Текст книги "Законы Newton (СИ)"

Автор книги: Георгий Эсаул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Не часто в ад попадают юные хрупкие цветочницы.

Конец одного человека станет началом другого.

За вашу преданность каждой, – черт кивает балеринам, мне, леди Patricia и леди Gloria, – и каждому, – глубокий по-клон до земли сэру Newton, я исполню одно заветное жела-ние.

С годами желания накапливаются, как гинеи.

Чем старше человек, тем больше у него желаний! – черт на кончиках копыт, как балерон, подходит к моему дяде.

– У меня нет желаний, которые исполнит черт!

Я – сам творец своей Судьбы! – голос сэра Isaac Newton звенит легированной сталью.

Из глаз вылетают потоки Солнечного света. – Если бы можно было поехать в свадебное путешествие одному, то я бы согласился стать венцом науки.

Черт! Исполняй желаниях юных леди!

У леди много желаний, но все они сводятся к одному! – сэр Isaac Newton присаживается к лабораторному столу в форме гроба.

Опускает голову на раскрытые ладони.

На правой ладони вытатуирована хной Звезда.

– Сэр Isaac Newton! Вы думаете, что делаете науку?

Не измышляете гипотез, а подмечаете закономерности?

И потом закономерности обрабатываете, как слесарь об-тачивает деталь на станке? – черт хихикает, словно в носу у него выросли тысячелетние дубы. – Объясняете явления природы и формулы?

Вы оптимист, потому что, когда взрывается колба с сер-ной кислотой, радуетесь, не горюете над провалом экспери-мента, а счастливы, что остались живы.

Ученые не делают открытия самостоятельно.

За каждым открытием стоит черт.

Астроном предсказывает появление кометы в опреде-ленный день и час.

Комета живет во Вселенной своей жизнью трупа.

Ей нет дела до математических выкладок ученого.

Но черт тешит самолюбие астронома в белых тапках.

Я за хвост притягиваю комету в нужное время к Земле.

Короли и London Королевское общество восхваляют расчеты астронома, который часто забывает дома штаны.

Никто не догадывается, что я руковожу полетом комет.

Или другой ученый несколько лет выводит формулу.

Просыпается, а на листе перед ним коряво записаны зна-ки формулы.

Ученый думает, что в бреду написал.

Но на самом деле я пишу за вас формулы.

Копыто не удержит гусиное перо, поэтому зажимаю пи-сало в зубах.

Вожу гусиным пером по пергаменту.

Скрип живого по мертвому доставляет мне наслаждение.

Вы пытаетесь получить из ртути золото?

Да! Я подбрасываю в котел готовые слитки золота.

Ваши три закона Isaac Newton я тоже придумал.

Поэтому, сэр ученый, не зазнавайтесь, как колбаса.

Диктуйте свое первое и единственное желание.

А желание у настоящего мужчины только одно – чтобы любимая леди была рядом.

Юноши измеряют свой ум в дюймах, а старики – в фун-тах серебра.

Вы хотите, чтобы Abigail вас полюбила? – черт раскры-вает глаза до размеров чернослива.

Тончайшие ирония и сарказм блестят в глазах черта.

– Хочу ли я, чтобы Abigail меня полюбила? – голос мо-его дяди ржавый. – Полюбит, а дальше что?

Для настоящей любви одной любви мало!

Уходи к черту, черт!

Мое желание – чтобы ты исполнил желания юных леди. – Сэр Isaac Newton жертвует своим благополучием ради нас.

Мы с рыданиями набрасываемся на черта.

Полируем его рога висмутом.

Натираем рыло синильной кислотой.

– Леди! Давайте вместе подумаем, что нам от черта нужно! – балерина со снежными волосами и малиновыми гла-зами поднимает ногу выше головы. – Коллективное решение всегда правильнее, поэтому я танцую в коллективе.

Семь леди придумают желание в семь раз умнее, чем одна леди.

Если мы погибнем и попадем в ад, то потом расскажем подружкам, как весело нам было! – балерина примерно моего шестнадцатилетнего возраста крепко держит черта за хвост.

Мы с визгом начинаем обсуждения желаний.

Начинаем с самых заветных желаний – с новых туфель на десятидюймовых каблуках, и модных платьев.

Через пять часов черт белеет от нетерпения.

Он покрывается известкой, как мумия.

