Текст книги "Оружие (СИ)"
Автор книги: Галина Черкасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Черкасова Галина
2. Абстрактный мир. Оружие.
Абстрактный мир . Оружие
Черкасова Галина
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОРУЖИЕ
Глава первая. Обломки.
Ночью на остров налетел шторм. Гром гремел так, что звенели стекла, а молнии освещали комнату, на мгновение вырывая из темноты разведенный мною бардак. Свет отключили в самом начале грозы, и я решила лечь спать чуть раньше, чем обычно, но урчание грома, его мощные раскаты и рев шквалистого ветра, разбавляемые грохотом разбитого стекла или скачущей по аллее жестянки, заставили отказаться от этой затеи. Я села за стол и зачем-то начала перекладывать с места на место тетради и книги.
Месяца полтора назад закончился учебный год. Экзамены я сдала без проблем, да только теперь это мало радовало. У окружающих появился нездоровый интерес к моей персоне, и это несколько осложняло жизнь.
Ко мне относились неоднозначно: одни считали сумасшедшей, другие – обладательницей исключительных способностей с великим будущим, кто-то – полезной, кто-то – опасной. Но с вопросами лезли все, от мала, до велика.
В университете я стала популярна, сказать нечего. Меня доставали и преподаватели, и студенты, просили прокомментировать видео и призывать демона "прямо вот тут". Несколько раз меня публично называли убийцей и требовали отчислить из Университета, отдать под суд и выслать с Прэна. Какие-то активисты даже устроили под окнами управления СБО митинг в мою честь. Арельсар потом целый месяц крутил роман с одной из особо крикливых активисток.
Меня пригласили поучаствовать в нескольких телешоу, и, получив отказ, сочинили душераздирающие истории о моих отношениях с Рахизом, Азаром, Харисом, Хельмой и ещё кучей совершенно незнакомых мне разумных. У одних я оказалась одержимой Тьмой, у вторых – новой пророчицей, у третьих – предвестницей конца света. У меня даже свой фансайт появился, который, однако, быстро прикрыли.
Но что было самым ужасным, так это то, что попавшее в сеть видео сделало меня известной не только в стенах университета. Что там думали о демонах жители других государств, я не знала, но чувствовала напряженность по отношению ко мне орков, гоблинов, негуров и даже эльфов. До выписки за друзьями, как оказалось, гонялась пара-тройка приезжих корреспондентов (Арельсар долго удивлялся, как они смогли получить разрешение на прилет, ибо билеты на Прэн без приглашения не выдавались), но СБО навела порядок и в рядах папарацци.
Никто из руководства университета не брался комментировать происходящее. Шнори упорно молчал, ни в одной из своих речей не упомянув о студентке, вызывающей демонов. Отдувалась верхушка ордена.
Несмотря на то, что о моем высоком КПВ, как и говорил кевт, стало известно довольно скоро, некоторые особо одаренные студенты и жители города не ленились спускаться к Источнику, где устраивали импровизированные шабаши. В сети появилось с десяток роликов с якобы успешными попытками вызова демона, который в лучшем случае оказывался переодетым коллегой "чернокнижника", в худшем – плешивой лисицей. Полиции даже пришлось выставить у Источника круглосуточно действующий пост, чтобы отгонять наиболее активных от "объекта повышенной опасности".
– Дезмон самолично выступил в "Итогах недели", – рассказывал Джеймс, когда мы обедали в столовой после выписки. – Заявил, что Источник подлежит тщательному изучению и находится под контролем миротворцев.
Вниманием меня, действительно, не обделяли. Арельсар вручил мобильный телефон, назвав подарок "благодарностью в содействии делу ордена", и теперь мне названивали какие-то совершенно неизвестные личности и предлагали встретиться или сгонять к Источнику... Один вообще заявил, что он – тот самый демон, которого я освободила, и теперь ему срочно нужно обратно.
Среди всей этой суматохи самым главным я считала то, что огласку не получили мои хилерские качества. Азар, хоть и оказался вовлечен в это безобразие, довольно жестко посылал всех, кто осмеливался задавать вопросы. Если мир заботило, каким образом мне удалось вытащить на свет демона, то меня саму больше интересовало, могу ли я исцелять. Сейчас за мной наблюдал Модес, а хилерские качества проверяла Кэрроу, относившаяся ко мне с прямо-таки материнской заботой.
