Текст книги "Санта-Барбара"

Автор книги: Генри Крейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Жиль Дюрье,

Генри Крейн и Александра Полстон

Санта-Барбара

ЗАРУБЕЖНЫЙ КИНОРОМАН

В 3 КНИГАХ

КНИГА 1

ОСНОВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ

Семья Кепфелл:

Ченнинг-старший – отец

Мейсон – его старший сын. Мать Мейсона Памелла была первой женой Ченнинга-старшего.

Келли, Ченнинг-младший, Иден, Тэд – дети от второго брака Ченнинга-старшего.

Их мать София.

Семья Перкинс:

Джон – отец

Мариса – мать

Джо, Джейд – их дети.

Семья Ангрейд:

Рубен – отец

Роза – мать

Сантана, Денни – их дети.

Семья Локридж:

Лайнал – отец

Аугуста – мать

Минкс – мать Аугусты,

Уорен, Лейкен – их дети.

Питер Флинт – жених Келли, преподаватель физики.

ЧАСТЬ I

ГЛАВА 1

Работа в Нью-Йорке как поощрение за успешную командировку. Кандидатка в жизненные спутницы. Ночные видения. Что может конкурировать с работой в полиции. Напарник Круза Кастильо. Три дочери. Отец и повар. Помощь соседки.

После своей специальной командировки в страны Латинской Америки полицейский Круз Кастильо не сразу попал в Санта-Барбару. Как успешно справившегося с заданием, его направили в Нью-Йорк.

Круз служил обычным инспектором, работал в паре с другим, таким же, как и он сам, полицейским, которого звали Джекоб Мак-Клор.

У Круза и Джекоба в распоряжении был служебный автомобиль, и они каждый день производили объезд своего участка по заранее спланированному маршруту.

По прошествии некоторого времени Круз Кастильо смог купить себе квартиру на Манхаттане, в большом многоквартирном доме на Пятой стрит – маленькой узкой улочке, пересекающей знаменитую Пятую Авеню. По этому поводу юноша шутил: «Хоть в этом мне повезло, потому что невозможно забыть такой адрес: Пятая стрит, Пятая Авеню...» Только номер квартиры Круза – четыреста десятая – никак не вписывался в эту стройную систему пятерок.

Ну да ладно, зато самый центр большого города! Даже больше того – тихий закоулок в городе, полном шумов.

Две жилые комнаты – гостиная и спальня, а также кухня и прихожая – вот и все апартаменты. Не очень-то разгуляешься, но Круз был счастлив. Ведь он был молод, независим, обеспечен жильем и работой. Поэтому юноша с большим оптимизмом смотрел в будущее.

Квартира Круза не была большой, однако юноша по праву считал ее уютной. Уют и порядок он стремился поддерживать сам, в этом ему помогала и Линда Дайал – стройная рыжеволосая парикмахерша, с которой Круз познакомился через три месяца после своего приезда в Нью-Йорк.

Девушка оказалась веселой и контактной особой. Она довольно быстро разговорилась с Крузом и открыла симпатичному мексиканцу все уголки своей души, в результате чего после непродолжительного периода совместных посещений кинотеатров и ресторанов молодые люди решили перейти к продолжительному, как они сами планировали, периоду совместного проживания. С ни хотели получше узнать друг друга и проверить свои чувства.

Линда любила чистоту. Когда Круз узнал, что она парикмахерша, он насторожился, ожидая, что девушка будет поверхностной и несерьезной.

Однако с каждым новым походом в ресторан юноша видел, что его опасения напрасны. Линда умела держать себя как истинная леди, в самых разных ситуациях держалась просто, но с достоинством. Круз понял, что она вовсе не принадлежала к той категории молодых парикмахерш, которые не вынимают изо рта жевательную резинку, изъясняются парой-тройкой междометий, а после работы смотрят бесконечные телесериалы – мыльные оперы.

У девушки был развит достаточно высокий вкус, она была умна. Естественно, были и определенные недостатки, однако, кто их не имеет? У самого Круза их было полно.

Однако девушка старалась гасить ссоры, если они возникали. Эта черта характера подруги Крузу определенно нравилась.

И Кастильо с покорностью думал, что если так дело пойдет и далее, их совместное проживание закончится тем, чем оно и должно было закончиться, по все более ярко проявляющимся желаниям Линды – свадьбой.

