Текст книги "Ренегат космического флота (СИ)"

Автор книги: Геннадий Борчанинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Я быстро поднялся обратно на мостик, почти бегом, не желая терять ни секунды. Лейтенант Андерсен сидел за мониторами с максимально сосредоточенным лицом, вглядываясь во все показания одновременно. Он вдруг напомнил мне самого себя во время моей первой вахты. Ему, к счастью, не придётся расстреливать незваных гостей. В этот раз мы сами отправимся как незваные гости.

В Новой Москве наверняка думают, что «Минерва» порвала нас на маленькие клочки. Догнала, навязала бой и уничтожила, легко и играючи, а теперь собирает трофеи и немногочисленных выживших. Пришло время их всех жёстко обломать.

– Курс на Новую Москву, – приказал я. – Готовь всё к переходу в гипер, немедленно.

– Что у вас с глазами, господин командор? – нахмурился Андерсен.

– Не понял вопроса, лейтенант. Это к делу вообще не относится. Готовьте переход, – сказал я.

– Есть… – недоверчиво покосившись на меня, буркнул адъютант.

Я уселся в кресло, после долгой вахты и сидения на одном месте оно показалось мне чертовски неудобным.

– Всё в порядке, господин командор? – спросил Андерсен, заметив, как я ёрзаю в кресле.

– В полном, лейтенант, – ответил я.

Он, кажется, не поверил. Но всё-таки приказание выполнил. «Гремящий» развернулся по направлению к Новой Москве и начал набирать скорость, чтобы занырнуть в гиперпространство.

– Поделитесь планом, господин командор? – спросил Андерсен.

– Нет, – отрезал я.

За действиями лейтенанта я почти не следил, он всё делал сам. Я только поглядывал на показания, готовый в случае чего подсказать ему, что и как исправить, но лейтенант пока справлялся и без меня. Похоже, его можно допускать до самостоятельного несения службы на мостике. С чем я его и поздравил.

– Поздравляю, лейтенант. Вы допускаетесь к несению службы. Я распоряжусь, чтобы вас внесли в расписание, – сказал я.

– Благодарю, господин командор, – просиял он.

– Начинайте переход, – приказал я.

Получилось у него не слишком-то ловко, в гипер мы погрузились рывком, так, что у меня желудок подскочил к горлу. На нижней палубе от такого перехода кому-нибудь наверняка поплохело.

Но теперь мы снова летели к столице. Ещё час с небольшим, и мы будем в Новой Москве.

Глава 24

Во время перехода через гиперпространство на мостик поднялся лейтенант Козлов, чтобы принять вахту. Самое время поменяться, но я остался сидеть на месте. Будет нужно – просижу и целые сутки. Хотя лучше бы, конечно, обойтись без таких трудовых подвигов.

– Господин командор, – произнёс второй помощник.

– Присоединяйся, – сказал я.

Лейтенант уселся на своё место, запустил быструю проверку.

– Обратно к Москве? – хмыкнул он.

– Так точно, – сказал я.

Козлов покачал головой, такую бесшабашную храбрость он не оценил.

В представлении всех мы должны были собрать всю эскадру в единый кулак, дождаться, пока из Нового Фороса придёт контр-адмирал Платонов со своей эскадрой, вызвать сюда «Гелиос», возможно, дождаться ремонта «Минервы». Чтобы потом зайти в систему строем, по всем правилам, согласно уставу, в боевом порядке.

И огрести от линкоров за первую же минуту боя.

Нет, мы должны действовать иначе, совсем иначе. Не долбиться лбом в запертую дверь, а обойти её, заглянуть в щёлочку, просочиться в окно, аккуратно и тихо.

– Вы бы отдохнули пока, господин командор, – осторожно предложил Козлов.

– На том свете отдохнём, – отказался я.

Оба лейтенанта помрачнели.

– Шучу, чего вы, – поспешил я их успокоить.

Всё-таки говорить про тот свет, подлетая к логову противника, не очень уместно. Я снова рисковал, но риск был просчитан и найден обоснованным. Если сидеть и до бесконечности ждать идеального варианта, он может никогда и не случиться, так что успех надо ковать собственноручно, из того, что есть. А сейчас у нас был только «Гремящий» и моя безудержная наглость.

