Текст книги "Изабель"

Автор книги: Гай Гэвриел Кей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Вчера вечером. Нед, они оба, по-видимому, думают, что ты в этом – ключевая фигура. Тебе придется закрыться от них, когда мы выедем отсюда. Но тебе нужно будет время от времени снимать защиту, нельзя держать ее слишком долго.

Он заколебался.

– Я вроде как рассчитывал, что эта защита поможет мне справиться… с моей проблемой.

– Я так и думала. Но тебе все равно нужно отключать ее иногда, иначе ты заболеешь.

Он прочистил горло.

– Фелан мне это тоже говорил вчера ночью.

– Ким, что, если они за нами следят? Оттуда? – Меган махнула рукой в сторону окон.

Ее сестра нахмурилась.

– Я не думаю… – Она взглянула на мужа.

Тот пожал плечами.

– Возможно. Они знают, где мы находимся, знают, что мы ищем. Либо они обыскивают все вокруг, либо через какие-то промежутки времени проверяют нас. Проверяют Неда, чтобы посмотреть, что он делает.

– А они могут послать кого-нибудь следить за нами? – спросил Стив.

– Я так не думаю, – ответила Ким.

– Но мы не уверены, – резко произнесла ее сестра. – Ладно, предположим, что они следят, и что нам делать? И, прежде всего, как мы узнаем, куда он должен идти?

– Это я вам могу сказать, – произнес чей-то голос от кухонной двери.

Они обернулись.

Там стояла Вера-кок, в своем обычном черном платье. Она говорила по-английски.

– Вы… вы говорите на нашем языке? – спросил Эдвард Марринер. Он казался несколько ошарашенным, словно слишком много событий происходило слишком быстро.

Вера слегка улыбнулась.

– Хозяева – американцы. Я немного научилась.

– Но вы никогда…

– Вы всегда говорите по-французски. – Она пожала плечами.

Кимберли подошла к ней.

– Вы… вы понимаете, о чем мы здесь говорим?

– О том, чтобы подняться на гору? – Ее глаза блеснули.

– Да, и почему. – Ким говорила откровенно. – Почему нам нужно подняться туда.

Вера посмотрела на нее. Кивнула головой. Ее голос звучал холодно.

– Что-то случилось в Ночь огня. Я разложила рябину у окон, чтобы защитить дом. Ей не следовало выходить.

– Ей пришлось, – сказал Нед. Они снова говорили по-французски. – Это моя вина, но это случилось до захода солнца. Белтейн еще не должен был начаться.

Вера-кок перекрестилась, когда он произнес это слово.

– Откуда вы все это знаете? – спросила Меган.

У нее был такой несчастный вид, какого Нед и не помнил.

Снова в ответ пожатие плеч.

– Моя бабушка. Она нам рассказывала всякие истории. Все в моей семье, мы раскладывали рябину в эту ночь и в другую ночь, осенью.

Еще одна бабушка. Теперь вопрос задал Дейв:

– Вы сказали, что можете помочь. Вы знаете, где находится этот «гарагай»?

Вера кивнула.

– Но это нехорошее место. И сегодня уже слишком поздно.

Тут отец Неда его удивил.

– Будет еще позднее, если мы тут застрянем за разговорами. Насколько я понимаю, нам нужно быстро туда подняться. Пожалуйста, объясните нам как.

– Это та девушка? Мелани?

– Да, – ответил Эдвард Марринер.

– Она исчезла? После Ночи огня?

Он заколебался.

– Да, – повторил он.

Она еще раз перекрестилась.

– Вам не следовало входить в эту историю, тогда, – сказала она.

– Мы уже вошли, мадам Лажуа, – возразил отец Неда. – Пожалуйста, расскажите нам о том, что вы знаете.

– Кто пойдет? – спросила она.

– Я, – сказал Нед.

Она посмотрела на него.

– Вы возьмете с собой рябину для защиты?

– Я возьму с собой все, что вы хотите, – горячо ответил он.

Она кивнула, с мрачным лицом.

– Ради той девушки я вам объясню, как идти. Это недалеко от креста на вершине или от часовни. Но вы должны быть осторожны. Там легко упасть, если дует ветер.

– О, чудесно, – сказала Меган Марринер.

