Текст книги "Брачный сезон"

Автор книги: Галина Балычева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Вот спасибо вам преогромное, – я начала расшаркиваться и даже пожала милой тетке руку. – Вы меня просто выручили. А то неизвестно, где деревню искать. Все названия попеременили непонятно зачем. А вы – действительно знаток своего края в полном смысле слова. Спасибо вам еще раз. – Я стала пробираться сквозь щель между столом и толстухой и уперлась взглядом в фотографию, висевшую на торце шкафа.

– А это, наверно, весь ваш коллектив? – спросила я, указывая на снимок.

– Да, – искусствоведша подошла ближе, – это мы сфотографировались на память. Провожали бывшего директора, вот он в центре сидит.

– На пенсию, что ли, провожали? – удивилась я. – Так он же вроде еще не старый.

– Нет, не на пенсию он ушел, – вздохнула толстуха, – а бежал, можно сказать, от позора. А какой замечательный был человек и директор хороший.

– А что же случилось? – из вежливости поинтересовалась я.

Женщина снова вздохнула и как-то грустно посмотрела в окно. Видно, для нее бывший директор был не просто замечательным человеком. Здесь было что-то большее...

– Да знаете ли, – продолжила она, – пропало у нас несколько ценных книг. Да что я говорю, для нас они были просто бесценными – редкость необыкновенная. И все говорило за то, что это Мишкиных рук дело. Михаил – это сын нашего директора, – пояснила искусствоведша, хотя и незаконнорожденный. У них даже фамилии были разные. Раньше-то Мишка с матерью жил, а как мать-то умерла, Михаил переехал жить к отцу. А парень он был уж очень неспокойный, все время впутывался в какие-то неприятности: то витрину магазина разбил – попал в милицию, то драку в парке устроил – попал в милицию. А потом у нас пропали книги. Директор ходил чернее тучи, говорил, что если сына арестуют, то он всю вину возьмет на себя, не допустит, чтобы у того смолоду была жизнь исковеркана. Его тут все очень уважали и жалели, ну, и спустили историю с книгами на тормозах. Но он от позора все равно решил уехать. «Не смогу, – говорит, – теперь людям в глаза смотреть». И уехал. Кстати, вспомнила, родом-то он был как раз из Первомайского. Надо же, какое совпадение... А теперь вот я директор... – Дама замолчала и опять задумалась о чем-то о своем.

Мне было неловко прерывать ее воспоминания, но я спиной чувствовала, как за дверью Димка с Фирой от нетерпения бьют копытами. Поэтому, глупо улыбаясь, я медленно начала пятиться к двери, хотя пятиться, собственно, было некуда.

– Спасибо вам большое, – еще раз поблагодарила я директоршу. – Вы мне очень помогли.

– Ну, что вы, что вы... – Она оторвала взгляд от окна, – удачи вам и всего самого доброго.

– До свидания, еще раз спасибо. – Улыбаясь и кланяясь, как китайский болванчик, я задом выскользнула из кабинета.

Прямо у двери в коридоре на меня накинулись, как две шипящие змеи, Фира и Димка.

– Ты поняла, о чем говорила тетка? – шипел Димка. – Это же Мишаня!

– А директор их бывший на кого похож? – не отставал от сотоварища Фира.

Я обалдело уставилась на них.

– Мишаня? Но мужик в «БМВ» совсем не был на него похож... Да и машина не его.

– Ну, а как директор-то выглядит? – не унимался Фира.

– Ну... за пятьдесят, полная шатенка.

– Да бывший директор, что ты, ей-Богу.

– A-а... бывший. – Я была так обескуражена обрушившейся информацией, что туго соображала. – У него лицо такое... – Я стала подбирать подходящее определение, – да, в общем-то, никакое лицо. Средних лет, средней наружности, средней комплекции. Встретила бы – не узнала.

– Ни на кого из знакомых не похож? – Фира прямо весь издергался от возбуждения.

– Да вроде бы нет.

– Эх, Марьяночка, зря мы тебя в разведку пустили. Вот если бы я пошел, уж я бы все приметил.

– А не факт, что искусствоведша стала бы тебе что-нибудь рассказывать, – парировала я.

Доругивались мы уже в машине. Пока Димка изучал в атласе отмеченный мною маршрут, я выехала со стоянки и направилась в сторону городской больницы. Насколько я помню, от больницы нужно повернуть направо и дуть в направлении Кисловки.

