Текст книги "Саламандры: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Гэв Торп

Соавторы: Ник Кайм
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)

– Ты хочешь уточнить, кто прыгнет? – спросил он, не глядя Дак'иру в глаза. – Прыгну я.

Тсу'ган развел руки в стороны.

– Отойдите, – велел он, отклонился немного назад для разгона и метнулся через пролом. Огонь обвивал его башмаки и поножи, пока брат-сержант перелетал оплетенную металлом темноту, прежде чем приземлиться на противоположной стороне с тяжелым глухим ударом.

– А теперь, игнеец, – сказал он, поворачиваясь к Дак'иру, – берись за тот кусок настила и поднимай его ко мне.

– Твои люди готовы, старшина Вейдер? – спросил Дак'ир, глянув вполоборота на охранника.

– Так точно. Мы готовы покинуть корабль, милорд.

Низкий грохот из глубин крейсера заставил Дак'ира подождать, пока коридор трясся и угрожающе скрипел.

– Живее, игнеец! – рявкнул Тсу'ган, не видя причины для задержки. «Не нянчись с ними, – подумал он. – Главное, чтобы они выжили».

Дак'ир присел, как только почувствовал, что пол перестал трястись, и ухватился за висящий кусок настила, просунув пальцы сквозь решетчатую поверхность. Металл настила обычно представлял собой решетку из нескольких перекрывающихся слоев, но они уже отвалились, оставив лишь самый верхний слой, так что космодесантник сумел просунуть свои бронированные пальцы в дырки. Убедившись, что взялся крепко, Дак'ир потянул наверх десятиметровый кусок настила. Искореженные металлические балки протестующе заскрипели, пока он выгибал их обратно почти в изначальное положение.

Тсу'ган следил, как поднимается настил, досадуя на нерасторопность Дак'ира. Как только представился момент, он сунулся вниз и ухватился за рваный край, который не дошел до того края настила, на котором присел Тсу'ган.

– Держу! – рыкнул он.

Главный старшина Вейдер разделил своих людей на десять групп по пять человек. Каждое «звено» будет переходить по очереди, чтобы не подвергать импровизированный мост и держащих его Саламандр слишком большой нагрузке. Прямо перед тем, как первая группа собралась пересечь мост, снизу взметнулся огромный столб пламени: внизу, в глубине, что-то горючее вспыхнуло и взорвалось.

Тсу'ган ощутил на незащищенном лице жар, когда его всего окутало пламя. Снизу рвались клубы дыма, скрывая Дак'ира и людей из виду.

– Отправляй их сейчас же! – заорал Тсу'ган, стараясь перекричать рев пламени. – Мы не можем больше ждать!

Через несколько секунд появились первые несколько фигур. Тсу'ган почувствовал их тяжесть и напрягся, пытаясь удержать настил на весу. Одно неверное движение – и любой, кто идет по мосту, свалится и точно погибнет. Тсу'ган не горел желанием взять это на свою и без этого неспокойную совесть.

И все же на ум пришла непрошеная мысль, но Саламандр задавил ее.

«Огонь Вулкана бьется в моей груди, – затянул он про себя, чтобы успокоиться. – С ним я сокрушу врагов Императора!»

Тсу'ган цеплялся за мантру, точно за спасательный трос, такой же тонкий и ненадежный, как хрупкий мост, который он держал в руках.

Первое «звено» перебралось через мост без происшествий, натянув на головы куртки, чтобы прикрыться от огня и дыма, проникающих теперь уже через решетку настила. За ними отправилась вторая группа, ступая осторожно из-за плохой видимости. Тем временем «Гнев Вулкана» дрожал и трепыхался, точно птица, борющаяся с ураганом.

«Слишком медленно, слишком медленно», – думал Тсу'ган, когда третье «звено» перебралось на другую сторону, стараясь не дышать дымом. Корабль словно рвался пополам, так что им придется прибавить шагу и убираться с этой палубы.

Дак'ир тоже увидел опасность и гнал людей на другую сторону все более и более крупными группами. Он крикнул старшине Вейдеру, велев тому переводить оставшихся. Скрипя и содрогаясь, настил палубы продержался достаточно долго, чтобы последний из команды успел безопасно перебраться, затем прогнулся и рухнул в раскаленную бездну.