Нед постарался не обращать на это внимания.

Кейт присела за обеденный стол с бумагой и ручкой и жестом пригласила Веру сесть рядом. Та села.

Затем она очень точно объяснила, как подойти к горному провалу, где римлянин Марий принес в жертву кельтских вождей две тысячи сто лет назад.

* * *

Нед изучал описание дороги, записанное очень аккуратным почерком Кейт. Он поднял голову и увидел, что мать смотрит на него.

– Для меня это очень трудно, – сказала она. – Мне очень хочется не пустить тебя туда.

– Я знаю, – ответил он.

– Или пойти с тобой.

Он слегка улыбнулся.

– Я буду бежать, мама. У Дейва болит нога. Стив не умеет бегать. Грег точно не умеет.

– Я умею, – сказала Кейт.

– Нет! – одновременно воскликнули Меган и Ким.

– Даже не думай, – прибавила Меган Марринер. Кейт прикусила губу. Меган посмотрела на сестру. – Ким, сможет он что-то там сделать?

Тетя Ким снова стояла, скрестив на груди руки.

– Честно? Я не знаю. Не думаю, чтобы те двое хотели причинить ему вред.

– Но ты не знаешь.

– Мы не можем знать, Мег.

– Даже если ты?..

Ее сестра покачала головой.

– Здесь я почти бессильна. Все, что я могу тебе сказать, – я считаю, что Мелани пропадет навсегда, если один из них найдет ее. И что Нед каким-то образом находится внутри всего этого.

– Это я принимаю. Но я еще и его мать, Ким. Ты представить себе не можешь… – Она умолкла. Покачала головой. – Ох, дорогая. Прости меня.

У Кимберли блестели глаза.

– Не надо. У меня нет детей, но я могу себе представить, каково их отпускать. Я это уже видела.

– Давайте приступим, – сказал Нед как можно более уверенным тоном. Но ему казалось, что он никого не обманул. – Кто меня отвезет?

– Не торопись, – сказал Грег. – Если они следят за тобой, нам нужно сделать это осторожно.

– Я поставлю защиту, – ответил Нед, – прямо сейчас. И мы выедем на двух машинах. Или даже на трех?

– Но если они следят за домом? – спросил Стив. – Как сказала доктор Марринер? Они увидят, что ты уезжаешь. На остальных им наплевать.

– Мы с Недом поменяемся одеждой, – внезапно предложила Кейт Уэнджер.

Они посмотрели на нее. Она встала из-за стола.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Нед. – Ты все равно носишь то, что тебе не принадлежит.

Кейт скорчила рожицу.

– Нечего острить. Я имела в виду, что мы быстро выйдем к двум машинам, но я оденусь, как ты, а ты наденешь эту фуфайку…

– Это моя собственная фуфайка.

– Но они видели в ней меня вчера вечером и сегодня, если они и правда следили. Ты наденешь вниз рубашку моего брата, а я надену эту уродливую ветровку и твою бейсболку.

– Она не уродливая, – запротестовал он.

– Тихо. Она права, Нед, – вмешалась Ким. – Это разумно.

– Ладно, – сказал Дейв. – Одна машина поедет на запад или на север, куда-нибудь, – та, в которой будто бы едет Нед, – а другая отвезет его к горе. – Он улыбнулся Кейт. – Очень хорошо.

– Хорошо? – вскинула она голову. – Я просто герой. Никогда не ношу бейсболок.

Отец Неда вздохнул. Посмотрел на жену, потом на Неда.

– Оливер сказал то же, что Вера, знаете ли. Покидать тропинки опасно, Нед.

– Меньше всего я боюсь свалиться с горы, – возразил Нед.

– Что касается этого, – сказала Ким, – вот тебе одна штука. Она сняла единственный браслет, который носила на руке, серебряный, с зеленым камнем.

– Я представления не имею, поможет ли он, но есть шанс.

– Что это? – Этот вопрос задала Меган.

Ким посмотрела на нее.

– Подарок, очень давний. Догадываюсь, что он как-то связан со всем этим. Может помочь против тошноты. Или не поможет. Но он не помешает.

Нед взял браслет, надел на руку. Он ничего не почувствовал, только металл холодил запястье. Он пожал плечами.

– Давайте приступим, – повторил он.