– Туфли и платья – шикарно и необходимо.

Но есть ценности выше, чем туфли и платья, потому что мы иногда ходим без туфель и без платьев!

Хорошее настроение чаще всего появляется у нас, когда танцуем без платья! – леди Gloria удивляет нас открытием.

Час мы не можем произнести ни слова от удивления.

Только мычим, кукарекаем, стонем и шипим.

– Что же тогда нам заказывать у черта?

Я боюсь черты, за которой заканчиваются платья!

Ничто не предвещает беды сегодня в пятницу тринадца-тое! – я зажимаю холодеющий ротик белой ладошкой.

По спине у меня бегают невидимые черти.

Они щекочут кожу между лопаток.

– Черта и черт – одно и тоже! – леди Patricia пробивает дорогу к сэру Isaac Newton.

Но поскальзывается на кожуре банана.

Падает черту в лапы. – Мои подружки!

Когда заканчиваются платья, то начинаются Принцы.

Принцы и золото – наша цель.

Но что выбрать в первую очередь?

Принц без золота – не Принц.

Золото без Принца – золото.

Но, если нет золота, то не нужен и Принц. – Леди Patricia дает нам новую тему для обсуждения.

Проходят два часа напряженного веселья.

Балерина блондинка начинает танцевать:

– Я всегда танцую голая, когда не знаю, что делать! – балерина объясняет черту.

– Старость для леди наступает тогда, когда она начина-ет считать трусы одеждой.

Но для вас, юная балерина, трусы – не одежда!

Грешницы в аду все голые!

Поэтому твоя нагота меня не смущает! – черт врет.

От вранья у него рыло сворачивается в трубочку, как хо-бот длинноносой свиньи.

Я на пуантах подбегаю к великому ученому:

– Дядя! Подскажите, какое из двух зол нужно выбрать: золото или Принца?

Согласно первому вашему закону Принц будет ехать к нам бесконечно долго, если на него не подействуют сторон-ние силы! – Стучу медным кулачком по лбу сэра Isaac.

Внешне мой дядя выглядит мраморной статуей.

Не движется, не моргает, не дышит.

Лишь сердце каждую секунду трещит, как лед. – По вто-рому вашему закону Принц привезет столько золота, сколько ускорения получил в детстве.

Сила, с которой золото давит на плечи Принца, пропор-циональна массе золота и ускорению свободного падения.

По третьему вашему закону золото действует на Принца с той же силой и в той же мере, как Принц действует на золо-то. – Отогреваю уши сэра Isaac Newton огнем свечи. – Дядя!

Я хочу, чтобы одновременно сбылись все мечты у всех моих подружек.

Но мы не выбрали ни одной мечты! – с рыданиями ухо-жу от окаменевшего сэра Isaac Newton.

Без меня шесть леди уже нашли желание.

– Черт! Мы выбираем Принца! – голос леди Patricia срывается на высокой ноте ля. – Будет Принц, будет и золото!

Принцем можно похвастаться перед подругами.

А золотом хвастаться опасно.

Золото не имеет пола! – леди Patricia опускает руку на двояковогнутый череп черта.

– Я не сомневался, что вы выберете Принца!

Но почему не выбрали Принца из золота?

Все юные леди одинаковые, а потом становитесь одина-ковыми старыми леди. – Черт из пентаграммы вытаскивает черный гроб на красных каучуковых колесах.

Из гроба доносятся звуки дома инвалидов.

Черт к нашим ногам бросает толстого старика.

Он похож на лешего в худшие годы засухи болота.

– Я ваш Принц, юные леди! – столетний дед тянет дро-жащие руки сразу ко всем.

Пальцев на руках десять, поэтому каждую из нас семи может ткнуть пальцем. – В аду я обделался легким испугом.

Но сейчас боюсь по-настоящему.

Что я с вами со всеми буду делать?

Что вы сделаете со мной?

Бескорыстная любовь женщины слишком дорого обхо-дится! – Дряхлый толстый старик испускает газы.

От ядовитых испарений Принца плавится металл.

К счастью, наш Принц умирает на руках у леди Patricia.

– Черт! Ты обманщик! – с душераздирающими воплями набрасываемся на черта. – За свой обман гори в аду!

– Юные леди! Вы получили то, что хотели!

Лучше бы пожелали то, что хотят другие! – черт с гро-бом и трупом нашего Принца скрывается в пентаграмме.

