Текст книги "Место под солнцем (СИ)"

Автор книги: Гавриил Одинокий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Можно с автомобиля рессоры снять, – предложил Костя, – только всю подвеску брички переделать придется.

– С автомобиля много чего снять можно, – махнул рукой Борис, – те же зеркала выгодно продать можно, и кое–что еще для дела приспособить. Только знаешь Костя, я предлагаю пока там не светиться. Давай сначала устроимся где–нибудь на постоянно, а потом фуру большую возьмем и весь автомобиль вывезем. Тогда и разбирать его потихоньку будем.

– Не возражаю, – согласился Костя входя в таверну.

Убедившись, что пастеризованное молоко до сих пор не скисло, дядюшка Гастон признал победу разума и вручил друзьям честно заработанные три ливра. Договорившись, что передача новой технологии состоится на следующее утро они поужинали и поднялись к себе в комнату, прихватив с собой пару кувшинчиков вина.

За обсуждением способов заработать на жизнь и вариантов устройства в новом мире они засиделись далеко заполночь. Улеглись только когда закончилось вино и приобретенная накануне вяленая рыба.

Глава 9

(Сент–Сиприен, 3 сентября 1488 года)

Как и накануне, друзей разбудил петушинный крик.

– Бр–р–р, в суп тебя, – Константин потряс головой спросонья и взглянул на часы, – шесть двадцать только. Борька, давай еще поспим. Мы же еле–еле пять часов спали.

– Вставай, нечего валяться, – Борис вскочил и прыгая на одной ноге натягивал джинсы, – антрепренёрам спать можно когда бизнес уже налажен и доход приносит. А у нас еще конь не валялся.

– Чего тебе неймется, – Николаев сел на кровати, поскреб в голове и стал натягивать носки, – подумаешь, начнем на день позже.

– Знаешь Костя, – Борис остановился напротив друга и посмотрел на него со смущенным выражением лица, – можешь назвать меня идиотом или перестраховщиком, но вот, хоть убей, есть у меня ощущение, что надо нам отсюда уматывать в темпе. К тому же, кажется мне, что за нами кто–то следит.

– Хм… Интуиция – великое дело. Меня тоже скребет, что слишком гладко у нас все получается, – Константин поднялся, заправил футболку в джинсы и застегнул пояс, – как бы нам пушистого северного зверька не прозевать. Ладно, в таком деле – давай собираться.

– Ну гнать душу может и не стоит. Нам еще Гастону все объяснять надо. Пошли до завтрака пока помашемся.

Друзья спустились во двор и, как в предыдущий день, размявшись начали отрабатывать вчерашние приемы. В дополнение к этому они попрактиковались со своим новым оружием. В основном отрабатывали нанесение рубящих ударов глефой и перехват ее на развилку рансора.

После завтрака занялись передачей «высоких технологий». Константин принес сверху пастеризатор, поставил его на стол и детально объяснил дядюшке Гастону его устройство и принцип действия.

– Смотри, – наставительно предупреждал он, – нельзя чтобы вода кипела. С молоком еще ничего, а вино созревать не будет. И лить надо тонкой струйкой, а то не прогреется.

После чего наступил черед сулфитирования. Опасения Бориса, что найти серу будет не просто, не оправдались. Как объяснил Гастон, горящие серные палочки служат средством выведения крыс, поэтому у любого трактирщика или мельника сера всегда найдется. Так что демонстрация окуривания бочки серным дымом прошла без запинки.

Дядюшка Гастон был доволен. Вместо трех дней уложились в два. Пообещав собрать продукты на дорогу к полудню, он подхватил пастеризатор и понес его в кладовку.

– Погоди, – придержал его Борис, – у вас в городке шорник или кожевенник есть?

– А как же, – удивился трактирщик, – кто–то же должен упряжь делать и ремонтировать. Не будешь же за каждой мелочью в Перпиньян тащиться. Как через мостик перейдете, направо по переулку и до конца. А там по запаху найдете. Он сам кожи выделывает.

– Зачем тебе шорник, Борь? – спросил Константин, когда они вышли со двора, – вроде упряжь у нас в порядке.

– А я не за упряжью, хотя пару ремешков для нее иметь в запасе не помешает. Я хочу на нашем новом оружии древко сыромятным ремнем обмотать, чтобы рука не скользила. Да и ножны под кинжалы сделать не помешает. А то как бы самим не порезаться.

