Текст книги "Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)

– Что-что, бежать от него со всей скоростью, на которую способны, – пробурчал воин. – Ну, шевелитесь!

К счастью, нападавший больше не появлялся – у него нашлись другие дела. В основном – преследовать отступающие отряды героев, которые понесли куда большие потери.

Впрочем, и обратная дорога игроков не была прогулкой. Зачищенные несколькими днями ранее места вновь кишели трупами и жрецами. В паре мест пришлось прорываться с боем, закладывая дорогу трупами, своими и чужими.

Боль, кровь и усталость. Холод по ночам. Стоны раненых. Шипение нападающих осквернённых. Ещё четыре дня ада, которые превратились в один бесконечный кошмар. Потом быстрый переход по зачищенной местности, стены города... чехарда с оружием... таверна... стакан самогона и забытье.

Я тяжело вдохнул, чувствуя, как вновь становлюсь собой. Ощущение было похоже на плавное пробуждение, когда что-то уже начинаешь осознавать, слышишь какие-то звуки из реальности, но всё ещё спишь.

– ... вот так. Свей говорил, что в случае удачной атаки тем, кто останется на юге, разрешат пользоваться оружием, да и для нас что-нибудь удастся выторговать. Не знаю, пользуются ли погибшие оружием, но нас разоружили в двух километрах от города. Даже Судья вышла со своей гвардией... Но мы и не думали сопротивляться. А если бы и решили бунтовать, на нас бы набросились свежие войска, а поддержать бы нас смогли двести человек с кастетами и перочинными ножичками.

Знаешь... столько народу погибло. Столько друзей. У меня двоих парней убили. Одного давно, осенью ещё, а второго во время резни в Синей Речке. Я даже не представляю, что будет, если подобное начнётся здесь, а у нас даже оружия для того, чтобы постоять за себя, нет.

– Ничего, – тихо проговорил я. – Мы что-нибудь придумаем.

– Свей так же говорит. У тебя же какие-то связи с Судьёй налажены?

– О да. Она хочет меня убить, но Внутреннее Зрение говорит ей, что нельзя.

– А с Гаей?

Угу. Из увиденного я понял, что солдат из Треи не ахти. Информатор тоже не очень. Но раз уж Свей так интересуется моей жизнью...

– Она хочет меня убить за то, что я убил её внучку. Возможно, за сына – тоже. Но она уже не может. Да и не виноват я в их смерти... В смерти внучки не виноват, – поправился я. – А сын заслужил смерти.

– То есть тебя все хотят убить, но вынуждены сотрудничать?

– Выходит, что так.

– Ну и ладно. Наверное, у них ко всем нам такое отношение. Давай спать.

Трея уткнулась лицом мне в плечо и мгновенно засопела. Я спать не собирался.

"Комок".

"Что?"

"Что это было за видение?"

"Обычное видение. Ты залез ей в голову, чтобы подробней узнать о происходящем, вот и все дела. Без её согласия ты бы такой фокус не провернул... ну, пока что не сможешь провернуть, дальше будем смотреть".

"Я так не умел".

"Ты и иллюзии из Тени делать не умел. Давай-ка тоже спать".

"Я не..."

То, что Комок ещё мог делать без моего ведома, так это нажимать в моём мозгу кнопочку "Быстро спать". Конечно, если я был в безопасности, а недосып смог бы пагубно сказаться на моём здоровье.

В тот день мне снились чужие кошмары.

Люди V

Следующие два дня прошли в суете. Свей составлял списки добровольцев, редактировал их, исходя из каких-то своих предпочтений, а потом подавал Судье, чтобы местные власти подготовили оружие и снаряжение каждому. Добровольцев было достаточно – больше ста пятидесяти человек, из которых босс выбрал сто двенадцать. Сто тринадцатым был я. Предполагалось, что в бой нас поведёт Люпин, но за несколько часов до выхода Свей решил самостоятельно возглавить наш поход на Белую Рощу. Треи в списке, к счастью, не было, хотя она и собиралась идти со мной.

Кошмары Треи, которые теперь преследовали меня, помогли отвлечься от предательства Алексея. Возможно, мне нужно было почувствовать чужую боль, чтобы осознать – все мы страдаем, у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу, и некоторые поступки, которые для постороннего выглядят шокирующе и необычно, обоснованы какими-то тараканами в голове. Если докопаться до мотивов... кто знает, может, для некро-друида ещё не всё потеряно.