Было утро. Круз и Линда лежали на широкой постели. Кровать была первой совместной покупкой молодых людей, Линда настояла на замене раскладного диванчика, на котором до того ночевал без особых забот Круз.

– Неужели мы не позволим себе приобрести нормальную кровать, Круз? – говорила девушка, ласково заглядывая в глаза приятелю, а Кастильо замечал, как чувственно подрагивают ее ноздри, и она прячет улыбку.

– Не могу понять, почему ты придаешь такое значение, на чем спать? – крутил головой Круз. – Ведь когда спишь, ничего не помнишь...

Он готов был согласиться, возражал скорее по инерции, так как из-за своей мужской гордости не мог показать, что девушка права.

– Маленький глупыш! – шутливо притопывала ногой Линда. – Так ты собираешься спать по ночам?

Она грозила Крузу пальчиком, и Крузу ничего не оставалось делать, как хохотать в ответ и заключать приятельницу в объятия.

В итоге раскладной диванчик перекочевал из спальни в гостиную, а его место заняла роскошная двуспальная кровать с резными спинками и атласным постельным бельем.

Круз с опаской ложился под такое одеяло в первый раз, однако ласковая Линда заставила его очень скоро почувствовать в новой постели совершенно уверенно.

Да и Круз ловил себя на мысли, что по утрам ему стало несколько труднее расставаться с постелью. Вставая на работу, он старался не разбудить подругу.

Ему нравилось, как она спит. Во сне лицо Линды приобретало какое-то детское выражение, выражение безмятежного восторга и спокойствия. Очень часто она нежно улыбалась во сне, а на вопросы Круза, отвечала, что видит во сне его.

Дыхание Линды было тихим ровным и даже ласковым. Круз сам придумал это определение – ласковое дыхание. Он мог часами не спать и только слушать это родное «ласковое» дыхание.

Но если девушка спала совершенно спокойно, то о Крузе такого сказать было нельзя. Много переживая на работе, находясь постоянно в опасности, он не мог спокойно спать.

После близости юноша обычно осторожно, чтобы не обидеть подругу, отодвигался на противоположный от Линды край кровати и накрывался с головой. Девушке он объяснял, что ему но ночам бывает холодно, но на самом деле он просто не хотел, чтобы Линду тревожил его неспокойный сон.

Вот и сейчас Круз тихо постанывал во сне, губы его то подрагивали, то внезапно крепко сжимались. Зрачки под закрытыми веками ходили туда-сюда, дыхание было неровным и хриплым.

Пронзительно зазвонил будильник.

Круз машинально распахнул глаза и ничего не понимающим спросонья взором обвел все вокруг. Секунду спустя наморщил лоб и протянул дрожащую руку к непрерывно подающему сигнал будильнику.

С третьей попытки Круз нащупал кнопку отключения звонка. Нажав ее, юноша снова откинулся на подушку. В висках стучало, в горле полностью пересохло, как будто Круз вчера вечером самозабвенно предавался безграничному оргиастическому пьянству.

Однако вечером Круз не пил ни капли.

Рядом зашевелилась Линда. Повернувшись к молодому человеку, она посмотрела на него из-под опущенных ресниц и произнесла:

– Эй? С тобой все в порядке?

Девушка при этих словах положила свою руку на плечо Круза Кастильо.

Молодой человек повернулся к ней.

– А? – спросил он. – Что ты говоришь?

Линда увидела, что все лицо Круза усыпано маленькими бисеринками пота.

– Боже мой, Круз! – воскликнула Линда, приподнимаясь на локте. – Что с тобой?

– Что такое, милая? – попробовал бодро ответить Круз и закашлялся.

«Проклятое горло!» – с досадой подумал Кастильо.

– Ты весь потный! – сказала Линда.

Круз провел ладонью по лбу и посмотрел на руку.

– Да! – сказал он. – Знаешь, Линда, я просто видел горячий сон...

Он решил не говорить о том, что ему приснился кошмар с погоней, выстрелами и смертями.

Дело в том, что этот сон был связан с работой Круза Кастильо, а все, что касалось службы в полиции, Линда выслушивала скривив губки. Она не оставляла надежды убедить Круза бросить рискованную работу и подыскать себе что-либо не такое опасное.

