Текст книги "Саламандры: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Гэв Торп

Соавторы: Ник Кайм
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 46 страниц)

Саламандры отвоевали около трехсот метров пути от ворот, когда двигатели «Огненной наковальни» ожили. Штурмовой танк ринулся на поле боя, тараня зеленокожих, раскидывая их в стороны и перемалывая лязгающими гусеницами.

Это был «молот»: второй этап ударной стратагемы Н'келна. Капитан отправился в бой на «Лендрейдере» вместе с Инфернальной Гвардией и тактическим отделением сержанта Де'маса. Ворота, оставленные танком, заняло отделение Кловия. Перед ним стояла задача удержать ворота, пока Опустошители, воспользовавшись передышкой, подаренной смелой вылазкой Претора и ударной группы, спустятся с башен и встанут на защиту стен вместо ушедших тактических отделений. Лок занял место командира в укреплении над воротами и должен был удерживать железную крепость на случай, если Н'келну придется отдать приказ об отступлении.

В тот момент, когда на визор брызнула орочья кровь, Тсу'ган понял, что никакого отступления не будет. Саламандрам уже некуда было отступать. Теперь выбор стал проще: сражайся или умри.

По наплечнику со звоном ударил тесак, выбив сноп искр, и Тсу'ган пошатнулся. Орк, нанесший удар, кинулся вперед. Из пасти у него вместе с вонючим дыханием летели нити слюны. Тсу'ган воткнул ствол болтера зверю между клыками и спустил курок. Из затылка орка плеснул фонтан крови и мозгового вещества, смешанного с осколками черепа.

Тиберон слева вмешался и толкнул мертвого зеленокожего в сторону, чтобы дать Тсу'гану рвануть вперед. Иагон с Лазарем шли следом, держа темп неумолимых Огненных Змиев. Претор пробивался к орочьему вождю. Завидев добычу и возможность хорошей драки, огромный лидер зеленокожих погнал вперед свою свиту мотоциклистов. Между ним и терминаторами теснилась густеющая зеленая орда.

Штурмовая пушка «Огненной наковальни» с визгом выкосила первый ряд орков, выскочивших из толпы с поднятыми клинками. Следом бросились другие, и воины Тсу'гана встретили их ураганом болтерных снарядов.

Претор поспешил воспользоваться небольшим просветом, давя ботинками мертвых и раненых, но тут в поле зрения с грохотом двинулось что-то огромное и грозное. Орки расступались, криками и ревом требуя крови. Появилась обшитая сталью машина. Ее похожее на пень туловище напоминало утыканную оружием железную бочку с парой бритвенно-острых силовых клешней, на двух гидравлических ногах. Кто-то из Огненных Змиев двинулся ей наперерез с занесенным молотом, который опутывали щелкающие молнии. Машина одним ударом отбросила воина в сторону. Взмах клешни расколол штормовой щит терминатора пополам, вызвав перегрузку силового поля, и сбил Саламандра на землю. Движимая собственной адской инерцией, машина с отрядом орков за спиной врезалась в клин Саламандр. Острие из Огненных Змиев рассыпалось. Претора, который отчаянно пытался добраться до орочьей машины, захлестнула волна зеленокожих. Беснующиеся гретчины, совершенно не боясь смерти, точно безумные вцепились в его руки и ноги, пытаясь обездвижить героя Прометея.

Гонорий окатил сержанта Огненных Змиев струей из огнемета, смыв мелких зеленокожих, точно каких-то паразитов.

Орочья боевая махина продолжала неистовствовать. Ее водитель так обезумел, распаленный психической энергией, излучаемой орками, что машину было практически невозможно остановить. Она вертелась и наносила удары во все стороны, раскидывая Огненных Змиев, которые взяли ее в кольцо, но подобраться ближе не могли.

На помощь Претору, который продолжал пробиваться вперед, хотя пламя, выпущенное Гонорием, на нем еще не погасло, двинулся Тсу'ган, вместе с отделением прокладывая себе кровавый путь. Натиск зеленокожих на Претора ослаб, и тот вырвался, щитом отбросив в сторону орка, который преграждал путь к боевой машине, раскидывающей Огненных Змиев.