Надежды... сколько раз они оказывались несбыточными? Сколько из них осквернены кровью. Сколько погасли, так и не разгоревшись. Но если прекратить надеяться, лучше залезть в петлю, иначе останется один выход, и ведёт он на ту сторону баррикад.

Кроме того, я нашёл для себя ещё одно занятное дельце, о котором никому не распространялся хотя бы потому, что вероятность провала была как никогда высока. Но дело это нужно было сделать.

Мы покинули квартал через два дня, перед рассветом. Шли тремя партиями. В первой, состоящей из тридцати шести человек, в том числе меня, шли разведчики, ассасины и прочие охотники, во второй (сорок пять игроков) – воины, в третьей – боевые маги, бафферы и друиды. За стенами нас уже ждала армия героев и местным маги с ополчением. Число героев я оценил в две с половиной сотни человек. Ещё примерно столько же местных – два конных разъезда по три десятка всадников, десяток магов, а остальные и вовсе представляли собой лёгкую пехоту. Судя по трём десяткам телег, выстроившимся на тракте, обычные войска и вовсе предназначались для охраны обоза. Впрочем, больше они и ни к чему, только плодить одержимых и некро-химер. А в этом, учитывая густую заселённость центральных территорий, и так нужды никакой нет.

– Ну, сейчас начнётся, – буркнул кто-то из разведчиков, указывая на последних воинов, выходящих из-за ворот.

– Что начнётся? – спросил я.

Разведчик – невысокий сухой парень в зелёной одежде с маленьким кривым луком на плече – покосился на меня, но отвечать не стал. Вместо него заговорил Крыс:

– Маги. У каждого по пятьдесят побрякушек на одежде, и, не приведи бог, хоть одна потеряется.

– Нужно было их с полночи сюда отправлять, – отшутился кто-то.

– Ага, – кивнул Крыс, – чтобы их тут какие-нибудь оккультисты или разбойники тёпленькими без мясного прикрытия взяли. Или ты бы согласился с полночи охранять ворота? Местные-то не разбегутся нам помогать.

– Да шучу я, шучу. Ты чего такой смурной, Крыс?

– Предчувствия хреновые.

– Они у тебя всегда хреновые. Держи хвост пистолетом.

Всё вышло так, как и предсказывал Крыс. Если поддержка вместе с воинами управились с лутом за полчаса, то магам на это потребовалось около часа. Герои и простые солдаты начали проявлять нетерпение, но выходить в дорогу без нас никто не собирался. Нашему отряду представлялась честь быть авангардом объединённого войска. Ну, или если называть вещи своими именами, пушечным мясом.

Наконец, через час после рассвета, мы выдвинулись по дороге. Дюжина разведчиков, разбившись на три звена, рассыпались по ближайшим лесам. Я вышагивал рядом со Свеем, за моим правым плечом крался Крыс. Босс всем своим видом показывал остальным, какая я важная фигура, но, судя по всему, держал меня рядом, чтобы не спускать с меня глаз.

Со мной никто не обсуждал приход моего клана. Ну, или если быть честным, моей пати в числе клана Теневой Рати. Никто не говорил мне, где они находятся, пересекли ли они горный хребет, отделяющий северные земли от центральных. Если Свей и собирался налаживать со мной контакт, то только после зачистки Белой Рощи от остатков Культа Гаспа.

Ну что ж, у меня от него тоже была пара секретов.

На ближайшие полсотни километров дорога должна оставаться безопасной – здесь были напрочь зачищенные от всякой пакости земли. Потому никто особо не беспокоился, некоторые даже пели походные песни. И первый день, за который мы отмахали добрых двадцать километров, действительно прошёл спокойно. Мы шли по ровной дороге, утыканной по обочинам виселицами. Часто встречались крестьяне, которые снимали с виселиц тела – вонь от них явно не способствовала комфортному проживанию в посёлках и хуторах, расположенных у дороги, около половины которых уже обживали – залатывали дыры, очищали поля. За войском частенько увязывались стайки детей, да и их родители не отставали. В нас кидали камнями и сухими лошадиными яблоками, героев и обычных солдат поддерживали криками. Хоть дорогу цветами не устилали. Наверное, потому что цветов ещё не было.

