Текст книги "Имитатор"

Автор книги: Гэбриэл Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Рен вспыхнул от негодования.

– Есть ли у вас доказательства?

– К сожалению, лишь мои слова. Но я могу попросить верных мне людей отыскать нечто подобное.

– Нет. Это слишком рискованно. Вы поставите под угрозу не только свою семью, но и семьи ваших рабочих.

– Не переживайте об этом. У меня есть шурин, увязший в грязных делах. По нему давно плачет тюрьма, и я вытягивал его из передряг множество раз – он должен мне. Я зашлю его. Даже если с ним что-то станется, горевать никто не станет.

– Жестоко.

– Я бы так не говорил, если бы не знал, что этот чёрт выкрутиться из любой ситуации.

– Даже не знаю. Делайте так, как считаете нужным, но сильно не рискуйте, мы попытаемся отыскать иные способы обличения князя.

Рен попрощался с Шиети и вернулся к повозке. Промышленник, сам того не подозревая, уже перешёл на сторону императора, ему осталось только осознать эту мысль и сделать правильный выбор.

***

– Что там творится, старик? – поинтересовался мальчишка каменщик, сгребая с пола кельму и кирку-молоток.

Вместе с пожилым напарником, он занимался укладкой стены вокруг поместья очередного богатея, каких в окрестностях Шаду жило довольно много. Сейчас громада пустовала: напуганные постояльцы поспешили покинуть дом после начала эпидемии. Тем не менее, обновить стену они всё же пожелали.

Внимание мальчишки привлёк шум с соседней улицы.

– Так это, зерно раздают, – не отрываясь от работы, ответил старик.

– Какое ещё зерно? То самое, что чуть раньше собирал с сельских наместник?

– Наверно, – развёл руками напарник, – мне откуда знать.

– Но что они кричат? Не могу расслышать.

– Ну, иди, погляди, раз интересно.

Мальчишка сунул инструменты в заплечный рюкзак и медленно побрёл в сторону толпы. Вызванный ажиотаж поразил его и даже смутил: люди враскорячку ползали в грязи, собирая рассыпавшееся зерно. Они залезали друг на друга, ругались, царапались, кусались. Озверевшие от голода и жажды, позабывшие о болезни, они буквально кидались на раздающих. В мольбах проступали гневные нотки. Толпа душила тех, кто пытался уйти. Кого-то грабили сразу, стоило им отойти от повозки и завернуть в переулок. И все эти вопли, падения и давка – испугали мальчишку. Увернувшись от очередного бедолаги, который старался убежать с горстью зерна подальше, каменщик услышал голос согдеванского слуги:

– Князь Согдеван просит извинить императора за нерасторопность. Неопытный молодой наследник совсем позабыл о тяготах населения. Князь жалует вам зерно из личных запасов, дабы поддержать в эти тяжёлые времена. Мальчик совсем плох и, неровен час, отдаст душу Вселенной. Будьте к нему снисходительны. Однако ж князь вас не оставит. Поверьте. Не оставит.

Мальчишка не думал, что в глазах этих людей могла теплиться хоть какая-то мысль, поэтому даже не придал значения гнилой агитации. Его семья не верила старому императору, не верила молодому, а князю Согдевану и подавно. Благо, им было чем отобедать и отужинать: брат матери воровал еду из разрушенного корпуса ревизоров.

Полный жалости и отвращения каменщик вернулся к старику.

– Ну что, поглядел?

– Ага.

– Понравилось?

– Нет.

Старик усмехнулся и водрузил новый камень на стену.

– Благо, до нас ещё не добрались.

– Что нас ждёт, старик?

– Да кто ж знает. Пока еда на столе есть – и ладно.

– Ну, а когда она закончится?

– Тогда помрём.

– Вот так? Просто?

– А в смерти ничего сложного нет. В жизни – да. А смерти бояться не нужно.

Мальчишка, раздосадованный увиденным и ответом напарника, сполз по каменной кладке, обессиленно опустив голову.

– Я боюсь, старик.

– Смерти боишься?

– Нет, беспомощности. Я вот тут стою с тобой, кладу стену… а вдруг завтра стены не нужно будет класть? Что тогда? Куда бежать, куда деваться? Боюсь, старик, того, что не знаю, как поступить. Видел бы ты их лица… они, должно быть, не ели неделю.