Несколько раз я пересекалась с Гранто, но обстановка не располагала к беседе, и мы лишь обменивались официальными приветствиями. Профессор будто избегал встреч. Он сильно изменился за прошедшее время – похудел и постарел, а во взгляде появилась болезненная усталость. Один раз мне удалось поймать Гранто у фонтана, возле которого он присел отдохнуть, но профессор, услышав мои вопросы, лишь покачал головой.
– Наука идет своей дорогой, Антея, – произнес он, поднимаясь. – Может, у нас будет время догнать её. А пока – придется подождать. Когда псы спущены с цепи, кошки прячутся на деревьях.
На улице что-то грохнуло, и я, уронив книгу на пол и даже не соизволив нагнуться за ней, вытаращила глаза, уставившись на черный экран ноутбука.
Завтра шторм пройдет, и здесь снова будет тихо.
Герраза уехала домой месяц назад, предварительно назвав меня убийцей и орконенавситницей. Хельма сначала не хотела оставлять меня одну, но, поддавшись уговорам, отправилась на материк, к родителям.
Если бы не Инзамар и Хельма, перед которой я была демонически виновата, наверное, я бы повредилась умом. После "общения" с демоном наступил полный разлад в общении с полями. На одном из экзаменов у меня из носа хлынула кровь, и, если бы не Коэн, я бы рухнула прямо на стол преподавателей. Я не могла справиться с головными болями, резью в глазах и отвратительной слабостью, из-за которой тело казалось чужим и безвольным.
Ни Хельма, ни Инзамар ни о чем не расспрашивали, хотя уж кто-кто, а Хельма имела право знать всё. Чуть позже, когда я немного окрепла и стала осторожно, под присмотром Кэрроу, цепляться за поля, между мной и подругами состоялся откровенный разговор. Инзамар, знавшая о Рахизе не понаслышке, сказала, что я сумасшедшая и безответственная, но демонически везучая.
– Именно так – демонически.
Как-то раз мы сидели у Хельмы в комнате, и, когда дворфийка вышла, Инзамар, сжав мою руку, быстро заговорила.
– Антея, у Азара перед тобой теперь Ахтат Марраг – долг крови. У орков с такими понятиями всё очень запутано и серьезно, но Хагоны чтят традиции, как ни один другой клан. Запомни это. Может быть, пригодится.
Я покачала головой.
– Я уже воспользовалась его помощью. Азара чуть не убили, а теперь он мне ещё и должен.
– Таковы законы. И ещё, – Инзамар замялась. – Кхм... Из рассказов Хельмы я поняла, что Азар перед Рахизом заявил на тебя право рех ману, то есть, по оркским традициям, ты – его женщина.
– Да, было что-то такое, – нехотя согласилась я. – Мне даже показалось, что Азару идея понравилась. Но это не имеет значения. Мы – друзья.
– Уверена? Тебе сейчас как никогда пригодился бы подобный союз.
– В смысле? – нахмурилась я.
– Если бы ты начала встречаться с орком, это многих бы убедило в том, что ты питала ненависть к отдельному представителю расы, а не ко всем, вместе взятым, – пояснила Инзамар, сверкая глазами и ещё крепче сжимая мою руку. – Тебя поймут. Рахиз – та ещё гадина.
Я какое-то время вглядывалась в лицо подруги, желая убедиться в серьезности её слов.
– Постой, ты не шутишь?
– Я похожа на шута? – зашипела Инз.
– По-моему, достаточно того, что я пытаюсь вступить в орден, – отрезала я, вырывая руку. – Ты меня извини, но орков я на самом деле терпеть не могу.
– Послушай меня, в конце концов! – негурка начинала выходить из себя. – Тебя не примут в орден, если ты будешь говорить такие вещи, даже мне. Возьми себя в руки и спляши под их дудку. Сделай так, как того требует закон, если хочешь пролезть в ряды миротворцев.
– А что думаешь ты? Стоит ли мне вступать в орден?
Инзамар вздохнула, отвернулась.
