Текст книги "Приключения 1970"
Автор книги: Георгий Вайнер
Соавторы: Аркадий Вайнер,Виктор Смирнов,Леонид Платов,Север Гансовский,Игорь Болгарин,Владимир Понизовский,Юрий Авдеенко,Петр Шамшур,Всеволод Привальский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)
Утром 19 января Владимир Ильич Ленин позвонил Бонч-Бруевичу:
– Владимир Дмитриевич, здравствуйте! Уговор помните? Превосходно! Все достали? А игрушки не забыли? И самое главное, побольше хлеба, если возможно: надо порадовать ребятишек. Вы когда выедете? Часа в три? Ну, а я постараюсь около пяти. Предупредите Надю, чтобы не беспокоилась. Договорились?
Об этой поездке – в Сокольники, в одну из детских лесных школ, где отдыхала больная Надежда Константиновна Крупская, – было договорено еще несколько дней назад.
– Хотите участвовать в детском празднике? – спросил тогда Бонч-Бруевича Владимир Ильич, хитро щурясь. – Ну так доставайте где угодно костюмы, маски, хлопушки, всякие игрушки и обязательно хлеба, а если можно, пряников и конфет. Поедем навестим Надю, а заодно и детишкам праздник устроим. Только, чур, все в складчину. Вот вам моя доля.
Доставь все это в ту трудную пору было не так-то легко. Тем не менее Бонч-Бруевич сумел выполнить просьбу Владимира Ильича и заблаговременно отправил подарки в Сокольники.
Несмотря на воскресенье, день у Владимира Ильича, как всегда, был крайне напряженным. Прежде всего сводки с фронтов. В последнее время они были обнадеживающими: во-первых, после революции в Германии, после аннулирования «похабного» Брестского договора немецкие войска, теснимые Красной Армией, вынуждены были поспешно оставить оккупированную Украину; на Восточном фронте вот-вот будет освобожден от белогвардейцев Оренбург, и тогда восстановится связь с Советским Туркестаном; на Дону сломлен фронт Краснова и уже начато наступление.
Впрочем, благополучие было кажущимся, и Ленин прекрасно это понимал: слишком сильны белогвардейцы, поддерживаемые Антантой, не окрепла Красная Армия, созданная менее года назад. Переставляя флажки на висевшей на стене большой карте, Владимир Ильич сосредоточенно хмурился.
Был еще один фронт, со своими войсками, сражениями, ежедневными сводками: фронт продовольственный. Вести с этого фронта были плачевными. «Хлеба, хлеба, хлеба!» – требовали люди. «Хлеба, хлеба, хлеба!» – настоятельно требовал Владимир Ильич от всех продовольственных органов и ежедневно самолично следил за продвижением продовольственных маршрутов к голодающей Москве. Нераспорядительности в этом деле, малейшего проявления бюрократизма, даже когда дело касалось хотя бы одного вагона хлеба, хотя бы одного воза, привезенного крестьянином на хлебопункт, Ленин не прощал.
Время от времени вспыхивала лампочка, и сердитым шмелем начинал зуммерить телефон. Заходил дежурный секретарь с почтой.
Среди всех этих забот «Владимир Ильич улучил минуту, чтобы заглянуть домой и проверить, куплено ли молоко для Надежды Константиновны. Молоко – полный бидон – уже было приготовлено и стояло на подоконнике в кухне. Дома он застал Марию Ильиничну, которая только что прибежала из редакции «Правды».
– Володя, может быть, пообедаешь?
– После митинга, Маняша. И сразу поедем к Наде.
Да, митинг… Сегодня они проходили по всей Москве. Событие, вызвавшее их, болью отозвалось в душе Ильича: четыре дня назад, 15 января, германские белогвардейцы зверски убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург. Тяжелая потеря…
Выступая с балкона Моссовета, Ленин говорил:
– Сегодня в Берлине социал-предатели ликуют, – им удалось убить Карла Либкнехта и Розу Люксембург. Эберт и Шейдеман, в течение четырех лет гнавшие рабочих на убой ради грабительских интересов, теперь, взяли на себя роль палачей пролетарских вождей.
Демонстранты стояли тихо, сняв шапки, вглядываясь в лицо любимого вождя, который и сам менее полугода назад чуть не погиб от эсеровских пуль. И в этой настороженной тишине Владимир Ильич продолжал:
– На примере германской революции мы убеждаемся, что «демократия» есть только прикрытие буржуазного грабежа и самого дикого насилия. – Он остановился па мгновение и, выбросив вперед руку, закончил: – Смерть палачам!