Я, леди Patricia и леди Gloria музыкально скрипим зубами.

Балерины танцем сбивают свою злость на черта.

С севера на юг по лаборатории пролетает фея.

– Юные леди! Я исполню ваше любое желание!

Девушка девушку всегда поймет и сделает так, чтобы другая страдала! – фея взмахивает золотой ногой.

– Черт нас обманул, а фея обманет трижды! – я из про-бирки брызгаю в лицо феи серной кислотой.

Фея с воем боли пролетает сквозь стену.

Наступает могильная тишина в могиле.

Лишь топот танцующих балерин пугает тараканов.

Вдруг, среди непонимания раздается звон.

Потом падает тяжёлое и разбивается на золотом полу.

Мы поворачиваем очаровательные головки к сэру Isaac.

– Ученых забывают при жизни, но помнят о вас после смерти! – леди Gloria подбегает к моему дяде.

С него сыплется штукатурка. – Сэр, который не интере-суется леди, должен официально получать инвалидность. – Леди Gloria вопит от страха.

Мы хором душераздирающе кричим.

От моего дяди отлетают куски закаменевшего тела.

Под ними открывается смуглая нежная молодая кожа.

Через десять минут сэр Isaac Newton сбрасывает с себя панцирь и одежды.

В центре лаборатории стоит мой дядя помолодевший на пятьдесят лет.

Леди Patricia подтаскивает к сэру Isaac Newton мрамор-ную статую Аполлона.

Аполлон по сравнению с молодым сэром Isaac Newton кажется безобразным поленом.

Волосы моего дяди становятся кучерявые, черные, как формула Всемирного тяготения.

Они красивыми локонами ниспадают на атлетические плечи.

Сэр Isaac Newton бугрится мускулами.

– Если нет Принца, то я согласна на спортсмена! – леди Patricia открывает рот на триста шестьдесят градусов.

Челюсть леди Patricia отвисает до коленей. – Ученые обычно превращается в тряпки.

Впервые вижу, чтобы тряпка стала красавцем!

Леди! Будьте бдительны!

Красавцев ученых не бывает!

Перед нами стоит черт в образе юного сэра Newton! – леди Patricia отвлекает наше внимание медовыми речами.

С визгом вареной кукушки прыгает моему дяде на шею: – Красавчик сэр Isaac Newton!

Возьмите меня в жены! – длинными ногами леди Patricia отбивается от конкуренток.

Балерины и Gloria падают, словно колосья пшеницы под копытами черта.

Я не знаю, как мне танцевать перед молодым дядей.

Я племянница, а племянницы ведут себя скромно

– Главный недостаток леди, это ваши слова! – мой дядя аккуратно снимает леди Patricia с плечей.

Сажает ее в медный таз под пальму. – Вы видите, что я изменился внешне, но внутренне остался ученым.

– Нам вашей великолепной внешности вполне хватит!

Не красив ученый мозгами, а красив бицепсами! – ба-лерина брюнетка кругами ходит вокруг сэра Isaac Newton.

Ищет удобный подход к его сердцу.

– Леди! Если будете настырны, то я сожгу вас кисло-той! – сэр Isaac Newton правой рукой легко поднимает стопу-довый котел с кипящей кислотой.

Из котла выглядывают лица призраков. – Я расскажу вам об изменчивости человеческой натуры.

Люди – глина! – мой дядя тепло улыбается сразу всем.

От его улыбки леди Patricia падает в обморок.

Ударяется затылком о череп мамонта.

Я бы тоже упала в девичий обморок.

Но рядом нет женихов и джентльменов.

Леди, перед тем, как потерять сознание должна убедить-ся, что ее поддержат в падении.

– В пятнадцать лет я впервые пришел на гимназический бал! – словом "бал" сэр Isaac Newton нас гипнотизирует.

Скажите леди "бал", "танцы", "Принц", "свадьба", и мы сразу растаем.

Даже Patricia выныривает из комы. – В наше время мальчики учились и танцевали отдельно от девочек.

Но это был первый двуполый бал.

Когда мы ждем подарка от Судьбы, она дает нам ум.

Я на стене писал разные варианты формулы Всемирного тяготения.

Леди меня не интересовали, потому что я не знал, чем отличается леди от мужчины в физиологическом смысле.

