Текст книги "Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)

Я посмотрел на свою ладонь. Кожу покрывали три прерывающиеся окружности из семи участков каждая, а в центре была кругла рана в монету диаметром.

Я перевёл взгляд на Рилай. Девчонка была напугана, но как-то умудрилась взять себя в руки.

– Я не знаю, кто ты, и что ты, но у нас осталось мало времени. Иди за мной.

Горбунья подошла к камню и кивнула в сторону его подножья.

– Бабка говорила, что если эти вещи попадут в плохие руки, то ничего хорошего не выйдет точно. Но... ты не плохой человек. Жестокий, растерянный, немного озлобленный, но не плохой. Это трудно объяснить. Я говорила с бабкой, но она запретила мне приводить тебя сюда. Но... если не вы... то больше некому. Возьми. Но только одну вещь.

Я не понимал. У подножья камня ничего не было.

– Ну, бери.

Я протянул руку. В раненую ладонь удобно легла рукоять. Я потянул.

– Я не сомневалась, что у тебя получится, – скороговоркой заговорила горбунья. – Но вышло даже лучше, чем я ожидала. Тяни!

У меня в руках оказался полуметровый клинок из воронёной стали. Тесак с полуторной заточкой, гардой едва ли в указательный палец длиной и простой рукоятью, обмотанной шершавой кожей. Необычным было то, что лезвие было будто окутано дымкой, от чего казалось, что оно размазывается в пространстве.

– Меч Тени, – заворожённо прошептала горбунья, – я в этом не сомневалась.

Девчонка выпрямила свою кривую спину, как смогла, и улыбнулась. Так мог улыбаться висельник.

– У нас почти не осталось времени. Помни, если ты пользуешься этим клинком, то кто-то должен погибнуть. Кто-то сильный. Или наоборот, слабый, но жертв тогда должно быть много. Иначе клинок заберёт твою жизнь. Тебе повезло, что я не просто уродливая горбунья.

Рилай шагнула вперёд и ещё раз улыбнулась. Из уголков глаз у неё текли слёзы.

– Давай. Не используй его просто так, только в самых крайних случаях и только когда ты можешь сражаться в полную силу. А что делать с подарком болот, решать тебе самому. Помни меня, Судья.

Меч описал полукруг и, едва не выломав мне кисть, начисто снёс горбунье голову. Я вскрикнул и отступил, под ноги как будто попался камень, хотя никаких камней под ногами лежать не должно...

Я сидел на траве перед дубом. Ладонь нещадно саднило, но никакого меча в руке не было. Хотя я твёрдо знал – стоит захотеть, потянуться к нему, и меч окажется у меня в руках.

Происходящее напоминало кошмарный сон, и если бы не раны на ладони, я бы быстро убедил себя в том, что это и был кошмар.

Головная боль отступала. Я тяжело поднялся.

– Рилай! Рилай! Девочка моя!

Это была Гая. Увидев меня, она бросилась в мою сторону, но сразу же остановилась.

– Где Рилай? – резко спросила старуха.

– Мертва. Я... я убил её.

Глаза ведьмы горели, ноздри трепетали так, будто она принюхивалась. Хотя, скорее всего, так и было.

– Покажи ладонь.

Я поднял правую ладонь.

– Она сама этого хотела? – зло спросила Гая, хотя уже знала ответ. – Сама привела сюда?

– Да.

– Бедная маленькая дурочка, – пробормотала старуха и разрыдалась.

Я опять ничего не мог сделать. Как может успокоить горюющего человек, который сам стал причиной горя?

– Она дала тебе большую силу, пришлый, – всхлипнув, проговорила старуха. – Она поверила в тебя. Сделай так, чтобы её жертва была ненапрасной. Сделай всё, ради чего погибла моя внучка. Если ты не оправдаешь её надежд... клянусь, сам Корд не спасёт тебя.

– Я сделаю. Клянусь.

Игроки III

Мне было над чем поразмыслить. А, поразмыслив, понять, что никаких ответов я пока получить не в состоянии. Оставалось лишь поддаться потоку событий, который, я уверен, рано или поздно приведёт меня ко всем ответам и ко всем тем, кто в ответе за происходящее.

