Текст книги "Шерлок Холмс в наши дни"
Автор книги: Гельмут (Хельмут) Хефлинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Предательские следы на бутылке с ликером
Усилия Гершеля, применившего дактилоскопию в одной из тюрем в Калькутте, распространить ее и на других заключенных были безуспешными. Установив на практике реальность выполнения своей идеи, оп отправил 15 августа 1877 года генеральному инспектору тюрем Бенгалии следующий рапорт:
"Глубокоуважаемый господин Б. Я направляю Вам работу о новом методе идентификации личности. Этот метод, если его применять достаточно тщательно, намного точнее, чем фотографирование. Он заключается в получении оттисков правых указательного и среднего пальцев (для простоты берутся оттиски лишь этих пальцев). Для изготовления этих отпечатков используется обычная штемпельная краска.
На основании многочисленных практических экспериментов я могу заверить, что рисунок на коже кончиков пальцев на протяжении десяти – пятнадцати лет не изменяется настолько, чтобы это влияло на практическую значимость метода.
Получение оттиска пальца едва ли труднее, чем изготовление отпечатка обычного канцелярского штемпеля. Я несколько месяцев проверял это в отделе регистрации тюрьмы и при выплате пенсий, у меня не возникало никаких практических трудностей.
Каждое регистрируемое в тюрьме лицо должно было оставить "след" своих пальцев. До сего времени еще никто этой процедуре не противился. Я полагаю, что если бы этот процесс был введен повсеместно, то с трудностями при идентификации личности было бы навсегда покончено.
В течение последних двадцати лет я заполнил тысячи регистрационных карт с отпечатками пальцев и сейчас могу почти всегда идентифицировать личность на основании сравнительного исследования оттисков ее пальцев. Как доказательство, насколько ценен этот метод, я могу привести пример с Рогером Тихборном. Если бы при вступлении в армию он оставил свои отпечатки пальцев, то расследование всего дела было бы закончено в течение десяти минут".
Случай, о котором упомянул Гершель, в то время был очень широко известен. Процесс Тихборна – Ортона относится к интереснейшим и наиболее длительным английским уголовным делам прошлого века.
Рогер Тихборн, 1830 года рождения, был сыном лорда Джеймса Тихборна. Он стал офицером и совершил затем кругосветное путешествие. В 1853 году от него пришло последнее известие из Вальпарейзо. Корабль "Белла", на котором он направлялся в Нью-Йорк, затонул. Рогера Тихборна считали погибшим. После смерти лорда Тихборна его состояние должны были наследовать дальние родственники, и тогда леди Тихборн вновь начала розыски своего пропавшего сына, чью смерть она оспаривала. Во всех газетах пяти континентов появилось подробное описание его личности. В результате крупный аферист из Австралии Артур Ортон объявил себя Тихборном. Полуслепая леди Тихборн признала в нем своего сына. Она была обманута, так же как и родственники, врачи, адвокаты и свидетели, признавшие мошенника за Рогера Тихборна и принесшие по этому поводу присягу. Однако, когда он пожелал вступить в право наследования, родственники воспротивились этому, и начался огромный процесс. Он продолжался с 1867 по 1874 год. За это время леди Тихборн, потратившая более миллиона на судебные расходы, умерла. Благодаря общественным пожертвованиям Ортон получил в свое распоряжение три миллиона, чтобы иметь возможность продолжать процесс и жить как полагается лорду. В конце концов бывшего конокрада подвели некоторые промахи: он принял одного кельнера за своего "дядю" и не узнал свою "кузину" Ро-герс, несмотря на то, что был с ней обручен. Его крупное мошенничество закончилось четырнадцатью годами тюрьмы.
По мнению Гершеля, весь процесс Ортона можно было закончить в течение 10 минут, если бы у пропавшего Рогера Тихборна при призыве его в армию взяли отпечатки пальцев. Его рапорт генеральному инспектору тюрем Бенгалии заканчивался следующими словами:
"Я полагаю, что нет нужды дальше распространяться по поводу того, насколько необходима идентификация в тюрьмах. Отпечатки пальцев – это средство установить в любое время, идентичны ли заключенные тем лицам, которые стояли перед судьями. Нужно лишь назвать номер заключенного и взять его отпечатки пальцев: если заключенный другой человек, то это немедленно устанавливается. Действительно ли мертв № 1302 или вместо него подсунули другой труп? Сравнение отпечатков двух его пальцев ответит на этот вопрос. Действительно ли доставленное в тюрьму лицо является Симоном Пуре, который был осужден? Отпечатки двух его пальцев на обратной стороне судебного приказа об аресте дали бы нужную справку и тд.