– Смерть палачам! – грозно отозвалась толпа.
Домой Владимир Ильич вернулся около четырех и сразу позвонил в гараж.
– Товарищ Гиль? Прошу вас, приготовьтесь, через полчаса поедем.
Через полчаса, наскоро пообедав, он спустился к подъезду вместе с Марией Ильиничной, осторожно несшей бидон с молоком. Машина уже стояла на месте. Это был черный крытый автомобиль, примечательный тем, что, когда в него садились и захлопывали дверцы, вместе с ними автоматически поднимались и подножки.
– Здравствуйте, товарищ Гиль! Поедем в Сокольники, к Надежде Константиновне. А это кто с вами? Ага, товарищ Чубаров! Вы тоже с нами? Помощником Гиля? Гм-гм…
Скажи Гиль, что Чубаров назначен в охрану, Ленин наверняка высказал бы неудовольствие: он терпеть не мог ни опеки, ни особой охраны.
Комендант Кремля Павел Мальков, на которого Оргбюро ЦК возложило ответственность за безопасность Ильича, только за голову хватался, узнавая в очередной раз, что Владимир Ильич ушел или уехал из Кремля, ускользнув от охраны. Дошло до того, что посту у Спасских ворот был отдан приказ не выпускать Ленина из Кремля, если он поедет без охраны. Не помогло! В первый же раз, когда часовой остановил машину с Лениным, а Мальков поспешно выскочил из комендатуры, чтобы вместе с чекистами сопровождать Ильича в специальной Машине, Владимир Ильич устроил коменданту полушутливый разнос.
– Что это еще за фокусы, товарищ Мальков?
– Не фокусы, Владимир Ильич, а решение Оргбюро ЦК: не выезжать вам из Кремля без охраны.
– Гм-гм! Решение? Что-то я его не видел. Может быть, потому, что я не член Оргбюро?
– Вы езжайте спокойно, Владимир Ильич, а я вслед за вами. Тогда нас сразу и пропустят.
– Ну уж это совсем ерундистика: гонять вторую машину! И нечего смотреть на меня. Извольте садиться, всем хватит места в одной машине. Поехали!
Приходилось пускаться на всякие хитрости. Вот и Гиль под видом помощника сажал рядом с собой чекиста Чубарова.
– Товарищ Чубаров! – обратился к нему Владимир Ильич. – Вам нетрудно будет взять вот этот бидон? Только держите, пожалуйста, поосторожней, не расплескайте молоко.
Машина тронулась. Владимир Ильич сидел задумавшись, не произнося ни слова: он был еще под впечатлением недавнего митинга. Потом мысли перенеслись в Лесную школу. «Как там Надюша? Как хорошо, что удалось уговорить ее поехать. Лесной воздух должен ей помочь». Он вспомнил о ребятишках, представил себе, какой радостью засветятся их бледные личики, когда получат они подарки, когда заведут вокруг елки хоровод. Как всегда при мысли о детях, лицо его осветилось ласковой улыбкой.
По Театральному проезду поднялись на Лубянскую площадь. Гиль озабоченно поглядывал по сторонам: ехать приходилось по трамвайной колее, свернуть в сторону из-за сугробов не было почти никакой возможности. В летящем снеге смутно виднелись темные дома, маячили силуэты прохожих. Гиль подумал, что надо бы протереть стекло, решил, что сделает это поближе к Сокольникам.
Едва проехали Орликов переулок и стали поворачивать на Каланчевку, как кто-то крикнул: «Стой!», размахивая руками, побежал к машине. Гиль только прибавил скорость, круто повернул. Вслед раздался пронзительный свист, где-то далеко впереди кто-то откликнулся таким же свистом. Все это Гилю не понравилось.
– В чем дело? – послышался голос Владимира Ильича.
– Пьяный, наверное, – пожал плечами Гиль.
– Гм… А не патруль?
Гиль промолчал.
Благополучно миновали вокзалы, выехали на Сокольническое шоссе. Стали приближаться к Калинкинскому пивному заводу. Здесь хотя и была трамвайная колея, но снегу намело порядочно, машину стало подбрасывать. Чубаров, старательно державший бидон с молоком, тихо бормотал: «Тише ты!», но Гиль не только не замедлил ход, а даже газанул, напряженно всматриваясь в дорогу, посредине которой вдруг замаячило несколько невесть откуда взявшихся фигур.