Вера вернулась из кухни. Она принесла листья, связанные вместе, целый пучок. И торжественно вручила их Неду.

– Спасибо, – поблагодарил он.

Он не собирался отказываться, ведь так? Взглянул на браслет тети. Поморщился.

– Я хочу сказать, что не помешал бы пулемет, а?

Никто не рассмеялся.

Мать пристально смотрела на него. С тем же выражением, что и раньше. Словно Меган Марринер смотрела на своего сына и видела человека, не совсем ей знакомого, или будто запоминала его лицо.

– Мам… – начал он.

Мать покачала головой.

– Ступай, – сказала она.

ГЛАВА 18

В микроавтобусе, одетый в рубашку брата Кейт, свою фуфайку с капюшоном навыпуск и джинсы, Нед изо всех сил старался сосредоточиться. Он взял с собой маленький рюкзачок для бега и собирался переодеться в тренировочные брюки и футболку, как только они подъедут к дороге на восток.

Он поставил защиту перед тем, как выйти из дома, и тетя Ким тоже. Посмотрев внутрь себя, они не ощутили присутствия ни одного из двух мужчин, но Нед понимал, что это еще далеко не гарантия.

Он принял три таблетки адвила и взял с собой еще полдюжины и темные очки. Воспоминание о том, как он чувствовал себя в прошлый раз, когда они ехали мимо горы, довольно эффективно отвлекло его от аромата Кейт Уэнджер, идущего от белой рубашки. Ему было страшно.

Кейт, в его бело-синей футболке для регби, опороченной ветровке и старой бейсбольной кепке с надписью «Экспо», ехала в красной машине вместе с Дейвом и Стивом. Грег вел микроавтобус. Отец Неда сидел впереди, а тетя Ким рядом с ним сзади, потому что тетя должна была ехать с Кейт, а не с Недом.

Кейт это тоже продумала. Специалист по деталям. Всезнайка. Длинные ноги. У него в рюкзаке лежало подробное описание дороги. В переднем кармане с клапаном. Туда же он положил листья рябины.

Мать Неда осталась на вилле. Он не совсем понял почему, но она очень крепко обняла его на прощание. Так крепко, что он испугался еще больше.

Грег нажал кнопку дистанционного пульта и выехал первым, обогнав другой автомобиль, за ворота. Они двинулись вниз по направлению к улице. После первого поворота им предстояло разделиться: красная машина поедет на северо-запад к Антремону, а микроавтобус – к Сент-Виктуару.

– Сотовый с собой? – спросил отец с переднего сиденья. Он уже спрашивал его об этом, в доме.

Нед кивнул:

– Взял, папа.

– Он заряжен?

– Да, папа.

– Ты позвонишь, если хоть что-то произойдет?

– Да.

Сейчас не время, подумал Нед, все силы тратить на то, чтобы говорить, почти как взрослый.

– Нед, – сказала ему тетя, – послушай меня. Если один из них подойдет к тебе, любой из двух, и прикажет тебе остановиться… дорогой, ты должен остановиться. Они проявят себя не с лучшей стороны, если решат, что она там, наверху. Не надейся, что ты в безопасности.

Он посмотрел на нее и ответил:

– Не буду.

«Проявят себя не с лучшей стороны». Можно выразиться итак.

Его отец оглянулся назад на них обоих и тихо выругался.

Затем, через несколько секунд, но уже по другой причине, выругался Грег, гораздо громче, и ударил по тормозам.

Нед быстро оглянулся назад, но дядя Дейв соблюдал дистанцию. Он тоже резко затормозил и остановил красную машину позади них.

Нед нагнулся вперед и посмотрел в лобовое стекло.

– О боже, – произнес он.

Его тетя уже открывала свой сотовый и набирала номер, а потом, с такой настойчивостью в голосе, какой он никогда не слышал у нее, резко приказала:

– Дейв, не выходи! Оставайся в машине!

Нед взглянул на нее. Его отец обернулся.

– Нет! – сказала тетя Ким. – Дейв, это не для тебя. Оставайся на месте!

Но к этому моменту Нед уже отпер свою дверцу, отодвинул ее и сам вышел на дорогу.

Он был очень, очень сердит.