– Я не знаю всего, что знают они, Антея. Но в нашем мире любая сила должна быть под контролем. И лучше, если этот контроль будут обеспечивать лояльная структура.
– Контроль, – я опустила голову. – Меня тошнит уже от этого слова! Как вы...
Хельма хлопнула дверью, и я замолчала, покачав головой. Некоторые секреты приходилось держать при себе.
Где-то внизу разбилось стекло, и ветер завыл в коридоре. Среди урчания грома и пляски шторма, мне чудился голос, монотонно повторяющий "ключ, ключ, ключ..."
Я могла никогда больше не приближаться к Источнику, но я ни за что бы не отказалась от силы полей. Абстракции показали свою неисчерпаемую мощь, приоткрыли завесу Великой ночи, дав понять разумным, что магия сильна, как никогда.
И эту силу я готова была познать.
***
– Это вам нужно, чтобы я состояла в ордене, лично мне и так неплохо.
Арельсар усмехнулся, из-за чего шрам на его щеке сморщился, и лицо стало похоже на маску.
– И чем же ты собралась заниматься по окончании университета? Бульварными фокусами?
Я выдернула у него из рук мешок и палку с пикой на конце и оглядела пляж, вдоль которого, среди куч нанесенного штормом мусора, сновали добровольцы в футболках с эмблемой ордена. В большинстве своем в уборщики подрядили студентов, оставшихся на острове, старшеклассников из местных школ и учеников ордена, которые не так давно получили свои стулья в Цитадели, и теперь нещадно эксплуатировались миротворцами. Минитракторы, деловито сновавшие по побережью, сгребали мусор в кучи и загружали на подъезжавшие самосвалы, волонтерам же требовалось убирать не попавшие под лопату остатки и вытаскивать всякую мелочь из прибрежных кустов.
– Здесь каждое лето такие шторма? – спросила я, направляясь к группке студентов, столпившихся подле координатора.
– Один-два в начале ипира, – Арельсар шагал рядом, оглядываясь по сторонам. – Лет семь назад по острову прошел смерч. Нам тогда здорово досталось, – кевт почесал шрам. – У восточного берега затонул лайнер, вон там, левым бортом лег на скалы. Погибло разумных сорок, ещё сколько-то пропало без вести.
– Как это страшно, – я покачала головой. – Здесь бывает много туристов?
– На Прэне есть, на что посмотреть, – Арельсар пнул пустую бутылку, но та завязла в сыром песке и удар не получился. – Даже в Цитадели устроили музей истории ордена. Советую сходить. Эссиль, принимай пополнение!
Молодой дворф, координатор, объяснявший что-то студентам, обернулся к нам.
– А, офицер! Добрый день!
Арельсар пожал протянутую руку.
– Это ваша протеже? – Дворф кивнул на меня. – Антея, если я не ошибаюсь?
– Ага, истребительница орков, – хохотнул кто-то.
Сморщив нос, я повернула голову к добровольцам, которые представляли собой довольно разношерстную компанию – были тут и негуры, и дворфы, и орки, даже парочка эльфов ошивалась поблизости. Но мое внимание привлекла девушка, стоявшая подле координатора. Она ковыряла песок палкой для мусора, к которой уже успел прилипнуть пластиковый пакет, но услышав мое имя, незнакомка вскинула голову и уставилась на меня черными, как ночь, глазами.
– А..., – я хотела сказать какую-нибудь гадость, но вовремя передумала. – Да, Антея Тейер.
– Эссиль, – дворф протянул руку и мне. – Рад видеть тебя в нашей компании. Так, Арельсар, ты с нами или...
Кевт, вскинув брови, недоуменно уставился на дворфа. Тот, видимо, поняв свою ошибку, смутился.
– Ну... Так... Это... Народ, далеко не расходимся! Мусор – по пакетам и в ближайший самосвал! Пятеро – направо, пятеро – налево, остальные – вверх, к парку, дальше границ пляжа не уходим, – дворф вскинул руки. – Внимательнее! На гвозди не наступаем, под тракторы не лезем, мусор не пропускаем. Разошлись.
Я присоединилась к группе добровольцев, отправившихся вдоль линии прибрежных кафе к лесопарковой зоне. Несколько студентов остались помогать владельцам заведений – нужно было сложить остатки не убранных до шторма вовремя шатров, сломанные зонтики, стулья, столики.