Нет, я не сидел без дела. Я спрашивал местных, читал все свитки, которые попадались мне. Ничего о потомках Корда ни в одном из них не было. Впрочем, это и не удивительно: их бы почитали, как богов, а Корд считал, что божественность – это его крест. Скорее всего, он утаил их существование ото всех, кроме них самих. Становилось понятно, откуда силы у Гаи. Наверняка ритуал, который они совершали тогда, нёс в себе смысл. Но никто не мог мне ничего рассказать. Не ходить же мне среди местных и не расспрашивать, не потомки ли Корда случаем. А даже если и потомки, то что? Об этом знала Гая, знала Рилай, которую бабка явно готовила себе на замену, но знали ли другие?

Про Меч Тени я кое-что нашёл. Тысячелетия назад им пользовался один из палачей Гаспа, потом меч куда-то делся. Теперь я знал – куда. Наверняка под Сердцем (или в Сердце) хранилось множество таких артефактов, слова Рилай намекали на это. Было утеряно много экземпляров древнего и откровенно злого оружия, созданного Гаспом. Но. Зачем Корду из могилы возлюбленной госпожи делать помойку для тёмного оружия? Зачем окружать её мерзким болотом с ещё более мерзкими обитателями (и что это, кстати, за твари)? Или любовь Корда – обман? Историю пишут победители, возможно, Корд воевал не только с Гаспом, но и его дочерью, кто знает?

Рана на моей руке зарубцевалась, а после и вовсе зажила, не оставив и шрама. Раны нет. Ответов нет. Подсказать некому. Кругом и так происходило столько всякого дерьма, что терять своё время на бесцельные поиски или устраивать самобичевание из-за погибшей горбуньи не было смысла. Оставалось только как обычно затаиться и жить.

Ведь даже просто жить здесь не просто.

Нас было уже почти сто двадцать человек. Серверная Рать росла и крепла. Думаю, это благодаря порядкам, установленным Корумом, нашим предводителем, королём, боссом... в общем, называли его по-разному. Кто-то иронизировал, приветствуя его словами "ваша светлость", но были и те, кто говорил так вполне серьёзно. Но Коруму было плевать, как его называли. Его уважали и побаивались, а главное – слушали.

При первой встрече я понял, что ему лучше не перечить. Да и что подумаешь, когда тебя встречает эдакий двухметровый детина, закованный в сталь с головы до ног, и ворочающий своими цвайхандером и бродексом так же легко, как я – тесаком. Дело даже не в том, что он действительно силён. Корум умудрился прокачаться в танка-берсеркера, причём идеально. Я видел, как он собственноручно вкатал в землю полдюжины латников Нервила, залезших на нашу территорию. С нечеловеческим воем он влетел в ущелье, где они засели, а через полминуты мы уже раздевали трупы. Доспехи, правда, потом правили очень долго.

Просто, когда многие представляют себе идеального лидера, они видят кого-то вроде Корума. Он мог пошутить и посмеяться, но когда он начинал высказывать тебе претензии бесцветным голосом, лучше было не перечить. У Корума был зычный голос, да и за словом в карман не лез. С ним можно было поболтать по-приятельски, но когда он начинал командовать, ты понимал, что он как минимум на ступень выше.

И, помимо вышеперечисленного, он навёл порядок. Кто-то готовит оружие и доспехи, кто-то учиться варить зелья, кто-то охотится, кто-то воюет. Работали в среднем по двенадцать часов в день. Ушёл в разведку на два дня, знай, что будет несколько дней отдыха.

Каждому приходилось заниматься всеми посильными для него делами, но как-то так получалось, что большую часть времени я занимался тем, что у меня удавалось лучше всего. Я проводил в кузнице или с охотниками процентов двадцать рабочего времени, остальные восемьдесят – в разведке и небольших стычках с людьми Нервила. Дважды был в диверсионных отрядах, притом, что диверсии мы устраивали всего три раза. Зелья я не варил вовсе, но и друиды не ходили на охоту, тут уж каждому своё.