– Я тоже как-то не ел неделю, – предался воспоминаниям старик. – Помню, как выполз во двор своей крохотной лачуги и увидал тощую соседскую кошку. Она пряталась в кустах жимолости, которую, к слову, я к тому моменту уже объел. И вот, мучимый внутренним раздражением и болями, я представил, как ем эту кошку и, знаешь, так спокойно стало на душе. Я бы поймал её, если бы сил было побольше. Она, в отличие от меня, могла добраться к объедкам богатеев.

И снова животный страх пронзил мальчишку. Больше всего пугало спокойствие, с которым старик говорил о голоде. Должно быть, он сталкивался с подобным много раз.

– И как же ты выжил тогда?

– Да вот как те, жрал зерно с земли, когда его вывезли из дворца. Старый император не бедствовал, только всё жадничал.

– Новый такой же будет?

– Не знаю. Но у того дворца были мои знакомые. Они сказали, что он пуст: ни еды, ни драгоценностей. При этом в лекарских центрах дают горячее, купленное за счёт золота из императорских чертогов. Может, мальчишка и другой породы, но какая разница, если он скоро помрёт.

***

К вечеру на улицах Синего города похолодало. Со склонов северных гор потянуло свежестью. Она пролетала над головами прохожих, бередя волосы и срывая синие флаги с благородных домов. И не было для ветра разницы, касается он ветхих жилищ или же тех, что строились из крепкого камня с дорогой отделкой. Неизменный, сильный и безразличный к тяготам мирской жизни, ветер гнал тучи в далёкие земли.

Кир и Мария возвращались в таверну, когда в верхней части города, над украшенным цветастыми тканями мостом вспыхнули красочные огни. Кир широко раскрыл глаза и в восторге разинул рот: подобного видеть ему не доводилось.

– Давай подойдём поближе, – попросил он Марию, которая к тому моменту уже стянула с себя шляпку и очки.

Девушка снисходительно улыбнулась и кивнула. Пробравшись через толпу зевак, Кир остановился у перилл подъёмной клетки, недалеко от железнодорожного перехода. Разноцветные всполохи занимали всё небо, словно распустившиеся под солнцем бутоны ярких цветов. Кир и не заметил, как от прихватившего сердце восторга схватил Марию за руку. Та не сопротивлялась, а только расплылась в довольной улыбке, на мгновение сбросив маску суровости и контроля.

На одном из соседних мостов, пуская пар из ушей, плясало механическое чудо, каких Киру видеть не доводилось. Под яркими вспышками неживое существо исполняло невероятные кульбиты.

Синий город мог удивить и даже восхитить масштабом. На первый взгляд казалось, что здесь возможно всё и сразу. Но даже радуясь необычным вещицам, ярким вспышкам в небе и разодетым в шикарные платья женщинам, Кир вспоминал липкий туман нижних кварталов и мольбы матерей о спасении их детей.

– Мария?

Кир и Мария на мгновение замерли, украдкой взглянули друг на друга, а затем медленно обернулись. Марии понадобилась лишь секунда, чтобы узнать родственницу. Нахлынувшая волна смешанных эмоций не ускользнули от внимательного взгляда имитатора.

– Глазам не верю, – протянула незнакомка тонким голоском. – Не ожидала увидеть тебя на родине, да ещё и с кавалером. Хотя это, должно быть, друг дяди. Вы ведь не её кавалер, верно?

Кир молча перебегал глазами от приунывшей Марии к новой знакомой, а потом опустил взгляд на сжатую в ладони руку спутницы. Вместо того чтобы отпустить её и заявить о непричастности, он сильнее сжал тонкую кисть и притянул Марию к себе.

– Кто это бесцеремонная дама, дорогая? – обратился он к Марии голосом далуанского командира.

Поначалу растерявшись, девушка стыдливо убрала выбившуюся прядь волос. Затем, набрав в грудь побольше воздуха, взяла себя в руки и со снисходительной улыбкой произнесла:

– Моя двоюродная сестра, дочь тётки. Анастасия, знакомься, мой муж, капитан Ши Александер.

Новая знакомая, явно разочарованная открывшейся правдой, кисло улыбнулась, едва поклонившись.

