Текст книги "Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

– Вон, – сказал мне Репей через полчаса после того, как мы вышли в дорогу, – видишь башню?

Вглядевшись, я действительно увидел в нескольких километрах юго-восточней какую-то постройку.

– Нужно проверить дорогу? – предположил я.

– Нет, туда мы подойдём всем скопом. Но будь начеку.

– Я и так начеку.

– "И так начеку", – передразнил меня босс. – Плетёшься, башку опустил и задрёмываешь – вот твоё "начеку". Хорвил сказал, что место это нехорошее, но, быть может, там удастся поспать. – Рыжий вздохнул и, сплюнув на снег, добавил: – Нужно было полноценную пати сюда гнать, а не добровольцев. Говорил я Коруму... – Поняв, что ляпнул лишнего, он заткнулся. Правильно, не стоит подчинённым знать о конфликтах в руководстве.

Но я сразу же задумался о том, почему же Корум решил отправить нас сюда в таком составе. Три убийцы, два воина, берсеркер и друид. Как ни крути, отряд всё-таки более или менее боеспособный, но... такой, что не жалко потерять. К тому же, уверен, в случае если станет горячо, Репей и Сталкер просто прикажут давать дёру, наверняка на берегу найдётся какая-нибудь посудина, позволяющая доплыть на тот берег небольшим числом. А если станет слишком горячо, то, наверное, уйдёт один Репей. И, быть может, я. А что с остальными? Да ничего. Сами вызвались.

Да и не было у клана людей – за день до нашего отплытия Корум принялся собирать экспедицию на север. То ли отставших планировал найти, то ли что-то ещё, мне никто не докладывал.

– Не спать! – рявкнул Репей мне на ухо и залепил в лицо полную пригоршню снега.

– Твою мать, – пробормотал я, глотая тающий снег.

– Все умываемся снегом, сони-засони! – рыкнул убийца.

Я добросовестно натёр лицо снегом. Помогло. Чёрт, ведь пару раз приходилось плохо спать целыми неделями, а тут после одной бессонной ночи раскис. Всё-таки засиделись мы в спокойной обстановке.

До башни мы добрались за два часа. По дороге я подстрелил для некро-друида пяток волков, так что нас теперь сопровождали его петы. В нескольких низинах снега всё-таки намело порядочно, и нам пришлось буквально прокладывать дорогу в снегу. Впрочем, это только помогло лишний раз взбодриться.

Когда мы выбрались из одной такой низинки, мне показалось, что я увидел на краю расположенного в километре на западе бора какую-то тёмную тень. Я не придал этому особого значения. Во-первых, это мог быть волк или медведь – я даже размеры оценить не успел. Во-вторых, мы уже поворачивали на восток к башне, до которой оставалось метров шестьсот-семьсот.

Башня была высотой в полтора десятка метров. Кособокая, частично обрушенная, составленная из почерневших от времени камней, она выглядела жалко. Но уходя местные её не тронули – рядом с башней стояла (или уже скорее лежала) ветхая деревянная постройка, о назначении которой теперь можно было только гадать. Несмотря ни на что, её стены послужат хоть какой-то защитой. Если, конечно, башня не рухнет нам на головы от первого же не острожного пука.

Башня к счастью устояла, хотя пердеть местные были большие мастаки. Деревянные настилы на втором и третьем этаже давным-давно обрушились, но черепичная крыша по большей части уцелела, так что мы очутились в эдаком каменном стакане. По стене шла каменная винтовая лестница, но первые же ступени едва не обвалились под моими ногами, что мы решили обойтись часовыми у входа.

– Ладно, перекус и спать, – скомандовал Хорвил. – Ночью вы нужны мне бодрыми. Сегодня эти твари, что убили наших товарищей, не уйдут безнаказанными.

Тем не менее, улечься смогли не раньше, чем через час – пока разожгли костры, натопились снега и разогрели еду. Я, Алексей и два карла остались на часах. Волки валялись на улице, частично перегородив дверной проём. Выглядели они так, будто легли погреться на зимнем солнышке и сдохли. Их глаза недвижимо наблюдали за дорогой к замку. В этом было что-то гипнотическое...

