Текст книги "Оружие (СИ)"

Автор книги: Галина Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Так как в трагических событиях, произошедших в университете, оказался не в первый раз замешан его сын и наследник, – вставил Арельсар.

– Сюда едет Керцез? – я растерянно взглянула на кевта.

– Не так страшны для тебя политики, как ученые, которых они везут с собой, – нравоучительно заметил Гранто.

– Вот тут соглашусь, – кивнул Арельсар. – Ученые подчас куда опаснее чиновников.

Гранто как-то странно посмотрел на кевта, но ничего не ответил.

– А почему не едут негуры? Я им не интересна?

Гранто подался вперед, вцепившись в спинку моего сидения.

– Ещё как интересна, – прошептал он мне на ухо. – Поэтому мы сами отправимся к ним.

***

Самолет вылетал в четыре утра, а на часах было полпервого ночи. Я носилась по комнате как угорелая, собирая вещи, точнее, раскидывая их. Герраза, которая, конечно же, вернулась именно в эту ночь, лежала под одеялом с телефоном в руках и посматривала то на меня, то на часы, изредка выдавая ценные указания.

– Обувь под кроватью.

– Телефон на полке над ноутом.

– Футболка на стуле... Нет, на моем.

Закинув футболку в сумку, я выпрямилась и обернулась к орчихе.

– Ты хочешь, чтобы я побыстрее смоталась?

– Да, поспать бы, – она многозначительно кивнула на часы. – И куда ты съезжаешь, позволь узнать? Не к Азару ли?

Я нахмурилась.

– Даже если так, драться со мной будешь?

Орчиха оскалилась, откладывая телефон в сторону.

– Нет, такое поведение в прошлом. Да и что мне Азар? – она пожала плечами, садясь в кровати. – Он только с виду такой надежный, а на самом деле себе на уме. Никогда ничего не делает просто так. Какие-то интриги, ходы... Нет, с ним нужно иметь девять жизней, а я не кошка.

Герраза говорила просто, но с долей грусти в голосе. Впрочем, меня мало интересовал внутренний мир орков.

– Я его не знаю, мы и не встречались толком. Так..., – я махнула руками. – Чушь это всё. Есть дела и поважнее.

Орчиха пожала плечами и снова уткнулась в телефон, демонстративно зевая.

Внизу просигналила машина, и я, схватив сумку, выскочила из комнаты, пробурчав что-то вроде "до свидания".

У выхода на меня наорала консьержка, пообещав пожаловаться в ректорат, но я пропустила её замечания мимо ушей. Как будто могло быть хуже.

Дождь на улице лил как из ведра, и к озеру с аллеи уже бежали многочисленные ручейки. Перескочив особенно широкую лужу у ступеней общежития, я взглянула на машину.

Драгон Вейс.

"Герраза сдала", – промелькнуло в мыслях.

Я обернулась: консьержка запирала дверь, злорадно ухмыляясь. Дороги обратно не было, а под козырьком надолго не укроешься – сильный дождь заливал и туда.

Пронзительно загудел клаксон.

– Демоны, – выругалась я и побежала к машине.

Дверь отъехала в сторону, впуская меня и холодный дождь в теплый светлый салон.

– Здравствуй, – произнес Азар, хмуро рассматривая мою сумку. – Брось вещи назад.

– За мной скоро приедут, – отозвалась я, прижимая поклажу к себе.

– Куда ты собралась?

– Тебе Герраза не сказала?

Орк, отвернувшись, сжал руль. В салоне воцарилась тишина, только дождь шумел снаружи, и иногда особо крупная капля звонко ударялась о капот.

"Если ливень продолжится, вылет, скорее всего, отменят", – промелькнула мысль.

– Я-то думала Герраза жутко разозлится, когда узнает, что мы были вместе, – произнесла я, отворачиваясь к стеклу и ища глазами синий прямоугольник окна нашей комнаты. – А она снова успела с тобой спеться.

Я обернулась. Азар молчал, глядя на черную гладь озера.

– Тебя отчислили? – резко спросил он.

– Эм... Нет.

– Хорошо, – орк откинулся на сидение и вдруг отрывисто, будто через силу, произнес. – Извини за то, что натворил на арене. Это вышло... Нет, не случайно. Необдуманно. Я хотел почувствовать, как это – обладать такой демонической мощью.

