Текст книги "Ссылка"

Автор книги: Геннадий Самсонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Точно утонула? – тряхнул Клюев завхоза за ворот.

– Как ни точно – освободился от цепких лап завхоз – Тело, правда не нашли, но ведь под лед ушла. А видать, так никто не видел. Свидетелей, как говориться, не было. Да и не одна она утопла. Комендант ихний с ней был.

– Когда это было?

– Да, незадолго до аварии – ответил завхоз и вдруг вытаращил глаза на Клюева – Ты что, хочешь сказать…

– Ничего я не хочу сказать – рявкнул Клюев – Я хочу только знать, не могло ли ее привидение появиться здесь.

– Бог с тобой – замахал руками завхоз, прямо из бутылки сделал пару глотков и поперхнувшись уставился на Клюева, часто мигая округлившимися глазами.

– Ты что? – опешил Клюев.

– Тут, это самое – запинаясь заговорил завхоз – Лодка у Шурки Куделиной пропала.

– Как пропала? – подался вперед Клюев.

– Сосед мой. Захар, пришел ко мне лодку просить за реку, а я сам собирался и говорю ему, мол возьми у Шурки, а он и отвечает, что просил у нее, да, говорит, угнали по весне.

– Интересно – задумчиво усмехнулся Клюев – Сроду лодки никто не угонял. Видать кому‑то срочно понадобилось из поселка смыться.

Больше он ни о чем не стал расспрашивать завхоза. И, опираясь на клюшку отправился к Шуре. Было лето. Директор леспромхоза под благовидным предлогом снял Клюева с должности начальника лесопункта и перевел его десятником. Клюев еще больше замкнулся в себе и стал активизировать поиски виновницы всех его бед.

К Шуре он отправился поздно вечером. Шура во дворе развешивала сырое белье на веревки и не заметила подошедшего Клюева. Тот остановился сзади нее и жадно скользил глазами по крепкому, налитому жизненной силой, телу молодой женщины. «Не тот бы кулачишко, была бы уже моей – думал Клюев и тут же зло усмехнулся – Ничего, еще не поздно. Куда она денется». Клюев кашлянул. Шура резко обернулась и чуть не выронила таз.

– Чего испугалась? – скривил губы Клюев – Чай не зверь какой подошел.

– А чего мне бояться? – оправилась Шура от внезапного появления Клюева – Я у себя дома и зверей тут не водится. Хотя иной человек хуже зверя бывает.

Клюев стиснул зубы «Ишь еще и уколоть хочет», но вслух произнес:

– Бывает. Шура, бывает. Если иного человека в угол загнать и травить, то он может и злее зверя стать.

– Ладно – оборвала ею Шура – Чего заявился?

– Мимо шел. Дай, думаю, загляну. Давно не виделись. Ну и спросить кое о чем надо.

– О чем это? – насторожилась Шура.

– Я тут слышал, что у твоего хахаля Алешки Колосова, кроме тебя была девка в Двинском? – впился глазами в лицо Шуре Клюев.

Шура на мгновение замерла и побледнела. Но быстро взяла себя в руки и постаралась придать лицу спокойное выражение.

– Откуда мне знать – безразличным тоном, прошевелила она губами, перекинула таз на другую руку и повернулась спиной к Клюеву.

Чутье Клюева не обмануло. Он уловил перемену в лице, в поведении Шуры и понял, что она знает многое. Он обошел Шуру, одернул, висевшее на веревке белье и в упор уставился в ее глаза:

– А лодочку‑то свою кому одолжила? – дыхнул Клюев в лицо Шуры.

Шура резко отвернулась от Клюева и в некотором замешательстве, чуть запинаясь ответила:

– Никому ничего я не одалживала. А кто угнал, почем знаю.

Клюев понял, что попал в точку. «Ну, стерва – смотрел он в спину женщины – Ты у меня все равно все расскажешь».

– Шура! – раздался голос от крыльца дома – Ты с кем там разговариваешь?

– Да тут прохожий один – откинулась из‑за белья Шура – Сейчас иду, Степановна.

Шура обрадовалась появлению соседки и устремилась к дому. Клюев схватил ее за руку и прошептал:

– Мы с тобой еще поговорим.

Шура резко выдернула руку из его лап и быстро побежала к крыльцу. Лицо ее горело, пальцы словно впились в кромки таза, дыхание участилось.