Он сначала не понял, почему так важно, чтобы его дядя оставался в машине. Он хотел спросить, но не успел. Ему пришло в голову, что есть много вопросов, на которые можно никогда не получить ответов. Он даже не совсем понимал, почему сам стоит на дороге, охваченный такой яростью. Он услышал, как отец позвал его сзади. Ему показалось, что его голос звучит откуда-то издалека. Он прошел вперед, к капоту микроавтобуса.

– Эй, ты! – крикнул он.

Кабан, загородивший дорогу, не двинулся с места.

Он даже не смотрел на Неда. Он смотрел мимо него, мимо автомобиля, в лес за дорогой, словно не замечал его присутствия.

Он был действительно огромным. Практически размером с медведя, с короткой, густой, колючей щетиной, скорее седой, чем белой. Тяжелые, изогнутые клыки. На них засохла грязь, как и на туловище, прилипла к щетине. Кабан стоял прямо посередине дороги, и объехать его было невозможно.

– Убирайся отсюда! – крикнул Нед. – Проклятье, ты сам мне показал, куда идти. Что ты делаешь?

Животное не пошевелилось. Казалось, оно его даже не слышит. Словно Нед для него не существовал. Словно…

Нед собирался закричать еще раз, но не закричал. Вместо этого он сделал глубокий вдох. Затем снял защиту.

Как только он это сделал, кабан повернул голову. Он смотрел прямо на него, маленькие, блестящие глазки уставились прямо в его глаза. Нед сглотнул.

– Я здесь, – сказал он, не совсем понимая, что говорит. – Я послушался тебя. Я понял. Я иду наверх. Пропусти меня.

Долгое мгновение на этой деревенской дороге было очень тихо. Ни звука не доносилось из машин позади Неда, и зверь впереди не двигался.

Не двигался. Они застряли здесь, их заперли. А Изабель, возможно, сейчас на горе, и время имеет большое значение. Им нужно торопиться. Ощущая в себе жаркую волну гнева, Нед поднял обе руки вверх, сложил вместе ладони, вытянул руки вперед. Прицелился в грунт дороги рядом с кабаном. Вздрогнул. Вспышка света слетела с его рук, высекла искры из земли, подняла фонтан пыли и гравия.

Кабан еще несколько мгновений смотрел на него, потом повернулся, не спеша, невозмутимо, и потрусил через канаву и кусты в лес.

– Боже милосердный, – услышал Нед голос Грега у себя за спиной. – Что происходит?

Нед снова залез в микроавтобус. Закрыл за собой дверцу.

– Поехали! – сказал он. – Быстро, Грег. У меня такое ощущение, что он только что сообщил им, где я нахожусь. И может быть, не только это.

Он посмотрел внутрь себя, в поисках присутствия тех двоих, но ничего не обнаружил. И снова поставил вокруг себя защиту.

– Почему он это сделал? – спросил его отец. – Господи, Нед. И как ты?..

– Не знаю. – Вопросы без ответов. – Но я должен опередить их. Поехали.

– Он им служит? – спросил Эдвард Марринер. Его лоб прорезали глубокие, параллельные морщины.

– Это животное – нет, – ответила тетя Ким.

– Тогда что?..

– Не знаю, – повторила она. – Поехали, Грег.

Грег включил передачу, нажал на газ. Чуть притормозил и резко свернул налево. На пересечении с главной дорогой снова свернул налево. Оглянувшись назад, Нед увидел, как дядя Дейв включил сигнал поворота и повернул в другую сторону, на такой же большой скорости.

Нед сбросил шиповки, расстегнул ремень, извиваясь, стянул джинсы. Тетя Ким подала ему тренировочные брюки, и он натянул их. Снова обулся и зашнуровал шиповки. Сделал глоток воды из бутылки. Он понимал, что ему следует размяться, но это было невозможно. Он снял свитер и белую рубашку Кейт. Натянул свою футболку с надписью «Благодарные мертвецы». Наверное, это не лучший логотип сегодня, подумал он. Засунул фуфайку с капюшоном в рюкзак. Вера сказала, что наверху может быть холодно.

Туда он и направлялся, а солнце уже садилось.

* * *

Грег заметил коричневый указатель. Он сбросил скорость у небольшого изгиба дороги, и потом они увидели автомобили на стоянке рядом с шоссе.