В отдалении что-то происходило. В воздух взметнулось густое облако пыли, и Тсу'ган мог поклясться, что увидел, как группа орков исчезла под землей. Тут же послышались звериные вопли – зеленокожие реагировали на нечто, появившееся в самой их гуще. На противоположной стороне поля боя вверх устремился еще один пылевой султан, затем еще один, и еще. Среди дюн повсюду извергались серые тучи пепла, и орки словно тонули в невидимой трясине.

Глухой лязг передней рампы «Огненной наковальни» возвестил о появлении на поле боя Н'келна. Тсу'ган оглянулся и увидел, как развернулось ротное знамя в руках Маликанта. Капитан повел на врага свежие силы Инфернальной Гвардии и отделения брата-сержанта Де'маса.

Вновь сосредоточившись на машине зеленокожих, Тсу'ган двинулся на помощь Претору. Сержант Огненных Змиев, сойдясь с безумствующей боевой махиной, отбил удар силовой клешни штормовым щитом. Орк-водитель при этом слишком сильно накренил машину и потерял равновесие. Претор разбил руку с клешней ударом громового молота, затем тяжело шагнул вперед и ударил машину плечом. Орк-водитель отчаянно замолотил лапами, привязанными к рычагам управления, и машина повторила за ним каждое его движение. Тсу'ган, зайдя со слепой стороны, поднырнул под бешено размахивающую клешню и пришлепнул мелтабомбу к корпусу. Затем бросился назад и ощутил, как по доспехам прокатился жар ударной волны. Машину разнесло на куски. Стальным градом посыпались обломки. Пара разбитых дымящихся ног и нижняя часть металлической бочки – все, что осталось от машины, – рухнули в пепел.

Претор спокойно переждал взрыв и устремился вперед почти сразу же, в то время как Тсу'ган еще только поднимался на ноги. Напор орочьей атаки слабел. Гортанные вопли зеленокожих, которых словно проглатывали дюны, теперь слышались гораздо ближе. Наконец Тсу'ган увидел причину.

Стаи разъяренных хитиновых метались среди зеленой орды. Орки рубили покрытые панцирями тела подземных тварей, и слизистая кровь смешивалась с пеплом в серую пасту. Орки проваливались десятками в мягкую землю, разворошенную хитиновыми.

Затем из дыр в облаках пепла стремительно показались знакомые силуэты, сверкая вспышками выстрелов. До сражающихся добрались сержант Агатон и Саламандры с «Гнева Вулкана». Они гнали хитиновых перед собой, точно стадо скота, чтобы те, прорыв свои туннели, напали на орков.

Струи огня вспыхивали в темноте, сжигая орков среди полыхающего серого тумана. Сквозь рассеивающиеся облака пепла и бешеную толчею сражающихся тел Тсу'ган увидел, как на край свежей дыры выбралось штурмовое отделение и тут же взмыло в воздух на взревевших прыжковых ранцах. Находящихся поблизости орков вокруг охватило пламя, один сослепу споткнулся, рухнул в зияющий провал, проделанный хитиновыми, и пропал из виду.

Потом Тсу'ган увидел Дак'ира. Игнеец, появившись, сразу вступил в бой, выпотрошив орка ударом цепного меча и одновременно испарив ощеренную голову второго выстрелом из плазменного пистолета. Тсу'ган почувствовал, как каменеют желваки на скулах, и твердо решил, что никому не даст превзойти себя на поле боя. На глаза ему попался капеллан Элизий, идущий за Претором и Огненными Змиями. Группа неумолимо приближалась к точке пересечения с орочьим военным вождем. Мрачно ухмыльнувшись, Тсу'ган направился следом.

II
Будь наковальней, стань молотом

В зеленом море стали появляться островки чистой земли, когда Дак'ир вывел свое боевое звено на поверхность. Пепельные дюны были по-прежнему заполнены орками, как и сообщали разведчики Агатона, но единая масса уже разделилась на отдельные группы. Сплоченность, делавшая из орков одно целое, таяла. Инстинкты выживания брали верх над стремлением к завоеваниям, и межплеменное соперничество, прежде подавленное звериной жестокостью орочьего повелителя, начало проявляться снова. На флангах сражения среди орков, почуявших, что удача отвернулась от вождя, и заранее вступивших в борьбу за главенство, вспыхнули жестокие драки.