Поначалу казалось, что пользы больше от тех, кто воюет. Опыт, получаемый за убийства и квесты, делился между всеми членами клана. Понятно, что с одного убийства шли сущие копейки, но когда на войне три или четыре отряда – уже неплохо. Помножим это "неплохо" на то, что опыт поступал непрерывно, и получим хорошие цифры. За месяц я вырос до тридцать пятого уровня, ловкость и выносливость перевалили за две сотни.

Но труд в тылу был куда полезней левелапа. Пусть зелья, которые варили девчонки, получались слабее тех, что, скажем, нам дала Гая, но их не нужно покупать за бешеные деньги у соседей или слишком смелых торговцев, сунувшихся в наши окраины. Когда Корум принимал полуголых и практически не прокачанных ребят, я боялся, что им предстоит выполнять роль пушечного мяса. Но очень скоро у воинов появились грубые мечи и кое-как залатанные кольчуги, а у друидов обереги, больше напоминающие какие-то гламурные фенечки, но имеющие какую-никакую силу. Что главное, у ребят появилась возможность добыть себе хорошие шмотки в бою, прокачаться, а не дохнуть пачками, силясь завалить один отряд.

Появилась крыша над головой. Еда. Время для отдыха. Время для упражнений. Мы не трогали местных, а они помогали нам. Мы защищали их, и нас чуть ли не боготворили и обеспечивали нам тыл.

Несмотря на то, что глава у нас был один, клан делился на несколько отрядов. Делились как по старым пати, так и по нуждам всего клана. Причём, границы между отдельными группами были весьма расплывчаты, и порой человек состоял в нескольких пати одновременно.

Выделилась группа ребят, которые хорошо варят зелья? Лучше их объединить в пати химиков и отпускать в бой исключительно по одному человеку из пати одновременно. Если кто-то погибнет, алхимия не захиреет. Но и дробить сложившиеся боевые группы, доказавшие свою состоятельность, тоже никто не собирался. Будь ты хоть лучшим алхимиком, если без тебя твой отряд небоеспособен, придётся идти на передовую. Совать туда мага или друида, чьи способности не сочетаются с тиммейтами, да ещё и не сошёлся характер – угробить всю группу. Конечно, народ гиб, но уже не в таких масштабах, как раньше. За месяц мы потеряли пятнадцать человек.

Одним из них был Павел. Что тут сказать. Погиб в бою, как полагается. Полупьяный, отбившись от группы... Смерть Юли его сломала. Нам всем приходилось несладко, каждый цеплялся за любую соломинку, чтобы не сдаться, не сойти с ума от происходящего. Кому-то хватало инстинкта самосохранения. Кто-то собирался отомстить тому, кто всё это устроил. Кто-то думал, что это лишь игра и её надо пройти. Павел, видимо, цеплялся за Юлю.

Наверное, поэтому я отшил Тёмную Мать через пару дней после смерти друида. Она мне, в принципе, не была безразлична, но и по уши я не влюбился. Если сделать человека целью своего существования, а потом его потерять, то и существовать не за чем. А люди здесь гибнут слишком часто. Мне же слишком многое нужно узнать, слишком много я хочу спросить с тех, кто устроил эту игру. Иногда мне даже хотелось, чтобы вместо ответов я получал лишь бессвязные вопли боли, но это состояние прошло через неделю после того как погиб Павел.

Костя попробовал подмять остатки нашей пати под себя, но у него ни черта не вышло, не тот он был человек. Мы с тёзкой сначала присматривались к народу, но в итоге никаких решений принимать не пришлось. Само по себе нас вынесло на передовую, к отряду, который чаще всего отправлялся не фармить и охотиться в леса на север или запад, а трепать конунга на юге и патрулировать восточную границу с Полярными Песцами.

Не знаю, что послужило причиной конфликта кланов, эта информация есть, наверное, только у Корума и нескольких приближённых. Встретив патруль Песцов, мы не сближались, не разговаривали, но и стрел друг в друга не пускали. Возможно, если бы кто-то нарушил границу, пришлось бы повоевать, но никто на такое не решался. Даже мне, считающему местных людьми, воевать со своими было бы не по себе, чего уж говорить о других игроках, которые думали что за пограничным ручьём – настоящие люди, а тот, кто только что правил ему доспех – непись. Раньше чтобы убить моба, нужно было щёлкнуть мышкой, сейчас, конечно, стараний требовалось больше, но физических, а не моральных. Конечно, народ ожесточился, после стольких смертей ценность человеческой жизни стала куда ниже, но черту преодолеть могли немногие. А тех, что могли, останавливало то, что Песцы не хуже нас организованны, а народу у них по слухам ещё больше.