– Теперь ты! – крикнул Тсу'ган, поднимаясь на ноги.

Дак'ир кивнул, показывая, что понял. Игнеец отошел на пару шагов и уже ринулся вперед, когда по палубе прокатилась яростная дрожь, сбивая людей с ног. Дак'ира тоже зацепило, он сбился с шага и неловко прыгнул. Он не долетел всего чуть-чуть. Тсу'ган, увидев, что произошло, наклонился вперед и протянул руку. Он схватил размахивающую руку Дак'ира и рухнул на колени под его тяжестью, ударившись о палубу со звоном металла о металл и чувствуя, как неприятная дрожь отдалась вдоль всего позвоночника.

– Держись! – зарычал Тсу'ган.

Вокруг них по-прежнему скручивались языки пламени, края доспеха Саламандра, которые лизал огонь, уже обгорели дочерна. Тсу'ган взревел и рванул – это было все равно что тягать собственный вес со всей этой силовой броней, – вытаскивая Дак'ира наверх, пока тот не дотянулся до рваного края настила и не вытащил себя дальше сам.

– Спасибо, брат, – выдохнул Дак'ир, взглянув на своего спасителя, как только почувствовал себя в безопасности на шатком краю.

Тсу'ган презрительно усмехнулся:

– Это мой долг. И все. Я не позволю погибнуть своему Саламандру, даже если тот не имеет права носить это название. И я возвращаю свои долги, игнеец.

Он повернулся к Дак'иру спиной, показывая, что разговор окончен, и сосредоточился на спасенных людях.

– Веди их к подъемнику, старшина, – велел он угрюмо.

Вейдер поднялся на ноги и принялся выкрикивать команды, поднимая людей и пинками подгоняя тех, кто решил еще поваляться. Через несколько секунд все пятьдесят человек с трудом потащились к тусклому свету и утешению в виде подъемника.

Тсу'ган шел за ними, чувствуя Дак'ира за спиной. Снова он обругал себя за то, что из всех своих боевых братьев умудрился связаться с этим. Ему ненавистно было даже само присутствие игнейца. Ведь это он был виновен в смерти Кадая в Аура-Иероне. Разве не Дак'ир отправил Тсу'гана за Нигиланом и оставил фланг капитана незащищенным? Разве не Дак'ир заметил опасность, но не сумел добраться до Кадая вовремя, чтобы спасти его? Разве не Дак'ир? Или все-таки не Дак'ир? В те моменты, когда он не проливал кровь во имя ордена, Тсу'ган чувствовал груз своей вины, словно на спину ему привязывали наковальню. Этот груз увеличивался многократно, когда он видел Дак'ира. Это вынуждало его признавать, что, возможно, не только игнеец был в ответе за смерть Кадая. Что, может быть, даже он сам…

Старшина Вейдер с помощью двух своих людей распахнул двери подъемника. Пронзительный скрежет металла очень вовремя отвлек Тсу'гана от его размышлений. Чуть погодя игнеец заговорил снова:

– Нужно доставить их на взлетную палубу, чтобы эвакуировать как можно больше людей.

Тсу'ган повернулся к нему, в то время как люди забирались в клеть подъемника. Хоть подъемник и был достаточно просторен, но заполнился до отказа он быстро, так что им придется сделать несколько ходок.

– Слишком поздно, – спокойно ответил Тсу'ган. – Сейчас мы уже должны войти в верхние слои атмосферы Скории. Корабль разовьет предельную скорость падения, и любая попытка покинуть его будет самоубийством. Мы отведем их на верхнюю палубу.

Дак'ир склонился к нему и понизил голос:

– Их шансы пережить крушение в лучшем случае призрачны.

Ответ Тсу'гана был холодным и прагматичным:

– Тут ничего не поделаешь.

Подъемник снова опускался вниз, натужно гудя перенапряженными тросами. В десяти метрах от палубы он неуклюже накренился, издав резкий скрип, и в конце концов с содроганием остановился, перекосившись.

В глазах Вейдера и десяти членов экипажа, которые еще не поднялись наверх, появилось что-то похожее на отчаяние. Точно одной беды было мало, доспехи Саламандр осветило оранжевое сияние огненной волны, которая выплеснулась из пролома и покатила по палубе к сжавшимся в кучку людям.