– Илиад, держись рядом! – крикнул Дак'ир; свечение его плазменного пистолета погасло, когда обезглавленный выстрелом орк рухнул, и люди Илиада выбрались на поверхность.

Зоннар Илиад просто кивнул. Его морщинистое лицо было бледным, мышцы напряжены, и свой лазган он сжимал несколько крепче, чем нужно. Остальные поселенцы выглядели так же. Да, они были дисциплинированными и стойкими, этого у них не отнять, но они явно никогда прежде не участвовали в подобных сражениях. На секунду Дак'ир пожалел, что не убедил Агатона отказаться от их участия в битве, но, когда лазганный залп нашинковал ватагу набегающих орков, переменил свое мнение. Человек, который сражается за свой дом, будет сражаться стойко и стоять насмерть. Не Дак'иру лишать их этой возможности.

В тот самый момент, когда орки побежали, брат-сержант увидел, как Н'келн собирает разрозненные силы Саламандр вместе.

«Будь наковальней, стань молотом!»

Ему вспомнились слова капитана.

– Жги и очищай! – рявкнул Дак'ир в вокс шлема.

Ба'кен первым выступил вперед, справа от сержанта, и накрыл зеленокожих ковром пламени.

Вторую струю изверг из тяжелого огнемета почтенный брат Амадей, грозно явившийся из норы хитиновых за спиной у сержанта.

– Жги и очищай! – откликнулся Саламандр-дредноут. Металлический резонанс его вокс-репродуктора загрохотал над огненной бурей, поглотившей зеленокожих.

Когда пламя стихло, между Дак'иром и Инфернальной Гвардией осталась лишь выжженная земля. Обращенные в пепел тела рассыпались под ногами брата-сержанта, устремившегося на помощь своему капитану. Н'келн прорубал силовым мечом дорогу сквозь зеленокожих. Ротное знамя у него за спиной, которое держал Маликант, служило капитану великолепным фоном. «Огненная наковальня», лязгая, медленно ползла за ними, извергая струи огня и прошивая ряды орков разрывными снарядами из штурмовой пушки.

Воссоединившись со своим капитаном, Дак'ир направил цепной меч на приближающихся орков.

– Вперед!

Все больше и больше Саламандр пробивалось к Н'келну, образуя сосредоточение сил. Наковальня медленно обретала форму. Следующим будет молот.

Дак'ир видел его цель сквозь огненное марево.

Военный вождь зеленокожих, не обращая внимания на дерущиеся между собой стаи, устремился к «жестянкам», которые только что уничтожили его боевую машину.

С разворотом остановив свой трицикл всего в сотне метров от наступающих Саламандр, зверь вызывающе взревел. Выпрямившись в ковшеобразном сиденье своего боевого трицикла, военный вождь указал подбородком на Претора.

Тсу'ган встал рядом с ветераном-сержантом как раз вовремя, чтобы услышать его приказ Огненным Змиям:

– Убить его!

Претор был героем, ветераном бесчисленных битв и несчетных походов. Его личный список убитых за время пребывания Огненным Змием был длинным и содержал множество отметин. Но еще он был прагматиком, не склонным к напыщенным жестам. Тщеславие его просто не привлекало. Пусть писцы и летописцы делают, что должны. Претор просто хотел, чтобы зеленый ублюдок умер. Так что он бросил на него все, что у него было.

Огненные Змии двинулись вперед, как один, грозной бронированной стеной.

Недовольный, что «жестянка» не ответила на его вызов, военный вождь отправил вперед свои мотоциклетные эскадроны. Туда же последовала ватага орков его собственного клана, гораздо тяжелее бронированных и более дисциплинированных, чем остальные.

Мир Тсу'гана сузился до единственного участка боя: его отделения, Элизия и Огненных Змиев против военного вождя и его стаи.

– Вали их! – взревел Тсу'ган.

Стремительно приближающихся орков накрыл болтерный шторм.

