Текст книги "Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

– Ты хочешь угробить десять тысяч...

– Я не хочу. Я говорю, что надо. Когда на кону сама жизнь не стоит считать потери. Иначе можно разворачивать войска и возвращать их через портал.

Алая улыбалась. Ораю кусала нижнюю губу. Свей был абсолютно невозмутим.

– Я за план Палача, – сказал король людей.

– Я тоже, – осклабилась Алая.

– У нас тут, вообще-то, не демократия, – подал голос Репей, – но я тоже "за". Доктор плохого не посоветует.

– Он угробит нас всех одним махом, – буркнула Шапокляк.

– Это лучше, чем длительная агония.

Но пока говорили только игроки и Алая, у которой за собой никого нет. Герои пойдут только за Судьёй. Наконец, Ораю решила.

– Хорошо, так и сделаем.

– Вот так, – кивнул Синий Господин, – я хоть и против, но даже за такое решение можно выпить.

Я поднялся из-за стола. Желудок был полным, тело как будто бы отдохнуло. Нужно пополнить запасы энергии.

Выйдя из храма, я какое-то время шёл по заваленной камнями брусчатке. Даже сотни прошедших этой дорогой людей не до конца вытоптали следы того побоища, что проходило здесь двое с половиной суток назад. Я миновал догорающее кострище. Кости сжигали в прах, но я различил несгоревший череп, уставившийся на меня пустыми глазницами.

– Привет, друг, – сказал я ему.

Череп не ответил, и это было нормально.

Город действительно практически зачистили, осталось всего-то несколько кварталов. Я шёл на всё ещё горящий костёр. Там трудились союзники – и игроки, и герои. Равные выполняли грязную работу вместе. Вскоре многие из них вместе лягут в землю, выполняя другую не менее грязную работу.

– Расходитесь, – сказал я работающим. – Приказ Судьи, приказ Свея. А ты брось ребёнка на землю, я сам всё доделаю. И передайте остальным, чтобы заканчивали.

Мимо прошла пара знакомых игроков. Они старались не смотреть в мою сторону. Обо мне ходило много всяких легенд, и сегодня одна из них найдёт подтверждение. Я буду пить жизни врагов. Но некоторые, те, что могут стать друзьями, получат новую жизнь. И их я тоже буду потихоньку высасывать в качестве платы за существование, за возможность увидеть солнце, убить врага, завести семью.

Да, мой народ – не люди. Но я и сам не человек. Комок ошибается.

Потому что теперь он сам куда больше похож на человека. Я видел это в его чёрных глазах.

Я поднял руки над головой, тонкие Крылья Тени стелились над крышами домов, и принялся отделять тех, кто будет жить, от тех, кто этого не заслуживает. Даже когда-то хорошие люди заслуживали жизнь куда меньше, чем ублюдки. Первых я отпущу, вторым дам шанс. Потому что первые не хотели жить, отказались от неё. Спасибо, Комок, ты объяснил мне разницу. Достоин тот, кто хочет жить и может бороться.

Я – Палач. А Палач должен казнить других, но не себя. Не мне решать, жить мне или умирать, я лишь орудие в чужих руках. Пусть думают Судья, Алая, Свей, Корд наконец. Да, я им жизненно необходим, возможно, я даже король на шахматной доске, но я – фигура, а они игроки. Пёс-поводырь для слепого.

И, когда все нужные кварталы закрыла Тень, я начал казнить виновных в нежелании продолжать борьбу. И так будет со всеми. Даже с теми, кто ещё по-настоящему жив. Ведь именно это я и сделал полчаса назад – отправил их на верную смерть. Куда не сунься – смерть. И я тоже – смерть. Даже орудие может обернуться против своего хозяина, самостоятельно решив жить ему или умереть.

Ведь это ты и сделал, Корд?

Чем я хуже?

Бойня IV

Конечно же, ударить по Столице сразу не удалось. Войска были растянуты, нас постоянно отвлекали крупные отряды противника, действующие по известной схеме "ударил, убежал".