– Встречай! – взревел Тсу'ган, и два Астартес образовали стену из керамита между хрупким экипажем и яростной лавиной пламени. Саламандр окатило жаром, но они выдержали его, даже не поморщившись. Когда огонь схлынул, втянувшись в пролом, точно вода, уходящая в слив, Дак'ир снова повернулся к Тсу'гану:

– И что теперь?

Тсу'ган глянул на людей, оставшихся на их попечение. Те сбились в кучку, прикрываясь от огня. От лица и доспехов Саламандра валил пар, его силуэт постепенно проступал сквозь горячее марево.

– Скоро мы потерпим крушение на корабле, который не предназначен для посадки на твердую землю, неважно – преднамеренной или нет. Мы прикроем их, – сказал он. Слуха Тсу'гана коснулся звук корежащегося металла, зловещий, точно похоронный звон. – И держись за что-нибудь.

Глава шестаяI
Посадка

Хитиновая тварь сдохла в крошеве лопнувших костяных пластин и раскромсанных жвал. Из рваных дыр в панцире выступила серая, похожая на слизь кровь. В предсмертных судорогах тварь опрокинулась на бронированную спину, дернула насекомьими лапами, прижала их к брюху и застыла.

– Смерть ксеносам! – в ярости орал брат-капеллан Элизий, раз за разом стреляя из болт-пистолета. – Не дозволяй чужому жить!

«Гнев Вулкана» вонзился в поверхность Скории, точно метеорит. Его корпус еще горел от стремительного входа в плотные слои атмосферы. Разогнавшийся крейсер пропахал в земле огромную борозду. Антенны, башни и двигатели отрывались при соприкосновении с твердой породой планеты. Погибли сотни людей, раздавленных и разбившихся, когда их вбило в стены казарм и ангаров при крушении огромного крейсера. Тотчас вспыхнули пожары, обращая в пепел тех, кому не повезло оказаться на пути огня. Кого-то раздавило, когда хрупкие опоры, подпиравшие обширные секции поврежденных верхних палуб и потолков, не выдержали, обрушив на головы несчастным тонны металлических обломков. Длинные полосы броневой защиты вмяло внутрь, расплющив несчастных членов экипажа, когда коридоры, в которых они цеплялись за жизнь, схлопнулись в лист битого металла. Других сбросило в разверзнувшиеся в палубах трещины. Заполненные огнем и тьмой, они, точно жадные рты, проглотили бедолаг целиком.

Плотная завеса из дыма и пыли еще висела в воздухе, когда завизжали цепные мечи и зашипели резаки: экипаж пытался пробиться на волю сквозь покореженный металл. Выпуская струи пара из гидравлики, в обшивке один за другим, волной, открылись спасательные выходы, издавая хором стаккато отходящих запорных задвижек. Наружу посыпались выжившие, некоторые несли раненых, другие безнадежно тащили мертвых. Саламандры, сами понесшие потери, организовали эвакуацию из наиболее пострадавших мест, и вскоре на серой, как пепел, земле Скории скопилась огромная масса людей и сервиторов.

Крушение длилось всего несколько минут, хотя минуты эти тянулись, словно часы, даже как целая жизнь, для тех, кто был внутри, моля Императора о спасении. Борозда, которую пропахал нос ударного крейсера, протянулась почти на километр и, видимо, потревожила нечто, таящееся под пепельной поверхностью Скории.

Твари явились из-под земли, вихри пепла из выходных дыр предвестили их появление. Крики людей, утаскиваемых под пепельную равнину, послужили первым сигналом о нападении. Орды тварей появились следом, отряхивая с приземистых, жестких тел прилипший пепел, и кидались в бой, щелкая костяными клешнями и зазубренными жвалами. Погибло тридцать пять человек, всех их поглотила земля, прежде чем Саламандры сумели организовать контратаку. Брат-капеллан Элизий возглавил огнерожденных, и делал он это с пылом и неукротимой беспощадностью.

– Стереть их с лица земли! – ревел он леденящим кровь голосом, усиленным вокс-репродукторами шлема. – Болтом, клинком и огнем истребляйте ксеносовскую нечисть!

