Текст книги "Второй шанс 6 (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Я прикинул, как бы иномарка смотрелась с лентами и куклой на капоте. М-да, ржач стоял бы над всей Москвой.

Крутился рядом ещё один человек, с одним фотоаппаратом в руках, и вторым на шее. Знаменитый светский фотограф Валерий Плотников, его мне порекомендовала Пугачёва. Мол, если меня будут снимать за свадебным столом, то хочу получиться красивой, а Валера это умеет. Мы с Плотниковым однажды пересекались в салоне Ники Щербаковой, так что, можно сказать, хоть и шапочно, но были знакомы. Фотохудожник заломил за день работы нехилую сумму в пятьсот рублей, и не без внутренней борьбы я согласился удовлетворить его запросы. Сейчас он втихаря подснимал Высоцкого, тот делал вид, что не замечает и не слышит щелчков затвора. Артист!

– Владимир Семёнович, привет! – крикнул я ему с балкона. – Сейчас спускаемся.

– Привет! – махнул он мне рукой. – Можете не спешить, до ЗАГСа ехать двадцать минут.

Три «Волги» тоже уже тоже стояли под окнами. В одной едут наши родители, сразу в ресторан. В другой – свидетель, свидетельница и Лёха с Людой. В роли свидетеля мой бывший одноклассник Пашка Яковенко, который, в отличие от Андрюхи с Игорьком, сумел выбраться в столицу. В роли свидетельницы Варя – та самая пухленькая подруга Инги по её пензенскому дому. Вторая подруга – очкастая Марина, будет ждать нас в ресторане. Вот же ведь, умеет моя невеста подбирать подруг, чтобы на их фоне выглядеть ещё более ослепительно.

Спускались мы одной небольшой и частично весёлой толпой. Частично – потому что мой батя и Михаил Борисович успели втихаря тяпнуть по соточке, за что получили от своих половин выговор.

Инга в своём платье вызвала у более-менее молодых женщин во дворе восхищённые вздохи, а бабульки на лавочке зашептались, что совсем молодёжь с ума сходит, вырядятся как не на свадьбу, а незнамо куда.

– Привет!

– Привет!

– Доброе утро!

Мы с Высоцким и Плотниковым пожали друг другу руки, после чего бард распахнул перед Ингой заднюю дверцу. Следом за ней сел и я. Плотников расположился спереди, и тут же, обернувшись назад, нацелил на нас объектив фотоаппарата. Инга, словно фотомодель, расправила плечи, грудь ещё больше выпятила вперёд и ослепительно улыбнулась.

– А вот позировать не надо, – заявил Валера. – всё должно выглядеть естественно. Общайтесь с женихом, на меня вообще не смотрите, представьте, что меня здесь нет.

Наконец-то ЗАГС. В этот день помимо нас расписываются и другие пары, так что нам пришлось подождать, пока из зала бракосочетаний выйдет предыдущая пара счастливых молодожёнов и пригласят нас. И вот мы минуем боковые двери, в зале уже стоят Лёха с Люсей и Пашка с Варей. Через плечо у этой парочки алеют ленточки с надписями золотом: «Почётный свидетель» и «Почётная свидетельница». Волнуются едва ли не хлеще нас с Ингой. Высоцкого нет, он остался у машины. Может, боится, что угонят или поцарапают, но на предложение зайти с нами отмахнулся и потянулся за очередной сигаретой.

Ведущая церемонии с дежурной улыбкой заученно произносит:

– Дорогие жених и невеста! Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания. Дорогие молодые! Любовь – это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают союз биться рядом неразрывно на всю последующую жизнь.

Перед тем как официально заключить ваш брак я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить вас, жених.

– Да, – выдыхаю я.

– Прошу ответить вас, невеста.

– Да.

– В соответствии с семейным кодексом Союза Советских Социалистических Республик ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак. Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.

Я беру в руки ручку, сердце готово выскочить из груди, всё-таки первый раз за две жизни женюсь, но я выжимаю из себя улыбку. Щёлкает затвор фотоаппарат, вспышки освещают помещение, а мы с Ингой по очереди ставим подписи.

– Брак – это серьёзный поступок, – продолжает ведущая. – Готовы ли вы легко и не раздумывая дать друг другу клятву любви и верности?

– Готов.

– Готова.