– И как? – недовольно поинтересовалась я.

– Лишает рассудка, – глухо ответил он. – Не знаю, что это за связь, и как она появилась... Но не в полях дело. То, что между нами было, сложно назвать отношениями. А я не привык ходить кругами. Я хочу, чтобы ты была моей.

Дождь стих. Редкие капли ещё будоражили широкие лужи, но видимость заметно улучшилась. Мокрая дорога блестела в свете фонарей, будто усыпанная стеклянной крошкой.

Я мяла в руках ремешок сумки, отдавая себе отчет в том, что если сейчас решусь сказать всё, как есть, обратной дороги не будет.

– Азар, зачем нам это? – сердце стучало у самого горла. Не знаю, чего я боялась, но страх холодил руки. – Остров свободы – отлично. Здесь орк и человек могут быть вместе. А что потом? Что дальше? Если всё зайдет слишком далеко, чего нам ждать друг от друга? Я не уеду в твой клан, ты – не останешься на острове.

– Тебя больше заботит будущее, чем настоящее?

– Только о будущем и можно думать, – я пожала плечами. – Прошлое – не изменишь, настоящее – один миг.

– Пространная человеческая мысль... Какого демона, Антея? – срываясь, рявкнул Азар. – Есть "да" и "нет", а ты, вместо того, чтобы сделать выбор, говоришь о будущем. Да ты год назад не знала, что гиперпроводник...

– Хоть ты не называй меня как прибор! – ощерилась я.

– Год назад ты ненавидела меня, а теперь тебе мешает будущее! Будущее с орком? Антея, ты уверена?

– Ты меня ещё больше запутал!

– Человек! – он ударил по рулю. – Сила предков! Прекрати думать обо всем и сразу. Мы же были вместе.

– Да не были мы вместе! Я встречалась с тобой, чтобы хоть как-то убедить Орден в том, что не ненавижу орков целиком и полностью!

Тьма! Опять! Опять...

Азар оскалился, выпятив нижнюю челюсть, глухо зарычал.

– О, демоны..., – прошептала я, отворачиваясь к окну и зажмуриваясь. Если бы вернуть мгновение назад и просто промолчать, хотя бы промолчать, а не рубить с плеча, как всегда.

Яркий свет проник сквозь веки, но я всё так же сидела, вжавшись в сидение и обхватив сумку. Сбоку отъехала дверь, повеяло прохладным, сырым воздухом.

– Выходи, – прорычал Азар сквозь зубы. Я сглотнула и, открыв, наконец, глаза, быстро высочила из машины.

Сзади моргнуло фарами такси, с переднего сидения замахал рукой Гранто.

– Азар, ты..., – я обернулась, но Драгон Вейс уже с ревом несся прочь по аллее.

Закинув на плечо сумку, я двинулась к такси. Водитель, выскочивший помогать, закинул мой нехитрый скрап в багажник, где уже лежали два чемодана и большой рюкзак.

"Многовато для одного", – подумала я, наблюдая, как водитель пристраивает мою сумку сбоку от основной поклажи.

– Прошу, – шофер распахнул дверь, и я замерла, вытаращив глаза.

– Садись, Антея, мы опаздываем, – поторопил Гранто. – И, пожалуйста, без сцен и склок. Как я поеду на конференцию без ведущего ассистента?

Харис, ехидно усмехнувшись, похлопал рукой по сидению рядом с собой.

– Увлекательная нас ждет поездочка, да, Анти?

Какое-то время мы ехали молча. Харис нацепил наушники и отвернулся к окну, я бездумно глядела вперед, а Гранто тихо разговаривал с водителем о погоде.

Запоздалое чувство стыда дергало нервы, и я, не выдержав, выудила из кармана куртки телефон.

– Тьма... – экран не реагировал на касание. Аккумулятор разрядился, как всегда не вовремя.

– Документы взяла? – спросил Гранто, зевая.

– Да, – я сжала мобильный в руках.

Улететь вот так, после мерзких слов, после полуправды, сказанной в лицо разумному, рисковавшему жизнью ради меня, представлялось невозможным. Существовал ещё один способ, и хотя я не была уверена, что он сработает, выбирать особо было не из чего.