Если на востоке у нас был плохой мир, то на юге хорошая война. Настоящего фронта, конечно, никакого не было – на это не хватило бы людей ни конунгу, ни нам. Но пару застав и патрули мы могли себе позволить. Чаще всего и мы, и они, встретив отряд противника, обменивались несколькими стрелами и заклинаниями и разбегались, подав тревогу. Кто знает, какие резервы может подтянуть противник через пару минут. Смерти боялись все. Но когда кто-то был уверен в своём превосходстве, дрались по-настоящему. Наши попадали в такую засаду дважды, первый раз погибли все шесть человек, второй – четыре. Людям конунга не везло пять раз, они потеряли четыре ведьмы и восемнадцать карлов, как их называли наши знатоки истории. Хорошие результаты, но проблема в том, что никто не знал, сколько у конунга карлов и ведьм. Размен пятнадцать в двадцать два может быть выгодным, если силы примерно равны. Если у конунга вдвое больше людей, мы в заднице.

Первая наша вылазка на территорию врага кончилась ничем. Во время второй, в которой я не участвовал, была вырезана одна застава. В третью мы ограбили обоз, вёзший конунгу зерно. Вряд ли это нанесло врагу непоправимый урон, но будь у нас больше времени мы, возможно, измотали бы противника. Хотя никто не знал, что Нервил получает из-за пролива, и все были согласны с тем, что такими черепашьими шагами войну не выиграть.

А дело уже шло к ноябрю. Новички перестали появляться, оружия, зелий и еды должно было хватить. Корум собирался захватить пролив до зимы. Почему до зимы? Наверное, потому, что всё нужно делать до зимы. Или надеялся, что зимовать в замке будет лучше, чем здесь. Боялся, что Нервил возьмёт где-то новых людей. Будь у конунга достаточно войск, он бы нас раздавил. А значит, нужно нападать, пока враг слаб.

Так что я не слишком удивился, когда за четыре для до назначенной даты выхода войска, меня разбудили посреди ночи и приказали вооружаться и выходить. У ворот нас набралось восемнадцать человек – два наиболее опытных отряда вояк и шестеро приближённых к Коруму парней, друидов и воинов: разведчиков хватало в наших двух отрядах.

– К конунгу в гости? – спросил я у Алексея, пожимая ему руку.

– Кто знает? – усмехнулся друид. – Но одно я знаю точно.

– И что?

– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.

Война I

Мы миновали нашу заставу и вышли к границе. Порыскав по лесу, Сталкер – один из самых приближённых к Коруму людей и наш командир – отвёл нас в какой-то земляной грот и приказал затаиться.

– Официально мы – делегация к Песцам, – пояснил он, – никто не знает, что мы отправились сюда. Так что не стоит нам встречаться с патрульными. Ни с нашими, ни с местными. Поэтому всем заткнуться, все объяснения потом.

Мы выждали около получаса. Сталкер, руководствуясь одному ему известными приметами, сказал, что всё чисто, и мы, стараясь не шуметь, выбрались из укрытия. Сталкер развернул карту и ткнул пальцем в небольшую точку, располагающуюся в четырёх километрах юго-западнее от нашего убежища.

– До утра нам нужно попасть сюда, там переждём день. Все объяснения тоже там. Доктор, ты первый.

Я набросил Скрытность и рванул по знакомым тропкам. Поднявшись на холм, мы буквально скатились по замёрзшей траве в густой ельник, где были уже земли конунга. Шумели не сильно, но в мертвенной тишине леса можно было услышать, как бежит муравей. Патруль врага я нашёл через четверть часа. Пять карлов и две ведьмы и в ус не дули, занимаясь тем, чем взрослые люди иногда занимаются ночью. От одного воспоминания о гноящейся плоти ведьм меня передёрнуло, но мы уже выяснили, что особи помоложе выглядели лучше, чем те твари, с которыми мы столкнулись на хуторе. Несмотря на видимое отсутствие опасности, я провёл отряд мимо патрульных по широкой дуге.

