Текст книги "Жених для няни (СИ)"
Автор книги: Галлея Сандер-Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)
– Больше ничего не бойся, мы решим! – заверил её Зарецкий. – Рустам. – и послал другу выразительный взгляд.
– Дарина, почему ты мне не рассказала об этом Ваньке? – наклонилась я к ней.
– Но это же. это стыдно. – потупилась она. – Вот как ты меня забрать решила, так он и начал. Сказал: «Никуда не уедешь, пока мне не дашь!» А что мне ему дать?!
Ужас какой! Её надо вытащить отсюда как можно скорее!
– Ванька – это тот ущербный, которого я в прошлый раз встряхнул? – взгляд Ибрагимова заледенел.
– Угу, он. И трое его дружков такие же.
– Вы пока общайтесь, я с ним побеседую. – от тона Рустама меня бросило в дрожь.
– А я побеседую с директором, – с каменным лицом сообщил Сергей Иванович. – При таком положении вещей девочка тут больше не останется!
Глава 59
Понятия не имею, какие именно аргументы привёл юрист, но после оформления ряда бумаг нам позволили забрать Дарину! Насколько знаю, кровным родственникам и опекунам разрешают забирать ребёнка на не слишком длительное временное проживание (например, на каникулы). Видимо, Сергей Иванович организовал нечто подобное, а ещё обещал приюту проблемы, ведь их руководство фактически проигнорировало угрозу чести одной из воспитанниц.
Поэтому кто бы что ни говорил, но до решения суда, которое признает меня полноправной родительницей, Рина останется со мной! Ни одна сволочь не притронется к ней и пальцем! Самой бы мне, конечно, никто не позволил провернуть ничего подобного, поэтому я на Зарецкого-старшего и его юротдел буквально молилась. Кажется, связи и влияние моего свёкра помогли оставить Глеба с носом. Хоть бы не сглазить!
Дарина ушла с нами в чём была. Собственно, ей и забирать-то с собой оказалось нечего, разве что сменное платье, которое было настолько непрезентабельным, что сразу отправилось в мусорную корзину. Надеюсь, вместе с неприятными воспоминаниями, которые в себе воплощало. Рустам потрепал девчушку по волосам, она не противилась, смотрела на него с ещё большим восхищением (ещё бы, он же снова проучил гадского Ваньку).
– Ну, девочки, кажется, кому-то пора обновить гардероб… – сказал, подмигнув Рине.
– Ещё как пора! – подтвердила я.
Рустам уехал, а мы с Антоном сначала поехали ко мне, где я выбросила оставшиеся вещи сестры, тщательно вымыла её в ванной, заплела, дала для переодевания свои подростковые вещи (пусть и скромные, но не отдающие казёнщиной) и сытно накормила. Ну а потом мы отправились по магазинам и весь вечер потратили на то, чтобы приобрести сестрёнке всё необходимое, начиная от личных принадлежностей и заканчивая одеждой и обувью. Не знаю, что делала бы без банковской карты Зарецких, потому что моих средств не хватило бы и на одну десятую того, что мы купили. И вообще, только сейчас обратила внимание, что детские вещи стоят чуть ли не дороже взрослых.
Завтра надо будет прошвырнуться по канцтоварам и прикупить сестре книг. Я знаю, что она любит читать, и ни в коем случае не лишу её такого удовольствия. И, конечно, нужно подарить ей мобильный телефон, чтобы всегда быть на связи, когда я не рядом. Ух, чувствую себя настоящей мамочкой!
Дарина переоделась в одно из новых платьев, голубое с серебристым принтом, и обула серебристые босоножки. Ну красотка же! Поначалу она ходила по торговому центру с огромными глазами и стеснялась трогать новенькие вещи, но потом освоилась и с удовольствием крутилась перед зеркалом. Эх, если бы мне в своё время кто предоставил такой выбор.
Фаворитом всех покупок стал для неё комплект нежно-розового цвета из большого махрового полотенца с вышитым цветком и банного халата с капюшоном. Они были такими мягкими, почти невесомыми. Представляю, как приятно в них заворачиваться после душа.