Если Вы будете благосклонны к проделанной мною работе, то не разрешите ли испробовать предложенный способ идентификации и в других тюрьмах?
О тщательной сохранности прилагаемой документации убедительно просит преданный Вам В.Гершель.
К сожалению, Гершель получил отрицательный ответ, и эта неудача так сильно повлияла на уже ослабленного тропической болезнью человека, что он перестал думать о реализации своих намерений.
Дактилоскопия казалась уже почти забытой, когда ее вновь открыл шотландец Генри Фолдс, причем совершенно независимо от Гершеля, ничего не зная о его предыдущих исследованиях.
Фолдс, работавший в Японии в качестве врача-миссионера и читавший студентам лекции по психологии, занимался для собственного удовольствия археологией. Рассматривая доисторические гончарные изделия, он обратил внимание на отпечатки пальцев, которые попали на мягкую поверхность глины до того, как предметы обжигались. Эта находка заинтересовала Фолдса. Следы на древних горшках были нечеткими. Тогда он достал различные современные японские глиняные горшки, и на них тоже обнаружил оттиски пальцев. Так он пришел к изучению характера различных рисунков, имеющихся на кончиках пальцев руки человека. Он собрал коллекцию многочисленных отпечатков пальцев японцев и представителей других национальностей, затем перенес свои исследования на обезьян и справедливо указал, что тщательное изучение пальцевых узоров у лемуров, являющихся полуобезьянами, может иметь значение при генетических исследованиях: Он также изучал вопрос о влиянии наследственности на характер папиллярных узоров.
Но самое важное из сделанного Фолдсом – это его указание в 1880 году на то, что отпечатки пальцев, обнаруженные на месте преступления, могут способствовать поиску преступника. "Обнаружение кровавых следов пальцев рук на стекле, глине и других предметах поможет научно обоснованному поиску убийцы, – писал он в статье, направленной в английский журнал "Привода". – Я знаю уже два случая из практики, когда отпечатки пальцев можно было использовать в качестве доказательств. В одном случае кто-то оставил на кружке жирные следы пальцев. Рисунок папиллярных линий был очень своеобразен. К счастью, я раньше позаботился об отпечатках пальцев подозреваемого. Оба рисунка были абсолютно идентичны. В другом случае отпечатки остались от испачканных сажей пальцев рук человека, который перелезал через белую стену. Они имели огромное доказательственное значение. Отпечатки пальцев используются и в судебно-медицинской практике, когда, например, нужно идентифицировать разложившийся труп, руки которого сохранились. Если имеются прежние отпечатки пальцев, то труп можно идентифицировать несравненно точнее, чем по другим признакам, которые нередко упоминаются в романах ужасов.
У каждого лица, совершившего тяжкое преступление, можно после приговора взять отпечатки пальцев и сохранять их. Если этот преступник впоследствии будет арестован в связи с новым злодеянием и назовет другую фамилию, можно путем сличения двух отпечатков пальцев установить его истинную фамилию. Характер пальцевого узора не меняется на протяжении всей жизни и поэтому может лучше служить для идентификации, чем фотоснимок".
В частном порядке Фолдс уже тогда предпринял, пожалуй, первое сравнительное исследование отпечатков пальцев в связи с происшествием. Он заподозрил своего слугу в том, что тот отливает ликер из бутылки. Когда же слуга стал уверять, что он даже не дотрагивался до бутылки, Фолдс тщательно исследовал ее и обнаружил на ней слабый отпечаток пальца, принадлежавший слуге.
В 1880 году Фолдс издал руководство по фиксации отпечатков пальцев, в котором предлагал получать отпечатки всех десяти пальцев (так делается и по сей день), в то время как Гершель до него брал отпечатки лишь одного или двух пальцев.
В 1894 году в специальном письме Фолдс обращал внимание криминалистов всех стран на необходимость использования дактилоскопии. Но его призывы вначале имели такой же успех, как в свое время обращение Гершеля к генеральному инспектору тюрем в Бенгалии.
Похоже сложились дела и у берлинского ветеринара Эбера. Он написал работу об отпечатках пальцев, направил ее в прусское министерство внутренних дел и в 1888 году получил отрицательный ответ. Точно так же в том же году британские власти реагировали на предложение Фолдса.