– О, вызывательница демонов! Тоже метишь в орден? – крикнул толстый, старый дворф, прилаживавший вместе с негуром дверь в летнюю кухню. – Ах, что б тебя, палец мне отхряпаешь! Ставь ровнее!
Я закатила глаза. Вступление в орден полагалось заслужить участием во всевозможных мероприятиях, которые организовывали миротворцы. Конечно, среди той молодежи, которая сегодня с энтузиазмом очищала прибрежную зону отдыха, не все планировали стать учениками – большинство попали сюда на добровольно-принудительной основе, и я слабо представляла, как изменится мнение Совета обо мне, после того, как я приберусь на пляже. Но Арельсар заявил, что это важно, да и сидеть в одиночестве дома, по правде сказать, жутко надоело, поэтому сегодня я решила потрудиться на благо Прэна.
– Как будто сбор мусора поможет мне попасть в орден, – пробубнила я себе под нос.
Шедший рядом парень усмехнулся.
– Великие деяния начинаются с малого, – глубокомысленно заметил он, накалывая бумажный пакет на острый конец палки. – Конечно, если у тебя нет тучи денег на первоначальный взнос.
Я понимающе кивнула.
Каменистая дорожка, начинавшаяся на задворках пляжных кафе, огибала прибрежные холмы и терялась в подлеске. На вершине гряды гулял прохладный ветер, гоняя по парку щепки, листья и мусор из перевернутых баков.
Я замерла у края тропинки и повернулась к пляжу. Было пасмурно, небо заволокла молочная муть, а волны, лениво наползавшие на песок, имели грязно-серый оттенок. Горизонт терялся в белесой дымке, и, казалось, что где-то там, во мгле, небесный свод сливается с морем.
По пляжу трусил минитрактор, оставляя на сыром песке следы от колес и от волочившейся позади него ветки.
– Завтра будет солнечно, – произнес остановившийся рядом парень. Я обернулась. – Ветра почти нет, а, значит, повторный налет отменяется.
– Надеюсь, – отозвалась дворфийка, ловко накалывая на пику кусок пенопласта. – Домой хочу, а вылеты откладывают второй день.
Делясь впечатлениями от пережитого шторма, мы двинулись по аллее вглубь парка, по пути поднимая баки и собирая раскиданный вокруг них мусор. Во время одной из таких остановок я заметила нагромождение камней, возвышавшееся среди деревьев. Издали показалось, что эта куча строительного мусора, но никаких других сопутствующих стройке атрибутов поблизости видно не было.
– Что это за камни? – спросила я у эльфа, стоявшего рядом.
– Откуда мне знать? – огрызнулся ушастый. – Сходи и посмотри.
Пожав плечами, я последовала его совету и, перескочив через кустарник, двинулась к камням. Кто-то последовал за мной, шурша при каждом шаге пакетом с мусором.
– Тоже любопытно? – не оборачиваясь, спросила я.
– Любопытно, что ты можешь там найти. Я знаю эти руины.
– Руины? – я замерла в метре от камней, с недоверием уставившись на разрушенный участок то ли стены, то ли изгороди.
– На Прэне много таких развалин, – кевтиянка, тряхнув копной иссиня-черных волос, прошла мимо меня, бросила пакет у ног, и, уперев руки в бока, с видом знатока принялась разглядывать стелу. – Видишь? Вон там, справа, на очищенном ото мха участке?
Я подошла ближе.
– Где написано...
– Нет! Выше.
На сколотых, испещренных выбоинами и трещинам, камнях угадывался рельеф, изображавший дерево с довольно скромной кроной – всего три прямые толстые ветки отходили от его ствола. Я провела рукой по одной из них, следуя от самого основания к кончику. Завершалась она каким-то странным прямоугольником, напоминавшим дверной проем, внутри которого танцевал то ли эльф, то ли кевт. На конце центральной ветки осталась лишь половина прямоугольника, однако внутри него отчетливо виднелся тонкий негурский хвост и две кривые ноги. Третья ветвь уходила к краю стены и обрывалась у крупного скола.
Внезапно руку кольнуло, и я в ужасе отскочила назад.