Словно раскаленные добела зазубренные кинжалы пронзили голову Дак'ира, и он почувствовал на лице кровь. Дак'ир потерял шлем. А может, и сам сорвал – он не мог вспомнить. Орк замахнулся еще раз. Дак'ир ощутил запах крови на тесаке, когда оружие прошло всего в нескольких сантиметрах от его лица. Брат-сержант низким взмахом цепного меча перепилил ногу зверя, а брат Зо'тан всадил болт в голову орку прежде, чем тот ударился об землю.

Еще трое зеленокожих с воем бросились к ним сбоку, но на их месте на несколько секунд всколыхнулась волна жара – Ба'кен сжег их из тяжелого огнемета. Дак'ир коротко кивнул в знак благодарности и устремился дальше.

Битва была еще далека от завершения.

Орки были повсюду, и хотя многие из них погибли в сокрушительной атаке или спасались бегством, сражались друг с другом или добивали хитиновых, оставались еще сотни тех, кто по-прежнему был полон решимости расправиться с Саламандрами.

Поселенцам Илиада пока приходилось хуже всех. Орки, вероятно, решили, что поселенцы – легкая добыча. Из пятидесяти тех, кто пошел с отделением Дак'ира, осталось двадцать три. Саламандры старались прикрыть людей, но враги нападали со всех сторон, и это было просто невозможно. На поле боя повсюду царствовали кровь и смерть. Будучи космическим десантником, Дак'ир мог оценить, упорядочить, четко разделить на фрагменты любую схватку и в своем усовершенствованном боевом состоянии нести правосудие Императора эффективно и с четко направленной яростью. Поселенцы были лишены таких способностей и просто сражались как могли, стараясь остаться в живых.

– Держаться рядом с капитаном! – Оставшись без связи с потерей шлема, Дак'ир был вынужден отдавать приказы отделению криком.

Н'келн находился в нескольких метрах впереди, широко шагая в самой гуще зеленокожих, где его силовой меч сиял, точно ангел возмездия. Он убивал, разя орков абсолютно безнаказанно, и разрыв увеличивался. Сейчас с ним был дух Вулкана, неукротимая воля и несравнимая сила примарха. Даже Инфернальная Гвардия, его свита, с трудом поспевала за капитаном.

Дак'ир увидел, что Фугис остался далеко позади. Он бережно поддерживал брата Ль'сена, одного из воинов Дак'ира, входившего во второе боевое звено. Брат-сержант даже не заметил, как тот упал. Тяжело раненный, с вскрытой орочьим тесаком грудью, Ль'сен еще был жив. Держа болтер в одной руке, он выстрелил и вышиб ноги из-под атакующего зеленокожего, в то время как Фугис убил другого, разнеся в клочья зеленую морду выстрелом из яростно лягнувшего в руку болт-пистолета.

Илиад и его люди держались возле них, пока отряд Дак'ира пытался нагнать капитана. Поселенцы встали кольцом и выпускали непрерывные залпы лазерного огня в набегающих орков.

Дак'ир не мог больше их защитить. Он увидел орочьего вождя, грозно маячившего вдали. Огненные Змии готовились атаковать огромного орка.

Н'келн доберется до вождя после них. Дак'ир ускорил шаг, твердо решив встретить зверя рядом с капитаном.

Крутанув ручку газа, орочий вождь рванул по дюнам прямо на Огненных Змиев.

Отряд, который орк послал вперед, чтобы ослабить врага, был почти полностью уничтожен. Мотоциклисты валялись изувеченными грудами, перемешанные с обломками своих железных коней. Терминаторы ударили в них, словно таран. Тем оркам, что уцелели в самоубийственном заезде благодаря счастливой случайности или по трусости, нанесли большие потери болтеры Тсу'гана и его отделения.

Капеллан Элизий с огромным наслаждением отправлял ездоков на тот свет, срубая их точно косой, когда те проносились мимо. Веселые крики сначала переходили в вопль ужаса, а затем – в звуки агонии, когда крозиус капеллана крушил кости и срубал головы. Каждую орочью смерть сопровождала новая гневная тирада. Еще остававшиеся в живых зеленокожие устремились за своим командиром яростной стаей, когда военный вождь проехал сквозь их толпу и ринулся вперед.