Фалде и Гершель спорили позднее о том, кто из них первый предложил дактилоскопирование преступников. Фолдс доказывал, что он был первым автором, поднявшим этот вопрос. Изложение доклада Гершеля в английском журнале "Природа" появилось спустя месяц, но в том докладе Гершель упоминал, что с успехом применял дактилоскопию в Индии уже более 20 лет.
Пятно на календаре
В 1888 году известный английский ученый сэр Фрэнсис Гальтон, заинтересовавшись публикациями Фолдса и Гершеля, также занялся изучением папиллярных узоров. Его встреча с Гершелем, к которому он обратился с просьбой предоставить имеющиеся у него материалы, а также их беседа наконец сдвинули дело. Гальтон, который на протяжении десятилетий занимался антропологией, то есть наукой о человеке, и антропометрией, сразу понял, что возможности использования предлагаемого метода просто непредсказуемы.
Гальтона не удовлетворила коллекция отпечатков пальцев, собранная Гершелем в течение трех десятилетий, и он сам засел за работу. Он собрал многочисленные отпечатки пальцевых узоров и поручил изготовить увеличенные фотоснимки каждого из них, чтобы провести тщательное сравнение. Через три года в его собрании было уже больше отпечатков пальцев, чем у Гершеля. Ни в одном случае отпечатки пальцев двух человек не совпали!
Являлся ли метод опознания при помощи дактилоскопии более надежным, чем бертильонада, которой Гальтон до этого так восхищался?
Он сразу решил, что нужны точные математические данные о возможной вероятности совпадения отпечатков пальцев двух лиц. До этого Гальтон считал, что вероятность совпадения одного пальцевого отпечатка составляет 1:4. Если же сравнивать все десять пальцевых отпечатков одного человека с десятью отпечатками пальцев другого, то вероятность совпадения лишь один случай из 64 миллиардов. Так как все население земного шара на сегодня составляет примерно 5 миллиардов, то едва ли возможно совпадение.
Однако этого удивительного открытия самого но себе было недостаточно для использования на практике. Если даже составить картотеку отпечатков пальцев всех убийц, бандитов, взломщиков, воров и мошенников, то как затем ориентироваться в ней? Необходим метод, на основе которого можно систематизировать все отпечатки пальцев примерно так, как это было сделано в бертильонаде, только тогда дактилоскопию удастся использовать в цепях регистрации и идентификации подозреваемых лиц и преступников.
Рассуждая таким образом, Гальтон принялся за решение этой тяжелейшей задачи. Наконец, после бесконечных попыток, он счел, что проблема решена. Результаты исследований он изложил в 1892 году в своем новаторском труде "Пальцевые отпечатки", где рассматривал последние как средство идентификации. Он доказывал однозначность и неизменяемость папиллярных узоров и подразделил их по форме на четыре основные группы.
И все же до конца важную и трудную проблему систематизации отпечатков пальцев Фрэнсис Гальтон еще не решил. Это сделал другой англичанин – Эдвард Ричард Генри, генеральный инспектор британско-индийской провинции Бенгалии. Он был знаком с книгой Гальтона и уже некоторое время изучал новые методы опознания.
В конце 1896 года он сидел в купе скорого поезда, идущего в Калькутту, смотрел в окно и не переставая размышлял над занимавшей его проблемой. И вдруг ему пришла в голову прекрасная идея. Он достал ручку и за неимением бумаги стал делать заметки на своих белых накрахмаленных манжетах.
Эдвард Генри нашел способ упорядочить в картотеках миллионы карточек с отпечатками пальцев, причем так, чтобы иметь возможность в кратчайший срок найти нужную карточку. Он исходил из того, что все папиллярные узоры можно разделить на пять основных видов: простые дуги, елкообразные дуги, радиальные петли, ульнарные петли и завитки. Эти виды он обозначил буквами А, Т, R, U, W. Основные виды узоров Генри разделил на подвиды, соединив определенные точки в узоре прямым штрихом и сосчитав количество папиллярных линий, которые этот штрих пересекает. Подвиды он обозначил цифрами. Вместе с буквами, обозначающими основной узор, эти цифры образовали формулу, в соответствии с которой осуществлялось размещение карточек в картотеке. Теперь нужную для сравнения карточку можно было найти достаточно быстро. Все это, несмотря на упрощенное изложение, звучит несколько запутанно, но только для дилетанта. В действительности же систему Генри было легко постичь, нужны были только увеличительное стекло и иголка, чтобы сосчитать число линий и, установив вид пальцевого узора, вывести его формулу. Во всяком случае дактилоскопия была намного проще системы Бертильона и давала намного меньше ошибок.
