Текст книги "Тихий Холм"
Автор книги: Георгий Старков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)
Раздельно по словам, тщательно выговаривая буквы:
– Вы не видели здесь маленькую девочку? Ей семь лет… Короткие чёрные волосы… Моя дочь…
На лице женщины отразилось недоумение, удивление и некоторая досада, но ничего более. Она развела руками:
– К сожалению, нет. Вы вообще единственный человек, которого я видела в городе.
Похоже, она не врала. У меня с сердца словно сняли раскалённый пресс. Дышать стало свободнее. Шерил не умерла, и это главное. Она не могла уйти далеко. В конце концов, это всего лишь городок средней величины.
Стоп. Я нахмурился. Она сказала – единственный человек в городе? Единственный?!
– А где все?
Она снова развела руками:
– Если б я знала…
Мы замолчали. Я опять покосился в сторону окна. На нижней кромке стекла кто-то приклеил наклейку с надписью: «ГОРОД БОГА, ШТАТ БОГА, СТРАНА БОГА». В Мэне любили такие громогласные утверждения. Но этот город явно не был городом Бога – это я уже понял. Слишком много в нём было странного.
Словно угадав мои мысли, женщина тихо сказала:
– Всё, что мне известно – здесь что-то не то…
По голосу я почувствовал её растерянность. Наверное, в академии не учили, что делать в подобных ситуациях. Она была не готова к такому раскладу дел.
Впрочем, как я узнал впоследствии, к этому не был готов никто…
– Как вас зовут?
Вопрос почему-то застал меня врасплох; смешно, но я не сразу вспомнил собственное имя.
– Гарри… Гарри Мейсон.
– Сибил Беннет, – она протянула мне руку, и я неуклюже затряс её в ладони. Мои пальцы по сравнению с её были ледяными. – Живу в Брамсе, соседний город милях в двадцати отсюда. Я офицер полиции.
– Рад познакомиться, – кивнул я и буркнул:
– Хотя был бы больше рад при других обстоятельствах.
– Да уж… – Сибил с тоской посмотрела в окно. Город медленно заносило снегом. В горле опять начало щекотать, но стакан уже был пуст.
– Кстати, вы ведь писатель, так?
Я удивлённо поднял глаза. Вот уж не ожидал, что моё имя ей знакомо.
– Вообще-то, да…
Сибил засияла:
– Я читала ваши книги. Не все, но при случае стараюсь покупать… Особенно мне нравится «Невинная луна».
– Спасибо.
Я глупо улыбнулся. Мне вдруг стало смешно. Обычно я днём с огнём не мог разыскать своих читателей – от этого иногда даже казалось, что свои книги читаю только я сам. Нет более ужасного и безнадёжного чувства для писателя. И вот ирония судьбы – я сталкиваюсь с одним из постоянных читателей в Богом забытом курортном городке Мэна. Гордость вроде бы неуместна, но я не мог не радоваться. И это раздражало. Сейчас были вещи более важные, чем трогательная дискуссия с читателем в пустой заснеженной кафешке. Я решил направить разговор в более конструктивную сторону и спросил:
– А почему вы сюда ехали? Что-то в этом городе случилось?
Сибил помрачнела:
– Да как сказать… Вчера вечером с Тихим Холмом пропала связь. Внезапно. Молчали и телефоны, и рация… Свободной в участке оказалась только я, вот меня и прислали выяснить, что стряслось. Знаете, в здешних местах потерять связь с внешним миром – всё равно что стереть город с карты.
В её голосе звучала тщательно скрываемая обида. Похоже, ей самой не нравилось, что она играет роль девочки на побегушках. Вряд ли в тихом лесном городе было много неотложных дел… но то, что незанятой оказалась именно она, говорило о многом. Ей просто не доверяли что-либо серьёзное и важное. А вот сходить за кофе или стать украшением скучного офиса – для этого Сибил сгодится. Я понимал её чувства.
– В любом случае, – сказала она, – я собираюсь сейчас поехать за подкреплением. А вы…
– Я иду искать свою дочь.
Сибил посмотрела на меня с явным сомнением:
– Я бы не советовала… По дороге я видела странные вещи. Там может быть опасно.