Кастильо же не мыслил себя без полицейской работы. «Кто-то должен заниматься очисткой этого мира от грязи!» – думал Круз про себя. И он предпочитал отмалчиваться, если речь заходила о дальнейших его с Линдой совместных планах.

Это служило еще одной причиной того, что Круз Кастильо не спешил жениться на своей подруге.

Утро было прекрасным, Круз глянул в сторону окна и увидел, что на небе ни облачка. Рядом лежала розовая от сна девушка, она улыбалась, и Круз решил, что совершенно не имеет смысла рассказывать что-то, что может испортить настроение Линде на целый день.

Девушка подняла брови.

– Горячий сон? – протянула она. – Со мной?

Круз хитро усмехнулся.

– Ну, среди прочих...

Линда отреагировала мгновенно. Ее подушка стукнула Круза Кастильо по голове, после чего юноша услышал в шутку обиженный голос:

– Ах так! Говоришь, среди прочих?

Круз откинул подушку и увидел устремленный на него горящий взгляд прекрасных черных глаз. Линда набросилась на него.

– Сейчас я проучу тебя!

Круз в шутку отбивался, потом затих. Руки девушки лежали на его груди у горла, черные глаза весело блестели.

– Стоп, Линда! – слабо воскликнул Круз. – Сдаюсь! Ох, ты всегда знала, на что надо нажать, чтобы ты капитулировал!

Линда удовлетворенно хохотнула.

– Да, Круз! – значительно произнесла она. – Я действительно знаю, на что надо нажимать!

Кастильо почувствовал, как пальцы девушки стали перемещаться по его груди к животу.

Круз вздохнул и схватил своими руками тонкие руки Линды.

Девушка как будто того и ожидала. Со сдавленным стоном она опрокинулась на спину, таким образом заставив не разжавшего рук Круза приподняться и оказаться над ней.

Линда звонко чмокнула приятеля в щеку.

– Погоди, девочка, – с сожалением в голосе, но твердо произнес молодой человек. – Мне надо идти...

Он нежно поцеловал Линду.

– Ну вот, опять, – надула губки девушка.

– Да, – вздохнул Круз. – Джекоб меня ждет...

Он еще раз поцеловал Линду и оторвался от нее.

Девушка с сожалением смотрела на стройную фигуру своего друга, который покинул постель и направился к стулу, на котором висела одежда.

– Я скоро вернусь! – объявил Круз, надевая рубашку.

– Когда? – сразу же спросила Линда.

– Ну... – Круз поморщился. – Через каких-нибудь двенадцать часов...

– О Боже! – застонала Линда и натянула на голову одеяло. – Да сколько же можно это терпеть, я просто не могу больше...

– Я тебе клянусь, – Круз прижал руки к груди, – что вернусь ровно через двенадцать часов!

Линда не ответила, ее голос продолжал глуховато звучать из-под одеяла. Кастильо глянул на часы и вдруг вспомнил, что комиссар Соммер им с Джекобом позволил сегодня придти на работу на час позже – вчера они с напарником произвели успешное задержание.

Линда что-то бубнила под одеялом, а Круз, тихо, чтобы девушка ничего не заподозрила, стянул с себя рубашку и повесил на стул. На носках он прокрался к кровати и неожиданно навалился на Линду.

Девушка взвизгнула и выглянула из-под одеяла.

– Двенадцать часов уже прошли? – спросила Линда.

Глаза ее сияли.

Круз помотал головой.

– Они еще просто не начались, – сказал он, и приник губами к устам девушки. Та терпела несколько секунд, однако потом отстранилась.

– Нет, я так не могу, Круз... – обиженно проговорила Линда. – Я не могу целоваться в спешке.

– В какой спешке? – Круз сделал недоуменный вид.

– Ты только что сказал, что опаздываешь к своему этому, как его... Мак-Клору!

– Я забыл, что мне можно придти сегодня на час позже, – объяснил Круз.

– Как! – с деланным негодованием воскликнула Линда. – Ты не мог об этом вспомнить вчера? Будильник не дал нам поспать!

Круз забрался под одеяло.

– Ты же задумала что-то совершенно иное, – спокойно парировал он. – Хотелось бы знать, что...

– У вас там в полиции все такие непонятливые? – покрутила головой Линда. – Ужас! И твой Мак-Клор такой же наверняка!