– Что это с тобой? – испуганно спросила Степановна.

– Ничего – бессильно опустилась Шура на ступеньку крыльца – Собака какая‑то выскочила прямо на меня. Напугала до смерти.

– Собака – недоверчиво протянула Степановна – А мне показалась, как вроде голос Клюева. Смотри девка, держись от него подальше. Эта скотина на все способна.

– Ладно, Степановна – приходя в себя, поднялась Шура – Пошли в избу.

Клюев проводил Шуру тяжелым взглядом и укрылся за развешанным бельем. Ночь он провел у продавщицы Лушки и дня три не вылезал от нее, ударившись в пьянку. Потом заявился завхоз и сказал ему, что фельдшер велела напомнить, что Клюеву скоро нужно будет ехать к врачу в Сольвычегодск. Клюев ушел домой и пару дней приводил себя в порядок.

В Сольвычегодск он отправился с несколько просроченным больничным листом, но был уверен, что сумеет договориться с доктором. Так и случилось. Доктор осмотрел ногу Клюева, сунул под стол принесенный пациентом берестяной короб с морошкой и продлил ему больничный еще на десять дней.

Клюеву до отправления парохода оставалось еще много времени. Он уладил кое‑какие дела, побродил по городу и пошел на пристань. Туда скоро должен прибыть пароход до Котласа. Пароход должен стоять в Сольвычегодске минут двадцать и Клюев хотел успеть в его буфете выхлебать пару кружек пива, а там, глядишь подошел бы и его пароход на Кузнецово.

Клюев пришел на берег Вычегды, когда пароход на Котлас причаливал к пристани. Он, опираясь на клюшку, стал спускаться с берега, рассчитывая сначала пропустить выходящих пассажиров. Их было немного и они цепочкой поднимались по узкой лестнице. Последней шла молодая симпатичная женщина с сумкой в одной руке, а в другой букет полевых цветов. Клюев невольно задержал на ней свой взгляд и непонятное чувство овладело им. Что‑то знакомое показалось ему в фигуре и лице женщины. Клюев напрягся и пристальным взглядом впился в лицо женщины. Она подошла ближе, наткнулась на его взгляд и на мгновение замерла. Лицо ее побледнело, уголки губ дрогнули и сжались. Но главное глаза. Их Клюев узнал бы среди тысячи других. Он словно и сейчас видел их сквозь узкую полоску в тамбуре вагона. «Она» – пронеслось у него в голове. Женщина моментально отвела от него взгляд и пошла дальше. Но Клюеву было достаточно и этого, что бы понять, что женщина среагировала на него. Он проводил ее долгим взглядом и чуть не двинулся вслед за ней, но вовремя спохватился. «Не будем торопить события» – зло усмехнулся он – Не надо давать ей понять, что ее узнали. А то как бы не улетела птичка». Клюев спустился по лестнице и через пристань пошел к пароходу. У трапа стоял матрос и лениво следил за посадкой пассажиров. Клюев сказал, что ему надо в буфет попить пивка и протянул раскрытую пачку папирос. Матрос ловко выхватил папиросу, зажал ее зубами и вопросительно взглянул на Клюева. Тот достал спички, чиркнул и протянул огонек. Матрос затянулся, выпустил дымок и сказал:

– Проходи. Только не задерживаться. Долго стоять не будем.

– Слушай – Клюев постарался придать своему лицу блудливое выражение – Тут бабенка вышла. Сладенькая такая с букетом в руках. Не знаешь, кто такая?

Матрос уставился на пачку папирос в руке Клюева. Та моментально оказалась в кармане матроса. Он снисходительно усмехнулся:

– Не знаю. А садилась в Покрово. Тамошняя она видать. Помогала бабе беременной зайти. Так та ее вроде Анной называла, а по отчеству то ли Андреевна, то ли Матвеевна. Точно не запомнил.

– Ладно – рассмеялся Клюев – Хороша Маша, да не паша. Зальем разлуку пивком.

– Пойди залей – тоже хохотнул матрос.