– Степан, ты-то как раз можешь отдыхать идти, – сказал я. – Мы с Мишей тут сами дальше.

– Я останусь, – заявил адъютант.

Ну, хозяин-барин. Моё дело предложить. Это я свои силы рассчитывал чётко, зная, когда лучше пойти подремать, а когда можно и нужно бодрствовать. Сейчас, например, мне лучше оставаться начеку, тем более что внутри меня кипела энергия, будто я и не провёл восемь часов в командирской рубке, в неравном бою с имперским крейсером.

Мир вокруг меня обрёл необъяснимую чёткость, стал абсолютно понятен. Все логические цепочки вмиг распутывались и обретали ясность, прежде недоступную, я точно знал, что нам надо делать.

Час в гиперпространстве тянулся невыносимо долго. Но когда «Гремящий» снова вынырнул на окраине Новой Москвы, время снова полетело стрелой.

– Связь отключить! Врубайте глушилки! – приказал я дежурному связисту. – Экипажу – повышенная готовность!

Сенсоры нарисовали мне картину происходящего в системе. Линкоры так и не двинулись с места, оба, находясь на синхронных орбитах. Вернее, на одной и той же орбите, только «Титан» висел в её апоцентре, а «Кронос», наоборот, в перицентре. Линкоры обороняли всю систему, не только планету и станцию, поэтому их орбита была достаточно высокой. Что давало нам шанс проскользнуть мимо них незамеченными.

Будь «Гремящий» крейсером или ещё каким большим кораблём, нам вряд ли бы это удалось, но малый эсминец по космическим меркам достаточно мал, чтобы не привлекать внимания. К тому же генштаб наверняка считает нас уничтоженными, пусть даже «Минерва» и не доложила о своей победе.

Корвет «Неукротимый» торчал на верфи, пристыкованный к ней, опутанный кабелями и трубами, пока ремонтные дроны заново сваривали его броню и устанавливали новое оборудование взамен утраченного в бою, так что никакой опасности для нас он не представлял.

А вот «Арес», ещё один крейсер, висящий у орбитальной станции, мог доставить нам проблем. Он находился почти у самой планеты, а значит, препятствовал моему плану. Нужно его либо выманить, либо вывести из строя, что не так-то просто, учитывая, что на орбитальной станции и планете имеется собственное вооружение.

Мы снова крались через систему Новая Москва, в этот раз с конкретной целью. Прокрасться мимо линкоров можно на равном расстоянии между ними. Даже если нас заметят, «Титан» будет думать, что мы идём через зону ответственности «Кроноса», и наоборот. Просто и изящно.

Поэтому мы сейчас делали большой крюк через всю систему. На малой тяге, прикинувшись большим холодным камнем. Сработало один раз – сработает и другой. Тем более, что нас здесь не ждут.

– Вы уверены, господин командор? – осторожно спросил меня второй помощник. – Может, лучше не соваться?

Мы уже зашли в зону действия их сенсоров. Повезёт им – и нас обнаружат. Повезёт нам – мы спокойно пройдём к самой планете. Правда, что делать с «Аресом», я пока так и не решил.

Меня беспокоило ещё и сообщение адмиралу Ушакову, так и оставшееся без ответа. Даже если он вдруг сподобился ответить, мы не могли принять его сообщение, потому что нас обнаружат в тот же момент.

Но судя по тому, что в системе с виду всё было спокойно, точно как и во время нашего прошлого визита, моё обращение никакого результата не достигло. Хотя с полной уверенностью говорить я не мог, потому что информацию мог получать только по нашим сенсорам и анализировать самостоятельно, по косвенным признакам. Получить новости из столицы или послушать чужие переговоры мы тоже не могли. Не раньше, чем выйдем из режима тишины.

Новая Москва, столь родная и знакомая, система, в которой я летал уже тысячи раз. Во время учёбы, после неё. Я наизусть знал параметры здешних орбит, координаты станции, планет и спутников. Вот тут, например, за пятой планетой, газовым гигантом под названием Нахабин, мы обычно отрабатывали укрытие за спутниками и взаимодействие с объектами с повышенной гравитацией.

