Текст книги "Ренегат космического флота (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

У меня перехватило дыхание от предвкушения, я проводил её долгим взглядом. На моём лице наверняка застыла глупая улыбка, но мне было плевать, главное, что мы наконец вместе. Хотя бы так, урывками, тайком.

Принцесса закрылась в душе, я услышал звук льющейся воды, прислонился к стенке. Даже не верится.

Из приятной дрёмы и похабных мыслей меня выдернули звук сирены и резкий голос вахтенного, звучащий из общих динамиков.

– Боевая тревога! Приближается неопознанный боевой корабль! Повторяю, боевая тревога!

Глава 16

Боевая, мать её, тревога. Если тревога ложная, Козлов у меня отправится обратно на артиллерийскую палубу простым техником. А если нет, то этот неопознанный корабль я распылю на атомы без всякого сожаления.

Я бежал на мостик так быстро, насколько мог. Нужно ведь не только прибыть на пост, нужно ещё надеть скафандр. Ещё и треть команды, как назло, отсутствует. Не то чтоб это сильно снижало управляемость эсминца, но живучесть и надёжность резко проседали. Я бы предпочёл, чтобы вся команда целиком находилась на своих боевых постах.

– Что случилось⁈ – выпалил я, бегом врываясь на мостик и начиная облачаться в защитный скафандр.

Лейтенант Козлов сидел один, угрюмо пялясь в мониторы, старпом в это время развлекался на поверхности. Я наконец нахлобучил на голову шлем, застегнулся и рухнул в кресло рядом с помощником.

– Что тут, чёрт возьми, случилось, – повторил я вопрос.

Козлов заметно нервничал.

– Боевой крейсер в систему зашёл, движется сюда, – доложил он. – На связь не выходит.

– И ты перепугался? – фыркнул я раздражённо. – Нас тут целая эскадра.

– Название-то хоть транслирует? – спросил я.

– Никак нет, – проворчал второй помощник.

Я сам взглянул на мониторы, намётанным глазом вычленяя всю важную информацию из вороха сообщений. И впрямь целый крейсер. На всех парах летит к планете, молча. Соблюдает режим тишины, и если бы не Козлов, вовремя заметивший тепловой и гравитационный след, нас могли бы застать врасплох.

– Врубайте матюгальник, – приказал я.

Будем транслировать по всем диапазонам связи, чтобы крейсер нас наверняка услышал. Одновременно с ним услышит вся система.

– Говорит командор Мясников, малый эсминец «Гремящий», неизвестному крейсеру, приказываю немедленно прекратить манёвр сближения! – объявил я.

Как об стенку горох. Либо не услышал, либо не послушал.

– От Богданова что-нибудь было? – быстро спросил я.

Эскадра адмирала находилась чуть дальше от планеты, чем мы, и в случае нападения должна первой принять на себя удар.

– Никак нет… Прямой канал с «Эгидой» организовать? – спросил Козлов.

– Конечно! – воскликнул я.

Помощник принялся раздавать указания связистам, а я боролся с искушением отвести эсминец подальше от планеты, как меня учили. При обороне обитаемой колонии командир корабля обязан занять высокую орбиту, чтобы обломки или снаряды не попали куда не следует. Или чтобы противник случайным выстрелом не попал по планете. Но это писалось для войны с чужаками, которым плевать на жертвы среди мирного населения. Для гражданских войн и тому подобных конфликтов уставы не писаны.

Не то чтоб я собирался прикрываться Новым Форосом. Если он пострадает – ущерб будет непоправимым. Но и делать ровно то, чего от меня ожидают – прямой путь к поражению, особенно если учесть, что крейсер превосходит нас и бронёй, и огневой мощью.

– Контр-адмирал Платонов на прямой линии, – доложил мне дежурный связист.

Сейчас всё зависит от того, как поступит он, командир эскадры. Либо он выдвинет корабли на перехват неизвестного крейсера, либо…

Я всё же надеялся, что адмирал поступит правильно.

– Господин адмирал, вам известен этот корабль? Координаты, вектор и тепловой след высылаю, – сказал я.