– Стой! – послышался крик. – Стой, кому говорят! – Человек размахивал руками.
«Патруль? Не похоже, – тревожно думал Гиль. – У патрульных винтовки да и нарукавные повязки. А это… хотя в такой снегопад ни черта не разглядишь».
– Ванька, не бандиты ли? – шепотом спросил он у Чубарова.
– Степка, постарайся проскочить, – встревоженно прошептал Чубаров и, придерживая одной рукой бидон, другой схватился за пистолет.
– Стой! Стрелять будем! – послышался новый окрик.
– Товарищ Гиль, остановитесь, в самом деле! – подал голос Владимир Ильич. – Давайте выясним, в чем дело. Надо же соблюдать дисциплину!
«Черт, а может, и в самом деле патруль? – на мгновение усомнился Чубаров. – Еще начнут стрелять по машине и, не дай бог…» – он уже собрался схватить Гиля за руку, но тот и сам затормозил: сработал автоматизм, привычка слушаться Ленина, немедленно выполнять его указания.
У самого моста машина остановилась. Тотчас к ней бросились несколько фигур с криками:
– Выходи! Живо!
– В чем дело? – спросил Владимир Ильич, приоткрывая дверцу.
– Выходи, не разговаривай! – Неизвестный схватил Ленина за рукав, дернул к себе.
Все еще уверенный в том, что это только обычная проверка и недоразумение сейчас разъяснится, Владимир Ильич спокойно вынул свое удостоверение.
– В чем дело, товарищи? Кто вы?
И тут Гиль, уже смекнувший, что на них напали бандиты, уже приготовивший пистолет, с ужасом увидел, что двое бандитов приставили к голове Ленина револьверы, а третий грубо его обыскивает, вытаскивает из бокового кармана бумажник и браунинг, вырывает из рук удостоверение. «Стрелять? Ну хорошо, одного, а то и двоих я ухлопаю, но эти, что держат под прицелом Владимира Ильича, немедленно выстрелят. Ленин будет убит!.. Нельзя рисковать, не имею права. Эх, не надо было слушаться Ильича, вполне могли бы проскочить!»
Тем временем Мария Ильинична, вместе с Чубаровым тоже вышедшая из машины, но не понимавшая еще, как и Владимир Ильич, всей опасности происходящего, бросилась к бандитам с возмущенным возгласом:
– Какое вы имеете право обыскивать! Ведь это же товарищ Ленин! Предъявите ваши мандаты.
– Мандаты? – ухмыльнулся один из налетчиков. – Уголовным, мадам, никаких мандатов не надо. Вот наш мандат! – потряс он пистолетом и загоготал.
Тут налетчики заметили, что шофер все еще сидит на своем месте.
– А ну выкатывайся! Да поживей!
Гиль, едва успев сунуть в карман своей кожаной тужурки пистолет, неохотно покинул машину. Тотчас на его место забрался один из налетчиков, остальные вскочили на подножки, продолжая держать под прицелом высаженных. Машина рванулась с места…
С минуту все стояли ошеломленные, обескураженно глядя на опустевшую дорогу.
Первым опомнился Владимир Ильич.
– Да, ловко! – сказал он не без иронии. – Вооруженные люди и просто так, за здорово живешь, отдали машину.
Гиль быстро повернулся, чтобы объясниться, но Владимир Ильич успокаивающе поднял руку:
– Нет, нет, вы совершенно правильно поступили, что не стреляли. Тут силой мы ничего не сделали бы. Очевидно, мы и уцелели только благодаря тому, что не сопротивлялись. Жизнь или кошелек! – усмехнулся он. – Да разве тут есть выбор?
«Боже мой! – только сейчас испугалась Мария Ильинична. – Ведь жизнь Володи была на волоске». Она побледнела и на минуту закрыла глаза. Отвлек ее голос брата:
– Товарищ Чубаров! А вы что же, молоко все-таки спасли? – В голосе Владимира Ильича слышался едва сдерживаемый смех.
Все взглянули на Чубарова, который стоял, бережно держа в руках бидон с молоком. Вид его, несмотря на драматизм положения, показался настолько комичным, что все дружно расхохотались. Смеялся своим чудесным искренним смехом Владимир Ильич, махая руками и приговаривая: «Уморил, совсем уморил!», не выдержала и рассмеялась Мария Ильинична, вдруг почувствовавшая облегчение оттого, что опасность миновала, гулко хохотал Гиль, наконец, мотая головой, засмеялся и сам Чубаров.