– Хм, не ожидала. Мать говорила, что ты покинула город и теперь бродишь по землям Далу с разбойниками.

– Нет, я лишь вышла замуж. Здесь мы проездом, уже сегодня отбываем.

– Что ж, жаль, – явно слукавила Анастасия. – А так бы зашла к матери…

– Не хочу тревожить её. Мы должны спешить. Была рада встрече.

Кир тут же развернулся и побрёл прочь, увлекая за собой Марию. Когда они ушли достаточно далеко, Мария остановилась в небольшом цветнике, чтобы перевести дух.

– Неприятная у тебя сестрица, – заметил Кир, пытаясь распознать чувства девушки.

– Так и есть, Кир. И… знаешь… спасибо.

– Пустяки.

– Нет, правда.

– Поделишься?

Мария поправила платье, хотя необходимости в этом не было, затем посмотрела прямо на Кира.

– В семье я белая ворона, Кир. Моя мама считалась первой красавицей в районе жилых кварталов, её сёстры и племянницы тоже пользовались успехом, что в обществе Далу считается хорошим знаком. Женщины здесь не стараются познать мир или разнообразить собственное существование, для них предел мечтаний – это удачное замужество. А что делать, если ты не хороша собой, если нет у тебя ни харизмы, ни изюминки? Тогда ты обречена на одиночество, о чём мне не забывали напоминать. Ничего скорбного в этой истории нет, но в собственной семье я не чувствовала себя комфортно. Отец переживал, что замуж я не выйду и останусь сидеть на его шее. Даже за обучение в обычной школе не хотел платить. А ещё я «много болтала» о том, о чём не принято говорить в культурном обществе и как-то позволила себе заявить, что обычный рыбак или плотник ничем не хуже служки управляющего. Наместнику это не понравилось…

– Поэтому они отправили тебя к дяде в деревню?

– Да, точнее выгнали, запретив возвращаться в родной дом. Вывели пятно на красивом семейном полотне. Анастасия была самой гадкой из них. Она доходила до прилюдных оскорблений и неприятных розыгрышей. Жаль, что я не могла её пристрелить, как ты того оленя в лесу... Я выгляжу жалкой, да?

– Совсем нет. Ты выглядишь… живой.

Кир осторожно положил руки девушке на плечи.

– Чтобы ты знала, я никогда не считал тебя бельмом, наоборот, был рад среди суровых наёмников увидеть тонкий солнечный луч. Ты их совесть и душа, Мария. Лишь ты одна прониклась моими страхами и старалась поддержать. Людей участливей тебя я не встречал. Веришь мне?

Девичьи глаза наполнились слезами. Впервые за долгое время она показала себя Киру в полноте сложного образа. Не таясь и не лукавя, Мария дала волю чувствам. Опустив голову на грудь Кира, она горько заплакала. Тяжёлые капли внутренней грозы стекали по швам и пуговицам нового наряда, оставляя на ткани тёмные озерца печали. Кир держал её крепко, и только сейчас осознал: сердце его наполнилось новыми переживаниями. И гладя вьющиеся волосы, стройную спину и холодную от ветра щёку он понимал, что нужен ей, что место его рядом. Невзирая на статус храброй и решительной лучницы, Мария оставалась ранимой девушкой, желавшей любви, дружбы и поддержки близких. Она научилась закрываться, научилась стоять за себя, но в груди её таилось израненное сердце. Она хотела быть красивой для мамы и любимой для отца, хотела понимания сестёр и веры в человечество, но встретила лишь жестокую реальность, в которой облик дороже характера, а статус важнее правды. И именно поэтому она вступалась за Кира каждый раз, когда Ли Су язвил, именно поэтому поддерживала улыбкой и кивком. Она видела в нём себя. Растерянного, одинокого, мечтающего о простых радостях жизни. Мария – нежный, но сломленный цветок, нашедший приют в суровой семье Агнара. И Кир вдруг осознал, что будет защищать и поддерживать её до конца своих дней.

***

Снова отряд Агнара держал совет, собравшись вокруг тягучей жижи, названной трактирщиком гороховым супом с копчёностями. Подальше от дверей и щелей, где могли заседать любопытные уши, они делились тем, что удалось узнать за день.