Ельник закончился, мы вышли к ручью с каменистыми берегами. Берег довольно резко спускался вниз, вниз по течению маячили какие-то скалы. Если верить, за этими скалами до самого моря будут ровные травяные холмы, местами поросшие лесом.

Ручей обогнул начавшуюся череду скал и слился с большой рекой. Примерно здесь была указанная Сталкером точка, но куда идти дальше я не понимал. Пришлось ждать остальной отряд.

– Отлично, – буркнул наш вожак, – теперь в воду, вдоль скал. Доспехи не снимаем – на нас могут напасть. Мешки с едой и вообще всё то, что нельзя мочить, держать над головами. Я скажу, когда придём.

Течение было быстрым, а вода – ледяной. Я погрузился в воду по пояс, а уже через пятьдесят метров приходилось брести чуть ли не по грудь. Но вопросов никто не задавал, Сталкер вообще был не из болтливых.

Без потерь не обошлось – упал кто-то из друидов, но парня вытащили за плащ из воды, хотя мешок уплыл. Кстати, среди нас не было ни единой девушки. Наверное, потому, что девушки-воины гибли чаще парней, а магички и друидки приспособились к рукоделию и зельеварению.

Я уже думал, что превращусь в ледышку, когда командир приказал лезть под скалу. Скала висела над водой сантиметрах в тридцати, пришлось окунуть свою сумку в воду, но не намного. Метров через пять карниз пошёл вверх, а ещё через десять и дно. Мы очутились в большом гроте с сухим полом. И нас уже ждали.

Трое незнакомых парней, все убийцы. Они жгли костры, явно готовясь к нашему приходу. Это было видно хотя бы потому, что рядом с кострами торчали палки, на которых можно обсушить одежду. Я же не говорю о больших котлах с горячим варевом.

– Сталкер, здорово! – крикнул один из убийц. – Мы уж думали, чего поменялось в планах.

– Мы пришли на час раньше условленного, – пожал плечами воин. Он уже освободился от мокрых штанов, так что остальные поспешили последовать его примеру.

– Дохлики, которые простынут, будут сидеть здесь, – распорядился Сталкер. – Всё самое весёлое пройдёт без них.

Кое-кто хихикнул. Заболеть никто не боялся. Мы были сытыми, отдохнувшими, могли обсушиться у костра и выпить горячего супа с зельями выносливости, которые, как оказалось, отлично справлялись и с болезнями. Мы стали сильнее и выносливее обычных людей. Возможно, месяц назад меня и свалила бы температура, но не сейчас.

– Выловили шпиков? – спросил Сталкер у Репья – ассасина, что его поприветствовал.

– Двоих, но их должно быть больше. Про вас они ничего не знали, – Репей недобро усмехнулся, – мне-то поверь.

– Верю. Ладно, – наш командир теперь говорил громко, чтобы слышали все. – Мы – передовой отряд. Наша задача – нанести противнику как можно больший урон и подготовить плацдарм для подхода основных сил. Детально задания раздам на месте.

– Уже сейчас можешь раздавать, – вставил один из ассасинов, – задание звучит так: бей, убивай, жги и ломай всё, что попадётся под руку.

– Заткнись, Дис. Эти ребята – наш самый передовой отряд. Они уже почти два месяца находятся на территории врага, без них мы были бы как без рук и глаз. Это Репей, Дис и Анархист. От них мы узнали, что среди неписей, живущих с нами, завелись шпионы, служащие конунгу. Поэтому мы во всеуслышание заявили одно... – Сталкер запнулся, подыскивая слова. Всё-таки оратор из него никакой, ему лучше короткими командами с людьми общаться.

– А делать будем другое, – оскалился Репей. – Конунг ждёт нашего нападения и готов к нему, но всё-таки какой-никакой эффект неожиданности будет. Пока же предлагаю жрать и спать, завтра ночка будет бессонной. Такой план? – спросил он у Сталкера.