Учебные корветы Академии в системе тоже присутствовали, но я не считал их за противников. Во-первых, летают на них всего лишь курсанты, а во-вторых, повредить «Гремящему» они не смогут даже в теории, разве что разгонятся и пойдут на таран. Но это уже крайняя мера, на которую не пойдёт никто. Во-первых, таранящий корабль очень легко сбить, во-вторых, тактика камикадзе не приветствовалась ни одним флотом, ни в одном государстве. Слишком много тратится сил и ресурсов на постройку корабля и подготовку пилота, чтобы растрачивать его вот так легко, когда можно просто отправить беспилотник, начинённый термоядерным топливом.

Четвёртая планета, безжизненные индустриальные пустоши Чертанова, изрытые тяжёлой техникой в поисках полезных ископаемых и редкоземельных металлов. Мы прошли его орбиту, приближаясь непосредственно к Новой Москве, самому густонаселённому и развитому миру всей Империи. Столица, идеальный мир, мегалополис, манящий своими огнями всех искателей славы и богатства. Жители отдалённых провинций, планет и станций годами копили на билет до Новой Москвы. А уж переезд сюда считался верхом удачи.

Планета понемногу превращалась из крохотной точки в маленький шарик. Мы проскользнули мимо линкоров незасвеченными. Ну или они делали вид, что не заметили нас, оставаясь на своих орбитах.

Мы почти не дышали на мостике. Даже разговаривали шёпотом, и только в самых крайних случаях. Само собой, это лишнее, в космосе никто не услышит твоего крика, не говоря уже о шёпоте, но мы всё равно вели себя тихо. Охотничий инстинкт прямоходящего примата велел нам делать это, как если бы мы крались через джунгли, по враждебной территории.

Верфь осталась чуть в стороне, и я вспомнил капитан-лейтенанта Коня, ремонтировавшего наш эсминец. Надеюсь, с ним всё в порядке.

Между нами и планетой теперь оставались только «Арес» и орбитальная станция с её пушками.

– Вы уверены, господин командор? – тихо спросил лейтенант Козлов.

Он вспотел, хотя температура в рубке не изменилась даже на долю градуса. Своё нервное напряжение он пытался скрыть, но получалось не очень-то хорошо. Я видел, как его грызут сомнения и страх.

– Как никогда, господин лейтенант, – ответил я.

Малый эсминец на то и малый, что способен провернуть то, чего не может провернуть крейсер или даже обычный эсминец. А именно – пролететь через атмосферу и даже приземлиться на поверхность планеты, а после этого подняться обратно в космос.

– Топливо? – спросил я.

– Семьдесят процентов, – доложил Козлов.

– Должно хватить, – хмыкнул я.

– Да что вы такое задумали⁈ – прошипел второй помощник.

– Тебе не понравится, – ухмыльнулся я.

«Арес» висел достаточно низко над планетой, над самой столицей. Древний бог войны… Нет, в этот раз нам поможет кто-нибудь другой, например, Гермес и его шлем-невидимка.

Да, крейсер надёжно прикрывал столицу с воздуха, но его низкая орбита кое в чём ему всё-таки навредила. Он не мог видеть, что происходит с другой стороны планеты, на её ночной стороне. Поэтому мы зайдём оттуда.

Для того, чтобы обогнуть планету, пришлось дать тягу на двигатель, нам требовалось изменить направление. Всего лишь небольшой импульс, но я занервничал вслед за помощником и адъютантом. Импульс могут засечь.

Не засекли.

Теперь нам предстоял долгий манёвр по облёту Новой Москвы по высокой орбите, а затем ещё один импульс для снижения. Чем выше орбита, тем больше времени требуется для витка, поэтому нам придётся подождать. А тормозить будем уже в атмосфере, непосредственно об неё, в плотных слоях.

Я ощущал себя охотником в логове спящего тигра, прокравшимся внутрь, чтобы подёргать его за усы. И это бодрило меня не хуже тройного эспрессо, сваренного по-турански.

В данный момент я нарушал все уставы и правила космической войны, писаные и неписаные, все традиции и обычаи. Возможно, этим я открывал ящик Пандоры, своим примером показывая эффективность тайных операций, а не массированного вторжения, но сейчас меня это не заботило. Сейчас для меня важен был результат, а не его последствия.