Это маленькое происшествие разрядило атмосферу.
– Ну-с, так что же будем делать? – спросил Владимир Ильич, оглядываясь по сторонам. – Надо дать знать в Чека. Необходимо позвонить. Откуда только?
– А тут, по-моему, рядом Сокольнический райсовет.
– Хорошенькое дело! Значит, нас под самым носом у районного Совета ограбили? Ну и ну! Что ж, пойдемте.
IVТем временем машина, похищенная бандитами, мчалась на предельной скорости. За рулем ее сидел Колька Заяц, недаром еще имевший и кличку Шофер: он действительно был опытным шофером, давно уже, впрочем, переменивший свою честную специальность на профессию налетчика. В машине сидели главарь шайки Янька Кошелек и его ближайшие подручные: Павлов по кличке Козуля, Волков – он же Ванька Конек и Кириллов – Ленька Сапожник.
– Куда править? – спросил Заяц главаря.
– Погоди, – отмахнулся тот, вертя в руках совнаркомовский пропуск. – Какую фамилию назвала та баба?
– Левин какой-то, – сообщил Козуля.
– Балда! Не Левин, а Ленин, – перебил Ванька Конек.
– Ленин? – удивился Ленька. – Тот самый?
– Ну да! – усомнился Кошельков. – А ну остановись-ка! – Торопливо зажегши спичку, он развернул совнаркомовское удостоверение Владимира Ильича. – Фью! Ах, идиоты, фраера дешевые, это мы самого главного большевика упустили! Поворачивай назад! – вдруг заорал он, придя в крайнее возбуждение.
Шофер не без труда развернулся, и машина по той же колее помчалась обратно.
– Давай, жми, жми! – нетерпеливо торопил Кошельков, привстав с сиденья и вглядываясь в дорогу. Он был как в лихорадке. – Ну попадись он нам в руки! Вот это фарт! Еще и переворот может получиться, вернется старая жизнь, наступит время золотое. А главное, на нас, уголовников, никто и не подумает, скажут, дело политическое… Нас и искать не станут. Гони, Заяц!
Через несколько минут машина оказалась на месте, и вся банда выскочила на дорогу. Улица была пустынна, снег замел все следы. Проваливаясь в сугробы, бандиты порыскали вокруг, заглядывали даже в ближайшие дворы. Кошельков простить себе не мог такой промашки. В конце концов, плюнув с досады, он махнул рукой и распорядился:
– Ладно, поехали!
– Куда? – спросил Заяц, усаживаясь за руль.
– Давай на Садовую.
В эту минуту к Сокольническому райсовету на полной скорости уже мчалась машина, полная вооруженных чекистов.
VУ входа в Сокольнический райсовет, расположенный в двухэтажном здании за мостом, стоял часовой в тулупе, валенках, с винтовкой в руках. Он преградил дорогу, строго потребовав:
– Пропуска!
– Вот что, товарищ, – обратился к часовому Владимир Ильич. – Нас только что ограбили в двух шагах от вас, отняли машину, у меня забрали все документы. Нам необходимо срочно позвонить по телефону.
Часовой с подозрением посмотрел на странную компанию, на человека, бережно державшего в руках бидон. Что-то не похожи они на ограбленных. Ежели их ограбили, почему не кричали «караул!», почему так спокойно держится этот товарищ в пальто с каракулевым воротником? И он упорно продолжал твердить:
– Пропуска!
– Степан Казимирович! – повернулся Владимир Ильич к Гилю. – У вас-то удостоверение есть? Покажите.
– Это же Ленин! – сердито сказал Гиль, доставая документ. – Не узнал, что ли?
Услышав имя Ленина, часовой опешил и смутился. Неужели это и в самом деле Владимир Ильич? И неужто это его, Ленина, посмели ограбить бандиты? Он взял протянутое ему Гилем удостоверение и, бегло взглянув на строчки – «гараж Совнаркома», отступил.
Комнаты Совета были пусты, только в коммутаторной дремал телефонист.
– Кто-нибудь из дежурных есть? – спросил Гиль.
– Никого! – встрепенулся телефонист. – А в чем дело, кто вы такие?
– Вызовите срочно председателя Совета или заместителя. Скажите, тут товарищ Ленин.
Телефонист изумленно взглянул на неожиданных посетителей и поспешно вызвал председателя.