Поплутав немного по кривым, не очень чистым улицам, мы вырвались наконец из славного города Октябрьского и по узенькому шоссе покатили в сторону Димкиного родового гнезда.

– Давайте-ка продумаем свои действия в Воронцовке. – Димка отложил атлас и развернулся к нам с Фирой. – Дело у нас с вами, конечно, не уголовное, но и не совсем законное. Если мы хотим найти тайник в церкви... Кстати, если церковь действующая, наша задача непомерно усложняется. Но как бы там ни было, конспирация никогда не помешает. К тому же, как ни крути, хоть мы и оторвались, что называется, от хвоста, но кто-то же нас преследовал... Что-то ему от нас нужно... Короче, считаю, что нам следует быть предельно осторожными. Согласны? Какие будут предложения?

Первое, что мне пришло на ум, это то, что в деревне наверняка нет автостоянок.

– Где машину прятать будем? – спросила я.

– Резонный вопрос. – Димка достал из нагрудного кармана рубашки сигареты и закурил. – На дороге такую красавицу не оставишь: либо украдут, либо открутят чего-нибудь...

– А может, дождемся темноты и попросимся к кому-нибудь на постой? – предложила я. – Там в саду машину и спрячем.

Димка дымил в приоткрытое окно.

– В темноте искать постой – не лучший способ его найти. В деревнях спать ложатся рано.

– Что же тогда делать?

– Придется разделиться. – Димка выбросил окурок и снова повернулся к нам. – Вы с Фирой спрячетесь в лесу и будете меня там ждать. Я же пойду в деревню и узнаю, можно ли у кого-нибудь снять комнату на недельку. Ну, как будто мы в отпуск приехали.

– Тогда уж проси две комнаты, – посоветовала я.

– Это еще зачем?

Я повернулась к нему и удивленно вскинула брови.

– A-а... ну да, ну да... – Димка согласно кивнул.

– А вот и мост, – сказала я. – После моста первый поворот налево – наш.

Действительно, сразу же за мостом мы увидели указатель на Первомайское и свернули с шоссе на грунтовку.

Дорожка была аховая. Я изощренно виляла по ней, выбирая ямы помельче, а ухабы пониже, но это мало что давало – слишком большой был выбор. Наконец по указанию Димки я свернула в лес и, повиляв еще немного между деревьями, постаралась углубиться настолько, чтобы нас не было видно с дороги.

– Ну что же, – сказал Димыч, выбираясь из машины и потягиваясь, – теперь отдыхайте, расслабляйтесь и ждите меня. – С тем и отбыл.

Мы с Фирой тоже выбрались на волю, сначала походили вокруг машины, потом – туда-сюда, потом присели на траву.

– Интересно, сколько ждать-то придется? Наверно, до темноты. Хотя, если учесть, что погони за нами не наблюдалось, то и опасаться вроде бы нечего... – Я разговаривала как бы сама с собой.

– Не скажи, – подключился к моим размышлениям Фира, – если наш Мишаня и тот Мишка из Первомайского, про которого искус -ствоведша рассказывала, одно и то же лицо, то он запросто может оказаться в селе даже раньше нас.

Чтобы подчеркнуть важность своих слов, Фира поднял вверх указательный палец. Потом вздохнул и, опустив руку, грустно произнес:

– А каким хорошим парнем казался. И вот на тебе – книги украл, отца подвел, теперь вот за нами гоняется.

Я отодвинулась подальше от машины и легла на траву.

– Фира, в машине был не Мишка, это абсолютно точно. – Я запрокинула руки за голову и прикрыла глаза. – Его – мордоворота – ни с кем не спутаешь. И вообще рано ты начал на парня наговаривать. Что, мало Мишек, что ли, на свете? Был бы Ярополк, я бы еще поняла...

– Тоже верно, – согласился Фира. – Ладно, чего на месте-то сидеть, пойду грибы поищу, – и он углубился в лес.

– Далеко не уходи! – крикнула я вдогонку и снова закрыла глаза.

Разбудил меня вернувшийся из леса Фира.

– Смотри, Марьяночка, сколько я грибов набрал! – крикнул он мне на ухо.