– Прошу вас подкрепить своё решение клятвой. Повторяйте за мной…

После клятвы дело дошло до колец.

– С давних времен кольцо всегда использовалось в важных событиях, оно является совершенным кругом, который не имеет начала и конца. Оно обозначает ваше совместное желание иметь бесконечную любовь друг к другу, чтобы не было конца вашему счастью, вашей любви в супружеской жизни. Поэтому, находясь вместе или в разлуке, пускай кольцо будет постоянным напоминанием вам об обещании, которое вы даете сегодня.

Примите обручальные кольца как символ единства, верности и чистой любви. Пусть они всегда напоминают вам что ваша любовь бесконечна. Дорогие новобрачные, я прошу вас обменяться обручальными кольцами.

Вот ведь, вроде когда покупали – нормально надевалось, а сейчас то ли от волнения, то ли… Хрен знает, в общем, отчего, но Инга с трудом натянула обручальное кольцо на мой безымянный палец правой руки. А вот её кольцо село сразу, как влитое. Да и, судя по её виду, она совсем не волновалась, напротив, полыхала счастьем, грозя утопить в нём окружающих. Недаром говорят, что для невест это праздник, а для женихов – испытание.

Дальше ведущая ещё что-то говорит про то, что, обменявшись кольцами, мы скрепили свои брачные обеты и стали одним целым, чтобы хранили свою любовь, подавали друг другу пример и всё в том же духе. Наконец протягивает нам «Свидетельство о браке».

– Дорогие Максим и Инга! Я вручаю вам ваш первый совместный документ и поздравляю вас с рождением вашей семьи. Ну а теперь вы можете поздравить друг друга!

Родные и гости, прошу поздравить молодых!

Хлопок пробки от бутылки с шампанским, которое тут же льётся по заранее припасённым фужерам, закусываем шоколадными конфетами. Но нас быстренько выдворяют в фойе – пора уступать место следующей паре. Выпив и закусив, садимся по машинам и едем возлагать цветы на Могилу Неизвестного Солдата в Александровском саду. А оттуда – на смотровую площадку перед МГУ. Тут, в Москве, такая традиция, и не нам её нарушать. Тем более что с нами один из лучших фотохудожников страны, и почти каждый наш шаг сопровождается щелчком затвора. Будет потом что показать детям, которые у нас, надеюсь, будут, и не в единственном числе.

В этой жизни, несмотря на появившуюся брутальность в мыслях и поступках, в то же время я стал и более сентиментальным. В прежней отсутствие детей меня нисколько не тяготило, а сейчас я прямо-таки поставил перед собой задачу стать отцом, и желательно неоднократно. Надеюсь, Инга не станет возражать, чтобы стать матерью если и не героиней, то хотя бы парочки очаровательных малышей.

Наконец-то мы в «Праге»! Поднимаемся в Зимний сад, здесь десятка полтора гостей, не считая наших родителей. Гости пока ещё просто перемещаются, общаются группками, за столы садиться, я так понимаю, команды ещё не было. Глаза мам светятся от счастья, отцы по очереди жмут мне руку и целуют Ингу в щёку.

Взгляд цепляет Пугачёву со Стефановичем и Ротару с Евдокименко. Две звезды, как ни странно, в одной тусовке, хоть и со слегка натянутыми улыбками, но общаются друг с другом. Сенчина с Наминым стоят в сторонке, Стас воркует с ней аки голубь. Изначально я его не планировал приглашать, но Люда за своего хахаля попросила. А мне что, жалко? Чай не объест.

При нашем появлении гости оживились, обступили, посыпались поздравления, поцелуи, рукопожатия. Подходит Полевой:

– Мои поздравления молодожёнам!

Он заранее предупреждал, что постарается заскочить, но может статься, что ненадолго. Но всё равно мы с ним успеваем попасть в объектив фотоаппарата.

Бушманов тоже здесь, сдержал своё обещание прийти. Но видно, что в этой тусовке чувствует себя несколько скованно, поэтому, поздравив нас, сразу же отходит к Полевому, им есть что обсудить.

