо, – сказала Гермиона и забрала кота. – Идёмте, надо найти свободные места, пока это еще возможно… Эй, да что с вами обоими?

– Слушай, а это что? – Лили кивнула в сторону жутких лошадей, когда другие студенты прошли мимо них.

– Что?

– Эти лошади?

Из толпы появилась Луна, неся в руках клетку с возбуждённо щебечущим Сычиком.

– Вот вы где, – сказала она и добавила. – Он такой чудесный совёнок.

– Э-э-э… да… хороший, – грубо ответил Рон. – Давайте, забирайтесь внутрь. Так о чём ты говорила?

– Я спрашивала про лошадей, – повторила Лили, когда они подошли к экипажу, где уже сидел Невилл.

– Каких ещё лошадей?

– Созданий, похожих на лошадей, которые тянут повозки, – нетерпеливо вмешался Гарри.

В конце-то концов, они были в каких-то трёх футах от этих животных!

– Да о чём это вы?

– Вот об этом!

Гарри взял Рона за руку и развернул его лицом к одной из крылатых лошадей. Рон смотрел на них около секунды, а потом оглянулся на Гарри.

– И на что, по-твоему, я смотрю?

– Там, между оглоблями! Запряжены в повозки! У нас впереди такие же…

Но Рон по-прежнему выглядел растерянно.

– Ты что не видишь их? – спросила Лили, с опаской поглядывая на огромные кожистые крылья чудовищ.

– Да что видеть-то?

– Не видишь тех, кто тянет кареты? – Гарри начал злиться.

Рон неожиданно расхохотался:

– Вы оба спятили и даже не пытаетесь это скрыть!

– Да… спасибо Рон…

Гарри удивлённо смотрел на Лили. В тусклом свете станционных окон лошади казались такими реальными, и даже пар шёл от их ноздрей.

– Слушай, как бы нас не отправили в госпиталь Святого Мунго. Но ты ведь их видишь, да?

– Вижу, и, если честно, мне жутко, – ответила она, – давай поскорее сядем в экипаж.

– Да, конечно – ответил Гарри.

– Всё в порядке, – произнёс задумчивый внеземной голос, как только они уселись на повозку. – Вы не сошли с ума, ничего подобного. Я тоже их вижу.

– Видишь? – отчаянно спросил Гарри, оборачиваясь к Луне.

– Да, – ответила она. – Я вижу их с самого первого дня. Они всегда тянут коляски. Вы оба так же нормальны, как и я.

Она улыбнулась и снова уткнулась в свой странный журнал.

Лили вяло улыбнулась.

«Прекрасное начало учебного года!»

========== ГЛАВА 5. “Розовая моль” ==========

Громыхая и раскачиваясь, кареты двигались по дороге. Когда они проезжали ворота школы, высокие каменные колонны которых были увенчаны крылатыми вепрями, Лили почувствовала, что ужасно голодна. Впереди смутно виднелись башни замка, угольно-черные на фоне темного неба, с яркими огоньками окон. Кареты с лязгом подъехали к каменной лестнице, ведущей к дубовым парадным дверям. Вестибюль был освещен факелами и наполнен эхом шагов учеников, проходивших по выложенному каменными плитами полу к двойным дверям, которые вели в Большой Зал, к банкету, посвященному началу учебного года.

Ученики постепенно заполняли четыре длинных факультетских стола под беззвездным темным потолком, точно таким же, как и небо, видневшееся сквозь высокие окна. В воздухе над столами парили свечи, освещая серебристых призраков, летавших по Залу, и лица оживленно болтавших учеников, которые с нетерпением обсуждали летние новости, приветствовали своих друзей с других факультетов и разглядывали новые прически и мантии друг друга.

– Рада была познакомиться, сестра Гарри Поттера, – пропела Луна и прошла к столу Рейвенкло.

Когда ребята подошли к гриффиндорскому столу, компания четверокурсников окликнула Джинни, и она села рядом с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Лили уселись все вместе примерно посередине стола, между Почти Безголовым Ником, приведением Гриффиндора, и Парвати Патил.

Лили с грустью посмотрела на стол семикурсников, где Фред, Джордж и Ли Джордан что-то радостно обсуждали. Она перевела взгляд на учительский стол, и у неё зарябило в глазах.