Господи, до чего она наивна. Я решительно встал с места и направился к двери, бросив через плечо:
– В таком случае, я пойду тем более.
«Странные вещи». Что она имела в виду? Неужели Сибил видела то, с чем столкнулся я? Нет, строго сказал я себе, это был сон. Но… в тот момент я впервые почувствовал, как разрывается тонкая шаль грани между реальностью и воображением… и то, насколько это страшно. Решетчатые стены… Глаза, глядящие из лица, краснеющего голым мясом… Я вздрогнул. Всего лишь сон… Почему же я сам в это ни капельки не верю?
– Я не могу оставить Шерил одну, – громко сказал я, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Сибил, которая поднималась из-за столика. Сейчас она будет уговаривать меня остаться здесь. Мне придётся разбираться с ней, а время идёт.
Однако Сибил спросила:
– У вас есть оружие?
Я растерянно моргнул. Оружие? Что она имеет в виду? Я посмотрел на свои пустые ладони, и до меня наконец дошло, о чём она спрашивает.
– Нет…
Сибил расстегнула кобуру, висящую у неё на ремне, и вытащила блестящий чёрный пистолет. Дуло смотрело в мою сторону, и я невольно отпрянул. Сибил, кажется, поняла это по-своему: её рука, протянувшая было оружие мне, остановилась в нерешительности.
– Умеете пользоваться?
– Нет… – пролепетал я, – то есть да, умею.
Сказать-то я сказал, но не был до конца уверен, что это правда. С тех пор, как мы с друзьями забавлялись в городском тире, утекло много воды.
«Но снять с предохранителя и нажать на курок-то я смогу», – успокоил я себя. Сибил ещё раз критически осмотрела моё лицо и положила пистолет мне на ладонь. Она мне не поверила. Желая доказать, что мои слова не пустой звук, я вытащил из пистолета обойму (довольно ловко, как мне показалось). Обойма была полной – шесть патронов девятого калибра. Должно было хватить…
– Слушайте, Гарри, – Сибил говорила очень серьезно. – Я очень надеюсь, что вы этим не воспользуетесь, но если всё-таки придётся… Прошу вас – сначала смотрите, в кого стреляете.
– Хорошо. Спасибо, – сказал я. Хотел сказать ещё что-то нужное и приятное, но слова не находились. И когда Сибил уже стояла у дверей, я наконец спросил:
– А как же вы?
Сибил рассмеялась:
– Обо мне не беспокойтесь. Я всё-таки офицер полиции. И лучше оставайтесь поблизости. Я очень скоро вернусь с подмогой.
Я кивнул, отлично понимая, что если выйду на след Шерил, то отправлюсь без колебания хоть на край света.
– Ладно. Увидимся, Гарри.
На том и расстались. Сибил ушла в туман, оставив меня одного в пустой забегаловке. Мне тоже не следовало задерживаться здесь, но мне очень хотелось пить. Я обошёл прилавок и открыл холодильник. Электричества не было. Лёд давно растаял, на пол побежала струя воды, смочив подошвы моих ботинок. Я увидел банку фруктового сока, вскрыл и с наслаждением влил в себя добрую половину тёплой жидкости. Жажда утихла, но я знал, что это ненадолго.
Пора было уходить. Проходя мимо прилавка, я заметил маленький ручной фонарик, завалявшийся рядом с пустыми бокалами. Может, его забыла Сибил?.. В любом случае, фонарь был бы хорошей вещью, если вдруг снова решит пасть тьма. Я взял его и сунул в карман, не испытывая угрызений совести. Всё равно здесь никого не было, кто его хватится.
По пути к выходу я размышлял о том, куда мне пойти… и с разочарованием начал понимать, что не имею никакого понятия. Легко сказать – идти искать. Место мне совершенно незнакомо, к тому же этот туман… Шерил… Где ты можешь быть?