За следующие два дня мы заняли приличный кусок столичного пригорода, вычистив пяток крупных храмов и два города. К этому времени мы перебросили все войска, началась подготовка к штурму Столицы – огромного по местным меркам города, окружённого двойной стеной, да ещё и разбитого на три сектора, каждый из которых был ограничен собственной оборонной системой. К нашему счастью каждая из стен сейчас находилась в плачевном состоянии. Настолько плачевном, что мы планировали провести войска (а это больше восемнадцати тысяч человек) через северные ворота и два близлежащих пролома в стене. И пусть армия у нас была внушительная, за стенами Столицы, имеющей до начала Смуты население в сто двадцать тысяч человек, нас ожидало не меньше полутора тысяч жрецов и двадцать с лишним тысяч осквернённых, не считая самого виновника Смуты и его приближённых.

Закрыв портал, я начал восполнять свои энергетические резервы. Но дело шло медленней, чем я рассчитывал – новых адептов Тени насчитывалось не более пяти тысяч, что составляло примерно десятую часть от общего числа жителей тех мест, где я прошёлся. Слишком тяжёл был груз повторного обретения разума и воспоминаний. В этом-то Осквернённый Культ Корда и был куда хуже гасповского.

В чём разница? Казалось бы, ни в чём, но она есть. Оккультисты черпали силу в муках. Поддавшись влиянию послушника, жертва пытала себя какое-то время, а потом умирала. Во время жертвоприношений оккультисты пытали людей куда дольше, но итогом была всё же смерть – в частности, из-за того, что служителям Гаспа требовался материал для создания химер, оккультистов, новая плоть для ведьм и, конечно же, внутренний органы для амулетов. Лишь сам Гасп, вспомнив что-то из своих старых умений, кое-как сумел создать относительно объёмный источник энергии, но несколько десятков тысяч человек, которых он осквернил, в масштабах Осквернённого Культа Корда – ничто.

Жрецы же и сам Корд (и Судья в том числе) черпали силу в живых людях. В живых людях. Люди верили, любили, поддерживали, и тем самым восполняли энергетические потребности жрецов. Осквернив Культ Корда, Гасп привнёс в него свои идеи – то есть силу стало можно черпать и в муках. То есть осквернённым жрецам не оставалось ничего другого, как создавать живые куклы, постоянно испытывающие муки. Мучились и те, что оставались в городах, "батарейки", и воины – но вторые только для того, чтобы оставаться под властью жрецов, и лишь эта энергия поддерживала в ордах зомби "жизнь". То есть короткая, но болезненная пытка превращался в бесконечный кошмар. Именно это Гасп с большим трудом и провернул на болотах сотню лет назад. Сейчас у него был опыт и куда больше материала, но, насколько я понял, даже это не позволило ему вернуть себе тело. По крайней мере, пока. Возможно, именно это и было причиной спешки – если безумный бог возглавит Культ, то его войск не остановит никто. Разве что Корд, но и тот по каким-то причинам оставался вне кондиции.

Я же черпал силу в жажде мести, ненависти и желании жить. Моя сила была на стыке – она черпала негативную энергию, но из, фактически, живых существ, которых пытать было не нужно.

Эти два дня, что мы готовили плацдарм для штурма Столицы, я мотался как угорелый от одного храма к другому, от города к городу. Спать не приходилось – не успевал. Это порядочно истощило меня. Потому вечером второго дня меня чуть ли не насильно уложили спать, подсунув под бок премилую девушку из игроков и бурдюк с вином. Вино успокоило мои нервы, а девушка самыми приятными методами забрала последние силы, так что спал я как убитый.

А проснувшись, увидел Алую, стоящую у моей кровати. Заметив мою непроизвольную попытку прикрыться, она слабо усмехнулась.

– Пожил бы ты с моё, потерял бы всякий интерес к сексу.

– Через тысчонку лет встретимся и обсудим этот вопрос, – буркнул я, садясь и всё же прикрываясь одеялом. – Судя по твоему виду, у нас какие-то проблемы.