– Выкинь Мак-Клора из головы, глупышка! – сказал Кастильо. – Он прекрасный полицейский, но он не умеет целоваться так, как ты!

На такие слова девушка фыркнула и негодующе посмотрела на приятеля.

– Что ты такое говоришь, Круз? – воскликнула она. – Он взялся сравнивать меня с каким-то Мак-Клором!.. Даже слушать противно.

– А ты не слушай, – деловито посоветовал Линде молодой человек. – Просто иди сюда.

– Ах ты, мой герой! – сказала та и, действительно, «пришла сюда»...

В другой квартире, не сильно отличающейся от жилища Круза Кастильо, на двуспальной кровати лежал юноша. Вторая половина кровати рядом с ним была пуста, белье даже не было примято.

Это был напарник Круза Джекоб Мак-Клор. Он давно проснулся, и в отличие от Кастильо совсем не испытывал радости по поводу того, что на час задерживался дома.

Его полный тоски взгляд был направлен на комод рядом с кроватью. На комоде стоял будильник, рядом с ним – фотография. На фотографии был изображен сам Джекоб в строгом черном костюме и красивая девушка в подвенечном платье.

Джекоб тяжело и протяжно вздохнул и отвел от фотографии взгляд. Салли, его жена, умерла несколько месяцев тому назад от рака легких. Джекоб горячо любил свою жену и не мог до сих пор смириться с тяжестью постигшей его утраты.

Друзья советовали Мак-Клору познакомиться с какой-нибудь девушкой, обещая, что новое знакомство поможет ему преодолеть тяжелые воспоминания. Однако, Джекоб все их советы пропускал мимо ушей. Он просто не мог забыть Салли.

В полицейском участке, где он работал, служил веселый и находчивый парень по имени Мартин Гастингсон, который говорил, что Джекобу обязательно надо потратить некоторые силы, чтобы встретить такую девушку, как, например, подруга Круза Кастильо, Линда Дайал. Длинноногая, красивая, умница. Перечисляя достоинства приятельницы Круза, Мартин томно закатывал глаза. Было видно, что Линда ему нравится. Однако Круза Гастингсон уважал и не позволял себе всерьез строить какие-то виды на Линду, а в его присутствии даже не показывал, что симпатизирует «будущей жене» Кастильо, как представил Круз на одной из вечеринок свою подругу.

Мартин говорил Мак-Клору, что потратив одно усилие на новое знакомство, Джекоб избавит себя от массы каждодневных усилий жить одному, которые просто подтачивают его изнутри.

Джекоб с тоской думал, что знакомства с девушками теперь не для него. И не только одиночество было тому виной. Нет, ведь у Джекоба не было жены, но были...

Внезапно Джекоб услышал краем уха, как за его спиной осторожно приоткрылась дверь и послышался детский шепот. Он улыбнулся, однако притворился, что спит.

Это были девочки, единственная отрада Мак-Клора. Три дочки от брака с Салли. Элли, Мегги, Санни. Старшей, Элли, было шесть лет, Мегги – четыре, Санни – три.

Каждое утро девочки играли с папой. Они тайком пробирались в его комнату, подкрадывались к постели Мак-Клора и будили его громкими «ужасными» криками.

Естественно, Джекоб всегда просыпался к этому торжественному моменту, но он делал вид, что не замечает осторожных детских шажков и жарких перешептываний. Только нежная улыбка дрожала на его губах, глаза же были честно зажмурены.

Девочки страшно бывали рады, когда папа делал вид, что пугается, а потом «изумлялся» тем, что они уже встали и оделись, а он сам еще лежит в кровати.

Все в точности произошло так же и на этот раз. Девочки с довольно громким сопением приблизились к самой спине Джекоба (он всегда утром поворачивался спиной к двери) и с торжествующим криком накинулись на папу.

– А-а-а! – завопил очень натурально Джекоб. – Ой, вы уже одеты? Ничего себе!

Девочки были страшно обрадованы.

– Может, вы еще и зубы почистили? – продолжал спрашивать Джекоб, отлично зная, что доставляет этим вопросом огромное удовольствие детям.

Они все знали наперед: и поведение отца, и его вопросы, и его пожелания. Однако каждое утро игра повторялась. Это был своего рода ритуал.

– Почистили! – ответила за всех старшая, Элли. Розовый обруч охватывал на голове ее аккуратно расчесанные волосы.