– Да. Ещё – присмотрись к Доктору. Из того, что я слышал, он не хуже Алика будет.

– Будем знакомы, – ассасин протянул мне руку, – Доктор – это ты ник такой взял или из-за маски?

– Из-за маски. – Я постучал по клюву левым указательным пальцем.

Ладонь у Репья была узкая, но хватка как клещи.

– Начнём завтра всей толпой, но, возможно, ты мне понадобишься в разведке.

– Как раз посмотришь на него в деле, – кивнул Сталкер и принялся укладываться спать.

Остальные по большей части тоже устроились по своим лежанкам, так что я последовал примеру своего командира.

Смерть III

Я плыл в темноте. Ни рук, ни ног, только длинное гибкое тело. Ни мысли. Только направление.

Я был не один. Нас – тысячи. Кто мы и зачем плывём, не знал никто из нас. Я в том числе.

Но плыть – это правильно.

Плыл я долго. Возможно, дни или недели. Несмотря на то, что кругом была тьма, я чувствовал себя отлично. Тьма была тёплой и ласковой. Я ничего не видел, но знал, что кругом нечто напоминающее тоннели. Или кровеносные сосуды, частицей крови в которых был я.

Я сменил несколько тоннелей и очутился в центральном. Теперь всё должно быть хорошо, я достигну своей цели.

Но неожиданно в нашем потоке появились какие-то завихрения. Наверное, у меня была какая-то воля, потому что я увернулся от преграды. Я поплыл дальше.

Но всё поменялось. Сосуд исходил в судорогах. Теперь я понял, что это была за преграда: оторвался боковой сосуд, и часть крови пролилась. Это случалось не в первые, я чувствовал сотрясения вначале своего путешествия, но тогда они были далеки. Сейчас я чуть не оказался наружи. Я не знал, что там, но был уверен в том, что там плохо, что мне там не место.

Моё место было дальше, там, куда стремился поток крови. Там меня ждала тёплая тьма.

Сосуд содрогался ещё дважды. Раз разрыв был впереди, но далеко. Раз близко, но позади, мне нужно было лишь приложить немного больше усилий, чтобы продолжить движение.

В конце концов, я доплыл до места назначения. Оставалось лишь подождать, когда Сердце откроет себя, и я смогу погрузиться в тёплую вечную Тьму.

Но чья-то воля выдернула меня из тихой заводи. А Тьма дала на это согласие. Моё сопротивление не могло ничего решить. Я подчинился.

Было тяжело. Я потерял тело и растворился в агрессивной среде. Но даже здесь разыскалось что-то, что помогло мне выжить. Жалкие крохи, если вспоминать тот поток, в котором я плыл. Но я подпитал себя ими и заснул, готовясь измениться.

И изменить своего нового хозяина.

Война II

Правая рука пылала огнём, чесался шрам. Чёрт, надо же было так сильно отлежать руку. Голова трещала, будто я напился самой хреновой бормотухи.

Наверное, я надышался дыма, иначе объяснить этот какой-то аэрофобный кошмар было нельзя.

– Подъём, подъём, – бубнил Репей, расталкивая всё ещё спящих ребят. – Труба зовёт. – Изо рта босса ассасинов торчала кость, которую он самозабвенно пережёвывал. – Нас ждут великие свершения. Хэй! Сталкер! Хватит харю мять!

– Я встал полчаса назад.

– Если спят твои подчинённые, значит спишь ты сам.

– Это что за правило придурошное?

– Сам только что придумал. Эй, мать вашу! Подъём!

Из-под волчьей шкуры вынырнула помятая физиономия некро-друида.

– Кажется, я дыма надышался, – пробормотал Алексей, потирая лицо ладонями.

– Я тоже, – кивнул я.

– У нас тут в чёрную топится, – пояснил Дис, – иначе дым увидели бы.

– Да и как пробить дыру в потолке? – оскалился Репей. Кость он уже натурально пережевал и проглотил. – Ничего, скоро привыкнете.

– Так мы здесь надолго? – спросил Алексей.

– Кто знает?

