Текст книги "Оружие (СИ)"

Автор книги: Галина Черкасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– А, ну, ясно, теперь у неё развязаны руки.

– Гранто здорово вымуштровал тебя, – усмехнулся кевт. – Тайны, секреты, недомолвки.

"Как будто, ты ведешь себя иначе", – подумала я, но промолчала.

Мы обсудили некоторые аспекты подобного взаимодействия, и в ходе беседы Арельсар снова предупредил, чтобы я осторожнее относилась к окружающим меня разумным, особенно близким.

– Для любого орка благополучие клана занимает первое место в жизни, – поучал меня кевт. – Что бы между вами ни произошло, Азар, не раздумывая, выберет клан, а не тебя.

– Я это уже поняла, – кисло ответила я.

– Понять не значит принять.

– Мне ещё кое-что нужно тебе рассказать.

По моему мнению, Арельсар, как негласный руководитель миссии, должен был знать, что задумали Альса и Рассалар. Их разговор, подслушанный ночью в отеле адмирала Кольсара, я постаралась пересказать как можно точнее, не строя предположений. Арельсар, внимательно выслушав меня, поблагодарил за ценную информацию и тут же вышел, совершенно забыв о том, что сам должен был рассказать мне о своем ранении.

На следующий день военные из СБО не выпустили Рассалара из поселка. Кевт жутко злился, пытался подраться с капитаном отряда, назвал его "прихвостнем эльфийских шакалов", но в итоге вынужден был отступить – схватка вышла бы бессмысленной. Для жителей резервации действовал запрет на огнестрельное оружие, и, хотя миротворцы хранили свои пистолеты-автоматы в специальных кейсах, они всюду носили с собой шоковые дубинки.

С тех пор Рассалар перестал общаться с Арельсаром, а я жутко злилась на себя – стукачество не входило в мои планы, я лишь хотела помочь.

Кельвет обернулся. Черные глаза на бледном детском лице выглядели несколько устрашающе. На первом собрании, когда глава миссии представлял жителям поселка своих подопечных, впереди, рядом со старостой, стояло несколько совсем маленьких кевтов. Черные глаза делали их лица взрослыми, осмысленными, задумчивыми. Они будто заглядывали в душу.

Меня такие взгляды порядком пугали.

– Как звучат поля? – внезапно спросил Кельвет, застигнув меня врасплох. – Я чувствую, но не слышу.

– Гудят, – я пожала плечами. – Как сотни пчел.

Мальчишка остановился и недоуменно уставился на меня.

– Кто такие "печелы"?

Я задумалась, вспоминая, как звучит название этих насекомых на кевтском.

– Мекш.

– Аааа, – протянул Кельвет. – Есть на юге, у захватчиков.

Я шмыгнула носом и накинула на голову капюшон куртки.

– Тьма, как холодно.

– Сейчас тепло, – не согласился Кельвет. – Скоро придет весна.

– Хорошо бы.

Мы шли довольно долго, петляя среди вековых сосен. Мальчишка вел меня к Сельт Ойме – Озеру духов, где кевты молились абстракциям. Хотелось побродить по полям, послушать землю и попробовать поговорить с Азаром. В поселке пользоваться абстракциям просто так не давали – стоило только коснуться мощи земли, как кевты начинали прямо-таки лезть в твое поле. Это жутко раздражало, но идти против обычаев хозяев я не решалась – так местные знакомились с чужаками, это было вроде негурского поклона или человеческого рукопожатия. Кевты будто пытались запомнить чужую абстракцию, прощупать её, изучить. Одно подобное знакомство, пусть и не с кевтами, негативно сказалось на моей психике.

Светало.

– Кель, нам ещё долго идти? – спросила я.

– Мы пришли, – мальчишка обернулся и указал куда-то вперед. – Смотри – Сельт Ойме.

Поравнявшись с Кельветом, я не увидела ничего, кроме толстых рыжих стволов вековых сосен.

– Где? – я непонимающе уставилась на мальчика, а тот, в свою очередь, с недоумением посмотрел на меня.

– Ты слышишь поля, но не видишь, – разочарованно произнес он, покачав головой. – Так и знал. Вранье.

Я пожала плечами, цепляясь к земному полю, и стоило только земле лениво отозваться на мой призыв, как простиравшийся впереди лес подернулся пеленой. Картинка, как во сне, искривилась, пошла волнами и... передо мной предстало Озеро духов.