Я потянулась к полям, гадая, получится ли связаться с Азаром, когда его поле бездействует. В любом случае, абстракция существовала независимо от того, использовал ли её разумный, а, значит, у меня был шанс наладить связь.

По логике, если я чувствовала его настроение, боль, какие-то обрывки ощущений, а он использовал мое поле, как собственное, то указания, которые я давала своей абстракции, должны были быть слышны и Азару. Возможно, он почувствует, как мне стыдно, как я хочу извиниться, или я даже смогу что-то передать ему через поля.

Уже хватаясь за земную абстракцию, я мимоходом подумала, что же скажу ему, если всё получится. Оскорбления у меня всегда выходили гораздо лучше извинений, которые, даже сказанные от всего сердца, звучали несколько фальшиво и натянуто.

Долго ждать не пришлось – поле Азара было слышимо мне даже на большом расстоянии. Я ощутила его ярость, обиду и... презрение.

"Азар".

Ничего. В обратную связь не работала. Он меня не чувствовал.

Тогда я потянула ещё больше энергии, подумав, что благодаря моще земли смогу поркыть расстояние между нами. Будь Азар ближе, он бы, безусловно, почувствовал мое воздействие, как и любой другой разумный. На расстоянии же влияние ослаблялось, сходило на нет.

Но, как оказалось, не у нас.

Он напрягся, ощущая связь, и вот тут-то я, привлекая его внимание, пустила поток энергии на самотек.

"Азар, ты слышишь меня?" – подумала я, отпуская земную мощь в свободное плавание, как обычно делала, задавая направление при заклинании. Перед глазами замерцали мушки, а руки, лежавшие на коленях, стали будто чужими. Как завороженная смотрела я на пальцы, которые сгибались помимо моей воли.

– Тьма, – хотела выругаться я, но язык лишь безвольно дернулся, а мушки заполонили всё поле зрения.

Внезапно заболели глаза, шея и голова. В виски ударило с такой силой, будто сверху на меня свалился чемодан Хариса. Я схватилась за голову, но поля не бросила. Контакт всё еще был, я ощущала присутствие Азара, чувствовала собственную абстракцию, но она будто таяла, уходила из-под контроля. Яркая вспышка вывела меня из транса, боль в голове стала просто невыносимой, показалось, что хрустнула шея и...

– Антея, проснись, наконец! – кто-то тряхнул меня за плечо. – Нам лететь десять часов, успеешь поспать в самолете.

Я разлепила веки и недоуменно уставилась на Гранто.

– Я спала? – в голове до сих пор гудело, и я не рискнула хватать поля. – Где мы?

– У аэропорта. Выходи из машины.

Плохо понимая, что происходит, я, как во сне, вылезла наружу и пошла за чемоданом профессора, который в свете фонарей синим пятном маячил впереди. Гранто о чем-то разговаривал с Харисом, тянувшем свою поклажу и мою сумку.

Металлоискатели, стойка регистрации, груз в багаж... Я двигалась как в тумане и в итоге едва не свалилась с трапа. Гранто поддержал меня за локоть.

– Какая же ты слабая! Не можешь не поспать ночь, – проворчал профессор, помогая подняться. – Доброго полета, – поздоровался он с бортпроводниками, встречавшими пассажиров на входе в салон.

Едва я уселась на свое место, как сразу же отключилась и очнулась только после объявления о посадке.

Гранто застегивал на мне ремни безопасности, что-то недовольно бубня себе под нос. Я посмотрела на отражение света от сигнальных лампочек на его блестящей лысине и вдруг вспомнила яркую вспышку перед глазами.

– Профессор, – хрипло, со сна, произнесла я. – Что-то произошло...

– Да, ты проспала весь полет, – недовольно заметил Гранто, отстраняясь. – Что случилось?

– Не знаю... Я... Я вышла на связь с Азаром, и вдруг что-то произошло, – я протерла глаза, глянула в иллюминатор. Под легкими розовыми облаками простирались красные песчаные барханы, а вдалеке вырисовывался силуэт ощетинившегося витыми небоскребами супермегаполиса, сбоку ограниченного темно-зеленой полосой моря Робе. Я сморгнула, прогоняя остатки сна, и уже не смогла оторваться от разворачивающейся передо мной картины.

– Сейчас мы всё равно ничего не сможем узнать, – заметил Гранто. – Отложим вопрос до приземления.

