Текст книги "Жених для няни (СИ)"
Автор книги: Галлея Сандер-Лин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)
Глава 55
Когда пришло время сдавать заказчику рекламу вина, я была возбуждена сверх меры. Два раза заставляла ответственных дизайнеров переделывать оформление и корректировать цветовую гамму, потом внесла итоговые правки и добавила несколько фишек, пока не осталась довольна результатом. На встречу с клиентом также отправилась сама, взяв Кирилла в качестве ассистента. Нервничала, переживала, но вела себя уверенно и представила готовые ролики с максимальной отдачей.
И наши надежды оправдались: клиент остался доволен и даже дал понять, что в следующий раз снова обратится к нам. Да, это был успех! Я чувствовала себя победительницей, нет, все
мы, кто сотворил эти ролики, были победителями! В том числе и Егор, который, как я узнала, отправился на заграничные съёмки.
– Дим, мы это сделали! – поспешила обрадовать ненаглядного, отправившись после встречи сразу в больницу.
– Я знал, что ты сможешь, – он выдавил слабую улыбку. Улыбаться с его разбитыми и всё ещё подживающими губами вообще было подвигом. – Зато я сейчас совершенно бесполезен… Прости, свалил на тебя столько всего…
– Глупости, ты не бесполезный и бесполезностью никогда не страдал! – я вложила в слова максимум уверенности. – Мой любимый ученик всегда был и будет удивительным!
Возможно, я говорила как мамаша, для которой собственное чадо всегда будет лучшим, но по сути ведь была права. Зарецкого можно назвать каким угодно, но уж точно не бесполезным.
Кстати, Диме уже разрешили есть самостоятельно, а не питаться через капельницу. Только жиденькие кашки и йогурты, но уже что-то. Кому-то могло бы показаться, что жизнь постепенно налаживалась, но без эксцессов тоже не обошлось. Когда я выходила из магазина, купив для Димы йогурт, меня едва не сбила машина. Лишь молниеносная реакция Василия, который сгрёб меня в охапку и утащил с траектории железного коня, позволила мне следующим утром увидеть новый рассвет. Уже стемнело, у автомобиля были закрашены номера. Телохранитель по инерции выстрелил в стремительно удаляющееся чёрное авто, но оно было уже слишком далеко.
Я ехала в больницу к Диме, а у меня в ушах стоял звук выстрела. И кому же так неймётся от меня избавиться?! Снова проделки Александры? Или ещё кто – то постарался? Димке, разумеется, ничего не рассказала (мы сообщили только его отцу), кормила ненаглядного с ложечки, а у самой рука дрожала.
– Ты чего? Что случилось? – от него не укрылось моё состояние.
– Да вот смотрю на тебя и думаю, когда же моя мумия-гусеничка выпорхнет из кокона и станет прекрасной бабочкой, – сказала первое, что пришло в голову, потому что передо мной сейчас находилось Димкино лицо, в котором незабинтованными были только один глаз, рот и ноздри.
Зря сказала. Дима перестал есть и сжал губы, так что корочка на них лопнула и показалась капелька крови. Глупая, надо было лучше контролировать эмоции, чтобы руки не дрожали.
– Ангелина, ты ведь знаешь, что у меня на лице могут остаться шрамы (впрочем, не только на лице)? И больше не будет никакой прекрасной бабочки.
Пока я придумывала, что ему сказать, пришёл врач для вечернего осмотра, а мне позвонила мама. Оказалось, она выпытала у Василия о вечернем происшествии (эти двое стали регулярно созваниваться), поэтому тут же набрала меня, чтобы лично убедиться, что со мной всё хорошо. Когда я вернулась в палату, Дима уже спал.
Утром вечерний инцидент сгладился, мы оба сделали вид, что ничего не было. Я не говорила о Димкиных повязках, он не заговаривал о шрамах и выполнял все указания врачей, но всё равно временами в его поведении проглядывала какая-то… обречённость, что ли.
Вскоре ситуация с Дариной прояснилась (ДНК-тест показал родство, в чём я и не сомневалась) и пришла пора отправляться в органы опеки. Я собрала пакет необходимых документов и, полная радужных надежд, пришла получать разрешение на удочерение.
– А где свидетельство о браке? – вдруг спросила дородная тётенька, которая занималась приёмом документов.
– Какое ещё свидетельство? – не поняла я.