Сидя в буфете и стиснув в руках пивную кружку. Клюев унял в себе нервное напряжение, какое бывает у гончей собаки, почувствовавшей добычу. Он стал прикидывать как ему обстряпать это дело, «перво‑наперво пошлю завхоза в Покрово, что бы все разузнал – планировал Клюев – А потом если понадобится можно и милицию подключить». Пароходный гудок оторвал его от злых замыслов. Клюев крупными глотками допил пиво из кружки и поспешил к выходу. Он и прихрамывать стал меньше. Предстоящая месть придавала ему дополнительные силы. Клюев перешел по трапу и на прощание помахал рукой матросу. До прибытия парохода оставалось около получаса и он решил дожидаться его здесь на пристани.

***

Анна узнала Клюева. Она усилием воли заставила себя придать лицу безразличное выражение, но понимала, что ей это не удалось. Она прошла мимо Клюева и ощутила она своей спине его сверлящий взгляд. «Неужели узнал – ударило в голову – Но откуда». И перед глазами Анну возникла узкая полоска щели в тамбуре вагона. «Нет, это невозможно» – как заклинание шептала она, с трудом передвигая налитые свинцом ноги. Навстречу ей спешил Никита. Анна остановилась, энергично потерла ладонями щеки и через силу попыталась улыбнуться. Никита подхватил у нее сумку, внимательно вгляделся в лицо и обеспокоено спросил:

– Что с тобой?

– Ничего – успокоила его Анна – Укачало наверное.

Никита объяснил ее состояние беременностью и осторожно взяв Анну за локоть повел ее наверх. На берегу стояла легкая бричка, а около нее двое мужиков. Фигура одного из них показалась Анне до боли знакомой. Она заволновалась, освободила локоть от Никиты, ускорила шаг, а потом и вовсе побежала навстречу идущему к ней мужику:

– Дядя Савелий – бросилась на шею мужику Анна, целуя его в лохматую бороду и плача от радости.

– Ну‑ну, Аннушка – блестя влажными глазами, успокаивал ее Савелий – Все хорошо. Ты у нас молодец. Все позади.

Анна оторвалась от него и взглянула по сторонам.

– Отец завтра приедет – понял ее Савелий – не смог сегодня. Коменданта на месте не было. А так у него все в порядке. А это – кивнул головой в сторону стоящего рядом мужика – Мой старинный друг Клим.

Анна протянула руку добродушно улыбающуюся мужику, представилось и подошла к Никите. Она обвела его шею руками и нежно поцеловала его в губы.

– Спасибо тебе Никита – прошептала она ему в ухо. Я тебя очень люблю.

Большего счастья Никита не испытывал никогда:

– Я знал, что ты когда‑нибудь скажешь это – шептал он ей – Мы будем счастливы и ни что не помешает нам в этом.

Легкая тень скользнула по лицу Анны. Ей вспомнилась встреча с Клюевым на пристани. Никита не заметил ничего и увлек ее к бричке.

– Поедем, Клава ждет.

В бричке разместились с трудом. Ехать было недалеко и они добрались до дома без проблем. Клава ожидала их у калитки. Объятия, поцелуи и Анна на какое‑то время отвлеклась от мрачных мыслей, охватывающих ее все больше и больше. Зайдя в комнату, она присела на лавку и задумалась. Никита, внимательно наблюдавший за ней, присел рядом, обнял за плечи и спросил:

– Аня, что с тобой? Что случилось?

Анна не выдержала. Она уткнулась ему в грудь и разрыдалась.

– Никитушка, что же это делается? Чем же я перед Богом провинилась?

Никита растерянно гладил ее волосы, не понимая в чем дело. Вошедший с улицы Савелий с удивлением смотрел на Анну и присел около нее:

– Ну чего плачешь, Аннушка. Увидишь ты завтра отца.

Анна отняла голову от Никиты, вытерла косынкой глаза и уставившись в угол, как в пустоту, глухо проговорила:

– Не знаю, увижу ли.

– Да в чем дело? – чуть не хором воскликнул Никита и Савелий.

Анна медленно обвела их взглядом и судорожно сглотнув, выдавила из себя:

– Узнал он меня.

– Да кто узнал?

– Клюев из Кузнецова. По его вине Алеша погиб.

– Так – поднялся Савелий – Ну‑ка давай все по порядку.

Он уже знал от Никиты эту историю в лесной делянке, но хотел услышать все это от Анны.

Рассказ Анны обо всем, вплоть до ее встречи с Клюевым занял несколько минут. Савелий, выслушав ее, заходил по комнате. Половицы скрипели под его тяжелыми ногами.