Когда я начал поворачивать ручку двери, слух прорезал неприятный треск. Я мгновенно обернулся, положив руку на карман с пистолетом. Сперва мне казалось, что это очередь выстрелов, раздающаяся на улице, но потом я заметил радиоприёмник, лежащий на столике в углу. Динамик разрывался громким треском эфирных помех, трепая и без того находящиеся на грани нервы. Обычный такой приёмник, который ловит станции в радиусе ста миль – многим этого вполне хватает, чтобы вечером настраиваться на любимую музыкальную волну. Сейчас радиоприёмник не играл весёлый джаз или кантри – он просто наполнял маленькое помещение звуками с поля Армагеддон. Я подошёл к столику и поднял аппарат. Мембрана динамика вздрагивала под напором исторгающихся из неё звуков. Когда я повернул регулятор громкости, треск стал тише, но окончательно так и не исчез.
«Что происходит?» – в который раз подумал я. И словно в ответ на мой вопрос за спиной посыпался град сверкающих осколков. Я обернулся, вмиг забыв о приёмнике. Окно было не просто разбито, оно было искрошено. Туман с готовностью полз в образовавшуюся дыру, быстро заволакивая кафе. Прежде чем я успел сообразить, что к чему, в проёме окна мелькнуло нечто, что я сначала принял за большую птицу. Но это не была птица. Я и в страшном сне не видел таких созданий, но теперь, по прошествии четырнадцати лет, думаю, его узнал бы любой современный ребёнок. Гигантские крылья на секунду заслонили свет с улицы. Кафешку наполнила жуткая вонь разложившегося мяса. Я отскочил назад, к прилавку, задев ногой один из стульев. Это было сделано вовремя, потому что почти сразу же существо – невообразимый гибрид птицы и ящерицы – влетело в помещение и зависло под потолком, шумно хлопая крыльями. Я увидел маленькую продолговатую головку с глазами-точками. Птеродактиль, пришелец с мелового периода, принял боевую позу, собираясь напасть на жертву. На меня.
Не отрывая глаз от доисторического ящера, неведомым образом оказавшегося в забегаловке, я возился с пистолетом, ствол которого застрял в складках кармана. Спасло меня то, что особым умом это чудище, судя по всему, не отличалось – оно просто висело под потолком, наблюдая за мной. За то время, пока я вытаскивал пистолет, иной хищник успел бы растерзать меня раз сто.
Наконец птица цвета гнили угрожающе двинулась в мою сторону – почти одновременно я направил на нёе ствол пистолета Сибил. Птеродактиль начал пикировать мне на голову, щёлкая клювом, но я был наготове – легко увернувшись от неуклюжей атаки твари, я нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Эхо отразилось от тесных стен и растеклось по туманной улице. Нельзя сказать, что выстрел был очень уж удачным – я целил в голову, а пуля угодила в брюхо ящера. Но этого хватило. Он кулем рухнул вниз, издавая тонкий жалобный писк. Правое крыло повисло на спинке дивана, а левое судорожно било по полу. Птеродактиль беспрестанно тряс головой, словно пытаясь встать. Я вдруг испугался, что сейчас тварь взлетит снова и ринется в бой с удвоенной силой. Решение принял быстро и не размышляя… До сих пор не понимаю, как я в своём тогдашнем состоянии был способен на это. В-общем, я поднял правый ботинок и с силой придавил головку чудовища к полу. Писк стал громче, он миновал уши и проникал прямо в мозг. Но я продолжал переносить тяжесть своего тела на правую ногу, пока череп не хрустнул и не вмялся вовнутрь. Писк оборвался.
Бой был закончен. Всё произошло мгновенно – много быстрее, чем это можно изобразить на бумаге. Только что я стоял и разглядывал беснующийся радиоприёмник – а в следующий момент уже с отвращением смотрел на проломленный череп птеродактиля. Трудно вспомнить, о чём я думал в тот момент – впечатлений была целая туча, слишком много, чтобы я размышлял о чём-то одном. Помню, как недоумевал, откуда взялось чудо-юдо, как приходил в ужас от пронёсшейся совсем близко косы смерти, как про себя благодарил Сибил за пистолет…
Из всего этого варева в конце концов выплыла одна мысль, потеснившая остальные в край сознания: «Шерил». Сибил говорила, что здесь опасно. Вот оно, подумал я, подтверждение её слов – валяется бездыханным на полу кафе. А Шерил там…
Мысленно я увидел, как птеродактиль атакует Шерил, беспомощно прикрывшую голову ручонками. Потом, описав круг над девочкой, он ринулся на неё ещё раз. И ещё… пока она не упала на землю.