К вечеру, у дороги, ведущей к Чёрной Твердыне – той самой каменной крепости – нас встретила вторая часть войска. Ещё полторы сотни игроков из клана Стройбат, сотня героев (среди них Судья с ближайшим окружением) и пять сотен человек тяжёлой пехоты, большую часть которой, судя по вооружению, представляли собой спешившиеся кавалеристы. Меньше четырнадцати сотен человек против всего Культа. Вероятно, у Судьи и приближённых были какие-то более или менее точные сведенья о численности недобитков из Культа, иначе она вряд ли обошлась бы столь небольшой армией.

Хотя, вполне возможно, что в дальнейшем к нам присоединяться ещё войска.

Ночь – я спал, как ангел, завернувшись в плащ и уткнувшись носом в прогоревший костёр – прошла без происшествий. Наш бивак располагался поодаль от лагеря местных, но так было даже лучше. Спать, по крайней мере, куда как просторней. Второй день и вторая ночь тоже не принесли никаких потрясений. Однажды я поймал себя на том, что посреди дороги начал задрёмывать. Комок и вовсе расслабился, лишь изредка давая о себе знать. И третьи сутки совершенно ничем не запомнились, разве что один из местных сержантов подрался с героем во время ночной стоянки, а мы потом слушали, как он орёт, пока ему вправляли вывихи. За эти три дня мы прошли те полсотни километров, где налаживалась жизнь. Впереди были ещё три десятка километров до границы Белой Рощи, где хотя бы можно рассчитывать на подмогу, ещё километров десять подвергались постоянным набегам как со стороны войск союзников, так и оккультистов. А дальше начнутся такие знакомые и привычные места, где за каждым деревом может скрываться враг.

Где-то через час после того, как мы снялись с третьей ночёвки, мы прошли незримую границу. Хотя, не заметить её было несложно. Дорога практически опустела, кое-где начали попадаться неубранные с полей тела, ни над одним из хуторов и поместий не поднималось дыма. Наши разведчики впервые наткнулись на противника, и пусть это оказалась всего лишь шайка дезертиров, их свежие трупы, наспех подвешенные на ближайшем дереве, недобро намекали нам, что это только начало. Впрочем, недобрый намёк сделали и мы – эти полдюжины убитых говорили другим ублюдкам, что в эти земли идёт порядок.

В этот день мы остановились на ночёвку задолго до заката. Четырнадцать сотен человек – войско пусть и небольшое, но во время похода оно, хоть и построенное в колонну по четыре человека, растягивалось на добрый километр, и это не считая обоза. Несколько человек, отправленных Свеем в арьергард, приволокли ворох рабочих топоров и лопат. Свей с разведчиками какое-то время бродил по округе, выбирая место для ночёвки. Двести шестьдесят игроков он решил разместить на вытоптанном поле – по всему его периметру тянулись каменные стены, составленный из камней, мешающих обработке земли. Ближайшая берёзовая роща за полчаса превратилась в рощу берёзовых пеньков. Стену кое-где укрепили, где-то наспех вкопали грубые колья, часть древесины пошла на дрова. Несколько магов вместе с Гаей и Инчой обошли лагерь кругом, накладывая какие-то охранные заклинания.

Свей, стоя рядом со мной, угрюмо наблюдал за ними.

– Через пару дней ночевать будем у занятого другим кланом города, – сказал он. – Там должны были подготовить нам нормальный лагерь. Но вот дальше придётся наблюдать эти рожи каждый день. – Берсерк повернулся ко мне. – Ты же знаком с обеими?

– Да.

– Не можешь выспросить у них какие-нибудь обереги? Может, сами с охранными заклинаниями справимся? И им мороки меньше.

Я какое-то время раздумывал. Меня так и подмывало подойти к Гае, чтобы узнать, что с моим псом. А тут сам босс отправляет меня на переговоры. Провоцирует на что-то? Проверяет?

– Думаю, смысла идти нет. Я был у Инчи в гостях, скажем так. У Гаи – дважды, в первый раз ещё на крайнем севере. Лучше них охранные заклинания никто не поставит, поверь.