Я подскочила с земли и, плохо соображая спросонья, завертелась на месте.

– Который час? – закудахтала я. – Сколько времени?

Фира взял мою руку и поднес ее к моим глазам.

– Посмотри и узнаешь.

– Ого, уже почти восемь, – ахнула я, – а Димки все нет и нет. Где же он? Может, что-нибудь случилось? Есть как хочется...

Фира, внимательно изучавший свои грибные трофеи, повернулся в мою сторону.

– Я смотрю, ты никак не проснешься – мысли у тебя скачут, как блохи. Квасу хочешь?

– Нет, чая хочу или кофе, но из термоса-то мы все выпили...

– Не вопрос, дорогая. Сейчас сделаю, – сказал Фира и снова отправился в лес.

– У тебя что, в лесу термос припасен?

– Ни Боже мой, – донеслось из кустов.

Минут через пять Фира вернулся с большой охапкой хвороста.

– Сейчас костер запалю и чайку вскипячу.

Фира достал из багажника бутылку воды, котелок (наверно, с чердака прихватил), извлек из своей заветной сумочки пакетики чая «Липтон» и начал разводить костер. Вскоре мы уже наслаждались горячим чаем и пирогами.

– Димону пироги будем оставлять? – спросил Фира.

– Конечно, что за вопрос.

Старик с сомнением разглядывал последние три пирожка.

– А может, его там в деревне и накормили, и напоили...

– Ага, и спать уложили.

– Вообще-то я на это очень надеюсь. Если уложат его, то и мы без ночлега не останемся.

– Это точно, – согласилась я. – Но пора бы Димке уже вернуться, что-то я начинаю нервничать.

– Подождем еще. – Фира отправил в рот последний кусок пирога. – Еще чаю хочешь?

Я отрицательно мотнула головой.

– А что, если он дотемна не придет? – спросила я.

– Пойду на разведку, – спокойно ответил Фира, – а ты здесь останешься.

– Ну уж нет. – Я вскочила на ноги. – А если и ты не вернешься? Вместе пойдем.

– А машина твоя как же? – Вредный старик явно надо мной издевался.

– Да что с ней сделается?

Но, слава Богу, идти нам никуда не пришлось – Димка вернулся. Мы с Фирой так обрадовались, что кинулись ему навстречу, как будто год не виделись.

– Дим, ну, что там? – приплясывала я возле Димки. – Деревня-то хоть есть или как?

– Димочка, ты чаю не хочешь? – суетился Фира.

Димка заметил потухший почти костер и котелок над ним.

– Вот молодцы какие, – похвалил он. – Сразу видно: бывалые кладоискатели, успешно осваиваетесь в полевых условиях. Нет, чаю я не хочу, только что полсамовара оприходовал.

Фира зыркнул на меня со значением, дескать, что я тебе говорил?

– Понятно... – протянула я, – напоили, накормили. А спать-то уложили? Ну, в смысле насчет ночлега договорился?

– Договорился, договорился. Но главное не это. – Димку переполняли эмоции. – Мне просто здорово повезло. Представляете, прохожу я мимо колодца – там бабулька воду набирала. Спрашиваю, у кого бы здесь можно комнату снять на недельку, в отпуск, мол, я приехал. Она мне и указала на дом. Живет там старик, говорит, один живет, а дом большой, попросись к нему.

– А что за старик? – спрашиваю.

– Да старик как старик, – отвечает баба, – обыкновенный.

– А почему один живет? – спрашиваю.

– Да умерли все. Жена почитай десять лет, как померла, детей не было, позапрошлой зимой отец помер, следом за ним – мать, а дед еще в тридцать втором в лагерях сгинул – попом он здешним был, за то и посадили.

– Внук отца Кирилла, священника местного прихода? – ахнула я. – Не может быть.

– Еще как может. – Димка в возбуждении не мог усидеть на месте и все время ходил перед нами туда-сюда.

А мы с Фирой, обнявшись, сидели на поваленном дереве и ловили каждое его слово.

– Ушам своим не верю. И ты его видел? – спросила я.

– Не только видел, но даже чай с ним пил. Дед в полном здравии, светлом разуме и очень гостеприимный. Я сказал, что хочу снять две комнаты на недельку, со мной, дескать, жена и тесть. Хотим отпуск на природе провести.