Я двинулась вперед, как завороженная, не в силах оторвать взгляд от зеленоватой, подернутой рябью, поверхности водоема. С невысокой, проросшей зеленым и белым мхом, возвышенности, в озеро полотном соскальзывал водопад.

– Лед сошел, – довольно произнес Кельвет, усаживаясь на землю у самой линии воды. – Весна скоро.

Я села рядом, все больше погружаясь в абстракцию земли. Здесь поле планеты вело себя иначе, нежели на Прэне. Оно не ревело, бурля и беснуясь, не вырывалось на волю, но плавно, осторожно неслось мимо, скользило рядом, будоража разум и душу.

Глубоко вздохнув, я ушла гулять по полям.

Сидевший рядом Кельвет что-то говорил или пел, может быть, молился, но я почти не слышала. Вокруг гудели поля, сливаясь с шумом водопада.

"Надо же, озеро, скрытое абстракцией", – размышляла я, наслаждаясь единением с земной мощью. – "А если бы я на него наступила, то почувствовала бы, что оказалась в воде или иллюзия гораздо сильнее?"

Из забытья меня вырвал чей-то настойчивый голос.

– Ключ, Ключ, Ключ.

Я вскочила, поскользнулась и, завалившись назад, больно ударила локти.

– Ключ.

Птица с человеческой головой сидела на берегу у самых моих ног, покачиваясь из стороны в сторону.

– Кееель, – я обернулась, но мальчика не оказалось рядом.

Может, я сплю?

Птица, неуклюже подпрыгнув, тяжело поднялась в воздух, и, пролетев поперек озера, уселась на каменный выступ близ водопада.

– Откроешь двери – закроешь путь, – произнесла голова, выпучив красные глаза.

Ни секунды не раздумывая, я бросилась вдоль озера к скале, где сидела птица. Та будто ждала меня – крутила головой из стороны в сторону и, топорща перья, твердила, как попугай: "Ключ, Ключ, Ключ".

Если это был сон, то очень реалистичный. Забираясь на скалу, я поскользнулась и до крови разодрала ладони об острые камни.

– Тьма, – кряхтела я, цепляясь за очередной уступ и морщась от боли. – Что ты хо...

Ладонь кольнуло. Едва ощутимо, будто ударило током. Я вскрикнула и сорвалась вниз.

– Антея! Антея! – Кельвет склонился надо мной и изо всех сил тряс за плечи. Голова ритмично ударялась о землю.

– Твою мать, прекрати! – вскричала я, ощутив влияние на поле. – Отцепись!

– Прости, – мальчишка отскочил, тараща черные глаза. – Ты видела уд?

– Что? – я подтянула колени к груди, едва не раздавив фотоаппарат. – Кого видела? А... Сон...

Я посмотрела на свои ладони – перепачканные в земле, но без единой царапины.

– Да, сон.

И тут же ощутила присутствие Азара. Он что-то хотел узнать, я слышала вопрос, но не могла понять его.

– Кель, жди здесь, – я сняла с шеи фотоаппарат и протянула его кевту. – Мне нужно отойти.

Мальчишка пожал плечами и вернулся на свое место, настороженно глядя на меня.

– Я быстро, только не уходи. Мне не найти обратной дороги.

– Останусь.

Я двинулась вдоль берега, изредка оборачиваясь, чтобы удостовериться, что Кельвет не удрал. Но мальчишка, закрыв глаза, что-то напевал себе под нос.

Болезненное солнце, не поднимавшееся высоко в этих краях, тускло светило сквозь грязно-серую муть. В вышине истошно орала какая-то птица, и мне казалось, что это то самое существо вырвалось из снов, чтобы мучить меня и в реальности.

Скалистая стена, с которой спускался водопад, подковой огибала озеро. Я прошла мимо нагромождения камней, поискала тропинку, но, так и не обнаружив её, решила забраться наверх по уступам. Подъем получился не столь опасным, как то было во сне. Отряхнувшись от грязи, мха и иголок, осторожно ступая по скользкой, сырой почве, я направилась к бегущему среди камней ручью. Запах хвои здесь был настолько сильным, что першило в горле.