"Если этот способ регистрации окажется надежным, то я думаю, что антропология понемногу отомрет". Год спустя после того, как это было написано, Генри уже не сомневался в надежности дактилоскопии, а 12 июля 1897 года генерал-губернатор распорядился о прекращении измерений и введении дактилоскопии на территории всей Британской Индии. Первые успехи не заставили себя ждать. В 1898 году благодаря отпечаткам пальцев только в одной Бенгалии были установлены 345 уголовников, а спустя год еще 596. Почти две трети из них до этого, при использовании антропометрии, идентифицированы не были.
Теперь требовалось обосновать доказательственное значение отпечатков пальцев, оставляемых обычно преступником на месте происшествия. Именно в этот момент судьба послала Генри случай убийства, который мог быть примером такого доказывания.
Это произошло в августе 1898 года, когда шеф британской полиции отдаленного округа Джулпугури, располаженного между Бенгалией и Бутаном, посетил чайную плантацию.
– Ну вот, нигде ни одной человеческой души, – удивился шеф полиции, приблизившись к дому плататора. – Как будто все вымерли!
– Раньше управляющий всегда вас встречал, саиб, как только видел из своего дома, – заметил один из проводников-индийцев.
– Эта тишина кажется мне подозрительной. Давай стучи в дверь.
– Она открыта, саиб!
– Открыта? – удивился шеф полиции. – И ни одного человека?
– Может быть, кто-то есть внутри. Я имею в виду, если управляющий болен..,
– Тогда здесь по крайней мере должны быть рабочие плантации и собирательницы чая, – ответил англичанин проводнику. – Нет, тут что-то не то! Пошли посмотрим, что в доме.
С самыми дурными предчувствиями шеф полиции вошел в коридор.
– Хелло, есть тут кто-нибудь? – крикнул он. – Хелло!
Никто ему не ответил, никто не вышел навстречу.
Полицейский быстрым взглядом окинул жилую комнату и тут услышал из соседнего помещения взволнованный голос другого проводника:
– Быстрей, саиб, быстрей!
– Где? Что случилось?
– Здесь, в спальне... на кровати. Управляющий лежит здесь... Мертвый, перерезано горло!
Быстрыми шагами полицейский вошел в спальню. Это был не первый труп, который он видел, но каждый раз от подобного зрелища у него сжималось сердце и закипала злость.
– Убийство! Варварское убийство!
– Кто, саиб, кто мог это сделать?
Тщательный осмотр всего помещения дал первые улики. Содержимое ящиков письменного стола было перерыто, денежный сейф открыт и опустошен.
– Наверное, убийство с целью ограбления, – заключил полицейский.
– Человек с плантации?
– Возможно. Мы должны найти и допросить людей.
От испуга все служащие разбежались. Наконец удалось найти местную возлюбленную управляющего и повара, привели их в дом. Женщина не могла ничего сказать, во время убийства ее не было в доме.
Повар сказал:
– Я видел мужчину, саиб!
– Каков он из себя? Высокий, низкий, худой, толстый, старый, молодой?
– Не знаю.
– А узнать его сможешь? Повар покачал головой.
– Нет, саиб, было темно. Я видел только убегавшего отсюда мужчину.
Наконец полицейский натолкнулся на бумажник убитого, открыл его.
– Никаких денег, ясно! Но тут есть что-то еще. Это был печатный бенгальский календарь.
– Он не представлял для убийцы никакой ценности, – заметил проводник.
– Но именно поэтому он может оказаться для нас полезным, – с надеждой пояснил шеф полиции.
– Простой календарь?
– Разве вы не видите на нем слабое коричневатое пятно?
– Обычное грязное пятно, саиб. Как оно может помочь нам найти убийцу?
– Без увеличительного стекла я не могу точно определить, что это, но предполагаю, что это отпечаток пальца. Может быть, убийцы! Во всяком случае я немедленно доложу о случившемся в Калькутту.