Несмотря на нараставшую в душе тревогу, я вынуждена была согласиться. Телефон отключился, а номера друзей наизусть я не помнила.

Может, всё, что случилось в такси, было всего лишь кошмаром? Быстрым, неприятным сном? Я покрутила головой, разминая затекшую шею.

Шарсе-Шарсе приближался с каждой секундой – уже видны были молочно-белые башни Храма Великой Матери, возвышавшиеся над лесом зданий из стекла, металла и бетона, миражом плывущего посреди раскаленной красной пустыни.

– Кажется, там жарко..., – прошептала я и оказалась права.

На земле царило ужасающее пекло, каждый вздох давался с трудом. После дождливой прохлады Прэна, я почувствовала себя в печной духовке.

– Добро пожаловать в царство змей, – усмехнулся Харис.

С самолета до здания пассажирского терминала мы добрались на микроавтобусах. Лучи заходящего солнца палили похуже глирзенского. Я даже не стала снимать куртку, решив оставить руки закрытыми, хотя и взмокла, как на тренировке.

Когда автобус вышел на кольцо, мы смогли увидеть огромные грузовые самолеты, возвышавшиеся невдалеке от терминалов грузового порта. Даже в Эрзамоне я не видела таких гигантских машин. Их серебристо-серые бока ярко блестели под палящими лучами солнца пустыни, и в потоках горячего воздуха казалось, что по фюзеляжам растекается ядовитая ртуть.

– Шарсе-Шарсе – торговый узел мира, – пояснил Гранто, проследив за моим взглядом. – Два континента, вечно враждующие между собой, не нашли ни времени, ни желания наладить торговлю. Посредниками стали негуры, что сделало их богатейшей расой на планете. Всегда нейтральны, всегда "между". Дипломаты и предприниматели, наши вечные благодетели и спонсоры, они не любят чужаков, но ради выгоды готовы изменить традициям. Лидеры страны поддерживают позицию бизнесменов.

– А кто управляет страной?

– Девятиглавая Кобра – высший политический орган правления Ашрессшесса. В него обязательно входит верховная воншесс, жрица Великой Матери Змей, но она никогда не может быть избрана председателем или его замом. Головы избираются Клыками, верхними и нижними. Членов Нижних Клыков раз в три года выбирает говорящее население гнезд на всеобщих выборах.

Я машинально покивала головой, хотя мало что поняла, но из вежливости решила продолжить разговор.

– Кто такие "говорящие"?

– Те, у кого есть работа. Безработные права голоса лишены, – Гранто задумчиво глядел на развевающиеся над зданием аэропорта флаги. – Ашрессшесс состоит из двенадцати западных и семи восточных гнезд. Структура местного самоуправления у них демонически запутанная. Там есть свои Языки, Клыки, Верхние и Нижние, Глаза, Хвосты. И только Кобра всегда имеет девять голов.

Автобусы въехали прямо внутрь здания, в огромный парковочный зал, избавив пассажиров от пятиминутного пребывания на обжигающем воздухе.

– Великая Матерь ведь тоже девятиглавая, верно? – спросила я.

– Сейчас ты сможешь её увидеть... Обернись, – мы шли по прозрачному павильону к зоне таможенного контроля. С одной стороны раскинулись взлетно-посадочные полосы, а с другой...

У меня перехватило дыхание. Перед центральным въездом на территорию аэропорта высилась огромная, просто неимоверно высокая, статуя девятиглавой кобры. Четыре правые головы устремили взор золотистых глаз на пустыню, четыре левые глядели в сторону города, а последняя, девятая, расправив огромный капюшон и разинув пасть, в которой мог бы уместиться Харис во весь рост, красными рубинами взирала на нас.

– Впечатляет, – хотя, скорее, эта огромная, явно недружелюбно настроенная каменная змея, произвела на меня гнетущее впечатление. Будто Шарсе-Шарсе был вовсе не рад гостям.

– Держи, – Харис протянул сумку. – Теперь ты, вроде как, в адеквате, сама понесешь.

Я с силой рванула ремень на себя.

– Благодарю покорно.