С ответом Платонов помедлил, хотя крейсер продолжал лететь прямо к нам, и совсем скоро доберётся до первого рубежа обороны – «Эгиды» и её спутников-корветов. Второй рубеж – орбитальная станция с её орудиями. Третий – мы, напоследок. А если дело дойдёт до планетарного ПВО, то пиши пропало, эти бездельники могут сбивать только беззащитные челноки.

– Нет, командор, этот корабль мне неизвестен, – сказал контр-адмирал. – Начинаем перехват.

Я снова передал в матюгальник требование прекратить манёвр. Остановиться в космосе трудновато в том плане, что ты всё равно летишь в пустоте, и твоя скорость зависит именно от точки отсчёта. Даже если вокруг всё кажется неподвижным, ты летишь вместе со звездой вокруг центра Млечного Пути, а сама галактика при этом летит навстречу Андромеде, и так далее. Поэтому я требовал завершить манёвр и снизить скорость.

Ситуация всколыхнула воспоминания о той злосчастной вахте, когда я, в нарушение всех инструкций, подстрелил туранский корабль с беглыми рабами. Тот тоже не отвечал ни на какие сигналы. Но, в отличие от этого крейсера, он хотя бы транслировал название и координаты, а этот шёл в режиме полной тишины.

Корветы выдвинулись на перехват, «Эгида» развернулась всем корпусом так, чтобы взять крейсер в прицел. «Новик» и «Посадник» мчались друг за дружкой, действуя в паре, чтобы в случае боестолкновения прикрывать товарища.

Неизвестный крейсер их увидел, начал медленно менять траекторию. Я ожидал, что он сейчас откроет огонь по тому или другому корвету, но нет, незваный гость пытался от них уклониться, только и всего. Кто-то им управлял, но почему-то даже сейчас не выходил на связь, когда над ним повисла ощутимая угроза быть расстрелянным из главного калибра «Эгиды». Побольше нашего, между прочим.

– Говорит капитан третьего ранга Юсупов, крейсер «Гелиос»! – вдруг выдал он, точно так же, в матюгальник, на всю систему. – Командору Мясникову! Запрашиваю убежища!

Я нахмурился. Если это уловка… Да и почему он не ответил сразу? А потом чуть не хлопнул себя по лбу, коснувшись шлема скафандра. Внутрисистемная связь не может превышать скорость света, поэтому все сообщения шли с заметной задержкой.

«Гелиос», крейсер космического флота Его Императорского Величества, кажется, один из новых кораблей, потому что прославить это имя он не успел. В списке кораблей он точно был, название это я уже встречал, а вот фамилию эту я слышал впервые. Да и командовать крейсером кап-три не может, это должность для капитана первого ранга.

– Юсупов, объяснитесь! – потребовал я, а потом отдал связистам приказание наладить прямой канал.

Отбой тревоги давать было ещё рано. Неизвестно, что у него на уме. Однако теперь, когда «Гелиос» подошёл поближе, так, чтобы наши сенсоры могли его не просто засечь, но и осмотреть, стало ясно, что крейсеру изрядно досталось. Он уже с кем-то подрался.

– Запрашиваю убежища! Нужен ремонт и припасы! Идём из Катеринополиса, вступили там в бой с силами узурпаторов! – ответил кап-три уже по закрытой связи.

– С силами узурпаторов? – не понял я.

– С теми, кто верит совету! – пояснил Юсупов.

А вот и первая кровь. Хотя я ожидал, что пролить её придётся мне.

Я быстро открыл справочник, нашёл в нём «Гелиос», посмотрел, кто занимает на нём должность командира. Капитан первого ранга Сташевский.

– Где капитан Сташевский? – спросил я.

– Убит! – бодро ответил кап-три.

Я вздохнул, но Юсупов не обратил на это внимания и продолжил.

– Он оказал сопротивление при задержании, – сказал он. – Мы приняли решение не подчиняться его преступным приказам!

– Вы что, подняли мятеж? – спросил я.

– Мы, верные Его Величеству офицеры, решили присоединиться к вам, командор! – с нескрываемым пафосом ответил он, явно гордясь этим поступком.

Значит, мятеж. Очень лестно, с одной стороны, с другой – мне было ужасно тоскливо осознавать, что всего этого могло и не быть, если бы не мой манифест, отправленный накануне.

– Сколько ещё, кхм, задержанных у вас на борту? – спросил я.