Я хлопнул себя по щеке и отпил кипятка. Не спать!

Так прошло полтора или два часа. Мы с друидом трепались, карлы играли в кости. Я время от времени обходил башню, выглядывая из бойниц. Тишь да гладь. Белая от снега равнина, где-то далеко на горизонте чернеют леса, дует тёплый влажный ветерок... Разве что птички не поют.

– Слушай, там что-то движется, – внезапно сказал Алексей, указывая на запад.

Я вгляделся. По снегу в нашу сторону что-то ползло. Судя по направлению, как раз из того бора. Я про себя выругался – нужно было сообщить об увиденной мной тени. Но в тот момент мозги совершенно не работали из-за недосыпа. Допускай я такие ошибки постоянно, был бы мёртв уже долго, очень долго.

– Кажется, что-то небольшое, – предположил один карлов.

– Или просто низкое, – сказал я. – Поднимаем тревогу, лучше перестраховаться.

Впрочем, всех решили пока не будить, ограничившись командным составом. Нечто передвигалось очень медленно, иногда и вовсе исчезая из поля зрения в низинах.

Услышав мой рассказ о странной тени, Репей пожал плечами:

– Если каждого шороха бояться, можно с ума сойти. Пока проследим за этим выползнем, может, это что-то безобидное. Да и мимо же может проползти.

Но нечто двигалось прямо в нашем направлении, хоть и неторопливо. Репей решил, что всё-таки лучше перестраховаться, и протрубил подъём.

После короткого совещания решили держать оборону в башне. Сталкер и один из самых сильных карлов перегородили проход, поверх их голов в выползня целилось полдюжины лучников Волки Алексея тихо и сухо подвывали, затеяв какую-то пляску на улице. Зомби вообще очень агрессивны, и сейчас только воля некро-друида удерживала их от нападения.

– Как будто черепаха какая ползёт, – фыркнул Репей. – Да и размер не больше, если по моему навыку слежки оценить. Ты своей Меткой дотягиваешься?

– Пока нет, ещё метров пятьдесят... А нет, дотягиваюсь.

Я повесил на тварь Метку.

И только сейчас понял, насколько ошибся Репей.

Материк II

Выползень каким-то образом обманул навык слежки босса (да и наше зрение) и приблизился к башне на расстояние в полсотни метров.

Большим ростом чудовище не отличалось – чуть больше метра. Но вот в поперечнике оно достигало метров трёх, если не больше. Формой тела, двумя длинными верхними конечностями и четырьмя парами коротких нижних тварь напоминала краба, но ничего другого общего у неё и членистоногого не было.

Тело чудовища покрывала короткая шерсть болотного цвета. Верхние конечности – многосуставчатые, из-за чего казалось, что они извиваются; нижние напоминали короткие толстые колоды, но перебирал ими монстр шустро. Глаз нет. Кажется, чудовище разведывало дорогу, размахивая над землей передними лапами. Да и вообще, голова как таковая у выползня отсутствовала, только между передними лапами располагался широченный зубастый рот.

Тварь остановилась в двух десятках шагов от башни и утробно застонала. По её телу прошла судорога, пасть раскрылась и изрыгнула три трупа. Среди них было тело Диса. Чудовище тем временем опёрлось на передние лапы и немного приподняло над землёй свою переднюю часть. На брюхе прямо под первым ртом был второй, поменьше. Он вытянулся, как широкий, но короткий хобот и, после второго стона, изрыгнул на трупы какую-то серо-зелёную слизь. Резко запахло несвежим мясом. Чудовище же невозмутимо опустило переднюю часть своего тела на трупы и заурчало.

– Ну и запашок, – угрюмо сказал Репей. – Внешнее пищеварение во всей своей красе.

Его слова как будто подействовали на монстра. Оно что-то пробулькало и вытянуло вперёд свои передние лапы. Их концы на пару секунд раскрылись, вперёд выстрелили два глаза на стебельках. Они быстро обшарили окрестности и исчезли. Нами чудовище как будто совершенно не заинтересовалось.