Но если все откажутся от линкоров и больших пушек ради маленьких и юрких корабликов со спецназом на борту… Хотя нет, и для этого найдётся контрмера. Например, начнут совершенствоваться системы слежения. Да и засечь спускающийся в атмосферу объект легче лёгкого, он светится ярким белым светом раскалённого металла, и ПВО дремать не будет.

Именно в ПВО таилось слабое место моего плана. Одно из слабых мест. Но и к нему имелся ключик.

– Только не говорите мне, что вы собрались садиться, – пробормотал Козлов, глядя на монитор, где отрисовалась наиболее вероятная траектория.

– Хорошо, молчу, – сказал я.

– Может, тревогу поднять? Всех по местам? – предложил Андерсен.

– Рано, – сказал я.

– У нас же даже шасси нет! – воскликнул Козлов.

– Поэтому садиться будем аккуратно, – сказал я.

Ускорение свободного падения на Новой Москве составляет примерно девять с половиной метров на секунду в квадрате. Значит, мы будем жечь топливо, чтобы опускаться плавно и медленно, а не рухнуть камнем. Один-два метра в секунду должно хватить, чтобы посадка вышла достаточно мягкой и «Гремящий» её выдержал. Главное, найти подходящую площадку для посадки.

– Вы с ума сошли, – пробормотал второй помощник.

– Это мир сошёл с ума, – сказал я. – А мы – последние из здравомыслящих людей. Помни, для чего мы всё это делаем.

Козлов что-то забормотал под нос, кажется, молитву. Пусть молится, кому угодно, лишь бы это помогло.

Планета вырастала перед нами тёмной громадой, неосвещённая сторона лишь кое-где светилась россыпью огоньков в городах и посёлках. За линией горизонта светилось гало, завораживающее своим великолепием. Такое редко увидишь, находясь на корабле.

«Арес» остался с той стороны, там же, где и орбитальная станция, мы прикрылись от них планетой. Пора снижать скорость.

Этот импульс будет долгим, а значит, его засекут с очень большой вероятностью. Особенно если помнить, сколько вокруг планеты вертится искусственных спутников.

– Объявить тревогу, трансляцию включить, начинаем манёвр, – приказал я.

Самый простой способ сбросить скорость в космосе – развернуться против движения и втопить на полную.

Козлов дрожащей рукой утопил кнопку боевой тревоги. Вновь заревела сирена, созывая весь экипаж по местам.

– Заварзин! – вызвал я по корабельному интеркому. – Готовь ребят.

Я подал энергию на манёвровые движки, траектория полёта тут же начала меняться. «Гремящий» начал входить в атмосферу планеты.

Из режима тишины мы вышли в тот же миг.

На нас опять свалился целый ворох сообщений и уведомлений, но разбирать их было некогда. Сейчас требовалось всё моё внимание, вся концентрация, чтобы удерживать тяжёлый корабль на курсе.

Манёвр был просчитан и подготовлен, я умудрялся одновременно следить за траекторией, температурой обшивки, положением корабля и уровнем топлива.

На мостик ворвался взмыленный старпом, без лишних слов занял своё место.

– Что происходит? – выдохнул он.

– Господин командор решил приземлиться! – вместо меня ответил Андерсен.

– Это шутка? – не понял Магомедов, но когда посмотрел на траекторию полёта, то лишь выругался вполголоса. – Твою мать…

Манёвр уже не отменить. Мы просто не успеем набрать первую космическую, и даже если успеем и выйдем на круговую орбиту, то попадём прямо в руки «Аресу».

Количество топлива стремительно уменьшалось, вместе с показаниями высотомера.

– Входим в плотные слои! – заорал Козлов.

Температура за бортом резко скакнула вверх, наши щиты начали отражать нагрев так, словно бы это была атака лазерами. Зрелище наверняка захватывающее, с поверхности мы должны выглядеть ослепительно ярким метеором.

– Артур, держись на курсе! – приказал я.