Вернувшись из города, Кир и Мария скинули в общую казну вырученные за рецепт деньги. По подсчётам не хватало лишь пары марок, но Ли Су заверил, что для него это не проблема.

Печальными сидели лишь Агнар и Мария. И вскоре остальные узнали причину их тревоги. Агнар рассказал о шпионе, которого не ожидал увидеть так далеко от дома, Мария – о двоюродной сестре, которой лучше не показываться на глаза, так как их семья тесно связана с правящей верхушкой.

– Значит, нам с тобой, дорогая, лучше до юбилея наместника из таверны не выходить, – задумчиво протянул Агнар, потирая нахмуренный лоб. – Кир, – тут же обратился он, – завтра с Ли Су пойдёшь ты.

– В публичный дом? – криво улыбнулся Кир.

– Да.

– Мне удалось проверить четвёрку претендентов, – вклинился Ли Су. – Надсмотрщица обещала, что завтра придут другие.

– Надсмотрщица? Как тебе удалось её склонить на нашу сторону? – спросила Мария. Пока Камо разливал по мискам суп, она осторожно складывала купленную для продажи рецепта одежду.

– Я немного слукавил о тайном объединении рабочих, – ухмыльнулся мужчина. – Она поначалу сопротивлялась: умная попалась бабёнка, – но вскоре страх за место и подопечных пересилил подозрения.

– Ловко, – хмыкнул Зубери.

– Да как бы не так, – решил признаться Ли Су. – На самом деле я опростоволосился: ни копейки не взял в Дом, на чём и был пойман. Пришлось выдумывать оправдание прямо на ходу. Мне ещё повезло, что она приняла мой лиенмоуский акцент за плохую актёрскую игру.

– Ладно-ладно, – по-отечески улыбнулся Агнар, – вышло же всё лучшим образом. Как бы мы там лазали без подозрений, не придумай ты славную легенду?

– Главное, чтобы она не начала работниц расспрашивать о тайном объединении рабочих или всё хозяйке не рассказала. Вот тогда будет потеха!

– Не будет, раз за место держится.

– Слушай, Агнар, а этот Одд тебя точно не видел?

– Не могу быть уверенным, но после Дома я петлял по городу несколько часов, потом ещё выжидал, следил за дорогой. После хватанул шляпу на рынке с первого попавшегося прилавка и пошёл уже в ней.

– У меня ещё вопрос, – сказала Мария. – А как Кир заставит наставников в лекарском центре показать ему, как лечится нужная хворь? Вдруг до этого места в обучении они только через месяц дойдут?

Агнар молча кивнул, встал с места и направился к походному рюкзаку. Из крайнего кармана показался маленький бутылёк с мутным содержимым.

– Вот это, – указал он, – есть возбудитель в питательной среде. Образец Роману прислали из лекарского центра в Шаду, надеясь, что советник отыщет способ борьбы с болезнью. Это ещё одна причина, по которой нам нужно было спешить. Тварь, сидящая внутри бутылки, проживёт ещё пару дней.

– А если мы не успеем? – усомнился Кир.

– Тогда придётся применить грубую силу, а затем бежать из города поджав хвосты, но в таком случае вернутся домой не все, так как кому-то всё же придётся отвлекать внимание на себя, пока ты не достигнешь границы.

Кир совсем не хотел, чтобы кто-то из собравшихся оставался в Далу, тем более он не хотел их смерти.

– Получается, ты хочешь, чтобы мы начали эпидемию в Синем городе?

– Не эпидемию, нам нужно заразить только одного. Когда его приволокут в центр, лекари однозначно покажут остальным способы работы с болезнью.

– Если перед нами тайный замысел князя Согдевана и императора Далу, вряд ли лекари будут показывать лечение болезни всем ученикам. Наверняка хворь является тайной, – покачала головой Мария.

Ли Су, до этого обдумывавший высказанную идею, вдруг вскинул указательный палец вверх.

– Когда мы заразим кого-то, а Кир попадёт в центр, Зубери или я пустим слушок об эпидемии. Тогда у главных лекарей просто не будет выхода, им придётся обучить большее количество людей.

Остальные согласились с планом и, наконец, принялись за ужин. Помимо работы над основным делом им ещё предстояло выступить на юбилее наместника, и сделать это нужно было хорошо, чтобы не вызвать подозрений. Поэтому об игре на инструментах союзники не забывали.

