Текст книги "Жених для няни (СИ)"

Автор книги: Галлея Сандер-Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

Глава 5

Мы с Димой с трепетом переступили порог – и встретившая нас Мария Ивановна ринулась к сыну.

– Дима, Димочка, что случилось? Ангелина, что произошло? – подняла она на меня обеспокоенные глаза.

Но воспитанник не дал мне вставить и слова, хотя я, вот честно, была близка к тому, чтобы выложить правду-матку.

– Я сегодня на тренировке был неосторожным, – заявил он. – Сам виноват, что упал, и тренера подвёл. Теперь могут на соревнования не взять.

Ох, как же грамотно он увёл разговор от происшествия, переводя на состязания, к которым долго готовился. В принципе, я понимала его желание не волновать маму, да и не дай Бог у неё молоко от нервов пропадёт.

– Ну что же ты так?! – вздохнула Мария Ивановна и погладила сына по голове.

– Ничего, на другие поеду, как раз всё заживёт.

– Ты ведь так этого ждал. А как себя чувствуешь? – она осматривала его повреждения. – Что-то болит? Давай в больницу поедем! Я сейчас водителя вызову.

– Не надо в больницу, – качнул головой подопечный, – меня уже в клубе доктор посмотрел.

– Ну если уже посмотрел. Ох, Дима-Дима. У тебя ведь день рождения, как ты будешь с таким лицом.

Но хозяйка не договорила, раздался детский плач – и госпожа Зарецкая умчалась на зов младшего сына. Ну а мы с Димкой, мысленно перекрестившись, что всё обошлось, отправились на кухню за вкусным ужином. Кухарка тоже поохала и положила Димке двойную порцию котлет, чтобы выздоравливал и набирался сил. А дальше мы быстро доделали те уроки, которые он не успел на продлёнке, и решили снять стресс партией в стрелялку, где можно не сдерживаться и уложить гадов парой выстрелов.

Дольше сидеть у Зарецких мне было нельзя, и так уже смеркалось, а ехать через весь город, поэтому я поспешила домой. Мама, разумеется, не оставила без внимания мой внешний вид.

– Ой, а ты же в платье уходила…

Я волновать её не хотела, она и так с работы пришла уставшая, поэтому, как и ребята из секции, использовала ложь во благо и сказала, что платье порвала о гвоздь.

А потом Димка поведал, что после моего ухода вернулся его отец и, увидев сына, сразу всё понял.

– С кем подрался? – спросил родитель, когда они остались вдвоём, отметая заявления о падении на тренировке.

– Со старшими ребятами, – нехотя признался мой воспитанник. – Они гадости делали и слабых обижали.

– У доктора был?

– Был.

– Ну? И кто победил?

– Мы. А потом этим студентам тренер ещё добавил.

– Молодцы! – похвалил Андрей Петрович. – А маме мы ничего говорить не будем, ей сейчас нельзя волноваться.

Но дальше Зарецкому-старшему кто-то позвонил. и он ушёл разговаривать.

Вот всем мне нравится Димкин папа, ему бы времени свободного побольше, чтобы на семью хватало… Но большие деньги означают и большую ответственность, тут ничего не поделаешь.

В итоге раненый, но не побеждённый Зарецкий отметил своё одиннадцатилетие в кругу семьи. По обоюдному согласию было отменено застолье в кафе, чтобы не светить синяками на людях. Бабушки и дедушки с обеих сторон, к счастью, всё ещё здравствовали и, нагруженные подарками, приехали поздравить внука.

Меня тоже пригласили на праздник, хоть он и был в мой выходной, и, честно говоря, от этого стало особенно приятно. Я подарила подопечному игру-бродилку, в которую мы потом по очереди играли. Но самый главный подарок Димка получил от родителей, которые. нет, не забросали его навороченными гаджетами (хотя новый и более функциональный ноутбук для учёбы презентовали), а просто провели с ним почти весь день. И если Мария Ивановна таки отходила к младшему сыну, то Андрей Петрович отменил все дела и играл во дворе с именинником в футбол, а вечером жарил шашлыки.

Я, кстати, не могла не заметить, что у Димки друзей как таковых и нет, всё больше приятели. Он не спешит с кем-то сближаться, держится особняком и очень редко первым делает шаг, скорее, позволяя с собой дружить. Те несколько ребят, которые за время моей работы появлялись у них в доме, были детьми друзей или коллег Зарецкого-старшего и частенько кичились родительскими деньгами или новыми игрушками. Соответственно, Диму оценивали по тем же критериям: что нового Зарецкому купили, насколько то, что ему дарили, лучше того, что имелось у них, и тому подобное.