Теперь мне нужно немного отвлечься от управления эсминцем. Я нашёл среди своих контактов полковника Лобанова. Командира одной из частей ПВО Новой Москвы.

– «Гремящий» вызывает полковника Лобанова! Командор Мясников – полковнику Лобанову, приём! – заорал я в микрофон.

Нападения сверху я не боялся. Да, мы сейчас объявили о своём присутствии на всю систему, и командиры линкоров, а тем более, «Ареса», сейчас рвут волосы на заднице от досады, но стрелять по нам они не посмеют. Падение подбитого «Гремящего» может обернуться катастрофой планетарного масштаба, промах – ещё большей катастрофой.

Сбить нас могут с земли, как это уже было на Новом Форосе. И в этот раз ушибами и царапинами мы не отделаемся.

– Лобанов, слушаю! – отозвался полковник ПВО.

Он командовал только одной частью из целой россыпи частей, окружающих столицу. Но и этого может оказаться достаточно.

Наземные войска, даже такие, как ПВО, никогда не были обласканы вниманием начальства. Вся слава всегда доставалась космофлоту, а в армию ресурсы шли уже по остаточному принципу. Не думаю, что ситуация сильно изменилась с переменой власти.

– Идём на посадку, господин полковник! Дайте нам коридор! – воскликнул я.

– Мне приказано сбить вас, командор! – ответил Лобанов.

Я похолодел. А ведь мы с ним неплохо общались, когда вынужденно гостили на планете.

– Обломки эсминца уничтожат город! – пригрозил я. – Дайте нам коридор!

– Мы будем стрелять! Жаль, что все мои парни косоглазые балбесы! – сказал он. – По квадратам от Д-4 до Д-8! Остальное закрывает другая часть!

– Вас понял, полковник! – воскликнул я. – Честь имею!

Я снова принял управление кораблём. Маневрировать, на полной скорости летя к земле кормой вперёд, не слишком-то удобно, но выбора у меня не было. «Гремящий» отчаянно жёг топливо, снижая скорость и опускаясь к поверхности. В атмосфере мы сделали половину витка и теперь снижались по параболической траектории. Прямо к городу.

На мостик вдруг ворвался подполковник Игнатов, взмыленный и растрёпанный.

– Что происходит⁈ Что вы себе позволяете⁈ – взревел он.

– Покиньте рубку, господин полковник, – попросил я, не отрывая взгляда от монитора.

– Вы предали нас! Как посмели вы прилететь сюда, в самое логово противника⁈ – не унимался он.

– Андерсен, отведите господина полковника в медблок, ему нехорошо от перегрузки, – приказал я.

– Есть! – воскликнул адъютант.

– Ну уж нет! – взревел Игнатов.

– Разрешаю применить силу, – сказал я. – Скажите Гуссейнову, чтобы закрыл в палате.

Игнатов вознамерился сопротивляться, набычился, вцепился в дверной косяк. Пришлось вмешаться мне, благо, старпом всё время был на подхвате, корректируя манёвры эсминца. Я выхватил «Кракена» из кобуры и направил на разведчика.

– Если вы, полковник, не уберётесь отсюда, ваши мозги выплеснутся на стенку, – пригрозил я. – Вы мешаете нам проводить сложный манёвр посадки космического корабля, если вы вдруг не заметили.

– Я этого просто так не оставлю, – прошипел он, но всё-таки подчинился Андерсену.

– Вот и славненько, – сказал я.

«Гремящий» медленно приближался к Новой Москве, к столице, её крыши уже почти задевали наши щиты. По щитам защёлкали выстрелы из ручного оружия, неспособные причинить реальный вред, но жутко нервирующие.

– Топливо всего пять процентов! – объявил Козлов.

– Для посадки хватит, – ухмыльнулся я.

Должно хватить.

Глава 25

ПВО и впрямь стреляло куда угодно, только не по нам. Палило рядом, но чуть в сторону, нам даже не пришлось стрелять в ответ из наших лазеров или выпускать ловушки, так что эсминец продолжал плавно снижаться к крышам Новой Москвы.