Подарки пока никто не дарил, рано пока. А так-то интересно, что кто подарит…

Хотя я даже не знал, что нам нужно. Родители мои и Инги спрашивали нас, мы только пожимали плечами. Нет, ну реально, дом – полная чаша, разве что тех самых «Жигулей» не хватает. Вот получу премию Ленинского комсомола – и как раз хватит. Правда, чтобы взять машину без очереди, придётся кому-нибудь сунуть на волосатую лапу, может, и тысячей не обойдётся. Не напрягать же СБ…

А вот и он! В выглаженном, тщательно подогнанном и, похоже, новом костюме, на котором ещё и муха не… Хм, в общем, стильно одет, видно, что не «Большевичка» на нём, а сшито явно на заказ. Ну да Козырев себе такое может позволить.

Вчера он вечером заезжал к нам, с братом о чём-то с час разговаривал на кухне, я уж не лез, в своём кабинете музицировал. Снова ту песню на английском, про мир во всём мире. Потом СБ постучался, поинтересовался, чем я тут в тиши кабинета накануне свадьбы занимаюсь. Когда узнал, что песня о мире, да ещё и на английском, попросил исполнить под гитару. А прослушав, задумался.

– Максим, а ты знаешь, что после церемонии открытия на Центральном стадионе имени Ленина в Лужниках состоится концерт с участием мировых звёзд поп и рок-сцены? Нет? Ну да, откуда ж тебе знать, это держится в строжайшем секрете, будет сюрприз для зрителей.

Та-ак, и куда он клонит?

– А вот эта песня на концерте была бы кстати, – прищурился Козырев. – Не хочешь её исполнить?

– А что, есть возможность?

– Ну, как ты сам понимаешь, нет ничего невозможного, особенно с нашими возможностями, извиняюсь за тавтологию. У тебя есть качественная аудиозапись? Нет? Ну хотя бы под гитару сделаешь на своём магнитофоне? Когда будет готова – передашь мне, а я отдам уже куда надо. Там люди посмотрят, вынесут вердикт, достойна ли твоя песня исполняться на этом концерте. Так что с кассетой не затягивай, максимум через неделю мне её передашь.

Нет, определённо, судьба компенсирует мне мой незаслуженный проигрыш Давиду Квачадзе. Разве я могу упустить возможность выступить на таком грандиозном мероприятии в присутствии… Сколько там «Лужники» вмещают? 100 тысяч? Такой аудитории у меня ещё не было.

– Поздравляю!

СБ жмёт мне руку, Ингу целует в щёчку, жмёт руки брату и моему отцу. Плотникову, который было нацелил на него объектив фотоаппарата, погрозил пальцем, тот понимающе кивнул и переключился на Пугачёву.

– Добро пожаловать! Милости просим! Дорогие молодожёны! Вас встречают ваши мамы, подойдите к ним, поклонитесь им за их ласку, любовь, за то, что вырастили и воспитали вас, а сегодня благословляют на счастливую жизнь.

Я бы не отказался увидеть в роли тамады, к примеру, Бориса Брунова, но пришлось довольствоваться обычной тамадой. И то договориться оказалось не так просто – в самый разгар свадебного сезона хорошие тамады оказались нарасхват. Была даже мысль созвониться с Виолеттой Фёдоровной, всё-таки мы с ней не одну свадьбу провели, но получилось отыскать тамаду в Москве. Всё-таки волшебная сила денег решает многое.

С участием этой немолодой, но опытной женщины по имени Ольга Сергеевна мы разрабатывали сценарий праздника, настаивая на том, чтобы было поменьше пошлятины. Та округлила глаза, переспросив, в каком смысле «пошлятины». На что я объяснил, мол, давайте обойдёмся без глупых конкурсов. Кто, Пугачёва или Ротару будут зажимать между ног бокал, чтобы кто-то из мужиков умудрился наполнить его из зажатой же между ног бутылки. И конкурсы будущих бабушек – тоже перебор.

– Ну, у нас не глубинка, мои гости никогда с бутылками между ног не прыгают, я предпочитаю интеллектуальные конкурсы, – немного обиженно заявила тамада.

Баяниста также на фиг, играть за отдельную плату будет местный джаз-бэнд. А я с ребятами загодя подготовил для суженой небольшой песенный сюрприз, надеюсь, Инге понравится.

Вообще, конечно, будь моя воля, мы бы просто расписались и всё! Ну, может, посидели бы в узком кругу в кафешке, с теми же Лёхой и Люсей. Никаких платьев, костюмов и ресторанов. Однако Инга на такое точно не прошла бы. Для неё это первая и, надеюсь, последняя свадьба, и она должна запомниться на всю жизнь.