Девочка по матерински осмотрела сестер, которые молча кивнули.

– А ты еще лежишь? – с притворной строгостью произнесла Мегги.

Джекоб с виноватым видом развел руками.

– Как тебе не стыдно, папа, – проговорила, хитро улыбаясь маленькая Санни.

– Мы уже готовы, а ты еще в постели! – добавила Мегги.

– Ах, вы мои воспитательницы! – сгреб их в кучу Джекоб. – Обещаю вам, что я исправлюсь... Верите мне?

– Ай! Отпусти! Верим! – доносилось из-под рук Мак-Клора.

Джекоб рассмеялся и освободил девочек.

– Идите на кухню, – сказал он им. – Я сейчас оденусь и приду к вам. Я вас накормлю...

– А потом? – спросила Элли. Джекоб вздохнул.

– Потом мне надо идти на работу, – сказал он. – Но к вам придет миссис Кроуфорд. Она с вами поиграет...

– Хорошо, – кивнула Элли. Девочки ушли.

Миссис Саманта Кроуфорд, шестидесятипятилетняя соседка Джекоба присматривала за его дочерьми и выполняла кое-какие работы по дому.

Джекоб быстро оделся и вышел на кухню. Девочки сидели за столом, перед ними уже стояли чистые тарелки, тут же лежали вилки и ножи.

Джекоб разрешал детям пользоваться ножами, он прочитал в одной книге для родителей, что не следует запрещать детям иметь дело с такими предметами.

Правда, он при этом следил, чтобы ничего не случилось. Однако все шло хорошо, девочки и не думали баловаться.

– Ага! – весело произнес Джекоб. – Вы уже готовы к приему пищи!

Три милые мордашки так и светились.

– Ну, мои милые мисс? – осведомился он. – Что вы хотите?

– Я хочу омлет! – закричала Мегги. Она всегда была самой нетерпеливой.

– А я – хлопья! – сказала Элли. – Знаешь, папа, обычные кукурузные хлопья. Ты их просто насыпь мне в тарелку и залей молоком. Ты просто поразишься, как я быстро их съем...

– А я хочу... – пропищала маленькая Санни. – Я хочу...

Ей пока не хватало словарного запаса, и она не могла так скоро выразить свои мысли, как это делали ее старшие сестренки.

– Стоп! – поднял руку Джекоб. – Я прежде хочу у вас спросить, мои милые. Кто я? Полицейский или повар?

– Ты очень хороший полицейский, папа! – серьезно произнесла Элли. – Но теперь мы хотим есть, и потому тебе придется быть поваром...

Джекоб вздохнул.

– Хорошо! – сказал он. – Повар, так повар. А если я повар, мне следует надеть кухонный бронежилет...

Так Мак-Клор в шутку называл передник, который сейчас снял с крючка за дверью и надел на себя.

– Ну, как я вам нравлюсь? – спросил Джекоб.

– Ничего, – одобрительно захихикала Элли. – Папа, а почему ты называешь передник бронежилетом? Вы что, в полиции точно такие носите?

– Нет, моя милая, – рассмеялся Мак-Клор. – То, что мы носим в полиции, гораздо тяжелее и немного не так скроено...

Он открыл шкаф и вытащил оттуда коробку с кукурузными хлопьями.

– Послушай, Элли, ты уже большая и должна учиться мне помогать, – сказал Мак-Клор, ставя коробку с хлопьями перед дочкой. – Давай ты все будешь делать сама, а я тебе подскажу, если что-то не получится...

– Хорошо, папа, – ответила девочка.

– Вот тебе посуда, – сказал Джекоб, доставая с полки глубокую миску. – Насыплешь сюда хлопья...

Он поставил миску на стол и открыл холодильник.

Кухня в квартире Джекоба была небольшой по площади, однако это обстоятельство даже нравилось одинокому отцу: все было под рукой. «Не то, что эти помещения для приготовления пищи в новых домах, – думал Мак-Клор. – Их и кухнями язык не поворачивается назвать. Только «помещение для приготовления пищи». И никак иначе».

Он где-то читал, что за день домохозяйка в среднем проходит по такой кухне путь, равный тридцати-сорока милям. В маленькой же кухне достаточно сесть на табурет посередине, и у тебя будет возможность дотянуться до любого предмета не вставая с места. Очень удобно!