Радио ещё хрипело. Я растерянно скользнул взглядом по ней, развернулся и выбежал на улицу. Холода не почувствовал – после разбитого окна температура внутри кафе и на улице быстро сравнялась.
На столбе у кафе висела зелёная табличка с названием улицы – «БАХМАН-РОУД». Забавно. Бахман тогда был начинающим писателем, как и я, – специализировался на триллерах. Мы продали свои первые книги одному и тому же издателю. Вот только находился он в лиге куда более высокой, чем я, мне его было век не догнать. Забегая вперёд, скажу, что я его так и не догнал. Старина Бахман умер в прошлом году, едва написав свою пятую книгу.
Я растерянно огляделся. Вряд ли Сибил тащила меня через весь город, скорее всего я был поблизости от места аварии. Так и есть – фасад одного из домиков показался знакомым. Присмотревшись, я увидел зелёный палисадник, едва видимый в тумане. Этот палисадник я видел, когда бежал за Шерил – перед тем, как повернуть в проход, где всё началось.
Я побрёл вперёд по Бахман-роуд, постоянно глядя по сторонам. Что-то не верилось мне, что летающая тварь была единственной в городе. В любой момент могла заявиться её подружка. Я решил вообще не засовывать пистолет в карман, а идти с оружием в руках (но на предохранитель всё-таки поставил). Пока вокруг было тихо и спокойно, но нутром я чувствовал, что за белым веером тумана скрываются ещё много подобных тварей. При мысли о них мне становилось плохо – не от страха за себя, а от страха за Шерил. Что, если с ней уже что-то… Оторваться от неприятных мыслей было сложно. Я сжимал рукоятку пистолета и шёл дальше.
Вот он, этот проход, обрамлённый с двух сторон красными кирпичными стенами. Как во сне, я ступил на покрытый снегом асфальт. Похрустывание под ногами казалось оглушительным.
Калитка с надписью «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА». Я попытался вспомнить, закрывал ли её в своём… «сне». Кажется, нет. Точно, калитка так и осталась незакрытой. Значит, это действительно был не сон… Я толкнул калитку. Она была такой же тяжёлой, как и раньше. Пройти через неё было сродни наступлению два раза на одни и те же грабли, но иного пути не было. Если увиденное мною в самом деле не было сном, то Шерил ушла туда, в этот проход. Вполне возможно, что она до сих пор там.
На асфальте по-прежнему краснели ошметки изуродованного тельца. Я прошёл мимо, стараясь не обращать внимания. Снег ложился на плечи. Я чувствовал, что всё повторяется, что ещё одно мгновение, и я окажусь в пучине знакомого ада, но не мог остановиться и повернуть назад. Было уже слишком поздно. Скоро путь мне преградила вторая калитка. Я замешкался, пытаясь задавить заползающий в душу животный страх.
«Ну что… давай».
Калитка открылась угрожающе бесшумно. Я увидел проход, растворяющийся в тумане. Всё, подумал я, сейчас услышу вой сирен, и на землю падёт тьма. Я закрыл глаза. Во рту начали мелко стучать зубы.
Нет… Всё было нормально. Не осмеливаясь открыть глаза, я сделал один шаг.
И раздался вой.
Кровь остановилась у меня в венах, сердце перестало биться. Вой был совсем близко, на расстоянии пятидесяти шагов. Я пережил секунды поистине чёрного отчаяния, прежде чем понял, что вой исходит не из металлических горловин сирен. Это был вой собаки – вой унылый и жуткий, словно сошедший из фильмов про ночных оборотней. На ум первым делом пришла табличка: «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!». Я открыл глаза и обернулся, поднимая пистолет. Увидь за спиной хоть что-то живое и движущееся, выпалил бы без раздумий. Но там никого не было. Снег продолжал идти, вокруг было по-прежнему туманно и светло. Вой затих, чтобы тотчас зазвучать снова – он отдалялся. Я мысленно перекрестился и снова посмотрел вперёд.