Мясистые пальцы сдавили толстые гашетки скорострельных пушек трицикла. Вождь захохотал – гортанные звуки вторили частым хлопкам выстрелов. Ощеренную морду зверя подсвечивали снизу белые вспышки рявкающих пушек.

Град литых снарядов безвредно забарабанил по броне терминаторов, не сильно отличаясь от ударов стаи насекомых. Претор поспешно приказал образовать защитную стену, чтобы преградить орку путь. Огненные Змии сошлись и превратились в прочный барьер из керамита.

Это как будто еще больше разъярило зверя, он заухал и заорал, обдуваемый горячим ветром. Из уголка пасти потянулась длинная нить слюны.

Тсу'ган мрачно улыбнулся, увидев, что орочий вождь решился на атаку, которая разнесет его в пыль.

Потом он заметил массу взрывчатки, которой был обложен трицикл, и его улыбка превратилась в гримасу ужаса. Рама трицикла была обвязана динамитными шашками; другая, более нестабильная взрывчатка была нагромождена в связанных вместе баллонах и тускло-серых брикетах.

Боевой трицикл представлял собой гигантскую передвижную бомбу.

Раздался безумный хохот военного вождя, и спрятанные внизу ускорители извергли поток огня. Когда зверь взлетел в воздух, Тсу'ган заметил грубые достижения орочьей науки: ноги вождя были по большей части механическими, и в них были встроены одноразовые реактивные двигатели, которые вознесли орка над трициклом, одновременно запалив взрывчатку.

Сержант даже не успел выкрикнуть предупреждение, как грянул взрыв, выбросив огромное грибообразное облако и разнеся трицикл на куски в вихре огня и осколков. Ударная волна сбила Тсу'гана с ног. Его отделение просто раскатало по земле. Их накрыла боль, похожая на белый огонь.

Даже устойчивые терминаторы пошатнулись, превратившись в смутные силуэты среди грязного облака, которое хищно накинулось на них.

Нескольких орков, тех, что находились во главе атакующей стаи, убило взрывом. Они подлетели в воздух, точно пушинки, но на землю грузно рухнули уже разбитые груды. Военный вождь среди града из орков тоже опустился на землю. Когда топливо в его реактивных ускорителях выгорело, он приземлился, вызвав рябь, побежавшую по утрамбованному пеплу.

Брат Намор из Огненных Змиев, еще не придя полностью в себя после взрыва, бросился на приземлившегося вождя, воздев громовой молот. Он потерял свой щит, расколотый пополам орочьей машиной. Военный вождь расхохотался, отразил удар Намора в сторону и пробил силовой клешней дыру в броне терминатора. Несмотря на всю свою непроницаемость, освященный веками доспех сильно порвало, и Намора вместе с ним. Огненный Змий рухнул лицом в пепел, выплескивая кровь и кишки, и замер неподвижно.

Брат Клайтен вступил в бой с противоположной стороны, надеясь застать зверя врасплох. Оправляясь от взрыва с разной скоростью, Огненные Змии атаковали вразнобой. Клятва мщения внезапно замерла на устах Клайтена, когда вождь ринулся вперед и ударил терминатора головой. Удар был настолько сильным, что расколол шлем Огненного Змия, и брат Клайтен тоже упал.

Крик, полный душевной боли, сорвался с губ Претора, увидевшего, как падают его братья. Он попытался организовать оставшихся воинов и сойтись с вождем, но тут подоспела орочья стая. Саламандр затопила волна зеленокожих тел; перед Огненными Змиями замелькали во множестве грубые клинки, дубины и цепи. Однако с таким же успехом можно было пытаться разбить резиновым молотом стену крепости. С другой стороны, целью орков было не обязательно убить космодесантников, но замедлить их продвижение.

Все это время военный вождь громко хохотал, упиваясь устроенной им кровавой бойней.

Брат-капеллан Элизий решил подпортить зверю восторженное настроение. Выйдя на пустое место, оставшееся после взрыва, капеллан воздел свой крозиус. Молнии с треском оплетали поверхность оружия, вторя ненависти Элизия. Наполненная желчью литания, уже наполовину готовая, сорвалась с его губ:

– …и вероломство чужака встретится с очищающим огнем и пылающим клинком. Его тело, поношаемое и отвратительное, будет сброшено в пучину проклятия!