Рядом с Дамблдором сидела незнакомая женщина, воплощавшая в себе все ночные кошмары. Больше всего она напоминала розовую моль, к которой по ошибке прикрепили голову жабы: приземистая, с короткими вьющимися волосами мышиного цвета, повязанными жуткой розовой ленточкой в тон пушистой розовой кофте, надетой поверх мантии.

Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, Лили пробормотала:

– А моя бабушка говорила, что тех, кто носит розовый цвет, нужно брать на учет в госпитале Святого Мунго. Кто она такая, не знаете?

Гарри повернул голову в сторону учительского стола:

– Эта же та самая Амбридж! Глазам не верю.

– Кто? – спросила Гермиона.

– Она была на слушании моего дела, она работает на Фаджа!

– Милая кофточка, – с ухмылкой заметил Рон.

– Она работает на Фаджа… – нахмурившись, сказала Лили. – Что же она здесь делает? Я её уже ненавижу. Она такая… розовая.

Джинни громко хихикнула, а Гермиона смотрела с тревогой:

– Это конечно маловероятно, но, похоже, что она будет преподавать у нас Защиту от Темных сил…

МакГоннагал ввела в Большой зал толпу как обычно перепуганных первокурсников и волшебная шляпа начала распределение. Шепот в зале тут же утих. Почти Безголовый Ник приложил прозрачный палец к губам. Профессор МакГоннагалл с неодобрением окинула взглядом все четыре стола, после чего опустила глаза к длинному свитку пергамента и назвала первое имя:

– Аберкромби, Эуан.

Мальчик, спотыкаясь, вышел вперед и надел Шляпу себе на голову. Только его торчащие уши не давали ей упасть ему на плечи. Шляпа на мгновение задумалась, потом ее рот опять открылся, и она объявила:

– Гриффиндор!

Постепенно шеренга первокурсников редела. Наконец, профессор МакГоннагалл вынесла табурет со Шляпой из Зала. Профессор Дамблдор поднялся с места.

Несмотря на свои давние обиды на Директора, Лили успокоилась, увидев его, стоящего перед студентами.

– Нашим новичкам, – звенящим голосом произнес Дамблдор с сияющей улыбкой, широко раскинув руки. – Добро пожаловать! Нашим стареньким – добро пожаловать назад! Настало время для речи, но ее не будет. Угощайтесь!

Раздался одобрительный смех и взрыв аплодисментов. Дамблдор элегантно опустился в кресло и закинул свою бороду через плечо, чтобы она не попала в тарелку – из ниоткуда появилась еда, и пять длинных столов прогнулись под тяжестью блюд и подносов с мясом, пирогами и салатами, хлебом и соусами и кувшинов с тыквенным соком.

Когда все наелись, и в Зале опять поднялся шум, Дамблдор снова встал. Разговоры немедленно прекратились, все повернулись к Директору.

– Ну вот, пока мы все перевариваем еще один чудесный банкет, я прошу несколько минут вашего внимания для традиционных объявлений перед началом учебного года, – произнес Дамблдор. – Первокурсники должны знать, что в Лес в окрестностях школы ученикам ходить запрещено. Некоторым студентам старших курсов тоже не мешает об этом вспомнить.

Лили улыбнулась и покачала головой.

– Мистер Филч, наш завхоз, попросил меня, как он сказал, в четыреста шестьдесят второй раз, напомнить всем вам, что в коридорах в перерывах между занятиями использовать магию запрещается. Кроме того, есть множество других ограничений, их полный список можно найти на двери кабинета Мистера Филча.

– У нас произошли две замены в составе учителей. Мы рады возвращению Профессора Граббли-Планк, которая будет вести уроки Ухода за Магическими Существами, и я с удовольствием представляю вам Профессора Амбридж, нового учителя по Защите от Темных Искусств.

Раздались вежливые аплодисменты.

Дамблдор продолжил:

– Отбор в команды по квиддичу состоится…

– Кхе-кхе!

Он вдруг остановился, вопросительно глядя на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была не намного выше, чем сидя. В первый момент никто не понял, почему Дамблдор внезапно замолчал, но позже стало ясно, что она действительно встала и собралась произнести речь.