Кожевенную мастерскую действительно легко нашли по запаху. От кожевенных чанов резко несло аммиаком. К счастью в саму мастерскую заходить нужды не было. Ремесленник – лысый как колено, невысокий, крепкий мужик, под навесом обрабатывал скребком растянутую на раме лошадиную шкуру. Он прервал свое занятие и молча приветствовал посетителей легким поклоном. Кожевенник оказался очень неразговорчивым. За все время, пока друзья объясняли, что им надо, он не произнес ни слова. Затем кивнул и безапелляционным тоном произнес: «Два денье». Ясно было, что торговаться с ним не получится и Константин решил даже не пытаться.

– Договорились, – махнул он рукой и выложил на верстак кинжалы.

Ремесленник выудил откуда–то тонкий ремешок и обмерил клинки, завязав на нем узелки. Затем он достал из ящика под верстаком кусок толстой кожи и принялся кроить его серповидным ножом. Пока Борис наблюдал за работой, Николаев с любопытством оглядывал мастерскую и образцы готовой продукции, выложенные на скамье у торцовой стены. Среди всяких–разных ремней, лошадиной и воловьей упряжи его внимание привлек длинный жилет из плотной, но мягкой на ощупь кожи. Костя примерил его на себя. В груди жилет был как раз, но по длине явно был рассчитан на более короткого человека. По замыслу он должен был доходить до середины бедра, но у Константина даже не прикрывал задницу. Костя с сожалением вернул жилет на место и подошел к товарищу. Кожевенник уже закончил кроить и шилом протыкал отверстия по краю заготовки.

– Нашел что–то интересное? – поинтересовался Борис.

– Жилетик неплохой есть, но на меня коротковат.

– А нафиг он тебе нужен? У тебя же куртка замшевая есть. Я думаю она получше качеством будет чем все, что тут могут сделать. Да и не только тут.

– Да знаю я, – отмахнулся Константин, – просто мысль у меня возникла. Если огнестрела здесь нет, то какую–то защиту от холодняка нам не мешало бы заиметь.

– Вообще–то огнестрел уже появился. Вроде, какие–то карамультуки с фитильными замками еще в Столетней войне использовались. А сейчас уже, по–моему, и с кремниевыми есть. И пушки бронзовые тоже имеются. Хотя они еще не слишком распространились.

– Вот–вот. Я подумал, что вместо того, чтобы кольчугу себе заказывать, можно из автомобильной дверцы пластинок нарубить и в перехлёст на кожаную куртку нашить. Как чешую. Сталь там хотя и тонкая, но все же получше чем ихние железные кольца. Да и легче будет. Как она бишь называется… Кажется бригантина.

– Хм–м…. Подумаем, – Борис почесал в затылке, – хотя тяжесть все равно приличная будет.

Тем временем, ремесленник закончил изготовление их заказа. Открытые ножны выглядели грубовато, но сделаны были основательно и своей цели должны были послужить. Друзья нацепили их на пояс и вложили клинки. Константин взял себе толедский кинжал, а Борису достался мавританский.

– Я вот худее тебя, – пошутил Николаев, – потому мне и кинжал тонкий носить.

– Зато ты длиннее меня, а клинок у тебя короче, – в тон ему ответил Гальперин.

Друзья расплатились и захватив связку сыромятных ремней, направились обратно. Сделав крюк, зашли к знакомому рыбаку и за пару денье купили корзинку вяленной рыбы.

К их возврату трактирщик приготовил две корзины продуктов и бочонок вина, литров на пятнадцать. Пока Борис обматывал самопальные древки сыромятными ремнями, Константин обследовал запасы провизии и остался вполне доволен. В корзинках был копченный окорок, круг домашней колбасы, три головки сыра, стопка свежевыпеченных лепешек, несколько луковиц, огурцы, репа или что–то ей подобное, и на закуску – килограмма два яблок.

Немного поторговавшись, он за два денье купил у Гастона еще мешок шерсти, который пристроил на сидение брички, закрепив остатками ремней.

К часу дня сборы были окончены, бричка подготовлена и все вещи уложены. Друзья попрощались с трактирщиком и устроились на сидении брички. Борис хлопнул кобылку вожжами по крупу, и они выехали со двора.

Когда городок и рыбачья пристань скрылись за поворотом дороги, Константин достал сигарету и, скомкав пустую пачку, запустил ее в придорожные кусты.

– Все, последняя, – констатировал он, – теперь ничего не остается, как бросать.

– Ну и правильно, – отозвался Борис, – никогда не понимал, что в этом люди находят. Только здоровье гробить.