– Сделаем все быстро, – коротко сказал Нед. – Просто сбавь скорость, а я выпрыгну, и ты поедешь дальше.

Ему было трудно говорить.

Нед был совершенно уверен, что его снова затошнит. И хотел убраться от машины раньше, чем это произойдет, не то отец и тетя не позволят ему уйти.

Адвил, листья рябины, сверхъестественная защита, браслет тети. Не слишком они помогали, по отдельности и все вместе. Мир снова приобретал красный оттенок здесь, у горы Сент-Виктуар, где в какие-то далекие, известные времена произошло массовое убийство двухсот тысяч человек.

Он глубоко вздохнул и сказал себе, что ему не так плохо, как раньше. Что, возможно, сочетание всех вещей, которые он использует, приносит какую-то пользу. Достаточную, чтобы позволить ему действовать. Он на это надеялся. Надел темные очки.

– Нед, ты в порядке? – спросила тетя Ким.

– Да, – солгал он.

Отец смотрел на него. Лицо Эдварда Марринера вытянулось и было полно страха. У Неда заболело сердце при виде этого.

– Со мной все в порядке, – снова солгал он. – Я справлюсь. У меня с собой телефон.

Сотовые телефоны – решение всех проблем на свете.

– Беги! – сказал Грег, загоняя микроавтобус в карман, прямо позади припаркованного «Ситроена». И нажал кнопку замка дверей.

Нед отодвинул дверцу и выпрыгнул наружу с рюкзаком. Задвинул дверцу и побежал между стоящих автомобилей, низко пригибаясь.

Он понятия не имел, почему так делает, словно кто-то действительно следит за ним здесь. Он чувствовал себя смешным, но, с другой стороны, после встречи с кабаном он понимал – больше, чем когда-либо, – что совсем не знает, как со всем этим справиться.

Он бросил быстрый взгляд на большой щит, где были показаны различные горные тропы, отметил знак, указывающий путь к кресту на вершине, а потом начал бег.

То единственное, что умел делать. То, что умел делать хорошо. Он был членом команды по бегу по пересеченной местности, он вел здесь журнал тренировок, он мог довольно долго держать быстрый темп.

При условии, что его не вырвет от боли в глазницах.

«С этим можно справиться, – сказал он себе. – Пробежать это расстояние. И нет больше никого, кто точно может это сделать».

Только это не значит, что он может это сделать.

Широкая тропа, посыпанная гравием, начиналась с плавного подъема наверх. Люди спускались вниз, некоторые были одеты для пикника, с рюкзаками и корзинками, другие были одеты в серьезное походное снаряжение и с посохами. Он видел нескольких детей; они выглядели очень уставшими.

Нед взглянул наверх, вдаль, на вершину с крестом. Часовня должна стоять прямо под ним, слева. Он пока еще ее не видел. Он вошел в ритм бега, как мог. Это было трудно, потому что он совсем не разогрелся, и потому что чувствовал себя ужасно. Хуже всего был запах; он был повсюду и действовал сильнее боли и тошнотворного красного оттенка, который приобрел мир. Это в духе Давида Леттермана, подумал он: «Десять главных причин не подниматься на гору Сент-Виктуар…»

И сквозь все пробивался страх, чувство настоятельной необходимости, которое заставляло Неда бежать все быстрее. Он взглянул на часы на руке. Предполагалось, что этот подъем пешком занимает два часа. Он собирался сократить это время в два раза, или еще больше, или сломаться, пытаясь это сделать.

Неудачная мысль. Боль пронзила его правый глаз, словно вязальная спица. Нед вскрикнул, не мог сдержаться. Он споткнулся и чуть не упал. Свернул вправо, в сторону от широкой тропы, где его никто бы не увидел, и его бурно стошнило в кустах за валуном.

Потом еще раз. Он чувствовал себя так, будто желудок пытается вывернуться наизнанку. Он стоял на коленях, прислонясь к шершавой поверхности большого камня. Он заставил себя дышать медленно. Его лоб покрылся холодным, липким потом; он весь вспотел. И дрожал.

Еще один медленный вдох. И вместе с ним сквозь боль и тошноту Нед опять ощутил гнев, жесткий, как оружие. Было странно и немного страшно, что он способен испытывать такую ярость. Он покачал головой, мрачно возражая кому-то, хотя никого рядом не было, некому было возражать.