Узнав о кровавом происшествии, Эдвард Генри попросил шефа полиции в Джулпугури прислать отпечатки пальцев убитого и всех людей, общавшихся с ним. Вскоре бланки с отпечатками и календарь с коричневым пятном прибыли в Калькутту. Уже через несколько минут было установлено, что пятно – отпечаток пальца, наиболее вероятно – правого большого пальца. Этот отпечаток не совпадал с отпечатками пальцев убитого или кого-либо из тех, с кем он общался.
Кто же тогда оставил отпечаток большого пальца на светло-голубом календаре? Убийца? Кто он?
В Джулпугури были предприняты активные поиски, которые навели полицию на горячий след. Выяснилось, что в конце 1895 года управляющий обвинил в воровстве своего слугу Чарана. Когда того арестовали и судили, он поклялся отомстить своему господину.
Эдвард Генри, как только узнал эти факты, сразу же начал действовать. "Мы должны немедленно найти отпечатки пальцев Чарана, – решил он. – Может быть, они имеются в картотеке?" С 1896 года он просил наряду с антропометрией проводить и дактилоскопирование.
"Но что, если этот поиск не даст результатов? Тогд;, отпечаток большого пальца Чарана надо попробовать поискать на старых учетных карточках с результатами измерений, где тоже ставился отпечаток одного пальца". На основе именного регистра нашли карту измерений Чарана и на ней отпечаток пальца. Узор его полностью совпал с отпечатком на календаре.
Но где же в это время был Чаран? Уже давно не в тюрьме, откуда его выпустили еще в 1897 году в связи с амнистией по поводу правительственного юбилея королевы Виктории (1837 – 1901). Через несколько недель его удалось арестовать, и ему было предъявлено обвинение в убийстве управляющего. Решение по этому делу далось судье и заседателям трудно, так как они привыкли выносить приговоры на основе личных показаний свидетелей. Здесь же свидетели отсутствовали. Можно ли вынести смертный приговор при отсутствии и свидетелей, и признания подсудимого, только на основании совпадения отпечатка пальца, обнаруженного на календаре убитого, с отпечатком пальца обвиняемого? Никогда еще ни один суд в мире не принимал столь серьезное решение на основании лишь такого доказательства, как совпадение отпечатков пальцев. Неудивительно поэтому, что как судья, так и заседатели чувствовали себя неуверенно и пошли на компромисс. Они решили: так как самого убийства никто не видел, то приговорить Чарана к смертной казни нельзя, и он был осужден лишь за кражу вещей у своего бывшего хозяина.
Убийца из Детфорда
Улучшенная система классификации Генри, введенная в Британской Индии с 1897 года, была два года спустя представлена комиссии ученых, и уже в 1900 году Генри опубликовал свою книгу «Классификация и использование отпечатков пальцев». В ноябре того же года комиссия профессионалов рекомендовала прекращение в Англии бертильонады и осуществление идентификации преступников на принципе дактилоскопии. Генри пригласили в Лондон, где с 21 июня 1901 года вводилась практика регистрации на основании отпечатков пальцев. Система Гальтона – Генри и по сей день является основой для большинства видов регистрации по отпечаткам пальцев в Европе, Северной Америке и многих других странах бывшей Британской империи.
Едва в Скотланд-Ярде в Лондоне была создана центральная картотека отпечатков пальцев для Англии и ее колоний, как другие страны в кратчайший срок заимствовали эту систему дактилоскопирования. Началось ее триумфальное шествие по всему миру.
Для антропометрии введение метода регистрации по отпечаткам пальцев было жестоким ударом, и неудивительно, что Бертильон вступил в длительную борьбу против этого нововведения. Наверное, из чувства национального честолюбия Франция до 1908 года придерживалась старого метода измерений различных частей тела, но наконец и там победила более простая и безошибочная дактилоскопия.
Год спустя после введения британской полицией регистрации по отпечаткам пальцев, а именно 13 сентября 1902 года, английский суд впервые признал факт совпадения отпечатков пальцев в качестве доказательства. Еще несколько явных успехов (прежде всего по делу Стратто-на) – и дактилоскопия была признана правомочной.
...Это кровавое злодеяние, вошедшее в историю криминалистики под названием "Убийца из Дептфорда", произошло на улицах Дептфорда – мрачной части Лондона, на южном берегу Темзы. Там в раннее мартовское утро в одном из домов нашли убитыми супругов Фарро. В этом доме пожилые супруги имели небольшой магазин красок.