Председатель – в распахнутой шинели, шапка набок, видно здорово человек торопился, – сразу спросил:
– Что случилось?
– Хорошенькие у вас порядочки! – сердито бросил Ленин. – Грабят под носом у Совдепа. – Он пожал плечами. – Разрешите нам позвонить, вызвать машину.
– Пожалуйста, ко мне в кабинет, товарищи! – пригласил оторопевший председатель. Ему, как и часовому, сначала не верилось, что перед ним действительно сам Председатель Совнаркома, Но портрет Ленина, висевший тут же на стене, не оставил сомнений.
К телефону подошел Гиль, но, раньше чем звонить в гараж, он назвал номер ВЧК.
– Вы к Дзержинскому? – поинтересовался Ленин. – Его нет в Москве, звоните Петерсу.
Выслушав взволнованное сообщение Гиля, спокойный и даже несколько флегматичный Ян Христофорович переполошился. Первым делом он закричал в трубку:
– Что с Владимиром Ильичей? Цел?
– Да, да, – успокоил Гиль. – Вот только о машине беспокоится.
– О машине? – с облегчением вздохнул Петерс. – Машину мы обязательно найдем, – Подумал и добавил: – И бандитов тоже поймаем. Скажите товарищу Ленину.
– А вот он сам берет трубку.
– Здравствуйте, товарищ Петерс! Безобразно у нас охраняется город, просто черт знает что такое!
– Владимир Ильич, может, дело-то политическое?
– Чушь! Если бы политическое, меня просто бы застрелили. А нас форменным образом ограбили. Да, да, пожалуйста, займитесь всем этим самым серьезным образом. Приедет Дзержинский, надо будет обдумать все меры, чтобы решительно покончить с бандитизмом.
Пока Гиль вызывал из совнаркомовского гаража машину и охрану, Владимир Ильич расхаживал по небольшому председательскому кабинету. Мария Ильинична сидела на диване, не сводя глаз с брата; она была бледна и в душе все еще переживала тревогу после случившегося.
– Никогда не думал и даже предположить не мог, что у самого порога районного Совета… – сердился Ленин. – И что ж, такие случаи в районе нередки?
– Да, случается… – мнется председатель.
– А что вы предпринимаете?
– Боремся как можем.
– «Как можем»! Видно, плохо боретесь, без должной энергии. – И, взглянув на подавленного председателя, который, видно, сквозь землю готов был провалиться, уже мягче добавил: – Надо, всем нам надо, товарищ, взяться за это посерьезней.
VIВ Лесной школе, в самой большой комнате первого этажа, была наряжена елка. Детишки, худенькие от недоедания, с бледными личиками, блестящими глазами смотрели на это чудо, давно забытое, а некоторыми никогда и не виданное. Главное, что среди всяких игрушек и блестящей мишуры висели на ниточках орехи и пряники, про которые говорят, что они сладкие. Ребята знали, что и елку с игрушками, и сладкие пряники устроил для них дядя Ленин, который не в первый уже раз приезжал к ним в гости. Вместе с детьми находились Надежда Константиновна и заведующая школой Фанни Лазаревна Халевская.
– Ну что же, играть будем? – спросила Надежда Константиновна.
– Нет, нет! – послышались голоса. – Подождем дядю Ленина.
– Владимир Дмитриевич! – обратилась Надежда Константиновна к вошедшему Бонч-Бруевичу. – Почему так долго нет Володи? Что случилось?
– Ровным счетом ничего! – успокаивал Бонч-Бруевич, тщательно скрывая собственную тревогу. Он уже звонил к Ленину домой и в совнаркомовский гараж, узнал, что Ленин давно уехал, и теперь сам не находил себе места. – Наверное, срочные дела задержали.
Посидев немного с детишками, Владимир Дмитриевич незаметно вышел. Тревога его все возрастала. Ленин – сама аккуратность и пунктуальность – никогда не опаздывал, и, если, его так долго нет, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее. Надо на всякий случай позвонить к дежурному секретарю Совнаркома. Не заходил ли он туда? Нет, не заходил…
Крайне обеспокоенный, Бонч-Бруевич решил ехать навстречу. Незаметно одевшись, он вышел на крыльцо. Было очень темно. Дорогу, по которой он приехал три часа назад, совсем замело. На втором этаже засветилось окошко, это Надежда Константиновна поднялась в свою комнату.