– Отлично придумал, – возмутилась я. – Это что же, мне с тобой в одной комнате, что ли, спать прикажешь?

Димка на секунду приостановил свой челночный бег, не сразу поняв, чем это я, собственно, недовольна, потом ехидно осклабился и ласково протянул:

– Ну, мать, о чем ты только думаешь?.. Во-первых, мы сюда не спать приехали, а во-вторых, уж по крайней мере, не по ночам.

– То есть?

– По ночам мы будем искать захоронку. Или мы сюда не за этим приехали?

Когда уже совсем стемнело, мы выехали из леса и двинулись в сторону Воронцовки. На въезде в село Димка велел остановиться.

– Марьяша, ты фары-то на всякий случай выключи. А чтобы тебе было видно, куда ехать, я пойду впереди, а ты потихоньку рули за мной.

Димка вылез из машины и пошел вперед, показывая дорогу. Несмотря на кромешную тьму, мы весьма успешно добрались до искомого дома и въехали в ворота.

– Поезжай через двор налево за сарай, – велел Димка, – там машину спрячешь.

В полной темноте, почти вслепую я добралась-таки до кособокой сараюшки и, завернув за угол, остановилась в небольшом тупичке. Место для конспиративной парковки было идеальным, но, как говорится, береженого Бог бережет. Поэтому, пока Фира выгружал из машины вещи, я достала из бардачка небольшую сумочку, размером чуть больше косметички, расстегнула молнию и начала выдергивать оттуда буро-зеленую пленку. Этот чудо-чехольчик подарил мне Поль, мамин нынешний муж, он раздобыл его на каком-то автошоу. Классная вещица! Пять минут – и машина надежно спрятана от любопытных глаз.

Довольная своей работой, я отошла к забору, чтобы взглянуть на результаты своего труда. Никакой машины в тупичке не наблюдалось – просто куча мусора и не более того. Вот такой вот эффект. Подхватив с земли свою сумку, я побежала за Димкой и Фирой.

На пороге дома нас встретил невысокий сухонький мужичок, абсолютно седой, но с неожиданно черными кустистыми бровями.

– Рад гостям, очень рад, —улыбался он, – давайте знакомиться. Меня зовут Андрей Петрович, можно – просто Петрович.

– Марьяна, – протянула я руку.

Старик удивленно вскинул брови.

– Не местные, что ли? – Он присмотрелся ко мне повнимательнее. – Имя вроде не русское.

– Вообще-то меня Марианной зовут, – пояснила я, – но все домашние зовут меня Марьяна или Марьяша.

– Марьяша? Это мне нравится. Можно, я буду вас так называть?

Я с улыбкой кивнула.

– Ферапонт Семенович, – чинно представился Фира и обменялся с хозяином рукопожатиями. Прямо как на светском рауте, честное слово.

Как бы мне теперь Фиру Фирой не назвать. Вот Димка – олух царя небесного. Зачем надо было врать про жену и тестя? Мог бы просто сказать, что приехал с родственниками. Что мне теперь Фиру «папой», что ли, называть?

Хозяин между тем суетился вокруг накрытого к ужину стола.

– Вы хоть и поздно приехали, – он побежал в кухню за занавеску, – но предлагаю все же перекусить. Поди, проголодались с дороги-то?

Что касается меня, то я бы предпочла сразу отправиться спать. Все-таки целый день за рулем – устала страшно. Но гостеприимного хозяина надо было уважить, тем более что к нашему прибытию он явно готовился. Я предложила свою помощь на кухне, а неутомимый Фира, пошуршав пакетами, начал метать на стол привезенные нами продукты. Надо отдать Фире должное, он и здесь проявил свою кипучую энергию, и через мгновение на столе появились копченая колбаса, сыр, шпроты, кальмары, помидоры, огурцы и так далее.

Андрей Петрович со своей стороны присовокупил к ужину жареную картошку и соленые огурцы собственного засола.

Осмотрев сервировку стола и решив, что чего-то не хватает, Фира достал из своей бездонной сумочки бутылку горилки с перцем.

Хозяин, увидев бутылку, взглянул на Фиру и улыбнулся.

– То-то я слышу говор у вас не чисто русский. Вы с Украины?

– Та шо вы, батьку, какий же я не русский. Чистый москаль. Нешто ж вы не бачите?