– Не-а, – вслух произнес он, обращаясь к горе и к небу, – ни за что. Этого не будет. – На этот раз он не уйдет, не станет звонить и просить Грега отвезти его назад, чтобы принять душ и лечь и чтобы все на вилле говорили ему, что он, по крайней мере, пытался, что он сделал все, что мог.

Это не все, что он может. Он этого не допустит. Можно сделать больше. Когда это достаточно важно, можно сделать больше. Рассказывали о матерях, поднимающих автомобили, чтобы освободить своих детей, попавших под них.

– Этого не будет, – повторил он.

Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Она там, наверху. Он знал это совершенно точно. А здесь только он, Нед Марринер. Нет тети – то, что она сделала однажды, она не сможет сделать теперь. И дядя тоже. Его мать могла лечить беженцев в Судане, но она не сможет подняться на эту гору вовремя и не сможет ничего сделать на вершине, если бы даже поднялась. Только Нед связан со всем этим, он видел кровь, чувствовал запах памяти о кровопролитии.

Человек не просит те роли, которые ему дано сыграть в жизни; во всяком случае, не всегда.

Он осознал, что сжимает челюсти. И заставил себя расслабиться. Так невозможно бежать, а он должен бежать дальше.

Он сбросил с плеч рюкзак, отыскал там плеер и вставил в уши наушники. Выбрал шифр группы «Колдплей». Может быть, рок сделает то, чего не смогли сделать браслеты и листья рябины.

Нед снова надел на плечи рюкзак и вышел на тропу. Наверное, он выглядел неважно, потому что двое людей, спускающихся вниз, – муж и жена, похоже, – внезапно остановились и озабоченно уставились на него.

Нед выпрямился, выдавил слабую улыбку. Вытащил из ушей наушники.

– С вами все в порядке? Вам сейчас не следует подниматься наверх! – сказала женщина по-французски с немецким акцентом.

– Все в порядке, – ответил Нед, вытирая рот. – Небольшой сбой. Случалось и хуже. Я все время тут бегаю. Тренируюсь. – Он и сам удивился, как здорово научился лгать.

– Скоро стемнеет, – сказал мужчина, качая головой. – И наверху подъем будет сложнее.

– Я знаю, – ответил Нед. – Но спасибо. – Он опять вставил в уши наушники и прибавил громкость.

Нед бежал. За поворотом протянул руку назад и достал из бокового кармашка бутылку с водой, прополоскал рот, потом плеснул водой в лицо, не замедляя бег. Сплюнул в кусты. У него по-прежнему пульсировала боль в голове.

«Ни за что не вызовусь участвовать в рекламном ролике адвила», – подумал Нед.

Эта мысль его позабавила. Слегка. Слишком сильно болела голова. Он подумал о своей защите, которая сейчас действует, и о том, когда наступит тот эффект истощения, о котором его предупреждали Фелан и тетя. Он понятия не имел об этом.

Нед бежал мимо туристов, которые устало спускались вниз с горы в конце дня, лавировал между ними. Над собой, далеко в вышине, он видел большой крест на вершине. Он бежал туда, потом ему надо налево, вниз по гребню, вверх по другому гребню и вниз направо.

По крайней мере, так объяснила Вера-кок.

Какая-то женщина посмотрела на часы, когда Нед приблизился к ней, и погрозила пальцем, предостерегающе, покачав им из стороны в сторону. Это любимый жест французов. Его матери нужно посоветовать взять его на вооружение.

Нед и сам понимал, что уже поздно, день кончается. Что скоро поднимется ветер и стемнеет… но он бежит не ради удовольствия. Может быть, ему следовало распечатать листовки и раздавать их всем любителям грозить пальцем.

Он бежал. Почти через тридцать минут бега по неуклонно идущей вверх тропе он осознал две вещи. Первое: он почувствовал себя лучше. Исчезло это угнетающее ощущение, что весь мир вокруг гниет. Он надеялся, что, когда поднимется выше уровня поля боя, ему станет лучше. И, кажется, так и случилось. Ему захотелось прочесть молитву.