Признаться, я был готов ко всему, но только не этому. Человек быстро привыкает ко всему, и разбитые каталки, сгнившие трупы не стали бы для меня неожиданностью. Но это был странный город со странными законами, и он не переставал меня удивлять. Проход исчез. То есть он был, но стена здания непонятным образом вспучилась, заткнув и без того узкий коридор. Как раковая опухоль… На земле рядом со стеной валялись обломки отвалившихся от стены кусков кирпича. И среди них…
Альбом. Альбом Шерил, с которым она никогда не расставалась. Она захватила альбом с собой даже уезжая на отдых, не желая оставлять его ни на день. Я подарил ей этот альбом год назад, когда она училась писать и рисовать. Правда, ручки Шерил ещё не могли достаточно проворно выводить сложные буквы, поэтому она больше рисовала в этом альбоме, чем писала. Рисовать она любила – в основном людей, зверей и дома. Всё то, что стремится изобразить каждый ребёнок, завладев карандашом. На обложке альбома красовался я – схематичный, но весьма милый человечек. Отец… Шерил нарисовала меня первым делом, в благодарность за подарок. Я втайне гордился этим, как и всякий родитель, получающий знаки внимания от своего чада.
Альбом лежал на обломках кирпичей, выделяясь светлым пятном. Я почему-то не поспешил его поднять. Стоял и смотрел, пока на глазах выступали слёзы. Это всё, с остервенением думал я. Всё, что осталось от моей дочери. Её здесь нет… Она исчезла. И человек, изображённый на обложке, не смог её защитить. Слёзы начали катиться по щеке. Я присел, взял альбом и раскрыл его, глядя на рисунки сквозь прозрачную пелену. На первой странице были два одинаковых человечка, отличающихся разве что ростом. Я и она. Мы держались за руки, а над нами сияло беззаботное солнце в виде неровного круга. Вот опять мы… Шерил с игрушками… Зверьки… Лес, представляющий собой нагромождение палочек-деревьев…
Примерно на середине я наткнулся на странный рисунок. Существо (разумеется, выглядящее достаточно примитивно) пригибалось к земле, готовясь к броску. Я не мог взять в толк, что это – собака или кошка. Вроде бы ни то ни другое… Пасть была усеяна зубками-треугольниками. Я перевернул страницу. Ещё одна такая же тварь. И ещё… Здесь немного другая, на двух ногах, но тоже выглядящая недобро. Господи, да что это такое?
Одним из последних в альбоме был изображён мой старый знакомец птеродактиль. Да, это был он – полуптица-полуящер с крыльями летучей мыши. У меня неприятно засосало под ложечкой. Когда Шерил успела всё это нарисовать? Я периодически заглядывал ей в альбом, и ничего подобного там не было. Значит, в последние дни… Или вообще вчера вечером?
– Зачем, Шерил? – прошептал я, перебирая страницы. Дальше уже пошли чистые белые листы. – Зачем ты всё это нари…
Я осёкся, не договорив. Последняя страница альбома была оторвана – точнее, грубо вырвана руками. Она плавно спланировала на землю, вывалившись из зелёной подложки. Я поднял листок. Края бумаги были неровными. В самом центре были всего два слова красным карандашом (Шерил не любила красный цвет, странно, что она воспользовалась именно им, рассеянно подумал я). Однозначно, почерк Шерил – её характерные каракули.
<<В ШКОЛУ>>.
Я перевернул листок, надеясь, что там будет что-то ещё. Но обратная сторона была пуста. Разве что та же строчка, отражённая слева направо – Шерил сильно давила на карандаш, когда писала.
«В школу».
Я снова взял альбом и перелистал в самое начало, вскользь задерживая взгляд на нарисованных монстрах. Может, я в первый раз что-то пропустил?.. Но ничего нового в отсыревших на снегу листках не было. Единственная наводка лежала передо мной – «в школу», и она была предназначена для меня. Шерил хотела, чтобы я пошла в школу.