Готовясь ко сну, Кир взбивал промявшийся матрац. Он не заметил, как сзади подошла Мария и украдкой заглянула ему через плечо.

– Кир, – шепнула она, чтобы не разбудить братьев, тихо посапывающих в дальнем углу за шторкой. – Гляди, что у меня есть.

Из-за пазухи она достала продолговатый свёрток, оказавшийся совершенно новой бамбуковой флейтой.

– Нам же нужно продолжать притворство, а у тебя нет инструмента, и вот, я… Она стоила не дорого.

Кир участливо осмотрел инструмент, покрутил его в руках и благодарно кивнул.

– А я и забыл, если честно.

– Как вернётесь с Ли Су из публичного дома, потренируемся совместной игре.

Кир спрятал флейту в мешок и обернулся к Марии. Она больше не выглядела подавленной, прежняя холодность исчезла. Кир не считал себя спасителем, но Мария, видимо, осталась благодарна за понимание, которое в её адрес проявлялось не часто.

Мария прервала тягучее молчание неловким хлопком Кира по локтю, и тут же рассмеявшись из-за собственной неуклюжести, вышла за шторку. Какое-то время Кир стоял без движения, с улыбкой наблюдая за стройной тенью девушки, затем достал дневник Джулия, подвинул ближе к изголовью койки свечу и погрузился в чтение.

Глава 12

Время утекало, словно родниковая вода из рук. Нетерпеливость бурлила в каждом члене группы, и Кир, как никто, ощущал это на себе.

По договорённости, в город теперь могли выходить только Ли Су, Кир и один из братьев. На всякий случай Агнар попытался описать Одда, чтобы остальные избегали его компании. Ли Су, как самому проворному и болтливому, ещё следовало осторожно узнать о местонахождении помощника капитана Инга, но так, чтобы не вызвать подозрений.

Оказавшись в стенах публичного дома, Кир впервые осознал, какими разными бывают женщины.

Ли Су представил его надсмотрщице Хане младшим помощником.

– Признаться, я вчера весь вечер думала о вашей миссии, – теребя оборку, заметила Хана, ведя мужчин к нужной комнате. – Может, всё-таки, сообщим госпоже. Как-то не по себе становится, когда думаю о бедных девочках. Многим здесь и так досталось: госпожа выкупила их у работорговцев, впрочем, как и меня.

Держа в голове рассказ Зубери, Кир бросил взгляд на потемневшего Ли Су.

– Не нужно пока. Поверьте, мы вычислим его очень. Вашей госпоже суматоха не нужна.

Хана вдруг остановилась и схватила Ли Су за руку, но тут же осеклась и отвернула смущённое лицо.

– Я и за себя боюсь... Что если всё откроется и…

Ли Су, с присущей ему одному утончённой галантностью, приобнял надсмотрщицу за плечи.

– Хана, дорогая, я уже восхищён вашей мужественностью. Мало того, что вы быстро вычислили меня, вы ещё и пошли навстречу, вопреки правилам Дома удовольствия. Поверьте, мы с моим помощником разрешим всё лучшим образом. А если вас настигнет беда, я помогу. Придумаем нечто вроде тайного шифра.

Хана внимательно посмотрела на мужчину, слабо улыбнулась, но тут же посуровела и направилась к комнате, где веселился один из учеников Центра.

– Когда подойдём ближе, – шепнул Ли Су Киру, – попробуй расслышать голос девицы внутри, а затем изобрази возмущённый женский крик, но так, чтобы Хана ничего не поняла.

Киру ещё не приходилось так сильно повышать тон, и поэтому в целях эксперимента он сказал, что всё понял, голосом Ханы, чем немало развеселил союзника.

У очередной дубовой двери надсмотрщица прислушалась.

– Кажется, здесь, – заметила она. – Открою.

Женщина осторожно нажала на вычурную механическую ручку, а Кир, прильнул к петлям.

Сначала доносился лишь нетерпеливый мужской голос, затем восхищённые вздохи, немало смутившие Кира, и вот, наконец, девушка заговорила. В это же мгновение Кир, прикрывая рот рукой и пользуясь тем, что Хана смотрит в другую сторону, резко и по-женски вскрикнул.

Хана дёрнулась и повернулась к Ли Су.