Нет, это вовсе не означает, что все дети обеспеченных родителей именно такие, но мне «посчастливилось» лицезреть как раз подобных экземпляров. В общем, моему подопечному было с ними неинтересно, да и дружить только потому, что дружат их папы, он не хотел. И мне стало ещё радостнее от того, что мы с Димой срезонировали и смогли найти общий язык.

В итоге из детей на день рождения ненадолго заглянула только пара соседских ребят сходного возраста и положения (ничего не попишешь, район тут такой, других не держат), с которыми мой воспитанник имел более-менее тёплые отношения. Парни из клуба, кстати, тоже не забыли приятеля и поздравили по телефону. Но праздник закончился, и обычная жизнь вновь вступила в свои права, а в этой самой жизни родители Димки снова были заняты.

Во вторник оказалось, что Димку нужно вести не домой, как обычно, а на занятия в ещё одну секцию.

– Дим, а зачем тебе ещё и тхэквондо? – я с беспокойством вглядывалась в лицо подопечного. – С тебя вон синяки ещё не сошли.

– Мне нужно больше ударных техник, – ответствовал он с решительным блеском в глазах.

– Я должен стать ещё сильнее. Это не для соревнований, я не люблю кого – то бить. Но хочу научиться правильно выполнять удары и защищаться от них тоже.

Это недавняя потасовка на него так повлияла? Думает, что недостаточно хорошо дрался? Хочет повысить свой уровень? Я, конечно, против не была, лишь бы на пользу, но не слишком ли он себя изматывает? И так уже похудел и… М-да, кажется, во мне включился «режим бабушки», когда дитё хочется накормить, приласкать… и уберечь от драк.

Надо отметить, что первая тренировка по тхэквондо прошла достойно. У Димки была хорошая общая база, он быстро втянулся и здоровски махал ногами, но сильно не усердствовал, потому что раны, нанесённые в драке, пока не зажили. Мальчишки из группы перед занятием насели на него с расспросами (всем было любопытно узнать, где его так разукрасили), но кроме нашей легенды с падением никто ничего не выведал, хотя, кажется, все и так всё поняли.

А вот на соревнования Димку таки не пустили. Ребят, которые поехали, мы поддерживали на расстоянии, но с ними в качестве болельщиков не отправились, чтобы не сыпать соль на раны.

За заботами о Диме я, всю себя отдавая воспитаннику, уже и забыла, когда последний раз проводила время со сверстниками (друзья Зарецкого по клубу не в счёт). Честно говоря, жалеть особо было не о ком, потому что парнем я пока не обзавелась, а несколько подружек прекрасно проводили время и без меня, что наводило на мысли, а нужна ли я им вообще. Когда мы гуляли вместе, я обычно выделялась своим безденежьем: и одежда не такая модная, как у них, и купить себе чего-то особенного не могу, разве что булочку какую-нибудь. Возможно, они меня даже стыдились. Ну, хоть в лицо этого не говорили, и то хорошо.

Но ничего, мне уже заплатили часть денег за работу, скоро получу ещё – и на выпускном я всё наверстаю и приду в красивом платье. Нет, я вовсе не жажду повышенного внимания парней и не желаю, чтобы все обзавидовались или что – то в таком роде. Это, скорее, нужно мне самой, чтобы ощутить новую себя и доказать (опять-таки себе), что я тоже могу быть красоткой! Уверенность в собственной привлекательности для девушки очень важна, а у меня из-за пустого кошелька и «никакого» гардероба с этой уверенностью очень большие проблемы.

Зато Димке на всё это плевать! Он принимает меня такой, какая я есть, хоть в спортивном костюме, хоть в бабушкиной кофте. А ещё по мере своих юных сил старается оберегать.

В конце недели в их классе по просьбе детей была организована дискотека в честь приближающегося окончания учебного года. Сладкий стол (отдельно для детей и для родителей), цветомузыка, всё как полагается. Меня даже на ностальгию пробило, вспомнила и свои дискачи в пятом классе, где мальчишки и девчонки жались по разным углам зала, стесняясь танцевать вместе.