В моральном аспекте благородным леди ничего нельзя.

А в физическом вы не изучены, как горы на Марсе.

Третьим танцем была польская кадриль.

Ко мне подходит прекрасная леди моих лет.

"Когда хочешь жить на широкую ногу, то отрасти длин-ные руки! – Деревянное платье на юной леди скрипит, как гроб в ураган. – Isaac Newton! Я приглашаю вас на танец.

Хотя ваше согласие мне не требуется!

Когда я нарушаю правила, с меня берут штраф золотом.

Когда я поступаю по правилам, то расплачиваюсь золо-том". – Леди нежно хватает меня за правое ухо.

Вырывает с мясом золотую серьгу в форме Звезды.

"Мерзавка! Как ты смеешь походить к парню!

Имей совесть!

Девушки с парнями не танцуют!

Так с людьми леди не поступают! – я со злости развора-чиваю леди к себе задом, к балу передом.

Пинком придаю девушке ускорение.

Юная леди движется до тех пор, пока сторонние силы не останавливают ее в оркестре.

Девушка возвращается ко мне с золотой улыбкой:

"Леди не обязательно быть морально устойчивой!

Достаточно выглядеть красиво!

Я не леди, я деревянная пешка.

Мое платье из березы подтверждает аксиому.

Аксиомы не нуждаются в доказательствах, но для вас я делаю исключение.

Знаете ли вы адскую игру в шахматы?"

"Шахматы – самая жестокая игра в Мире!

После партии один шахматист ненавидит другого!

Соперник это наглец, которому нужно то, что и мне!" – отталкиваю леди плечом.

В шею мне вонзаются занозы из платья леди.

"Isaac Newton! В шахматной партии вы сделали первый ход мной! – леди показывает на мраморные плиты на полу.

Плиты сняты с могил древнего кладбища. – Одни клетки в танцевальном зале черные, другие белые.

Парни и юные леди танцуют, но не подозревают, что не танцуют, а ходят в шахматах.

От вашего сильного пинка я перелетела через клетку.

Это означает ход е2 е4.

Вы – мой господин, игрок, хозяин!

От вашей игры зависит, дойду ли я до последней, вось-мой горизонтали.

На последней горизонтали пешка превращается в то, о чем мечтает с детства.

Чаще всего пешка становится Королевой!

Я – ваша тень: следуете за мной, и я убегаю.

Когда будете убегать от меня, то буду следовать за вами.

Это продлится до последней горизонтали!

Сделать леди счастливой очень легко, но дорого!" – странная юная леди скрывается в толпе гимназистов.

"Любая леди испортит формулу! – со злостью рассмат-риваю стертые символы на белой надгробной плите под нога-ми. – Почему меня выбрала сумасшедшая юная леди?

Потому что я умный?

Ум компенсирует глупость?

Придумала, что она пешка в шахматной игре.

Лучше бы выдумала, что она – астролябия, или секстант!" – с проклятиями возвращаюсь в свою комнату.

Через день забываю о сумасшедшей леди в деревянном платье.

Мы забываем леди, но леди не забывают нас.

Проходит год моих напряженных трудов в лаборатории.

В пятницу тринадцатое под хвостом уличного пса вижу монетку достоинством в один фартинг.

Останавливаюсь и задумываюсь о деньгах под хвостом.

Пес, наверно, присел на монетку у лавки скорняка.

Монета прилипла к попе пса.

Если всех людей на земле раздеть догола и заставить го-лыми ягодицами садиться на землю, то к попам прилипнут полезные ископаемые.

Идея окрылила меня на формулу прилипания.

Вдруг, в самый научный момент, мне на левое плечо ло-жится смуглая рука с легкими персиковыми волосками.

Волосы на руках девушки символизируют вечность.

"Сэр Isaac Newton! Вы не узнаете меня в новом облике!

Мужчинам не нужны загадки, мужчинам нужны отгад-ки! – рука промолвила серебряным голосом.

Вслед за рукой появляется восхитительное личико.

Молодость и красота не испортили лицо до безобразия.

Юная леди ослепительной красоты улыбается мне, как на последнем параде в London Королевском Обществе. – Два года назад вы толкнули меня на балу с клетки е2 на клетку е4.

Я – пешка в деревянном платьем.

Мой новый свадебный наряд сшит из крапивы.

А крапивы – дерево!