Его пистолет рявкнул огнем, царапнув грудь хитинового чудища и оторвав одно из жвал. Капеллан ринулся вперед и вбил щелкающий разрядами энергии крозиус в тело твари, выпуская ей кишки. Слизь с серых внутренностей брызнула на череполикую маску, точно окропив Элизия святой водой войны.

Дак'иру, который сражался рядом с капелланом, странные, похожие на крабов чудовища напомнили тиранидов. Ему пришло в голову, что это потомки какого-нибудь заблудившегося роя спор, выпущенных раненым кораблем-ульем, которые только и сумели, что долететь до орбиты Скории и заразить планету. Через многие поколения они превратились уже в устаревший вид, который не эволюционировал, а просто остановился в развитии и размножался.

На призыв капеллана к бою откликнулись четыре отделения, включая Дак'ирово. Саламандры образовали широкий периметр, окружив орду хитиновых чудищ, и медленно сгоняли их в кучу непрерывным болтерным огнем. Твари были крупными, почти с бронетранспортер размером, их костяные панцири были крепкими, но все же уязвимыми. Размеры, однако, делали тварей неповоротливыми, и обзор у них был ограничен. Окружая тварей, Саламандры нападали со слепых сторон и уязвимых боков. Ксеносы отвечали с беспорядочной и бессильной яростью, пытаясь атаковать врага, который был одновременно всюду.

– Ба'кен! – крикнул Дак'ир, превратив в пар костяную клешню хитиновой твари выстрелом плазмы. – Жги и очищай!

Громадный Саламандр тяжело шагнул вперед, в то время как его сержант отступил назад, и облил струей горящего прометия раненого ксеноса. Тот запищал и защелкал в предсмертной агонии, объятый пламенем. Из полостей под костяным панцирем с шипением и свистом выходил воздух.

Где-то непрерывное стаккато болтерных выстрелов стало редеть, подсказывая, что сражение с хитиновыми чудищами близится к концу. Каждую из оставшихся тварей окружило кольцо из зеленых доспехов, которое медленно сжималось, точно петля. Редкие отчаянные атаки загнанных тварей встречали разрывные снаряды, которые, пробивая тела чужаков, разрывали их изнутри, выталкивая месиво слизистых внутренностей через щелкающие жвалами пасти. Струи огнеметов отгоняли уродливых тварей все дальше, и те пищали и щелкали, отступая перед жарким сиянием, явно боясь огня.

В конце концов оставшиеся полдесятка ксеносов зарылись обратно в землю, подальше от бронированных гигантов, принесших с небес ревущий гром и пламя.

Тсу'ган издалека с завистью следил за боевыми братьями. Позади него возвышался разбитый крейсер, похожий на накренившийся город, неестественно перекошенный. Даже частично ушедший в пепельную землю, «Гнев Вулкана» был огромен. Он простирался в длину на несколько ульевых кварталов, для его оцепления понадобилось несколько Астартес, расставленных с километровыми интервалами. Многочисленные палубы, башни, платформы, надстройки, ангары, отсеки, даже храмы и соборы тянулись вдаль, точно тускло-зеленый метрополис, который медленно заметал падающий сверху серый снег.

Даже в разгар сражения технодесантники, сервиторы и рабочие команды людей продолжали трудиться у исхлестанного солнечной бурей корабля. Солнечные вспышки выжгли свежие шрамы на бортах древнего ударного крейсера и оставили в его бронированной шкуре оплавленные дыры размером с метеорит. Рабочие команды в грависанях подробно описывали повреждения корпуса. Ряды мощных сварочных установок, рассыпая каскады искр, приваривали плиты, снятые с второстепенных секций корабля, поверх самых жутких его ран. Некоторые участки были настолько разрушены, что искореженные остатки приходилось срезать и накладывать заплаты, точно на ампутированную конечность.

Эта работа требовала внимательности, но Тсу'ган сейчас был целиком поглощен наблюдением за далекой схваткой с хитиновыми тварями. В жилах Саламандра вскипала кровь, пока он переживал чужую битву. Кулаки самопроизвольно сжимались. Про себя Тсу'ган последними словами клял братьев-сержантов Агатона, Варго и Дак'ира. Если бы не приказ остаться с большей частью роты, чтобы обсудить планы и установить командный пункт, Тсу'ган с радостью ринулся бы в бой. Хитиновые чудища, конечно, не были серьезным противником, но после долгих месяцев без боя Тсу'гану не терпелось пролить кровь во имя Императора.