Я мастерски управлял тягой и вектором, не позволяя «Гремящему» сорваться в неуправляемое падение. С аэродинамикой кирпича это было не так-то просто. Сначала я планировал приземлиться где-нибудь на окраине города, подальше от жилых домов и зданий, которые мы можем случайно зацепить и повредить, но когда компьютер нарисовал мне траекторию прямиком к Дворцовой площади, я не смог устоять перед искушением. На ней после взрыва как раз хватало места, чтобы вместить целый эсминец.

Зрелище наверняка было захватывающее. Не каждый день с неба спускается огромный космический корабль, по которому палят из всех стволов. Жест отчаяния, наши щиты способны выдержать куда более мощные попадания.

– Заварзин, готовьтесь! – объявил я по интеркому. – Я пойду с вами.

– Господин командор! – воскликнул старпом.

– Корабль на тебе, Артур, – сказал я. – Как приземлимся, щиты не выключай, держите оборону.

– Есть… – вздохнул он.

Я облачился в бронескафандр. Не самое удобное одеяние для наземного боя, но другого не было. По тревоге я скафандр не надевал, некогда, поэтому надел только сейчас.

– Высота тридцать метров! – объявил Козлов. – Скорость два метра в секунду!

Приемлемо. Мозг автоматически обернул эти данные в условия задачки по физике для шестого класса и решил за долю секунды. Сопротивлением воздуха пренебречь.

– Топливо полпроцента! – выпалил второй помощник.

А сейчас у нас выключится манёвровый двигатель.

– Минимальную тягу! – приказал я.

– Есть! – крикнул старпом.

– Скорость растёт! Три! Пять!

«Гремящий» всем своим многотонным весом опустился на брусчатку Дворцовой площади, вздымая тучу пыли. Корабль тряхнуло так, что мы чуть не послетали со своих мест, но сам он остался цел и невредим. Бронированный эсминец крепче, чем брусчатка.

– Ух! Твою мать! – выдохнул я. – Артур, на связи! Миша! Организуй оборону!

Я выбежал с мостика, ни на секунду не сомневаясь в том, что мои помощники сделают всё, как надо. Нужно было спешить, счёт шёл на минуты. Не дать ублюдкам опомниться, организовать оборону дворца.

Возле шлюза меня ждал взвод охраны в полном составе. И принцесса Елизавета в рабочем комбинезоне и с пистолетом в руках. Я резко остановился прямо напротив неё.

– Ваше Высочество? А вы куда собрались? – спросил я.

Голос из-под шлема звучал глухо и недружелюбно.

– Я иду с вами, – заявила она. – Это не обсуждается.

– Вы остаётесь на корабле, и это не обсуждается, – отрезал я. – Там может быть слишком опасно.

– Когда это меня останавливало? – фыркнула она. – Ну уж нет. Довольно с меня сидения под замком.

Я посмотрел ей в лицо. Елизавета упрямо сжала губы и буравила меня пристальным взглядом. И куда её девать?

– От меня ни на шаг, – процедил я.

– Есть, господин командор! – она чуть не бросилась мне на шею, но вовремя опомнилась.

Я аккуратно задвинул её к себе за спину, внимательно разглядывая взвод охраны и их командира. Все равны как на подбор… В одинаковой броне и шлемах, с автоматическими винтовками наперевес. Все готовы к драке.

– Открывайте шлюз, выходим, – сказал я.

– Открывайте шлюз! – продублировал команду старший мичман Заварзин.

Пыль всё ещё не осела, закрывая «Гремящий» плотной серой пеленой, словно бы мы сели на безжизненную пустынную планету в самый разгар песчаной бури, а не в центр Новой Москвы.

– Пошли, пошли! – рявкнул Заварзин.

Бойцам приходилось прыгать на брусчатку с двухметровой высоты. Трапов здесь у нас не предусмотрено. К счастью, все подготовлены и тренированы не только для стычек в космосе, но и для наземных операций. Я выпрыгнул предпоследним.

Принцесса боязливо выглянула наружу.

– Останьтесь, Ваше Высочество, кто-то должен руководить обороной корабля, – закинул я удочку.

Не сработало.

– Нет, я с вами! Отойдите! – крикнула она.

Я не отошёл, наоборот, поймал её на руки и мягко опустил на землю. Она обхватила меня за шею, задержавшись чуть дольше необходимого.