И в душе я та навивная пешка, с бала.

Подростки отличаются от детей размером игрушек! – По личику мадемуазель пробегает тень отчаяния. – Все во мне изменилось за два года.

Нос, рот, зубы, щеки, брови, волосы, тело, язык, груди и остальное ниже пояса – другое.

Вы видите перед собой иной облик все той же пешки.

Не обращайте внимания на внешность юной леди, а по-клоняйтесь молодости.

Сэр Isaac Newton! Немедленно сходите мной!

В шахматах, как и в жизни опасно просрочить время.

Кто просрочил время игры, тот умер! – на щеках юной леди пешки выступают трупные пятна. – В ответ на ваш ход мной е2 е4 черные пошли пешкой d7 d5.

Что же вы сделаете со мной, сэр?

Возьмете пешку d5 или оставите взятие на потом?

Леди пешку развращает не общение с другими пешками, а отсутствие общения".

"Леди! Не стремитесь жертвовать собой.

Всегда найдутся желающие пожертвовать вами! – я ку-саю губы от досады. – Я только что обдумывал теорию при-липания полезных ископаемых к ягодицам.

Пусть вы пешка в деревянном платье, но вы леди.

Леди в лаборатории, все равно, что женщина на корабле.

Нарушаете ход научного эксперимента.

Я не вижу в вас ни одной черты прежней пешки двухго-дичной давности.

Вино со временем становится более крепким и аромат-ным.

Люди с возрастом также начинают крепче вонять.

Пусть вы меняетесь, как хамелеон.

Но я не зоолог со столетним стажем.

Как я могу вами ходить, если даже пешку d5 не вижу?

Выдумываете уличные игры со звездами.

Вовлекаете меня в безумную затею с изменением внеш-ности!" – надуваю щеки до размеров воздушного шара.

На воздушных щеках хочу улететь от сумасшедшей.

"Дураки помнят обидчиков, а умные помнят обиды! – Пальчик леди пешки указывает на маньяка в желтом плаще.

Маньяк стоит на могильной плите, соприкасающейся уг-лом с надгробной плитой, на которой стоит леди. – Вы ви-дите пешку d5.

Она маньяк, потому что жертвует собой в начале жизни.

Если я убью пешку d5, то меня сожрет вражеский ферзь! – леди пешка показывает на сыщиков в кепках.

Они нервно курят в ожидании преступления. – Меня казнят за убийство человека.

Ни один суд не поверит, что вы мной съели всего лишь пешку, а не маньяка!

Судьи верят тем, у кого больше денег!" – зубы леди пешки азбукой сэра Morse выбивают SOS.

"Если бы не вы, то я был бы сегодня счастлив!" – снова, как два года назад, толкаю леди вперед.

Леди называет себя пешкой.

Она другой внешности, и голос иной, и запах другой.

Но мне важно уйти целым с шахматной площади.

Леди пешка падает носом вниз, попой вверх на сосед-нюю черную могильную плиту.

"Сэр Isaac Newton! Вы не пожертвовали мной!

Сходили пешкой на поле е5.

Я далеко пойду в шахматах жизни!

У пешки нет ног, но мы ходим!" – леди пешка с поля е5 прыгает в золотую карету.

С каждым ходом в шахматах пешка становится ценнее.

"Женская логика настолько прозрачная, что ее не вид-но!" – я возвращаюсь в алхимическую лабораторию.

Формулу прилипания монет к попе пса забываю.

Невосполнимая утрата для науки!

Проходят на тонких ножках пятьдесят лет! – сэр Isaac Newton играет новыми молодыми бицепсами.

Они перекатываются, как влажные морские камни в волне. – На дороге жизни встречал много сумасшедших.

Одних сумасшедших зовут в Университет, а других за-пирают в психиатрических клиниках.

Разумеется, образы леди пешки стерлись.

Они слиплись с другими глупостями моей молодости.

Жизнь это праздник, который начинается завтраком, а заканчивается поминальным ужином.

С двумя ведрами красной использованной ртути я в тот день спускался к реке Temse.

Отходы опытов всегда бережно сливаю в реки и озера.

Природа должна сливаться с природой.

В Temse я заметил трех нагих благородных леди.

Они с визгами ощипанных морских котиков купались.

Я невольно залюбовался сжатиями водяных струй между грудей купальщиц.

Ученый находит науку даже в голых леди.