Побродив возле ручья и так ничего не обнаружив, я перескочила по камням на другой берег, решив спуститься вниз с противоположной стороны. Только вот спуска там не оказалось – скалистые выступы, проросшие кустарником, так плотно прижимались друг к другу, что было бы самоубийством идти между ними.

– Здесь есть дорога.

От неожиданности я едва не свалилась в ручей.

– Кель, я же просила тебя ждать меня внизу, – укоризненно произнесла я, оборачиваясь.

Кевт щелкнул фотоаппаратом и засмеялся.

– Здорово, – фыркнула я. – Отличный выйдет кадр. Где дорога?

– Пошли, – мальчишка нырнул прямо в кусты, безошибочно найдя лаз.

Некоторое время мы шли через колючие заросли, почерневшие и сморщенные ветки которых цеплялись за куртку и брюки. Я недовольно ворчала, но Кельвет лишь смеялся.

– До самой воды, – повторял он.

Наконец, тропа пошла под уклон, мы свернули за острый уступ и оказались у входа в пещеру, из черного зева которой долетал до наших ушей плеск воды.

Мы оказались прямо под водопадом.

Кельвет пропустил меня вперед, и я, вытянув руки, шагнула в темноту. Сквозь стену воды в пещеру проникал зеленоватый, тусклый свет, и впереди я могла различить темный, толстый столб. Через пару шагов я коснулась сырого, холодного камня и в тот же миг в пальцы ударило током.

Кевт, стоявший сзади, щелкнул фотоаппаратом, и вспышка осветила передо мной черную, шестиугольную колонну, поддерживающую потолок пещеры. Я провела рукой по удивительно гладкой, без шероховатостей и трещин, поверхности третьего найденного мной Источника. И снова холодный камень, будто здороваясь, едва ощутимо кольнул руку.

– Я нашла тебя, – прошептала я, поглаживая колонну. – Где бы я ни была, всюду ты.

– Красиво, да? – Кельвет, держа фотоаппарат наготове, прошел вперед, провел рукой по колонне. – Очень ровный камень.

– Искусственный, – произнесла я, отступая на шаг назад.

– Не знаю. Это опал.

– Из него сделали глаза и сердце...

– Что? – не понял мальчик.

Мгновение я смотрела в темноту, осознавая, почему оказалась здесь.

Арельсар. Он всё знал. Он привез меня сюда, чтобы я нашла Источник.

– Пойдем в поселок, Кель. Ты открыл мне глаза.

Глава одиннадцатая. Круги на воде

Ярость переполняла меня, но я слабо представляла, что следует делать и говорить. Я слишком доверяла Арельсару.

В поселке царило оживление – кевты таскали по улицам ящики, помощники старосты носились с исписанными листочками бумаги, дети чинно сидели по скамейкам, стараясь не мешать взрослым.

– Что происходит? – спросил Кельвет двух девчонок, стоявших возле колодца и ждавших ведро с водой.

– Груз привезли, – пропищала одна. – Сегодня будет праздник.

– О, – Кельвет обернулся ко мне. – Тогда я в дом, нужно помочь.

– Спасибо за прогулку, – поблагодарила я своего провожатого и направилась к главной дороге. Мне думалось, что Арельсар наверняка находится где-то рядом с грузом, однако, найдя у ворот почти всех членов миссии и управления поселка, я не обнаружила там своего наставника.

– Убегала утром?

Я обернулась.

– Здравствуй, Рас. Да, Кельвет водил меня на озеро. Хотела сделать пару снимков, – я указала на болтавшийся на шее фотоаппарат.

– Не знаешь, по какой причине Рельс запер меня здесь? – Рассалар, нахмурившись, смотрел на меня. – Тьма полей! Мне столького стоило прорваться на родную землю, а теперь я даже увидеть её не могу! Чинньез подвел нас.

– А что тебе сказал Арельсар?

– В том-то и дело, что ничего! – кевт начинал злиться. – Отдал распоряжение и всё! Он вообще ни с кем никогда не считается, демоны его побери.

Мне ли не знать.

– Я поговорю с ним. Где он, кстати?

Рассалар несколько опешил от моих слов. Он не ожидал, что я решусь ему помочь.

– У себя, вроде, – кевт почесал ухо. – Благодарю... Хотя, сомневаюсь, что ты сможешь из него что-то вытянуть.