Внутри принимающий пассажиров нашего рейса терминал походил на огромный торговый центр. Над вестибюлем, подобно палубам на лайнере, возвышались ярусы остальных четырех этажей, а венчало это великолепие затемненная, но прозрачная крыша. Тут и там мигали разноцветными огоньками вывески ресторанов, кафе, магазинов, салонов, способные привлечь самого искушенного туриста. Здесь, кажется, был даже бассейн. И среди всей этой какофонии красок, огней и украшений сновало такое множество разумных, что захватывало дух. Орки, люди, эльфы, гоблины, даже кевты...

Одни куда-то бежали, таща за собой чемоданы, дипломаты, спутников, детей, другие сидели за столиками в кафе, попивая крепкий негурский кофе, от одного запаха которого сон снимало, как рукой, третьи рассматривали карты из путеводителей, расположившись близ информационных кабинок. Конечно, облаченных в легкие полупрозрачные туники, негуров здесь было много, но даже они терялись в толпе гостей Шарсе-Шарсе.

Когда мы выходили из здания в пекло летнего вечера, я изловчилась и пихнула Хариса локтем в бок.

– Не боишься, что змея сожрет тебя? – кивая на рубиноглазую кобру, спросила я. – Она ненавидит предателей.

– Меня-то она точно не тронет, – без интереса осматривая скульптуру, сказал Харис. – Жаль, что она не ест недальновидных истеричек.

– Прекратите пререкаться и живо в машину! – осадил нас Гранто. – Мне не хочется торчать на этом пекле до самого заката. Ну, живее!

Проехав, по меньшей мере, километров двадцать среди красных песков, мы оказались на пустынных улицах города.

Наш отель располагался в ни чем непримечательном спальном районе, застроенном жилыми домами цилиндрической формы, с зажатыми меж их каменных стен толстыми, бутылкоподобными пальмами с пучками тщедушных, красноватых листьев на макушке, напоминавших шевелюру лысеющего рыжего орка.

Негуры не любили углов, и этот факт подтверждала архитектура Шарсе-Шарсе. Машины, дорожные знаки, экраны плазменных табло, вывески, окна, двери – ни единого острого угла не нашла я на улицах города. Даже ограждения здесь контурами напоминали волны или, скорее, плавные, гибкие тела огромных змей.

Парковки у магазинов и лавок были заставлены небольшими однотипными автомобилями с блестящими, как будто клеенчатыми, крышами. Пешеходные дорожки поблескивали желтыми указателями с надписями на негурской тарабарщине.

– Возьми у администратора путеводитель и ознакомься, пожалуйста, со специфической схемой города, – посоветовал мне Гранто после очередного вопроса.

Выходя у отеля – удивительно красивого здания, выполненного в форме круглой ракушки – я остановилась посмотреть на плывшие в мареве раскаленного воздуха молочно-белые башни Храма Матери Змей.

– Пойдем туда, как стемнеет, – произнес Гранто, прикладывая ладонь к бровям и вглядываясь вдаль. – Нужно тебя кое с кем познакомить.

Харис закатил глаза.

– И кое-что рассказать, верно, профессор?

– Пожалуй, кому-то стоит поменьше болтать, – Гранто подхватил свой чемодан. – Я ещё думаю над твоей характеристикой, Харис.

От прохлады внутри отеля закружилась голова, и я, пока профессор регистрировал нас, уселась на диван у входа, озираясь по сторонам. Стены и пол здесь были усыпаны какой-то сухой травой, которая, однако, приятно пахла; зеленое, бархатистое покрытие на диванах в некоторых местах уже порядочно протерлось, а на столиках, чистых и блестящих, бросались в глаза въевшиеся пятна, царапины и сколы. Мне, как неискушенному туристу, здесь всё казалось изысканным и дорогим, а вот Харису, видимо, обстановка пришлась не по душе. Он успел достать метрдотеля, обругать швейцара и сделать замечание администратору.

– Раньше мы останавливались в куда более приличных местах, – процедил Харис, когда мы зашли в лифт.

– Что выписали, тем и пользуемся, – отрезал Гранто. – Как ученому, тебе стоит привыкать к лишениям и ограничениям. На казенные деньги весело не поживешь.

– Я слышал, что в исследовательских лабораториях "Детей Теней", сокрытых по всему свету, ученые живут, как короли, – заметил Харис, передернув плечами.

– За риск много платят, – подумав, ответил Гранто. – Если хоть один исследовательский террористический центр обнаружат, от него не оставят камня на камне.