Джекоб достал пакет с молоком и подал его Элли.

– Насыпай хлопья, заливай их молоком и ставь на огонь, – сказал он, обращаясь к старшей дочери. – Да что я тебе это говорю, ты же сама должна все помнить, сколько раз я этим занимался по утрам...

Девочка кивнула с самым серьезным видом и принялась за дело.

– Хорошо! – сказал Джекоб. – А я пока приготовлю омлет для тебя, Мегги.

– Папа, а можно, я тебе помогу? – несмело спросила Мегги.

– Конечно, моя милая, – откликнулся Джекоб, раскалывая яйца над миксером и засыпая следом туда ложку муки. – Только твоя помощь будет заключаться знаешь в чем?

– В чем? – девочка затаила дыхание.

– В том, что ты не будешь мне мешать, хорошо? – весело закончил Джекоб.

Мегги обиженно заныла.

– И не сердись, моя милая, – поспешно сказал Джекоб, перекрывая шум работающего миксера. – Я буду вас учить по одной, сегодня очередь Элли, а ты, Мегги, будешь учиться завтра. Идет?

Он выключил аппарат и вылил его содержимое на тефалевую сковороду.

– Идет, – вздохнула Мегги.

– И не вешай носа! – добавил Мак-Клор, видя, что девочка не очень-то и развеселилась. – Знаете, мартышки, я вот о чем подумал...

Он намеренно сделал паузу, интригуя дочерей.

– О чем? – в один голос спросили девочки.

– Если я вернусь сегодня вечером пораньше, – сказал Джекоб с самым деловым видом, – я займусь твоим кулинарным обучением, Мегги, за ужином...

– Ура! – воскликнула Мегги. – Папуля, ты мой самый любимый папа!

Она выбежала из-за стола и, приблизившись к нагнувшемуся отцу, поцеловала его в щеку.

– Только обязательно приходи пораньше! – сказала Мегги.

– Приходи! Приходи пораньше! – наперебой закричали Элли и Санни. – Мы будем тебя ждать!

– Хорошо, – кивнул Джекоб. – Если только меня отпустит мой начальник...

– А он у тебя строгий? – спросила Элли, сдвинув бровки на переносице.

– И не спрашивай, – вздохнул Мак-Клор. – Правда, он еще более строг с преступниками.

– Но ты же не преступник, папа? – спросила Санни. – И он тебя отпустит домой пораньше?

– Да, моя милая, я также надеюсь на это, – сказал Джекоб.

«Надо переходить на половинный рабочий день, – рассеянно подумал Джекоб. – Я плохой отец, непростительно мало времени провожу с девочками. А они растут...»

– Ты, Санни, что будешь кушать? – спросил Джекоб у младшей дочери.

– Тоже хочу омлет, – объявила вдруг Санни. – Как Мегги!

– Вот тебе и на! – растерянно воскликнул Джекоб. – Девочка, ты не могла сказать об этом немного раньше? Я бы сделал двойную порцию.

Он снова открыл холодильник, чтобы достать оттуда еще два яйца.

– Нет, папа! – проговорила Санни. – Я хочу хлопья, как Элли. Да, я хочу хлопья!

– О господи!

Джекоб опустился на табурет.

– Мои милые мартышки, вас не так просто накормить, – констатировал он.

Элли тем временем сняла с огня миску с молоком, в котором плавали кукурузные хлопья.

– O-o! – протянул Мак-Клор. – Я вижу, что у тебя в самом деле неплохо получилось, – похвалил он дочь.

Элли от удовольствия покраснела.

– Знаете что? – сказал Джекоб, глянув на часы. – Может быть, Элли, ты сделаешь еще одну порцию хлопьев для Санни? У тебя должно выйти.

– Что такое? – Элли недоуменно посмотрела на отца.

Джекоб виновато улыбнулся.

– Я заговорился с вами, мартышки, – сказал он и показал им руку с часами. – Мне надо бежать.

– Ну побудь еще немного! – стали упрашивать отца девочки.

– Нет, – покачал с сожалением головой Джекоб и поднялся с табурета. – Понимаете, мартышки, чтобы немного раньше уйти, мне надо немного раньше придти на работу! Понимаете?

Мак-Клор переводил взгляд с одной девочки на другую. Те опустили головы.