– И всё-таки попытка не пытка. Не заставляй меня превращать просьбу в приказ.

Я молча пошел к периметру. Маги уже почти закончили, оставался только небольшой участок, который они не прошли. С трудом, но я заметил серебряные нити, тянущиеся по земле, а так же несколько амулетов, расположенных на довольно приличном расстоянии друг от друга. В амулетах энергии было порядочно, действовали они вроде бомб, но вот нить – обычная сигнализация, не более.

– Привет, – сказал я и помахал друидкам рукой.

– Привет-привет, – буркнула старуха, даже на меня не взглянув.

Друидка промолчала, будто меня и не заметила. Я терпеливо ждал. Гая какое-то время делала вид, что занимается исключительно охранными заклинаниями, но потом остановилась, упёрла кулаки в бока и проворчала, обращаясь к Инче:

– Не видишь, к тебе женишок пришёл, чего молчишь-то как немая?

– Не женишок он мне, – огрызнулась друидка. Она впервые подняла на меня глаза. – Чего надо?

– Поговорить, – пожал я плечами. – Лучше с обеими сразу.

– Я своему мужу изменять не намерена, – рыкнула Гая. – Даже с таким красавцем ясноглазым да рукастым. А вы, голубки, поворкуйте.

– Поговорим! – рявкнула Инча. – Подальше от неё! – она ткнула в мать пальцем и, развернувшись, ушла в сторону пеньковой рощи.

Я, делая вид, что не замечаю Гаю, пошёл следом. Как реагировать на происходящее я совершенно не знал.

Инча спустилась в небольшую ложбинку и, обхватив себя руками, уселась прямо на траву.

– Что вы там устроили? – пробормотал я, садясь рядом.

– Ничего. Не понравилось ей, что в гостях ты у меня был.

Я кашлянул.

– А как она узнала о том... что я был в гостях?

– Почуяла твою силу в моих амулетах. – Друидка вздохнула и посмотрела на меня из-под густо упавших на лицо прядей. – Чтобы отвадить всякое зло, нужно это зло познать, и в амулетах оно тоже должно быть – иначе не распознать дурные мысли и намеренья. – Она говорила нараспев, будто делая заговор, но продолжила уже обычным тоном: – Гая знала, что твоя кровь уже после выхода из Сердца Тьмы ни на что не годилась – слишком много в ней было всякой гадости. Значит, я могла использовать в амулетах только твоё семя. Ну а дальше сам додумай.

– Ясно. – Я помолчал. – Вообще, я по делу.

– Да я догадалась, что не просто так поболтать пришёл. Я видела, как за тобой следят твои же...

– А вот это уже не твоё дело, – отрезал я и повторил просьбу Свея.

– Бесполезно. У пары ваших девочек есть хорошие способности, но их ещё учить надо месяцы, если не годы. А такими амулетами лучше всего пользоваться своими, иначе можно причинить себе вред. Вернее, – после короткой паузы поправилась Инча, – и я, и Гая делаем так, чтобы амулетами могли пользоваться только мы.

– Понял. Давно была у детей?

Друидка усмехнулась.

– Всё с твоим псом нормально. Мелкие на нём как на коне ездят.

– Да ладно, – пробормотал я, совершенно ошарашенный. Оскал за ухом-то себя давал почесать только в исключительные моменты.

– Говорю, как есть. – Инча поднялась и отряхнула платье. – Пошли, не нужно тут долго сидеть. А то твои подумают, что тебе совсем нельзя доверять.

"И старуха решит, что мы тут кувыркаемся", – читалось в её тоне.

– Пошли, – согласился я.

Инча посмотрела на меня с тоской и тихо сказала:

– Зря я тогда тебя пожалела.

– Зря, – кивнул я. – Но если бы той ночи не было, боюсь, Судья бы казнила меня во время встречи на болоте, даже если бы ты за меня заступилась. Или я бы давным-давно был вместе с Гниющим, что более вероятно.

Друидка тихо вздохнула и, не глядя на меня, направилась к лагерю героев.

В своём лагере я получил пару едких замечаний на счёт скорострельности. Свей же молча меня выслушал, покивал головой с видом "я ни на что и не надеялся" и отправился в обход периметра. Я увязался следом.