Дамблдор не растерялся и тут же сел и стал смотреть на Амбридж с таким видом, как будто он больше всего на свете хотел бы услышать то, что она скажет. Остальные преподаватели не смогли так же умело скрыть удивление. Разве что профессор Снейп оставался как всегда невозмутимым и спокойным. На лицах многих студентов появились презрительные улыбки – эта женщина явно не знала, что принято в Хогвартсе.

– Спасибо, Директор, – жеманно, с придыханием, заговорила Амбридж, – за ваши добрые слова.

При первых же звуках ее высокого девичьего голоса Лили вновь почувствовала подступающую тошноту.

«Моль» опять прокашлялась (“кхе, кхе”) и продолжила:

– Должна сказать, что очень приятно снова оказаться в Хогвартсе! – она улыбнулась, показав острые зубы, – и увидеть такие счастливые личики, которые смотрят на меня!

Лили огляделась. Ни одно лицо, насколько она могла заметить, не выглядело счастливым. Напротив, все были слегка растерянными от такого, как к пятилетним детям, обращения.

– Я очень хочу познакомиться со всеми вами, и я уверена, что мы станем хорошими друзьями!

– Это маловероятно! – негромко сказала Лили, и все, кто услышал её, едва сдержали смех.

Профессор Амбридж снова откашлялась (“кхе, кхе”), и когда она продолжила, придыхание исчезло из ее голоса. Теперь он звучал по-деловому, речь стала монотонной, словно выученная наизусть.

– Министерство Магии всегда считало, что обучение юных волшебниц и волшебников – это вопрос первостепенной важности. Необыкновенные способности, данные вам от рождения, могут превратиться в ничто, если не будут взлелеяны и отточены заботливым обучением. Древнее уникальное мастерство волшебников должно быть передано следующим поколениям, если мы не хотим потерять его навсегда. Сокровища волшебного познания, накопленные нашими предками, должны охраняться, пополняться и отшлифовываться теми, кто был призван к благородной профессии учителя.

«О, Мерлин, я же сейчас усну».

– …баланс между старым и новым, между постоянством и изменчивостью, между традициями и нововведениями…

В Зале уже не было той тишины, которая всегда стояла во время речей Дамблдора: студенты начали перешептываться и хихикать. За столом Рейвенкло Чжоу Чанг оживленно болтала с друзьями. Неподалеку от Чжоу Луна Лавгуд снова достала “Придиру”. Лили изо всех сил боролась со сном. Поймав на себе ласковый взгляд Фреда, она почувствовала, что на душе у неё стало немного легче.

Профессор Амбридж, похоже, не замечала невнимания аудитории.

– Интересно, если в неё бросить навозную бомбу, она поймет что случилось, или будет дальше продолжать усыплять нас? – сказала Лили немного громче, и даже за соседними столиками раздались смешки.

– …потому что некоторые изменения принесут только добро, в то время как другие, по прошествии времени, будут признаны ошибочными. Мы должны сохранить то, что должно быть сохранено, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, и без колебаний удаляя то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено.

Она села. Дамблдор зааплодировал. Большинство студентов даже не сообразило, что речь, наконец, закончилась, поскольку они практически не слушали. Дамблдор вновь поднялся.

– Большое спасибо, Профессор Амбридж, за эту яркую речь, – он поклонился ей. – Итак, как я уже говорил, отбор в команды по квиддичу состоится…

– Да, несомненно, яркая… пролила свет, – прошептала Гермиона.

– Уж не хочешь ли сказать, что тебе понравилось? – тихо спросил Рон, переводя остекленевший взгляд на Гермиону. – Это была самая скучная речь, которую я слышал, а ведь я рос с Перси.

– Я сказала яркая, а не приятная, – ответила Гермиона. – Она многое объяснила.

– Правда? – удивился Гарри. – По-моему, это была просто пустая болтовня.

– В этой болтовне было очень много спрятано, – помрачнела Гермиона.

– В самом деле? – рассеянно сказал Рон.

– Как вам нравится: “мы должны остерегаться прогресса ради прогресса”? А “без колебаний удалять то, что, по нашему мнению, должно быть запрещено”?

– Ну и что это значит? – нетерпеливо спросил Рон.

– Я скажу вам, что это значит, – буркнула сквозь зубы Гермиона. – Это значит, что Министерство решило навести в Хогвартсе порядок.