А сейчас я стояла у стеночки и наблюдала, как под музыку колышутся дети, кто по отдельности, кто в парах. Димка находился рядом со мной, как приклеенный. Может, он просто стыдился своего разукрашенного подживающими синяками лица? Но я всё равно попробовала его смотивировать немного повеселиться.

– Дим, а ты чего не танцуешь? Может, хотя бы пойдёшь к ребятам, если стесняешься подходить к девочкам?

– И ничего я не стесняюсь! – возмутился он, отводя глаза. – Скучно здесь, с тобой намного веселее. Да и если отойду, тебя Светкин папка зацапает. Вон как зыркает, не заметила?

Кто там из собравшихся представителей сильного пола чей отец, я не знала, но проследила взглядом в указанном направлении и убедилась, что за столиком для взрослых расположился молодой мужчина, который поглядывает на меня с явным интересом.

– А где же Светина мама? – я огляделась. – Она ведь не позволит ему пригласить постороннюю девушку.

– Светкины мама и папа уже не вместе, вот он замену и ищет. Но тебя не получит! – заявил Димка воинственно.

– Знаешь, Дим, если тебе тут скучно и ты не будешь танцевать, давай просто уйдём, а? – предложила я. – Я сюда только ради тебя пришла.

– Мы правда можем уйти? – спросил он с надеждой.

– Конечно, я поговорю с учительницей. Это же праздник, а не экзамен. Скажу, что ты неважно себя чувствуешь, – я протиснулась к классному руководителю и отпросила воспитанника.

Захватив с собой горсть конфет, мы неторопливо направились домой, жуя сладости и болтая о всякой всячине. После громыхания музыки и душной комнаты с толпой народа вечерняя улица радовала спокойствием. А ещё радовал Димка, и не столько разговорами, сколько тем, что просто был сейчас вместе со мной.

Глава 6

– А давай потанцуем! – вдруг попросил воспитанник, когда мы вернулись домой, и включил музыкальный центр.

Да уж, уйти с дискотеки, где и аппаратура хорошая, и цветомузыка, чтобы танцевать дома… Но, признаться честно, здесь, в просторной Димкиной комнате, мне было куда комфортнее, чем в школе.

– Ну давай! – согласилась я и, вспоминая клипы модных поп-исполнительниц, стала вворачивать всякие интересные движения. Парней рядом нет, стесняться некого, так отчего бы не повыделываться немного?

А Димка как засмеётся!

– Ты чего? – я убавила экзотику и стала просто колыхаться в ритм мелодии.

– Тебе такое не идёт! – вынес вердикт этот маленький диктатор, колыхаясь рядом.

Вот спасибо, хороший такой комплимент отвесил!

– А что же мне, по-твоему, идёт? – спросила с задором, не особо надеясь на серьёзный ответ.

– Тебе идёт, когда ты настоящая, – ответил он.

М-да, подопечный очередной раз дал мне повод задуматься, а действительно ли ему всего одиннадцать и не подселили ли в это детское тело кого-то взрослого, как в фэнтези-книжках пишут?

За эти несколько месяцев я так привыкла к воспитаннику и к дому Зарецких, что всеми силами оттягивала день расставания, но он наступил, потому что тянуть дольше было нельзя. Пришла пора мне уволиться и вплотную взяться за подготовку к итоговым испытаниям, а потом и к вступительным экзаменам. Пусть я и училась «на отлично», но повторить конспекты за последние шесть лет не помешает. Мало ли, какие вопросы попадутся?! А ведь ещё нужно платье и туфельки для выпускного вечера выбрать.

Была третья декада мая. Ещё немного – и Димка поедет к бабушке со стороны мамы, где проведёт половину лета, а на остаток каникул отправится к бабушке со стороны отца. Такое «разделение» внука всех устраивало, никому из старшего поколения не было обидно, да и родители, пока старший сын отдыхает на природе, могли больше времени уделить друг другу. Хотя сейчас у них в приоритете будет маленький Тимофей, но всё же… В общем, я думала, что Дима совсем скоро обо мне забудет и переключится на семью, внимания которой ему так не хватает. Ну ведь правда, бабушки и дедушки, которые знают его с пелёнок, куда лучше, чем какая-то там чужая девчонка-няня.

Последний вечер в особняке работодателей я хотела провести на позитиве, оставив о себе хорошие воспоминания перед разлукой, но на позитиве не вышло.

– Так ты всё же уходишь? – начал Дима, загородив входную дверь.

Такого поведения я, если честно, не ожидала.