– Ну как же?! У ребёнка должна быть полная семья, иначе к чему всё это? – свела брови женщина. – Зачем его дёргать из привычной атмосферы? Без свидетельства о браке я не приму документы. Хотите быть матерью-одиночкой – пожалуйста, рожайте себе на здоровье, а чужих детей не надо втягивать в свои феминистские игры.
Что это за самоуправство?! Мне же говорили, что не состоящий в браке человек тоже может взять ребёнка, тем более если они состоят в родстве. Я даже на сайте об этом читала!
– Вы не понимаете?! – я слегка повысила голос. – Это не какой-то чужой ребёнок, которого мне вдруг взбрело в голову взять к себе, а моя сестра! И кровное родство подтверждено. Я имею все права быть для неё как минимум опекуном.
– Ну так и будьте! Приходите, проведывайте, а забирать-то зачем? Там ребёнок присмотрен, ухожен.
– Присмотрен, говорите? Вы давно были в третьем детдоме? – начала кипятиться я. – В каком месте условия содержания в том хлеву считаются приемлемыми для детей? И что с того, что я пока не замужем?! Главное, что ребёнку будет лучше не в детдоме, где вокруг чужие люди и далеко не самая тёплая обстановка, а с роднёй. Почему никто не берёт это в расчёт?!
– Милочка, ну что вам так неймётся?! – закатила глаза тётенька. – Сейчас у многих людей условия жизни куда хуже, чем в третьем детдоме, и ничего, выживают как-то. Да и жилищная ситуация у вас не позволяет принять ребёнка.
– То есть как «не позволяет»? – я уже почти рычала.
– При удочерении принимающая семья должна предоставить ребёнку собственную комнату, а вы живёте вместе с мамой, комнат всего две, и селить девочку попросту негде,
– развела руками собеседница. – И это мы ещё не видели, что там у вас за квартира. Не удивлюсь, если какие-то развалины. В общем, вы не подходите на роль усыновителя уже по двум пунктам. Хотя нет, по трём. Ваша заработная плата достаточна для одного человека, но не для того, кто собирается взять на себя заботу о ребёнке.
У меня шла кругом голова. Закрались крамольные мысли, что мне нарочно не хотят отдавать сестру. Но этого ведь не может быть, правда? Я старалась не паниковать и говорить спокойно, но у меня то и дело проскальзывали нервные нотки.
– Что касается жилплощади, то я спрашивала у вас в приёмной и мне сказали, что в отдельных случаях ребёнку достаточно предоставить часть комнаты, где будут его кровать, место для учёбы и шкаф, – сказала ей твёрдо. – Если понадобится, мы с мамой можем переехать в одну комнату и отдать девочке вторую в полное пользование. А относительно состояния квартиры… Да, у нас не хоромы, всё скромно, но прилично. Мы готовы принять комиссию в любое время.
– Девушка, вы правильно сказали «в отдельных случаях»! Но это не ваш случай, – женщина разговаривала со мной как с какой-то умственно отсталой. – Если бы у вас хотя бы был муж, который обладал достаточным для содержания семьи доходом, мы бы, возможно, могли пойти навстречу. Или если бы ваша зарплата была как минимум втрое больше, чтобы мы не волновались, что ребёнок будет кушать и во что вы его оденете, а так. И лучше бы вам не повышать на меня голос, иначе я позабочусь о том, чтобы вам и вовсе запретили видеться с девочкой!
У меня не было слов. Хотелось наброситься на гадскую тётку и заставить её принять документы.
– Простите, если была грубой. – через силу извинилась, чтобы не усугубить ситуацию.
– Девушка, мой вам совет: если вы с кем-то встречаетесь, поспешите узаконить отношения и создайте нормальную семью, а там уже и о ребёнке думайте. В общем, либо возвращайтесь с мужем и как минимум снимите подходящее жильё, либо довольствуйтесь опекунством и временными визитами к сестре. пока ещё можете.
Что значит «пока ещё можете»?
– А если я сниму подходящее жильё, но приду без мужа? Так можно? – сделала я пробный вброс. – И, возможно, скоро у меня будет повышение на работе.
– Очень не уверена. – качнула собеседница головой.
– Ясно. – я почти впала в отчаяние.
Наверное, все мои чувства отразились на лице, потому что женщина вдруг посмотрела с жалостью, метнула взгляд в сторону двери (в кабинете мы были одни) и понизив голос сказала:
– Я не должна была вам этого говорить, но. Дело в том, что на эту девочку есть запрос.
– К-какой ещё запрос?!