В перерывах между забегами по отделам я кормила Рину в кафешках, которые располагались тут же, в торговом центре. Тихонько напоминала, чтобы ела не так жадно, потому что теперь у неё никто ничего не отберёт. А потом мы направились в дом к Зарецким, с которыми я поговорила, когда сестрёнка ещё откисала в ванной у меня дома. После коллективного совещания мы решили, что девочка пока поживёт в их особняке, где есть все условия для комфортной жизни, и ей выделят отдельную комнату (благо гостевых покоев там предостаточно). Димка, разумеется, тоже был в курсе событий.
Когда мы приехали и Дарина увидела Тимофея и Тамилу, то вся сжалась. У неё сейчас явные проблемы в общении со сверстниками и вообще с другими детьми. Даже представлять не хочу, какие именно события привели к таким результатам. Может, стоит обратиться к детскому психологу?
Но брат и сестра Зарецкие повели себя совсем не так, как, возможно, опасалась Рина. Тима не проявил агрессии, а наоборот, немного засмущался. Ну а Мила вообще взяла Дарину в оборот.
– Ты моя новая сестрёнка, да? Ой, какая ты краси-ивая-а-а, – протянула она, с восхищением оглядывая наряд гостьи. – Какие у тебя тут камушки-и-и… И у меня тоже камушки есть на туфельках, пойдём покажу! – и почти потащила растерянную Дарину в свою комнату.
Я с улыбкой кивнула сестрёнке, мол, иди, не бойся. Тем временем Антон заносил в дом наши покупки.
– Мама сказала, что Дарина пока поживёт с нами, – Тимофей смотрел вслед удаляющимся девочкам.
– Ты против?
– Не-а, наоборот! – заявил он воодушевлённо. – Я ей свои игры покажу. Милка ещё маленькая, с ней не поиграешь.
– Да, думаю, Дарина с удовольствием составит тебе компанию, – я была в этом почти уверена. – Сейчас каникулы, у вас масса времени на знакомство и игры. Только научи её всему.
– Научу, конечно!
– Тима, Дарина раньше жила в очень плохом месте, и ей сейчас очень нужны друзья. Я знаю, что ты девочек не обижаешь, поэтому доверяю её тебе, – сказала как можно проникновеннее.
– Ага, – Тимофей снова слегка смутился.
После совместного ужина Мария Ивановна отдала мне один из экземпляров ключей от Диминой квартиры и обещала утром съездить туда вместе со мной, чтобы оценить масштаб предстоящих приготовлений. Тепло с ней простившись, я отправилась в больницу к нетерпеливо поджидавшему меня молодожёну, дабы, как и положено, провести с ним нашу первую фиктивную брачную ночь.
По пути в клинику я ещё успела заехать в торговый центр и прикупила аромасвечи и свежие цветы. Хочу создать в палате соответствующую атмосферу! Жаль, что рацион у Димки пока очень ограничен, так что я захватила две баночки йогурта: будем есть на пару вместо свадебного торта. В больнице я снова переоделась в свадебное платье и кое-как прикрепила фату. Всё-таки надо соответствовать образу! Медсестричка в коридоре мне улыбнулась и пожелала приятной ночи.
Мой муж (ух, звучит-то как клёво, до сих пор не привыкну!) явно заждался. Нервно пролистывал планшет, рассматривая наши свадебные фото (если, конечно, так можно назвать фотографии из серии «Невеста мумии»). Да, всё у нас с Димкой не как у других, но главное ведь не внешняя мишура, а наши с ним отношения, проверенные временем.
– Заждался? – я улыбнулась, чтобы развеять хандру ненаглядного.
Он тут же отложил планшет и воззрился на покупки в моих руках. А я разложила по всей палате цветы и зажгла аромасвечи. Красота! Волнующий аромат стал наполнять комнату, а я пододвинула кушетку к кровати Димы, легла и взяла его за руку.