– Они знают, что ты мне не доверяешь, – сказал я так, чтобы слышал только он. – Вероятно, воспользуются этим, чтобы в конец нас рассорить.

– Мне-то что с того? Изгой здесь ты, не я.

Я едва не вспылил, но сумел сдержаться. Прошёл ещё какое-то следом за боссом, а потом двинулся к кострам поваров за ужином.

"Нужно тебе искать других друзей, – запел в очередной раз Комок свою песню. – С этими тебе ничего не светит".

"Я узнал, что в клане есть пара инженеров, – ответил я. – Говорят, они могут построить самолёт..."

"Правда? Нет, не может быть, ты лжёшь!"

"Правда-правда. Они хотят с самолёта бомбить Сердце Мира теми бомбами, которые мы использовали во время обороны Драконьего Клыка".

"Ничего об этом не знаю".

"Спать меньше надо".

Комок какое-то время молчал, а после осторожно промямлил:

"Думаю, тебе не нужно просто так разбрасываться союзниками".

Уже стемнело. Каша пахла дымом. Тёмный лес кругом знакомо таил в себе опасность. Я ел, вслушиваясь в шумы за пределами очерченного магией прямоугольника, в котором сгрудились больше двух с половиной сотен человек.

"Вы слишком беспечны, – подтвердил мои мысли Комок. – Если бы я знал о вашем приближении, то атаковал бы там, где меньше всего ждут – на границе обжитой земли".

Я вычерпал остатки каши из миски, запил её глотком подогретой воды с пивом (по-другому это пойло и не назвать) и отправился на поиски Свея. Тот сидел у своей палатки, назначая ночных дозорных.

– Босс, – сказал я.

– Что такое? Спать иди, ты у нас привилегированный боец, тебе в дозор не надо.

– Знаю. Потому и пойду в охрану. Один. И за периметр.

Свей ухмыльнулся в бороду.

– Зазноба, поди, ждёт? А с Треей что, поматросил и бросил?

Я заметил злой взгляд Крыса, направленный на меня. В общем-то, если вспомнить о том видении, что посетило меня во время разговора с Треей, то всё вполне логично.

– Ошибаешься, – сухо отрезал я. – Но в дозор я пойду. Если опасения, что лагерь может превратиться в ловушку.

Рядом была куча народа из тех, что считали меня приближённым Свея. Об этом говорила Трея – о северном клане почти никто не знал, ходили лишь осторожно пущенные слухи. Моё появление (а все знали, что я пришёл с севера) считалось первой ласточкой перемен, бойцы клана верили, что можно надеяться на помощь, ведь многие их товарищи ушли именно на север.

Если Свей сейчас ответит отказом, он открыто покажет, что не доверяет мне. Покажет, что он ждёт с севера не понятно кого, да ещё и опасается пришельцев. Я осознанно шёл на эту провокацию, и белобрысый берсеркер это понимал.

– Не люблю я рисковать, – медленно проговорил он, – чужими жизнями – особенно. Посиди-ка ты внутри ограды эту ночь, а там посмотрим.

– Ты рискнёшь чужими жизнями, если не отпустишь меня в дозор, – сказал я, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности.

Свей смерил меня долгим недобрым взглядом.

– Я отдал приказ, – процедил он. – Если ты его ослушаешься, можешь продолжать путь вместе со своими старыми знакомыми. И в квартале Обжигателей тебе делать будет ничего.

Так, значит. Вне "мест компактного проживания" безоружного игрока ждала верная смерть. А за городом остаться не получится – нам строго запрещено покидать его без распоряжения Судьи. Ослушавшихся в теории должны были тащить на суд, но на деле вешали на любой подходящей для этого ветке.

Вот, значит, что ты мне предлагаешь, Свей. Или слушайся, или умри. И всё это, конечно же, из лучших побуждений.

Но ведь и я действую, исходя, из них же.

– Приятно было провести время, – чопорно ответил я, надевая маску на лицо. – Ухожу, ссылаясь на своё особое положение и договор о том, что мне никто не будет мешать.

– Договор был в том, чтобы тебя никто не доставал.

– Это то же самое.

– Что ж, и тебе пока.