Алая поправила окровавленный доспех, в котором красовалась дыра, которую, должно быть, пробили тараном. В дыре можно было разглядеть обгорелую кожу и шевелящуюся плоть – рана зарастала буквально на глазах, но не рана беспокоила падчерицу Корда. Я видел, что она практически вымотана. Кожа обвисла, появились морщины. Если взглянуть на неё внимательно, то можно было увидеть старуху ничуть не моложе Гаи.

– Проблемы, – хмыкнула Алая. – Они у нас вечно. Но тут ты прав. Нам нужно было атаковать как можно скорее...

– Но это было невозможно.

– ... но это было невозможно. Вот, в общем, и дождались. В тыл к вам идут две армии жрецов, одна с северо-запада, около пятнадцати тысяч человек, вторая с северо-востока, около двадцати. Осквернённые в основном, жрецов Культ Корда судорожно стягивает к Столице, чтобы отразить штурм, но тоже ничего хорошего. Если жрецы скопят силы и ударят одновременно с двумя этими армия, уже вы будете зажаты с двух сторон.

– А чем в это время занимается Корд? – сухо поинтересовался я. – Помощи от него ждать не придётся, да?

Лицо Алой ожесточилось.

– Не вякай, сосунок. Он занят, и делает куда больше вашего. Властелинов осталось всего одиннадцать, и одного из проигравшихся на ставках добил именно он. С моей помощью, – она указала на свой живот.

– Ему позволили добить, – сказал я, не обращая внимания на сосунка. – Знаешь, ты пугала нас тем, что Властелины тоже возьмутся за нас... но что-то мне кажется, что вы действуете по их плану. Развлечение продолжается, а?

– Помалкивай. – Алая резко выпрямилась. – Я дала тебе важную информацию, ты решай, что с ней делать. Можете сидеть на месте, и тогда рано или поздно вас раздавят.

Она исчезла, а я, вдохнув, взялся за одежду. Моя вчерашняя любовница сладко посапывала, уткнувшись носом в подушку, и я решил её не будить. Хотя бы потому, что даже не мог вспомнить её имя или ник.

Пришлось попотеть, чтобы найти Судью, Свея и всех причастных, и собрать их на совещание. Все готовились к штурму и думали только о нём. Ничего удивительного, если учесть, что циклопические ворота в Столицу можно было заметить практически из любого места в занятом нами городе. Я начал поиск и сбор ранним утром, а закончил уже ближе к полудню. Проблема была ещё и в том, что все были чертовски заняты. Когда я нашёл Судью, ей ещё не менее получаса потребовалось, чтобы раздать последние приказы и сообщить всем курьерам, где её следует искать. Игроки как обычно тяготели каждый к своему клану, и поиск не был большой проблемой, но всё та же подготовка к предстоящей битве не давала им бросить всё и отправится на совет. Да и какой, к чёрту совет, когда у всех есть задание, на выполнение которого остались считанные часы? Всё же уже порешали вчера. Новость о подкреплении у противника воспринималась с недоверием. Опять же, новые знакомые с запада не слишком-то меня жаловали, ожидая распоряжений от главного союзника, Свея, а не его подчинённого. Но через четыре часа я всё же собрал всех в большом зале храма Корда, где находилась ставка Судьи.

Я обрисовал обстановку, уже зная, что первые две стены Столицы планировалось занять уже сегодня – штурм был намечен на два часа пополудни, и Ораю рассчитывала взять их к закату, а после начать методично прокладывать дорогу к главному храму Корда. Мы надеялись, что Игрок займётся тем же с юга, но подтверждения получить не могли – разведчики, отправленные в обход Столицы, вернулись либо ни с чем, либо не вернулись вовсе.

– Времени рассусоливать нет, – сказал я, угрюмо обводя всех взглядом. – Нам нужно решать, что делать. Либо мы идём брать Столицу, надеясь, что успеем занять оборону, в чём я лично сильно сомневаюсь, иначе Алая бы появилась. Либо мы пытаемся разбить идущие к нам армии. На худой конец задержать.

– Задержать? – спросила Судья, устало разминая перепачканную в гари переносицу.