Понятно, что ТАКАЯ свадьба запомнится, один Высоцкий за рулём свадебной машины чего стоит, не говоря уже о гостях. Владимир Семёнович не стал ерепениться, поднялся с нами, а на мой вопрос, позволит ли он себе пригубить, махнул рукой:

– Меня все гаишники Москвы знают, так что за молодых обязательно подниму бокал… Да я в последнее время почти не пью, так что не переживай.

Понятно, почему не пьёт, после лечебницы его и водка, и тем более наркотики, наверное, совершенно не привлекают. Оно и хорошо, дай Бог знаменитому барду прожить хотя бы лет на десять больше, чем отвела ему судьба в моей реальности. Сколько ещё сможет песен и стихов написать, сколько ролей в театре и кино сыграть. Так что доброе дело я сделал, надеюсь, и не уйдёт Владимир Семёнович в мир иной в разгар Олимпийских Игр.

Тем временем наши мамы промокнули повлажневшие глаза носовыми платками, приняли от тамады хлеб-соль, который поднесли нам.

– Отламывайте по куску, и чей кусок окажется больше – тот и будет в семье главным.

Все сошлись во мнении, что мы с Ингой умудрились отломить одинаковые по размеру куски, а значит, в семье будет царить равноправие. Меня лично этот вариант вполне устраивал.

– Молодожёны, родители и гости – прошу за стол!

Джаз-бэнд продолжает наигрывать что-то мелодичное и позитивное, соответствующее моменту. А у меня уже, глядя на закуски, текли слюнки. Сегодня было не до завтрака, так что под ложечкой хорошо так сосало, с причмокиванием. Салаты, заливное, нарезки всех видов, бутерброды с чёрной и красной икрой. Ну и спиртного хоть упейся. Водка, вина нескольких сортов, шампанское… Прохладительных напитков тоже хватает, включая охлаждённые бутылочки с «Пепси», «Фантой» и «Кока-Колой». Перед Олимпиадой их можно было купить в Москве практически свободно, и появление заморских напитков на столах не стало событием из ряда вон.

Без «Горько!» не обошлось, целоваться на виду у всех почему-то казалось стрёмно, но мы проходили это испытание с честью раз за разом.

Самое интересное началось, когда стали вручать подарки. Тамада первых напрягла родителей. Откашлявшись, слово взял Михаил Борисович.

– Я буду краток, хм… Дети… Хм, хм… Мы, две семьи, – он кивнул в сторону моих, таких же смущённых родителей, – мы решили, что вам нужен личный автотранспорт. Квартира у вас есть, дача есть, а чтобы на неё ездить – нужна машина. В общем, это от нас. Машина стоит в твоём гараже.

С этими словами он протянул мне ключи, которые я принял с некоторым благоговением.

– «Жигули», шестая модель, белого цвета, – добавил мой батя с таким видом, будто собирал автомобиль своими руками.

Так вот зачем ему вчера ключи от гаража понадобились. Глядя на Ингу, я понял, что она тоже ничего о грядущем подарке не знала. Это вот когда ж они успели? Это ж в очереди стоять хрен знает сколько было нужно, за 5 лет становиться. Правда, Михаил Борисович обладает некоторыми связями… В этот момент я поймал лёгкую улыбку Сергея Борисовича, и догадался, что здесь, пожалуй, не обошлось без его участия. Да что гадать, факт остаётся фактом: наши родители подарили нам крутую по нынешним временам тачку. Не «Волга» и уж тем более не иномарка, но «Жигули» сейчас котируются, это факт. Мои, я так понял, тоже вложились, у мамы на её сберкнижке оставалось несколько тысяч. Ну да, моих тысяч. Если уж на то пошло, то она могла их потратить на что-то другое, однако предпочла вложиться в машину для сына и невестки. С другой стороны, в моей пензенской квартире тоже всего хватает, включая импортную стенку с хрусталём, стиральную машинку и холодильник. И телевизор цветной стоит, если что. Одежды у мамы на любой вкус, ну разве что ещё одну шубу купить, для разнообразия.

– А это от меня.

Сергей Борисович протянул мне конверт, в котором обнаружились два прямоугольных кусочка бумаги.

– Это вам с Ингой путёвки на болгарский курорт «Золотые пески». Отдых с 5 по 15 августа, к тому времени, надеюсь, вы с молодой женой уладите свои институтские дела. А если не успеете, придётся мне вам помочь, – с притворным вздохом добавил он.