– Запрос на удочерение, – пояснила она. – Если вы вдруг не в курсе, то даже оформленное опекунство (в том числе и кровное родство) не позволит вам оставить девочку у себя, если её захотят удочерить. И в плане удочерения законодательство отдаёт предпочтение людям, которые могут обеспечить ребёнку полноценную семью. А запрос подала семейная пара, которая в скором времени собирается переехать в столицу. Так что. думайте, решайте, но времени у вас крайне мало.
Вот оно как. Я прижимала к груди папку с отвергнутыми документами и медленно спускалась по лестнице. Почему Дарина? Зачем кому-то понадобилась именно она? Неужели в городе мало детей, которым нужна семья?! Как могут случаться такие чудовищные совпадения?! Или это вовсе не совпадение?..
Глава 56
Дарина… Мне немедленно захотелось её увидеть, спросить, не приходили ли к ней какие – нибудь дяденьки и тётеньки. Если бы приходили, думаю, она бы мне сказала, хотя вдруг просто не придала значения, раз я уже пообещала ей забрать. Как же я ей в глаза посмотрю, если не смогу выполнить обещания и её у меня заберут, да ещё и увезут в другой город, где ни меня, ни бабушки?! Она, наверное, снова будет буйничать, драться и кусаться, чтобы от неё отказались. Нет, не могу заставить её снова пройти через всё это, я обязана что-то придумать.
Пока ехала в детдом, прикупив для сестрёнки конфет, прокручивала в голове варианты. Итак, они отдают предпочтение семейным парам? Ладно, будет им семейная пара. Мне попросту нужен муж. Угу, легче сказать, чем сделать. Единственным претендентом был Дима. Всё во мне вопило «Да!», но делать ему предложение и в панике звать в мужья ради сестры. Не этого он от меня ждёт, совсем не этого.
Димка приехал всего месяц назад, мы даже толком на свидание не сходили, и теперь я такая заявлюсь к нему в больницу, когда он даже на ноги толком не стал, и скажу: «Мне срочно необходим муж, чтобы удочерить сестру!» А он мне ответит: «Значит, я тебе нужен только для этого? А сам по себе не интересую? Ну конечно, я теперь порченый товар.»
Ладно, это я себя сейчас накручиваю, Зарецкий наверняка так не скажет, хотя, может, и подумает. Но как я могу взвалить на него всё это, когда он в таком состоянии? Ему сейчас о здоровье своём нужно думать, о том, как поскорее восстановиться, а не о ЗАГСе. Да и претит мне использовать его для решения своих проблем, неправильно это. А у меня чёткое ощущение, что я его использую, не могу отделаться от этой мысли.
Хм-м, а если попробовать по-другому? Мысли несколько сменили направление и потекли в сторону фиктивного замужества.
Я перебирала в голове всех возможных кандидатов мужского пола. Егор поклонник временных отношений, он уж точно избегает штампа в паспорте. Грешным делом подумала и о Глебе. Чем не муж? Да и нравлюсь я ему, тут бы и слепой заметил. Но выходить за него лишь из-за сестры. И кто сказал, что он согласится, если узнает, для чего мне понадобилась эта свадьба?! Ему-то чужой ребёнок к чему? С Анфисой бы разобраться. Да и ведь любой нормальный мужчина хочет своих детишек, а не чужой прицеп на себе тянуть.
Рассмотрела в качестве кандидата даже Василия! Ну а что?! Взрослый, видный, сильный, доброжелательный, с собственной жилплощадью. Но я не представляла, как смогу попросить его о таком, да и не комильфо отбирать у мамы потенциального кавалера.
Пока я терзалась сомнениями, мне позвонил Рустам и попросил о встрече. Я решила, что уж от него-то можно ничего не скрывать и предложила увидеться у детдома. Ибрагимов ведь давний Димин друг, может, посоветует что – то. Интересно, о чём он говорить собрался?
Рустам удивился выбранному месту встречи, но приехал и уже поджидал нас, когда мы с Василием подкатили к детдому. Я не стала рассусоливать и рассказала ему о сестре и желании её удочерить.
– М-да, Димона ждёт знатный сюрприз. – протянул бывший ученик. – Но мне не терпится на неё взглянуть. Познакомишь со своей Дариной?
Отчего бы не познакомить?!
Мы миновали охранника и углубились во двор детдома. Очередная порция детских взглядов облепила нас как муравьи покрытую сахаром веточку. Я думала, что Дарина снова читает в корпусе, но потом узнала её платьюшко, и то, что увидела, мне совсем не понравилось.