Я поднялся с корточек и стряхнул снежинки со складок брюк. В руке я скомкал клочок бумаги с красными буквами. Кажется, я видел недалеко от прохода у дороги информационное табло с картой города – специально для туристов, чтобы они не затерялись в незнакомом городе. Самое время наведаться туда и узнать, где у них в Тихом Холме расположена школа.
Но всё-таки я был подавлен. Я пришёл в место кошмара за дочерью, а не за этим скупым посланием. Шерил была здесь, но она ушла… «в школу». Я её упустил.
Погружённый в размышления, я вышел за калитку. И чуть не умер.
Собака атаковала меня неожиданно, материализовавшись прямо из тумана. Сначала я увидел мелькнувшее в трёх шагах впереди рыжее тело, а в следующую секунду она уже летела ко мне, разинув слюнявую пасть. Я даже не успел как следует испугаться – на автомате вскинул руку и подставил собаке локоть, защищаясь от внезапного нападения. Собака грузно врезалась о локоть, попыталась на лету цапнуть меня за руку, но потерпела неудачу. Приземлившись у моих ног, она отскочила назад, уворачиваясь от возможного удара ногой. Конечно, я и не подумывал о том, чтобы лягаться – все мои мысли и надежды были сконцентрированы на пистолете. Вытянув руку, я спустил предохранитель. Рука дрожала; собака уходила то влево, то вправо из мушки. Ума у твари было поболе, чем у ящера, но с огнестрельным оружием она явно не сталкивалась. По крайней мере, собака не попыталась убежать при виде пистолета – она приникла к земле и сжалась, готовая к новому прыжку, а красные злобные глаза следили за мной, фиксируя каждое движение. Собака глухо прорычала, и струйка слюны протянулась с уголка пасти на землю.
«Бог ты мой, – осенило меня, – она же бешеная!»
– Не надо, – сказал я, плавно увеличивая напор на курок. Собака повела правым ухом при звуке моего голоса, и я увидел, что ухо прокушено в давней собачьей битве. Опыта боевых действий у твари было не занимать. Рука задрожала сильнее.
– Хороший пё…
Она прыгнула. Я растерянно сделал шаг назад и на ходу нажал курок. Как бы я ни волновался, промазать с такого близкого расстояния было почти невозможно. Собака издала странный булькающий звук и рухнула вниз, как мешок с мокрым песком. Она даже не стала дёргаться и выть – живая-щелк-мёртвая. Повезло ей…
Я застрелил её, со странным удовлетворением подумал я. Она мешала мне, и я её застрелил. Я иду к тебе, Шерил. Только жди…
Я вышел на улицу из прохода, оставив за спиной мёртвую собаку, валяющуюся у калитки с табличкой «ОСТОРОЖНО, ЗЛАЯ СОБАКА!». Злая и мёртвая.
Кажется, этими исчадиями ада кишела вся улица – тут и там сквозь туман до меня доносился лай, вой и ещё Бог знает что. Целая какофония. На этот раз я не стал ставить оружие на предохранитель, более того – я шёл, держа пистолет наготове, схватившись за рукоятку обеими руками. Всякий раз, когда слышал очередной звук, я начинал вращаться на месте, как заряжённый волчок, готовый отразить атаку. Наверное, со стороны это выглядело весьма комично – взрослый мужик, шарахающийся от собственного дыхания и нелепо размахивающий стволом. Но мне смешно не было, я был едва живой от страха. Постреакция… Во время боя с собакой я не успел испугаться как следует, зато теперь, затерянный в плотном тумане, чувствовал себя так, словно мои внутренности наматывают на вертел.