За леди с другого берега подсматривали старцы.

С величайшим удовольствием я отметил, что сладо-страстные старики пользуются моими рефлекторами.

Через телескоп удобно наблюдать не только жизнь на Марсе, но и купание нагих леди в Temse.

Леди с волосами цвета золота и леди с угольными воло-сами преграждали выход на берег леди с платиновыми воло-сами.

Они не пускали блондинку выйти из реки.

Блондинка каждый раз натыкалась грудями на стену грудей подружек.

Игра показалась мне восхитительно забавной.

Сила с которой блондинка действовала на своих подру-жек оказывалась меньше, чем сила, необходимая для прида-ния количеству движения.

Поэтому блондинка и ее подруги не двигались.

Сила, с которой светловолосая леди воздействует на рыжеволосую и брюнетку равна действию, с которым они ее отпихивают от берега.

Я представил, что леди в Temse это материальные точки, которые не имеют вкуса, запаха, массы и размеров.

Движения Броуновских частиц хаотичное, как и поведе-ние леди в воде.

Материальная точка блондинка оказалась не совсем не-материальной.

Высокого роста под два метра, но худая, словно щепка.

Под кожей видны мраморные ребра.

Казалось, что с тощими руками, ногами и плечами леди вчера вернулась из голодного путешествия на Марс.

Но спасали блондинку лишь тяжелые литые груди и чу-гунные ягодицы.

Несоответствие круглых откормленных грудей и ягодиц и худого тела озадачило меня.

Неужели, в подпольных лабораториях маньяк хирург уже пришивает людям органы от других людей?

Я горько пожалел в тот момент, что не занимаюсь меди-циной.

Медики получают много денег за то, что делают пациен-ту то, что делает Природа.

"Сэр Isaac! Вы уже находитесь в зрелом возрасте.

Юношеские иллюзии сменились старческими галлюци-нациями. – Леди блондинка называет меня по имени.

Приятно, когда меня узнают на улицах, это слава.

Но, неприятно, когда все знают мой возраст. – Вы не по-верите, но я все та же пешка в жизни, пешка е.

Путь к последней горизонтали мне преграждают две вражеские пешки черных – е и f.

Не думайте, что видите в реке Temse трех голых леди.

Мы – пешки!

Они хотят меня утопить!" – блондинка трепещет в руках своих соперниц.

Оказывается, не обнимаются леди в Temse, а пытаются друг друга утопить.

Но, если не знать, чем занимаются голые девушки в ре-ке, то настроение не испортится.

Главное – то, что мы думаем, а не то, что другие думают.

"Если есть деньги, то не надо искать женщину.

Вас женщина сама найдет! – прячу в туфлю кошелек с золотыми монетами. – Леди блондинка!

Вы утверждаете, что вы все та же пешка из моего про-шлого. – Показываю леди язык.

Язык у меня чистый, без белых солнечных пятен. – По законам физики вы можете изменить свою внешность.

Даже способны уменьшить рост до карликового размера.

Например, леди удаляет позвонки и коленные чашечки.

Но увеличить свой рост невозможно!

Вы обманываете меня, голая леди.

Голые леди – все обманщицы.

Чем меньше на вас надето, тем больше денег вам требу-ется. – Ищу место, куда вылить ядовитые отходы из своей ал-химической лаборатории.

В ведрах что-то булькает и показывает хвосты.

Наверно, черти прячутся в алхимической ртути. – Если вы шахматная пешка, то где ваше деревянное платье?" – са-мый сильный вопрос в данной ситуации.

"Порядочный джентльмен, когда смотрит на голую ле-ди, не интересуется, где ее одежда!

Две вещи ненавидим: когда мы одетые, и когда на нас неодетых смотрят мужчины! – рыжеволосая и черноволосая пешки записывают меня во враги.

В минуты опасности соперницы объединяются против жениха. – Деревянный гроб – наша одежда.

Шахматы – это игра в переодевания.

Сейчас закатаем вашу пешку в деревянные одежды!" – рыжая и брюнетка пытаются утопить блондинку.

Но ее спасают надувные груди и ягодицы.

Они выталкивают из Temse леди с платиновыми волоса-ми, словно надувной шар.

Движения Броуновских частиц перестают быть хаотич-ными.

Они превращаются в целенаправленное движение элек-тронов от анода к катоду.