– Есть четыре варианта, – пояснил я. – Я, по крайней мере, придумал только четыре. Первый. Мы выходим большими силами навстречу одной армии, оставив здесь небольшой заслон, громим её, потом выдвигаемся к другой. Риск в том, что пока основные силы бьют первую армию, а мы даже не знаем её точно месторасположения, вторая при поддержке жрецов из Столицы может разгромить оставшийся здесь отряд. Мне это вариант не нравится – мы запросто можем разбить подкрепление, но, скорее всего, окажемся на той же стадии, что и два дня назад.

Второй вариант, мы делимся на две примерно равные части, оставляем заслон и идём драться. Армии меньше, риска проиграть либо затянуть бой на длительное время куда больше и опять-таки просрать всё, что мы завоевали.

Третий. Плюнуть на подкрепление и идти на Столицу. Как долго мы будем брать стены и хоть сколько-то кварталов, чтобы было где разместить войска и откуда можно развивать успех, не знает никто. Запросто можем получить удар в спину, а в окружение в случае, когда у тебя перед носом стена, а за спиной две большие армии, думаю, попасть никому не охота, из него можно будет просто не выйти и полечь на месте.

Ну, и четвёртый... – Я перевёл дыхание. – Мне он нравится больше всех. Мы жертвуем двумя отрядами, которые уходят, чтобы задержать армии жрецов, а основные силы спокойно начинают штурм стены.

– Самый дерьмовый план, – сказала Шапокляк.

– На взятие стены уйдёт несколько часов, – ответил я. – А у нас, насколько я могу судить, большая спешка. Именно последний вариант даёт нам наибольшую фору во времени.

– Если твои отряды не разнесут в клочки за пару минут, – сухо сказал Синий Господин.

Я с трудом удержался, чтобы не изменить выражение лица.

– Если одним отрядом будут обычные солдаты при поддержке сотни-другой героев, а вторым – полноценный клан игроков, в клочки их не разнесут. Сил других кланов и героев хватит на штурм. Возможно, удастся даже спасти кого-то, когда...

Грянула буря. Четвёртый вариант не нравился ни кому. Судья не собиралась жертвовать десятью тысячами обычных солдат. Никто из клан-лидеров не хотел жертвовать своими людьми. Предлагались другие варианты атаки, но они так или иначе были не более чем вариациями предложенных мной. Это продолжалось бы долго, если бы в залу не ворвался Репей.

– Мы в жопе! – рявкнул он. – В двух часах ходу на запад к нам идёт орда зомби! А разведчики у стены докладывают, что в городе наметилось какое-то оживление.

– Они знают об армиях, – сказал я. – И намереваются ударить одновременно. Будем сидеть на месте, ожидая атаки? Пусть мы отобьёмся раз или два, придут ещё армии – не думаете же вы, что эти тридцать пять тысяч, всё, что смогут собрать жрецы? Или атакуем город, подставив спину под удар?

Все молчали. Но это даже было плюсом. Именно потому, что молчали ВСЕ. Не делились на простых солдат, героев и игроков, ведь проблема была общая. Возможно, пройдёт ещё какое-то время и на решительный удар по Сердцу Мира пойдёт единое войско, действительно союзники, способные к общей работе, которую будут делать без скандалов и споров.

Со своего места встал Свей.

– Раз мой молодец так разошёлся, указывая всем что и как делать, отвечать за него придётся мне. Я веду свой клан, своё королевство на запад, чтобы дать время для штурма Столицы.

Тишина стала ещё более гробовой, хотя казалось, что это невозможно.

– И я поддерживаю план Палача, – сказал наконец командир местных. – Мы пришли сюда умирать, и нет разницы, сделаем это мы сегодня в обед или к ужину. Вставать не буду, чтобы никто не увидел мои обмоченные портки.

Раздались сдавленные смешки.

– Судья, – продолжал он, всё-таки поднимаясь и демонстрируя абсолютно сухие штаны, – сделай так, чтобы мы погибли не напрасно.

– Начинаем штурм через полчаса, – холодно проговорила Ораю, бросая на меня взгляд полный боли. – Палач, ты пойдёшь в передовом отряде со мной...

– Я пойду со своим кланом, – покачал я головой. – И со своим королём.

Судья коротко кивнула.