– Думаете? Там же столько данных, информации, разработок! Сумасшедшие кевтские ученые времени зря не теряют.

– Сумасшедшие? – переспросил Гранто.

– Конечно. Какой ученый в своем уме согласится работать на террористов?

– Ты только что восхищался, что эти самые сумасшедшие живут, как короли, – профессор покачал головой. – Тебе, мой юный друг, ни сумасшествие, ни сказочные открытия не грозят в ближайшие десять лет. Лучше пиши диссертацию.

Я слушала спутников вполуха, рассматривая картинки, развешанные на стенах лифта. На рисунках, выполненных, кажется, акварелью, изображались негуры, занимавшиеся самыми обыденными делами. Вот они завтракают, потом жена лупит мужа, а он ползает у её ног, вот они едут на поезде, и жена снова лупит мужа. На нижних картинках дамы заглатывают птичьи яйца, идут к Храму, поклоняются Матери Змей, мужчины играют с детьми, готовят еду, убирают дом и так далее.

Интересно, если Инзамар выйдет замуж за Мариха, он сможет смириться с матриархатом в семье?

Лифт остановился на пятом этаже. Швейцар, пропустив нас вперед, двинулся следом, таща багаж.

– Сорок пятый, сорок шестой, сорок седьмой, – Гранто раздал нам ключи. – Антея, ты знаешь негурский?

– Плохо.

– Тогда говори на древнем. Не дай Свет, ты исковеркаешь хоть слово: хозяева либо обидятся, либо вызовут полицию.

– Почему? – вытаращила я глаза.

– Ты можешь сморозить нечто оскорбляющее Матерь, а для приезжих это недопустимо, – Гранто пожал плечами, забирая у швейцара чемодан. – Положение великих посредников не сделало из негуров приветливых хозяев. Поэтому осторожнее, пожалуйста.

В маленькой одноместной комнате, которую выделил мне Гранто, имелись в наличии телевизор и климат-контроль, из мебели – шкаф, столик, тумбочка и кровать. Я зашла в душевую, походила вокруг унитаза странной формы, заглянула в огромную ванну, оказавшуюся больше моей кровати, и решила, что тут гораздо уютнее, чем в общаге, даже несмотря на несколько неприятный сладковатый запах, который витал по всему этажу. Возможно, поэтому вестибюль и был выложен сухой травой – её благоухание нивелировало другие "ароматы".

Сквозь зашторенное окно пробивались последние лучи заходящего солнца, оставляя тонкую оранжевую полоску на полу. Я протянула руку к шторам, намереваясь распахнуть их и насладиться видом города, как тут же передумала и отступила назад. Следовало как можно скорее связаться с Азаром.

Покопавшись в сумке, я отыскала зарядное устройство и включила телефон. Сообщения начали приходить одно за другим.

Этот абонент звонил семнадцать раз, этот всего пять, а этот целых двадцать три.

"Антея, Свет тебе в голову, где ты?!" Хельма.

"Куда ты делась? Тут такое творится". Инзамар.

"Как твои подруги нашли мой номер, и что им от меня надо?" Арельсар.

"Герраза мне ничего не говорит! Но и она в ступоре! Где ты, когда ты так нужна, Антея, твою же мать!" Джеймс.

– О, опомнился, – усмехнулась я. – Даже с... Эм...

"Если бы я знала, к чему приведет мое стукачество, я бы скорее тебя убила!" Герраза.

Его телефон был отключен. Я позвонила раз, два, три. Ничего. Тишина.

Хельма ответила после второго гудка, и её голос мне совсем не понравился. Она говорила тихо, почти шепотом.

– Антея, Свет и Тьма, ну, наконец-то! – она внезапно замолчала. Фоном говорил кто-то другой. – Да... Да, извините, я сейчас выйду. Это Анти, Инз!

– Хельма, что происходит? – у меня задрожали руки. – Хель?

– Стой, – тихо стукнула дверь, и дворфийка зашаркала по коридору. – Вот так, тут можно. Ты не могла сказать, куда сматываешься? Мы чуть с ума не сошли, думали, ты была с Азаром в машине.

– Бы... была... Мне нужно было срочно уехать.