– «Гнев Вулкана» серьезно поврежден, милорд. – Металлический голос Аргоса вернул Тсу'гана к действительности.

Брат-сержант находился вместе с технодесантником, братом-капитаном Н'келном и несколькими другими сержантами во временном командном пункте, откуда они пытались навести хоть какой-то порядок и спокойствие после крушения.

Сам командный пункт представлял собой сборное сооружение: четыре стены, скошенная крыша и стол гололитического проектора. Проектор показывал зернистое голубое изображение рельефа окрестностей, разведанного с помощью сенсориума и зондов авгуров дальнего действия. На данный момент известно было очень немногое: Скория в основном была плоской равниной, состоявшей из пепельных дюн и нескольких базальтовых горных хребтов, с местной враждебной формой жизни, похожей на гигантских земных крабов.

Позади командного бункера возводились другие строения: в основном медицинские палатки, к которым стаскивали носилки с ранеными и оставляли их для сортировки, которую проводил брат Фугис. Апотекарий занимался и людьми, и Астартес, хотя вторых было меньше. Ему умело ассистировал Емек, временно откомандированный из отделения Дак'ира в качестве полевого хирурга. Люди-медики, те, кто выжил в катастрофе, трудились вместе с Саламандрами, но у каждого была своя работа. Фугис также назначил спасательные команды из Саламандр и трудоспособных слуг и сервиторов для осмотра поврежденных участков корабля в поисках выживших. Разрушенные палубы постепенно вскрывали, и поначалу немного, но потом все больше и больше раненых начало стекаться к медицинским палаткам. Мертвых тоже хватало. Пиреум работал непрерывно; сервиторы с руками-лопатами ссыпали пепел в огромные складские баки для последующего захоронения.

– Сможем мы подняться в воздух, магистр Аргос? – спросил Н'келн и нахмурился, когда гололит переключился на план-схему «Гнева Вулкана»: красные участки, помечающие поврежденные секции, занимали примерно шестьдесят процентов всей картинки.

– Если коротко: нет, – ответил технодесантник, обводя стилом нижнюю часть крейсера. Изображение сдвинулось, добавив еще и географию Скории вместе с относительным местоположением корабля на ней. Вертикальный срез показал, что большая часть «Гнева Вулкана» погрузилась ниже поверхности, уйдя под внешнюю кору планеты.

– Как видите, корабль частично ушел под пепельную равнину. Базовый геологический анализ показал, что поверхность Скории состоит из смеси пепла и песка. Интенсивный нагрев от нашего входа оказал воздействие на почву, в результате которого произошел эндотермический метаморфоз. Проще говоря, пепел-песок кристаллизовался и затвердел.

– У двигателей наверняка достаточно мощности, чтобы вытащить нас оттуда, – предположил скрипучим голосом Лок.

– В обычных условиях – да, – ответил Аргос. Вдобавок к ремонтным бригадам технодесантник уже отправил сервиторов-копальщиков и рабочие команды людей откапывать те секции корабля, что зарылись глубже всего. – Но у нас осталось всего три блока нижних двигателей. Для подъема в воздух нужно минимум четыре.

– А что с ходовыми двигателями? Можем мы раскачать корабль? – спросил брат-сержант Кловий. Коренастый сержант казался карликом по сравнению с огромным Претором, который молча наблюдал за совещанием.

– Нет, если не хотим зарыться до ядра планеты, – ответил Аргос без толики сарказма в голосе. – Нос корабля направлен вниз. Любое включение ходовых просто толкнет нас еще глубже в этом же направлении. Адептус Механикус не наделяют такие корабли способностью взлетать из закопанного положения.

Н'келн хмурился, недовольный сложившейся ситуацией.

– Сделай все, что сможешь, брат, – велел он Аргосу, выключая гололит.

– Сделаю, милорд. Но без деталей, необходимых для ремонта и закрепления четвертого блока нижних двигателей, на «Гневе Вулкана» мы с этой планеты не улетим.