Девочку зажали у забора трое мальчишек один другого выше. Не знаю, чего они от неё хотели, но она явно была против и очень боялась, а они не отставали. И никто, ни единая сиротская душонка не пришла ей на помощь! Все просто глазели (кто-то даже с интересом), что будет дальше.
– Это она? – Рустам проследил за моим полным гнева взглядом.
– Да.
– Стой здесь, Ангелина Павловна, я разберусь…
Рустам пружинистой походкой направился к ребятам. Он был похож на леопарда, подбирающегося к добыче. И жертвы слишком поздно заметили приблизившуюся вплотную угрозу. Ибрагимов навис над ними коршуном, а лицо стало такое. Никогда Рустамчика таким не видела, даже испугалась. Я не слышала, что он им говорил, но парни втянули головы в плечи, попятились и в итоге попросту сбежали. А ведь он их и пальцем не тронул!
Глядя на такого Рустама Дарина и сама была в ужасе. Я видела её испуганное лицо, как она вжалась спиной в забор, и поспешила к сестре. Пока шла, увидела, что выражение лица Ибрагимова изменилось, смягчилось, он улыбнулся девочке тепло и открыто (у него вообще улыбка потрясающая, я об этом ещё не упоминала?), что – то сказал и указал в мою сторону.
Рина моргнула и, увидев меня, оттаяла. Посмотрела на Рустама совсем по-другому, с уважением и облегчением. Потом ринулась ко мне и таки дала себя обнять. Ну наконец-то! Хрупкое тельце немного подрагивало, кулачки вцепились мне в платье. Я прижала её к себе и слегка укачивала.
– Это дядя Рустам, – на всякий случай представила спутника я. – Он мой очень хороший друг. Ты его не бойся, наоборот, всегда можешь на него рассчитывать. Рустам никому не даст тебя в обиду!
– Ни в коем случае не дам! – подтвердил он.
Потом я расспросила Дарину, приезжала ли с ней знакомиться супружеская пара, и она призналась, что пары не видела, но на неё поглядывал какой-то мужчина с пронзительным взглядом, который наведывался к директору детдома. Рина от него спряталась. Ибрагимов сказал, что она правильно сделала, и посоветовал давать в нос всяким дрянным мальчишкам, которые рискуют зажимать девочек у забора.
Пока мы общались и угощали сестрёнку конфетами, она глазела на доброжелательного Рустама со всё большим восхищением. Сегодня он был её героем, защитником, спасителем. Как мало юной девчонке нужно для счастья. Мне было жаль от неё уезжать, но сегодня впереди ещё тысяча дел. Однако перед отъездом я спросила у директрисы, что за мужчина интересовался сестрой. Она ответила, что не имеет права разглашать данную информацию. Грешным делом у меня возникло искушение натравить на неё Ибрагимова.
Я села в машину Рустама, чтобы поговорить по пути, а Василия попросила ехать следом. Мне нужно было заехать домой за вещами перед вечерним визитом в больницу. Бывший ученик сначала развлекал меня беседой, а потом (видимо, решившись) перешёл к сути вопроса.
– Ангелина, что-то не нравится мне настроение Димона. Это при тебе он старается держаться, а когда тебя нет, чуть ли не на стенку лезет, – услышала я неожиданное признание. – Я его прекрасно понимаю, сам бы извёлся, беспомощно лёжа почти инвалидом. Он временами вставать пытается, наплевав на запреты врачей. Я сомневался, рассказывать тебе или нет, а потом решил, что надо. Ты… не знаю даже… Может, как – то его успокоишь? Хотя как уж тут успокоишься?! Вокруг тебя столько парней здоровых и не шрамированных.
– Да, вокруг меня много парней и мужчин, один ты чего стоишь, но Дима такой один. Он уникальный, тот, кого мне никто заменить не сможет. – призналась как на духу. – Я уже доносила до него сию светлую мысль, но, видимо, нужно сделать это снова.
– Ух и повезло ему с тобой, Ангелина Павловна, – мельком глянул Рустамчик и снова уставился на дорогу. – Если бы меня девушка так верно ждала, я бы тут же женился.
– Встретишь ещё такую девушку, обязательно встретишь. Чтобы ты и не встретил!
Я действительно так считала. Счастлива будет та, кто заденет его сердце.
– Я, кстати, с бабушкой твоей познакомился: она сегодня заезжала к Димону в больницу, – Ибрагимов включил поворотник. – Приятная женщина, у вас с ней есть сходство, особенно.
– Глаза, да? – усмехнулась помимо воли. – Это у нас семейное.