Алексей это озвучил.

– Конечно, – фыркнул Репей. – Пока мы живы – ей плевать. Подожди, пока придут те, что убили наших парней ночью, и окажешься у неё в брюхе.

– Убили наших парней? – переспросил Хорвил.

Я невольно обернулся. Голос конунга звучал так, будто кто-то только что рассказал ему самую смешную шутку, какую только можно представить. Хорвил шатался, у него в руке был нож.

– Чё такие серьёзные? – спросил он и тихо рассмеялся.

Уже через секунду он самостоятельно расширил свою улыбку от уха до уха, а третьим движением вскрыл себе глотку так, что края раны едва не соприкасались с краями улыбки.

Я увидел в дальнем углу башни карлика, закутанного в чёрный плащ. На его лысой яйцеобразной голове не было ни носа, ни глаз, ни ушей, только три – один над другим – безумно улыбающихся рта. Через миг все они раскрылись в беззвучном смехе.

Я тоже рассмеялся и вытащил из-за голенища сапога свой нож.

Жить стало гораздо проще, а уж веселее – точно. Но что-то внутри меня не давало мне сделать вечную улыбку на лице. Я едва надрезал правый уголок рта, как мне совершенно расхотелось смеяться. Не понимая, что делаю (я же просто хотел улыбнуться!), я швырнул в карлика нож. Клинок рукоятью ударил карлика в грудь, но тому это не понравилось. Один из его ртов скривился, два других продолжали улыбаться.

Моё тело скрутила судорога. Нечто внутри вползло в мою левую руку и замерло. Я быстро начал приходить в себя от наваждения.

Одна стрела из моего арбалета ушла в сторону, вторую карлик поймал своей тщедушной ручонкой и отшвырнул. Теперь улыбка исчезла со всех его ртов. Алексей, уже изрезавший себе лицо, остановился и недоумённо уставился на нож в руке. К сожалению, Сталкера и ещё троих карлов остановить никто не успел.

Выползень тем временем превратил волков в фарш и уже лез в башню. Мы очутились в ловушке, но сейчас, по крайней мере, никто не пытался себя прирезать. Репей яростно матерился, приказывая перекрыть дверной проём. В выползня полетели первые стрелы, Трясучка и карлы похватали брошенные мечи.

Карлика кроме меня как будто никто не заметил.

Я ещё раз разрядил арбалеты в гипнотизёра и схватил Меч Тени, одновременно набросив на уродца Метку. От стрел карлик отмахнулся своей четырёхпалой рукой, после она вновь на миг исчезла в складках плаща, а когда появилась, в ней блеснул крохотный ножик. Верхний рот растянулся в улыбке, в то время как два других кривились от ярости. Я на мгновение чуть не потерял контроль, но "чуть" и лишь на мгновение. Теперь яростный оскал появился на всех трёх ртах уродца.

Я атаковал карлика. Удар должен был развалить голову моего противника на две ровные половинки, но тот отбил мой клинок своим крохотным ножичком. Из-под плаща появилась вторая ручонка, она вцепилась мне в бедро и одним рывком порвала штанину и выдрала кусок мяса. Я зашипел от боли и постарался ещё раз достать уродца, но тот ушёл от удара и чиркнул мне по животу ножом. В этот раз пострадали только куртка с рубахой, но что-то подсказывало мне, что кольчуга во второй раз может и не выдержать.

Карлик оказался чертовски быстрым и сильным. Это злило. Я почувствовал, как на меня накатывают холодные волны Злобы. Я перестал волноваться, ушла боль. Я просто захотел убивать. Нет, это не было вспышкой внезапной ненависти или ярости. Я очень спокойно и обстоятельно обозлился на всё живое.

Пришло понимание. Берсеркер, поддавшись действию собственной ярости, летит вперёд, чтобы ломать, крушить и рубить, ему плевать на то, что станет с ним потом. Он не думает, а подчиняется инстинктам. Истинный Убийца должен быть совершенно спокоен. Злоба придаёт ему сил, но это не значит, что нужно лететь вперёд, наплевав на собственную жизнь. Убийца должен планировать, думать и только потом убивать, единственным точным ударом. Абсолютно хладнокровно, чувствуя только удовлетворение от того, что очередная жизнь прервалась.