– Понимаем, – тихо ответила за всех Элли, шмыгнув носом. – Что же сделаешь, иди...

Джекоб поразился. В эту минуту она так была похожа на мать... Он не уставал удивляться тому, какие взрослые мысли иногда высказывала Элли, этот еще полный несмышленыш по возрасту.

Ну в самом деле, что такое шесть лет? Даже не школьный возраст. Однако, девочка была не по годам серьезной и рассудительной.

Эта черта характера старшей дочери должна была радовать Джекоба, но каким-то уголком души он чувствовал, что «взрослость» Элли присуща по той причине, что девочка рано лишилась матери.

«У нее, бедняги, просто не было детства, – уныло думал Мак-Клор. – Она старшая дочь, и ей приходится как бы опекать Мегги и Санни. Те же вовсе ничего не соображают...»

Джекоб снял передник и повесил его на крючок. Он собрался покинуть кухню, но его остановил неожиданный взволнованный возглас Элли:

– Но папа, – воскликнула девочка, – ты же сам ничего не ел?

«Как она заботлива, – с нежностью подумал отец. – И все замечает...»

– Понимаешь, мартышка, – с виноватой интонацией протянул Мак-Клор. – Я действительно, засиделся с вами. Нет, вы не виноваты, – быстро добавил он, видя, что Элли хочет что-то сказать. – Просто мне надо быть в участке. Я перекушу позже.

– Ну как можно, папа! – укоризненно покачала головой Элли. – Каждое утро одно и то же! Ты заработаешь себе болезнь?

– Какую болезнь? – с любопытством спросила Санни.

Элли повернулась к сестре.

– У него может сильно разболеться живот, – серьезно произнесла она. – Если не кушать вовремя, такое может случиться...

– Ой, округлила глаза Санни. – Я помню... У меня болел живот. Ой, бедный папа, поешь, пожалуйста...

Джекоб посмотрел на маленькую Санни. У нее на глазах уже блестели слезы, девочка готова была по-настоящему зареветь.

«Как они любят меня», – подумал Мак-Клор.

Он подавил очередной вздох и подошел к дочерям.

– Понимаете, мартышки, – озабоченно произнес Джекоб. – На моей работе важно вовремя появиться. Я покажусь на глаза комиссару Джонатану Соммеру, а потом пойду ловить преступников с Крузом Кастильо...

– С дядей Крузом? – спросила Мегги. Джекоб кивнул.

– Так вот, мы просто с дядей Крузом зайдем куда-нибудь, в какую-нибудь аптеку и перекусим...

– Комиссар Джонатан Соммер, – медленно проговорила Элли. – Я правильно запомнила, папа?

– Да, милая, – ответил Джекоб.

– У твоего начальника такое страшное имя. Такое длинное и страшное... Нет, ты иди, иди поскорей, я боюсь, что он будет тебя ругать.

Джекоб снова пошел к двери кухни. Там он остановился и еще раз окинул взглядом дочерей.

Санни сидела за столом и поглядывала на Элли, которая принялась возиться у плиты с хлопьями для маленькой сестренки.

Мегги уплетала омлет, зная, что отцу приятно видеть, как его дочь кушает.

«Черт знает что! – выругался в душе Джекоб. – Это настоящая пытка – покидать их! И я терплю эту пытку каждое утро. Сущий ад...»

Однако, на лице его не отразилось ничего.

– Ну, пока, девочки! – сказал Мак-Клор на прощание. – Сейчас к вам придет миссис Кроуфорд. Вы ее, пожалуйста, не обижайте, слушайтесь!

– Хорошо, папа! – ответили девочки, а Мегги тихо добавила:

– Только ты все равно быстрее возвращайся... Жалость опять сдавила тисками сердце Джекоба, но

он поднял руку, махнул ей, улыбнулся и быстро вышел из кухни.

Покинув квартиру, он некоторое время стоял в задумчивости. «А может быть, действительно, сделать это усилие, о котором твердит мне Мартин Гастингсон? – пронеслось в мозгу Мак-Клора. – Это отвлечет меня, а дочерям будет с кем оставаться...»

Но в следующее мгновение Джекоб отрицательно закачал головой. «Нет, – подумал он. – Неизвестно, как примут девочки новую кандидатку в мамы... Не дай Бог, поссорятся... Господи! Кандидатка в мамы! Ну и определение. А ведь так и окажется... Только от одного определения кровь стынет в жилах!»