– Что же теперь делать? – обвела взглядом Анна Никиту и Савелия – Я же вас всех подставила.

Глаза Анны опять наполнились слезами. Савелий поскреб у себя в бороде:

– Как хоть выглядит этот Клюев?

– Да ничего особенного. Плюгавенький такой с клюшкой. Хромает немного. Он на пароход в Кузнецово шел. А за нами следом не пошел. Уехал наверное.

Никита стал успокаивать Анну. Савелий вышел из избы и подошел к Климу, кормившего жеребца овсом. Клава носила воду в баню.

– Клим, когда пароход уходит в сторону Кузнецова? – озабоченно спросил друга Савелий.

Клим вытащил карманные часы, щелкнул крышкой и взглянул на циферблат.

– Да, пожалуй, только что отчалил.

Савелий потрепал жеребца по шее. покачал бричкой и обратился к Климу:

– Не одолжишь мне жеребца с бричкой?

– Бери – удивился Клим – А что случилось‑то?

– Беда, парень, большая может быть – Савелий положил руку на плечо друга – Догнать мне пароход надо. Кровь из носу.

Клим по тону и поведению Савелия понял, что дело серьезное.

– Может мне с тобой…

– Нет, нет – остановил его Савелий – Одному легче будет. Ты вот, что увези‑ка их всех рано но утру к себе и там меня дожидайтесь. Если я задержусь, встретьте завтра пароход с Котласа. Там должен приехать отец Анны – пожилой такой, в очках, усики короткие и наверное будет с кожаным саквояжем. Понял?

– Понял. Все сделаю.

Савелий тем временем быстро вернулся в избу, накинул свою котомку на одно плечо и подошел к Анне и Никите:

– Завтра утром рано вас всех Клим к себе на тонь увезет и там меня ждите. Если рано не вернусь, то отца он встретит. В город не ходите, сидите пока там, как воробушки. А мне по делам надо.

– А ты куда? – вскочила с лавки Анна.

– Все. Некогда мне – махнул рукой Савелий – Сидите здесь.

Клим уже развернул бричку и бросил поводья выскочившему из избы Савелию. Тот скинул котомку и бросил ее в бричку:

– Ну, Клим, командуй тут. Чуть чего прячь всех.

– Понял, Савелий. Тут у меня ружье в чехле под сиденьем и патронташ там же.

– Ладно – отозвался Савелий.

Дико вскрикнул и жеребец, словно ему передалось возбуждение нового хозяина, выгнул шею и почти с места, рванул крупной рысью. Хоровод куриц с отчаянным кудахтаньем кинулся в разные стороны, роняя пух и перья. Соседский пес, лениво валявшийся посреди дороги ошалел от такого нахальства и с лаем кинулся вслед за бричкой. Редкие прохожие сторонились к оградам, пропуская невесть откуда взявшуюся повозку. Савелий спохватился и немного попридержал жеребца. Тот перешел на мелкую рысь, но бричка катилась с приличной скоростью. Выехав за город, Савелий снова заставил жеребца прибавить ходу. Дорогу Савелий знал хорошо. Ему приходилось бывать в Кузнецове. В свое время он подряжался сопровождать плоты оттуда до Архангельска. Дорога пока шла боровиной, была укатанной и сухой. Савелий подгонял жеребца, рассчитывая дать ему отдохнуть, когда дорога пойдет лугом. Он еще не знал, что предпримет, когда догонит пароход и увидит этого хромого мужика. Сначала надо будет каким‑то образом выпытать, узнал ли он Анну. Если нет, слава Богу. А если узнал, постараться заткнуть ему пасть деньгами, мехом или всем, что он пожелает. Савелий достаточно пожил на свете и в людях разбирался. Он понимал, что для определенной категории людей, сладкая жажда мести, дороже любых денег и уязвленное самолюбие требует внутреннего удовлетворения. Это как глоток воздуха человека, пробывшего долго под водой. «Но можно подумать, что и Анна мстила Клюеву, толкая его с вагоном под откос – возникла у Савелия мысль, но он тут же отогнал ее – Нет, это была не месть. Это было наказание и наказание справедливое когда власть не в силах или не хочет творить правосудие, человек сам должен найти способ реализовать свое право на возмездие».