Затемнённое помещение башни окрасилось в красный цвет. Там, где раньше была тень, сейчас будто светило тусклое красное солнце. Я мог рассмотреть каждую песчинку в самом тёмном углу. Пусть другие сражаются в чистом поле при свете дня, моя стезя – мрак и узкие помещения.

Меч Тени исступлённо бился в моей руке. Его воля (или то, что можно было назвать зачатками разума) чувствовала, что сейчас польётся кровь. Меч чувствовал присутствие карлика, он желал выпить его жизнь. Мне стоило отступить, спрятаться, дождаться, пока карлик начнёт свой гипноз, чтобы атаковать его неожиданно. А он уже должен начинать – несмотря на всю свою силу, его напарник-выползень проигрывал драку. Утыканный стрелами и изрубленный мечами, он уже не пытался напасть на оказавшуюся зубастой добычу, он искал возможность уползти, но добыча превратилась в охотника, и теперь карлы и оставшиеся соклановцы теснили чудовище, не давая ему сбежать. Мне нужно всего лишь уйти в Тень на несколько секунд, исчезнуть, запутать карлика... Пожертвовать парой жизней.

Но помимо всего прочего я был человеком, членом клана. У меня были друзья и знакомые, долг перед десятками людей, поставленными в безвыходное положение. Возможно, истинным Убийцей мне не стать, но я и не хочу. Я человек. Запутавшийся в собственных чувствах, оставшийся без личности и воспоминаний, но всё ещё человек, а не машина для убийства. Думаю, Рилай верила именно в это. И в то, что моя новая личность, которая сформируется под давлением тёмной и мрачной действительности, всё ещё будет воспринимать такие вещи как долг, милосердие и самопожертвование. Она была не права, называя меня Судьёй, ведь Судья должен быть абсолютно бесстрастен, я же таковым становиться не хочу.

Милосердный убийца. Смешно и грустно одновременно.

Я набросил Плащ Тени. На миг мне показалось, будто свет факелов и костров задрожал и потух, но практически сразу я понял, что это не так. Тени поползли к центру башни, окутали меня. Я превратился в едва различимый сгусток тьмы внутри теневого водоворота.

Карлик, до этого абсолютно уверенный в своей победе, забеспокоился. Его рты раскрылись в беззвучном вопле ужаса. Я шагнул к нему и рубанул по левому плечу, хотя ещё долю секунды назад находился в полудюжине шагов справа. Уродец ушёл от удара, сделал ответный выпад своим ножичком, но я уже зашёл со спины. Тяжёлый удар носком в спину, и карлик с неестественно выгнутой спиной полетел в костёр. Одежда трёхротого сразу же загорелась, неестественно быстро и сильно. Рты уродца беззвучно открывались в агонии, он пытался привстать на своих тоненьких ручонках, но безрезультатно – его позвоночник был сломан, и ноги не слушали его. Карлику конец. Но я не собирался мучать его. Да и меч требовал его жизнь. Одним ударом я располовинил голову уродца.

Меч заурчал, выпивая его жизнь. Тени начали какую-то жуткую пляску, но уже начиная расползаться туда, где им место. Всё кончено...

Нет, не всё. Мечу было мало одной жизни. И он не хотел, чтобы я убивал полумёртвую безмозглую скотину. Мечу требовались страдающие и разумные жертвы. А таких больше не оставалось, если не считать соклановцев и союзников.

Это стоило дорого, но каким-то чудом, невероятным усилием воли, я вернул меч на место. Наша борьба длилась долю секунды, ровно столько, сколько мечу потребовалось для того, чтобы понять, что я сильней, что без меня ему не пить жизни ещё целую вечность. Он подчинился, но в последний раз. И я чётко понял, что за мной должок. Серьёзный, кровавый долг. А значит, пока не произойдёт серьёзное сражение, я остался без Меча Тени.