Хозяин рассмеялся.

– Люблю веселых людей, – сказал он. – Ну, прошу к столу.

– Вообще-то я поляк, – неожиданно объявил Фира, усаживаясь на лавку, – и крестили меня в костеле не Ферапонтом, а Фердинандом.

Вот заливает старый.

– Так, кажется, лошадь у кого-то звали, – невинно заметил Димка и начал накладывать себе картошку.

– Что?! – Фира от возмущения выкатил глазки. – Невежество – это черта времени, – надменно произнес он. – А лошадь ту, чтоб ты знал, звали Россинантом.

– Ах, извини, извини, – засокрушался Димон, – ошибочка вышла.

Петрович смеялся до слез, и было видно, что гости ему нравятся. Он с удовольствием пил вместе со всеми горилку и закусывал копченой колбасой, мы же налегали на жареную картошку с солеными огурцами.

После третьей рюмки Фира завел с Петровичем пространный разговор о преимуществе озимых над яровыми или что-то в этом духе.

Я же, осоловев от еды, поняла, что, если сейчас же куда-нибудь не лягу, то усну прямо за столом. Спасибо хозяину, он это заметил и предложил пойти прилечь в соседнюю комнату.

В крошечной спальне у стены стояла железная кровать, покрытая лоскутным одеялом, а рядом с ней пристроилось старинное кресло с высокой резной спинкой. На полу лежал самовязаный коврик. «Очень мило», – подумала я и, скинув джинсы, не прилегла, а просто упала на пуховую перину.

Уже засыпая, я натянула на себя цветастое одеяло и окончательно провалилась в глубокий сон.

Мне снились блины со сметаной – целая гора блинов.

«К чему снятся блины? – соображала я, проснувшись. – А, понятно... на кухне пекутся блины – вот и причина моего сна. Как же хорошо мне спалось, даже лучше, чем на собственной даче. Все-таки, что правда, то правда – чем дальше от Москвы, тем воздух чище. Может, действительно остаться здесь на недельку? Кстати, а где, интересно, Димка спал? Не похоже, чтобы в этой комнате».

Я полежала еще немного, наслаждаясь мягкостью перины и любуясь нехитрым убранством комнаты. Цветастый коврик, ситцевые занавески на окне, а в углу под потолком икона, и лампадка горит. В ногах что-то заворочалось, и из-под одеяла высунулась рыжая кошачья морда. Вот это да... Здоровенный толстый котяра прошелся по мне, как по паркету, и скрылся за занавеской.

Надо сказать, что спаленка моя была отделена от горницы печкой да буфетом, а вместо двери просто висела занавеска. Поэтому я слышала все, что происходило в доме. Фира пек блины, Андрей Петрович возился в сенях с самоваром, а Димка, судя по ударам топора, доносившимся с улицы, колол дрова. Одна я бездельничала.

– Стыдно, девушка, стыдно, – сказала я сама себе и спрыгнула с кровати.

В углу у окна я обнаружила свою сумку – какой-то добрый человек позаботился обо мне. Достав чистую футболку, я быстро оделась и, прихватив зубную щетку и полотенце, отправилась умываться.

– Доброе утро, красавица, – приветствовал меня хозяин дома. – Как спалось?

– Просто божественно.

– А и немудрено. – Петрович поставил на стол горшочек со сметаной и трехлитровую банку молока. – Место здесь божественное – церковь рядом стояла.

– Стояла?.. А сейчас что же... ее нет?

– Одни руины остались, но скоро будут восстанавливать, вернее, уже начали разбирать завалы.

Я облегченно вздохнула и спросила, где можно умыться.

– А вон рукомойник за занавеской. – Хозяин указал в сторону кухни. – А если желаете, можно и во дворе.

– Я лучше во дворе, спасибо.

Возле дома у крыльца Димка самозабвенно махал топором.

– Привет, Димон. Как спалось?

– Отлично! – Димка поставил перед собой новое полено и прицелился на него топором. – Мы с Фирой на сеновале ночевали. Дух от сена просто наркотический, я тебе скажу. А внизу на насесте куры переговариваются... Красота! Правда, петух утром достал – орет и орет. Его же не выключишь, как будильник.