– Дим…

– А как же я? Как теперь буду без тебя?

Андрея Петровича ещё не было дома, поэтому провожать меня вышла лишь Мария Ивановна, которая, как и я, слегка растерялась от такого напора со стороны сына.

– Дима, но ты ведь с самого начала знал, что Ангелина будет с нами только временно, – попыталась объяснить ситуацию Зарецкая.

Мой подопечный опустил голову, пряча глаза, а потом рванул с места, убегая на второй этаж. Даже из холла было слышно, как громыхнула дверь в его комнату, а потом раздался детский плач. Ну вот, разбудил Тимку. Мария Ивановна попросила меня немного подождать и отправилась успокаивать малыша, а я пока простилась с Валентиной Семёновной, которая накормила «деточку» «на дорожку» домашним печеньем. Вот уж чего мне будет не хватать во время скудных домашних трапез, так это её великолепной стряпни.

Потом вернулась хозяйка дома и выдала мне положенную плату, даже накинула сверху, потому что осталась довольна успехами сына, находившегося на моём попечении. Честно говоря, принимая от неё деньги, я чувствовала себя предательницей и даже собиралась отказаться от гонорара. Ну как можно измерить деньгами те чудесные дни, которые я провела в компании этого юного обормота?!

– Бери-бери, я ведь знаю, что тебе очень нужно, – Зарецкая чуть ли не заставила меня взять заработанное.

Я смотрела на входную дверь и не могла решиться сделать шаг. Вспомнился Димка, который совсем недавно загораживал выход. Теперь Зарецкий крепко на меня обижен и. Интересно, он хоть поздоровается, если мы ещё встретимся? Многие люди, уходя с предыдущего места работы, больше не видятся с прежними коллегами. Некоторые, конечно, продолжают время от времени встречаться, если успели сдружиться. Но очень сомневаюсь, что няни поддерживают связь с бывшими воспитанниками. Да и как правильно охарактеризовать наши с Димой отношения? Мы успели стать друзьями? Или всё это как-то по-иному называется?

Я живу на другом конце города, дорога к Зарецким занимает немало времени, поэтому не тешу себя иллюзиями и прекрасно понимаю, что после поступления в университет не смогу видеться с Димкой, как раньше. У меня элементарно не будет на это ни времени, ни сил. А ещё придётся подключить какую-нибудь не слишком отнимающую время подработку по пути из ВУЗа. Листовки, например, раздавать.

Возможно, куда гуманнее было бы вернуться к Зарецким, но. Всё это время я чувствовала, будто краду у них сына, словно переманиваю на свою сторону. Так не должно быть, это неправильно! Нехорошо, когда чужие люди входят в семью и становятся важнее родных. Господи, как же до этого дошло?!

И в подтверждение этих мыслей хлопнула дверь на втором этаже. Кажется, Дима передумал обижаться. Топот детских ног – и меня едва не повалили на пол, с разбегу обняв и вцепившись с невероятной силой.

– Ангелина, не уходи! – Димка сжимал так крепко, что было больно дышать. – Не бросай меня! Не хочу снова остаться один…

За эти месяцы он подрос, и теперь мы почти сравнялись. Этот мальчишка с умными серьёзными глазами порою рассуждал и вёл себя гораздо более зрело, чем все мы, взрослые, которые его окружали. И когда он говорит подобные вещи, когда так отчаянно просит…

Я, конечно, подозревала, что расставание будет тяжёлым, но не думала, что настолько. Знала ведь, что воспитанники частенько не хотят отпускать нянь, привыкая к ним, привязываясь и отдавая своё юное сердечко. Да, всё это было неправильно. Ребёнок не должен любить няню больше, чем своих родителей, это рвёт ему душу, ведь разлука неизбежна.

У меня самой будто кусок сердца из груди выдирали, и я решила, что без крайней (очень крайней) необходимости больше никогда не стану няней. Делать что – то наполовину, любить подопечного наполовину я не умею, а каждый раз отрывать от себя часть души… Учителям в школе всё-таки проще, особенно со старшими классами. Их много, ты одна, каждому дашь немного тепла… Ответят ли тем же – дело другое, но ты перед ними чиста, и они уже взрослые. А вот с малышами… Нет, никаких больше детей младшего и даже среднего школьного возраста! Пусть любят маму и папу, а не чужую тётю, разрывая душу и себе, и ей.

Но прямо сейчас. Что же мне делать со всем этим, что делать с ним?