– Девятнадцать человек, господин командор, – сказал Юсупов. – Офицеры и операторы, наиболее упрямые в своих заблуждениях.

– А вы по должности…

– Второй помощник, господин командор, – произнёс Юсупов.

– А старпом?..

– Ранен, ему пробили голову гаечным ключом, – доложил кап-три. – Но он наш. Как только оклемается.

– Как его зовут, чёрт побери, – проворчал я.

– Капитан второго ранга Черненко, – сказал Юсупов.

– Ясно… Займите стабильную орбиту, параметры высылаю, – приказал я. – Ожидайте, будет вам ремонт. И припасы тоже. Конец связи.

Я нажал отбой, тяжело вздохнул, посмотрел на лейтенанта Козлова.

– Командира своего завалили, понял? – хмыкнул я. – Второй помощник.

– А я чего? – не понял Козлов.

– Да так, ничего… – буркнул я.

По-хорошему, всю команду «Гелиоса» надо бы привести к ответственности, убийство командира это серьёзное преступление. Но и разбрасываться верными людьми тоже нельзя, мы не в том положении, чтобы выбирать. В конце концов, это я поднял мятеж, а они всего лишь решили к нему присоединиться. Хотя я на их месте сделал бы всё совсем по-другому.

– Дайте мне адмирала, – попросил я у связистов. – Лично его, по закрытому.

Платонов явно ждал.

– Ну, что у вас, командор? – нетерпеливо спросил он.

– Это наши, – сказал я. – Но есть нюанс.

– Какой ещё нюанс? – фыркнул адмирал.

– Вам не понравится, – хмыкнул я. – Судя по всему, часть команды подняла бунт. Командир мёртв, заправляет всем второй помощник.

– Бунт⁈ – рыкнул адмирал.

– Так точно, – сказал я. – Но сделали они это для того, чтобы присоединиться к нам.

Платонов раздражённо засопел. Бунт на корабле – больная тема для любого флотского командира, и к бунтовщикам отношение везде было строго негативное. Хотя сам Юсупов наверняка думал, что это не бунт, а сопротивление преступному приказу или что-то в таком духе. Восстановление справедливости.

– Делайте с ними что хотите, командор, но в системе они мне тут не нужны, – заявил контр-адмирал Платонов после недолгих раздумий.

– Им нужен ремонт и пополнение припасов, – сказал я. – И я уже пообещал, что они это получат.

Адмирал промолчал.

– У нас нет выбора, господин адмирал, – твёрдо сказал я. – Мы теперь в одной упряжке, и будем сотрудничать. Хоть с бунтовщиками, хоть с пиратами, хоть с чёртом лысым.

– С каждым днём я всё больше жалею, что согласился, – проворчал он.

– Назад пути нет, господин адмирал. Ну или вы можете покинуть нас как частное лицо, – сказал я.

– И опозориться на всю галактику⁈ Ну уж нет, я пойду до конца, – рыкнул Платонов. – Хорошо, командор, пусть подходят к станции, там их встретят. Впрочем, я сам им об этом скажу. И добавлю пару ласковых.

– Надеюсь на ваше благоразумие, господин адмирал, – с облегчением проговорил я.

– Но как только мы с этим закончим, они покинут Новый Форос, – потребовал он. – Уверен, вы найдёте им применение.

– Не сомневайтесь, господин адмирал, – сказал я.

– Конец связи, – попрощался он.

Я нажал на клавишу, растёкся амёбой в кресле, снял шлем скафандра.

– Отбой тревоги, – скомандовал я.

Лейтенант Козлов тут же продублировал приказ по общей связи, выключил, наконец, сирену и огни, тоже снял шлем. Он взглянул на монитор с таймером, до конца его вахты оставалось ещё три с половиной часа.

– Идите отдыхать, господин командор, дальше я сам, – произнёс он.

Я продолжал сидеть в кресле, равнодушно глядя на приборы. Из меня будто вынули стержень и выпили все силы. Даже шевелиться не хотелось. Да и куда идти? Снова к принцессе? Это будет крайне неловко и для меня, и для неё. В свою каюту? Ещё хуже.

– Когда там туристы возвращаются? – спросил я просто для того, чтобы не молчать.

– Туристы? Через два с небольшим должны, – ответил второй помощник.