Табло было на месте – даже удивительно. Зная повадки города, я бы не стал дивиться, если бы она исчезла без следа. Но нет, на деревянной дощечке по-прежнему висела карта в праздных зелёных тонах. Присмотревшись, я увидел, что это схема всего лишь одной части города, того, что называется «Старым Тихим Холмом». На Старый и Новый подразделяются почти все городки Новой Англии – местные жители, славящиеся своей консервативностью, налагают на поздние строения клеймо «новых», даже если этим «новым» много больше ста лет. Старый Тихий Холм, как я увидел по карте, был районом не слишком обширным – кучка магазинчиков, церковь, жилые дома… Школу я выискал быстро. Начальная школа Мидвич. Я провёл пальцем по предстоящему маршруту, запоминая паутину улиц. С Бахман-роуд на Блох-стрит, оттуда на Мидвич-стрит. Лёгкая прогулка на свежем воздухе… если бы не эти монстры. Я вздохнул и посмотрел на пистолет. Шесть минус два – четыре. Четыре патрона. А я думал, одной обоймы хватит…
Добирался я до школы долго. Всё оказалось не так просто, как я себе представлял. Стычек с тварями непостижимым образом мне удалось избежать – несколько раз я увидел маячащие в тумане тёмные силуэты и быстро ретировался в обратную сторону, да и только. Нескольких седых волос мне стоил звук хлопающих в пятнадцати шагах от меня крыльев птеродактиля – я стоял, боясь не то что шевельнуться, но и вдохнуть, пока ящер благополучно не пролетел мимо.
Следующая неприятность ещё раз напомнила мне, насколько серьёзны проблемы с городом по имени Тихий Холм. Улицы были разрушены. Бодро шагая по Блох-стрит, я наткнулся на развалившийся асфальт. Это был удар ниже пояса. Дорога просто обрывалась, переходя в глубокую пропасть – только глина вперемежку с кусками раздробленного бетона. Не переехать, не перейти. Ни один бульдозер не смог бы устроить такое. Сантиметр за сантиметром я подкрался к краю обрыва и заглянул вниз. Глубина рва была не меньше двадцати футов – может, даже больше, вездесущий туман стлался даже там. Словно шуровал какой-то гигантский крот или червяк…
Сглотнув слюну, я выругался и повернул назад. Ничего другого не оставалось.
Если бы авария на Блох-стрит была единичной, это было бы полбеды. Так ведь нет же – все улицы были разворошены, будто посреди них угодил крупнокалиберный снаряд. Улица Финней, улица Матесон – всё тупик. Мне в голову пришла сумасшедшая мысль – кто-то играет со мной, получая удовольствие от созерцания блужданий одинокого папаши по городу. Кто-то настолько всемогущий, что способен одним усилием воли сделать улицы непроходимыми. Я и не догадывался, насколько был близок к истине.
В конце концов я, вконец доведённый, просто пробрался в ту сторону через частный сад. Хозяева не вышли возмущаться, когда я перелез через забор – ещё бы. Хозяев просто не было.
– Подожди, Шерил… – шептал я, как заведённый, перекидывая ногу через частокол фальшивых шипов. – Подожди…
Сад резал глаза изумительным контрастом белого и зелёного. Ягодные кусты не ждали такого скорого прихода зимы – на листья легло тонкое покрывало, медленно выталкивающее из них остатки лета. Я прошёл по аккуратно подстриженному газону на задний двор. К домику был прислонён детский велосипед. Почему-то мне стало жутко при виде этой мирной картины. Здесь жили люди, обычные люди – до вчерашнего вечера. Сегодня они пропали, как и все остальные горожане. И никто их не хватился… Неужели я тоже могу так же незаметно исчезнуть?
Так или иначе, я выбрался через сад на заветный Мидвич-стрит. Улица здесь была пошире, да и дома выглядели более респектабельно, чем на окраине. Налево, напомнил я себе, воскрешая в памяти карту на табло. Не так много, всего около мили и десять минут ходьбы, и я увижу школу.
На деле вышло иначе. Я добрался до начальной школы Мидвич не через десять минут, а через четыре. Я бежал – бежал без оглядки, не останавливаясь, не обращая внимания на рвущийся звук в лёгких. Всему виной была темнота. Я сделал три шага по Мидвич-стрит, и над городом словно наклонилось исполинское чудовище, загородившее солнце. Я успел увидеть стремительно ползущую по асфальту полосу тени, поглощающую фонарные столбы один за другим. Через минуту она настигла и меня, окутав в чёрное вязкое одеяло. Я обернулся. Тень скользила дальше, как пантера в броске, выжигая снег и туман. Далеко у горизонта в последний раз мелькнул лучик света… и стало темно.
В Тихом Холме настало время ночи.