– Постарайтесь не сдохнуть. Все вы. Удачи.

Мы со Свеем и Репьём покинули храм и, не перебросившись за всю дорогу и словом, вышли в квартал, который занимал наш клан. Тысяча двести человек с учётом всех последних битв. И среди них – не меньше сотни героев, решивших, что с нами им будет лучше, чем с Судьёй. Клан был готов выступать – большая часть уже собралась на площади. Планировалось, что мы выйдем в бой первыми, чтобы расчистить достаточно широкий коридор, по которому пойдёт остальное войско. Но так уж выходило, что все планы катились коту под хвост. Свей прошёл сквозь войско и запрыгнул на постамент, когда-то принадлежавший статуе Корда, обломки которой валялись по всей площади.

– У нас новая цель! – рыкнул Свей, гремя на всю площадь и, наверное, на несколько ближайших кварталов. – Весь наш поход находится под угрозой! С запада сюда идёт пятнадцатитысячная армия осквернённых. Это грозит определёнными проблемами при штурме, так что мы пойдём и навешаем им по первое число. Пятнадцать тысяч, ребята, семечки для нас, учитывая, что жрецов с ними почти нет. Мы уничтожим этих сосунков к обеду и ещё успеем поучаствовать в штурме городских стен. – Король поднял свой правый кулак, закованный в сталь. – Так что бросаем сумки с провиантом – они нам не понадобятся – и выступаем. В бой, мужики, в бой, девчонки! Размажем их и станем на шаг ближе к дому! За Город-государство Игроков Зелёного Истока! За людей!

Клан загалдел, поддерживая Свея. Но каждый понимал, в каком мы дерьме. Большая часть бомб либо была использована, либо хранилась в нескольких телегах, которые стояли у южной границы города – планировалось использовать их во время штурма Столицы. Да, мы были тёртыми калачами, да, жрецов мало... Но в прошлый раз с такой же по числу армией удалось управится только с Судьёй, если, конечно, можно сравнивать оккультистов и жрецов. Да и не сражались мы с осквернёнными, как следует не сражались. Мы с подавляющим преимуществом наступали на город и вычищали аморфные группы зомби по очереди. Сейчас же предстояла настоящая битва...

Я почувствовал, что дёргаюсь. Понимать, что надо сделать какую-то вещь, не означает это "надо" принимать. Я фактически обрёк на смерть добрых одиннадцать тысяч человек. Я расписывал Ораю необходимость притащить сюда армию местных, чем подписал большинству из них смертный приговор, но сегодня я привожу этот приговор в исполнение. Конечно, можно обманывать себя, говорить, что мы легко победим, что мы действительно управимся к обеду. Но так не получится, я это чувствовал, не могут жрецы в такой ответственный момент просто бросить в бой кучу пушечного мяса лишь бы задержать нас на пару часов.

Но по-другому нельзя. Наше милосердие – смертная казнь. Моё личное – нежизнь для будущих адептов или "батареек", как будет угодно. Звучит дерьмово, но в данном случае мы действительно меньшее из зол.

Я вдохнул тёплый воздух полной грудью. Пахло гарью. Её вонь перебивала даже смрад Скверны и запах крови. Город превратился в сгоревший остов самого себя, каменный скелет, перепачканный сажей. И жизни в нём не больше, чем в скелете – нет птиц, травы, насекомых, кругом полная тишина, лишь слабый ветер да незваные пришельцы были источниками звука. Но тут наш клан сдвинулся с места, и мы стали будто бы комками свернувшейся крови, что потекли по жилам мёртвого тела. Мы были словно жизнетворная бактерия, которая обязана рано или поздно превратиться в колонию, а после переродится в нечто большее, настоящее живое существо, обладающее разумом, чувствами и мечтами. Мы выжгли болезнь из этого места, как сталь прижигает гноящуюся рану. Стали одновременно и лекарством, и самим организмом, которому ранее требовалось лечение.