Джекоб еще раз покачал головой и решил, что ему суждено воспитывать дочерей одному.

С этими мыслями он и позвонил в дверь соседней квартиры. Дверь открыла пожилая дама приятной наружности.

– Миссис Кроуфорд, – проговорил Джекоб, приветливо улыбаясь. – Мне надо бежать на работу... Присмотрите сегодня за девочками...

– Конечно-конечно, мистер Мак-Клор! – закивала женщина. – Я присмотрю, не волнуйтесь. Я их и накормлю обедом, и положу спать. Идите, и не надо волноваться.

– Вы так добры ко мне, – пробормотал Джекоб и

добавил:

– Спасибо, миссис Кроуфорд... За все вам большое спасибо...

«Что это с ним сегодня?» – подумала соседка.

Она проводила спускающегося по лестнице Джекоба Мак-Клора удивленным и в то же время сочувственным взглядом мудрых старческих глаз, от которых отходили бесчисленные лучики морщин.

«Бедный мистер Мак-Клор, – подумала женщина. – В таком возрасте остаться без жены... И, Боже мой, бедная Салли! Да еще три дочери! А ведь Джекобу еще нет и тридцати лет! Столько молодых людей в таком возрасте даже не знает, что такое брак».

Вздыхая, она захватила ключи и вышла в коридор, чтобы направиться в квартиру соседа и посмотреть, как идут дела у троих малышек.

ГЛАВА 2

Разница между преступником и полицейским. Почему на глаза начальству нужно попадаться вдвоем. Неожиданное задание. Не выполняющая обещаний жена наркомана. Нападение с целью ограбления. Драка в лифте. Продолжение драки на первом этаже. Окончание драки на первом этаже. Для чего может пригодиться галстук.

Припарковав автомобиль возле полицейского участка, Круз Кастильо увидел Джекоба, который минутой раньше вышел из своей машины и уже поднимался по ступенькам ко входу в трехэтажный офис.

– Эй, Джекоб, погоди! – крикнул он, лихорадочно выскакивая из автомобиля и захлопывая дверцу.

Мак-Клор обернулся.

– А-а, напарник, – протянул он и улыбнулся. – К чему такие крики? Постовой может подумать, что ты террорист, который хочет свести со мной счеты.

Круз Кастильо подошел к Джекобу и протянул тому руку.

– Ладно тебе, – сказал Круз. – К тому же этот самый постовой может так же подумать, что ты – преступник, которого я задерживаю перед тем, как он хочет пронести бомбу в здание полицейского участка...

Джекоб пожал руку друга и рассмеялся.

– Один-один! – тряхнул головой Мак-Клор. – Ты, как всегда, за словом в карман не лезешь!

– Ладно, напарник, – сказал Круз. – Пойдем вместе, начальство затратит в два раза меньше энергии для распекания каждого из нас...

– Почему ты так думаешь? – удивился Джекоб. – Старик Джонатан был в самом лучшем расположении духа, когда отпускал нас вчера по домам!

– Ему могли за ночь испортить настроение! – парировал Круз Кастильо. – Кто знает, что с ним могло произойти?

– Точно, – отметил Джекоб, проходя вперед Круза в дверь полицейского участка. – Нет ничего более непредсказуемого, чем настроение начальника, это и я заметил за годы моей службы...

– Согласен с тобой! – подтвердил Круз.

Они показали свои жетоны постовому сержанту, тот молча кивнул и посторонился, давая приятелям проход.

– К примеру, старика могла дома отругать жена, – продолжил Круз, когда они проходили но коридору. – Он тогда выместит злобу на нас...

– У тебя самого плохое настроение с утра, вот ты и предполагаешь самое худшее, – сказал Мак-Клор.

– У меня прекрасное настроение! – возразил Круз. – Во всяком случае, если я не прав, и комиссару не успели сегодня отдавить мозоль, тогда у него просто будет в два раза больше восторга, когда он одновременно увидит своих лучших сотрудников...

– Это кого же? Меня с тобой?

– Ну да!

Джекоб остановился перед дверью с матовым стеклом и взялся за ручку.

– Про меня ты сказал правильно, – усмехаясь, сказал он. – А вот насчет тебя самого, мне кажется, ты мог быть поскромнее...