Чувствуя направленную на меня со всех сторон недоброжелательность, я покинул черту лагеря.

"Нельзя бросать других игроков, кто мне так говорил?"

"Я и не бросаю".

Я пересёк рощу пеньков, ещё одно поле и оказался в лесу. Он встретил меня зловещей тишиной и едва заметным запахом смерти. И, словно пёс, я пошёл на этот запах.

Нелюди I

"Не слишком ли рискованно?" – спросил у меня Комок.

"Нет. Никого реально сильного я в окрестностях не чувствую. А мне нужно испытать свою новую силу".

"Кого-то реально сильного ты можешь и не почувствовать, а вот он тебя – запросто. Впрочем, дело твоё. Да я и сам что-то заскучал".

Вот именно – моё дело, привычное и знакомое, а не то, чем я занимался последние дни. Мне нужно размяться.

Не скажу, что мне не нравилось в городе из-за каких-то там стен, сковывающих мою свободу или подобного бреда. В городе тоже было хорошо – там куча закутков для засад, множество затемнённых мест. Просто там не на кого было охотиться. А здесь, в тёмном лесу, где уже на протяжении многих месяцев чуть ли не ежедневно гибнут люди, добычу найти не сложно. Возможно, когда-то здесь жили лешие или кто-то в этом духе, сейчас же это был настоящий лес мертвецов – Культ не щадил никого, так же как и осквернённые жрецы Корда.

А самая ожесточённая борьба велась именно между ними, люди долгое время здесь оставались лишь третьей силой. Я прошёл три больших могильника, где догнивали останки оккультистов и одержимых, и два с осквернёнными. Останки обычных людей валялись то тут, то там – их убирать было некому.

Но первые, на кого я наткнулся в лесу, были именно люди. То ли дезертиры, то ли разбойники – какая к чёрту разница, кем являлись эти отребья? Полдюжины грязных оборванных, но хорошо вооружённых людей заняли ложбинку в кустах, где преспокойно жарили на костре мясо. И это в километре от нашего лагеря. Не сомневаюсь, что они давным-давно нас засекли и не почувствовали никакой угрозы для себя.

Зря.

Я затаился за кустами, вслушиваясь в тихий разговор. Вечные темы – где бы достать нормальной жратвы, выпивки и одежды. Где бы разжиться золотишком. Трахнуть бы какую бабёнку, даже если совсем страшную и завшивевшую. В общем, ноль полезной информации.

Абсолютно бесшумно я ужом прополз к ним. Какое-то время смотрел на лицо их предводителя, двадцатилетнего от силы парня с изъеденным оспинами отупевшим от постоянных лишений лицом. Или, скорее, не отупевшем, а абсолютно пустым – за кусок мяса такой человек мог убить хоть незнакомца, хоть собственного ребёнка.

Интересно, что с ним было, если бы он дожил до конца смуты? Вернулся бы к себе домой, занялся старым своим делом, будто то башмачная или отцовская ферма? Женился? Нарожал детей? Или продолжил разбойничать?

А другие? Вот этот отощавший сорокалетний мужик с желтухой или пятнадцатилетний парнишка с буквально обросшими чирьями и прыщами щеками?

Их всё равно убьют. Не я, так игроки. Не игроки, так герои. Какая разница – одержимые разорвут их на части или они превратятся в осквернённых?

Есть разница. Она в том, что они сейчас здесь, думают, как кого-то ограбить или изнасиловать, а не сидят за стенами города, готовые отдать свои жизни во время его обороны. Люди, что сейчас находятся в этом лесу, суть, преумножают зло. Они – материал для создания мерзких тварей, которых я поклялся уничтожить до последнего ублюдка.

"Раньше не замечал в тебе рефлексии в моменты, когда нужно было убить кого-то... такого... мелкого и ненужного".

"Раньше у таких, как ты сказал, мелких и ненужных под боком не было городов, где царил порядок. У них отняли выбор – убивать, чтобы выжить, или жить, чтобы не убили других. В который раз ты не различаешь одержимого и обычного человека, вставшего не на ту дорогу".

"А в чём разница-то? Это уже ходячие трупы, нужно просто сделать их неходячими".

Я чуть не вздохнул в полный голос, но отвечать не стал. Для Комка такие очевидные вещи – лес густой.