– Нужно провести разведку, – предложил вполголоса Тсу'ган. – Попробовать оценить технический уровень планеты и узнать, нет ли здесь человеческих туземцев. Может быть, у них мы сможем позаимствовать необходимые для ремонта материалы.

Претор одобрительно кивнул. Тсу'ган продолжил:

– Пророчество привело нас сюда не без причины. Поиски способа спастись должны стать нашей второстепенной задачей. Найти Вулкана или то, что примарх мог для нас оставить, – вот наша главная цель.

– Если только наша почти гарантированная гибель в солнечной буре не была частью провидения Вулкана, – зло проворчал Лок. Вдобавок к многочисленным шрамам во время крушения ветеран-сержант получил глубокую царапину на лбу.

– «И вот поразит их огонь, и глазам их откроется истина», – прочел нараспев капеллан Элизий, входя в командный бункер. Дак'ир с Агатоном явились следом. – Так сказано в «Книге огня», брат Лок.

– Так это было предопределено, брат-капеллан? – спросил Н'келн.

Элизий торжественно кивнул.

– Жаль, что нас не предупредили, – буркнул Лок.

Капеллан обратил череполикую маску к ветерану-сержанту:

– Судьба, если ее предупредить, перестает быть судьбой, – заметил он с укором. – Нам было предназначено упасть на этот мир. Это лишь часть более грандиозного замысла, в который мы не посвящены. В такие вещи нельзя вмешиваться, чтобы не нарушать равновесия судьбы.

– А как же жизни погибших? – возразил Лок. – Чем мы уравновесим их?

– Мы принесли их в жертву пламени войны, – ответил Элизий. Холодный свет загорелся за линзами его шлема: капеллан не любил, когда с ним спорили, особенно в том, что касалось пророчеств.

– Это была не битва, – зло проворчал Лок, но уже едва слышно. Нахмурившись, он не стал спорить дальше и смиренно склонил голову, хотя и с неодобрительным выражением на лице.

– Быть по сему, – произнес Н'келн. – Мы будем следовать по тому пути, который нам уготован. Брат Тсу'ган прав. Судьба нас пощадила, и поэтому мы обязаны отыскать то, что спрятано на этом мире. Для этого мы соберем разведывательные команды и проведем дальнюю разведку прилегающей местности. Населенные центры, военные и промышленные сооружения будут нашей целью.

Тсу'ган выступил вперед:

– Милорд, я хотел бы возглавить разведку.

– Хорошо, – согласился Н'келн. – Собери тех, кого посчитаешь нужным. Остальные останутся здесь для защиты раненых и укрепления лагеря. Аргос, – Н'келн встретил холодный взгляд технодесантника, – установи периметр вокруг. Я не желаю новых сюрпризов от хитиновых тварей. – Брат-капитан глянул наружу, где желтое солнце Скории погружалось в серый горизонт, и прибавил: – Установи осколочные мины и фотонные сигнальные патроны. Скоро стемнеет, и мне нужно четкое предупреждение о любом нападении.

Технодесантник кивнул и отправился исполнять приказы. Остальные сержанты тоже вскоре разошлись, отдавая честь на выходе из бункера. Остались лишь Претор и Лок, вглядываясь во вновь включенный гололит с холодной картиной бесплодных пустошей Скории. Но как бы ни вглядывался в изображение капитан Саламандр, он не мог разглядеть в нем никакой тайны, что привела их сюда.

– Напоминает дом, – сообщил Иагон, вглядываясь в длинную темную линию горизонта.

На востоке что-то торчало. Слабое свечение, но не от заходящего солнца, окрасило небо мутно-красным. Цепи вулканов на Ноктюрне придавали похожий оттенок небесам, когда близилось извержение. И под землей ощущались слабые толчки. Они были глубоко, так глубоко, словно исходили от самого ядра планеты, предсказывая фундаментальные сдвиги в ее тектонической структуре. С каждой прошедшей секундой Скория менялась. Иагон ощущал это так же явственно, как болтер, который расслабленно держал в руках.