– Он тот, кто нам нужен! – решительно и с наигранным гневом заявил Ли Су. – Вы стойте здесь.

Ли Су кивнул Киру, и они бесцеремонно ворвались в помещение. На этот раз послышался настоящий визг. Девушка спрыгнула с кровати, отбегая к стене.

– Выбрал себе новую жертву, мерзавец, – Ли Су подбежал к ошеломлённому тучному мужчине. Тот прикрывал голое тело простынёй. – Вам повезло девушка, что мы вовремя ворвались, иначе он бы надругался над вами и не заплатил.

Кир между тем шмыгнул к столику, где лежали вещи ученика Центра, отыскал глазами кошель и выдал испуганной девчонке с десяток марок, что было явно больше оговоренной суммы. Та жадно протянула руку, но Кир в последний момент её отдёрнул.

– Он же хотел поиздеваться над вами, верно? – сурово спросил он, подталкивая к согласию вопрошающим взглядом.

Девушка быстро смекнула и лихорадочно закивала головой, всё дальше отстраняясь от разноцветной стены и вытягивая руку к заветному свёртку.

– Не слышу, дорогая.

– Да-да, хотел поиздеваться, – подтвердила она и тут же получила марки.

– Она всё врёт! Стерва! Шлюха! – обозлился беспомощный молодой мужчина.

Девчонка скрылась за дверью, где на вопрос Ханы ответила только одно: «мерзавец».

Кир и Ли Су переглянулись.

– Не входить! – предупредил Ли Су, заметив, как Хана просунулась в дверной проём.

– Надсмотрщица? – ещё более удивлённо и возмущённо выдохнул гость Дома.

– Молчать, мерзавец, – продолжил играть свою роль Ли Су, – мы знаем, что ты издевался над девушками! На тебя поступила жалоба!

– Я ничего такого…

– Молчать! У нас есть доказательства!

– Какие?

– Какие? Ты посмотри на него! Хитрец. Ясно какие! Пиши расписку, раз считаешь себя невиновным.

– Я напишу, всё напишу.

Испуганный ученик Центра потянулся к ручке, которую ему сунул Ли Су, совсем позабыв о голом теле.

– Да прикройтесь, что же вы! Дай ему бумагу.

Кир протянул листок, на котором застигнутый врасплох мужчина начал нервно писать объяснительную. Он написал три строчки, при этом Кир наблюдал за каждым его жестом.

– Постойте, – вдруг одумался толстяк, тяжело дыша и утирая с жирного лба капли пота, – а вы кто такие?

Он не успел поднять голову, как Ли Су треснул его в шею, в то самое место, где проходит сонная артерия. Рука юнца на секунду повисла в воздухе, он попытался что-то сказать, но выдал лишь шипение, после чего повалился на бок.

– Ты что? – ужаснулся Кир. – Убил его?

– Нет, конечно. Он лишь сознание потерял. Запомнил его технику? Пиши письмо его семье, как и договаривались.

Кир тут же принялся копировать подчерк, изредка поглядывая на дверь и на едва вздымающееся тело мужчины, которое Ли Су уже пытался облачить в прежнюю одежду.

Когда письмо было готово, Ли Су вернулся к двери.

– Хана! Вы здесь?

– Да, – испугано отозвалась женщина.

– Зовите госпожу.

– Поняла.

В коридоре послышался бойкий стук каблуков.

– Скорее, Кир, уходим.

– А Хана?

– Так нужно, доверься.

– Как скажешь. Что с ним?

– Ты держишь справа, я слева. Легенда – наш друг напился. Сейчас я накину ему полотенце на голову, чтобы местные не узнали эту жирную физиономию.

В коридоре оказалось пусто, лишь несколько парочек, не заинтересованных в делах отдельных посетителей, в полном забытье ютились в углах с курительными трубками.

– Ну что же ты так нажрался! – намеренно громко причитал Ли Су. – Как же нам тебя тащить!

Они с трудом проволокли тело к лестнице, где осторожно спустили на этаж ниже. Теперь было сложнее: первый этаж кишел посетителями.