– Да-да, я заметил. – произнёс он странным тоном. – У тебя глаза очень красивые, но у Дарины они такие. необыкновенные какие-то. И сама она необыкновенная, будто в душу этими глазищами заглядывает. Димкина Тамила совсем другая, она светлая, а тут. столько всего в этом взгляде. Хорошо, что ты решила её забрать.
– В том-то и дело, что мне могут не позволить это сделать.
– В смысле?
И я рассказала ему о сложившейся ситуации и необходимости срочно обзавестись мужем с хорошим достатком и подходящей жилплощадью. Пока говорила, мы подъехали к моему подъезду, возле которого внаглую торчал Глеб за руку с дочерью. Это ещё что за смелость такая? Думает, если я сейчас не с Василием, ему можно снова меня доставать?! Впрочем, телохранитель тоже подъехал следом, но Коновальский и с места не сдвинулся, да ещё и держался как-то слишком уж уверенно. У меня закралось нехорошее предчувствие.
– Рустам, можешь пока не уезжать? – попросила я.
– Что такое? Это тот хмырь, о котором мне Димон рассказывал? – указал он глазами на Глеба. – Который тебе проходу не даёт.
– Он самый.
– Лады, жду. Если что…
– Надеюсь, никаких «если что» не понадобится, – я вышла из машины и сделала знак шагнувшему ко мне Василию, чтобы не подходил, а сама направилась к явно поджидавшему меня мужчине.
Но юрист не сдвинулся с места, вместо этого будто дал отмашку дочери, которая ринулась ко мне с радостным возгласом:
– Ангелина, папа мне сказал, что ты станешь моей мамой!
Радости ребёнка не было предела, как не было предела и моему шоку. Это ещё что за новости?!
– Глеб. простите, не знаю, как вас по отчеству. не хотите ли объясниться?!
– А что тут объяснять?! – улыбнулся он как-то слишком уж страшно и предложил мне пройтись. Я согласилась, потому что не хотела выяснять отношения на глазах у любопытных старушек, которые и так проявили живой интерес к нашей компании. – Вы ведь собрались примерить на себя роль мамы, решили забрать сестру из детдома. Вот и примерьте! Просто станьте мамой не одной девочке, а двум, только и всего. Вам нужен муж с достатком и достойной жилплощадью, мне – жена, согревающая постель и помогающая с воспитанием дочери. Да и вашей Дарине не помешает сменить обстановку и попробовать себя в роли старшей сестры.
– Откуда вы всё это знаете?!
– Ангелина-Ангелина. Я терпеливый, умею ждать и получать необходимую информацию, тем более если это касается юридических кругов. А ещё. – он понизил голос. – Я не привык отпускать то, что должно принадлежать мне!
Его пристальный взгляд пронзал меня насквозь, и я поняла, о каком дяденьке говорила Дарина.
– Почему я? Неужели вокруг мало женщин, желающих видеть вас своим мужем?!
– Предостаточно! Но именно вы похожи на мою бывшую жену. И именно в вас увидела свою мать Анфиса.
Тогда всё понятно. Но это не даёт им обоим право влезать в мою жизнь!
– Да, бывают подобные внешние сходства, но я не она! – сказала как можно твёрже.
– Ангелина, пожалуйста, стань моей мамой! – ринулась в атаку Анфиса, которая до этого внимательно следила за нашим разговором. – Я больше не буду баловаться и делать плохие вещи и извинюсь перед тем дядей, которого тогда облила. Пожа-а-алуйста!
Ясно-понятно, у них с отцом заговор. Мне было искренне жаль этого ребёнка, который так хотел иметь маму, что практически бросался на почти незнакомую тётеньку, лишь бы та приголубила и подарила немного тепла. Я не знала, что случилось с женой Глеба. Умерла ли? Тогда он вдовец. Изменила ли? Тогда разведён. Сменил место жительства и переехал, дабы уберечь себя и дочь от неприятных воспоминаний на старом месте? Или просто оставил жене жилплощадь и нашёл себе новую квартиру? Почему тогда ребёнка забрал? Как мать согласилась отдать? Или он даже он спрашивал? Если она вообще жива. Г осподи, сколько вопросов, я ведь о нём почти ничего не знаю.