– Наркотик… Затягивает… А ты что, никогда не пробовал, разве?

– Ну почему, – Гальперин усмехнулся, – в школе, когда был в классе седьмом кажется, попробовал раз, так мне плохо стало. А отец еще унюхал и мне такой разнос устроил – мама не горюй. У него как раз друг незадолго то того от эмфиземы загнулся. Я ему тогда обещал, что курить не буду и не курю.

– Да, он же у тебя подводник. Из них очень мало кто курит. Под водой не раскуришься.

– Это да. Хотя, я слышал, что на атомных лодках специальное помещение – курилка есть.

– Я вот в училище тоже практически не курил, так баловался иногда в увольнительную. Уже потом, студентом втянулся. Зато теперь точно брошу.

Пару минут друзья ехали молча. Закончилась поросшая кустарником луговина и дорога вошла в очередную рощицу. Константин загасил окурок о подошву, бросил его на обочину и повернулся к Борису с вопросом. Но не успел он открыть рот, как из придорожных кустов выскочил какой–то человек и схватил лошадь под уздцы. Кобылка всхрапнула и остановилась. В тот же момент из–за деревьев на дорогу, не особо торопясь, вышли еще четыре человека – по двое с каждой стороны. Один из них – высокий и тощий, с лицом изуродованным шрамом, проходящим через лоб, переносицу и всю правую щеку до нижней челюсти, был вооружен чем–то вроде косы–литовки. Лезвие у нее было короче и шире, чем у нормальной косы и сидело на древке под тупым углом. Трое других –пониже и помассивнее, поигрывали суковатыми дубинами, причем у одного из них она была утыкана гвоздями. Одеты все четверо были в какие–то лохмотья, но на поясе у каждого висели внушительного вида ножи. Только тот, что остановил бричку, не выглядел вооруженным. В нем Борис легко узнал своего ночного «гостя» в монастыре.

– Бандиты, блин, – слегка удивленно, вполголоса протянул он, подтягивая рансор со дна брички.

– Ага, братки местные, – в тон ему ответил Николаев, наклонился и подхватил правой рукой самопальную глефу, а левой достал из–под сидения свое ружье для подводной охоты.

Разбойники держались уверенно, рассчитывая на свое численное превосходство. К тому же, борта брички пока скрывали от них оружие путешественников. Тощий – по–видимому главарь банды, что–то крикнул друзьям и сделал знак рукой – слезайте мол. «Джентльмены удачи» видимо рассчитывали получить добычу без боя и повреждений.

– Ага, сейчас, – Константин взвел пружину и положил гарпунчик на направляющие.

Бандиты уже находились почти на расстоянии вытянутой руки. Костя поднял арбалет и, направив его главарю в лицо, нажал на спуск. Промахнуться с расстояния в полтора метра он просто не мог. Гарпун пробил разбойнику неповрежденную щеку и видимо застрял в языке или нёбе. У того глаза полезли на лоб. От боли он выпустил из рук свое оружие и невнятно замычал, хватаясь за лицо. В то же время, Борис, бросив вожжи, перехватил рансор второй рукой и с короткого размаха всадил все три лезвия в грудь своему старому знакомому. Тот коротко, как–то по щенячьи, взвизгнул и упал под копыта лошади, не выпуская из рук уздечки. Кобыла заржала и попятилась, разворачивая бричку. При этом она толкнула одного из оставшихся трех нападавших так, что тот упал на спину. Тем временем, Константин бросил на сидение разряженный арбалет и схватив глефу ударил громилу, который уже поднял свою, оснащенную гвоздями палицу. Удар остро заточенной лопатки пришелся ему по кисти правой руки. Два пальца отлетели в сторону, а третий повис на лоскуте кожи. Дубина вылетела из его рук и откатилась в кювет. Разбойник зарычал от боли, но, не обращая внимания на хлещущую из обрубленных пальцев кровь, схватился левой рукой за тесак на поясе. Борис, тем временем, вырвав свой трезубец из тела упавшего, выпрыгнул из тележки и немедленно подвергся атаке еще одного налетчика. Двигался тот, правда, значительно медленнее Гальперина и Борис, отбив удар его дубины древком, попытался ткнуть его рансором в бок. Тот отскочил, но не слишком удачно. Средний зуб рансора вспорол ему бедро. Злодей покачнулся и Борис, подпрыгнув, ударом ноги в грудь сбил его с ног, а затем оглушил, ударив древком по голове. К этому моменту грабитель, сбитый с ног лошадью, поднялся, и оценив ситуацию, решил не искушать судьбу. Бросив свою дубину, он припустил в лес со скоростью призового рысака. А Гальперин поспешил на помощь Косте, который стоя в бричке, отбивался от двух раненных головорезов. Пришедший в себя главарь банды попытался рубануть его своей косой. Константин принял удар на металлическую рукоять лопатки. За это время, второй разбойник подобрался слишком близко и попытался ткнуть его своим огромным ножом, но чуть–чуть не достал. Константин хотел вырубить его ударом ноги в голову, однако промахнулся и попал в плечо. Бандит отступил на шаг, но тут же попытался резануть его клинком по голени. Главарь снова замахнулся своей косой, но тут Борис, приняв его удар на развилку рансора, крутанулся и оружие, вырвавшись из рук разбойника, отлетело в сторону на пару метров. Тем временем, Константин, отскочив на шаг, с размаху обрушил глефу на голову своего противника. Лезвие пробило череп и на пару сантиметров ушло внутрь. Злодей упал как подкошенный, заливая кровью из разбитой головы колесо брички и пыльную траву между колеями. Оставшийся в одиночестве и без оружия, главарь развернулся и, слегка прихрамывая, побежал в лес. Бешенный от избытка адреналина Борис, метнул ему вслед свой рансор. С каким–то мясистым хрустом жала трезубца вошли в спину разбойника чуть пониже лопаток. Он упал в высокую и ломкую осеннюю траву и заскреб руками по земле. Затем спина его выгнулась, он дернулся пару раз и затих.