Большая часть народа уже привела себя в порядок и принялась за сухие пайки. Сталкер осоловело тряс головой и что-то втолковывал Репью, но тот продолжал убеждать воина, тыча в одну и ту же точку на карте. Наконец, они пришли к какому-то консенсусу. Ассасин вышел на центр грота и похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Сталкер у нас не мастак речи толкать, – сказал Репей, – он только гавкать умеет, поэтому говорить буду я. Так, у нас есть первые две цели. Так что мы разобьёмся на два отряда. Вернее, я присоединюсь к отряду Якудзы.

В отряде Якудзы были мы с Алексеем. Возможно, разведчик прислушался к совету Сталкера и решил ко мне присмотреться. Или наш отряд был опытнее в дальних рейдах, а мы, судя по всему, собирались лезть далеко, чем и был недоволен Сталкер.

– Во-от тут, в четырёх километрах южнее, есть небольшой такой бор, в центре которого стоит кузница. Кузницу эту уже грабанули и почти разрушили те, кто успел уйти на тот берег раньше нас, но дней пятнадцать назад там кто-то завёлся. Ничего определённого сказать не могу, но дым оттуда валил такой, будто там ТЭЦ построили. Мы проверим, что там. А остальные со Сталкером во главе вырежут приграничные патрули и постараются разгромить блокпост во-от в этом хуторе. Всем ясненько? Вот и хорошо. Выходим через два часа, к закату.

Я подошёл к Репью и спросил карту. Он, как обычно усмехнувшись, дал мне посмотреть.

Место, отмеченное на карте, располагалось в шести с половиной километрах от побережья. От центральной дороги, где, я уверен, должны быть посты и патрули, бор отделяло каких-то семьсот-восемьсот метров. И это притом, что здесь леса почти нигде не было.

Я пожевал губами и осторожно спросил:

– Может, вдвоём проверим?

– Проверить можно было бы и вдвоём, – кивнул Репей, – вот только если там завелась какая-то дрянь, без которой Нервилу придётся худо, я хочу её извести под корень. Понятно?

– Звучит логично.

– Я вообще логичный парень.

Я на два раза проверил своё оружие и одежду и ещё раз легко перекусил прежде, чем мы вышли. За это время Репей выяснил, на каких заклинаниях специализируется каждый из нас и, кажется, остался доволен. Сам он был вооружён луком, двумя лёгкими дротиками и длинным стилетом.

– Я больше на выслеживании и стелсе специализируюсь, – сказал Репей. – И в ближнем бою от меня прока мало. Но ни одна мышь мимо нас не проскочит, а уж я постараюсь провести нас так, чтобы никто и не думал, что мы там вообще есть.

Первым из грота выбрался Дис. Он подал знак, что всё нормально и мы, все как один голые с одеждой и оружием в руках, полезли в ледяную воду.

– На бегу погреемся, – бубнил рядом Алексей, выбивая зубами чечётку.

– Д-да-а...

На берегу я как можно быстрее напялил одежду и принялся пританцовывать. Мелкие капли дождя постепенно сменялись на снежинки, с юга дул ровный ветер. Солнце медленно и лениво уходило за западные холмы, окрашивая небо в кроваво-красный цвет.

– Надеюсь, снег как зимой не повалит, – проворчал Репей, – иначе придётся идти по воде пару километров. Шучу.

Что-то мне подсказало, что он не шутил.

Мы разделились на два отряда и припустили каждый в свою сторону. Репей вёл нас каким-то странным маршрутом, делая такие петли, что иногда мы пересекали собственный след. Через полчаса я понял, что хожу почти так же, просто было немного непривычно находиться в роли ведомого, а не ведущего.

Когда мы пересекали дорогу, я засёк отряд противника, но они были слишком далеко, чтобы заметить нас. Думаю, это был свежий ночной патруль Нервила. Если так, то им осталось жить недолго.

Бор, где стояла кузница, представлял собой плачевное зрелище. Часть деревьев была срублена, на некоторых виднелись следы недавнего пожара. Чья-то землянка, встретившаяся нам у тропы, порушилась, причём, тоже недавно. Судя по запаху, под провалившейся крышей покоились человек десять-двенадцать. Это либо те наши, что уже ушли на юг, либо люди Нервила. Впрочем, кому какая разница, кто убил этих людей? Вполне возможно, что там бок о бок лежат и ярлы, и игроки.