Многочисленные кровавые пятна и брызги в магазине и на узкой лестнице, ведущей наверх, давали представление о том, что преступление совершалось с особой жестокостью. Вопрос о том, действовал ли здесь один преступник или несколько, был уже почти решен, когда инспектор, детектив Фолдс, обнаружил в доме две маски для лица, сделанные из старых черных женских чулок. В маленькой комнате позади магазина, служившей одновременно складом и бюро, налетчики опрокинули мебель, все ящики были выдвинуты. Там же был убит старый Фарро – весь залитый кровью, он лежал головой к камину. Судя по следам борьбы, убийцы, очевидно, напали на него, когда он спускался по лестнице со второго этажа в магазин. Несмотря на тяжелые ранения, старик, по-видимому, еще пытался преградить дорогу наверх, где спала его жена, но его бросили на пол. Из последних сил он прополз в заднюю комнату, где и умер. Его жена лежала с проломленным черепом в постели, в спальне наверху. Когда ее обнаружили, она еще дышала и скончалась в больнице спустя четыре дня. В сознание она не приходила, поэтому не могла сказать ни единого слова о случившемся.
Вначале казалось, что убийцы, кроме двух чулочных масок, не оставили никаких других следов. Но затем под кроватью старика обнаружили небольшую пустую шкатулку для денег, которая была взломана. На гладкой лакированной поверхности ее крышки был заметен отпечаток пальца. След убийцы? Немедленный опрос на месте происшествия установил, к несчастью, что молодой и еще неопытный детектив прикасался к шкатулке. Он сказал, что засунул ее подальше под кровать, чтобы не споткнулись санитары, выносившие госпожу Фарро. Происхождение одного явного пальцевого отпечатка было неясным; возможно, на шкатулке имелись и еще следы. Поэтому ее тщательно упаковали и отправили на исследование в отдел регистрации отпечатков пальцев.
Специалисты установили, что след представляет собой пото-жировой отпечаток большого пальца. Этот отпечаток они сравнили с отпечатками пальцев всех лиц, имевших доступ к дому Фарро, включая молодого детектива, а также убитой пары. В частности, сравнение с пальцевыми отпечатками трупов в Лондоне проводилось впервые. Сравнительным исследованием было установлено, что обнаруженный след пальца не имеет отношения ни к супружеской паре, ни к человеку, помогавшему в доме, ни к молодому детективу. Сравнение с уже имеющимися в картотеке 80 000 отпечатков показало, что оставившее след лицо ранее не регистрировалось.
Абсолютная ясность обнаруженного на шкатулке отпечатка позволяла утверждать, что в случае появления подозреваемого лица провести идентификацию не составит труда.
В результате активной работы полиции подозрение в убийстве пало на двух молодых парней – братьев Альфреда и Альберта Страттонов, о которых шла дурная слава. С момента убийства они со своего места жительства исчезли. Спустя неделю полиции удалось обнаружить их в одном кабаке и задержать.
Разумеется, они отрицали совершение преступления, полагая, что нет никого, кто мог бы их уличить. Двое свидетелей, видевших утром в день убийства двоих парней, выбегавших из магазина Фарро, противоречили друг другу, молочник не узнал их при предъявлении для опознания, соседка же была готова поклясться, что один из выбегавших – Альфред Страттон. В общем, опираться можно было только на отпечаток пальца.
Время поджимало, а улик, необходимых для решения вопроса, оставлять ли обоих братьев под арестом или выпускать на свободу, было недостаточно. После долгих раздумий старый судья, знавший о новом методе идентификации только по слухам, согласился продлить срок ареста на восемь дней, с тем чтобы за это время было проведено тщательное сравнительное исследование отпечатков пальцев.
Предполагаемые убийцы хохотали, когда их пальцы покрыли краской, а затем сделали оттиски на бланке. Но смех их быстро прекратился, когда эксперт по отпечаткам пальцев после тщательного изучения установил, что отпечаток пальца на шкатулке полностью совпадает с отпечатком большого пальца Альфреда Страттона, старшего из братьев. Теперь осуждение или оправдание обоих братьев зависело от того, признают или нет присяжные отпечаток пальца как веское доказательство.