– Что такое? – кевтиянка заинтересованно уставилась на меня. – Что-то почувствовала?
– Током, кажется, ударило, – тихо произнесла я, осматривая руку, и добавила про себя – "как у Источника". – А, нет, просто об острый скол порезалась. Что это за стела?
– Руины, оставшиеся от Древних, – девушка скрылась за стеной. – Пошли, покажу, что с другой стороны. Только иди осторожно – тут обрыв.
Я бросила пакет и палку рядом со скрапом моей новой знакомой и, выглянув из-за стены и удостоверившись, что при первом же шаге не свалюсь вниз, вышла к обрыву.
Кевтиянка разглядывала какие-то выбоины, шедшие вдоль верхнего края стены параллельно кладке, а я, стараясь не касаться руин, наблюдала за волнами, набегавшими на багровые камни, которые, глубоко вонзаясь в тело серого моря, образовывали естественный волнорез.
– Говорят, эти следы оставили демоны. Их когти, – произнесла моя спутница, проводя пальцем по мелким трещинам в кладке стены.
– По-моему, раньше здесь крепилось что-то вроде карниза, – отозвалась я, оборачиваясь. – Слишком уж они ровные.
Кевтиянка укоризненно посмотрела на меня.
– Тебе ли не знать, что демоны могут принимать различные формы и...
– Антея! Элладор! Где вы? – донесся с аллеи голос координатора. – Идемте дальше!
– Как он меня достал! – фыркнула девушка, подходя к обрыву. – Вот если я упааа... ЧТО ЭТО ТАМ?!
Я бросилась к краю и едва не свалилась вниз, поскользнувшись на сырой земле. Кевтиянка поймала меня за край куртки, и мы, как по команде, склонили головы.
Среди острых багровых камней, покрытых налетом зеленоватого мха, лежал, раскинув руки, человек. Его ноги попали в расщелину между скалами, и сверху казалось, что их оторвало до бедер. На плоской мшистой поверхности ближайшего к голове человека камня остался густой кровавый след, но на бледном худом лице не было ни кровинки.
Я попятилась, испуганно вскрикнув.
На камнях нашел свою смерть преподаватель истории мистер Бонэс.
***
Мы стояли за стеной, пока спасатели поднимали труп с камней, и настороженно осматривались. Я ожидала увидеть Арельсара, но на вызов приехали полицейские с экспертами, два прокурора да служба спасения. С нами довольно долго беседовал следователь – полноватый мужчина лет сорока, с ходу заявивший, что если и сюда СБО сунет свой длинный нос, он сдаст значок.
– Это несчастный случай или убийство? – спросила Элладор, с интересом наблюдая, как спасатели закрепляют страховочные ремни. – Давно он здесь лежит?
– Посмотрим, что скажут эксперты, – пожал плечами следователь. – Придется строчить длиннющий отчет, а то, чего гляди, нагрянут эти скунсы из СБО. Да и вообще, о его длительном отсутствии никто не заявлял.
– И некому было, – покачав головой, грустно заметил Эссиль. – Бонэс месяцами может... мог пропадать на острове. Он же помешан на этих руинах, – дворф махнул рукой на стену. – Его стараниями обнаружили Источник.
– Это Бонэс нашел его? – удивленно спросила я.
– Нашел, – Эссиль с некоторой опаской покосился на меня. – Выдвинул теорию о его реальном существовании. Долгое же время Источник считали мифом. Как и Ключ.
Я нахмурилась.
– Да не сердись! – дворф хлопнул меня по больному плечу, и я закусила губу, чтобы не заорать. – Мать моя рассказывала, они тут долго копались во всяких разных уголках острова, даже чьи-то кости здоровенные нарыли.
– И для чего он искал Источник?
– Пойди, пойми этих ученых! Ты, может, знаешь их главного..., – дворф почесал затылок, вспоминая. – Имя ещё на мое похоже. Они вместе с Бонэсом в песке копались. Ну этот... старый физик... как его...
– Эмриль, – подсказал следователь.
– Ага! – дворф хлопнул в ладоши. – Точно! Он самый! Это же из-за них демоны наружу вылезли.
– Вы про апирское вторжение? – поинтересовалась я. – Разве это были не медведи?