– Ой, дядя Серёжа, спасибо!

Инга привстала на цыпочки и поцеловала СБ в тщательно выбритую щёку. А я подумал, что до августа, по идее, должен уже сдать все экзамены, если, конечно, я их сдам, но что там будет дальше – пока полная неясность. Инга сессию уже сдаёт, надеюсь, обойдётся без «хвостов», которые помешают ей отправиться со мной на болгарский курорт. А без неё я, понятно, тоже никуда не поеду.

Пугачёва со Стефановичем вручили… портрет. Да-да, полотно где-то полтора метра высотой и метр шириной, на котором были изображены мы с Ингой верхом. Я на гнедом жеребце, а она на белой кобыле, в образах я какого-то идальго, а она – дамы в пышном платье. Картина поражала своей фотографической точностью, особенно наши лица и одежда, каждая складочка. Оказалось, работа не кого-нибудь, а самого Шилова, сделанная по нашим фото, которые где-то раздобыли заказчики. Даже страшно спросить, сколько они заплатили за эту работу.

Ротару с мужем преподнесли нам вышиванки, мне рубаху, которую принято носить навыпуск, а Инге в виде платья длиной до колен с пояском. А ещё Софа с таким видом, будто бы это для неё ничего не стоило, вручила невесте красивый золотой перстень с изумрудом, который, думаю, обошёлся их семейному бюджету в кругленькую сумму. Само собой, Инга тут же примерила перстенёк, который оказался впору на средний палец левой руки, и больше, похоже, снимать его сегодня не собиралась.

Полевой подарил настольный письменный набор из малахита, заверив, что когда-то этот раритет стоял на столе у самого Александра Беляева. Того самого писателя-фантаста, автора «Головы профессора Доуэля» и «Человек-амфибия». Бушманов презентовал тарелку. Правда, непростую, XVIII века, приличных таких размеров с удивительно красивым, изображавшим разных птичек орнаментом, который за прошедшие века почти не утратил сочности красок.

– С этого блюда ели дичь члены семейства Габсбургов, – пояснил он. – Не исключено, что и сам император Франц II вкушал с него своих любимых жареных куропаток.

Однако… Такую тарелку разве что на стенку вешать… Нет, вдруг упадёт, лучше в стенку поставить, на видное место. И ещё табличку прикрепить, как в музее, хе-хе. А ведь ей на самом деле место в музее, интересно, где Бушманов такой экземпляр откопал?

Под занавес порадовали Намин и Сенчина. Стас вручил мне от них обоих на вид не очень-то и презентабельный кофр, внутри которого оказалась акустическая гитара-дредноут[15]15
  Дредноут – тип корпуса акустической гитары, разработанный американским производителем гитар C. F. Martin & Company.


[Закрыть] «Мartin-D28» 1965 года выпуска. Да ещё и с потёртым кожаным ремнём.

– Из Америки привёз знакомый, прошла через несколько рук известных и не очень музыкантов, и кстати, на ней играл одно время сам Дэвид Гейтс из группы «Bread», если это тебе что-то говорит. По звуку это просто царь-рояль.

Я не удержался, взял инструмент в руки, тот оказался настроен, и я, сев на стул, сыграл знаменитое вступление из песни «Stairway To Heaven», что было встречено аплодисментами. Да, звук и впрямь впечатляет, никакой звукосниматель не нужен.

– Спасибо! – сказал я, в порыве чувств обнимая сначала Намина, а потом и Сенчину. – Вот ведь знали, как угодить.

Лёха и Люда подарили… щуку. Вернее, высушенную голову речного хищника, насаженную на полированную деревянную подставку, чтобы можно было вешать на стену. Голова поражала размерами, интересно, сколько весила эта зверюга? Оказалось, 4 с половиной килограмма, и вываживал Лёха её в прошлом году на топорковских озёрах около часа.

– Это щука непростая, – подмигнув, сказал он. – Она как в сказке про Емелю, исполняет желания.

– Точно? А почему себе не оставил? – улыбнулся я.

– Так моё самое главное желание уже исполнилось, – приобнял он Люду. – А всё остальное своим трудом добудем.