Время казалось остановилось. Вся схватка вряд ли продолжалась более трех минут, но казалось, что прошел не один час. Друзья огляделись. Константин взглянул на перепачканное кровью и мозгами лезвие глефы и не смог сдержать подкативший приступ тошноты. Он перегнулся через борт возка и его вывернуло прямо рядом с трупом убитого им грабителя. Борис, посмотрев на расколотый череп, тоже взбледнул лицом, но сдержался. Обойдя бричку, он наклонился к оглушенному им бандиту и с удивлением увидел, что тот не дышит. Под ним расплылась большая лужа крови, уже почти впитавшаяся в сухую землю.

– Бляха–муха, – ругнулся Гальперин выпрямляясь, – я же ему бедренную артерию порвал.

– А что с тем, – Николаев выпрямился на сидении, вытер рот и махнул рукой в сторону шустрика лежащего у копыт лошади.

Борис подошел к незадачливому ворюге и налетчику. Тот лежал на боку в полусознании и тихонько хрипел. На губах у него лопались розовые пузыри.

– Не жилец, скорее всего, – констатировал он и позвал друга, – иди сюда, помоги мне.

Вдвоем они приподняли бандита и усадили к колесу брички. Борис достал нож и разрезал на нем одежду. На груди у того было три раны – длинный кровоточащий разрез под левым соском и два небольших, с советский гривенник, отверстия справа от грудины. Кровь из них не текла, но по краям пузырилась кровавая пена.

– Это ерунда, – показал Борис на разрез, – по ребру скользнуло. А вот это – хреново. Легкое пробито у него, пневмоторакс. У нас бы его вытащили, а здесь он помрет.

Борис разорвал рубаху раненного, свернул в два плотных тампона и приложил к ранам. Указав Константину держать тампоны прижатыми к ране, он остатками рубахи перевязал разрез, а затем, сняв с разбойника пояс, плотно притянул тампоны к груди. Потом достал бутылку с водой и заставил раненного выпить несколько глотков. Глаза у того прояснились. Он с ужасом посмотрел на склонившегося над ним Бориса, держащего в руке нож, и попытался отползти назад. Колесо брички помешало ему сделать это.

– Костя, – обратился Борис к другу, – давай попытаемся выяснить, что им надо было. Чего вдруг они на нас наехали?

Разбойничек оказался довольно хлипок духом, и угроза помереть без покаяния, озвученная друзьями, развязала ему язык. В течение следующего получаса друзья узнали, что их собеседник являлся наводчиком банды, которая грабила паломников уже более двух лет. Живым никого не отпускали и за это время их жертвами стали более тридцати человек. Трупы сбрасывали в море. Награбленное и лошадей сбывали через родственников главаря в Перпиньяне. Главарь забирал себе львиную долю, а им доставалось с каждого дела всего по несколько су на нос. Он сам в основном ошивался в странноприимных домах при монастырях и высматривал паломников побогаче. А потом на них устраивали засаду. За Константином с Борисом он тоже следил и когда стало ясно, что они собираются покинуть городок, сообщил своим соратникам. Он видел, что в монастырь они пришли без оружия, и потому банда совершенно не ожидала оказанного отпора. Наконец Костя спросил его, где у них база. Тот сначала не понял, а когда Николаев начал объяснять, что его интересует, бандитский наводчик вдруг захрипел, закашлялся и изо рта у него хлынул поток крови. Глаза у него закатились, и он упал на бок.