– Ага, конечно, ты, я посмотрю, тоже с той стороны медведя притащила, – от былого добродушия в голосе дворфа не осталось и следа. – За идиотов нас держите. Медведи! В прошлый раз, видать, такая же пигалица, как ты, наколдовала, а потом убитых по кускам собирали.
– Я могу быть свободна? – находиться здесь дольше не имело смысла. Мне вовсе не хотелось выслушивать умозаключения дворфа.
Следователь кивнул.
– Не смею вас задерживать. Если только СБО не сунет свой нос в наши дела.
Элладор увязалась за мной.
– Как ты думаешь, это убийство? – спросила она, оглядываясь.
– Не знаю. Ты слышала, что сказал полицейский? Он мог просто поскользнуться, когда осматривал стену.
– А как это – убивать?
Я резко остановилась. Кевтиянка прошла чуть дальше и, заметив мое отсутствие, обернулась, недоуменно вскинув брови.
– А как это – быть представителем вымирающей расы?
Опять я за старое!
Девушка долго смотрела на меня, не сводя черных, как Тьма, глаз. Недоумение сменилось обидой, обида уступила место холодной ярости, и в тот же миг, когда тень гнева опустилась на лицо собеседницы, я почувствовала, как дрогнули поля.
– Перегнула, да? – напрягаясь, спросила я.
– Более чем, – процедила Элладор сквозь зубы.
– Ты тоже. Я никого не убивала.
– Наша раса не вымрет, пока есть такие, как чинньезы, – Элладор, отвернувшись, вздохнула. – Извини, я не всегда могу правильно сказать то, что думаю.
– И ты извини, – я подошла к кевтиянке. – Просто... Тьма, Бонэс был моим преподавателем! Я и не общалась с ним особо, но... Я ничего о нем не знала, а он, оказывается, открыл Источник.
Гребаный, мерзкий кусок камня.
– Мне искренне жаль его, – однако, особенного сочувствия в голосе Элладор я не услышала. Поля замолчали, и я почувствовала себя гораздо спокойнее. Мы двинулись к аллее, где в ряд стояли машины приехавших на вызов служб.
– Кто такой чиньяс? – спросила я, отгоняя нехорошие мысли. – Я не знаю кевтского.
Элладор, гордо вскинув голову, улыбнулась.
– Чинн-ьез, – четко произнесла она. – Это почетный титул. В давние времена в армиях Ара-каза особо отличившихся воинов возводили в ранг чинньезов, князей. Сейчас чинньезов всего трое, но каждый из них – настоящий герой, сыгравший свою роль в спасении расы. Разве Арельсар не рассказывал тебе об этом?
– Дай-ка догадаюсь, он – один из этих... князей?
– Он... настоящий герой...
– Извини, но ты говоришь, как влюбленная школьница.
– Такие черноглазые достойны любви. Они – цвет и гордость расы, с ними мало кто может сравниться, – Элладор говорила немного высокомерно. – Мы с детства слушаем рассказы о его подвигах.
– И что он сделал?
– Сама у него спроси.
"Делать мне больше нечего", – я почесала ноющее плечо, взглядом провожая полицейского, ехавшего на мотоцикле по аллее.
Чувство острой, ноющей тоски не покидало меня весь оставшийся день, который я провела в общежитии, сидя за компьютером.
Мне было жаль Бонэса, и вместе с тем очень стыдно, что я ничего о нем не знала. Как не знала ни о Гранто, ни об Арельсаре, не говоря уж о Кэрроу, Модесе и многих других разумных, которые окружали меня на Прэне. Мне даже о друзьях мало что было известно.
Собственно, я практически ничего не знала об острове и его жителях.
Я потянулась к телефону, решив хоть немного наверстать упущенное.
– Да?
– Ты знаешь, что случилось с Бонэсом?
– В курсе. Мне очень жаль, – Арельсар говорил тихо и устало. – Что-то ещё?
– Что там насчет вступления в орден? Сегодняшней вылазки достаточно? Я могу привезти документы?