Высоцкий не остался в стороне и, хотя я, честно говоря, подарка от него не ждал, он и так сегодня за водителя, ему ещё нас домой везти, однако презентовал нам с Ингой конверт, в котором позже обнаружились пятьсот рублей. Не только он, ещё некоторые из гостей дарили деньгами, логично рассудив, что молодым найдётся на что их потратить. А в разгар торжества я поднялся на небольшую сцену и объявил в микрофон.

– Друзья, минуточку внимания! Сегодня мы получили много прекрасных подарков, но теперь я сам хочу сделать вам всем подарок. Но прежде всего своей любимой, теперь уже, не побоюсь этого слова, супруге. Этот подарок – песня. Она называется «Всё для тебя».

Да, такой вот я, всё-таки использовал кое-что из творчества далеко не самого любимого исполнителя. Но от песен подобно этой женщины млеют, и моя Инга тоже не исключение. А потому я постарался спеть с душой, хоть мой вокал и не слишком похож на стасомихайловский.

 
Всё для тебя, рассветы и туманы
Для тебя моря и океаны
Для тебя цветочные поляны, для тебя-я…
Лишь для тебя горят на небе звёзды
Для тебя безумный мир наш создан
Для тебя живу и я под солнцем для тебя
Лишь для тебя живу и я под солнцем для тебя-я…
 

Я пел, и собравшиеся за редким исключением (тот же Намин изо всех сил прятал саркастическую ухмылку) на последнем припеве уже вовсю мне подпевали. Я не сомневался, что песня уйдёт в народ, и её станут исполнять практически в каждом кабаке. А это значит – какие-никакие, но авторские отчисления, и с оформлением вещи в ВААП затягивать не стоит.

Затем мы с Ингой вальсировали. Свадебный вальс мы отрепетировали заранее, наведавшись пару раз к преподавателю танцев, вернее, преподавательнице Эльзе Эдуардовне, помнившей ещё, кажется, Институт благородных девиц. Раньше она преподавала в балетной школе и, несмотря на преклонный возраст, находилась в прекрасной форме. Брала Эльза Эдуардовна за час занятий нехило, но оно того стоило, и её стараниями мы не ударили в грязь лицом.

Были и танцы, как медляки, так и более «энергичные», в которые тамадой были втянуты практически все гости, включая Ротару с Пугачёвой. Даже Полевой постарался изобразить что-то вроде гопака, а я в этот момент переживал за его сердце. Кстати, вскоре после танцев они с Бушмановым чуть ли не под ручку и ушли, на прощание пожелав нам с Ингой долгой и счастливой семейной жизни.

В 7 вечера двое официантов внесли в зал огромный, высотой в метр торт «Прага». Его готовил сам Гуральник – шеф-повар кондитерского цеха ресторана. Я с ним лично пообщался за неделю до свадьбы. На выбор нам помимо «Праги» он предлагал и другие фирменные торты: «Вацлавский» «Птичье молоко» и «Зденка». Выяснив их рецептуру, я всё же остановил свой выбор на «Праге», где в классическом варианте использовались четыре вида сливочного крема, пропитка из коньяка, ликеров «Бенедиктин» и «Шартрез».

И сейчас, распробовав торт, понял, что не ошибся. Несмотря на то, что я уже успел перепробовать кучу блюд, включая фирменные, и в моём желудке свободного места оставалось не так много, здоровенный кусок торта я всё же в себя впихнул, запив холодным, только что принесённым из холодильника лимонадом. Какой уж тут режим, после этой свадьбы я поправлюсь минимум на пару кило. Да и к чему режимить, Игры всё равно сделали мне ручкой, а Квачадзе на приглашение к реваншу пока отмалчивается. Струсил, поди, или, скорее, не хочет ломать подготовку к олимпийскому турниру. Наверняка же ему донесли, а может, и саму газету подсунули, не мог он не знать о моём вызове.

Ладно, не будем о грустном, а то вон опять кричат: «Горько!» В который уже раз целуемся, у обоих аж губы распухли. И вообще к вечеру меня уже едва держат ноги. Это вон Инга всё бабочкой порхает, откуда только силы берутся? Ну а у меня уже разговоры со слегка поддатыми друзьями – Пашкой и Лёхой. Взрослые дядьки ведут свою беседу, мужья певиц и Намин успели скучковаться с Козыревыми и моим отцом. Что они там обсуждают – непонятно, на вид СБ самый трезвый из них, но и он периодически начинает жестикулировать, что-то кому-то доказывая. Лишь бы лишнего не надоказывал, а то найдутся доброхоты, настучат на самого помощника Бобкова. Может, и как с гуся вода, а может, и аукнется. Ну да сам не дурак, столько лет в системе, должен понимать, что к чему. Только Высоцкий сидел со скучающим видом, задумчиво катая в пальцах пустую рюмку.

