Текст книги "Ночные бродяги"

Автор книги: Гарри Килворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

40

– Полагаю, две вещи, – отозвался Остронюх Серебряк, к удовольствию всех присутствующих, он был способен дать необходимые объяснения. – Во-первых, полагаю, что бомба Баламута все-таки взорвалась в канализации. Я прав, Тоддлебек?

– Хм-м, частично, – ответил предводитель крыс, принимая вертикальное положение и отряхиваясь. – Поэтому нам и пришлось оставить наши дома и спасаться бегством. Бомбу нашли всего десять минут назад, и времени хватило лишь на то, чтобы эвакуироваться.

Нюх кивнул.

– А во-вторых, бомба была подложена под Звенящим Роджером, и от взрыва башня рухнула. Так что теперь мы потеряли чувство времени, друзья. Часовой башни больше нет.

Мэр схватился за голову.

– Нет! Только не Звенящий Роджер! – простонал он. – Я же использовал его для того, чтобы экзаменовать верхолазов!

– Ничего, мэр, – прошептал ему на ухо Джо Уль, – я построю паровые часы.

Тоддлебек выступил вперед, приблизившись к мэру, и горностай тотчас отшатнулся – крыс он боялся.

А крыс между тем, положив лапу на рапиру, висящую на поясе, продолжал:

– И это еще не все. Самое худшее, что ваша большая машина взорвалась и разлетелась на кусочки.

Мэр вытаращил глаза:

– Большая машина?

– Которую строили в канализации. Этот Баламут заложил бомбу как раз внутрь этой машины. Разумеется, я не могу претендовать на знание техники, поскольку прогресс не стоит на месте, а мы, канализационные крысы, не настолько искушены в знании механизмов, но вряд ли машина, которая разлетелась на миллионы кусочков, сможет работать.

– А-а! – завопил мэр, падая на землю.

– Паровая бомба? – воскликнул Эдди Сон. – Вы хотите сказать, что анархист заложил бомбу в паровую машину?

– Нет, – мрачно отозвался Тоддлебек. – Он использовал оба механизма. Этот Баламут, конечно, плохой ласка, но, надо отдать ему должное, справедливый.

– Но почему ты сказал, что я прав лишь отчасти? – спросил в недоумении Нюх.

– Видите ли, – вежливо отозвался Тоддлебек, – там не одна бомба. Первая действительно была заложена в отопительную машину, а вторая – гораздо мощнее – заведена на другое время и пороха в ней достаточно, чтобы взорвать весь город. Думаю, что если взорвется она, то от города останутся лишь головешки.

– И где эта бомба с часовым механизмом? – спросил Нюх.

– Если засунуть голову в ближайший люк, то будет слышно, как она тикает.

Нюх выбежал на улицу, следом за ним неслись Бриония, Грязнуля и Плакса. На бегу он сорвал с себя фрак, в котором явился на праздник. Вот ласка прыгнул в ближайший люк и на мгновение замер, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом опустился на все четыре лапы и бросился бежать по канализационной трубе. Иногда он останавливался, чтобы определить, откуда доносится тиканье часового механизма, а потом снова бежал вперед. А тиканье бомбы было все громче.

Наконец, он свернул за угол и обнаружил другого ласку, который бежал ему навстречу.

Это был Баламут.

– Тебе не удастся ее обезвредить, кузен! – в восторге завопил он. – Взрыв ровно через минуту!

С этими словами ласка-анархист вскарабкался по скобам, ведущим к люку, и оказался на улице. Нюх понял, что его кузен устроил себе безопасное убежище где-то неподалеку.

Серебряк решительно побежал вперед – времени на преследование кузена не осталось. И вот на противоположной стороне туннеля он увидел будильник с большими цифрами на белом циферблате. Наверху виднелся медный звонок. Бомба с часовым механизмом. Во все стороны от нее тянулись проводки разных размеров и цветов. Осталось всего тридцать секунд! Времени переплывать через канализационный канал не было. Единственный способ оказаться на противоположном берегу – перебежать по потолку. Нюх разбежался и прыгнул на стену.