– Антея, возникли некоторые трудности, – скрипнула и хлопнула дверь. – Эти д... друзья из Верховного Совета очень негативно относятся к твоей кандидатуре. Ты живешь на острове меньше года, в волонтерской деятельности не участвовала, по направлениям не выезжала. Не проходишь по возрасту. Ненадежная личность.
Я немного растерялась.
– Постой, но ведь Дезмон лично изъявил желание принять меня в орден.
– Ему пока не удалось склонить на свою сторону членов Верховного Совета. Они не желают делать для тебя исключение, даже в свете твоих уникальных качеств.
– Не особо и надо, – разозлилась я.
– Ты не представляешь, как надо, – что-то звякнуло на том конце телефона.
– Это что, была твоя идея?
– В большинстве своем, да.
– Зачем? Орден что, защитит меня? Как? От кого?
Дребезжание. Как будто монета протанцевала по столу.
– От того, кому помешал Бонэс.
Звон. Стекло об стекло. Плеск.
Я растерянно пялилась на стену и даже не заметила, как застучали зубы. Неужели опять? Неужели снова я нужна кому-то? Таким же, как Рахиз?
– Его-то вы не защитили...
– Будь осторожна, – Арельсар глотнул. – Эх, Тьма, оркское пойло... Я найду выход, панжэмэ.
– А в Совете много орков?
– Более, чем достаточно. Но не в этом дело. Хм... Я перезвоню.
Я швырнула телефон на кровать, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать. Кто? Зачем? Как? Гребаный кевт, почему, когда всё, наконец, стало более-менее понятным, меня вновь запутывают и изматывают?
Странное дело, раньше я не рвалась в орден. Да, я думала, что когда-нибудь, не обязательно сейчас, дорога приведет меня к воротам Цитадели, но, Тьма, теперь мне просто необходимо было туда попасть.
Там меня ждали ответы.
Глава вторая. Игра по правилам.
Цитадель ордена находилась в четырех часах езды от центрального города Прэна, на вершине горы Мироздания, конус которой был изображен на гербе миротворцев. Не знаю, как так вышло, но до самого замка не шел ни один автобус. Ближайшая остановка общественного транспорта находилась в городке горняков Хатихи, расположенного у подножья горы Мироздания, среди скал которой и укрылась Цитадель.
Конечно, я могла отнести документы в представительство, работавшее при университете, но, учитывая сложившуюся ситуацию, посчитала нужным забросить их в святая святых ордена.
И я совершенно точно знала, кто меня туда отвезет.
С Азаром я встретилась несколько дней назад, в часовне Света, где проходила служба в память о мистере Бонэсе. Хотя орки довольно скептически относились к вере людей, дворфов, эльфов и гоблинов в некий мифический Свет, на Прэне они спокойно посещали подобные церемонии и даже отмечали с другими расами некоторые особо значимые для светопоклонников праздники.
Всё же я не ожидала встретить Азара на острове так рано. Насколько я знала, он собирался уехать в Эурох сразу после окончания учебного года.
Мы редко встречались после выписки, проводя время каждый в своем кругу. Кластер сняли с турнира, и у нас не было нужды поддерживать общение. Но сейчас... Сейчас мне нужно было кое-что устроить.
– Здравствуй, – поздоровалась я, останавливаясь подле орка.
Он обернулся.
– Приветствую.
Мы стояли в часовне чуть левее прозрачного алтаря, внутри которого играл солнечный свет, попадавший в помещение через сотни маленьких окошек, расположенных у самого основания конусообразной крыши. Фотографию Бонэса жрец разместил на трибунке, близ алтаря, с которой читал песнь вечному Свету.
– Помнишь, он задал нам задание, когда мы подрались? – спросила я, не сводя глаз с бледного, худощавого лица, смотрящего на нас со старого фотоснимка.
– Ага. Ты, кажется, назвала меня тогда големом из дерьма.
Я пожала плечами.
– Извини, это вышло случайно.
Азар, усмехнувшись, посмотрел на меня.
– Ты...
Заверещал телефон. Все, находившиеся в часовне, как по команде, обернулись, укоризненно хмурясь.
– Прошу прощения, – пропищала я, сбрасывая звонок и пытаясь отключить звук.
– Дай сюда, – Азар отобрал телефон, что-то подвигал на экране и вернул обратно. – Какой у тебя номер?
– В углу написано. А твой?