Держась тёмных углов и задымлённых проходов, Кир и Ли Су продвигались к выходу. Но вот, когда дверь распахнулась, впуская очередных посетителей, Ли Су замер как вкопанный с диким ужасом на лице. Кир не мог понять, почему они остановились, пока не увидел группу крупных мужчин в кожаных доспехах и с плётками наперевес. Торговцы рабами ему не встречались, но понять что к чему было не сложно. Каменные пальцы Ли Су сжали объёмную руку пленника до красных пятен. Самоуверенность и бойкость изящного воина вмиг испарились, оголяя израненную душу.

– Ли Су, – шепнул Кир. – Ли Су! Пойдём, пока они нас не заметили.

Но тот оставался глух к призывам, затянутый в водоворот навязчивых мыслей и чувств. Бледный и испуганный, сжавшийся перед тенями испытаний прошлого, Ли Су не мог пошевелиться.

Вдруг один из торговцев обернулся и заметил троицу.

– Они, – захрипел Ли Су. – Это они…

Кир уже понял, о ком шла речь. И пусть такая перемена удивляла его, пытаться убедить союзника прийти в себя он не стал, а осторожно потянул на себя обмякшего пленника, а вместе с ним и Ли Су. Оставив их у стены, Кир расслабленно подошёл к отделившемуся от группы торговцу.

– Должно быть, ищите хозяйку? – добродушно обратился он с далуанским акцентом. – Она, похоже, у себя.

Торговец надменно и хищно оглядел Кира, затем заглянул ему через плечо и спросил:

– А это кто? Больно знакомое личико у парнишки.

– Ну, конечно. Мы тут «уборщиками» работаем, если вы понимаете, о чём я. – Кир подмигнул и дружески хлопнул здоровяка по плечу. – Ну-ну, работать мне пора. А вы идите. Уверен, вас ждут.

Торговец ещё секунду смотрел на Кира, потом втянул воздух через щербатый рот и вернулся к своим, увлекая тех вглубь помещения.

Когда последний из торговцев скрылся из виду, Кир подошёл к Ли Су.

– Всё, они ушли.

Тот тяжело дышал, закрывая лицо руками. Тучный ученик Центра без поддержки тихонько сползал по стене.

– Да… да, ты прав, спешить нужно. Идём. Только вот что. Наше ложное письмо пойди и отдай Хане. Понял? Скажешь, что мерзавец вырвался и сбежал, осталась только записка для его семьи. Но мы будем его искать.

Кир помог Ли Су дотащить ученика к выходу и спрятать между коммуникационных труб, а затем вернулся в Дом удовольствия. По первому этажу неслась взволнованная хозяйка, за ней группа из торговцев. Хана же едва поспевала за остальными.

Остановив женщину у лестницы, Кир сунул ей записку и тут же заявил, что должен спешить, дабы поймать беглеца. Она пыталась выяснить, что произошло, но Кир лишь сбивчиво пересказал то, что велел Ли Су.

– Пора! – наконец выкрикнул Кир и умчался на улицу.

– Нужно было выбрать кого-нибудь похудее, – причитал Кир, когда они с Ли Су волокли ученика Центра по улицам города. Ли Су не забывал громко ругаться на «друга пропойцу».

– Что ты, зря делал упражнения, что ли? – усмехнулся Ли Су. – Считай, для этого тебя и готовили.

– Как же. У меня есть и другой вопрос: как под такого хряка можно загримировать кого-то вроде меня?

– Оставь это Марии.

Пленник издал утробный всхлип, за что получил едва заметный тычок от Ли Су.

– Ты его так точно добьёшь, – с опаской заметил Кир.

– Такого паровым автомобилем не переехать! Нормально. Нам же не нужно, чтобы он заверещал на всю улицу.

Ли Су предложил остановиться в тени старого тента, недалеко от рынка, чтобы перевести дух.

– А вообще, не переживай, – снова заговорил он, вытирая лоб от пота, – в Центре очень много учащихся, всех не запомнят, просто не называйся его именем при других, так «соседи по свиноферме» тебя не вычислят. Подумаешь, очередной ученик. Тебе-то и нужно будет подавать документы и расписываться только на входе, я ж узнавал.

Кир согласно закивал, глядя себе под ноги. К Ли Су вернулась былая уверенность, будто и не случилось той пары минут оцепенения.

– Ли Су?

– Да, друг.

Отклик союзника о многом говорил, и Кир невольно улыбнулся.