Электрический ток убьет леди в воде.

Но мне не интересны опыты с электричеством в виде голых леди.

Гораздо забавнее смотреть, как тонут старцы.

Они настолько усердно подсматривали за купающимися леди, что свалились с обрыва в Temse.

Пожилые люди выплыли бы, но мешает мой тяжелый рефлектор из бронзы.

Лучше умереть с телескопом, чем с разочарованием.

В аду старцы через рефлектор будут подсматривать за чертями.

Печальный опыт бывает только у дураков.

"Сэр Isaac Newton! Я ведь вас много лет назад предала! – блондинка признается среди вражеских конечностей.

Леди признаются в своих ошибках только перед смер-тью. – Вы два раза ходили мной на шахматной доске жизни, а я не ответила взаимностью.

Вы были молодой, перспективный, горящий факел.

Почему я не вышла за вас тогда замуж?"

"Меня часто предают ученики и ученицы.

Предательство, как ошибка в расчетах!

Вы потому не стали моей женой, что я не хотел вас!

Девушке, которую хотят, прощают и предательство! – стираю с лица брызги шампанского.

Выше по течению реки Temse завод шампанских вин сбрасывает в воды неликвидную продукцию. – Если жена каждый день меняет внешность, то у мужа может развиться мания преследования.

Культура поведения с леди прямо пропорционально внешности леди".

"Сэр Isaac Newton! А я бы вас не спросила!

Девушка сначала берет, а потом думает, зачем взяла!" – блондинке до зубовного скрежета не нравится мой ответ.

От скрипа ее зубов рыба выпрыгивает на берег.

Выбираю самого толстого карпа для опытов.

Блондинку соперницы пешки погружают в омут.

Но через пять секунд взрывная волна выбрасывает ее:

"Сэр Isaac Newton! Я предала вас, потому что девушки всегда предают. – Блондинка пешка выплевывает рака.

На спине рака блестит золотой самородок. – Без преда-тельства нет интриги!

Без интриги нет науки.

Предательством я соединяюсь с вами в физике.

Меня с поля d5 увозят в Счастливое будущее.

Чем дальше леди везут, тем больше ей везет.

В карете я решила сменить игрока.

Женщины не думают, женщины задумываются.

Партия и фигуры одни и те же, а вас я меняю на нового игрока – сэра Leobschutz.

"Сэр Leobschutz! – я упала перед свежим игроком на бе-лые колени. – Сэр Isaac Newton стесняется меня двигать до последней горизонтали.

Сэр Isaac Newton женат на Науке, а не на шахматах.

Наука и техника несовместимы, как шахматы и балери-на! – Выжимаю пальцами слезы из глаз сэра Leobschutz. – Я дрожащая белая пешка в ваших тонких руках музыканта!"

Предаю вас, сэр Isaac Newton, ради сэра Leobschutz.

Когда он услышал ваше имя, то потерял сознание.

Вышел из комы на третьи сутки в Замке вампиров.

Постучал пальцами по каменному надгробью.

Но ничего мне не отвечал губами сэр Leobschutz.

На стук пальцев из гроба вылезла беззубая старая леди.

"Мы, леди, приходим, когда нас просят, и делаем то, о чем нас не просят!" – старуха бреет меня наголо.

Тело становится гладким, как ледяное озеро.

С моих бедер и ягодиц скатываются бабочки.

В последнем усилии отчаяния бабочки пытаются заце-питься когтями и хоботками за волоски на коже.

Но волосков уже нет, как нет.

Leobschutz с безмерной любовью смотрит на старуху.

На меня он глядел только с бездонной ненавистью.

"Любимая моя Clotilde! – сэр Leobschutz язвенными гу-бами целует высохшие руки старухи. – Бедная леди пешка просит, чтобы я стал ее игроком.

Мы приютим леди пешку в нашем дворце, где не рады каждой твари.

Самая грязная работа в шахматах и в жизни достается пешкам! – Leobschutz сплетает свой черный язык с синим языком старухи. – Мы люди богатые, поэтому злые.

Дрожим над каждым фунтом стерлингов.

Для нас обед – не еда, а время дня".

Сэр Leobschutz принимает меня на работу.

Но не двигает пешку, хотя я очень хочу дойти до по-следней горизонтали.

Все, что я ни делаю во дворце, бесит моих хозяев.