Савелий слегка натянул вожжи и жеребец, благодарно скосив глаза на бричку, сбавил шаг. Впереди показалась деревня. Савелий не спеша проехал ее вглядываясь в едва видимую узкую полоску излучины реки. Ничего не было видно. Можно было свернуть вправо, проехать километра полтора и река открылась бы, но Савелий решил не терять времени. Он привстал с сиденья и издал губами пронзительный свист. Жеребец испуганно поджал уши и резко рванул бричку, ускоряя шаг. «Прости, милый – шептал Савелий – Шибко спешить надо». Жеребец словно понимал его и с усердием выполнял свою работу. Однако было видно, что он устает, на губах выступила пена, черный круп лоснился от выступившего пота. «Не загнать бы – подумал Савелий – Тогда все пропало». Он перевел жеребца на мелкую рысь, а потом и вовсе остановил. Бока жеребца ходили как кузнецкие меха. Савелий снял свой парадно – выходной пиджак и накинул его на жеребца. Они уже отмахали порядочно и стоило выехать с луга на косогор, как перед ними открылась значительная часть панорамы реки. Жеребцу требовался отдых и Савелий через силу заставил себя сделать короткий привал. Он достал из брички пучок соломы и стал энергично протирать им жеребца. Тот жадно тянулся к небольшой ложбине, где блестела вода, но Савелий удерживал его, ласково уговаривая: «Потерпи милый. Нельзя тебе сейчас пить». Постепенно жеребец пришел в себя, отдышался и Савелий напоил его. Но только в пол нормы. У самого Савелия тоже урчало в желудке. Он развязал котомку, вытащил узелок с шаньгами и, поделившись с жеребцом, заморил червячка. В котомке было пару бутылок водки, приготовленных для встречи с Климом. Савелий достал одну, повертел в руках, но сразу же сунул обратно. «Это будет лишним – подумал он – Пусть лежит». Он подошел к жеребцу, ласково погладил его по влажной морде и проговорил:

– Ну что, давай будем трогать.

Жеребец шевельнул ушами, как бы вслушиваясь в речь человека, втянул ноздрями его запах и мелкая дрожь прокатилась по его телу.

Савелий легко забрался в бричку и тронул жеребца, постепенно заставляя ускорять бег. Примерно через пол часа луг кончился и жеребец вынес бричку на косогор. Савелий привстал и всмотрелся в светлую излучину реки.

Сначала он ничего не увидел, но потом из‑за острова выплыла черная точка парохода. Над ним из трубы тянулась струйка дыма. Солнце клонилось к закату и уже задело своим раскаленным диском зубчики темного леса. Но было светло. Солнце намеревалось только на короткое время спрятаться за горизонт. И почти тут же готовилось взойти. Летние северные дни были почти нескончаемыми. Природа наверстывала упущенное зимой.

Савелий прикинул расстояние и понял, что может успеть, но надо спешить. Дорога шла теперь вдоль реки и точка парохода постепенно росла. Жеребец пытался самовольно сбавить бег, но Савелий уже не мог его беречь. «Ну еще дружок. Давай, немного осталось». На какое‑то время дорога пошла лесом и реку стало не видно. До пристани Кузнецово оставалось пару километров. Выскочив из леса, бричка оказалась на большой поляне. Впереди виднелся поселок. Пароход глухим гудком давал знать о своем прибытии.

Савелий быстро соскочил с брички и завел жеребца в густой березняк, закинул котомку за плечи и поспешил к пристани. Тело ныло от длительной тряски, голову немного кружило, ноги слушались плохо. Савелий кромкой березняка подошел к краю косогора и увидел пристань. Через несколько минут по трапу с пристани стали спускаться прибывшие пассажиры. Их было всего человека четыре. Обрисованного Анной мужичка среди них не было. Савелия прошиб пот «Неужели не сел в Сольвычегодске и побежал в милицию»‑пронеслось в голове. Но вдруг из пристани на трап ступил какой‑то человек и Савелий понял, что это он. Мужичек осторожно не спеша и неуверенно спускался по трапу опираясь на клюшку. «Да он пьяный» – понял Савелий. Он крадучись, укрываясь за березняком пошел по мосту через ручей. Туда по его расчетам и должен подойти и мужичек. Пассажиры – трое мужиков и баба уже подходили к мосту. Они шли редкой цепочкой. Шедшая сзади баба с корзиной в руке окликнула мужика впереди себя:

– Гришка! Ты бы помог Клюеву‑то дойти.