– Те люди в Доме удовольствия были работорговцами, так?

Ли Су нахмурился.

– Да, Кир, – сухо ответил он.

– И ты их знал. – Кир утверждал, но надеялся на подтверждение, чтобы не оставлять недомолвок между ними.

– Да. Когда-нибудь, я поделюсь с тобой историей. А пока нам нужно идти.

И снова они накинули две массивные руки на свои жилистые плечи, надеясь в скором времени добраться до трактира.

***

Испытав очередное разочарование, Одд вернулся на излюбленное место в трактире. После неудачной вылазки в Дом удовольствия, он надеялся снова встретить знакомого патрульного, чтобы расспросить о ночлеге нанятых его начальником музыкантов. До этого прилетела весточка о похожем на Агнара человеке от прикормленной куртизанки, но, после получения письма, Одд слишком долго добирался в западную часть города, оттого разминулся с северянином.

В это раз Одд не пил, желая оставаться в трезвом уме. Заметив нужного патрульного через окно таверны, он тотчас выскочил на улицу с добродушной улыбкой.

– Давно не виделись! – крикнул он, пересиливая шум толпы.

Патрульный обернулся, прищурился и благосклонно махнул рукой.

– Так-то и давно, – отозвался он. – Чего хочешь? Выпить?

– И выпить и поболтать.

– Некогда мне. Начальник дал указание выискивать негодяев, повесивших плакат на воротах Дома управления с призывом отказываться от малооплачиваемой работы.

– О как! Не знал, что на этом этаже есть такие люди.

– И не такие есть, – патрульный наклонился поближе к уху Одда, – вчера, вот, в одной из повозок нашли листовки из Лиенмоу о праве каждого на лучшую жизнь. Представляешь? Беднота никак не успокоится. Ух, поубивал бы! Житья из-за них нет. Точно вши! Кто им мешает жить свободно, пусть валят в леса да в пригород. Хочешь, траву жри, хочешь, охоться.

– Правильно, – улыбнулся Одд. – Синий город не резиновый, и тут народу хватает.

– Я говорю начальнику стражи: «Давайте чистку устроим. Казним парочку из этих... активистов». А он мне: «Ты что, так нельзя, нужно усилить информационное давление, может, розыгрыши марок устроить, чтобы напомнить о возможности разбогатеть. Накидаем подачек бедноте, и они снова возлюбят наместника, и снова побегут работать». Умный человек, начальник. Не зря там сидит. Так, а ты о чём хотел поболтать?

Одд замялся, облизал пересохшие от наигранной улыбки губы:

– У родственничка моего праздник после юбилея наместника намечается, хотел бы тоже музыкантов пригласить. Не знаешь, где те остановились, о которых ты мне рассказывал?

– Не знаю. Патрульный не говорил. Но, ясное дело, в трактире каком-нибудь.

– Да их у нас сотни в городе, – едва сдерживая раздражение, сказал Одд.

– А ты чего, решил праздник не хуже, чем у наместника сделать, губа не треснет? Откуда такие деньги, а?

– Да ты чего, мы всей семьёй скидываемся. Деньги мне пришлют.

Патрульный надменно хохотнул, почесал затылок и добавил:

– Ладно, попробую разузнать. Но тебе это в копейку обойдётся. Что я, просто так ходить буду?

– Ясное дело. В долгу не останусь.

– Ну, бывай, пора мне.

Одд проводил взглядом напыщенную фигуру служащего и вернулся в таверну. Делать нечего, придётся подключить людей и около лекарского Центра, вдруг удастся поймать слух о выдающихся способностях одного из учеников.

***

Кир проснулся рано: солнечные лучи только собирались коснуться горизонта. Трактир утопал в храпе и сонной возне, и лишь молодая помощница трактирщика вяло подметала гостевую веранду.

Стараясь осторожно ступать меж сумок и разбросанных по комнате вещей, Кир выбрался на этаж, а затем и на задний двор, где совсем не ожидал увидеть Ли Су.

Одинокая фигура мужчины замерла на ступенях перед бельевыми верёвками, на которых сушились вещи постояльцев. Немного в отдалении дымилась печь, а на земле резвилось вороньё.

– Не спится? – тихо спросил Кир издалека, чтобы не напугать задумавшегося Ли Су.