– Ну здравствуй, дражайший супруг, – слегка поддразнила его.
– Удобно ли тебе, девица? – он с сомнением оглядел кушетку. – Может, мне подвинуться?
– Лежи уже, – меня пробивало на «ха-ха».
– Слушай, Ангелин, а ты подвязку надела? – полюбопытствовал молодой муж.
– Надела, а что?
– Можно я с тебя её сниму?
– И что ты с ней делать собрался? – теперь любопытство одолело меня.
– Не знаю… Но ведь традиция же… А традиции нарушать нехорошо! – его пальцы шутливо поползли по направлению к моему подолу.
– Эй! – мы некоторое время хихикали как дети и шутливо «боролись». – Всё, чш-ш-ш-ш, а то нас выгонят из больницы, – сказала со смехом.
– Ну и пусть, я уже давно хочу домой! – он продолжил попытки завоевания подвязки.
– Рано тебе ещё домой, – я перехватила его шаловливую руку. – А подвязку будешь снимать, когда повязки с себя снимешь.
– Эх, вот так и женись на училках. – притворно тяжело вздохнул любимый пациент. – Они никогда ничего не позволяют.
– Скажу вам по секрету, товарищ ученик, что училки просто любят брать всё в свои руки,
– ухмыльнулась я. – Так что лежи, моя драгоценная мумия, и дай мне тебя немного потискать.
– Да тискай на здоровье! Можешь ни в чём себе не отказывать.
Кажется, у кого-то снова игривое настроение.
Я, стараясь вести себя как можно более бережно, обвилась вокруг него подобно виноградной лозе, хотя и понимала, что долго в таком положении ни мне, ни ему быть нельзя. Вот бы иметь какую-нибудь магическую силу, чтобы исцелить любимого взмахом руки!
– Знаешь, Дим, сегодня много чего было, но я очень по тебе скучала и хотела вернуться как можно скорее. Если бы могла, вообще от тебя не уезжала бы, – с неохотой разжав объятия, я перекатилась на свою постель и ласково сжала его ладонь.
– А я тебя очень ждал, – он сжал мою руку в ответ. – Столько всего передумал за это время.
– И как? Что-нибудь в итоге надумал?
– Угу. Что каждый сегодняшний час без тебя был мучительнее, чем прошедшие шесть лет.
Я переплела наши пальцы, радуясь ответному пожатию и с тоской вспоминая те жуткие часы, когда Дима валялся без сознания и его рука казалась безжизненной. Так мы и лежали, каждый на своей койке, держась за руки. Вот тебе и первая брачная ночь. Впрочем, нет, замечательная брачная ночь, потому что я рядом с тем, на кого откликается сердце. И пусть сейчас он «мумия», но «мумия» живая и тёплая, которая скоро покинет свой кокон.
Дима неспешно поигрывал большим пальцем с обручальным колечком на моём безымянном. Кажется, он нашёл для себя новое развлечение.
– Моя, – сказал довольно.
– Мой, – не осталась в долгу я.
В итоге половину ночи мы внаглую проболтали. Строили планы, решали, как будем обставлять комнату Дарины и всё в таком духе, а потом сладко заснули, всё так же держась за руки и переплетя пальцы.
А утром нас ждал сюрприз. Частично приятный, частично нет, но очень важный. В больницу приехал Рустам, и я сразу заметила, что костяшки на руках у него сбиты.
– Ребят, мы с братьями приготовили для вас свадебный подарок, если его, конечно, можно так назвать. В общем, о тех отморозках, которые Димку ранили, можете не беспокоиться, они вас больше не потревожат…
По взгляду Ибрагимова поняла, что если те гады и живы, то находятся в куда более плачевном состоянии, чем был Дима, когда мы везли его в клинику. В подробности Рустамчик не вдавался, но рассказал, что Андрей Петрович очень им помог, пробив номер мотоциклиста, и даже сам намеревался поучаствовать в «допросе», но его отговорили. Все понимали, что на эмоциях он может наломать дров. Так что они «побеседовали» с похитителями своими силами и выяснили у сиплого имя заказчика.