"Разница хотя бы в том, что у одержимых будущего нет, а у этих могло быть. В том, что у одержимых это будущее забрали, а эти отказались от него сами..."

"Ой-ой-ой. Слушать твоё нытьё не хочу. А ты не отказался от будущего? Я на самолёте хотел...".

Я перестал слушать. Впереди ещё вся ночь, но тянуть смысла нет. Эти разбойники ещё могут сослужить мне службу.

Плащ стал Крыльями Тени, закрывшими ложбинку и ближайшие кусты. Я вновь потерял физическое тело. Закрыл глаза, сосредоточился. Суть каждого из разбойников предстала передо мной. Так я выбрал себе троих для исполнения плана. Трое других умрут быстро.

В прошлый раз мне показалось, что создать двойника – легче лёгкого, но теперь это потребовало массы усилий. А потом я понял, что дело в оружии – не так-то просто оказалось создать теневые копии тесака, сжатого в моей правой руке, он-то никакого отношения к моей силе не имел, оставаясь обычным клинком. Нужно было найти какую-то замену. Я какое-то время прощупывал Тень, стараясь найти отклик. И, спустя пару минут, мне это удалось. Помог Клинок Тени.

Шесть одноглазых фигур с короткими клинками, выросшими прямо из их рук, поднялись из кустов и шагнули к разбойникам. Самый молодой разбойник лишился жизни, так ничего и не поняв, его голова покатилась к костру. Двойник, сделавший свою работу, рассеялся. Второй сюрприз.

Кто-то из разбойников заорал, второй даже успел схватиться за оружие, но оба умерли быстро. Четвёртый рубанул своим мечом, метя двойнику в голову, но тот плевать хотел на эти удары. Он распорол противнику брюхо и мощным толчком зашвырнул его в кусты. Туда же отлетел пятый противник, у него недоставало правой руки и обеих ног по пах.

Главарь шайки тоже пытался оказать сопротивление. Он даже умудрился трижды скрестить клинки с двойником, но третьего удара не выдержал его меч – часть лезвия полетела на землю. Двойник оттолкнул главаря к ближайшему дереву, схватил его за загривок, вмял лицо в грубую и шершавую кору и надавил. Булькающий вопль разбойника, глаз и половина лица которого остались на коре дерева, зазвенел в моих ушах. Двойник коротким движением повредил своей жертве спинной мозг, а потом зашвырнул её на дерево. Разбойник, всё ещё заходящийся криком, повис в ветвях. Он мог шевелить только головой, а пережатый позвонками нерв отдавался во всём его теле чудовищной болью.

Двойники рассеялись. Я вышел к двум другим. Тот, что остался без ног, умер. Второй потерял сознание, но я привёл его в чувство, да ещё и влил ему в горло зелье здоровья. Через пару секунд он повис рядом со своим товарищем.

"И что дальше?" – недовольно буркнул Комок.

"Дальше будем ждать, какая рыбка клюнет на их муки – оккультисты или кто ещё".

Рыбка клюнула, и покрупнее, чем я рассчитывал. Я не учёл, что лагерь союзников совсем рядом, и вопли разбойников привлекут к себе внимание Судьи и подручных.

Они пришли вчетвером – Судья, Инча, Эшк и Гарт. Проверили место боя. Выругавшись, Эшк выпустил две стрелы в недобитых мной разбойников.

– Я надеялся, что это он тут орёт, – буркнул Гарт. – Ну и ублюдок, такое с людьми...

– Это та шайка, которую искали за похищения детей, – оборвала его Инча. – Я помню их описание.

– Хочешь сказать, они это заслужили? – фыркнула Судья.

– Троих он убил быстро, – тихо сказал Эшк. – Один мучился недолго. А вот эти двое, если вспомнить описание, и есть зачинщики. Ты помнишь, в каком состоянии они вернули того мальчишку?

– Каждому Судье нужен Палач, – едва слышно прошептала Инча.

– И слышать не хочу! – рыкнула Судья. – Эшк, он где-то недалеко?

– Не знаю, госпожа. Он стал гораздо сильнее с нашей прошлой встречи.

– Я тоже это почувствовала. В любом случае, если он продолжил в том же духе, его это не спасёт. Ладно, возвращаемся, нужно обрадовать Свея, что его человек жив. Уж очень он переживал.