– Понятно, – хмыкнул я.

Мне будет гораздо спокойнее, когда весь экипаж снова будет на борту.

Я вдруг вспомнил, что ещё можно сделать, пока я тут, на мостике. И вызвал подполковника Игнатова. Не лично, видеться с ним лишний раз я не хотел, просто по внутренней связи. Очные встречи только по исключительным поводам, а этот повод исключительным не был, так, небольшая просьба.

– Слушаю вас, командор, – ответил разведчик.

– Нужна кое-какая помощь, пробить одного офицера по вашим каналам, – сказал я.

– Я догадывался, – хмыкнул подполковник. – Командира «Гелиоса»? Я уже всё подготовил. Капитан первого ранга Сташевский… Награды и взыскания, полагаю, вам не интересны, да?

– Приятно видеть, что вы подготовились, господин полковник, но это было зря, Сташевский убит, – сказал я.

Игнатов помолчал немного.

– Говорят, о мёртвых надо говорить либо хорошее, либо ничего? Пожалуй, мне тогда нечего сказать, – произнёс разведчик.

– Меня интересует капитан третьего ранга Юсупов, – сказал я. – Кто такой, откуда, чем успел отметиться.

– Понял, – сказал Игнатов. – Подготовлю записку.

– Спасибо, господин полковник, – сказал я.

Если уж даже Игнатов не смог найти ничего хорошего о капитане Сташевском, то, скорее всего, он был настоящей мразью. Таких офицеров, к сожалению, в космофлоте тоже хватало. Чаще всего – чьи-нибудь родственники, друзья или знакомые, со связями в верхах. Протеже какого-нибудь очередного адмирала дурели от безнаказанности, и вот, закономерный итог. Убит собственными подчинёнными.

Сопротивлялся при задержании, как же. Вероятнее всего, капитана застрелили, а уже потом объявили, что он пытался напасть и всё такое. Надеюсь, мне не доведётся повторить его судьбу. Я, однако, старался команду не тиранить, быть строгим, но справедливым командиром. И команда это вроде бы тоже понимала.

Я нехотя поднялся, чувствуя, как у меня всё болит, так, словно меня перемололи в мясорубке, а потом наскоро слепили обратно, принялся медленно снимать скафандр, чтобы убрать его на место. Козлов уже разоблачился и теперь сидел в кресле, жуя заранее приготовленный бутерброд и попивая чай из термоса. Моё присутствие его заметно тяготило, он то и дело поглядывал на меня украдкой, думая, будто я не замечаю его быстрых взглядов. Оно и понятно, присутствие начальства почти всегда действует именно так.

Как-то даже смешно. Целый эсминец в моём распоряжении, а податься некуда.

– Удачной вахты, лейтенант, – пожелал я на прощание. – Если что, сразу зови.

– Спасибо, господин командор, – прошамкал набитым ртом второй помощник.

Я покинул мостик, пошёл по коридору шаркающей кавалерийской походкой, медленно и неотвратимо. Мысли мои были заняты двумя вещами – «Гелиосом» и Её Высочеством. Затрудняюсь сказать, что тревожило меня больше.

Ноги сами принесли меня к гостевой каюте, и я замер перед дверью. Даже для того, чтобы просто постучать, потребовалось волевое усилие.

– Это я, Ваше Высочество, – произнёс я.

– Открыто! – отозвалась она.

Я вошёл в каюту, чувствуя какую-то неприятную робость, будто я был не прославленным командором космического флота, а сопливым мальчишкой. Моё поспешное бегство, пусть даже по тревоге, всё испортило.

Елизавета сидела за столиком, напротив зеркала, и прихорашивалась, даже не повернувшись ко мне, так что я остановился на входе.

– Что было? Что за тревога? – спросила она.

Очевидно, настроение у неё пропало. У меня, впрочем, тоже.

– Крейсер пришёл, с перебежчиками. Приняли за силы вторжения, перепутали, – сообщил я. – В нашем случае лучше перестраховаться.

– Перебежчики? – удивилась принцесса.

– Так точно, «Гелиос», – кивнул я. – Подняли бунт на корабле и прилетели к нам. Присоединиться к нашему делу.

Елизавета широко распахнула глаза, чуть ли не подскочила на месте.