Через пару минут я почувствовал запах дыма, а ещё через пять мы вышли на большую поляну. В центре поляны громоздились два валуна, из-под которых бил родник. На эти же валуны опиралась задняя стена кузницы. Ещё недавно кузницу окружал частокол, но он был почти порушен. Часть крыши тоже провалилась, но из большой трубы валил дым, а в щелях и окнах виднелись огненные всполохи.

– Там один моб, – сказал Репей. – Так что погнали. Доктор и кто-нибудь из воинов – со мной, остальные прикрывайте.

Когда мы добрались до дверного проёма (раздолбанные двери валялись рядом), в кузнице полыхнуло так, что мне пришлось несколько секунд стоять на месте, промаргиваясь. Ассасин, к счастью, дал мне время. Видимо, он ничего не опасался. Но лук держал наготове.

В кузнице стоял резкий запах горелого мяса. Я увидел широкую спину, принадлежащему, видимо, самому кузнецу. Мастер не обращал на нас внимания, с оглушительным звоном орудуя своим молотом. Ударив по железной заготовке ещё раз, он сунул её в бочку. Сталь зашипела, над бочкой начали подниматься клубы пара, а в ноздри мне ударил удушающий запах.

Оставив заготовку, кузнец наклонился над железным корытом и вытащил оттуда человеческую ногу, которую спокойно отправил в топку, а за ней, взяв щипцы, и заготовку.

В горне полыхают человеческие останки, а сталь закаляется в крови. О времена, о нравы.

– Кто вы такие? – спросил кузнец, не поворачиваясь.

– Да так, простые путники, – откликнулся Репей. Стрела была направлена в пол, но лук был натянут, а уж поменять прицел – дело мгновенное. – Кому мечи делаем, дяденька? Может, продашь парочку?

Кузнец повернулся к нам, отложив щипцы, но молот всё ещё был в его руках.

– Я не дяденька, – медленно проговорил он, почёсывая левой рукой курчавую от жара бороду. – Для тебя я дедушка. А мечи я делаю единственному здесь правителю – Нервилу. И он дал мне чёткий приказ убивать всех бродяг. Но что-то вы недобро выглядите, не хочу я с вами драться.

– Можно и не драться, – оскалил зубы Репей. – Там, на севере, есть деревня, где нужно много оружия и доспехов. Там щедро платят, а Нервил тебя не достанет. Ну, что скажешь?

– Скажу, чтобы ты убирался отсюда, иначе пойдёшь в топку. У Нервила великая миссия, и я, кузнец Гризли, должен помогать ему.

– Резать женщин и детей – великая миссия?

– Да что ты знаешь!? – рявкнул Гризли, дёргая рукой в грубой перчатке свою кучерявую бороду. – Видите этот меч? Он должен бороться со злом, обрушившимся на наш мир. А что может лучше бороться со злом, как не другое зло?

Что вы вообще знаете, пришлые? Ни хрена вы не знаете! А и если бы знали, вам на нас плевать! Это случилось за день до вашего появления, за день до того, как нас обрекли на смерть. Люди в деревне будто обезумели. Они начали драться. Мужчины избивали мужчин, женщины таскали друг друга за волосы и убивали своих младенцев в колыбелях. Дети душили стариков в постелях, а после до смерти избивали друг друга. Только я, хранитель осколка молота Корда, сохранил разум. Я остановил это безумие, как мог. Когда всё кончилось, я понял, что остался один.

Я бросил руины и скитался по лесам, опасаясь, что меня примут за сумасшедшего, уничтожившего свою деревню. Но ведь безумные были они! Время шло, а за мной никто не приходил. Когда я вернулся к своей деревне, я увидел всех её жителей. Мою жену, дочь, сыновей. Всех их подняла тёмная магия. Мне было плевать на то, что они уже не живы. Я хотел быть со своей семьёй. Но тут пришли ваши. Они снова всех вырезали и ушли. Будь я тогда в деревне... Во-второй раз моя семья не встала.