Я дрожал, ощущая, как на меня накатывают чувства, которые я давным-давно не испытывал – ожидание чего-то нового, надежду. Мы шли в тишине по мёртвой земле, единственные живые существа, которые вот-вот погибнут, чтобы дать этим местам шанс снова стать домом для людей или нелюдей, стать живым, ведь сама местность без населяющего её народа ничего не значит, это просто земля и камни. У нас была лишь надежда обречённых на то, что кто-то придёт после них, чтобы зажить по-настоящему.

Возможно, иногда нужно пожертвовать своей жизнью, чтобы почувствовать, что такое оставаться живым по-настоящему. Каждый в клане чувствовал это. А я лишь должен был убить как можно больше противников. Нет, Комок, я не сдался, я веду борьбу. Я не собираюсь умирать. Как не собирается каждый из тех двенадцати сотен, что идут со мной. Но кому-то придётся заплатить за жизнь других своей смертью. Дать пройти по своей голове следующему, который, возможно, тоже сложит голову, но даст шанс третьему. Надеюсь, я не буду среди первых двух, иначе приводить в исполнение приговор этому миру будет Комок.

Я плохо помню, как мы вышли из города, прошли по предместьям и вывернули наперерез армии противника. В себя я пришёл уже в тот момент, когда перед глазами замаячил сплошной вал человеческих тел, которые принадлежали уже не людям. Мы стояли посреди вытоптанного пожелтевшего поля. Слева река с разрушенным мостом, справа тянется бесконечное поле, позади – развалины храма и двух деревень. Странно, но на этом поле почти не было трупов.

Но скоро их станет очень много.

– Маги! – прогремел Свей. – Приготовиться!

Я смотрел на чёрную полосу исковерканных тел с перекошенными лицами, скрюченными руками и изувеченными телами. Их топот заглушал практически все звуки. Пыль поднялась такая, что почти ничего не разглядеть. Но я видел и чувствовал каждого.

Хозяин Тумана, я сделаю всё, чтобы ты был доволен. Отпущу как можно больше человек.

– Бегом, марш!

Клан сорвался с места. Как обычно – воины впереди, маги позади, охотники с флангов. Вперёд, танкам нужно набрать инерцию, чтобы от натиска врага не сломался строй.

– Маги! Обратный отсчёт! Десять! Девять!..

Фронт проклятых куда шире. Они уже буквально со всех сторон – их фланги двигались быстрее. Хотят совершить охват, образовав котёл? Или большая часть войска просто попробует миновать нас, чтобы ударить по лагерю?

– Три! – орал Свей. – Два! Один!

До армии противника метров пятьдесят. Я вдохнул пыльный воздух.

Пахло сухой травой. Давно забытый запах. Не гарь, не гниль, не кровь. Сухая трава. Или я просто перестал распознавать другие запахи, кроме тех, что так или иначе имеют отношение к смерти?

Армии сошлись.

А потом запахло озоном. В небе бушевала буря. Но та, что разошлась на земле, была ничуть не слабее.

За несколько секунд первые ряды обеих армий смешались в исходящий кровью ком. Где-то за моей спиной ухнуло, задрожал воздух, земля под ногами взбесилась. На центральные и задние ряды осквернённых обрушилась знакомая по битве с оккультистами буря, но жрецы выставили над своими головами сочащийся чёрным гноем щит, принявший на себя всю прорву энергии, что выпустили наши маги. Яркая вспышка света, и оба заклинания взаимоуничтожились, превратившись в облако гари, которое медленно осыпалось на землю крупных хлопьями сажи.

Тем временем началось полноценное землетрясение, почва под ногами проклятых вздыбилась, погребая под собой сотни врагов. В несколько широких разломов рухнули целые ряды противников. Поднятый погибающими визг слился в единый сводящий с ума звук.

Пара ребят из тех, что сражались рядом со мной, упали, их тела искажались и мялись, будто были слеплены из пластилина. Я с ожесточением разрывал, разрубал и сминал тела осквернённых Крыльями и Клинками Тени, стараясь выискать жрецов. Рядом выл Свей, вырубающий своим бродексом настоящую просеку в рядах врага. Один из найденных мною жрецов умудрился прорваться сквозь Тень, потеряв половину собственной плоти, но я раздавил его голову голыми руками, превратил его тело в ядовитую бомбу и зашвырнул подальше в толпу осквернённых. Труп разорвался ещё в воздухе, орошая головы жертв настоящим дождём из яда. Заживо разлагающиеся проклятые с нечеловеческими криками валились на землю, где их затаптывали прущие и прущие вперёд орды других проклятых. Репей за минуту расстрелял все свои стрелы и с дротиком в каждой руке держался в моей Тени, стараясь добивать тех, кого не успел я.