– Вы ведь не думаете, что я соглашусь на ваше предложение? – я еле сдерживалась и почти готова была сказать грубость. – Если, конечно, этот почти шантаж можно так назвать…
– Шантаж. Какое правильное слово ты подобрала! – он резко перешёл на «ты». – У тебя ведь действительно нет выбора. Ты же не хочешь, чтобы Дарину увезли в столицу? Или ещё куда-нибудь. Поверь, пара, которая искала приёмного ребёнка и которой я посоветовал твою сестру, достаточно влиятельна, чтобы в два счёта получить разрешение на удочерение. А если не эта пара, то мне не составит труда подобрать другую. У меня немало клиентов, знаешь ли, а полезных связей ещё больше. Девочку тебе не отдадут.
– Мне всего лишь надо удачно выйти замуж, тогда мы с мужем без проблем заберём сестру!
– заявила я храбро.
– Ангелина, ты действительно настолько наивна? – на его лице мелькнула жалость. – Неужели надеешься, что Зарецкие дадут согласие на ваш с Дмитрием брак, да ещё и позволят сыну взять детдомовского приёмыша?! – теперь он почти смеялся. – Их наследничек только-только очухался, они с него пылинки сдувают. Кстати, ты в курсе, что приёмный ребёнок получает право на наследство (грубо говоря, имущество) удочерителей наравне с их законными детьми? Считаешь, Зарецкие станут рисковать состоянием и позволят делиться им с кем попало? Не факт, что они тебя саму приняли бы в семью, а уж теперь, с таким балластом.
Я говорила себе, что это чушь, что Глеб просто меня уговаривает, но червячок сомнения грыз и вонзался в душу сильней и сильней. Собственно, всё, что сказал Коновальский, могло быть правдой. Это мне Дарина родная, а Зарецким она никто, впрочем, как и я. Они пока не вмешивались в наши с Димой отношения, даже, вроде бы, были не против, но люди часто меняют своё мнение, когда дело касается юридических вопросов и оформления бумаг.
– Если выйдешь за меня, я предложу клиентам другие варианты удочерения, а мы с тобой станем счастливыми родителями двух дочерей, – продолжал Глеб, будто не понимая, что каждым словом режет меня без ножа. – Анфиса наконец-то перестанет плакать по вечерам и оглядываться на каждую светловолосую женщину, надеясь увидеть в ней маму. Но сделаю акцент, что фиктивный брак – не мой вариант. Как уже сказал, мне нужна жена, которая будет согревать мою остывшую постель. Я ведь тоже истосковался по ласке и теплу.
«По кулаку в лицо ты истосковался!» – готова была выкрикнуть я и только чудом не перешла от мыслей к действиям.
– Знаете, Глеб, я была о вас лучшего мнения. – сказала как можно презрительнее. – Продолжаете спекулировать ребёнком, и своим, и моим. У вас совесть вообще есть?
– Совесть для юриста слишком большая роскошь…
– Папа, Ангелина не хочет быть моей мамой, да? – рука Анфисы, вцепившаяся в мою юбку, задрожала, личико скривилось, из глаз полились слёзы. – Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? – теперь она обратилась ко мне, а слёз прибавилось.
Господи, спасите кто-нибудь мои нервы, умоляю! Плачущий ребёнок – это выше моих сил. Как же я от всего этого устала!
– Ангелина Павловна, не хотел вас прерывать, – вмешался в разговор Ибрагимов, приближение которого я даже не заметила, – но вам звонят по работе, – он протянул мне смартфон. – Это очень срочно.
Я удивлённо взяла телефон. Коновальский смерил Рустама недовольным взглядом, буркнул, что времени на размышление у меня почти нет и, с трудом отодрав от моей юбки рыдающую дочь, удалился, обещая свозить её в развлекательный центр. Автоматически поднеся аппарат к уху и наткнувшись на абсолютную тишину, поняла, что мне никто не звонил, Рустамчик просто нашёл повод оттащить меня от Глеба.
– Спасибо, – я попыталась выдавить улыбку, но у меня плохо получилось.
Так, теперь шутки действительно кончились. Если за всем стоит Глеб, мне нужно срочно принимать решение.
– Ангелина, я не хотел подслушивать, но так уж вышло. – пробормотал Ибрагимов. – Надеюсь, ты не поддашься на его шантаж? Возможно, Димону пока действительно не до свадьбы, и так еле выкарабкался, но время-то не ждёт, да ещё и этот хмырь рядом околачивается.
– Не ждёт, ещё как не ждёт. – вздохнула я обречённо.
– Тогда. Ты сама сегодня говорила, что помимо прочего рассматривала даже вариант фиктивного брака. Так, может. я сгожусь в качестве фиктивного мужа? – огорошил Рустам.