Элизий коротко взмахнул крозиусом, оставив рваный след искрящейся энергии, на несколько мгновений зависший в воздухе. Это подразумевалось как подначка.

– Сразись со мной, ксеносовская нечисть! – зарычал он.

Заметив нового противника, военный вождь ударил себя в грудь, предвкушая хорошую драку. Тсу'ган еще только поднимался на ноги, когда увидел, как Элизий вступает в поединок со зверем. Капеллан, обычно внушительный, казался маленьким по сравнению с исключительной громадой могучего орка. Тот был на несколько голов выше и почти вдвое шире. Тсу'ган был еще в полубессознательном состоянии, в ушах звенело, поле зрения угрожающе окружили черные тучи. Усилием воли он отогнал их прочь.

Его, кажется, отбросило взрывом. Борозда в пепле от его тела в несколько метров длиной подкрепила предположение сержанта.

Шагнув вперед, Тсу'ган понял, что истекает кровью. Он почувствовал влажное тепло под броней – и подавил приступ мучительной боли.

– К капеллану! – хрипло каркнул он, чувствуя медный привкус во рту, и двинулся первым туда, где человек и зверь сошлись в неравной схватке.

Н'келн превратился в далекий силуэт. Дак'ир почти каждым ударом убивал зеленокожего, цепной меч забивался клочьями спиленного мяса, но, несмотря на это, капитан обгонял его. Кровавая тропа, неровная, усеянная отрубленными конечностями, отмечала его путь сквозь орочью орду. Следовать по ней за капитаном было легче, и когда кровопролитие стало медленно утихать, все меньше и меньше зеленокожих заполняло пустоту, оставленную Н'келном.

Инфернальная Гвардия была к нему ближе всех. Шен'кар выкашивал орков из огнемета, Маликант высоко держал ротное знамя. Фугиса Дак'ир потерял из виду. Тот остался позади, оказывая помощь павшим и убивая врагов – абсолютная дихотомия жизни и смерти, выраженная в одном человеке.

Дак'ир подсчитал, что от Инфернальной Гвардии его отделяет примерно четыре шага, а те отстают на четыре шага от Н'келна. С братом-сержантом двигались Емек, Анион и Ромул. Ба'кен предпочел отстать и постараться защитить поселенцев. Его героизм был похвален, но Дак'ир хотел бы, чтобы сейчас могучий воин находился рядом.

Раскроив орку ключицу ударом цепного меча, прежде чем прожечь дыру у него в груди из плазменного пистолета, Дак'ир разглядел в просвет, оставленный упавшим телом зеленокожего, черные доспехи капеллана.

Элизий сражался с орочьим вождем. Его накрыла тень устрашающей фигуры орка. Другие Саламандры спешили на помощь. Дак'ир увидел Претора с двумя Огненными Змиями, вырвавшихся из стаи зеленокожих. Тсу'ган тоже, шатаясь, шел к нему, его отделение запоздало двигалось следом. Даже издалека Дак'ир мог точно сказать, что они не успевают. Капеллану придется сразиться со зверем в одиночку.

Орочий грузовик взорвался где-то справа от Тсу'гана, клубы дыма заслонили Элизия, и Тсу'ган потерял его из виду.

К тому времени, когда дым рассеялся, Элизий уже опустился на одно колено. Зверь угрожающе нависал над ним, вдавливая Элизия в пепел цепным клинком, вгрызающимся в выставленный навстречу крозиус. Над левым глазом орка темнел рубец и воспаленный почерневший ожог от удара крозиусом.

Элизий сдавал.

Тсу'ган изо всех сил пытался добраться до него, боль сковывала ноги и словно тяжелый груз мешала передвигать их. Он смотрел, почти оцепенев, как капеллан прицелился из болт-пистолета между потрескивающими дугами разрядов, отбрасываемых крозиусом, но орочий вождь лишь взмахнул силовой клешней.