Я махнула рукой и поспешила к домам, куда расселили членов миссии. Сегодня из-за туч впервые со времени нашего пребывания в Ямах выглянуло солнце. Немощеные дороги поселка, с утра покрытые льдом, с приходом тепла развезло, и теперь жители накидывали поверх месива доски и битые черепки. Со стороны клеток нестерпимо несло дерьмом, и мне казалось, что я иду по средневековому городу – грязному, разваливающемуся, пахнущему гнилью.

Закрепленный за нами дом находился в глубине поселка, напротив раздаточного пункта, который иной раз выполнял функции рынка. Сейчас тут было не протолкнуться, а дорогу растоптали так, что в одну лужу я провалилась по колено. Толпа ожидающих своей доли груза доходила до дверей дома, поэтому мне пришлось изрядно поработать локтями, чтобы попасть к себе.

На первом этаже я никого не нашла; в полумраке узкого коридора царили тишина и холод. Раньше, до войны, когда Ямы были обычным охотничьим поселком, в этом доме располагалась гостиница, где останавливались приезжавшие в сезон из городов любители охоты. Теперь сюда поселили миссионеров.

Поднявшись по шатким, кряхтящим ступеням на второй этаж, я, собравшись с духом, направилась к комнате Арельсара, но едва моя ладонь легла на ручку, как до ушей долетели обрывки разговора. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на этаже пусто, я приложила ухо к двери.

– Зачем ты так поступаешь с нами? Где тот герой, о котором рассказывали отцы? – Элладор говорила отрывисто, со слезами в голосе.

– Не ломай комедию, Эл, – раздраженно отозвался Арельсар. – Из-за этих глупых россказней вы, молодежь, бросаетесь из крайности в крайность. Что вы с Рассаларом должны здесь сделать? Что вам поручил Альса?

– Мы ехали сюда, чтобы увидеть землю предков и помочь нашим братьям и сестрам, – Элладор всхлипнула. – Ах, Тьма полей! А ты... запираешь нас здесь! Это выглядит, как предательство.

– Не старайся. Я привык к этому слову, оно не кажется мне таким уж оскорбительным... с некоторых пор. Чем вы должны помочь?

– Арельсар, я умоляю тебя!

– Встань, я сказал. И прекрати ломать комедию, твои причитания ни к чему не приведут.

Элладор всхлипывала, что-то бормоча на кевтском.

– Всё. Хватит. Ни шагу из поселка.

– Нет! Пусти меня! Почему? Почему из-за какой-то ошибки, которую допустил один, ты бросаешь всех нас?

– Ты молода и глупа. У вас есть дом, работа и семья. Живите и радуйтесь. Политику и противостояния оставьте другим.

– Нас так воспитали, Арельсар! Они дали нам цель!

– Они сделали из вас оружие, дурочка.

– Так и должно быть. Нет лучшего оружия, чем собственные дети.

– Печально, что ты, кевтиянка, так считаешь. Хватаешься за традиции, а самую главную вырываешь с корнем. Неужели не видишь, что для местных значит семья?

– Мы рождены быть оружием в войне, проигранной нашими отцами.

– Ух ты, сколько пафоса. Иди-ка ты домой, оружие, готовить суп и пасти бизонов.

Элладор что-то злобно прошипела в ответ, и до меня долетел звук шагов. Резко подавшись назад, я обернулась, пытаясь найти укрытие. Увы, ничего, кроме серых, обшарпанных стен в округе не наблюдалось.

Элладор распахнула дверь и прошла мимо, вытирая слезы ладонью, даже не повернувшись в мою сторону. Я какое-то время смотрела ей вслед, а потом шагнула вперед и постучала по косяку.

– Вы закончили?

– Как видишь, – Арельсар присел на подоконник, скрестив руки на груди. Поверх рубашки бордового цвета он накинул ватную куртку с порванным воротником, кусок которого болтался на уровне локтя. Такой наряд гармонировал с окружающей обстановкой – сырые, позеленевшие стены, черный потолок, липкий от грязи пол и дыры у окна, через которые улицу было видно гораздо лучше, чем через желтое стекло или что там кевты вставляли в рамы.

– Почему ты запрещаешь им покидать деревню? – я закрыла за собой дверь. – Из-за нашего разговора?

– Не только, – кевт почесал шрам. – В чем дело?