– Бунт подняли? Ради меня⁈ – спросила она.

Жаль было её разочаровывать. Лгать ей тоже не хотелось.

– Думаю, у них были ещё причины, – сказал я. – Их бывший командир… Прямо скажем, не образец достойного офицера.

– Ну и ладно, – вздохнула она и вдруг лукаво улыбнулась. – А вы, господин командор, считаете себя достойным офицером?

– Смею на это надеяться, – вполне серьёзно ответил я.

Елизавета поднялась, поправила причёску, подошла и прильнула ко мне, глядя прямо в глаза.

– Я считаю вас, господин командор, самым достойным во всём космофлоте, – улыбнулась принцесса, поправив воротник моего кителя.

Настроение тут же вернулось, и я не устоял перед искушением снова её поцеловать, а она охотно на этот поцелуй ответила.

Глава 17

Мы снова собрались в кают-компании, примерно тем же составом, что и в прошлый раз, только сейчас к нам присоединились ещё контр-адмирал Платонов со своим адъютантом и капитан третьего ранга Юсупов. Присутствовали Её Высочество, оба моих помощника, адъютант, лейтенант Каргин и, естественно, подполковник Игнатов.

Юсупов оказался невысоким плотным темноволосым мужчиной. Низкий рост он компенсировал безупречной выправкой и горящим взглядом фанатика. Он долго жал мне руку, заглядывая в глаза, и твердил о том, что давно следил за моими подвигами в новостях. Мне стало даже как-то неловко.

Платонов глядел на него волком, но вслух ничего не высказывал, мудро предпочитая держать свою неприязнь при себе. Не время для склок и выяснения, кто прав, а кто нет. В данный момент мы решали, что будем делать дальше, своего рода стратегическое совещание. Возможно, стоило пригласить сюда ещё и графа Белогорского, но мы не смогли согласовать срочный визит, поэтому решили совещаться без него. Белогорский присутствовал удалённо, по громкой связи.

– Итак, дамы и господа, начнём, – произнёс я, окидывая собравшихся пристальным взглядом.

Все были собраны и сосредоточены, никто не ковырялся в планшете на заднем ряду, как это бывало на обычных совещаниях, никто не витал в облаках. Решались вопросы, по сути, нашего физического выживания. Дело касалось лично каждого.

– Я много думал о наших дальнейших действиях, – произнёс я, разворачивая перед всеми звёздную карту. – Если говорить прямо, то сейчас в наших руках три системы, это Форос, Королёв и Дер Эквинум. И это проблема.

– Почему? Наоборот ведь, это хорошо, чем больше у нас систем, тем лучше, нет? – нахмурилась принцесса.

– Нам придётся распылять силы, если мы хотим удержать хоть что-то, – проворчал контр-адмирал.

– Так точно, – согласился я. – К счастью, в данный момент есть смысл удерживать только Новый Форос. Граф Серебряный пока хранит молчание и делает вид, что подчиняется совету, а Дер Эквинум…

– Нахрен никому не нужен, – ухмыльнулся Магомедов.

– Именно так, – хмыкнул я, но всё равно метнул в старпома сердитый взгляд.

– «Эгида» и оба корвета останутся здесь, это было моим условием, – напомнил Платонов.

Я посмотрел на него и невозмутимо кивнул. Про это условие я помнил, да и вообще, разумнее всего было оставить тяжёлый крейсер как раз на обороне системы. И корветы тоже.

– Форос и Королёв в данный момент разделены, – продолжил я. – Между ними… Ротар-4, как раз посередине, и снабжаться отсюда Королёв не может. Все наши корабли будут перехвачены «Церерой», которая несёт там службу.

Кап-три Юсупов вдруг поднял руку, и я жестом разрешил ему высказаться.

– Прошу прощения, «Цереру» там усилили ещё одним кораблём, – произнёс он. – С ней теперь «Неукротимый». Они-то нас и потрепали.

– Значит, для вас это теперь личное, – хмыкнул контр-адмирал.

«Неукротимого» я знал, всего лишь корвет. Зато «Церера» это полноценный крейсер, способный надрать нам задницу, даже не вспотев. Если бы я вдруг по недомыслию вышел на «Гремящем» с ним один на один. Или если бы попался в западню.