– От меня ни на шаг, вперёд не лезть, приказам не перечить, – напомнил я.

– Поняла! – воскликнула она.

– Мичман, во дворец! Пошли, пошли! – приказал я, дублируя приказ жестами.

Дворцовая площадь была окружена правительственными зданиями. Непосредственно дворец императорской четы, генеральный штаб со своими корпусами, и прочие. Зная хищные повадки регентского совета, искать их надо именно во дворце, а не где-либо ещё.

Двинулись короткими перебежками, пока пыль окончательно не опустилась. Я оглянулся мельком, «Гремящий» напомнил мне выброшенного на берег кашалота. Невероятно большого кашалота, лежащего в небольшом кратере на площади, и без того пострадавшей от взрыва. Здания были опутаны строительными лесами, фасады затянуты полотном, последствия инцидента на коронации убирали как могли. Теперь придётся убирать ещё и последствия нашей жёсткой посадки.

Мы с принцессой шли в арьергарде, и я ещё раз посмотрел на взвод охраны, отважно бегущий к цели. Нет, это действительно безумие. Нас всего лишь горстка по сравнению с гарнизоном Новой Москвы. Да что гарнизон, одного только полка императорской гвардии хватит с лихвой.

– Пошли, пошли! Вперёд! – заорал я изо всех сил.

Не останавливаться. Не думать. Не трусить.

Только так у нас будут шансы. Мы не захватчики и не силы вторжения, мы – единственная законная власть.

– Каргин! – я прямо на бегу вызвал нашего связиста. – Срочно, из всех матюгальников! На всю планету, на всю систему! Начинай транслировать! Регентский совет, незаконным и подлым образом узурпировавший власть в Империи, свергнут! Законная власть восстановлена! Комитет спасения Империи гарантирует жизнь всем, кто сложит оружие!

– Уже⁈ – удивлённо выдохнул он.

– Начинай, не спрашивай! – рявкнул я.

Ошеломить, сбить с толку, обезвредить.

Мы свалились на столицу внезапно и резко, как снег на голову, так что надо ковать железо, пока горячо, пока враг дезориентирован.

До крыльца мы добрались без единого выстрела, заняли позицию у дверей, начали ломиться внутрь. Никаких баррикад, ничего, даже дверь оказалась не заперта.

– Иванченко, Железняк, Белышев, занять оборону! – приказал Заварзин, и трое бойцов остались на крыльце, контролируя подходы со стороны площади.

Вошли внутрь, через парадный вход, сразу же оказываясь в просторном холле, обильно украшенном золотом и лепниной. Лестница из настоящего земного дуба, устланная ковровой дорожкой, вела наверх, влево и вправо уходили коридоры, завешанные портретами. Вместо портретов императорской династии здесь теперь висели наглые самодовольные рожи регентов.

– Как думаешь, где они? – шепнул я принцессе.

Нас слишком мало, чтобы прочёсывать весь дворец одновременно.

– Свечников, Чудновский, остаётесь здесь, – распорядился Заварзин.

– Либо в покоях императора, либо в рабочем кабинете, – сказала Елизавета, задумчиво оглядывая холл.

– Начнём с кабинета, – сказал я. – Показывай дорогу.

Принцесса победно улыбнулась, мол, взяли её не зря, и указала направо по коридору.

Прислуга и прочие местные обитатели торопливо разбегались на нашем пути, хлопая дверями и уносясь прочь от греха подальше. Для нас они угрозы не представляли, в отличие от гвардии, которая тоже не заставила себя долго ждать.

– Контакт! – заорал один из бойцов Заварзина.

Гвардеец первым открыл огонь, мы спешно укрылись за колоннами, я вдобавок ещё и загородил собой Её Высочество. Лазер прочертил обгорелую линию по дорогущим коврам на полу и белой лепнине на потолке, ответный шквал огня заставил гвардейца залечь в укрытие. Послышался жалобный вопль раненого. К счастью, не нашего, наши все остались целы.

Его подстрелили почти сразу же, и это позволило нам двигаться дальше. Гвардеец даже не носил брони, так что теперь валялся за колонной, зажимая обгорелую рану обеими руками.