Миру вернулись обычные краски. Тени успокоились, огонь перестал мерцать. Я тяжело вздохнул и устало опустился на пол. Нужно поспать, и чем дольше, чем лучше.

Наши уже добивали выползня. Алексей, кое-как замотавший своё лицо грязной тряпкой, управлял мёртвой травой, сдерживающей короткие лапы чудовища, Репей утыкивал монстра стрелами, а карлы, действуя мечами и копьями, заставляли его метаться из стороны в сторону, сами нападая со спины. Долго это продолжаться не могло, и выползень, издав особенно громкий стон, повалился на землю. Издыхал он ещё пару минут, урча и содрогаясь всем телом.

Репей выматерился и грузно опустился на пол рядом со мной.

– Что-то ты не очень помог справиться с чудовищем, – сказал он, тяжело дыша.

Я кивнул в сторону горящих останков карлика. Говорить было лень.

– Кто это?

– Напарник выползня, судя по всему. Или хозяин. А может, и слуга – не разобрался, времени не было. Думается мне, карлик при помощи гипноза заставлял людей калечить себя, потом убивать, а выползень после всего прибирал за ним трупы.

– Симбионт, – пробормотал Репей. – Хотя сейчас уже не узнать, какая карлику от этого была выгода.

Я пожал плечами. Драка совершенно меня опустошила.

– Кажется, мы обосрались по полной, – сказал тем временем Репей, обводя башню взглядом. – Угробили кучу народа, ничего не нашли, и потеряли нашего претендента на трон. Теперь у Песцов и Хегле есть совершенно законное право претендовать на замок.

Я кивнул. Пару секунд подумав, проговорил:

– Нам нужно бежать.

– Мы так и не нашли куда.

– Найдём. Я найду. – Я тяжело вздохнул. – Давай потом поговорим, спать хочется жутко.

Проспал я три часа. Проснувшись, наскоро перекусил и, приняв стакан подогретой браги, сел держать совет.

Карлы, которых осталось всего-то пятнадцать, объединились вокруг Эммирта – того здоровяка, что сдерживал в проходе вместе с Трясучкой выползня. Особым умом он не отличался, зато прекрасно понимал, что на материке делать больше нечего, нужно возвращаться и высылать к Хегле гонцов с предложением мира. Вполне логично, что Хегле примет мировую на условии того, что новым конунгом станет он. Нашему клану в этих мирных соглашениях места нет. И как бы нам не стать козлами отпущения, грушей для битья для обозлённых людей Хегле. Кто-то ведь был виноват во всех проблемах с торговлей, а местные-то карлы ведь вечные соседи, союзники и вообще по большей части родственники.

Нет, карлы нас в свои дальнейшие планы не посвящали, просто сказали, что завтра утром убираются отсюда. Мы, конечно, сказали, что хотим с ними, тем более другого выхода у нас не было – на счету в клане сейчас каждый человек.

И тут становилась основная проблема. Если наши рассуждения верны, нам нужно убираться с полуострова всем кланом. И пустая земля с отравленными колодцами и неизвестными нам ранее чудовищами для побега, совершаемого ещё и посреди зимы, не подходит. Нам нужно нормальное место, где нас примут.

– По-моему всё просто, – сказал я, подводя итог своим рассуждениям. – Либо нам нужно место, куда можно сбежать, либо договор с Песцами, но что-то уж слишком сильно мы не вписываемся в картину благоустройства тех мест.

– Договора не будет, – буркнул Якудза. – Я, конечно, не в курсе всех дел, но Корум слишком серьёзно посрался с послами Песцов. Я прав? – спросил он Репья.

– Прав, – кивнул рыжий. – Корум – парень спокойный, но в последнее время если его вывести... В общем, когда он в бешенстве, дипломат из него не очень. Он пообещал Песцам, что вырежет каждого их мужика и перетрахает всех баб.

– Чем его это так зацепили? – ошеломлённо спросил я. Это было так не похоже на того человека, которого я знаю... Впрочем, действительно ли я знаю нашего главного босса? Судя по всему, нет.

Репей пожевал губами.