5 мая 1905 года Альфред и Альберт Страттоны заняли скамью подсудимых знаменитого лондонского криминального суда Олд Бейли. Ни судья, ни присяжные до того времени не встречались с новым феноменом дактилоскопии, что, без сомнения, затрудняло позицию обвинителя Ричарда Муира. В течение двух дней он размышлял, достаточно ли отпечатка пальца для доказывания, наконец решил этот вопрос положительно и согласился быть обвинителем в данном судебном процессе.
"В сотнях случаев судебных дел об убийствах, по которым он выступал обвинителем, Муир никогда не демонстрировал такого отвращения к подсудимым, как в случае обоих Сграттонов, – писал позднее его биограф. – Он считал это самым жестоким преступлением, с которым ему когда-либо приходилось встречаться. Тот факт, что лица убитых стариков были буквально изуродованы, позволил ему говорить о бесчеловечности подсудимых. Муир говорил медленно, как бы раздумывая, но доводы его были убийственными. Обвиняемые смотрели на него не отрываясь – им, вероятно, казалось, что не судья, а Муир распорядится сейчас относительно их казни".
Только после допроса всех свидетелей, изобличавших обоих братьев, "появились перед судом отпечатки пальцев", как тогда писали в газетах. Показывая на шкатулку, Муир объяснял: "Нет и тени сомнения в том, что отпечаток на этой денежной шкатулке убитого мистера Фарро сделан правым большим пальцем обвиняемого Альфреда Страттона". Весь зал суда сидел затаив дыхание, когда вызванный на свидетельскую трибуну эксперт Коллинз произнес целый доклад о новой науке дактилоскопии и осветил принцип сравнения отпечатков пальцев. Коллинз продемонстрировал сильно увеличенные фотоснимки отпечатка большого пальца на шкатулке и отпечатка пальца Альфреда Страттона, обратив внимание слушателей на одиннадцать совпадающих деталей. Затем эксперта начали допрашивать защитники. Оба адвоката ссылались на мнение противников дактилоскопии. Таким, например, являлся Гарсон, бывший эксперт Скотланд-Ярда, ярый противник Гальтона и дактилоскопии.
Защита объявила, что фотографии Коллинза свидетельствуют о различиях, которые сразу бросаются в глаза каждому внимательному исследователю. Коллинз пояснил, что здесь причина в незначительных отклонениях, которые неизбежны, так как пальцы при изготовлении отпечатков никогда нельзя откатать с одинаковым нажимом. Чтобы убедить присяжных, Коллинз по несколько раз брал у них отпечатки большого пальца правой руки. В конце концов они удостоверились в том, что возникающие небольшие различия, на которые ссылалась защита, никак не опровергают несомненного совпадения пальцевых узоров сравниваемых отпечатков.
Еще худшее поражение постигло адвокатов, когда был вызван второй эксперт, доктор Гарсон. Приверженец антропометрии, он заявил, что суд ни в коем случае не должен рассматривать отпечатки пальцев как средство доказывания, так как "это очень отдает французским судом". В действительности же дактилоскопия, которую он атаковал, брала свое начало в Англии, антропометрия же, напротив, – во Франции.
Доводы защиты особенно зашатались, когда Муир достал какое-то письмо и, обращаясь к эксперту, выкрикнул:
– Это вы, господин доктор Гарсон, писали мне, обвинителю, это письмо? Вы предлагали свои услуги как эксперта по отпечаткам пальцев обвинению, а затем стали экспертом со стороны защиты. Как вы, мистер Гарсон, можете объяснить нам эту раздвоенность вашей позиции?
Хотя Муир и не высказался открыто по данному поводу, но каждому стало ясно, что Гарсон вел себя недостойно; если бы обвинение приняло его предложение, то он наверняка утверждал бы противоположное тому, что говорил сейчас.
– Я независимый свидетель, – ответил Гарсон.
– Я бы сказал, абсолютно сомнительный свидетель, – заметил судья и попросил его покинуть свидетельскую трибуну.
"Это была победа Муира", – написано в одном из газетных сообщении того времени. Защита проиграла в споре о значении отпечатков пальцев. Судья Шанелл должен был при напутствии присяжным, несмотря на всю свою сдержанность, отметить, что отпечатки пальцев, без сомнения, являются средством доказывания.
Поздно вечером после двухчасового обсуждения присяжные вновь появились в зале заседаний. Воцарилась напряженная тишина, затем присутствующие услышали решение: "Альфред и Альберт Страттоны виновны". Судья объявил приговор: "Смерть через повешение". Вскоре приговор был приведен в исполнение.