– Что у тебя случилось? – Хельма как-то неумело увела разговор от чего-то очень важного. – Нам сказали, ты смоталась на какую-то конференцию к негурам. Ты уже долетела? Тьма, да, Инз! Дай мне поговорить! Инзамар выцарапывает трубку своими когтями!

Я глубоко вздохнула.

– Хель, не юли. Что случилось? Я же слышу.

Дворфийка затихла.

– Дай я скажу, – прошипела Инз. – Я...

– Помолчи, – огрызнулась Хельма. – Анти...

– Да что произошло? Что ты мямлишь?!

– Азар... хм... попал в аварию вчера ночью, когда ехал от нас... От машины почти ничего не осталось, – будто спохватившись, Хельма внезапно заговорила чересчур быстро, с наигранной веселостью. – Но ты не переживай, сейчас всё нормально, здесь лучшие врачи. Просто мы думали, ты уехала с ним. Герраза сказала. Думали, и ты пострадала. Но сейчас всё нормально. Да, нормально...

Хельма шумно выдохнула и замолчала, давая мне время прийти в себя. А я, до крови прикусив губу, смотрела в висевшее напротив зеркало.

– Это я во всем виновата, – прошептала я, отводя взгляд. Значит, это был не сон.

– Не говори глупости, Анти. Высокая скорость, скользкая дорога.

– И мое поле...

– Что? Антея, успокойся, сейчас его жизнь вне опасности, – Хельма, справившись с эмоциями, заговорила медленно и уверенно, но отчего-то я ей совсем не верила. – Завтра приедет Керцез. От Азара здесь ни на шаг не отходят.

– Он в сознании?

– Эм...

– Не мямли.

– Пока нет.

– Дай-ка мне. Антея, – трубку взяла Инзамар. – Послушай, мы всё время здесь. Как только что-то изменится, я...

– Изменится? Хоть ты можешь внятно сказать, что...

– На вашем счете недостаточно средств.

Я швырнула трубку на стол, мгновение смотрела не телефон, а потом бросилась прочь из номера.

Гранто долго не открывал, а я всё продолжала барабанить в дверь, как сумасшедшая. Даже Харис, успевший переодеться в белый банный халат, вылез посмотреть, что происходит.

– Ты бы хоть душ приняла, – пробубнил он, вытаскивая изо рта зубную щетку. – От тебя...

– Отвали, – огрызнулась я. – Профессор! Профессор!!! Да откройте же!

– Что ты шумишь? – дверь распахнулась, и от неожиданности я едва не засветила Гранто кулаком в лицо.

Наставник озадаченно уставился на поднятую для удара руку.

– До тебя дозвонились, как я понимаю? – произнес он, задумчиво глядя на меня.

Я опустила взгляд.

– Сама дозвонилась. Я еду обратно.

– Заходи, – Гранто отступил в сторону, пропуская меня. – Что уставился? Иди в номер.

Харис закатил глаза и, зайдя к себе, что есть мочи хлопнул дверью.

Номер профессора оказался чуть больше моего, а окно напротив входа так вообще начиналось от самого пола. Не знаю, зачем его сделали таким огромным, ведь за стеклом темнела всего лишь кирпичная стена соседнего дома.

– Антея, тебе нужно успокоиться и отдохнуть, ты...

Я обернулась.

– Это я виновата во всем, профессор. Вы помните, какой я была в машине? Я не уснула, а потеряла сознание вместе с ним. Я пыталась подключиться к его полю, когда оно было неактивно.

Гранто почесал лысину.

– Зачем?

– Не в этом суть, – отрезала я. – Его поле молчало, он меня не слышал, и я пошла дальше. И что-то произошло. Отвлекло его от дороги, повлияло на сознание, не могу сказать. Что с ним?

– Хм..., – Профессор неуклюже похлопал меня по плечу. – Этому найдется объяснение, всего мы не знаем.

– Я лечу обратно.

– Нет, – Гранто сжал мое плечо.

– Будете меня держать? – вспылила я, мигом подключаясь к полям.

– Да, если придется. Ты сейчас ничем ему не поможешь.

– Вот именно, что помогу. Я могу исцелять, вы сами говорили.