Раздражение, звучавшее в его голосе, только ещё больше злило меня, но до поры, до времени я решила умолчать о некоторых вещах.

– Я многое тебе рассказала, а вот ты свою часть обещания не выполнил.

– Обязательно напоминать об этом сейчас?

– У меня есть на то причины.

Кевт пожал плечами.

– Что ж. Если ты помнишь, я говорил тебе о том, что Бонэс был убит. Мы полагали, что его смерти поспособствовали террористы из "Детей теней", которые пытались получить от ученого некую информацию. Подожди, хотела слушать – слушай. Однако, после того, как ты нашла второй Источник в негурском храме и после некоторых других событий, имевших место в ходе следствия, я пришел к выводу, что Бонэса убили по приказу Ларзанмар, потому что ему стало известно об их Источнике. Более того, когда об этом узнал я, в поле зрения появился наемник-негур. От него мне досталась пуля, я же отправил его в море. Я удовлетворил твое любопытство?

Я какое-то время молчала, переваривая услышанное, потом прошла к кровати и уселась на неё, растерянно глядя в пол.

– Значит, Бонэса убила Ларзанмар,– произнесла я, наконец, поднимая голову. – Он никому не говорил о своем исследовании?

– Кому-то, видимо, сказал, – Арельсар выглянул в окно. – Может быть, искал, где точно находится негурский Источник, не подозревая, чем это для него кончится.

– Кто-нибудь, кроме тебя, знает об этом?

– Нет.

– Но... Меня никто убить не пытался! Я даже слежки за собой не заметила!

– Ещё бы ты её заметила. Агенты Ларзанмар – профессионалы своего дела. А тебя никто трогать не будет, потому что ты единственный Ключ к их алтарю. Похитить – да, безусловно, но каждый твой шаг контролировали и мои люди.

– Потрясающе.

– Я тебя предупреждал.

– А ты? Они хотят убить тебя?

– Не думай об этом. Мои проблемы.

Я недовольно хмыкнула.

– То есть, сюда мы приехали, прячась от негуров?

– Отчасти, – черные глаза кевта, казалось, заглядывали в душу. – Есть ещё причина.

– Почему ты не сказал раньше?

– Не хотел, чтобы Азар нас слышал.

– Да какая, к демонам, разница, Рельс! – я вскочила на ноги. – Тьма, ты просто используешь меня, как и все остальные! Ты знаешь, что третий Источник здесь, и везешь меня сюда. Ты же не старый профессор, чтобы бояться негурских ассасинов. Зачем, Арельсар, как же так? Я доверяла тебе!

– Ты нашла Источник...

Он произнес эти слова, как утверждение, но с такой усталостью и фатализмом в голосе, что мне стало не по себе, и я замолчала, недовольно глядя на кевта.

– Нашла..., – повторил он. – Не активировала?

Я отрицательно покачала головой.

– Их всего четыре, – Арельсар достал из кармана куртки смятую бумажку. – Один, главный, на Прэне. Второй – у негуров, третий – здесь, в Ямах, четвертый... Я пока не знаю.

Я взяла из рук кевта клочок бумаги. На нем было изображено раскидистое дерево, в ветвях которого располагались три прямоугольника.

– Я видела эти рисунки...

– Да, на стеле, у обрываю где нашли тело Бонэса. Старик сумел расшифровать картинки. Негурский, по данным Бонэса, первоначально находился где-то в пустыне. Кевтский где-то здесь. А вот четвертый прямоугольник не сохранился.

– Зачем искать их? – я протянула бумажку Арельсару. – Что нам с ними делать?

– Мы должны узнать, что их связывает. Возможно, это позволит нам управлять ими.

– Для чего? Чтобы использовать как оружие?

– Что вы заладили с этим оружием? – кевт нахмурился. – Чтобы предотвратить их использование другими личностями, будь то Ларзанмар, Совет Свободных Кланов, террористы, элита Герфезона. Мы должны понять, что такое источники. Так мы узнаем, что же такое демоны.

– И как ими управлять, – заключила я.

– Как не допустить к их управлению других, – Арельсар шагнул ко мне. – Антея, что бы ни хотели сделать в ордене, для себя я задал одну цель – демонов на земле быть не должно. Никогда. Иначе нас ждет Великая ночь, отчего-то в этом я уверен. Пусть швыряются ракетами распада, разливают газ по равнинам, это их право, это их оружие. Но не демоны. Понимаешь меня?