– Предложили унизительные условия мира. Для Корума, не для всего клана. В общем... камни все отдать, расформировать большую часть пати, а сам Корум... ну, стал бы обычным членом объединённого клана. Препятствовать его повышению типа никто не будет, но все должны быть в равных правах. А у босса в последнее время от власти крышу чутка подсорвало. – Репей тяжело вздохнул. – В общем, я вам ничего не говорил.

– Лучшего командира в ближайшее время нам всё равно не найти, – добавил Якудза.

– Тогда нужно просто выслать разведчика, чтобы он нашёл нам место, – сказал я.

– Вызваться хочешь?

Я кивнул.

Алексей промычал что-то из-за своей повязки, Якудза отмолчался. Репей угрюмо смотрел на меня своими серыми водянистыми глазами.

– Ты, конечно, крут, – медленно проговорил он, – и заботишься о благе клана, но есть парочка "но". Первое, не уверен, что одиночка, какой бы крутой он не был, справиться. Второе, не хочется тебя терять. Третье, ты вообще хоть что-то о местной географии или обычаях знаешь? И четвёртое – как ты собрался возвращаться через пролив?

Алексей одобрительно промычал, Якудза продолжал помалкивать.

Я слабо улыбнулся и развёл руками.

– А когда было легко?

Материк III

Утром я отправился на юг, а все остальные на север.

Как бы благородно я не выглядел, предлагая разведать всё в одиночку, я преследовал и собственные цели. Уверен, что на материке тоже есть потомки Корда, искать их стоит среди правящих слоёв или просто уважаемых людей. Узнать что-то действительно важное об этом мире можно только у них. А уж что за "подарок" я унёс от Сердца Тьмы кроме них, наверное, никто и не знает.

Я набил заплечный мешок едой, забрал чуть ли не половину всего запаса воды – кто знает, сколько мне придётся искать беженцев, а терять время на растопку снега не хотелось, взял самую длинную верёвку с крюком и ещё кучу всякой мелочи, которая может пригодиться. Так же Репей дал мне "чат" – пергамент, по которому можно переписываться на удалении, и карту. Этим босс снял собственные же вопросы о знаниях географии и моём возвращении через пролив: я просто мог объяснить по "чату" в какой из регионов материка может бежать клан и ждать прибытия. "Центр" уже был в курсе нашей ситуации, Корум отписался коротко, но ёмко: "Собираем манатки".

Не знаю, чего Репей добивался от меня вчера. Возможно, проверял мою решимость. Или просто не хотел возвращаться без карты и "чата" – кто знает, какой окажется дорога назад, и бесследная пропажа всего отряда вряд ли хорошо скажется на моральном духе клана.

Что ж, совершая прыжок в омут с головой в одиночку, я избавлял от этого всех остальных.

Или я просто хотел сбежать от проблем с Топлюшей и Тёмной Матерью? Возвращаться на полуостров мне уже не нужно, значит, утопленницу я больше никогда не увижу. Я об этом жалел. Но вот так сжигая мосты, я действительно решал проблему. Пусть совесть моя уже не станет чистой (хотя никаких клятв верности я Тёмной Матери не давал), я сделал свой выбор. Но не в пользу определённой девушки, а в пользу нескольких десятков человек, жизнь которых теперь зависела от меня.

Возможно, мы начинаем мыслить какими-то средневековыми понятиями, забывая об общечеловеческой морали. Пусть умрут все, но клан должен выжить. Что для меня сделали все остальные игроки? Ничего хорошего, а уж плохого могут сделать много. А с ребятами из Серверной Рати я вместе жил, вместе проливал кровь. Они моя семья, единственное ради чего нужно бороться. В одиночку здесь долго не прожить и уж точно не пройти "игру".

В общем, вызвавшись продолжать разведку, я убивал сразу трёх зайцев. Или одного человека. Себя.

Уходя в одиночку, я чувствовал себя слабым и бесполезным. Но это чувство быстро прошло. Я был частью отряда, а теперь я самостоятельная боевая единица, не ставшая в одиночестве менее опасной.