Из-под земляных завалов поползли големы, ящерицы и всевозможные черви и змеи исполинских размеров разрывающие, заглатывающие и удушающие осквернённых. Жрецы за пару минут уничтожили эту ораву, но нам со Свеем и несколькими десятками наиболее крепких ребят удалось прорваться в образовавшуюся брешь, отрезать часть противников от общей массы и занять земляной вал, куда начали стягиваться маги, чтобы вести работу по врагу с возвышения. На вторую бурю сил у них уже не было, но одиночные заклинания забирали то одну нежизнь, то несколько в том или ином месте. Но бреши в рядах противника быстро затягивались, а жрецы отвечали собственной магией – из ниоткуда возникали светящиеся двойники Комка, вцепляющиеся в игроков. Закованный в полный доспех воин взорвался изнутри, обдав сражающихся рядом соратников кровью, и почти пустой доспех повалился на землю. Замычал Репей, в чью щёку вцепился слизень, но я успех смахнуть его прежде, чем тот успел убить разведчика.

По рядам осквернённых прошёл стон, и часть из них будто ободрённая этим звуком рванулась в атаку с утроенной силой. Строй воинов, прикрывающих отход к холму магов и охотников, прорвали, с десяток несчастных повалили на землю и принялись рвать голыми руками на части. Удар нескольких смельчаков отбросил назад эту орду и восстановил ряд. Наше войско плавно перетекало из одного места в другое сквозь ряды противника и занимало круговую оборону у холма.

Я с удивлением вслушался в казалось бы бессвязные вопли Свея, которые он издавал, продолжая орудовать уже мечом – топор сломался – и услышал, что берсеркер раздаёт абсолютно чёткие и осмысленные команды отрядам. И его приказы слышали все, даже те, что сражались в сотне метров, несмотря на царящую на боле битвы какофонию звуков. Без этих команд, распространяемых, должно быть, магией нашего короля, битва превратилась бы в бойню стенка на стенку.

– Палач! Спускайся в том месте с холма и помоги остальным! – абсолютно чётко донеслось до моего слуха.

Я направился в указанном направлении. Около двух десятков воинов и вдвое больше магов оттеснили от основного войска и зажимали со всех сторон. Я разодрал на куски двух жрецов, управляющих отрядом осквернённых, и прорвался к нашему отряду. Часть игроков уже полегла, но я с полудюжиной танков и тремя охотниками прикрыл отступление остальных. Они прорывались сквозь порядочно прореженный строй противника, но проклятые превосходили их числом даже на том участке, через который прошёл я. Отряд таял буквально на глазах. Крылья Тени защищали одного, в то время как в десятке шагов осквернённые убивали двух других, заваливая числом, вгрызаясь в открытые участки плоти зубами и отрывая своим жертвам конечности. Маги с вершины холма провели более или менее организованную стихийную атаку, едва не прикончив меня с уже тремя напарниками, но именно этот удар позволил отряду добраться до холма. Я с ужасом заметил, что до своих добрались только два с половиной десятка человек – меньше половины. Даже я со своими способностями смог спасти лишь горстку людей... А в двух сотнях метров к западу осквернённые разорвали группу из двух дюжин человек, отбившуюся от своих. Но ими Свей пожертвовал, спасая больший отряд.

Я прошёл полсотни метров у подножия холма, но отступил в основной ряд. На меня бросались проклятые, чьи руки светились белым, голые кости их пальцев рвали Тень на куски, что причиняло мне физические страдания, словно вместе с Тенью рвалась и моя кожа.

– Маги! Три! Два! Один!