К счастью, стены и потолок туннеля покрывали мох и лишайники, так что ласка мог цепляться когтями не только за кирпичную кладку, но и за эти ненадежные опоры. Только скорость могла его спасти, потому что, если бы Нюх хоть на мгновение остановился, собственный вес потянул бы его вниз, ласка упал бы в канализационный канал и грязный поток унес бы его прочь. И Нюх бежал, цепляясь за малейшие выбоины и трещины в кирпичах. Вот наконец он на противоположной стороне.

Осталось две секунды!

Нюх упал на спину, он совершенно выбился из сил. Он не мог даже лапой пошевелить. Единственное, что он мог сделать, – это пошевелить хвостом, и это был единственный шанс спасти город.

И Нюх засунул кончик своего многострадального хвоста в смертоносный механизм. Тот самый хвост, который прежде угодил под колесо экипажа, когда ласка спасал чистильщика сапог. И кончик хвоста попал между колесиками и шестеренками механизма. Одно из колесиков зацепилось зубцом за мех и кусочек кожи, щелкнуло и зажужжало.

Осталась одна секунда!

Стрелки часов замерли. Нюх остался на месте, он так устал, что не хотел двигаться, да и не мог – ведь если бы он шевельнулся, механизм бомбы мог сработать. Послышались шаги, и в коридоре показались ласки. Голос Плаксы звал Нюха.

– Сюда! – крикнул в ответ Нюх. – Скорее помогите!

Грязнуля и Плакса быстро перебрались к нему и хотели было извлечь его хвост из часового механизма, но Бриония крикнула:

– Нет! Не смейте ничего трогать!

Потом она осторожно принялась отключать один проводок за другим, пока наконец страшная бомба не оказалась обезврежена. Теперь она уже не взорвется. Город не пострадает.

– Отличная работа, Нюх, – пробормотала ему на ухо Бриония. – Ты настоящий герой.

Он кивнул и осторожно дотронулся до кончика хвоста.

Тик-так-тик-так-тик-так-тик-так.

При этом звуке не один Плакса схватился за сердце, но оказалось, что это всего-навсего звук будильника, который как ни в чем не бывало продолжал отсчитывать время. Но теперь он не имел никакого отношения к бомбе.

Когда они вернулись в сад на праздник, королева настояла на том, чтобы угостить отважных ласок пирожными с кремом, которые она считала наивысшей из наград. Вообще-то возле нее лежала небольшая гора таких пирожных, и девочка, казалось, была очень рада этому обстоятельству.

– Подумать только, – сказала она. – В первый раз в жизни я попала на праздник – и сразу столько всего случилось: бомбы и пирожные с кремом, ласки и крысы, все бегают и кричат. А уж как визжал мэр, мне понравилось больше всего. Никогда еще я так не веселилась. Я буду приходить к вам на праздник каждый год.

– О боже! – ахнул кто-то. Это был голос Сибил, которая предпочитала быть в центре внимания на собственных праздниках.

Ласки, крысы и горностаи благодарили Нюха и его друзей за спасение. Мэра оттеснили в сторону, все старались на него не смотреть. Врун попытался подбодрить своего патрона, но получил в ответ лишь злобный взгляд, поэтому шеф полиции поспешил ретироваться и разделить порцию желе с очаровательной Сибил.

Изобретатели уединились в уголке и горячо спорили, какая бомба – пружинная или паровая – взорвалась бы лучше, если бы ей позволили сработать. Нюх и его друзья покинули вечеринку одними из самых первых. Они очень устали, да и слышать жалобы мэра было выше их сил, хотя, разумеется, крушение его планов было достойно сочувствия.

По дороге домой, на Хлебную улицу, они говорили о самых обыденных вещах.

Правда, то и дело они начинали смеяться, и сразу же оглядывались – не слышит ли кто, каким неподобающим образом ведут себя герои.

41

Нюх и три его друга сидели в гостиной дома № 7 по Хлебной улице и улыбались. Нет, разумеется, ласки не рассуждали о том, какие они, дескать, молодцы, но каждый из них чувствовал, что мир не так уж плох и порой в нем случаются удивительные события.

Разумеется, существует и плохое – преступления, бедность, несправедливость и множество других, не менее отвратительных вещей, которых достаточно, чтобы заполнить дюжину газет. Но ведь есть и хорошее, о чем никогда нельзя забывать.

– Хороший сегодня вечер, – сказала Бриония, глядя в окно, за которым на этот раз не было тумана. – Каждую звездочку можно разглядеть.

Остальные одобрительно заворчали.