– Да, – я смотрела во тьму глаз своего наставника, холодную и непроницаемую. – Источники нужно уничтожить.

– Всё верно. Без твоей помощи мне не справиться.

– Я... постараюсь.

– Славно. Мне пора, – кевт поправил куртку. – И ещё. Никто не должен знать об Источниках. Для нашей же безопасности.

– Хорошо. Никто не узнает.

Отчасти я лгала: Азар знал, что существовало четыре Источника. Однако, то, что я обнаружила второй и третий, его никоим образом не касалось.

Арельсар кивнул и вышел, а я так и осталась стоять, глядя на грязное, желтое окно. Злость ещё жила в душе, но, стоило признать, что я пасовала перед кевтом, как и большинство окружающих. Я шла у него на поводу, как и год назад, когда он повез меня на встречу с демоном, и ничего не могла с собой поделать. Он знал много о многих, я же, как ни старалась, так и осталась гиперпроводником из Глирзы.

***

Вечером в Ямах начался праздник. Главную и единственную площадь поселка очистили от грязи, засыпали мелкими камнями и вырыли ямки для костров. С наступлением сумерек клетки со зверьками были вычищены, выгребные ямы засыпаны, и в поселке запахло пряным охотничьим хлебом. Часть миротворцев ещё вела опись полученного груза, однако большинство уже занимались своими делами. Я таскалась по поселку с Кельветом, фотографируя наиболее довольных полученными вещами кевтов. Таких было немного, но вовсе не потому, что грузы пришлись им не по душе. Кевты в принципе не выглядели довольными. Их черные глаза никогда не выражали эмоций, и даже самая искренняя улыбка ребенка, которому я одолжила фотоаппарат "пощелкать белок", казалась искусственной.

– А твоей семье понравился груз?

Кельвет пожал плечами.

– Мы привыкли довольствоваться малым. Дед возмущался, что не прислали гоблинов. А брату понравилось.

– У тебя есть брат?

– У папы было две жены, – пояснил Кельвет. – Первую задрал медведь. Так у папы появилась вторая жена. Пойдем на праздник, уже зажигают костры. К нам идет чужая.

Я обернулась.

– Здравствуй, Кель, – Элладор остановилась подле нас, озираясь по сторонам, будто ища кого-то. Она выглядела растерянной, если не сказать подавленной, всё время вертела головой, хмурилась и потирала руки, будто мерзла. – Гуляете?

– Фотографируем, – отчеканил Кельвет и, махнув мне, ретировался вместе с фотоаппаратом.

– Ты говорила с Арельсаром? – Элладор перешла на шепот. – Он теперь и мне запретил выходить из поселка.

– Видела, как ты выходила вся в слезах. В чем дело, Эл? Я знаю Рельса, он не пошел бы на такие радикальные меры просто так.

– Он боится, что мы сморозим какую-нибудь глупость и спровоцируем эльфов с границы, – Элладор откинула с плеч густые, длинные волосы, блестящим полотном рассыпавшиеся по спине.

– У него есть на то основания?

– Если скажу, что есть, ты побежишь ему докладывать?

Я удивленно посмотрела на девушку.

– О чем ты?

– Не строй из себя невинность, Анти. Ты стучишь своему наставнику о каждом нашем шаге, – фыркнула Элладор.

– О чем стучать? Вы ничего не делаете, – резко ответила я. – Даже груз не помогали распр...

– Ты что, ослепла? Не видишь, в каком дерьме они живут? – зашипела Элладор, оттесняя меня к стене расположенной поодаль лавки. От потерянной девчонки не осталось и следа – передо мной предстала разъяренная кевтская фурия. – Одежду получают раз в год, электричества нет, воду берут из реки или снега, им даже дома починить нечем! А тут несколько ящиков муки!

– Не всё так плохо. Эльфы не трогают Ямы, жители торгуют пушниной и рыбой, – я отступила на шаг назад.

– Торгуют с теми, кто травил их дедов и отцов! У них почти нет медикаментов, нет оружия, а зимой у ворот воют волки. Ты видела северных волков? Они размеров с лошадь! За каким демоном им этот груз, объясни мне?

– А что ты предлагаешь делать?