Саламандр присоединился к своему брату-сержанту, оставив Фугиса на месте крушения за работой, в полной уверенности, что апотекарий будет молчать и о своем, и о Тсу'гановом опрометчивом поступке. Иагон не стал говорить об этом сержанту, который решил, что Фугис поверил ему на слово и больше эту тему поднимать не станет.

Разведчики оставили лагерь час назад. Сервиторы-миноукладчики Аргоса закрыли за ними периметр из заглубленных осколочных гранат, который патрулировала по очереди пара «Громобоев», вытащенных технодесантником с «Гнева Вулкана». Гусеничные боевые машины, совсем не похожие на ту передвижную орудийную платформу Злобных Десантников на «Архимедес Рексе», идеально подходили для того, чтобы убедить местных хитиновых тварей отказаться от нового нападения.

Занятый мыслями о походе, Тсу'ган опустился на колено и позволил темному скорианскому пеплу высыпаться сквозь щели в полусжатом кулаке. Брат-сержант огляделся, но увидел лишь серые дюны, простирающиеся во всех направлениях.

– Больше похоже на Морибар, – хмуро возразил он, вставая, и протянул руку к брату Тиберону. – Оптику.

Тиберон передал ему пару магнокуляров, Тсу'ган взял их не глядя, приставил магнокуляры к глазам и осмотрел местность вокруг.

– Де'мас, Тифос, доложите обстановку, – велел он по связи. Не было ничего особенно неожиданного в том, что Тсу'ган выбрал двух сержантов, которые раньше присягнули ему на верность в случае, если он бросит вызов лидерству Н'келна.

Оба лаконично ответили, что контактов не было. Тсу'ган опустил магнокуляры и раздраженно выдохнул.

Наступала ночь, как и предупреждал Н'келн. Холодный ветер бродил по пепельной пустыне низкими порывистыми волнами, подбрасывая вихри пепла, которые беззвучно толкались в поножи Саламандр. Если не считать вечернего бриза, пустыня была мертвенно-тихой и неподвижной.

– Да, – мрачно пробормотал Тсу'ган, – точно как Морибар.

– Вон там, – прошипел Тсу'ган, – видишь?

Иагон посмотрел в магнокуляры:

– Да…

Мелкие завитки чего-то зернисто-серого пятнали горизонт, едва заметные над высокой дюной. Два Саламандра расположились на пепельном гребне. Братья Станг и Тиберон лежали по бокам от них, остальное отделение исполняло роль дозорных внизу.

– Что это? – спросил Иагон и передал магнокуляры обратно Тиберону.

– Дым. – По тону Тсу'гана было понятно, что тот хищно осклабился под шлемом.

Это были первые признаки жизни, которые они обнаружили за несколько часов. На пути к гребню они прошли мимо сооружений, которые когда-то могли быть границами города. Разрушенные войной или просто обветшавшие – сказать было невозможно из-за падающего пепла, который покрыл здания серым налетом.

Спинным мозгом Тсу'ган чуял, что след, замеченный над дюной, означает многое. Через дыхательный аппарат шлема он засек принесенные ветром микроскопические количества углерода, водорода и острую вонь сернистого газа. Другими словами: нефть. Это означало несколько вещей: что хитиновые твари были не единственными живыми существами на Скории, что их соседи по планете обладали технической возможностью добывать и перерабатывать нефть, и не только добывать и перерабатывать, но и использовать в производственных процессах.

Тсу'ган связался с Де'масом и Тифосом.

– Сходитесь к моей позиции, – приказал он, затем переключился на канал своего отделения: – Бегом к краю той дюны, рассредоточиться.

Рывком поднявшись на ноги, Тсу'ган сбежал вниз с гребня дюны и бросился к следующей. Боевые братья следовали за ним развернутой цепью. Брат-сержант резко ускорился, сокращая дистанцию, хотя ноги тонули в зыбком пепле. Добравшись до ближайшего подъема, Тсу'ган длинными прыжками взлетел вверх по склону и притормозил, едва перевалив гребень. Принятыми в бою жестами сержант приказал братьям прикрывать его. Вместе они добрались до края второго пепельного гребня и всмотрелись в глубокую низину за ним.

У Тсу'гана перехватило дыхание, когда он понял, что предстало его взору. Саламандр ощутил, как внутри поднимается ярость.

– Мерзость!.. – прорычал он, крепче стиснув болтер.