Из гостей в этот день первыми упорхнули Ротару с мужем, сославшись на какие-то неотложные дела. Около восьми вечера попрощались Пугачёва со Стефановичем, а ближе к девяти я шепнул тамаде, что пора бы закругляться. Жених с невестой устали и хотят домой. Тамада оказалась понятливой, и двадцать минут спустя «Мерседес» Высоцкого уже вёз нас в направлении дома.

– Спасибо ещё раз, Владимир Семёнович! – поблагодарил я его, когда иномарка остановилась в нашем дворе.

– Ерунда, – отмахнулся он, – сегодня я тебя выручил, завтра ты меня… Кстати, завтра в Париж улетаю, к Марине на месяц. Она после той встречи на записи «Голубого огонька» тобой интересовалась, расскажу, как на свадьбе вашей гулял.

Надо же, в той реальности он никуда не улетал, был в Москве, где его и застигла смерть. Ну так сколько уже изменилось в этой истории, и вон даже Высоцкий к спиртному равнодушен и, надеюсь, к наркотикам тоже. Да что Высоцкий – Афгана удалось избежать, спасти тысячи жизней наших ребят. А может быть, даже удастся спасти СССР. Но тут пока ни в чём нельзя быть уверенным, нужно подождать хотя бы лет десять, чтобы стало ясно, правильный ли мы путь выбрали.

Час спустя, когда мы наконец избавились от свадебных нарядов, немного передохнули и приняли душ, Инга предстала передо мной в воздушном пеньюаре. К чёрту прогрессорство, когда передо мной столь соблазнительная девица! Думал, кое-как исполню супружеский долг – и на боковую. И откуда только у меня силы взялись после этой свадьбы?!

В воскресенье провожали родителей и друзей в Пензу. На перроне я шепнул маме, что, если у неё будет время, она может попасть на церемонию открытия Олимпийских Игр, будет сидеть на трибуне рядом с Ингой.

– Это как? – округлила она глаза. – А ты что же, не пойдёшь?

– А я… А я в некотором роде участник церемонии открытия. Если, конечно, всё сложится, как мы с… С кое-кем планируем. Пока ничего конкретно сказать не могу, но надеяться можно. Так что будь готова в случае чего рвануть в столицу снова.

А в понедельник утром я приступил к реализации нашего с Козыревым плана по участию меня любимого в олимпийском концерте. То есть к демозаписи песни «For peace in the world». Учитывая уровень мероприятия, даже демонстрационную запись мне хотелось сделать качественной, как в студии «Мелодии». Туда бы я и направился, но, заранее созвонившись, узнал, что там все эти дни работа студии расписана по минутам. Кому-то приспичило к Олимпиаде в последний момент выпустить диск с песнями советских рокеров, показать всему миру, какая мы прогрессивная в плане музыки держава. «Аквариум», «Машина времени», «Автограф», «Магнетик бэнд», «Земляне», «Диалог»…