Вокруг поднялся гул и топот. Очевидно, Дамблдор только что объявил окончание банкета, потому что все поднимались с мест и направлялись к выходу.

– Нам нужно к первокурсникам, – напомнила Рону Гермиона.

– Да конечно, увидимся позже, – сказал он, махнув рукой Лили и Гарри и поспешил за ней.

Они пробрались сквозь толпу в вестибюле, затем торопливо поднялись по мраморной лестнице, пару раз свернув в потайные проходы, и вскоре оставили всех остальных далеко позади.

– Слушай, Гарри, у нас будет хоть один спокойный год в Хогвартсе, как думаешь? – спросила Лили.

– Не знаю, чего стоят эти странные лошади. Ей-богу, если бы не ты, я бы подумал, что тронулся умом как эта Лавгуд.

– А мне она понравилась, странная правда, но смешная.

Они дошли до конца коридора, ведущего в гостиную Гриффиндора, и остановились перед портретом Полной Дамы.

«Ой, я опять забыла узнать пароль».

– Э-э-э… – протянула она, глядя на даму, которая разглаживала складочки на своем лиловом атласном платье и строго смотрела на них.

– Нет пароля – нет входа, – надменно произнесла она.

– Ребята, я знаю пароль! – пропыхтел кто-то сзади.

Обернувшись, Лили увидела Невилла, размахивающего горшком, в котором рос чахлый на вид кактус.

– Мимбулус Мимблтония! – гордо произнес он.

– Правильно, – согласилась Полная Дама.

Ее портрет распахнулся перед ними, как дверь, открыв круглое отверстие в стене, и ребята зашли в гостиную Гриффиндора, которая была такой же приветливой, как и раньше: уютная круглая комната с высоким потолком, полная обветшалых мягких кресел и расшатанных старинных столов. В камине весело потрескивал огонь, несколько человек грели возле него руки, перед тем как разойтись по спальням.

В другом конце комнаты Фред и Джордж что-то вешали на доску объявлений. Гарри пожелал им спокойной ночи и направился прямо к двери, ведущей к спальням мальчиков, а Лили осталась ждать Гермиону. Она осторожно на цыпочках подошла к братьям, которые её не замечали.

– Бу!

Джордж подскочил на месте как ужаленный.

– Ты что?

«Какой пугливый!».

– Чем занимаетесь? – спросила она, делая вид, что ничего не произошло.

– Пытаемся найти тех, кто готов стать нашими подопытными, мы больше не можем испытывать все изобретения на себе, это отнимает слишком много времени, – вздохнул Фред, с улыбкой глядя на нахмурившегося Джорджа.

– Ого, а можно мне поучаствовать?

Джордж отрицательно покачал головой:

– Нет, это абсолютно исключено.

Лили вспыхнула:

– Это почему это? Что за дискриминация? Чем для меня опасны канареечные помадки?

– Тем, что ты и без них несносная заноза в заднице!

– Ах, я заноза значит?

– Острая, колючая, маленькая заноза!

Фред с нескрываемым восторгом переводил взгляд с Лили на Джорджа.

Она перестала замечать все вокруг, слова Джорджа раззадорили её.

– Если я заноза, Джордж Уизли, тогда ты тупоголовый пенек! Не зли меня, иначе я за себя не ручаюсь!

– И что ты со мной сделаешь, превратишь в кучу мусора?

«Я тебя поцелую так, что ты забудешь все на свете!».

– Нет, я просто…просто…

Он смотрел на нее с нескрываемым удовольствием, от чего она совсем забыла, что хотела сказать.

– Слушай, если это из-за того, как я вела себя на каникулах – я же уже миллион раз сказала, что мне жаль…

– Ладно тебе братец, может, подыщем малышке Лили какую-нибудь смешную конфетку?

– Может и подыщем, когда соберем достаточно народа для опытов, только если мама узнает об этом, ее гнев будет пострашнее Сами-Знаете-Кого.

«С каких это пор Джорджа Уизли волнует, что скажет мама?».

– И на том спасибо, – пробормотала она, – спокойной ночи, зануды.

– И тебе приятных снов! – театрально раскланялись оба брата.

Лили покрутила пальцем у виска и решила дожидаться Гермиону лежа у себя в кровати.

***

– Ну что у вас с ней опять, когда вы перестанете ссориться? – серьезно спросил Фред, когда Лили ушла.