– Сражаться за свою землю! За свою честь!

– Опомнись! Тут несколько тысяч кевтов, половина из которых женщины и дети.

– Мы пожертвовали целым народом. Что уж несколько тысяч по сравнению с миллионами, – бросил она, всплеснув руками и едва не ударив меня по лицу.

– Скажи это его матери, – я кивнула на Кельвета, который щелкал валяющегося в грязи поросенка. – Как думаешь, она поймет тебя?

Элладор подалась вперед и прошептала мне на ухо.

– А как думаешь, орден поймет, что пора действовать, когда эльфы расстреляют его миротворческую миссию?

Кевтиянка отстранилась от меня, и, улыбаясь, двинулась прочь, по дороге приветствуя тех, кого хотела подставить.

– И да, Антея, – Эл обернулся. – Можешь всё рассказать наставнику.

Я растерянно смотрела ей вслед, соображая, что же мне делать, и решила последовать совету Элладор.

– Кель, иди на праздник без меня, – я подошла к мальчику, который, оторвавшись от фотографирования поросенка, обернулся ко мне.

– Почему? Пойдем, будет весело!

– Ладно, жди меня тут.

Я подключилась к полям, пытаясь найти Арельсара кевтским методом, но жители поселка очень уж активно цеплялись к земной абстракции.

– Антея.

Я обернулась. Мимо прошли двое парней, но они явно не окликали меня.

– Это Азар.

От неожиданности я вскрикнула.

– Как... Что это?

– Я вижу и слышу тебя через земное поле.

– Ты будто стоишь за моей спиной, – я испуганно крутилась на месте. – Тьма и Свет, Азар, не сейчас.

Я резко оборвала связь, всем существом сдерживая тягучее чувство страха. Я будто говорила с призраком.

Мой мобильный в глуши Ям не работал, и с Азаром мы не общались с самого отлета. Иногда мы пытались подключиться друг к другу через поля, и довольно часто я ощущала его присутствие, но чтобы слышать так отчетливо... Это, несомненно, было объяснимо неким физическим свойством абстракции, но сейчас мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то, даже Азар, рылся в моей голове.

До самой ночи я носилась по поселку, доставая всех единственным вопросом: "Где Арельсар?". Увы, кевта я так и не нашла.

На площади, между тем, развели костры, и жители Ям, рассевшись вокруг них, жарили земляной горох и оленину. Миротворцы, как ни старались, не смогли раствориться среди кевтов – отблески пламени отражались в цветных глазах эльфов, людей, дворфов и орков, но терялись во тьме взглядов черноглазых.

– Садись к нам, – кто-то потянул меня за руку. Это была Кэрроу. Она сидела рядом с красивым молодым кевтом, который неохотно подвинулся, освобождая место. – Что-то случилось?

– Нет, – я огляделась. Кроме нас из миссионеров у костра расположились два дворфа, которые оживленно общались с молодыми кевтиянкам. Девушки хихикали, хлопали в ладоши, а их друзья кевты картинно хмурились и разводили руками. Кажется, груз сделал свое дело – жители Ям смирились с присутствием миссионеров.

– Ты не видела Арельсара?

– Нет, – Кэрроу покачала головой. – Он порядком надоел мне своими солдафонскими замашками. Что он прицепился к детям?

– Они давно не дети, – сумничала я, вытягивая ноги. – Я вижу, кевты к эльфам-миссионерам относятся довольно ровно.

– Да, – эльфийка мило улыбнулась кевту, который предлагал ей отведать жареной оленины. – Спасибо. Будешь?

– Нет, – отказалась я, хотя с самого утра ничего не ела.

– У меня складывается впечатление, что тут больше всего ненавидят гоблинов, – прошептала Кэрроу. – Ай, горячо! Рабы, ударившие в спину, скажем так. А эльфы... Эльфы – те, кто выиграл войну. Жестоко, бескомпромиссно, но кевты... Здешние кевты вроде как... смирились.

Одна из кевтиянок, сидевшая рядом с нами, затянула песню, за соседними кострами её подхватили, и вот, нестройным хором, грянула "Эрма мора" – песнь жизни, хвалебный гимн полям и земле. Дети повскакивали из-за костров и принялись танцевать, изредка запуская в воздух цветное лассо и маленькие молнии.