– А ну его на хрен – зло огрызнулся мужик – Меньше пить надо. Никуда не денется. Не зима. Не дойдет дак на берегу выспится.

Баба оглянулась, махнула рукой и поспешила за мужиками. Вскоре они прошли мост, поднялись на угор и скрылись из виду. Затем показался и Клюев. Он шел спотыкаясь о камни, что‑то бормоча себе под нос. Дойдя до моста, он остановился, уселся на валун, полез в карман, достал пачку папирос.

Савелий мгновенно оценил обстановку и принял решение. До этого он рассчитывал незаметно проследить за Клюевым и побеседовать с ним дома, но обстоятельства складывались благоприятно и Савелий поправив котомку отряхнув пыль, обошел березняк и от моста подошел к Клюеву.

– Здорово земляк – бодренько поздоровался Савелий.

– Здорово – поднял мутные глаза на невесть откуда взявшегося незнакомца Клюев ‑Ты кто?

– Я‑то? – переспросил Савелий – Матвей я. Прохоров из Рябово. Сплавщик. На работу хотел устроиться. Мужики посоветовали к Клюеву обратиться, а его дома нет. Кроме его, говорят никто не поможет.

Клюев приосанился и постарался придать телу внушительный вид.

– Это я Клюев буду.

– Да ну – деланно обрадовался Савелий. Ну, но такому случаю можно за знакомство и по стопке.

Он развязал котомку и вытащил из неё бутылку водки. Клюев глянул на нее вожделенными глазами и принял на валуне позу поудобней. Савелий раздавил сургуч на пробке, вытащил её и плеснул изрядную дозу в алюминиевую кружку.

– Угощайтесь – протянул он кружку Клюеву и полез в котомку за пирогами со щукой.

Выпили за знакомство, за встречу и Клюев захмелел еще сильней, Савелий был почти трезв и после очередного тоста как бы невзначай поинтересовался у Клюева:

А что с ногой‑то?

Тень обволокла небритое лицо Клюева, глаза сузились, кулачки сжались.

– С ногой теперь все в порядке – прошипел он и потянулся к кружке и залпом осушил её.

С минуту Клюев выпятив глаза и закрыв рот ладонью осваивал принятый внутрь огненный напиток, а потом заплетающимся языком продолжил:

– Все в порядке, а будет еще лучше. Я эту сучку все‑таки нашел.

– Кого нашел? Как будто не понял Савелий и опять долил в кружку.

– Ты не знаешь – взглянул Клюев мутными глазами на Савелия и покачнулся на валуне – И знать не должен. Он принял кружку и говорил как бы сам с собой‑ Она думает я в милицию побегу сразу. Нет не сразу. Я над ней сучкой поизгаляюсь. Она сначала под меня ляжет, а уж потом в милицию со всеми кто ее укрывал.

Клюев почти не морщась опрокинул остатки водки в себя, уставился ничего невидящими глазами, на Савелия и медленно сполз с валуна на гальку.

У Савелия на скулах заходили желваки. В голове все поплыло и он тяжело опустился на землю рядом с Клюевым, брезгливо откинув его согнутую в локте руку.

– Все пропало – пульсировало в голове мысль – Все кончено. Что же делать.

Но он уже знал, что делать. Решение уже созревало где‑то в подсознании. Савелий внутренне сопротивлялся, но другого выхода не было. И дело не только в нем. Под угрозой было несколько близких ему людей.