К тому же, я столько времени не принимал каких-то важных решений, а просто выполнял приказы. Думать самостоятельно было приятно. Репей посоветовал мне сразу идти к ближайшему крупному городу, находящемуся в трёх десятках километров на юго-западе, я же решил сначала проверить небольшой городок-крепость Чёрный Клык в пятнадцати километрах на юго-юго-запад. Целый город эвакуировать не так-то просто, да и стены должны были обеспечить какую-никакую защиту. Я практически уверился, что этот городишко – самый северный оплот человечества, защищающегося от каких-то неведомых (и невидимых) врагов. Не выползень же с трёхротым так напугали несколько сотен местных жителей.

Ножик карлика я, кстати, забрал с собой. Никакой магии в нём не чувствовалось, но крохотный ножик очень удобно спрятался у меня на груди, прямо у левого рукава моего плаща.

Мои подозрения на счёт того, что Чёрный Клык населён, начали подтверждаться буквально через полтора часа пути – на первом крупном пожарище я встретил мародёров. Я какое-то время понаблюдал за ними и продолжил путь. Полдюжины немощных стариков и старух копались в углях, проклиная жестокость своих соплеменников, вряд ли я чего-нибудь бы от них добился кроме этих проклятий. В тяжёлые времена в первую очередь жертвуют самыми бесполезными.

Ещё через два километра я наткнулся на могильник, если можно так назвать кучу трупов, сваленную на краю дороги. По большей части среди них тоже были старики, но встречались и крепкие молодые женщины и мужчины, причём все они погибли насильственной смертью. Разбойники? Противники эвакуации? Или жертвы нападения? Кто знает. Я выяснил только то, что убиты они были обычным человеческим оружием. Были ли среди них игроки судить сложно – почти всех убитых раздели практически догола.

А над Чёрным Клыком поднимался дым... Думаю, я опоздал часов на тридцать-тридцать пять.

Добравшись до города, я нашёл догорающее пожарище, груды трупов и несколько изрубленных в капусту человекообразных монстров. Более или менее сохранилось только одно из тел, по нему-то я и понял, что трёхротый с собратьями – как раз то, чего опасались местные.

У чудовища не было ни глаз, ни рта, ни носа, только три пары ушей. Если трёхротый заставлял свои жертвы вырезать на лицах улыбки и вскрывать глотки, то жертвы этого выродка отрезали себе уши и втыкали в свои кровоточащие раны различные острые предметы. Шесть трупов, лежащих рядом с чудовищем, сделали с собой именно это. Пройдясь, я нашёл трупы со знакомыми улыбками, выдавленными глазами и отрезанными носами.

Но здесь, по крайней мере, остались люди. Ещё на подходе я заметил десятка полтора мародёров, причём как минимум трое из них были низкоуровневыми игроками. Одного из них, копающегося в развалинах какой-то каменной постройки поодаль от остальных, я и решил взять в качестве языка.

Я следил за ним с полчаса. Жалкий оказался тип – тощий, покрытый синяками и ссадинами, с отмороженными ушами и носом. Шмотки – дерьмо, оружие ещё хуже, хотя сейчас он стащил в кучу целый арсенал и, бормоча себе под нос и постанывая, решал, как он эдакое великолепие потащит себе в логово. Бомж, дорвавшийся до шведского стола, одним словом. И запах соответствующий. Шведский стол – собранные обгорелые объедки – он схарчил в один присест, хотя там хватило бы на троих.

Наконец, решив, что набрал достаточно, он сложил часть награбленного в простыню, кое-как завязал и, завывая от натуги, потащил куда-то из дома. Затравленно посмотрел на других мародёров, понял, что те им не интересуются, и поковылял к виднеющемуся в паре километрах на юго-запад леску. Эти два километра он преодолевал невероятно долго, но я по-прежнему не выдавал себя, не желая допускать даже малейший риск.

Наконец, в лесу я решил, что пора действовать. Из Скрытности я поставил бомжу самую банальную подножку. Игрок взвизгнул и неуклюже повалился на снег.

– Не убивайте! Не убивайте, пожалуйста! Я всё, всё сделаю! Всё отдам!