– Мы не ссорились.

– Тогда почему еще пять минут назад вы готовы были растерзать друг друга в клочья? Учти, братец Джордж, если у тебя нет серьезных намерений, я завтра же предложу ей встречаться…

– И это будет последним днем твоей жизни, братец Фред!

– Ой, как мне страшно!

– Я серьезно, не смей даже приближаться к ней с подобными намерениями.

– Ха, ты о чем? Мои намерения чисты как слеза младенца, да я готов даже сделать ей предложение!

Джордж сжал кулаки.

– Не смей! Она моя девушка!

– Где это на ней написано? М? Ты сам боишься признаться ей, скажи ей все, что чувствуешь, завали её подарками и цветами, пусть все знают, что Лили Роуз твоя единственная! Иначе, это сделаю я!

– Ты думаешь, что такое показное поведение она одобрит? Хах, желаю удачи, братец! Не забудь написать в «Ежедневный пророк»! Лили превратит тебя в половую тряпку за такое.

– Это мы еще посмотрим, кто из нас окажется тряпкой!

========== ГЛАВА 6. “Курс Защиты Волшебника” ==========

Лили разбудил громкий рев будильника. Зарывшись лицом в подушку, она заткнула уши, потому что ужасно резало слух. Почувствовав какой-то дискомфорт, она ощупала себя – так и есть, уснула вчера прямо в школьной форме, так и не дождавшись Гермиону. Будильник продолжал реветь, издавая самые ужасные звуки – словно били кувалдой в огромный железный котел.

– Гермиона-а-а-а! – простонала Лили и, наконец, открыла глаза. Подруги уже не было, а ее кровать была аккуратно застелена. Кинув в часы подушку, она встала и подошла к зеркалу.

«Да, редкая красавица!», – волосы дыбом, мятая форма, опухшие веки.

Наведя относительный порядок во внешности, Лили спустилась в гостиную.

– Я не собираюсь в этом участвовать!

– Рональд, ты же староста, это твоя обязанность!

«Да что же сегодня все так кричат?».

Рон и Гермиона стояли друг напротив друга возле доски с объявлениями.

– Что случилось? Вы чего орете? – спросила Лили.

– Ты видела это? – Гермиона указала на яркое объявление, которое вчера вечером наклеили Фред и Джордж.

– Видела ну и что?

– Ах, Лили, это же нарушает несколько десятков школьных правил! Вот Рональд со мной не согласен!

Лили усмехнулась, глядя на страдальческое лицо друга. Рон готов был провалиться сквозь землю, но против братьев он не решался выступить никогда.

– Мы идем завтракать? – спросил только что спустившийся из спальни мальчиков Гарри.

– Да, конечно, – поспешно сказала Лили, – кто-нибудь знает, какие у нас сегодня уроки?

Гермиона извлекла из недр мантии пергаментный список и протянула ей.

«История магии, сдвоенное зельеварение и сдвоенное ЗОТИ. Они решили нас завалить знаниями в первый же день?».

В Большом зале уже вовсю бурлила жизнь. Зевая, Лили попыталась проглотить овсянку, но она показалась ей противной на вид, словно слизь флоббер-червяка. Отодвинув тарелку в сторону, она взяла яблоко.

– Решила умереть с голоду? – с насмешкой спросил Фред, подсаживаясь рядом.

Лили не ответила, только снова зевнула в ответ.

– Ну как, много у вас уроков?

– Просто кошмар, – пожаловался Рон.

– Ничего. Скоро в продажу поступят Забастовочные завтраки и, возможно, ты получишь у нас небольшую скидку, – весело подмигнул ему Джордж, усевшийся рядом с Фредом.

Гермиона нахмурилась:

– Послушайте вы, оба, это может закончиться очень серьезно – вас могут исключить….

– Грейнджер, вы учитесь на пятом курсе – когда вас завалят подготовкой к СОВ по самые уши – ты еще вспомнишь о Забастовочных завтраках! И потом, помнится, кое-кто в прошлом году долго выпрашивал у меня лихорадочные леденцы… – загадочно проговорил Фред.

– Тогда они нужны были для очень важного дела! А сейчас я имею полное право конфисковать у вас их! – не сдавалась Гермиона.