– Ротар-4 необходимо захватить или переманить на свою сторону. Силой или дипломатией, – произнёс я. – Ваше Высочество, вы знакомы с тамошним губернатором?

– Только слышала о нём, – пожала плечами Елизавета.

– Я знаком, – подал голос граф Белогорский, в отличие от нас, сидящий в удобном кресле в своей резиденции и попивающий красное вино. – Если говорить прямо, то мы его не переманим.

– Почему? – спросил я.

– Во-первых, он, извиняюсь, редкостный мудак, – начал перечислять граф. – Во-вторых, у меня с ним затяжной конфликт на почве поставок продовольствия, он требует скидок и пытается на меня давить…

– Детали опустим, – перебил я.

– Хорошо, опустим. В-третьих, его супруга, дочь моего троюродного брата, активно поддерживает партию Стечковского, который имеет место в регентском совете, – продолжил Белогорский. – Ну и в-четвёртых, повторюсь, он просто неприятный тип. Недоговороспособный.

Достаточно было только первой причины.

– Ротар нам необходим как воздух, – сказал я. – Кроме того, он открывает путь на Новую Москву.

– К ней можно долететь и в обход, – возразил лейтенант Козлов. – Вот же, маршрут строится.

– Можно долететь и в обход, – кивнул я. – Вот только мы тогда прилетаем в систему, где базируется «Титан», оставляя в нашем тылу ещё и крейсер с корветом.

Краем глаза я заметил, как одобрительно кивнул контр-адмирал Платонов. У него определённо имелось мышление стратега, лейтенант Козлов же пока им не обладал.

– А если сделать ход конём и забрать что-нибудь вот здесь, – предложил Магомедов, показывая на карте в противоположную от столицы сторону, ближе к окраинам Империи. – Может, и без драки обойдётся.

– Заманчиво, особенно, если без драки, – усмехнулся я. – Но время играет против нас. Граф Серебряный дал понять, что его скоро заменят, а значит, Королёв тоже будет для нас потерян.

– Тогда и выбора у нас нет, – сказал Козлов. – Надо лететь к Ротару и освобождать путь.

– Я почту за честь присоединиться к вам в этом походе, – произнёс Юсупов, млея от собственного пафоса.

Я вспомнил предоставленную Игнатовым записку с краткой характеристикой капитана Юсупова. Склонен к красивым жестам, к игре на публику, честолюбив, даже тщеславен. При этом его задвигали по службе, предпочитая давать звания и чины менее способным, но более родовитым кандидатам. Неудивительно, что он поднял мятеж и решил перейти к нам.

– И я почту за честь сражаться с вами плечом к плечу, – ответил я. – Но, чтобы не было путаницы, флагманом будет «Гремящий». Несмотря на различие в классе.

– Безусловно, – ответил Юсупов.

Кажется, такое решение устраивало абсолютно всех. И контр-адмирала, и мою команду, и самого Юсупова.

– Теперь к вопросу безопасности Её Высочества, – переменил тему я.

Елизавета посмотрела на меня с недоумением, и я продолжил.

– Нужно определиться, где для вас будет безопаснее, – пояснил я. – Если «Гремящий» пойдёт в бой…

– Нет, стоп! – перебила она меня. – Вы что, хотите оставить меня здесь?

Её взгляд метал молнии, она бы испепелила меня на месте.

– Я не могу вами рисковать, Ваше Высочество, – медленно произнёс я, выразительно глядя ей в глаза.

Даже если бы нас связывали исключительно рабочие отношения. А теперь и подавно. Я не прощу себе, если по моей вине она пострадает или вообще погибнет. Без неё всё наше сопротивление не имеет смысла. А держаться подальше от сражения, трусливо прячась за кормой «Гелиоса»… Не в моём стиле.

– Это обоснованный риск, господин командор, – холодно произнесла принцесса. – Вы летите со мной, или не летите вовсе.

– Если с вами что-то случится… Всё наше сопротивление развалится, – возразил я.

– Ровно то же самое можно сказать и о вас, командор, – хмуро произнесла она.

И в этом она тоже была права. Я тоже, сам того не желая, стал одним из символов сопротивления. Тот же Юсупов наверняка не переметнулся бы, если бы наш мятеж возглавлял кто-то другой. Но я-то был имперским офицером, каждый день готовым погибнуть во имя государя, я знал, на что иду.