– По-моему он бы предпочёл, чтобы мы принесли его труп, – проворчал Гарт.

– Все бы предпочли, – отрезала Судья. – Уходим.

Они ушли так же быстро, как и появились.

Я спустился с дерева, едва не спихнув с ветвей одного из убитых. Проверка силы прошла удачно. Особенно если учесть, что Эшк не засёк меня, хотя смотрел на меня чуть ли не в упор.

"Не сработал твой план, – злорадно произнёс Комок. – Вернёмся в лагерь? Спать хочу".

"Ночь только началась, а в лагерь нам путь заказан, вспомни слова Свея".

"Тогда я спать, а ты делай что хочешь".

Делать было особо нечего – вопли убиваемых распугали многих. Я наткнулся на два свежих человеческих лагеря, но решил не тратить силы на поиски беглецов. Обшарив территорию километр в поперечнике, я решил не отвлекаться и идти на запах смерти, который вёл меня строго дальше от дороги, вглубь леса.

В полутора десятках километрах далее запах стал чуть ли не осязаемым. Смрад разлагающихся тел едва не сбивал с ног, а Комок, который мог его немного приглушить, спал. Я пересёк какой-то особо густой бурелом, буквально усыпанный костями, и вышел к небольшой реке.

В темноте я разглядел водяную мельницу, совмещённую с большим двухэтажным каменным домом. Колесо её не вращалось, лишь тихо поскрипывало. Причиной тому была запруда, выстроенная в нескольких десятках метров вверх по течению. Запруду эту сооружали, должно быть, с прошлого года, со знанием дела и никуда не торопясь. И всё равно чтобы навалить такую кучу голов потребовалось очень много времени. Вбитые в дно реки ряды человеческих костей держали конструкцию.

Я поднял череп со свисающими с него ошмётками кожи. Не хватает нижней челюсти, верхняя тоже повреждена. У другого нет височных костей, у третьего выломан нос. У каждого черепа в темени зияла дыра, через которую, видимо, доставали мозг.

Кажется, я нашёл фабрику по производству оккультистов. И она вовсе не заброшена. Двери дома распахнулись и из них вышли улыбчатый и нюхач. Они тащили обезглавленное голое тело с частично обрезанным мясом. Направлялись они явно к запруде. Я вышел из воды и обогнул "плотину", чтобы было лучше видно, что происходит. Никаких тел я до сих пор не заметил.

Потому что их жрали. В пруду был целый питомник для мелких химер. Причём, это были какие-то новые твари, их даже с натяжкой можно назвать живыми. Круглые безглазые головы с клыкастыми ртами торчали над уродливыми бесформенными туловищами с абсолютно случайным числом конечностей, заканчивающихся длинными когтями.

Служители Культа зашвырнули тело в пруд. Химеры, словно пираньи, набросились на него, терзая своими клыками и когтями. Оккультисты развернулись, чтобы уйти, но я им не позволил. Их тела с раздавленными головами нырнули в пруд вслед за их жертвой. Химеры, не особо разбираясь, кто тут еда, а кто хозяин, набросились на них с таким же аппетитом. Впрочем, для этих тварей – всё еда.

Я направился к мельнице. Плащ Теней то разрастался, то наоборот сжимался, окутывая лишь моё тело. Двойников я призывать не стал – слишком много требовали сил, да и этих ублюдков я собирался придушить собственными руками.

Сторожевая химера, спрятавшаяся под водой у мельничного колеса, не почувствовала моего приближения. Я спокойно вошёл в раскрытые двери.

В доме царил настоящий разгром. Переломанная мебель валялась по углам, её свалили туда, чтобы освободить помещение для большого котла. Огня под котлом не горело, но жидкость, пахнущая варёной требухой и кровью, бурлила. Над варевом на миг появилась голова будущего оккультиста – лысая, изуродованная, с прилипшими к ней фрагментами черепов других людей. Судя по торчащим из кожи двум дополнительным парам глаз, вот-вот должен был появиться глазач. Глаза, ещё не втянувшиеся в голову и торчащие на стебельках, казались безумно вытаращенными. Гомункул в котле испытывал чудовищные муки.