– Мятежники… – просипел он из последних сил.

– Дурак… – вздохнул я.

Не жилец. Его избавили от страданий и отправились дальше, нельзя терять ни минуты.

Уж кому, а гвардии наверняка посулили двойную, а то и тройную оплату, как это обычно бывало во время переворотов. И это при том, что жалование у них и без того превышало армейское или флотское. В разы. Так что гвардия, которая должна быть самой верной и преданной государю, чаще всех остальных частей участвовала в заговорах и переворотах. И сейчас, получается, защищала своих новых работодателей, а не законную власть.

А если защищают этот коридор, значит, в нём есть, что защищать. Мы отправились дальше, перейдя на лёгкий бег и грохоча стальными подошвами по паркету. Галерея дворца для меня была в новинку, прежде я бывал здесь только в большом зале, на официальном приёме по случаю выпуска из Академии, и дальше этого зала нас не выпускали. А теперь я бегу с оружием наперевес, штурмуя этот самый дворец. Абсурд, сюр, ощущение нереальности происходящего не покидало ни на секунду. Но я упрямо продолжал бежать, прикрывая собой принцессу.

Вскоре нам попалась первая баррикада, наспех сооружённая из деревянного шкафа. Обороняли её пара гвардейцев с лазерами, и задержать нас надолго они не смогли. Возможно, будь мы воинами из далёкой древности с мечами и копьями вместо автоматических винтовок и бластеров, баррикада стала бы серьёзным препятствием, но сейчас – нет.

Шквальный огонь вскрыл их оборону за считанные секунды, и мы отправились дальше к кабинету правительства.

На самом деле, каждый новый хозяин дворца переделывал всё под себя. Постоянный ремонт был тут скорее нормой, чем исключением. Новая метла по-новому метёт, и каждый новый император обычно перемещал и спальню, и рабочий кабинет, порой даже достраивая во дворце новые комнаты и не трогая комнаты своих предшественников. Но регентский совет, похоже, не стал ничего менять и переезжать, заняв кабинет Виктора.

Адмирал Бородин, генерал Слюсарев, генерал Бойко, полковник Лазутин, Димитриевский-Крейц, Волхонский, Мусин, Зайчинский, Стечковский и Глинский-Васильев. Я заучил этот список уже наизусть. Нет, я не рассчитывал, что все из них окажутся тут, во дворце, я реально смотрел на вещи. Но хотя бы часть из них наверняка торчит в Новой Москве, а значит, мы можем их арестовать. Или уничтожить. Они этого заслуживали, все без исключения.

Мы наконец добрались до кабинета, вышибли дверь, бойцы ворвались внутрь. Послышались выстрелы, одиночные, но они быстро затихли. Я сунулся внутрь. Там один из бойцов уже съездил прикладом по зубам перепуганному дворянчику с острой бородкой клинышком, которого я не сразу узнал. Граф Мусин.

Кроме Мусина тут под столом нашёлся Глинский-Васильев, экономист-экспериментатор, своими мудрыми идеями поставивший Империю на грань экономического кризиса. В жизни его облысевшая голова казалась ещё больше, чем на экране.

Руки так и чесались пристрелить обоих прямо тут, на месте. Но оба они – лишь мелкие сошки, несмотря на то, что получили места в регентском совете. Даже в нём, где формально все были равны, имелась своя иерархия.

Обоих немедленно положили мордой в пол, у Мусина забрали лазерный пистолет, не обращая внимания на их причитания и угрозы.

– Да кто вы такие? Вы не знаете, с кем связались! – вопил граф, пока на его шею мягко опускался тяжёлый стальной ботинок.

– Командор Мясников, к вашим услугам, – сказал я, присаживаясь на корточки и откидывая защитное стекло на шлеме. – Где остальные?

Граф Мусин скривил презрительную гримасу.

– Тебе конец, идиот, – выдавил он. – Сюда уже мчатся все верные нам части, вас уничтожат, раздавят, как блох, прикончат, а тела вывесят на площади и…

Я пристрелил его без лишних сомнений, не желая дальше слушать его злобное бормотание.

– Как тебя там… Глинский? Где остальные? – спросил я у здешнего гуру экономики.