Но ее никто не слушал, Рон выглядел особенно оживленным:

– А нельзя, например, попробовать что-нибудь уже сегодня?

– Можешь угоститься Кровопролитной нугой, только вот противоядия пока нет, и из тебя будет течь кровь, пока ты не превратишься в иссушенную мумию.

– Нет, спасибо, сегодня Снейп сделает со мной тоже самое на уроке. Так что разницы никакой.

– А для меня нет никакой конфетки? Вы же обещали!

– Лили! – прошипела Гермиона, но она махнула рукой, в выжидании глядя на близнецов.

Джордж достал из кармана фиолетовый леденец на палочке в прозрачной обертке.

– Пенистая карамель. Из ушей будут идти мыльные пузыри в течение часа. Не бог весть что, конечно, но выглядит забавно! – сказал он, протягивая ей леденец.

«Вот и ладненько, осталось только выбрать подходящий момент, чтобы испробовать эту чудо-конфету».

На Истории магии как обычно царила сонно-расслабленная атмосфера. Лили, почти засыпая, записывала лекцию за профессором Бинсом, как вдруг перо в руках хрустнуло и сломалось пополам.

«Вот неудача», – подумала она и полезла в рюкзак за новым.

Руки нащупали нечто странное, и она извлекла на свет тот самый роскошный конверт, который ей дал Драко еще в поезде.

«Мерлин, совсем забыла про него! Может открыть? Если что, я на уроке и меня спасут… по крайней мере, я на это очень надеюсь».

«Мисс Роуз!

Рады вам сообщить, что в этом году на Рождество в нашем поместье Малфой-Мэнор состоится ежегодный бал для избранного общества. Наша семья будет рада принять вас у себя. Надеемся, что вы заведете здесь полезные для себя знакомства.

Нарцисса Малфой.

Люциус Малфой.»

«Полезные знакомства? Это официальное приглашение на бал всех темных сил Англии? Малфои, похоже, действительно думают, что я такая дура и сама приду к ним, чтобы они меня отдали Волдеморту. Ну, уж нет, нужно показать это профессору Дамблдору….».

Кое-как досидев до окончания наискучнейшей лекции, Лили, не дожидаясь друзей, чуть ли не бегом отправилась в кабинет Зельеварения.

Профессор Снейп с задумчивым видом расставлял в большом шкафу какие-то склянки, в которых плескалось нечто весьма отвратительное на вид.

– Сэр, простите…

– Что-то случилось, Лили?

– Да, сэр, вы не знаете, профессор Дамблдор сейчас в школе?

– Да, разумеется.

– Мне очень, очень срочно нужно к нему попасть. Понимаете, мне пришло письмо от семьи Малфой…..

Снейп удивленно вскинул брови:

– И что они хотят от вас?

– Они приглашают меня на бал, но, ведь Люциус Малфой, он же Пож..

– Можете не продолжать, мисс, я немедленно провожу вас в кабинет Директора, – перебил её Снейп, – мисс Грэйнджер, предупредите ваших однокурсников, что я немного задержусь, – сказал он вошедшей в класс Гермионе.

Снейп торопливым шагом шел по коридору, а его длинная мантия развевалась словно крылья. Лили едва поспевала за ним. Несколько учеников удивленно смотрели им вслед, некоторые даже перешептывались и хихикали.

Наконец, они остановились возле большой каменной горгульи.

– Шоколадная глазурь.

«О господи, как же Дамблдор любит идиотские пароли!».

Горгулья с грохотом отъехала в сторону.

– Спасибо, профессор, – улыбнулась она ему.

– Не за что, – кивнул Снейп и пошел обратно в сторону входа в замок.

Дамблдор, казалось, уже ждал её. Улыбнувшись ей, он указал ей на одно из кресел.

– Лили?

Она молча протянула письмо. Он пробежался глазами по тексту и довольно кивнул.

– Всё происходит именно так, как я и предполагал.

– В каком смысле, сэр?

– Тебе же известно, что Люциус Малфой всегда симпатизировал Волдеморту, видимо они действительно думают, что ты погонишься за славой, блеском, богатством и придешь, словно глупая овечка прямо в руки Пожирателей смерти. Это кажется безумием, но так оно и есть. Этой семье нельзя доверять. Если и Драко имеет какие-то ростки совести и благородства в душе, то Люциус потерял их очень давно.