Земля затряслась – очередной толчок терзал Скорию. В это же время вскрикнул Элизий, и его боль будто тряхнула весь мир. Его рука была срезана у локтя. Из раны хлынула кровь, собираясь в неприятную красную слякоть вокруг стопы и согнутого колена капеллана. Элизий словно тонул в луже крови; зверь, не переставая давить, шагнул вперед и расплющил ногой отрубленную руку в бессмысленном акте членовредительства.

До него было всего несколько метров, но Тсу'ган уже предчувствовал неминуемый смертельный удар, ощущал его, как перемену ветра или шевеление в желудке.

Капеллан находился очень близко от смерти, и Тсу'ган никак не мог ее предотвратить. Еще один герой роты будет убит, точно так же как…

Там оказался Н'келн, драконья шкура раздувалась от его рывка, двухклинковый силовой меч сверкнул – и жребий переменился. Выкрикивая имя Вулкана, капитан вонзил искусно сработанный меч в шею орку и вытянул его обратно вместе с потоком темной крови. Зверь взревел: хриплый крик вырвался из его разрушенной глотки, откуда с готовностью плескала кровь. Элизий был забыт, и капеллан упал, потеряв сознание от шока и кровопотери. Н'келн блокировал удар силовой клешни плоскостью клинка – воздух вокруг них затрещат от электрических разрядов.

Тсу'ган почувствовал привкус озона. От него немели губы и покалывало язык, точно он побывал в огне. Не обращая внимания на боль, брат-сержант побежал. Болтер опустел, баллон с прометием для огнеметной насадки тоже давно был истрачен, поэтому Саламандр вытянул свою спату.

Землю снова тряхнуло в зловещей синергии с титанической битвой, которая развернулась на ее поверхности. Орочий вождь, похожий на разъяренного великана, обрушил на капитана Саламандр град ударов. Каждый удар, подобный падающей комете, был нацелен в голову и предназначен для убийства, но фехтовальное мастерство Н'келна отбрасывало его или отклоняло в сторону. Темный и отвратительный табард из крови уже покрывал грудь орка, второй рог, прорезанный силовым мечом Н'келна в шее зеленокожего, выплескивал кровавую пену. Капитан Саламандр, оттесняемый яростным напором орка, не находя опоры в пепле, сдвигался назад, оставляя борозды в пепле.

Постепенно кровопотеря привела к тому, что движения военного вождя стали тяжелее, его непомерная мощь таяла. Чем больше он напрягал силы, тем быстрее из него вытекала кровь. Н'келн понимал это и сделал ставку на изматывание противника: по-настоящему прометейский способ умертвить врага. Никто не мог сравниться с Саламандрами в исключительной стойкости. Огнерожденные не ведали поражений.

Сознание орочьего вождя меркло, его смертоносный удар не достиг цели, и Н'келн воспользовался шансом. Уклонившись от направленной книзу орочьей силовой клешни, он шагнул ближе – в зону ее досягаемости – и рубанул по запястью руки, сжимающей цепной клинок. Затем повел меч в обратную сторону и вонзил его в незащищенный бок зверя. Мономолекулярные кромки силовых клинков расплавили металл и вызвали перегрузку в генераторе тонкого силового поля, послав зыбь энергии по броне зеленокожего. Тот завыл, когда меч прокусил его шкуру, затем плоть и, наконец, кость.

Вонь горелого мяса ударила Тсу'гану в нос, когда он накинулся на орка со слепой стороны и вонзил спату в открытый участок орочьей шкуры между пластинами брони и звеньями цепи. Н'келн вогнал меч глубже, нащупывая органы и пытаясь найти способ уничтожить это чудовище изнутри. Зверь с усилием поднял силовую клешню в попытке отбиться. Претор сбил ее вниз ударом громового молота. Сержант и его Огненные Змии наконец-то присоединились к схватке. Один из них, брат Манубиан, ударил краем штормового щита в раскрытую пасть орка.

Тот все еще отказывался умирать; его крошечные глазки, точно злобные кровавые солнца, горели обещанием возмездия, но этому не суждено было сбыться. Орочий вождь сгорбился: вес собственного тела тянул его вниз. Разряд плазмы ожег зеленое плечо – Дак'ир воспользовался просветом в рукопашной и выстрелил.