Прошло уже восемь недель с той памятной вечеринки в саду у мэра, на которой присутствовали канализационные крысы и сама королева. Уже начались работы по восстановлению Звенящего Роджера. Как ни странно, подряд на его восстановление получила строительная фирма, принадлежащая мэру. Странно, потому что из этого проекта нельзя было извлечь особой выгоды. Кстати, строительство отопительной системы под городом не возобновлялось, что и неудивительно.

Баламут исчез, но Нюх был абсолютно уверен, что пройдет немного времени и его неугомонный кузен снова появится и начнет низвергать существующие порядки.

– Может, когда-нибудь нам удастся выслать Баламута куда-нибудь на звезды. Или отправить на луну, – мечтательно сказал Нюх. – Просто для того, чтобы наш мир немного отдохнул от него.

Плакса, который как раз читал газету, вдруг присвистнул.

– Что там? – спросил Грязнуля. – Ты правильно разгадал кроссворд и выиграл первый приз?

– Нет, тут сказано, что первым президентом Статтленда избран гражданин Мизка, а его противница Свелтлана совсем немного отстала от него.

– Значит, наш друг победил, – сказал Нюх. – Но если Свелтлана отстала совсем немного… Мда. Она еще будет бороться. – На мгновение его глаза затуманились.

– Красавица и чудовище в одном лице, – пробормотала Бриония.

Нюх посмотрел на нее и поспешил сменить тему.

– Один из капитанов-куниц, с которым я встретился в небольшом магазинчике, рассказал, что на острове Статтленд живут вампиры. Вы знаете, что они произошли именно оттуда? Там как раз подходящие для них условия: густые темные леса, мрачные соборы, старые замки. От таких рассказов шерсть встает дыбом… Говорят, что этих вампиров специально воспитывают…

– Как это? – поинтересовалась Бриония.

Плакса слушал рассказ с округлившимися от ужаса глазами, шерсть у него, и правда, стояла дыбом Грязнуля же, казалось, не обращал на разговор никакого внимания. Он намеревался зашить прореху в своей куртке, а поскольку уже стемнело, то вдеть нитку в иголку было не так-то просто.

– Темными зимними ночами крестьяне-лемминги рассказывают друг другу о вампирах. Все началось с одного лемминга, который умел превращаться в летучую мышь. Его звали Влад-Колун.

– Как-как? – прохрипел Плакса. – Он что, любил колоть дрова?

– Нет. Просто он обычно насаживал свои жертвы на кол и сцеживал с них кровь, чтобы пить. Вообще-то вампиры предпочитают сосать кровь прямо из вены или из артерии. Ночью они влетают в раскрытое окно, впиваются в жертву и сосут кровь.

Плакса вздрогнул и прижал лапы к горлу, словно пытаясь защитить его от нападения вампира.

– А-а! – завопил вдруг Грязнуля дурным голосом. – Кровь!

– Что? – заверещал Плакса, в панике подпрыгивая на месте.

– Палец уколол, – уже спокойнее объяснил Грязнуля, показывая иглу.

В эту минуту что-то ударило в оконную раму и, разбив стекло, влетело в комнату. Раздался звон стекла, жужжание, и непонятный предмет залетел под кресло, на котором сидел Плакса.

– А-а! – завопил ласка и поджал лапы. – Вампир!

На секунду воцарилось молчание, а потом все дружно расхохотались.

– Это механический мяч для игры в крокет, – объяснил Нюх, показывая лапой на предмет, лежащий под креслом. Держу пари, тут постарался лорд Мудрый.

Плакса, который уже пришел в себя, тоже улыбнулся и постарался обратить все в шутку.

– Я так и подумал, – сказал он. – Я просто притворился, чтобы вас рассмешить.

– С другой стороны, – помрачнел Нюх, – может, это – одна из бомб Баламута?

Для Плаксы это предположение оказалось последней каплей. Его чувство юмора не могло выдержать такого удара. Он выскочил за дверь, не успел никто и слова сказать.

Через несколько секунд Грязнуля вздохнул, встал и запихнул жужжащий мяч в миску с водой. Потом закрыл дверь и спокойно уселся на место, снова взяв в лапы иголку.

– Ох уж этот Плакса такой шутник. А как притворяется! Невозможно не поверить, будто он не всерьез испугался, верно?