Но вот вдали показались две светящиеся точки. Они быстро приближались, превращаясь в два ярких световых луча, косо исчерченных летящим снегом. Машина! Еще одна! Наконец-то!
Выйдя из машины, Владимир Ильич первым делом спросил:
– Где Надя?
– Наверху, у себя, Владимир Ильич. В чем дело, почему вы так задержались?
– Минуточку. Маняша! – обратился он к сестре. – Иди к Наде, она, наверное, беспокоится. Я сейчас. Что случились, говорите? А случилось, что по дороге напали на нас какие-то хулиганы и отняли машину. Только, прошу вас, ни слова Наде. Я сам потом ей все расскажу.
Бонч-Бруевич похолодел.
– Напали хулиганы? Отняли машину?.. Как это произошло? Где?
– Ну, названия улицы я не знаю, а произошло это под самым носом Сокольнического совдепа. И мы-то хороши, вооруженные люди, а машину просто так отдали. У меня еще и пистолет забрали, и бумажник, и пропуск.
– Надежда Константиновна очень волнуется, идите к ней.
– Да, да! Только молчок! – Владимир Ильич приложил к губам палец. – Ни слова. А машину жаль.
– Найдется машина! – уверил Бонч-Бруевич. – И бандиты будут пойманы.
– Вы думаете? Они небось уже и из Москвы укатили.
– Никуда они не укатят. С трамвайной колеи им не съехать.
– Ну, ну! То же самое утверждает и Гиль, – с этими словами Владимир Ильич, отряхнув снег, стал подниматься по деревянной скрипучей лестнице наверх.
Бонч-Бруевич тотчас отправился к телефону.
– Товарищ Мальков? Немедленно направьте сюда, на дачу, десяток вооруженных курсантов, обязательно коммунистов. На машине. – В голосе его, как он ни старался сдержаться, звучали нотки тревоги.
– Что случилось?
– По дороге на дачу на Владимира Ильича напали хулиганы, отобрали машину.
Всегда сдержанный и исполнительный, комендант Кремля, точно так же, как давеча Петерс, первым делом испугался за Ленина.
– Что с Владимиром Ильичем? Цел? Не ранен?
– К счастью, все обошлось. По-моему, он даже не испуган. На всякий случай надо взять под охрану дачу. Вышлите отряд.
– Есть! – по-матросски коротко ответил Мальков. Следующий звонок – в ВЧК. Петерс сразу сказал, что Ленин ему уже звонил и все необходимые меры приняты. На ноги подняты и чекисты и угрозыск, по городу расставлены усиленные патрули, угнанную машину ищут, и он, Петерс, каждые полчаса получает донесения.
Немного успокоенный, Бонч-Бруевич направился в комнату, откуда слышалось веселое щебетание детишек. Владимир Ильич с сестрой и женой уже были здесь. Глядя на Ленина, весело возившегося с детьми, Бонч-Бруевич в который уже раз подивился замечательной душевной щедрости Ильича. Будто ничего и не случилось, будто всего несколько часов назад жизнь его не подвергалась смертельной опасности, Владимир Ильич весь ушел в детский праздник, веселился не меньше, чем сами детишки, которые наперебой льнули к нему. Он водил с ними хоровод вокруг елки, на которой вдруг вспыхнули крохотные разноцветные лампочки, играл в «кошки-мышки», пел и заразительно смеялся. Всех он звал по имени и ни разу не спутал. Потом все пили чай с вишневым вареньем, и ребята наперебой угощали дядю Ленина.
Хлопнула входная дверь, и Бонч-Бруевич поспешно вышел в переднюю. В полутемной передней стоял крепкий и такой надежный Мальков, в полном вооружении и в бескозырке, с которой он не расставался даже зимой. Он сам прибыл вместе с курсантами и доложил, что уже в дороге встретил патрули и заставы, проверявшие все автомобили, что курсанты осмотрели все ближайшие дороги и просеки.
– Отлично, товарищ Мальков! – одобрил Бонч-Бруевич, пожимая руку коменданту Кремля. – Позаботьтесь, чтобы охрана не очень попадалась на глаза Владимиру Ильичу. Скоро поедем.
В девять часов вечера Владимир Ильич с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной сели в машину Бонч-Бруевича, а он устроился впереди, рядом с шофером. В некотором отдалении ехала машина с охраной.
По дороге машину несколько раз останавливали патрули, тщательно проверяя пропуска и вглядываясь в лица пассажиров.