Перед умирающим орком возникла темная фигура.

Это был Элизий. Он тоже горбился, лицо его страдальчески кривилось под череполикой маской шлема. Кровь на обрубке почти запеклась, ларрамановы клетки работали изо всех сил, чтобы остановить кровотечение. Тонкая струйка еще сочилась из неровного обрубка, из которого кровь сначала хлестала потоком, и капеллан бережно прижимал руку к телу. Несмотря на временную потерю сознания, он не выпустил из рук свой крозиус арканум.

– Смерть оркам! – прохрипел капеллан и обрушил щелкающую разрядами булаву на голову зверя, ставя окончательную точку в поражении зеленокожего. Без объединявшего их военного вождя орочьи кланы орков окончательно распались. Плохо дисциплинированных, дерущихся между собой зеленокожих вскоре перебили. Многие орки убежали в дюны, убедившись в победе Саламандр. Собственный клан вождя сражался до конца, но Огненные Змии и подоспевшие отделения Дак'ира и Тсу'гана вместе с остальным подкреплением быстро одолели их. Инфернальная Гвардия собралась подле своего командира. Брат Маликант передал Н'келну ротное знамя, и тот воздел его в сумеречное небо:

– Слава Прометею! Слава Вулкану и Императору!

Саламандры ликующе зашумели, вместе с ними и человеческие поселенцы. Они не понимали, чем вызвано ликование, и радовались уже тому, что остались живы, а свинозубы – нет.

Ба'кен догнал Дак'ира и остальных. Осевший труп орочьего вождя медленно остывал перед ними.

– Зеленокожие разбиты, – объявил он.

Дак'ир посмотрел на Илиада, шедшего следом, и порадовался, что этот человек остался в живых. С ним шли семнадцать других поселенцев.

– Они отдали свои жизни, защищая свой дом, – произнес Илиад, угадав мысли сержанта Саламандр. – Именно этого хотели бы они сами и их семьи.

Дух Илиада остался непокорным, хотя настроение было угрюмым и мрачным. Скорбь придет позже.

– Акума? – спросил Дак'ир о втором поселенце из двух участвовавших в сражении, которых он знал по имени.

– Он умер с честью, – поведал Ба'кен, и Дак'ира поразила печаль в его голосе. – Он сейчас покоится в мире, затем я отнесу его в пиреум, к остальным героям, павшим сегодня.

Наступила угрюмая тишина, которую нарушило появление капитана.

– Рад встрече, братья! – произнес Н'келн, вернув знамя Маликанту и встав среди них.

Собравшиеся Саламандры склонили головы в знак уважения к мужеству и доблести капитана. Дак'ир почувствовал, как вселяется в него мужество, и был рад, что Н'келн обрел свою силу в пламени войны. Наковальня испытала его, и капитан вышел созданным заново. Оптимизм Дак'ира внезапно померк, когда он перехватил угрожающий взгляд Тсу'гана. Глаза брата-сержанта светились тускло, и двигался он неловко. Свежие шрамы крест-накрест пересекали его лицо – почетные отметины хорошо проведенного боя. Другие шрамы в память об этом дне будут добавлены позже жрецами-клеймовщиками. Ярость Тсу'гана быстро растаяла, когда он перевел взгляд с Дак'ира на Н'келна. Дак'ир был тронут, заметив уважение в этом взгляде, и с удивлением признался себе, что, возможно, поначалу опасения Тсу'гана были небеспочвенны, что он действительно желал лучшего для роты, а не просто рассчитывал ухватить для себя немного славы. Если его брат-сержант мог признать, что судил поспешно и ошибся, тогда, вероятно, Дак'иру следовало сделать то же касательно мотивов Тсу'гана. Это не означало, что вражда между ними уменьшилась, конечно.

– Апотекарий Фугис займется этим, – приказал Н'келн Элизию тоном, не терпящим никаких возражений со стороны капеллана.

Дак'ир поразился, что капеллан еще стоит на ногах, учитывая тяжесть раны даже для такого крепкого создания, как Астартес.

Элизий просто кивнул. Адреналин уже уходил из тела, и ему приходилось концентрировать все внимание на том, чтобы не упасть и не потерять сознания.