Так-то я двумя руками «за», вот только эти рокеры, получается, перешли мне дорогу. Накануне свадьбы через всё ту же Алку удалось раздобыть телефон Зацепина, чья квартира была превращена в настоящую студию. Та, правда, попросила её не «палить», мол, нашёл телефон по своим каналам. Да, после фильма «Женщина, которая поёт» между Пугачёвой и Зацепиным пробежала чёрная кошка. Тот не мог простить Примадонне аферы с Горбоносом[16]16
  Вот что об этом рассказывал сам композитор.
  «Однажды Алла пришла ко мне в студию с просьбой помочь записать пять песен, которые она сама сочинила. Сказала, что хочет отнести их на радио. Якобы для нее эти песни написал некий молодой человек по фамилии Горбонос, который волею судьбы пожизненно прикован к инвалидной коляске. Ведь под своей фамилией Пугачева никому не могла предложить песни, их не возьмут – она не член Союза композиторов. И вообще не композитор. Я записал ей песни в своей домашней студии. А сам я в тот период работал над музыкой к фильму „Женщина, которая поет“. И в один прекрасный день, приехав на студию, узнаю от ассистента режиссера, что Алла в фильме будет исполнять несколько песен „какого-то“ Горбоноса. „Так что твоя музыка, может, вообще не понадобится“, – сказали мне. Я возмутился. И даже не из ревности к таланту „некоего“ Горбоноса, а потому, что Алла мне ни слова не сказала о намерении вставить свои сочинения в фильм. Я пошел к начальнику музыкального отдела „Мосфильма“ и написал заявление об уходе с картины. Дескать, у вас есть новый замечательный композитор, так пусть он всю музыку и пишет. Но при этом секрет Пугачевой я не раскрыл. Понятно, что вся съемочная группа прониклась благоговением к несчастному инвалиду, а меня осуждали, потому что я симпатий категорически не разделял. Но дирекция „Мосфильма“ упросила меня не горячиться, пообещав, что в титрах будет значиться моя фамилия, а Горбоноса упомянут в конце мелким шрифтом. И в фильме наряду с моими звучали песни, написанные Аллой. Со временем они обрели подлинное авторство. Названия всех я сейчас не вспомню, но „Женщина, которая поет“ – одна из них. Ну а с Аллой с тех пор мы не сотрудничали».


[Закрыть].

Я позвонил, и мы договорились с Александром Сергеевичем, что в понедельник весь день он готов работать со мной, но обойдётся мне это в пятьдесят рублей в час. Ради такого дела не жалко, так что сразу после завтрака уже с обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки я сел… на мотоцикл. Прав на вождение легкового автотранспорта у меня пока не было, а так бы, конечно, поехал на новеньких «Жигулях». Придётся ещё и на права учиться, но займусь этим вопросом после возвращения из Болгарии. Ничего с тачкой не случится, не колбаса чай, не протухнет.

М-да, эта аппаратура ничуть не уступала той, что стояла в студии «Мелодии»[17]17
  Домашняя студия звукозаписи Александра Зацепина считалась лучшей в Москве. Чтобы её оборудовать, композитор обменял две своих квартиры на одну 180-метровую. Там он улучшил акустику, сделал зал для оркестра на 42 места, оснастил аппаратную комнату. Все песни к киноленте «31 июня» и первые хиты Аллы Пугачевой были записаны именно там.


[Закрыть]. Да тут можно целый оркестр записывать! Это я удачно зашёл.

Зацепин сразу впрягся в работу, первым делом прописал партию на фортепиано и мой вокал, а затем уже занялся аранжировкой. Поскольку мы хотели уложиться за день, то из этой квартиры-студии я уходил в начале десятого вечера. За всё это время мы только дважды прерывались на кофе с пирожными – в холодильнике композитора обнаружился целый склад эклеров. Зато мой кошелёк похудел на 450 рублей. Надеюсь, оно того стоило. Тем более что я ещё и удостоился похвалы от Александра Сергеевича за мелодичность моей песни.

А во вторник я первым делом мотанулся в ВААП, всё-таки нужно было зарегистрировать новоиспечённый хит «Всё для тебя». Управился быстро, а вечером заехал к Козыреву, отдал одну из копий кассеты с песней «For peace in the world». Мы вместе послушали, и Сергей Борисович одобрительно покивал:

– Да уж, это не сравнить с твоим мурлыканьем под гитару. Завтра же отдам кассету в оргкомитет.

Я так и не понял, стоит ли мне обижаться на «мурлыканье». Хотя то, что «испёк» в своей студии Зацепин, действительно тянуло на высочайший по нынешним временам уровень. И всё это без применения каких-либо компьютеров.

Три дня спустя Козырев позвонил и сообщил, что вопрос с моим участием в концерте решён положительно. Я почему-то и не сомневался в подобном вердикте, так что воспринял новость довольно спокойно.

А 1 июля я получил письмо из Литературного института. В нём сообщалось, что Варченко Максим Борисович прошёл творческий конкурс и приглашается для сдачи вступительных экзаменов на очную форму обучения. Есс!

Экзамена четыре: один письменный (сочинение) и три устных: русский язык и литература, история и английский язык. Если всё сдам, то затем собеседование и почти месяц установочная сессия. Первый экзамен 7 июля. Ну всё, обкладываюсь литературой, и никто меня не трогайте.