Собственно, на этом беседа и закончилась, но я обзавелась номером Азара и теперь, собравшись с духом, позвонила ему.
Как оказалось, орк по каким-то личным делам собирался ехать в Хатихи, и согласился подбросить меня до Цитадели.
– Решила вступить в орден? – спросил он, когда я устроилась на переднее сидение его великолепного Драгон Вейса и положила на колени запечатанный конверт.
– Посоветовали, – уклончиво ответила я.
Мы обогнули центральный город острова и поехали вдоль фермерских угодий.
Я сидела у окна и любовалась проплывающими мимо полями, вспоминая, как почти год назад прилетела на Прэн. Справа поднималась величественная горная гряда – именно на одной из её вершин через пять веков от окончания Великой ночи была заложена Цитадель Миротворцев – хранителей мира, жрецов единства и проповедников терпимости. Орден был основан после войны черноглазых (кевтов то бишь), по итогам которой к победителям перешли земли гоблинов, часть оркских владений и почти вся территория эльфов. Люди, эльфы и дворфы остановили войска кевтской империи лишь близ Гера Фазы. Армия черноглазых, потерпев сокрушительно поражение, пошла на перемирие в попытке удержать завоеванные до битвы при Герфезоне земли. Гарантами мира и исполнения обязательств выступили уважаемые разумные от каждой расы. Именно они в дальнейшем создали орден Миротворцев, получив в свое распоряжение пустующий Прэн, до того являвшийся символом хаоса Великой ночи.
Мы ещё не доехали до Хатихи, когда перед нами предстала странная картина – посреди изумрудно-зеленого луга тут и там возвышались огромные каменные глыбы. Одни по размерам не уступали прибрежным валунам, другие и вовсе походили на маленькие скалы, но все они были одного цвета – густо-стального, с красноватыми прожилками.
– Что это? – спросила я. Хотя зрелище было несколько пугающим, я не могла оторвать взгляд от окна.
– Скалы предков, – отозвался Азар. – Что-то вроде вашего кладбища. Орки живут кланами, и когда мужчина клана умирает, его имя выбивают на камне предков. Те, чьи имена выбиты с восточной стороны, чем-то отличились при жизни. У самого низа – имена "серых", ничего не свершивших орков. Чем важнее клан, тем больше камень. Тем длиннее его история.
– У вас, наверное, целая гора, – предположила я.
Азар кивнул.
– И почти вся исписана.
– А когда она закончится?
Орк пожал плечами.
– Место ещё есть, хотя наш клан получил свою скалу почти тысячу лет назад.
– Ничего себе, – присвистнула я. – И там только имена мужчин?
– Женщины пишут историю сыновьями.
– Постой, получается, у вас не было ни одной женщины, достойной места на камне? – недовольно спросила я. – А как же великие матери кланов?
– Матери. Ключевое слово.
– А если бы, к примеру, кто-то из твоих родственников, скажем... твоя сестра, спасла мир, – предположила я. – Она бы не была достойна...
– Моя сестра мир скорее уничтожит, – довольно грубо отрезал Азар. Видимо, я коснулась чего-то очень проблематичного. – Тут вопрос не в достоинстве. А о слове в истории.
– Можно подумать, мужчины не прикладывают руку к созданию сыновей.
– Вряд ли руку.
Я натянуто улыбнулась. Судя по количеству камней, в Хатихи жили преимущественно орки.
Горняцкий городок отличался от Прэна не только архитектурой, но и атмосферой. Главный город острова с одноименным названием представлял собой солнечное сплетение мира – здесь древнее соседствовало с современнейшим, оркское с эльфийским, целомудренное с вызывающим, атеистическое с фанатичным. Казалось бы, в таком круговороте никогда не бывать порядку, но он существовал. Город тикал, как часы, жил по расписанию, и каждый здесь имел в своем распоряжении личный, нужный ему отрезок времени. Именно времени, не места. Места с течением этого самого времени менялись: там, где утром можно было найти тихий парк, вечером обнаруживали площадку для велогонок, а ночью – танцпол. Там, где днем проводили экскурсии, ночью открывали ресторан. Там, где зимой запускали кораблики, весной поднимались в небо воздушные змеи.