Мы с Димкой переглянулись и затаили дыхание в ожидании. Так не терпелось узнать, откуда нам прилетел нож в спину. Кто же это? Глеб? Александра? Егор?
Но нет! Кто бы мог подумать, что заказчиком похищения и дальнейшего избиения окажется Борис Злобинцев, имя которого знакомо мне было лишь мельком, зато Димка, насколько поняла, знал его достаточно неплохо. Как оказалось, Злобинцев – бывший ухажёр Александры, с которым у неё до приезда Зарецкого из Америки планировалась свадьба и которому Дима как бы перешёл дорогу не только в любви, но и в работе, потому что рекламным проектом торгового центра Рижских должна была заниматься именно компания Бориса.
И ведь действительно, сиплый тогда говорил, что Дима кому-то насолил и в любви, и в работе. Я смутно помнила этого молодого мужчину, он был одним из гостей на корпоративном дне рождения Зарецкого. Запомнила как раз из-за яркой фамилии и острого взгляда почти чёрных мышиных глаз. Подумала тогда, что так себе типчик, и оказалась права. А Димасик рассказал, что на том двухдневном выездном пикнике, когда Сашенька старательно на него вешалась, Борис тоже присутствовал. Злобинцев выпил и наговорил лишнего, но все, разумеется, не восприняли это всерьёз, да и сам шеф тогда приехал ко мне вдрабадан упитый.
– Спасибо, брат! – Дима пожал руку друга.
– Да ну, какие счёты… – отмахнулся тот. – Твой отец сказал нам пока не трогать Бориса, решил сам его проучить. Мне даже интересно, что он придумал. У Злобинцева бабла хоть отбавляй, может выкрутиться.
В любом случае я была рада, что заказчиками были не Егор и не Глеб (хотя Коновальский и так мне крови попортил). А вот Александра, хоть и косвенно, но была причастна. И сама к Диме присосалась, и бывшего хахаля на него, можно сказать, натравила. Пусть бы уже эти двое поженились и оставили нас в покое! А ещё лучше – уехали куда подальше.
Вскоре приехала Мария Ивановна. Побывала у сына, а затем мы с ней, как и договорилась, поехали в Димкину квартиру. Ну да, кто бы сомневался! Элитный дом, высокий этаж, отличная планировка, шикарный вид на город. Тут было светло и просторно, хотелось остаться подольше. Правда, поначалу, когда только вошла, чувствовала, что врываюсь в Димкино личное пространство. И как хорошо, что Зарецкий-старший подарил сыну жилплощать с ремонтом и мебелью!
Осмотрев комнату, которую мы решили делать условно детской, спланировали, что нужно докупить из детских принадлежностей и мебели, и позвали Антона, который сделал необходимые замеры. Что-то заказали через интернет, за чем-то устроили набег на магазины – и в итоге к приезду комиссии оформили комнату Дарины в лучшем виде, да и остальную жилплощадь «оживили», создав эффект присутствия.
Я в сжатые сроки получила разрешение на удочерение, стала на учёт и с нетерпением ожидала заседания суда, уповая на положительное решение. Дарина продолжала гостить у Зарецких, осваиваясь и привыкая к нормальной жизни и вкусной еде. Я моталась между домом, офисом, больницей и сестрой. Заезжая к маме, несколько раз видела Глеба. Больше он не подходил, но смотрел многообещающе. Не признал поражения, готовит что-то, вот только что? В любом случае охрана при нас, так что можно спать спокойно.
Глава 60
Пока я занималась удочерением Рины, Дима шёл на поправку. Вскоре врач разрешил ему выписаться из больницы и продолжить лечение дома, но на некоторое время приписал профессиональную сиделку, которая была бы с ним с утра до вечера, помогала с перевязками и следила за приёмом лекарств. Зарецкий, не желая, чтобы брат и сестра видели его в таком состоянии, обосновался в своей квартире, куда, собрав вещи, переехала и я. Да и вообще, мы ведь теперь семья.