Вторая буря, куда слабее первой. Жрецы опять поднимают над своими головами щит, но и он гораздо был меньше прежнего. По краям щита толпа осквернённых превратилась в прах и грязь, а через четверть минуты стихия продавила щит из Света и Скверны, выкосила пару сотен проклятых и утихла. За нашими спинами бушевали големы и миньоны. То ли на том конце холма было куда меньше жрецов, то ли они не успевали справляться с призванными, но эта атака возымела куда больший эффект, на пару минут очистив приличный кусок поля от живых проклятых. Но и здесь маги не сумели привести нашу армию к победе – жрецы быстро залатали прорехи и отправили осквернённых в рукопашную.

Отрядам с моей стороны холма приходилось несладко. Свей отошёл на левый фланг отбивать массированную атаку жрецов, и его место беснующейся в толпе врагов машины для убийства пришлось занимать мне. А осквернённых со светящимися пальцами и глазами становилось всё больше. Трое прорвали защиту из Тени, практически не пострадав, и мне пришлось взяться за саблю. Голова одного развалилась на две половины, второй повалился, лишившись левой руки и части грудной клетки, а третий вцепился зубами в мои пальцы на левой руке. Моя ладонь выстрелила пастью Комка в его голову, прошив насквозь, но челюсти проклятого размозжили вторые фаланги у указательного, среднего и безымянного пальцев. Я вновь влился в ряды воинов, не давая дрогнувшему ряду развалится. Заметил, что окровавленного Репья кто-то уносит к вершине холма, но тут же меня отвлёк крупный жрец, пытающийся достать меня костяным копьём.

Всё это время я судорожно выискивал засранца, освящающего осквернённых. Убью его, и о зомби, что рвут Тень, можно забыть. Он должен быть где-то рядом... должен... в ряду врагов, но так, чтобы можно было следить за мной...

Вот он. Вернее – она. Высокая стройная женщина с длинными льняными волосами, торчащими из практически голого черепа, в полусотне метров от наших позиций. Она пару секунд стояла, высоко задрав руки к небу, а после опускала их, будто совершая какую-то молитву. Её распотрошённая правая грудь вывалилась из разодранного жреческого одеяния, в ней кишели личинки, шевелящиеся в гниющем жире, в то время как левая, нетронутая, крепкая и мощная, размером с голову взрослого человека, эротично колыхалась при каждом движении. Её окружали осквернённые, причём большая часть стояла лицом к ней. Один из них сделал шаг вперёд, погрузил пальцы обеих рук в кипящий гной правой груди. Он несколько секунд шарил руками в месиве, его собственная плоть отваливалась с кистей до тех пор, пока не осталась голая кость, после чего осквернённый сжал ладонями левую грудь, и те засветились. Когда он повернулся ко мне, я увидел, что и его глаза Сияют тем же светом, что и ладони. Осквернённый исчез в толпе безумцев по направлению ко мне, а его место занял следующий. Всё это продолжалось не больше десяти секунд.

Я растворился в Тени, вызвал как можно больше фантомов, чтобы наш ряд не распался под напором зомби, и принялся прокладывать себе дорогу к этой жрице. Проклятых с костяными пальцами были уже десятки, один из них прорвался сквозь защиту и вонзил правую руку мне в бок, разорвав куртку и выдрав кусок кожи, но я упокоил его, смахнув саблей голову. До стоящих ко мне спиной осквернённых были уже считаные шаги, но в этот момент дорогу мне преградили ещё две жрицы, держащие в руках короткие деревянные посохи с вырезанными витиеватыми узорами, по которым явно проходили всполохи Света. Они напали на меня с чудовищной скоростью и ещё большим рвением. Я плюнул в одну из них ядом и отступил. Яд начал разлагать кожу на лице моей жертвы, но та, даже лишившись зрения, продолжала наседать, в то время как другая разбивала в клочки один Клинок Тени за другим. Осквернённых вокруг стало меньше (не считая тех, что обступали главную жрицу), будто они давали нам место для поединка, но всё равно продолжали путаться под ногами, вонзая свои светящиеся пальцы в мою защиту. Я налетел на слепую, нанося беспорядочные удары Клинками Тени, но та ловко отбивалась своим посохом.