Правда, голова еще болела, мир был окрашен в красный цвет, даже за темными стеклами очков, но он уже не чувствовал себя так, будто его сейчас вывернет наизнанку от боли, которая была реакцией на это гниение.

Второе, гораздо менее приятное: кто-то идет за ним по пятам, и это Кадел.

Кельт внезапно просто возник ниоткуда, когда Нед в очередной раз быстро проверял, не появилась ли чья-нибудь аура. Ничего, ничего, ничего… потом – вот он: золотистый в мыслях Неда, как и в жизни.

И он поднимается на гору.

«Они проявят себя не с лучшей стороны», – сказала тетя Ким. Имея в виду нечто гораздо худшее.

Она велела Неду остановиться, если они подойдут к нему, любой из них, и прикажут уйти. Он понимал тогда, что она права, и понимал это сейчас. Возможно, они не хотят ему плохого, но только если он не встанет у них на пути. Они живут в этом мире только ради одного: чтобы найти Изабель. Двести тысяч человек и даже больше погибло в одной-единственной битве между этими двумя. Что по сравнению с этим мальчишка из Канады?

Сердце Неда сильно билось, по разным причинам: он бежал изо всех сил вверх в гору, боролся с болью и тошнотой, и его преследовал человек, проживший столько жизней со жгучим желанием добраться до этой пропасти первым.

Нед был уверен, что Каделу сообщил кабан.

Вот почему кельт здесь. Зачем животное это сделало? Несомненно, в мире так много вопросов и гораздо меньшее количество ответов. Фактически между двумя этими цифрами огромная пропасть. Неда опять захлестнул гнев. Но он был ему необходим, он нуждался в этом горючем, чтобы двигаться вперед, чтобы подавить свой страх.

Он еще раз посмотрел наверх. Впереди стоял деревянный указатель с условными обозначениями. Тропа здесь не поднималась плавно, а зигзагами петляла по горным террасам. Об этом предупреждала его Вера. Стало труднее все время делать повороты туда-сюда, потому что подъем стал круче. Он видел спускающихся людей, слева и справа, на перекрестках. Бежать придется медленнее, тропа станет уже, тяжелее будет разминуться с людьми. Нед повернул на первом перекрестке направо и еще раз достал бутылку с водой, чтобы попить.

Зазвонил его телефон.

Он выудил его из кармана и увидел на дисплее, кто звонит.

– Папа, – быстро произнес Нед, – со мной все в порядке, я бегу. Не могу разговаривать.

И закрыл крышку сотового. Ему следовало сообщить им, что Кадел появился позади него? Разве трудно догадаться, что бы они сказали?

Это довольно просто, правда. Если этот гигант Неда не догонит, то он и не сможет его остановить или что-то сделать с ним, правильно? Поэтому нельзя позволять ему догнать себя. Не всегда все должно быть сложно.

Он подумал о том, чтобы снять защиту, но не знал, что может обрушиться на него – расплющить его, – если он это сделает. Насколько этот экран защищает его от горы? Сейчас он не может позволить себе терять время на эксперименты.

И ведь есть еще тот, второй. Нед ни на секунду не сомневался, что Фелан где-то здесь, наверху. Вероятно, он тоже поставил защиту, как и Нед. Кадел объявил о себе, он пытается испугать Неда, возможно, заставить его убраться. Фелан просто… приближается.

Эта мысль может испугать еще больше.

Здесь все еще было светло, солнце садилось справа, поднимался ветер, но деревья отчасти защищали от него, потому что Нед еще не поднялся выше границы леса. Он оглянулся через плечо. Ниже находилось какое-то озеро или водоем, блестящий на свету, и еще один виднелся чуть подальше. Он уже забрался достаточно высоко и далеко видел. Вид был красивый, хотя Нед еще даже не одолел и половины горы.

По этим склонам в прошлом прошел пожар, может быть, и не один. Гора выглядела более голой, чем на картинах Сезанна. Время все меняет, даже горы. Даже сотня лет может что-то изменить, или сколько там прошло времени с тех пор, как Сезанн рисовал эту вершину. Это большой промежуток времени или всего лишь ничтожная частица?

Нед подумал, что знает, как бы ответили те двое мужчин и Изабель. Но еще он помнил разговор матери и тетки на тропинке, ведущей от башни, вчера ночью, и ему пришло в голову, что им, возможно, двадцать пять лет показались очень долгим, надрывающим душу сроком.