– Почему ты так уверена? Рядом с тобой не будет Источника, ты готова рискнуть? – отпустив меня, Гранто скрестил руки на груди. Едва слышно загудело поле. – Сейчас жизнь Азара вне опасности, поверь хотя бы мне. За ним наблюдают высококвалифицированные специалисты. И им я доверяю гораздо больше, чем тебе. Ты слишком часто всё портишь, поэтому положись на меня и опыт. Хорошо?

Резко захотелось спать, подкосились ноги, и я уселась на край кровати, без эмоций глядя на профессора

– Зачем вы это делаете? – устало покачав головой, спросила я. – Почему?

– Ты останешься в Шарсе-Шарсе. Это приказ. Как твой наставник, я имею на это право. Поняла меня?

– А если...

– Никаких "если". Ты – начинающий хил, никто не подпустит тебя к тяжелому пациенту. Вспомни: о том, что ты вылечила Азара у Источника, никому не должно быть известно.

– Но...

– Приказы не обсуждаются. Иди к себе.

Покачиваясь, я добралась до номера, и, не раздеваясь, в дорожной одежде, упала на кровать. Надо отдать Гранто должное – вводить в сон он умел отменно.

Глава пятая. Все дороги ведут в Шарсе-Шарсе.

Окажись я в Шарсе-Шарсе при других обстоятельствах, я бы, наверное, смогла полюбить этот огромный пестрый город, протянувшийся вдоль берега моря Робе на многие километры по красным пескам пустыни. Он не был похож на дышащий свежестью и свободой зеленый Прэн, не напоминал дикую, голую Глирзу, а имел свой сладковато-приторный запах сушеных пряностей, вплетающийся в обжигающее дыхание пустыни.

Жилые районы примыкали к деловому центру города – царству изогнутых небоскребов, а у самого моря, в стороне от массивов грузовых портов, протянулась туристическая зона, разделенная для удобства отдыхающих на так называемые расовые районы отдыха.

Это на Прэне приезжим приходилось не только мириться с соседством противоборствующей расы, но и соблюдать правила свободного от ксенофобии государства. Здесь же хозяевам туристической отрасли ни к чему было терпеть убытки от взаимной ненависти между орками и эльфам, людьми и гоблинами.

Днем город засыпал. Не удосужившиеся почитать путеводитель туристы натыкались на запертые двери магазинов, кафе и лавок. Рынки работали с шести утра до одиннадцати дня. Из-за невыносимой дневной жары в городе почти не было растительности, кроме толстых, рыжих пальм. Пряно пахнущую траву, которую негуры раскидывали по полам своих жилищ и в неимоверных количествах добавляли в блюда традиционной местной кухни, выращивали в полуподвальных помещениях, рассеивая попадавший в комнаты из узких окошек солнечный свет с помощью специальных мелкозернистых сетей.

– Весна здесь отвратительная. Но летом с моря приходят Сушшершас – ветер жизни, – рассказывал Гранто. – Течение приносит прохладу с южного полюса, и морской бриз поднимается над городом. Но очень жарко. Зимой гораздо комфортнее.

Ночью Шарсе-Шарсе расцветал. Просыпались все – кто-то отправлялся на работу, кто-то – на отдых, а кто-то – за покупками. Даже на пляж отдыхающие выходили на закате. По словам Хариса, море здесь удивительно теплое, но купаться лучше ночью. Я решила поверить на слово: плавать я всё равно не умела.

Шарсе-Шарсе славился своими красочными лазерными шоу. В одну ночь в небе распустились гигантские сиреневые цветы, в другую – рассыпались созвездия южного полушария, которые здесь из-за сильной иллюминации не были видны. В третью ночь по изгибам небоскребов, перепрыгивая с одного здания на другой, путешествовали небольшие, разноцветные драконы, изрыгающие оранжевые язычки пламени. Витые, цилиндрические небоскребы походили на сосульки, и огонь на холодно-синих изгибах выглядел фантастично.

Но ни одно строение по своей красоте не могло сравниться с Храмом Великой Матери, куда мы отправились в следующий после прибытия вечер. И хотя мысли мои витали далеко от Шарсе-Шарсе, я не могла остаться равнодушной при виде величественного святилища девятиглавой богини.

Я успела пополнить счет телефона, поговорить и с Инзамар, и с Хельмой, и с Арельсаром. Ничего нового я от них не услышала, последний так вообще заявил, что беседовать со мной не будет потому, что у него нет времени.