– Ваше Величество, я буду счастлив пригласить вас погостить в моём поместье, – подал голос граф Белогорский.

– Вынуждена ответить отказом, Ваше Сиятельство, – продолжая буравить меня ледяным взглядом, произнесла Елизавета. – Но за приглашение искренне благодарю.

– Командор прав, вам не следует… – сказал контр-адмирал Платонов.

– Мне решать, что мне следует делать, а что нет, – перебила его принцесса.

– Если вдруг начнётся космический бой, вероятность вашего выживания снижается на порядок, – спокойно продолжил адмирал. – Корабль может быть уничтожен одним удачным попаданием, вы это понимаете?

– Понимаю, но буду надеяться, что господин командор не подставится под выстрел, – хмыкнула она.

Уже не так уверенно.

– Даже если вы успеете добраться до спасательной капсулы, есть шанс, что вы попадёте в руки врага, а это ещё хуже смерти, – произнёс вдруг подполковник Игнатов.

Лестно было осознавать, что в этом вопросе все на моей стороне, а не пытаются выслужиться перед Её Высочеством. Отступать, однако, она не собиралась, хотя пыл её заметно поугас. Принцесса решила зайти с другой стороны.

– Так, может быть, со мной на борту до сражения вообще не дойдёт? – сказала она. – Разве станет кто-то атаковать корабль с членом императорской фамилии?

– Может сработать и наоборот, – хмуро заметил Игнатов. – У вас тоже достаточно врагов, Ваше Высочество.

– Я лечу на «Гремящем», это не обсуждается, – заявила принцесса. – Я понадоблюсь вам, если придётся принимать капитуляцию системы, если понадобится назначать губернатора. В Королёв лететь тоже мне.

Елизавета посмотрела на меня умоляющим взглядом и одними губами прошептала «пожалуйста». Я опустил взор и тяжело вздохнул, понимая, что принцесса всё равно добьётся своего, даже если её скрутить и вывезти на другую планету. Проникнет на эсминец в багаже или подкупит кого-нибудь из команды, или ещё как-нибудь. Пусть лучше будет под моим присмотром.

– Два условия, – произнёс я. – На борту «Гремящего» вы беспрекословно подчиняетесь мне.

По её лицу скользнула тень довольной ухмылки, но Елизавета быстро овладела собой и кивнула с самым серьёзным видом.

– Второе, по тревоге вы надеваете скафандр и переходите на челнок. Вместе с пилотом. Если того потребует ситуация, Стыценко доставит вас сюда, – добавил я.

Благо, на челноке имелся собственный гипердвигатель, не самый надёжный, но он всё-таки был.

– Хорошо, – сказала она.

– Поклянитесь, – потребовал я.

– Клянусь, – она потупила взор. – Беспрекословно подчиняться командору Мясникову.

Максимально расплывчатая формулировка, но меня она полностью устраивала. К тому же она игриво стрельнула в меня глазками, подразумевая не только то, что произнесено вслух. Сомневаюсь, что кто-то сумел бы устоять.

– Значит, вы остаётесь на борту, – заключил я.

Елизавета победно улыбнулась, окинув всех недовольных надменным взглядом.

– Зря, – проворчал Игнатов.

Может и зря. Но решение уже принято и обжалованию не подлежит. Её Высочество может нам и в самом деле пригодиться.

– Господин капитан, как продвигается ваш ремонт? – спросил я Юсупова.

– Почти закончили, господин командор, – ответил кап-три.

– А что с вашими арестованными? – спросил я.

– Согласились присоединиться к команде. Ваш замполит обладает даром убеждения, – сказал Юсупов.

– Я передам ему ваши слова, – усмехнулся я. – Значит, скоро выходим. Сообщите, как всё будет готово. Итак, дамы и господа, вопросы, замечания, предложения?

На секунду повисла тишина.

– Стоит ли ждать вашего возвращения в Новый Форос? – спросил вдруг Белогорский.

Ответить сразу я не смог, задумался.

– Обещать не могу, – сказал я. – Но если появится возможность, непременно заглянем.