– Пойдем танцевать, – к нашему костру подбежал Кельвет. Он протягивал мне руку, улыбаясь. – Пойдем!

– Так там одни дети, – отмахнулась я.

– Глупости, – Кельвет поймал меня за руку. – Идем.

Я поддалась на уговоры, и через пару минут мы уже скакали у костров. Выходило у меня из рук вон плохо, но рядом танцевали дворфы, и своими нелепыми кульбитами отвлекали кевтов от моих кривляний.

– Что ты нашла под водопадом? – спросил Кельвет, когда мы, запыхавшись, подошли к кострам попить ледяной воды.

– Та черная колонна, она – искусственная, – сказала я, припадая к чашке. – Откуда у вас такая красивая посуда?

– Это захватчики привозят нам посуду, – пояснил Кельвет. – В Компериате есть те, кто считает войну прошлого большой ошибкой. Они помогают нам. Ну, так говорят взрослые.

– Странно, в ордене об этом ничего не слышали. Эти посылки оформляют как гуманитарный груз?

– Не знаю. Вроде, нет. Это даже, вроде, не правильно, – Кельвет начал было расстегивать куртку, но его мать что-то недовольно закричала через всю площадь. – Но жарко же! Шакте!

Мальчишка развел руками.

– Так откуда берется груз? – не отставала я.

– Ай, не знаю! Привозят взрослые рано утром. Пошли танцевать!

– Братья и сестры! Жители и гости! – звучный голос старосты разнесся над кострами. Мы обернулись, и я увидела стоявшего рядом с седовласым кевтом Арельсара. – Мы рады, что эту первую теплую ночь вы встречаете с нами. Здесь, среди нашей семьи, в тиши леса, мы хотим отблагодарить вас за мир и тишину, с которой вы пришли к нам. Мы воспитали своих детей без ненависти к разумным, мы дали им спокойствие и жизнь в мире. Пусть войны останутся в прошлом, ведь пока наши дети...

Что-то сверкнуло в глубине леса. Гром прокатились над поселком, заглушив слова старосты.

– Гроза? Так рано? – Кельвет вскинул голову, но над нами сияло звездами чистое ночное небо. – Что это?

Земля вздрогнула, едва ощутимо, будто вздохнув.

Молодые кевты и миссионеры недоуменно переглядывались, и только военные СБО и старшие, видевшие войну, повскакивали с мест, понимая, что случилось нечто непоправимое. Не отводя глаз, я смотрела на Арельсара. Он раздавал какие-то указания и, заметив меня, сделал знак подойти.

Жители поселка, между тем, удивленно обменивались впечатлениями.

– Земля дрожала, что это, мам?

– Ничего, где-то молния ударила в дерево.

– Тьма полей, неужели взрыв?

– Вспышка была со стороны КПП, что они там творят?

– Может, учения?

Но не успела я дойти до Арельсара, как вперед выскочила Элладор. Черные, длинные волосы блестели в свете костра, и, казалось, передо мной истинная вызывательница демонов.

– Братья и сестры! – Элладор вскинула руки, сжимая в правой ладони какой-то черный предмет. – Послушайте!

Кевты замолчали, недоуменно переглядываясь.

– Сегодня день, когда мы напомним о себе! – Элладор обернулась, видимо, чтобы посмотреть на Арельсара.

Эльфы, военные СБО, шагнули было вперед, но их капитан сделал знак, и те замерли. Кевтиянка победно вскинула голову.

– Сегодня, в эту первую весеннюю ночь, мы скажем всем, чья это земля! Вы слышите гром свободы! Гром нового противостояния! Теперь у нас есть союзники! Не слабые трусы, не изнеженные политики, а настоящие воины, которые дают нам шанс. Шанс создать свое государство. Внемлите, братья и сестры, внемлите реву свободы!

Яркая вспышка затмила пламя костров, не отразившись, однако, в черных глазах кевтов. Грянул гром, ещё и ещё раз, земля отозвалась дрожью. Военные СБО бросились на Элладор, которая, истерично смеясь, сжимала в руках мобильный. Телефон упал, разбившись о мелкие камни. На черной, треснувшей панели танцевало отражение оранжевых всполохов костров.

– Арельсар! – кевты, как по команде, повскакивали с мест и бросились врассыпную. Я пыталась бежать против потока, но меня уносило все дальше. – Рельс!