Я засмеялась и пошла умываться. Пока чистила зубы, рассматривала двор, сад, хозяйственные постройки. Все было в запустении. Но в огороде наблюдался полный порядок – видно, о пропитании Петрович заботился. Молодец, хозяйственный мужик. Умывшись, я снова вернулась к Димке.

– Как вчера посидели? – спросила я. – Удалось что-нибудь разузнать?

– Да. Хозяин наш, Андрей Петрович – точно внук того самого отца Кирилла, у которого скрывались дедушка Митя с сестрой. – Димка отложил топор и принялся складывать наколотые дрова в поленницу.

– Он что-нибудь про это рассказывал?

– Нет, он про те времена мало что знает. Деда своего, ну, отца Кирилла, он и не видел никогда. А отец, Петр Кириллович, в те стародавние времена еще мальцом был, мало что соображал. Но вот что интересно... – Димка понизил голос почти до шепота. – Хозяин наш, Андрей Петрович, рассказал, что жил у них в деревне мужик один – Притыкин Алексей. Так вот бабы судачили, что мать его, Варвара, родила Лешку от барина Алексея Николаевича, от моего прадеда, значит. Алексей этот после войны в деревню вернулся с молодой женой. Сынишка у них здесь родился, а года через два подались они все в город, и старуху-мать с собой прихватили. С тех пор о них никто ничего не слышал.

– Вот! – даже обрадовалась я. – Выходит, у тебя есть родственник, он же конкурент. Я же говорила, что кто-то покушается на твое наследство! А ты не верил!

– Да какое наследство, что ты, ей-Богу? Ни о каком наследстве речь вообще не идет. К тому же о существовании Мари Бессьер я сам узнал только недавно.

– Димыч, ты до недавнего времени и про кулон ничего не знал. Что с тебя взять? А кто-то другой, пооборотистей тебя, может, много еще чего знает, о чем ты и не догадываешься. Короче говоря, не спорь, а лучше скажи: ты про захоронку у хозяина не спрашивал?

Димка покосился на окна дома и, снова понизив голос, тихо произнес:

– Вообще-то пока не спрашивал, мы же вроде отдыхающими прикинулись. Давай-ка не будем торопить события и посмотрим по обстоятельствам.

Хозяйственный Фира сновал между кухней и горницей, поднося все новые и новые блины, которые и так уже высились в центре стола аппетитным столбиком.

К блинам наш хозяин подал сметану и варенье, а Фира выставил баночку красной икры, ради которой, очевидно, и затевалась вся эта утренняя канитель.

– Эффектно, Фира, ничего не скажешь, – похвалил Димка и, ухватив верхний блин, засунул его себе в рот.

– Как-как вы сказали... Фира? – удивился Андрей Петрович и уставился на Димона.

Я тоже посмотрела на него с осуждением: уж коли памяти нет, нечего было врать про тестя.

– Как странно вы тестя называете... – Петрович переводил взгляд с Фиры на Димку и обратно. Последний прикусил язык и не нашелся, что ответить.

– Это я так в детстве называла Ферапонта Семеновича, когда еще плохо говорила, – пришла я на помощь другу, – а теперь все родственники его называют Фирой.

– Погодите, погодите, что-то я совсем запутался, – сказал хозяин. – Вы сейчас отца назвали по имени отчеству, а вчера Дмитрий сказал, что приехал с женой и тестем. Или я что-то не так понял?

Теперь настал мой черед молча хлопать глазами.

– Хватит уже меня обсуждать. – Фира в фартуке и с полотенцем на плече вышел из-за занавески и потребовал, чтобы все сели наконец за стол. – Я с утра у сковородки стою, и никакого почтения к моим стараниям, – ругался он. – А я, между прочим, порадовать вас хотел. – Фира положил кусок масла на самый верхний блин, и оно тут же начало таять. – А ты, Петрович, не волнуйся, все у тебя с головой нормально, ничего ты не напутал, просто мы так прикалываемся.

– Что делаете? – не понял Петрович.

– Эх, Петрович, отстал ты от жизни, неси лучше самовар. – Судя по фамильярности, с какой Фира разговаривал с нашим хозяином, выпечка блинов их сильно сблизила.

Самовар принес и поставил на стол Димка, а Фира принялся накладывать всем на тарелки блины, икру и масло.

– Очень вкусно, – сказала я, проглотив первый кусок.