Невольно скривившись от отвращения, я пробурчал:

– Я только поговорить.

Бомж отполз к ближайшему дереву и, припав к нему спиной, с ужасом в глазах принялся меня разглядывать. Я поднял руки, показывая пустые ладони.

– Ты из Сердца? – спросил он. – Что вы забыли в нашем захолустье?

– Что за Сердце?

– Так ты не знаешь? Откуда ты пришёл? И сколько вас?

Я скрипнул зубами.

– Знаешь, чувак, давай решим так – вопросы здесь задаю я, хорошо?

Игрок быстро кивнул, потом ещё раз, видимо, решив, что одного раза недостаточно.

– А теперь рассказывай – кто ты такой, что это за Сердце и что здесь происходит.

Назвался "язык" Гариком, был он воином двадцать второго уровня. Жил он тут, в двух шагах, в заброшенной медвежьей берлоге. Жил плохо, ел мало, фармить вообще не было ни времени, ни возможности. Что делать с награбленным добром не знал, грабил только потому, что мог, авось потом пригодится. Наверное, собирался с воронами и белками торговать.

Сердцем называл он центр материка (плохая у местных фантазия – мир называется Сердце, центральная часть материка Сердце), куда ушли все выжившие высокоуровневые игроки. Что там происходило, он не знал. "Было спокойно" и "уж точно лучше, чем здесь". Почему сам туда не шёл? Не дойдёт. Почему?

А вот тут-то и началось самое интересное.

Сначала всё шло своим чередом – с игроками сотрудничали, им давали квесты, нанимали на службу, тем более на материке есть города, народу побольше и куда больше работы. Есть, в общем, простор развернуться. Но когда всё сломалось, здесь тоже начались трудности. Трудности – это если мягко. Если не мягко...

Местные покумекали, что многовато платят пришлым. Что пришлые ведут себя по-царски и слишком много на себя берут. А иногда и вообще борзеют, нападают на ни в чём не повинных людей и насилуют девушек покрасивей. Вскоре окрестности захлестнул поток беженцев. И ладно, если беженцами были северяне с полуострова: они прибывали к родственникам или компаньонам, а если таковых не находилось, уходили в лес. Перепуганные же и плохо вооружённые игроки из базовых локаций оказались не нужны ни аборигенам, ни едва-едва устоявшимся кланам игроков-старичков.

Но свои есть свои, и кланы принялись насаживать местным элитам свою волю. Приютите беглецов, дайте им денег или задания. Хозяевам жизни не понравилось, что лезут в их дела. А когда главы кланов решили заснуть свой нос в политику, нежданные пришельцы стали совсем нежелательны. А уж с политическими конкурентами здесь не цацкались.

Два месяца назад произошла спланированная резня. Можно даже сказать, геноцид. Игроков хватали на улицах, вытаскивали из постелей. Вчерашние наниматели и союзники похватали оружие и разожгли костры. Большая часть игроков погибла в первые же часы, но продолжалась бойня больше недели, пока последние выжившие не разбежались по лесам либо не пробились дальше на юг, где по слухам было поспокойней.

Итогом этой резни стала куча мёртвых солдат, магов и крупных военных шишек среди местных, частично разрушенные города и жертвы среди местного населения. Проблемы с Культом были ещё при игроках, но его удавалось сдерживать. Теперь же когда большая часть боеспособного населения погибла, Культ начал шалить. Да так, что пришлось бросать всё и, собираясь в большие обозы, еженощно донимаемые служителями, драпать в сторону больших городов, надеясь на защиту стен. По примеру Чёрного Клыка, городские стены спасали не всегда.

Что это за Культ? Так гасповские же выродки. Ведьмы – лишь одно ответвление Культа, можно сказать феминистки-изгои, которых Гасп турнул на север в тот самый момент, как обзавёлся более или менее нормальным телом. Большая же часть Культа обосновалась на материке, и сейчас, почувствовав свободу, принялась устанавливать свои порядки. Вырезались целые деревни, в дорогу в одиночку выходить было противопоказанно, а уж если путника настигла ночь...