Савелий медленно собрал остатки еды в тряпицу и положил в котомку. Туда же положил кружку. Пустую бутылку протер полой пиджака и засунул ее в карман Клюеву. Затем он внимательно осмотрел место где они с Клюевым сидели. Никаких видимых следов на прибрежной гальке не было видно. Окурки Клюева он не стал трогать. Савелий поднялся, прислушался и огляделся. Кругом было тихо. Пристань скрывалась за поворотом. Домов поселка не было видно из‑за крутого косогора. Савелий закинул котомку себе за плечи, приподнял Клюева, подхватил его за пояс и поволок к мосту. Клюев что‑то бессвязно бормотал и Савелий уловил только одну фразу:»Я ей суке покажу» «Как же, покажешь гаденыш вонючий»‑зло дернулся Савелий – сволочь поганая» – он распалял себя‑ Парня сгубил и все тебе еще мало? – Савелий представил себе сжавшихся в углу в комнате Никиту, Анну, Клаву в ожидании своей участи и скрипнул зубами. Он подтащил Клюева к воде под мостом и сбросил его на землю. Клюев даже не открыл глаза. Только икнул. Выпустил слюну. Савелий вытащил у него из кармана бутылку еще раз протер ее и осторожно держась только за горлышко, сунул ее в руку Клюева и сжал его пальцы, оставляя отпечатки. Затем Савелий вернулся к валуну, взял клюшку Клюева и поднялся на мост. Здесь он еще раз осмотрелся и прислушался. Все было тихо. Над рекой стелился легкий туман. Кромка леса обозначилась узкой светлой полоской. Вот‑вот должно показаться солнце. Хотя ночь была глубокой. Если ночью можно было назвать бледно‑серые сумерки. А через час вообще будет светло.

Савелий прислонил клюшку Клюева к перилам моста и рядом поставил пустую бутылку водки. Потом он спустился вниз к лежащему Клюеву, приподнял его и потащил к воде. «Господи, прости меня грешного – шевелил губами Савелий – не корысти ради, ради спасения людей совершаю это».

Клюев вдруг зашевелился и задергал ногами,

– Ах, ты гнида – разозлился Савелий. Он забрел в воду почти по пояс и перехватив дергающегося и мычащего Клюева за ворот погрузил его в воду. Тело Клюева забилось, ноги заколотились поверх воды и поднятые брызги вымочили Савелия с ног до головы. Он стиснул зубы и погружал Клюева глубже и глубже в воду. Тот медленно утихал не в силах сопротивляться медвежьей силе Савелия. Пошли пузыри. Тело Клюева обмякло и затихло. Савелий с трудом разжал занемевшие пальцы и оттолкнул тело Клюева на середку речушки под мост. Здесь речка подпиралась Вычегдой и течения не было.

– Быстро найдут – подумал Савелий и тяжело дыша по воде прошел под мостом и вышел на берег на его другую сторону. Здесь он сел на траву и обессилено уронил руки на колени. Он безучастно смотрел на эти руки в сырых рукавах и у него возникло острое желание вымыть их. Савелий опять спустился к воде и стал мыть руки. Он мыл их долго, с песком, с галькой, как будто стараясь стереть с них кожу, только что касавшегося тела Клюева. Наконец нервное напряжение стало спадать. Савелий ополоснул лицо, тяжело вздохнул и направился березняком к бричке. Жеребец встретил его легким всхрапыванием. Савелий снял котомку, развязал ее, достал бутылку водки и вскрыв ее опрокинул в себя. В бутылке булькало, жидкость стекала по краям губ. Опорожнив добрую половину, Савелий вздохнул и прикрыл глаза, прислушиваясь, как внутри его растекался жар. Потом он достал краюху ржаного хлеба приготовленного Марией и разломив ее, стал кормить жеребца. Тот принимал хлеб толстыми мягкими губами и его большие карие глаза внимательно наблюдали за своим временным хозяином. Савелий погладил его за шею. – Ничего брат. Все образуется. Все пройдет‑ но Савелий понимал, что это не пройдет, что он еще долго будет ощущать в руках дергающееся тело Клюева и в глазах будет вставать и этот мост и эта речка. Савелий истово перекрестился на восходящее солнце, отвязал жеребца, забрался в бричку и направился в обратную сторону. Жеребца подгонять не стал. Тот и так застоявшись, бежал легкой рысью. «Подсушиться бы где‑то надо – подумал немного захмелевший Савелий – А то и заболеть можно». Проехав километров пять он свернул в ближайший перелесок, нашел там небольшую полянку с густой травой и пустил жеребца попастись. Костер запалить не составило большого труда и скоро, раздевшись догола, Савелий сушил сырую одежду. «Как они там – думал он об оставшихся в Сольвычегодске – Извелись поди все».