Димка уже понемногу вставал, но передвигался всё ещё очень осторожно. Швы ему сняли, помимо прочих лекарств врач прописал дорогущие мази, которые помогают рассасывать послеоперационные рубцы как на лице, так и на теле. Однако этот прохвост всё ещё не позволял мне смотреть на своё лицо без повязок, говорил, что оно выглядит непрезентабельно, и продолжал втирать мази.
С каждым днём на нём становилось всё меньше бинтов, я снова видела оба его глаза, с век сходили следы синяков. Ближе к вечеру, когда уезжали навещавшие его родители и уходила сиделка, наступало моё время. Набегавшись за день между офисом, домом и поместьем Зарецких, на ночь я приезжала к нему. Вообще-то у меня тут была собственная комната, но я за время пребывания супруга в больнице уже настолько привыкла ночевать с ним в одной комнате, что не представляла, как оставлю его одного.
Так что я спала вместе с Димой на его широкой кровати. Просто устраивалась у него под боком, обнимала Димкину руку и сворачивалась калачиком под отдельным одеялом, чтобы максимально не тревожить пациента, но чувствовать его и быть всю ночь рядом. Когда требовалось, подавала ему воду, готовила по утрам кашу и протирала незабинтованные участки тела влажной тряпочкой.
У Зарецкого медленно, но верно срастались рёбра, заживала рана на боку. «Никаких резких движений, никакого напряжения!» – говорил доктор. И Димасик старался придерживаться советов, чтобы поскорее встать на ноги. Я прекрасно видела, как его тяготит вынужденное бездействие и временная беспомощность… Но меня радовало, что у него всё меньше случаются приступы головокружения, связанные с сотрясением.
Рана на моём плече тоже поджила, и я стала втирать в неё Димкину заживляющую мазь. Иногда сквозь сон я чувствовала, как он гладит мои волосы. В такие моменты мне спалось особенно хорошо. Я ощущала, что нашла своё место в жизни, и оно было рядом с Димой.
Когда пришёл срок судебного заседания, я была вся на нервах и ждала любого подвоха, но, слава богу, Глеб никак не смог помешать и суд удовлетворил наш запрос: я стала полноправной мамой Дарины! Я снова вознесла мысленную молитву за здравие моего свёкра и его юристов. Мы наконец забрали Дарину к себе, зарегистрировали её в ЗАГСе, и она получила новое свидетельство о рождении на имя Дарины Дмитриевны Зарецкой.
С Димой, к слову, общий язык она нашла очень быстро. Он был для неё благодетелем, тем, кто помог спастись из ада. Да и вёл себя очень доброжелательно, совсем как с Милой. Хотя я ведь и так знала, что отцом Зарецкий будет превосходным. Правда, папой она его не называла, как, впрочем, и меня мамой. Мы были для неё просто Димой и Ангелиной.
Однажды после просмотра какого-то фильма она подошла к нам со странным выражением лица. Мы разволновались, не зная, что и думать.
– Спасибо! – Рина неожиданно бросилась в мои объятия, потом схватилась и за Димину руку. – Спасибо, что забрали меня!
Как потом оказалось, она посмотрела старый добрый фильм «Кудряшка Сью», где девочку после ряда перипетий увозят в приют, а в финале удочеряют главные герои. Помню, как в своё время рыдала на этой картине, но никогда не думала, что смогу стать как бы одной из участниц описанных там событий.
Когда я была на работе, Дарина частенько чистила для Димасика фрукты, резала дольками и кормила (он мне потом рассказывал). А ещё грустно смотрела на его повязки и хотела, чтобы он поскорее мог от них избавиться. В остальное время она пропадала за книгами и альбомом для рисования. Гуляла редко, только если со мной, потому что была ещё не готова налаживать контакты с другими детьми.