Я очень спокойно засунул руку в карман, нащупал рукоять фонарика. Пальцы не дрожали. Спокойно, приказывал я себе. Не дёргайся понапрасну. Без паники. Ты ждал этого.
Я зажёг фонарь и с разочарованием увидел, что батареи слабоваты для борьбы с внезапной темнотой. В радиусе пяти шагов ещё можно было кое-что разглядеть (возможно, дело было не так плохо, но глаза мои уже тогда были не в лучшем состоянии), а дальше контуры предметов размывались, сливаясь с чёрным фоном. Ладно… Лучше так, чем совсем без света.
Потом в голову змеёй вползла подлая мысль: «Они тебя видят».
Я с ужасом понял, что это правда. Туман, канувший в Лету, играл мне на руку, укрывая от нежелательных взглядов. А теперь, один в темноте, отмеченный снопом света, льющегося с фонаря, я становился идеальной мишенью. Я словно бы увидел себя сверху – сбитый с толку, затравленно озирающийся человечек, к которому со всех сторон подтягиваются полчища кошмарных созданий. Я услышал шорох, раздавшийся за спиной, и обернулся с приглушённым вскриком. Фонарь ткнулся в стену тьмы. Шорох раздался уже справа, но когда я поворачивался в ту сторону, я различил такие же крадущиеся звуки слева… сзади… спереди. До сих пор не знаю, было ли это только моё воображение или там действительно что-то пряталось… В-общем, я не выдержал и побежал. Хорошо ещё, что хватило ума не кричать – тогда бы точно засекли.
Я, наверное, пробежал бы школу – все дома выглядели одинаковыми чёрными коробками, – если бы буквально не впечатался лицом в дорожный указатель с изображением бегущих детей. Несмотря на весь мой ужас, я смог принять и переварить информацию. Не замедляя темпа, я повернул направо, вломился через декоративные кусты, безжалостно их сминая, и увидел перед собой большое серое здание. Пожалуй, строение выглядело слишком мрачно для обиталища детей, но меня тогда это не волновало. Мысль была только одна – скорее внутрь, туда, где они не смогут меня достать. Я ринулся вдоль стены, нервно наблюдая краешком глаза за огромными окнами, отражающими тусклый свет моего фонаря. Стена тянулась и тянулась, растягиваясь, как резина. В своём сознании я пробежал многие мили, прежде чем увидел дверь. Над дверью висел круглый герб с белыми буквами по контуру: «НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА МИДВИЧ».
Едва не сорвав дверь с петель, я ворвался в школу и навалился на дверь плечом, оставляя за ней тварей, идущих следом. Стало тихо, очень тихо – шорохи и противные похихикивания во тьме умолкли, но мне лучше не стало. Во время марш-броска взбудораженный адреналин с лихвой компенсировал всю усталость и боль, но теперь, чуть приходя в себя, первым делом я почувствовал, что задыхаюсь. В горло словно вставили твёрдый предмет, не пропускающий воздух. Я выронил фонарь на пол и согнулся, хватая ртом воздух, потом и вовсе опустился на четвереньки. Наверное, со стороны я выглядел как пьяница, собравшийся сблевать на лужу. Нет, этот город был явно не для меня. Я не переносил его чисто физически.
Более-менее успокоившись, я увидел, что школа обесточена. Единственным источником света в прихожей, куда я попал, был лишь фонарь, сиротливо лежащий у моих ног. Это меня не столько удивило, сколько огорчило. Шерил оставила мне послание прийти сюда. И что я обнаружил? Ровно то же самое, что и в любом другом месте. В голове шевельнулся отросток трусливой мысли – а не стоит ли действительно вернуться в кафе, дождаться Сибил с подкреплением и продолжать поиски уже с ними…
Нет, жёстко возразил я себе. Шерил здесь. Уж не знаю почему… но она здесь. Она сама так написала. Значит, ей я нужен. Она в опасности…
Я встал и поднял фонарь. Свет, бьющий из-за круглой стекляшки, уже не казался ослепительным, и это меня насторожило. Чёрт, что со мной станется, если батареи сядут в самый неподходящий момент?.. У меня нервы не настолько из металлического сплава, чтобы бродить в потёмках без единой искорки.