Старая леди бьет меня куриными головами по глазам.

Сэр Leobschutz тушит о мой лоб горящие сигары.

Однажды пришлось мне сторожить бешеного пса.

Но собака убежала из дворца на выставку искусства.

Я подумала, что сторожить селедочные хвосты намного проще, чем охранять живого пса.

Мертвые хвосты рыб не убегут.

Вдруг, на пса набрасывается парикмахер.

За одну секунду он снимает с бешеной собаки шерсть.

Я с неистовством битой пешки кричу: "Воры! Воры!!"

На мой крик прибегают любопытные воры.

Среди них оказывается сэр Leobschutz.

Когда он узнал, что парикмахер украл волосы бешеной собаки на парик для короля, то взбесился.

С яростью избил меня так, что я три дня лежала на пля-же голая без сознания.

Когда я вернулась в сознание, то обнаружила под левой грудью синюю татуировку "Pawn".

Мистер Leobschutz увидел тату и снова меня избил.

Он избирательно тыкал лопатой в татуировку.

После этого сэр Leobschutz приказал следить за обритым бешеным псом.

Но проследить за голой собакой намного труднее, чем за шерстяной.

Собака все время выскальзывала у меня из рук.

Чрезвычайно трудно держать за ягодицы бешеного пса, если он этого не хочет.

Тогда я приклеила собаку к фонарю на улице Strawberry.

Приклеенная собака далеко не убежит.

В двенадцать часов ночи к собаке подошел цирюльник.

Он прилип к спине бешеного пса.

Парикмахер, собака и столб уходят от меня.

Я слышу вдалеке только вой, хохот и скрежет столба по крышкам гробов.

Когда сэр Leobschutz узнал о пропаже пса и своего лю-бимого уличного столба, то превратился в демона.

Он избивал меня камнями три дня и три ночи.

После побоев я лежала на пляже месяц.

Но новых татуировок под грудью после пробуждения не обнаружила.

Leobschutz поднял меня за волосы над своей головой:

"Леди не умеют ухаживать за бешеными собаками.

Бешеный пес – говно, его любить надо!

Если ты настолько глупая, то будешь воровать орехи.

Для воровства орехов красота и молодость не нужны!

Сэр Leobschutz послал меня на рынок.

Среди людей я разделась догола.

Когда один мужчина подсматривает, то мне стыдно.

Но, когда много глаз, то я представляю мужчин муравь-ями с множеством глаз на каждой сетчатке глаза.

То, что голая леди ворует орехи, никто не заметил.

Приличные сэры смотрят на булки леди, а не на орехи.

С награбленными мешками я возвращалась во Дворец.

Но по дороге меня догнал голод.

Пришлось съесть два мешка греческих орехов.

Сэр Leobschutz сразу обнаружил недостачу:

"Леди пешка! У тебя на лице написано, что ты воруешь орехи! – сэр Leobschutz бил меня ореховой скорлупой по гла-зам. – Отправляйся на Королевский пир!

Принеси со стола недостающие орехи!"

Я с надеждой в мясном сердце пошла на бал.

На балу споткнулась о Золушку.

Она мертвая лежала на мертвом Принце.

Любовь зла, полюбишь и труп.

С ворованными орехами я побежала с бала.

Но меня у дверей остановил усатый старый охранник.

"Молодые люди не видят, как голые леди воруют орехи.

Но я не молодой, поэтому не человек.

Я видел, как ты воруешь орехи!

Сейчас во дворце белый ужин: дамы угощают кавале-ров! – охранник жадно брал гостями орехи из моего мешка.

Жрал кокосовые орехи вместе со скорлупой.

В голодном обмороке старик похож на обезьяну. – Леди! Скажи своим хозяевам, чтобы кормили тебя салом.

У тебя на теле нет ни жиринки.

Худая леди не нужна никому, даже мяснику!" – страж-ник хрустальной туфелькой Золушки прогоняет меня с бала.

Сэр Leobschutz во Дворце встретил меня сурово.

"Чтобы заработать на жизнь нужно много работать.

Но, чтобы разбогатеть нужно много воровать!

Юная леди! Ты позволила охраннику жрать орехи.

Но до свадьбы леди ничего не должна позволять муж-чине! – сэр Leobschutz начинает меня бить сапогами. – Я научу тебя отличать хорошее от плохого, добро от зла.