Зарецкие, кстати, так просто дело с приютом не оставили. Сами приехали, оценили жалкое состояние, и подобная картина им явно не понравилась. Андрей Петрович обратился к высокопоставленным знакомым, поэтому персоналу сделали внушение, что нужно лучше следить за мальчиками, дабы не приставали к девочкам, да и вообще обещали проблемы, если условия пребывания детей не изменятся. Потом юристы выявили факты хищения средств, предназначенных для детей, и нерадивые сотрудники были сняты со своих постов, их заменили другими, куда более компетентными людьми. Ну и, конечно, Зарецкий-старший сделал в детский дом денежное вливание. Оставалось надеяться, что ребятня, которая осталась там, ощутит на себе эти улучшения и жизнь этих детишек станет хоть немного лучше.
Сиделка к нам уже не приходила, необходимость в этом отпала, и Дима понемногу стал работать из дома. Сидел за ноутбуком (вернее, полулежал), висел на телефоне… Я рассказывала ему обо всём, что творится в офисе, держала в курсе самых важных проектов. Кстати, электронный проект Рижских был успешно завершён, осталось только воплотить его в жизнь.
Я всё лучше узнавала Димкины вкусы, осваивала готовку его любимых блюд. Ему больше не нужно было придерживаться строгой диеты, так что я стремилась его баловать как можно чаще. Мы обсуждали множество мелочей, которых не затрагивали в разговорах раньше.
И вот наступил день икс, когда Димка разрешил мне взглянуть на своё лицо без всякой мишуры. Не знаю, кто из нас сильнее волновался, я или он. Мы как раз улучили момент, когда Дарина зависала в пенной ванне, так что помешать никто не должен был. Димасик, отвернувшись, снял клейкие повязки и пластыри, а потом обернулся. И я стала вглядываться в родное лицо самого любимого мальчишки на свете. Как же скучала по этим скулам, надбровным дугам, крыльям носа, подбородку и линии губ! Он всё такой же, сошли жуткие ссадины и отёки, зажили порезы. Только лёгкая горбинка (которой раньше не было) на пересечённом едва заметной белой полосой носу и небольшой белёсый шрам на брови (след рассечения) напоминали о событиях того страшного вечера и придавали супругу немного бандитский вид.
– Что, любуешься боевыми ранами? Не надо, лучше обними так, как ещё никогда не обнимала, – Зарецкий потянулся ко мне и прижал к груди с таким неистовством, что мне стало больно дышать. Угу, рёбра у кого-то уже срослись, да и дыра в боку тоже затянулась. В общем, я на радостях тоже его стиснула.
Дарина и вовсе была счастлива, что теперь он избавился от повязок и мы наконец-то сможем вместе выйти на прогулку, потому что всё это время Дима предпочитал «гулять» на балконе. Сначала мы бродили недалеко от дома, потом стали отходить всё дальше и дальше. Шеф понемногу возобновил поездки в офис и вскоре полноценно влился в работу, а на выходных в не слишком жаркий июльский денёк спросил:
– Дарина, хочешь пойти в парк развлечений?
Она, разумеется, хотела, как и я. Это был наш первый полноценный семейный выход в свет. Для нас с Димой парк хранил в себе множество воспоминаний, к которым теперь добавились новые. Сестрёнка перекаталась на всём, на чём только можно было, и к вечеру не чуяла под собой ног.
Теперь, когда Димасик не боялся показаться на глаза Миле и Тиме, мы стали частыми гостями в доме Зарецких. Тамила была в восторге от того, что у неё появилась сестрёнка. Тимофей, который поначалу немного стеснялся Рины, стал чувствовать себя рядом с ней куда увереннее. Его природные живость и доброжелательность победили её робость и отстранённость, так что именно ему мы были обязаны тем, что она постепенно раскрылась и выползла из раковины. Он стал для неё лучшим другом-сверстником.
Ну а Рустама Дарина просто обожала, и он отвечал ей взаимностью. Они резались в компьютерные игры, он катал Рину на мотоцикле и продолжал быть её «героем». А мы с Димкой просто наблюдали за ними и ждали, во что в итоге всё это выльется.