Я растерянно взглянула на Марию Ивановну, совершенно не представляя, что предпринять, а воспитанник всё продолжал за меня цепляться и этим выворачивал душу наизнанку.

– Дима, ну что же ты такое говоришь?! – всплеснула руками его мама, разряжая обстановку.

– Разве ты один? У тебя ведь есть мы с папой и Тимофеем. Ну же, не будь эгоистом. Ангелине нужно готовиться и поступать в университет. Ты же хочешь, чтобы у неё в жизни всё сложилось правильно? Она хорошая девочка, очень нам помогла, но теперь ей нужно уйти, поэтому сейчас ты должен её отпустить.

– Не хочу отпускать! – он стиснул меня ещё сильнее.

И тут я не выдержала: по щекам заструились слёзы.

– Дима, Ангелина будет очень занята и больше не сможет с тобой играть, – хозяйка сделала ещё одну попытку успокоить сына. – Отпусти её, пожалуйста. У тебя скоро будет новая няня, ты сможешь с ней играть, вы подружитесь.

– Не хочу другую, мне нужна Ангелина, только она! – мотал головой он.

Всё, мой лимит спокойствия закончился. Не выдержав, я тоже крепко обняла подопечного и стала поглаживать по спине.

– Хорошо, давай пока не брать другую няню, – Мария Ивановна продолжала увещевать наследника. – Совсем скоро ты поедешь к бабушке и будешь у неё почти два месяца, а потом и у второй поживёшь. Тебе же всегда нравилось проводить каникулы с ними.

– Не хочу никуда ехать, пусть Ангелина останется, – глухо проговорил Дима, спрятав лицо у меня на плече.

– Не хочу, не хочу, не хочу… – повторила его мама. – Дима, ты сейчас думаешь только о себе. А ты спросил у Ангелины, хочет ли она оставаться? Я ведь не могу удержать её силой.

Он резко поднял голову и уставился на меня в немом вопросе.

– Дима, прости, но я и правда должна уйти, – сказала как можно мягче.

Зарецкий покачал головой, мол, «Что ты такое говоришь?!»

– Дим, ну есть же ещё телефон. Мы сможем созваниваться. – я сморгнула слёзы и постаралась выдавить улыбку. – Я ведь не на другую планету переезжаю.

Но на самом деле я прекрасно понимала состояние мальчика. Для него мой отъезд целая трагедия, он думает, что если я уйду, то мы больше никогда не увидимся. Мы с ребятами так себя в летних лагерях чувствовали, когда после смены расставались.

Дима ничего не ответил, просто замер на несколько мгновений, затем разжал руки и посмотрел так проникновенно. Всё горе мира, казалось, было сейчас в этих глазах.

Ну вот что этот обормот со мной делает?! Разрывает меня изнутри. Слёзы хлынули с новой силой. Да что же такое происходит?! Это ведь была просто подработка, как всё вылилось в ЭТО?!.. Хотела сказать ему что-то ободряющее, но не могла, голос не слушался. Ком в горле стоял такой, что было больно глотать.

А Димка продолжал гипнотизировать меня взглядом, наверное, надеясь на чудо. Его сжатые в кулаки руки дрожали, а демонические глазищи… они будто молили: «Ты же не уйдёшь? Не уйдёшь ведь, правда? Не уходи!!!»

Не знаю, как нашла в себе силы дойти до входной двери, откуда взяла решимость её открыть и шагнуть за порог.

– Димочка, ну что ты. – это было последнее, что я услышала, прежде чем за мной закрылась дверь, отделяя от прежней жизни.

Я предательница. Позволила ребёнку так к себе привязаться, а теперь бросила. Боже, зачем я только всё это начала, зачем пришла в этот дом?! Няня?! Нет, не моё это, не моё! Димкино несчастное лицо мне ночами сниться будет. Как же я буду без него, без этого лучика солнышка, вошедшего в мою жизнь?

Я уходила от дома Зарецких, глотая слёзы и не обращая внимания на прохожих, провожавших меня любопытными взглядами. Когда пришла домой, глаза были красными и воспалёнными (отражение в зеркале не щадило).

– Попрощалась? – с пониманием спросила мама и крепко меня обняла.

И я снова разрыдалась, отчаянно надеясь, что маленький Тимка сейчас спит и Мария Ивановна вот так же обнимает и утешает Диму. Хоть бы всё так и было.