Он не знал ответов. Нед еще немного усилил звук музыки, он бежал зигзагами вверх, на гору, а день угасал и близился к концу.

* * *

Через двадцать минут тяжелой, изматывающей работы, бега по террасам, где приходилось пробираться среди последних туристов, спускающихся вниз, Нед на полном ходу столкнулся с тем, о чем его предупреждали: защита высосала все его энергетические запасы. «Аккумулятор разрядился».

«Слишком рано!» – подумал Нед, но одновременно с этой мыслью его ноги подогнулись, и он почувствовал, что падает. Он не соскользнул вниз, тропа по-прежнему больше напоминала крутой подъем, предназначенный для пеших туристов, а не для альпинистов, но он лежал на середине узкой дорожки, обессиленный, опустошенный, и долгое мгновение ему казалось, что он не сможет подняться.

А это никуда не годится. Он с усилием выдернул наушники и приподнялся на локте. Его маленький рюкзачок казался тяжелым грузом на спине. Он с трудом освободился от него. Во рту ощущался привкус пыли. Лучше, чем кровь, подумал Нед.

Затем с чувством страха, похожим на туго свернутую пружину внутри, он снял свою защиту, потому что больше ему ничего не оставалось.

И вскрикнул. Не мог сдержаться.

Его голову сразу же сжала жестокая боль: тиски, а не вязальные спицы или молот. Он был прав, только сейчас от того не было никакой пользы – защита действительно сдерживала отчасти влияние на него этого места.

Нед сидел крепко зажмурившись, дышал часто и неглубоко и чувствовал на лице слезы. Он понимал, что ему все-таки придется звонить вниз. Он не был даже уверен, что сможет не потерять сознание, пока кто-нибудь до него доберется сюда.

Он открыл глаза, заставил себя посмотреть вверх. И, повернувшись на восток, увидел часовню ниже громадного креста на вершине. Она была совсем недалеко, он подобрался чертовски близко. Им придется это признать, не так ли?

Больше никого здесь не было. Никто не слышал его крика. Все сохранившие разум люди уже разминулись с ним, спустились вниз по длинному склону, чтобы выпить и принять душ, полюбоваться закатом и поужинать, укрыться от ветра, который дует здесь.

Тут Нед ощутил еще что-то: пульсацию в голове, словно чей-то зонд. Он заставил себя сесть, двигаясь очень медленно. Все это требовало таких ужасных усилий и вызывало такую боль! Он посмотрел внутрь себя. Аура Кадела все еще присутствовала. И пульсация шла от него.

«Конечно, – подумал Нед. – Ты ни черта не знаешь, Марринер. Простофиля».

Он думал, что Кадел гонится за ним, но ведь у него была защита. Кельт не мог видеть Неда так же, как Нед не заметил его там, внизу. Кадел просто поднимался на вершину, не зная, находится ли Нед впереди него, или позади, или где-то еще.

Но теперь он это понял и хотел убедиться, что Нед знает о его приближении.

«Я должен испугаться», – подумал Нед. Но чувствовал себя слишком слабым, чтобы бояться, похоже, все, чего ему хотелось, и все, на что он был способен, – это сидеть здесь, среди пыли, камней и жалких, низких кустиков, и смотреть, как садится солнце и уходит с этих склонов и от него.

Ну, он мог бы сначала позвонить. Кто-нибудь придет. Его тетя ответит на вызов. Номер отца у него на автодозвоне, и номер Грега тоже. Ну, не совсем так. Мелани ради шутки тогда установила номер Грега из девяти или десяти цифр на автодозвон телефона Неда. Потом Нед ночью поменял мелодии их вызовов.

Ему почти удалось улыбнуться, вспомнив, как он позвонил ей на следующее утро у собора.

«Ты за это поплатишься!» – пригрозила тогда Мелани, но она смеялась.

Если они правильно понимают происходящее, она сейчас где-то над ним, не слишком далеко.

Он вспомнил, как она смеялась в то утро, и что-то в нем изменилось при этом воспоминании. Гнев, подумал Нед, может стать мощной движущей силой. Он может уничтожить тебя или создать тебя, как и любое другое очень сильное чувство.