– Все, кончился, – сказал Борис, пощупав у того пульс на шее.

– Черт, черт, черт… – Константин опять побледнел и сглотнул вновь подступившую к горлу тошноту, – и на хрен нам это надо было?

– Все лучше, чем если бы они нас прирезали, – Гальперин выглядел не на много лучше. Отходняк тряс его так, что слышен был стук зубов. Стараясь не наступить в лужу крови, он обошел бричку и вытащил затычку из бочонка с вином. Налив до краев стаканчик от термоса, он протянул его другу.

– На, выпей. Нам с тобой это сейчас никак не помешает.

Константин сделал пару больших глотков, но поперхнулся и, закашлявшись, пролил вино себе на грудь.

– Осторожно, красное вино плохо отстирывается, – каким–то отстраненным тоном сказал Борис, – а стирального порошка мы здесь не найдем.

– Ну и черт с ним, – Константин допил вино и вернул стаканчик Борису, – нам в первую очередь кровь отстирать надо. Вон ты весь рукав извозил. И на штанах тоже…

Борис налил себе стаканчик вина и выпил его залпом. Затем они по очереди выпили еще по стаканчику. То ли вино подействовало, то ли организм сам справился, но их отпустило. Бледность с лица ушла и руки перестали трястись.

– Надо с ними что–то делать, – кивнул Борис на мертвые тела, – и лошадка наша нервничает.

Кобылу, видимо, беспокоил запах крови. Она всхрапывала, переступала ногами и пыталась сдвинуть тележку с места, но лежащий под колесом труп грабителя не давал ей это сделать. Кроме того, на кровь начали слетаться мухи.

– Блин, – покачал головой Николаев, – четырех человек ухайдакали только так.

– Ага, а пятый сбежал, – заметил Борис, – как бы он кого–то не привел. Надо нам здесь прибраться и уматывать.

– А с трупами что? Похороним?

– Не успеем, – покачал головой Гальперин, – с нашим инструментарием мы два дня могилу копать будем. Поступим с ними так, как они со своими жертвами – в море сбросим.

Он подошел к телу главаря и, вытащив из его спины рансор, потащил труп к бричке за ворот рубахи. Кровь на жаре свернулась быстро, только из расколотого черепа Костиного противника продолжала сочиться красноватая жидкость. Борис замотал тому голову в его собственную рубаху. Трупы обыскали и погрузили на тележку, предварительно застелив ее придорожной травой.

В результате разбойного нападения друзья разбогатели на один ливр и одиннадцать су серебром и медью. Большая часть денег оказалась в тряпичном кошеле, висящем на шее у главаря. Кроме того, они унаследовали оружие грабителей, а также пару неплохих кожаных поясов и перевязь. Зато теперь им пришлось идти пешком, ведя лошадь под уздцы, так как та продолжала нервничать, да и места в бричке не осталось.

Пройдя пару километров, свернули с дороги на юг и еще через полчаса достигли берега моря. Спустить трупы с крутого берега на узкую полоску песчаного пляжа заняло еще около часа.

Друзья столкнули тела бандитов в воду и побросали туда же их дубины. Отойдя чуть в сторону, они разделись до трусов и стали отстирывать одежду.

– Они что, так и будут тут у берега телепаться? – кивнул Николаев на трупы, переворачиваемые мелкой волной на песчаной отмели, – Может стоило им камней за пазуху насовать?

– Вот именно с камнями они бы тут и остались, а так не волнуйся, – Гальперин выжал свою рубаху и встряхнул ее, – здесь конечно не океан, но Атлантика недалеко и скоро прилив начнется, а ночью их отливом в море утянет. Там и потонут. А за пару дней их крабы объедят так, что и следов не останется.

Солнце уже касалось краем поверхности моря на западе, когда друзья вернулись к бричке. Они выбросили слегка испачканную кровью траву и оттерли пятна на борту и колесах. Усевшись в возок, приятели направились на северо–восток, рассчитывая вскоре выйти на дорогу.