***

Они действительно извелись. Клава услышав о встрече Анны с мужиком, который мог ее узнать, попыталась успокоить Анну, но та забилась на скамейке в уголок и уставилась в окно, прикрытое ситцевой занавеской. Никита нервно ходил по узенькой комнате и пытался принять какое‑то решение. Ничего путного в голову не приходило. Он с болью в душе смотрел на подавленную Анну и понимал только одно, что в любом случае он не оставит ее в беде. «Надо дождаться Савелия и просить куда‑нибудь увезти Анну. Хотя бы на время – думал он». Анна думала почти о том же самом, но ее терзало другое: «Допустим, Савелий спрячет меня, но что будет с Никитой, Клавой, отцом – и вдруг ее пронзила мысль – А ведь мне стоит самой уйти из жизни и все станет на свои места». И тут, словно услышав ее мысли, внизу живота она уловила едва слышный толчок. Она провела рукой по уже немного округлому животику и невольно ласково улыбнулась, положив руку на живот. «Нет – тряхнула она головой – Мне надо жить. Я все перенесу».

Никита заметив ее движение, опустился на скамейку рядом с Анной и участливо спросил ее:

– Как ты?

– Шевельнулся – сказала Анна – Послушай – и она, взяв ладонь Никиты, положила ее себе на живот.

Никита ничего не услышал, но все равно нежное чувство к зарождающемуся человеку охватило его:

– Ничего Анечка – шептал он ей – Все будет хорошо. Вот Савелий уладит свои дела, приедет и все решим.

– Ты думаешь, что Савелий поехал по своим делам? – пристально взглянула Анна на мужа.

– Ну, наверное – неуверенно пожал плечами Никита.

– Чудак – грустно усмехнулась Анна – Какие у него дела? Я больше, чем уверенна, что он поехал к Клюеву и боюсь за него.

– Может тогда, что и узнает‑выразил надежду Никита.

– Может – согласилась Анна и встала со скамейки – Пойдем спать. Все равно мы сейчас ничего не решим.

Клава ушла к бабке Матрене, уступив свою кровать гостям. Анна легла к стене и свернулась калачиком. Никита лег рядом, обнял ее и оба забылись тяжелым сном.

Клим разбудил их часов в пять. Солнечные блики играли на пузатом самоваре, стоящем на столе. Где‑то с истошным азартом перекликались петухи. На улице слышался перезвон «боталов» – колокольцев висевших на шее коров.

Завтракали наспех и неохотно. Клава собрала кое‑что в котомку из еды и они вышли из дома. Клим ожидал их у ограды, сидя на телеге. В оглоблях стояла гнедая кобыла.

Заметив вопросительный взгляд Анны, Клим будничным тоном обронил:

– Не появился еще Савелий‑то. Задержаться поди пришлось.

– А куда он уехал? – спросила Анна.

– Да. недалеко тут – уклончиво ответил Клим, устраивая молодежь в телегу – Скоро должен появиться.

Но Клим и сам беспокоился о товарище. Он понимал, что Савелий решает какую‑то проблему связанную с этими ребятами, но любопытствовать не стал. «Савелий мужик ходовой – размышлял Клим – И из любой передряги может найти выход. Однако всякое может быть. Время не спокойное. По всей стороне шухер идет. Кого‑то ловят, разоблачают, сажают». Клим вздохнул и забрался в телегу:

– Ну, ребятишки – обернулся он к пассажирам – Поедем рыбку ловить.

Ехали задворками. Иногда потряхивало и Никита обеспокоено посматривал на Анну. Та успокаивающе кивала ему. Мол все в порядке. Клава обнимала ее за плечи и что‑то шептала в ухо. За городом дорога пошла получше. Проехав с километра два, Клим притормозил у берега Виляди, заросшего ивняком. Он слез с телеги и обратился к Никите:

– Никита, укрой девок в ивняке и сидите там, пока не кликну. Мужики рыбу погрузят и обратно поедут. Незачем вам от греха подальше на глаза вам попадать. Они хоть и серьезные мужики, но береженого бог бережет.

Клим проследил, как его пассажиры спрятались в ивняке, затем взял лошадь за узду и повел ее пологой ложбиной к самой воде. Спустя пол часа послышался скрип колес. Никита сквозь листву ивняка увидел поднимающуюся из ложбины лошадь, тащившую за собой телегу груженную высокими плетенными корзинами‑пестерями. Сбоку шел Клим с вожжами в руках, а сзади двое мужиков. На косогоре у ивняка. Клим передал вожжи одному из них и сказал: