Текст книги "Шерлок Холмс в наши дни"
Автор книги: Гельмут (Хельмут) Хефлинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Предательские волосы
Особое значение при убийствах, половых извращениях, а также при угоне скота и браконьерстве придается обнаруженным на месте происшествия волосам – они представляют собой важный материал для изобличения преступника. Если исследованием в лаборатории установлено, что обнаруженный объект является волоском, а не, скажем, волоконцем текстиля, то сразу возникает вопрос – волос ли это человека или шерстинка животного. Если последнее, то тут поле деятельности для ветеринара. Если же это волос человека, то у криминалиста сразу возникает ряд других вопросов: выпал ли волос сам или его вырвали, отрезали или выжгли; что он может сказать о возрасте или других приметах человека, которому принадлежал; совпадает ли он с волосами подозреваемого? На основе морфологических, химических, физических, бактериологических и серологических исследований на все эти вопросы с большей или меньшей уверенностью можно ответить. Так, к примеру, вырванные волосы говорят о том, что при совершении преступления происходила борьба; если волосы выпавшие и не принадлежат жертве, то преступник был уже не молодым и т.д.
Как волосы могут вывести криминалиста на правильный след, показывает следующий сенсационный случай, давший восемь с лишним десятилетий тому назад мощный толчок развитию изучения волос.
Париж, 14 июля 1909 года. В эту субботу население всего города отмечало национальный праздник. Гулянье продолжалось и весь воскресный день. В кафе Бардин на бульваре Вольтера среди многочисленных гостей царило веселье. Поэтому для бармена, возившегося примерно в 12.30 у буфетной стойки, резким диссонансом прозвучало то, что он внезапно услышал. Он тут же поспешил к кассе и сказан своей хозяйке:
– Мадам Бардин, сверху, над стойкой, слышны какие-то крикн. Кажется, это возлюбленная господина Альберта.
– Ну я что? – проворчала мадам, недовольная тем, что ей намешали проверять кассу. – Разве это повод прерывать работу? Оба, вероятно, снова ссорятся, как это уже бывало.
Бармен не посмел возразить и вернулся к стойке.
Этажом выше у 35-летнего холостяка Альберта Оурсела были квартира и посредническая контора для домашних работниц. Уже около года у него жила Термина Бихон, 16-летняя бретонка, якобы как домашняя работница, а в действительности как любовница. Их любовные забавы часто были довольно громкими, и не раз сладострастные крики Термины долетали до кафе. Но сейчас крики показались бармену иными, какими-то испуганными, словно это был зов о помощи. Кроме того, он знал, что господин Альберт, как здесь именовали посредника, каждый раз конец недели с утра субботы до утра понедельника проводил у своей матери за пределами Парижа. Вчера он тоже уехал. Бармен вспомнил, что видел его, когда он выходил из дома со своим черным портфелем.
Бармен стал внимательно прислушиваться к звукам в кухне квартиры Оурсела, расположенной прямо над ним, но там все стихло.
Так как работа требовала от него полной отдачи, он вскоре забыл о тех криках, пока неожиданно около 13.10 ему на голову не упала капля. Он как раз протирал бокалы и подумал, что это водяные брызги. Но сразу же вслед за первой на него упала вторая капля, на правую сторону лба, затем третья, на голую руку, и странно – эти капли были теплыми.
И тут он увидел, что это вовсе не вода, а плотная красная жидкость. Он вспомнил про крики из кухни, взглянул наверх и увидел на грязном сером потолке красноватое пятно. В ужасе он кинулся к кассе.
– Из квартиры господина Альберта идет кровавый дождь! – крикнул он своему хозяину и его жене.
Убедившись в достоверности этого страшного сообщения, они сразу же известили домоуправляющего и полицию.
На каменном полу кухни комиссар Царпин нашел труп молодой женщины в одном утреннем халатике и рубашке. Вокруг головы растеклась лужа крови. Несмотря на то, что разбитое лицо едва можно было узнать, не приходилось сомневаться в том, что мертвая – Термина Бихон.
Комиссар и следственный судья Варрин как раз закончили тщательный осмотр места преступления, когда около 14 часов появился сам шеф Сюртэ.
– Вы, месье Гамард? – удивился комиссар, увидев своего самого высокого начальника.
Гамард ухмыльнулся в ответ на изумленное выражение лица комиссара и объяснил:
– Вы же знаете, что почти не бывает тяжких преступлений, в расследование которых я бы не вмешивался. Итак, кто пострадавшая?
– Девушка, Термина Бихон. В течение года она жила вместе с владельцем посреднической конторы Оурселом. Если хотите, пожалуйста, пройдите в кухню, она там лежит.
Гамард внимательно взглянул на труп, затем осмотрел многочисленные раны на голове.
– Да, – пробормотал он, – убита предположительно топором.
– Борьба, по-видимому, началась еще в столовой и продолжалась затем в кухне. Я это заключаю на основании потерянных по дороге шпилек и гребешков для волос.
– Имеется ли какая-нибудь предположительная причина?
– Нельзя исключить трагедию на почве ревности, – ответил Варрин и показал Гамарду письмо из личной корреспонденции Оурсела. Написанное неумелой рукой, оно гласило:
"Уважаемый господин. Это письмо от маленькой Лолотты, которая была Вашей нежной возлюбленной в течение года. Этим письмом я хочу напомнить Вам тот год, который мы провели вместе.
Вам 34 года, мне 17. Ежедневно у нас бывало больше радости, чем печали... Эти месяцы прошли как один день. Вы были для меня как отец. Я Вас люблю безрассудно. Мне кажется, что я была Вашей дочерью..."
Письмо не было закончено.
– Это дает повод для размышлений, – согласился Гамард. – Не нашлось ли чего-нибудь еще, что указывало бы на другую причину? Может быть, на убийство с целью ограбления?
– Платяной шкаф взломан, и все выброшено на пол, – ответил комиссар Царпин, – а сейф и секретер открыты насильственным путем.
– Убийца, безусловно, искал деньги. Есть ли следы, свидетельствующие о насильственном проникновении в дом?
– Ни малейших! Но одно все же крайне необычно – люк.
– Какой люк?
Комиссар провел своего шефа в соседнее помещение.
– Там, между первой и второй комнатами ожидания. Сейчас уже никто не знает, зачем прежний съемщик его сделал.
– И он довольно высоко. Перед люком стоял стул?
– Да. И, как вы видите, задвижка, которую можно открыть только изнутри, отодвинута. Домоуправляющий Думонт клянется, что люк был закрыт, когда он после первого тревожного сигнала, примерно в 13.10, сильно его дергал. Он немедленно позвал полицейского Ленина с улицы.
– Значит, в то время, пока управляющий ходил за полицейским, люк открыли. И тогда же неизвестный убийца мог улизнуть.
– Вполне возможно!
– Не знаете, был кто-нибудь в швейцарской, когда Думонт ходил за полицейским?
– Да, там была привратница, его жена. Я сразу послал за ней.
В этот момент мадам Думонт вошла в соседнюю комнату, и шеф Сюртэ сразу же воспользовался возможностью допросить ее.
– Мадам, вы не заметили чего-либо необычного между 12 и 13 часами, когда находились в швейцарской?
Она отрицательно покачала головой. Но вдруг вспомнила:
– Я видела какую-то незнакомую женщину незадолго до того, как мой муж вернулся с полицейским Лепином. Она постучала в окошечко швейцарской и сказала: "Я хотела навестить няню Адель на третьем этаже, но слышала, что ее нет дома. Не будете ли вы так любезны, когда она вернется, сообщить ей, что приходила Анджела?"
По своему многолетнему опыту Гамард знал: ничто не должно оставаться без внимания, если речь идет об изобличении преступника. Хотя он и не видел никакой связи между этой женщиной и убийством девушки, он все же поинтересовался:
– Как выглядела эта Анджела?
– Высокая, довольно толстая, с обычным лицом, я бы сказала, немного одутловатым.
– Примерно каких лет? Привратница прикинула:
– От 35 до 40, я полагаю.
– Как она была одета?
– Кажется, черно-белая в горох юбка, черная кофта. Да, и черный платок на голове.
– Какого цвета у нее волосы?
– Кажется, светло-каштановые, а может быть, она и блондинка.
– Живет ли здесь, в доме, няня Адель?
– Да, в семье на втором этаже.
– А незнакомая женщина говорила о третьем этаже?
– Да, месье.
Вскоре вменилось, что у няни Адели вообще не было знакомых по имени Анджела.
– Эта Анджела, похоже, хорошо знала, кто живет в доме, – сказал комиссар Царпин следственному судье. – Иначе откуда бы ей было известно, что там есть няня по имени Адель?
– Верно. И эта Анджела вызывает подозрение, коль скоро ее мнимая подруга Адель ее не знает.
Пока Гамард, Царпин и следственный судья Варрин опрашивали жильцов и знакомых Термины Бихои, чтобы составить себе ясную картину о ней и ее возлюбленном Альберте Оурселе, к дому в 18.30 подъехал судебный медик доктор Балтазар. Он еще не догадывался, что ему придется иметь дело со случаем, который войдет в историю криминалистики, и что проблема исследования волос вскоре приобретет огромное значение.
Доктор хладнокровно зашел на кухню, опустился на колени рядом с мертвой и после короткого осмотра трупа заключил:
– Смерть наступила между 12 и 13 часами дня. По следам на коже запястьев и вокруг шеи можно сделать вывод, что погибшая яростно сопротивлялась. Причина смерти, несомненно, размозжение черепной коробки.
– Мы нашли орудие убийства в спальне, – сообщил ему полицейский комиссар. – Топор тщательно вымыт, но еще сырой.
– Сколько ударов топором, на ваш взгляд, сделано, доктор? – спросил Гамард.
– От тридцати до сорока, причем обеими сторонами топора.
– Убитая, похоже, была беременна, – заметил Варрин.
– Да, примерно пять месяцев. – Судебный медик продолжал обследование трупа. Вдруг он насторожился:
– Неужели?
– В чем дело, доктор?
– Руки мертвой! Пальцы!
– Пальцы изогнуты, – сказал Гамард, – да, это я вижу.
– Нет, я имею в виду пучки волос между пальцами с запекшейся кровью. Длинные, светлые, переходящие в более темные, и довольно много. Он положил несколько волосков на лист белой бумаги, подошел к окну столовой и начал внимательно их рассматривать.
– Да. – пробурчал он и слегка кивнул.
– Что скажете? – спросил Гамард.
– Можете отправить труп в морг. Но нельзя не прикасаться к его рукам, – сказал доктор. – Между прочим, у вас есть уже какие-нибудь предположения об убийце?
– К столь быстрому раскрытию преступления мы, криминалисты, еще не готовы. Может быть, вы, доктор?
– Нет, еще нет. Но я могу сократить вам работу. Не ищите убийцу-мужчину, ищите женщину.
Как много можно узнать по волосам
Мысль использовать при раскрытии преступлений обнаруженные на месте происшествия волосы возникла уже очень давно. При этом довольно быстро научились различать волосы человека и шерстинки животного. У последних внутренняя, мозговая часть значительно ярче выражена. Возникла и необходимость различать волосы мужчины и женщины. Длинные с кистеобразно расщепленными концами волосы обычно принадлежат женщине. Волосы мужчины, как правило, намного короче и концы их ровные, обрезанные ножницами. У мужчин более высокое содержание серы в волосах. Но все же и по сей день нередко еще трудно отличить мужские волосы от женских. Значительно проще установить, выпал ли волос, вырван или отделен от головы каким-либо другим насильственным способом. Выпавшие волосы узнают по их высохшей и сморщенной корневой части. Если же корни, напротив, еще влажны, клубнеобразны и внизу раскрыты, это означает, что волосы были вырваны. Кроме того, вырванные волосы вначале растягиваются, как резинка, и в растянутых местах возникает волнистость. Под влиянием высокой температуры волосы меняют цвет. При 240о Цельсия волос завивается, а при 300 – 400° обугливается.
Можно также установить, из какой части тела происходит волос. Так, волосы с головы имеют цилиндрическое новеречное сечение, а волосы на половых органах и в подмышках имеют овальный срез. Волосы ресниц и бровей короткие, плотные, специфической формы.
Идентификация конкретного лица на основе сравнительного исследования волос всегда была особенно трудной задачей, и потому к ее решению в связи с убийством Термины Бихон судебный медик Балтазар отнесся особенно ответственно. Волосы, найденные в скрюченных пальцах потерпевшей, были женскими, причем только один из них принадлежал самой умершей, остальные, судя по всему, – убийце.
– Мы должны самым тщательным образом проверить всех знакомых и подруг Термины Бихон. Может быть, у кого-то из них имелась веская причина для убийства.
Комиссар Царпин согласился с шефом и добавил:
– У меня есть адрес некоей Розеллы Русси, она прежде служила привратницей Оурсела.
– Термина Бихон тогда уже жила у него?
– Да, месье Тамард.
– Хорошо, исследуйте эту версию. Может, она даст нам какое-то направление.
Ходом расследования Тамард был пока совершенно недоволен. Хозяин посреднической конторы Оурсел, которого подробнейшим образом допрашивали, как убийца исключался. Он действительно ездил к матери, как в конце каждой недели, и имея бесспорное алиби. Также вне подозрений была и его кассирша мадам Дессигнол, которая, в принципе, могла ревновать, ибо Оурсел предпочел ей молодую возлюбленную Термину Бихон. После тщательного допроса и исследования волос она как убийца тоже была исключена.
Вызвали интерес показания четырех молодых мам, гулявших с детьми на бульваре Вольтера. С ними заговорила неизвестная женщина, примерно сорока лет.
– Она просила одну из четырех пойти с ней в посредническую контору Оурсела. Ей якобы нужно было получить там денежный вклад и требовалась свидетельница, – доложил Царпин шефу.
– Свидетельницы описали эту женщину?
– Да. Как уже говорилось, примерно 40 лет, одета неброско, с обрюзгшим лицом, цвет волос переходит от светлого к светло-каштановому. Она представилась как мадам Бош.
Тамард насторожился:
– Бош? Это имя я уже однажды слышал... Да, точно! Бывшая привратница Розелла Русси, которая теперь живет со слесарем Мартином, урожденная Бош!
– О, это заслуживает внимания!
– Как вы сказали, какой у нее цвет волос?
– Светло-каштановые, или она вообще блондинка. Жена привратника Думонта точно так же описала нам эту неизвестную Анджелу. Пожалуй, Анджела и мадам Бош одно лицо.
Первый допрос Розеллы Русси, урожденной Бош, не дал никаких результатов. Она утверждала, что никакого отношения к убийству не имеет. К сожалению, ни молодые мамы с бульвара, ни мадам Думонт не смогли ее опознать. Но все же против нее накопился целый ряд улик. По словам Оурсела, после убийства Термины Бихон у него пропали 37 франков, золотой браслет от часов и русская золотая монета стоимостью в 40 франков. Именно такую монету Розелла Русси в последнее воскресенье пыталась продать. Кроме того, полиция нашла у нее во время обыска спрятанными далеко в ящик юбку в горошек, черную кофту и черный платок.
– Это та самая одежда, которую описала жена привратника, – подтвердил Царпин. – Теперь достаточно улик, чтобы арестовать Розеллу Русси.
– Да. И доктор Балтазар должен немедленно провести экспертизу ее волос.
Результаты этой экспертизы судебный медик изложил так:
"Когда мы обследовали левую височную часть головы Розеллы Русси, то установили несколько мест, откуда были вырваны волосы. При сравнении волос, находившихся в руке убитой, с волосами Розеллы Русси установлено их полное совпадение по цвету, толщине и внутреннему строению. То, что волосы были вырваны, говорит о борьбе между потерпевшей и убийцей".
На протяжении многих часов Тамард разъяснял Розелле Русси значение выводов эксперта, а также других доказательств.
Наконец, всхлипывая, она произнесла:
– Да, да, я убила Термину Бихон, и я все вам расскажу.
– Слушаю.
– Знаете, – начала она, заикаясь, – меня всегда угнетали долги, и я подумала, что смогу достать денег у Оурсела. Я его считала богатым. Я знала, что он каждую неделю в воскресенье оставляет Термину одну в квартире. Я рассчитывала с помощью девушек, с которыми заговорила на бульваре, проникнуть в контору. Там я хотела спрятаться. Но никто из них не пошел со мной.
– Поэтому вы стали действовать самостоятельно?
– Да. В пятницу в полдень я подошла к дому на бульваре Вольтера, 1. Поднялась по лестнице и, когда привратница па мгновенье отвернулась, незаметно проскользнула в приемную.
– Из которой люк ведет в верхние помещения?
– Да. Я там закрылась и стала задать, пока не услышала, как привратница с Герминой покинули дом и заперли двери. Теперь я могла начать искать деньги, ведь только для этого я сюда и прокралась. Я еще ничего не нашла, когда услышала, как Термина вернулась и заперла дверь в столовую и спальню. "Возможно, Оурсел прячет свои деньги в платяном шкафу, в спальне", – подумала я. Но теперь я уже пе могла попасть туда и должна была ждать до утра, когда Термина снова откроет дверь.
На мгновение женщина замолчала, и Тамард использовал его для вопроса:
– Значит, вы целую ночь провели в квартире?
– Да, не сомкнув глаз. Термина встала только в 12 часов дня и начала готовить завтрак. Д тихо покинула свое укрытие и вошла в столовую, где совершенно неожиданно столкнулась с изумленной Герминой. "Как вы сюда попали"? – вскрикнула она. Не отвечая, я бросилась на нее. Началась борьба, и мы оказались в кухне.
– Где вы увидели топор и им...
– Нет! – взволнованно перебила Розелла Рус-си. – Она первая схватила его и бросилась на меня. Но я его у нее вырвала и в слепой ярости начала наносить удары, пока она не захрипела.
– Вы не думали о том, что ее крики о помощи могут услышать другие жильцы дома?
– Конечно, думала. Но все оставалось тихо. Я почистила свою одежду, вымыла топор, открыла кассу и секретер. Я поразилась, увидев только 37 франков. Тогда я взломала платяной шкаф, но там обнаружила лишь золотую монету и золотой браслет от часов. Тут я вдруг услышала шум внизу. Предположила, что будут подниматься по лестнице. Поэтому я взобралась на стул, открыла люк, ведущий на лестницу, и прислушалась.
Ее рассказ о том, как она в конце концов улизнула из дома, где совершила убийство, и почему выдала себя привратнице за Анджелу, звучал совершенно невероятно. Но все это прямого отношения к кровавому преступлению не имело.
Через семь месяцев присяжные признали ее виновной. 8 февраля 1910 года смертный приговор был приведен в исполнение.
Этот случай ясно показал, что сравнительное исследование волос может иметь решающее значение при раскрытии самых тяжких преступлений. Но в то же время он показал, что для успеха расследования нужна очень тщательная предварительная работа на месте происшествия, исключающая возможность ошибок. Нужны и дальнейшие научные разработки по выявлению надежных признаков идентификации лица по волосам.
Девушка в песчаном карьере
После убийства Термины Бихон прошло полвека, за которые криминалистика в работе с волосами достигла новых успехов. Все чаще при расследовании преступлений обнаружение волос становилось для преступника роковым обстоятельством.
Так произошло при раскрытии убийства, совершенного 13 мая 1958 года в небольшом канадском городке Эдмундстоне на границе с США, Расследованию этого случая помогло использование судебной биологией новых методов, которые оказались значительно более эффективными, чем ранее применявшаяся микроскопия. Впервые в борьбе с преступностью было применено грозное в военном отношении, но технически имеющее огромное значение изобретение XX века – атомная энергия.
Провала шестнадцатилетняя Таэтана Бухард. Начались поиски. Ночью в заброшенном песчаном карьере нашли ее труп с множеством ножевых ран на груди и спине. 13 мая около 16.30 девушка ушла за покупками и не вернулась домой. Свидетели показали, что днем Гаэ-тана села в старую светло-зеленую машину с каким-то молодым человеком. На машине был американский номер. Далее выяснилось, что девушка постоянно встречалась с этим молодым американцем, а именно с двадцатилетним Джоном Фоллманом из пограничного американского городка Мадавоска.
"Может ли этот парень быть убийцей? Трудно представить... В газете, где он работает репортером, сказали, что у него скоро свадьба, но, несмотря на это, он по своему характеру мог ввязаться в какую-нибудь историю. Подруги убитой девушки охарактеризовали Джона как человека очень упрямого, который, впадая в ярость, не владеет собой. Может быть, девушка ему в последний момент отказала и он в бешенстве ее заколол? Мне трудно это себе представить. И все же те два мельчайших осколка краски, которые мы нашли вблизи трупа, светло-зеленые, того же цвета, что и машина парня, один из них имеет форму сердца как его принято рисовать. Пожалуй, я проеду в Мадавоску и проверю все на месте. А лучше всего сразу позвонить американским коллегам и попросить их о профессиональной помощи. Парень все же иностранец..."
Такие мысли роились в голове канадского сержанта криминальной полиции Гетерингтона. И когда на следующий день он вместе с коллегами отправился в Мадавоску, сомнений по делу у него было более чем достаточно.
Перед зданием редакции, где работал Джон Фоллмая, стоял его светло-зеленый "понтиак". Понадобилось немного времени, чтобы обнаружить под правой дверью свежий откол краски, к которому точно подходил кусочек лакового покрытия в форме сердца, найденный на месте происшествия. Совпадение было настолько впечатляющим, что сомнения сержанта в причастности Фоллмана к преступлению почти рассеялись. Оно произвело впечатление и на американского криминалиста Лабре, участвовавшего в осмотре автомашины. Было решено допросить Джона Фоллмана тут же, прямо на его рабочем месте, в комнате редакции.
Молодой репортер оказался стройным парнем приятной наружности с темными волнистыми волосами. Его загорелое лицо слегка побледнел о, когда он увидел служащих криминальной полиции.
– Мои канадские коллеги хотели бы задать вам несколько вопросов по поводу насильственной смерти некоей Гаэтаны Бухард – этими словами начал допрос американец.
– Боюсь, я мало что смогу вам сказать об этом, – возразил Фоллман.
– Будет лучше, если вы ответите на наши вопросы, так как в противном случае вы вынудите нас к некоторым официальным мерам, которые окажутся для вас не очень приятны. Если вам нечего скрывать, то почему не ответить?
– Мне нечего скрывать! У меня несколько дней была температура, и я принимал много лекарств. Поэтому я не могу сейчас достаточно четко мыслить.
Криминалисты молча переглянулись, затем канадец Гетерингтон взял допрос на себя.
– Какие отношения были у вас с Гаэтаной Бухард? – прозвучал его первый вопрос.
– Я несколько раз танцевал с ней в "Лидс", в Эдмунд-стоне. Но я уже не встречал ее несколько недель.
– Имеется свидетель, который видел, как вы вчера днем остановили свою зеленую машину у нас на улице Виктории и пригласили Гаэтану поехать с вами. Другие свидетели видели девушку в светло-зеленой машине с желтым номерным знаком. Вы были вчера днем в Эдмундстоне, мистер Фоллман?
– Да, – подтвердил молодой репортер, – я там собирал материал для газетного репортажа о деле фальшивомонетчиков. Я уже возвращался, когда на улице Виктории мне помахали две девушки, которых я знал по "Лидс". Они просили подвезти их домой. Я подвез, хотя у меня уже была температура. Сразу после этого...
– Когда точно? – прервал его сержант.
– Примерно около 1630 я вернулся в Мадавоску и лег в постель.
– Так рано?
– Мне предстояло ночное дежурство, и я решил отдохнуть.
– Есть этому свидетели?
– Откуда мне знать?
Молодой человек смотрел в лицо криминалиста вызывающе, но это не вывело Гетерингтона из равновесия.
– Когда вы видели Гаэтану Бухард? – вновь спросил он.
– Я ведь уже сказал.
– Но кое-кто видел вас с ней.
– Это невозможно. Они меня с кем-то спутали.
– А светло-зеленая машина?
– Есть много светло-зеленых машин, это знает каждый ребенок. Даже шеф местной полиции Эдмундстона ездит на точно такой, как моя.
– Да, но на его машине канадский номерной знак, а на вашей американский. И осколок краски с места происшествия абсолютно подходит к поврежденному месту на вашей машине. Это вызывает определенные подозрения, и лучший способ их развеять – предоставить нам вашу машину для тщательного осмотра.
– Вы разговариваете со мной так, словно я убийца! – возмутился репортер.
– Нет, мистер Фоллман, мы лишь пытаемся установить, виновны вы или нет.
Несколько колеблясь, парень сунул руку в левый карман брюк.
– Хорошо, вот ключи от машины. Лабре взял их.
– Могу я теперь вернуться к моей работе? – спросил Фоллман.
– Нет, – ответил Гетерингтон. – Мне очень жаль, но лучше, если вы пойдете с нами.
– Почему?
– Я хочу представить вас свидетелю, который видел, как вы вчера днем пригласили Гаэтану Бухард поехать с вами.
Свидетель без колебаний опознал молодого американца, и тот сразу после этого был подвергнут предварительному заключению.
Вскоре сержант получил сообщение о вскрытии трупа. Никаких признаков того, что между Фоллманом или другим мужчиной и Гаэтаной дошло до полового акта, не было. Между пальцами правой руки Гаэтаны обнаружили один-единственный темный волос шести сантиметров длиной. Чей это бьш волос – убитой или убийцы?
Этот волос вместе с образцами волос с головы Фолдмана доставили для тщательного исследования в лабораторию. Тогда еще никто не предполагал, что эти исследования приведут к результатам, далеко выходящим по своему значению за рамки расследуемого дела.