От одной только мысли о том, что мне снова предстоит спускаться на планету, где обитают плотоядные лобстеры и прочие чудеса ксенобиологии, стало не по себе, и я решил, что вернёмся сюда мы только в самом крайнем случае. Но говорить об этом губернатору я не стал.

– Ещё вопросы?

Вопросов не нашлось. Всем был понятен порядок действий и их задачи в происходящем. Эскадра Платонова охраняла систему, граф Белогорский занимался своей вотчиной и налаживанием связей с другими аристократами, Юсупов летел с нами к Ротару-4. Всё просто и понятно. Знать бы ещё, куда подевался адмирал Ушаков, который пока так и не вышел на связь. Это, пожалуй, беспокоило меня даже больше, чем возможное сражение с «Церерой».

– В таком случае, совещание окончено, все свободны, – произнёс я.

Все потихоньку начали прощаться и расходиться. Белогорский отключился, адмирал со своим адъютантом отправились к шлюзу, где их ждал челнок, мои подчинённые офицеры возвращались к своим обязанностям, принцесса пошла к себе в каюту. Я не спешил уходить.

– На пару слов, господин командор, – попросил Игнатов.

Мой адъютант вопросительно взглянул на меня.

– Ступайте, Андерсен, вас вызовут, если понадобитесь, – отпустил я его, оставаясь наедине с разведчиком.

Игнатов терпеть не мог разговаривать на серьёзные темы в чьём-то присутствии. И я его прекрасно понимал.

– Чаю? – предложил я, ставя чашку в распределитель.

Тесная и маленькая кают-компания вновь стала просторной.

– Нет, благодарю, – хмыкнул подполковник.

– А вот я бы промочил горло, – сказал я, наливая себе кофе. – Может быть, чем-нибудь покрепче.

– Меня кое-что тревожит, командор, – сухо произнёс разведчик.

– Меня тоже, – признался я. – Адмирал Ушаков не выходит на связь.

Игнатов замялся.

– Да… Но я о другом, – сказал он. – Её Высочество…

– Что не так? – спросил я, стараясь сохранять невозмутимый вид и прикрываясь чашкой кофе.

– Между вами что-то есть, не так ли? – прямо спросил он.

– С чего вы взяли? – нахмурился я.

– Во-первых, у меня есть глаза, – хмыкнул Игнатов.

– А во-вторых? – спросил я, не желая признавать очевидное.

– Во-вторых, по кораблю поползли слухи, – спокойно продолжил он.

Этого я и боялся. Ждал, и в то же время боялся.

– По большей части, выдумки. Как я полагаю и надеюсь, – сказал Игнатов. – Даже не хочется озвучивать вслух, потому что их содержание оскорбляет и Её Высочество, и вас. Поэтому я спрашиваю вас напрямую. Между вами что-то есть?

Я отхлебнул кофе, чтобы потянуть время и продумать ответ. Признаваться нельзя, да и не его это дело. Отпираться нельзя, это будет то же самое, что признаться. Будь это вопрос про любую другую девушку, я мог бы просто не отвечать. Но речь идёт не о какой-то обычной девчонке, пусть даже дворянке, речь идёт о представительнице императорской фамилии.

– Почему бы вам не задать этот вопрос Её Высочеству? – произнёс я.

Игнатов усмехнулся.

– Как минимум, это будет невежливо, – сказал он. – В любом случае… Вы ей не ровня, командор.

– С каких пор ИСБ занимается амурными делами императорской семьи? – фыркнул я.

– Всегда занималось, – сухо ответил Игнатов, и я понял, что это чистейшая правда. – Вы ей не ровня. Так что… Отступите, командор. Пока не случилось непоправимое.

– Вы мне угрожаете? – не понял я.

– Нет, конечно, – покачал он головой. – А с Её Высочеством я ещё побеседую. Если это её инициатива, придётся её вразумить. Если ваша… Придётся вразумить вас, командор.

Я заскрипел зубами от злости.

– Значит, это не просто слухи, – хмыкнул он, глядя мне в глаза.

Пожалуй, мне стоит научиться лучше владеть собой. Не поддаваться на провокации, тем более, такие очевидные. Но в этот раз не получилось.

– Вас это не касается, подполковник, – процедил я.

– Меня это касается напрямую, – возразил он. – Я отвечаю за безопасность Её Высочества, если вы вдруг забыли.