– Просто восхитительно! – восторгался Петрович. – Пища богов! Ой, Господи, прости меня, грешного, что поминаю имя твое всуе.

– Петрович, к вам, кажется, гости, – Димка кивнул в сторону окна.

Вдоль забора по направлению к калитке двигался забавный мужичок с большой корзиной грибов – этакий дед Щукарь в ватнике и зимнем треухе. Это летом-то! Он поднялся на крыльцо, протопал через сени и, скромно постучав в дверь, образовался на пороге.

– Здравствуйте, – молвил он, – хлеб да соль.

– Заходи, Митрич, – пригласил его хозяин, – выпей с нами чаю да блинов отведай.

Митрич вылез из сапог и, как был в ватнике и шапке, пошел к столу.

– Степан Дмитриевич, ты б разделся, поди, лето на дворе, – сказал хозяин.

Забавный старичок послушно снял свою одежонку, повесил ее на крючок возле двери и двинулся было опять к столу, но подумал немного и снял шапку, потом подумал еще и спросил, можно ли помыть руки. Наконец он угнездился за столом и уставился на горку икры, которую ему положил на тарелку Фира вместе с блинами.

– Митрич, ты что смотришь, икры, что ли, никогда не видел? – весело спросил Андрей Петрович.

– Видел. Почему не видел? Селедочную видел, лягушачью видел, а такую не видел.

– Ну, посмотрел и хватит, ешь лучше.

Митрич осторожно подцепил вилкой несколько икринок и, с опаской отправив их в рот, пошамкал губами:

– Соленая... – улыбнулся он. – А я смотрю, Петрович, у тебя гости.

– Да вот Бог послал мне радость, – тоже разулыбался хозяин.

– Гости – это хорошо, – согласился Митрич, – а я тебе грибков принес. – Он кивнул в сторону корзины. – Чуть свет сегодня в лес отправился. Ух, и пропасть же грибов этим годом. Мы с тобой, Петрович, и насолим, и насушим их на всю зиму. А вы, гости дорогие, за грибами не собираетесь? Сегодня уже не ходите, не стоит. Завтра поутру лучше, пока еще никто не собирал. А то, смотрю, в наш лес люди из города за грибами приезжать начали. Сегодня, к примеру, иду я по лесу и думаю, что уж я-то первый в лес пришел, все грибы – мои. И что бы вы думали? Натыкаюсь на просеке на машину.

Большая такая машина – не нашенская, иностранная. Ну, это ж надо... раньше меня приехали.

– А может, это не грибники были? – Я пододвинулась ближе к Митричу.

– Да нет, говорят, что за грибами приехали. Однако удивительно мне, что девица уж шибко нарядно одета была для грибов-то. Мужика я, правда, не видел, он в кусты ушел, как только я появился. – Митрич горестно вздохнул. – Вот теперь и кумекаю, когда же это нужно вставать, чтобы в лесу первым оказаться. Или уж совсем не ложиться?

– Митрич, успокойся. – Хозяин подал ему стакан чая. – Всех грибов не соберешь. Хватит и того, что есть.

Но Митрич с сомнением покачал головой. Было видно, что в этом вопросе он придерживается иного мнения.

Когда завтрак был окончен и наш хозяин со своим другом отправились в сени разбираться с грибами, мы открыли малый совет на тему: «Что это за грибники объявились в здешнем лесу? »

– Итак, – начал Димка, – Митрич сказал, что видел в лесу иномарку, в которой сидели двое. Вернее, там сидела одна девушка, а мужчина прятался в кустах.

– Наш-то один был, ну, в «БМВ» который, – встрял Фира.

– А может, и не один... – Я придвинулась ближе к столу. – Может, девушка на заднем сиденье лежала для конспирации?

– Все может быть. – Димка потер подбородок. – Но, с другой стороны, это могли оказаться совершенно другие люди. – Он встал из-за стола, подошел к двери и прислушался. В сенях о чем-то спорили Петрович с Митричем.

– Конечно, этого исключать нельзя, но...

– А что, если в лес в разведку сходить? – загорелся Фира. – Оденусь, как Митрич, прикинусь местным – меня никто и не узнает.

Фира подскочил к вешалке, стянул с нее ватник и, обрядившись в Митричевы шмотки, действительно стал поразительно похож на деревенского мужика. Мы тихонько засмеялись.

– А как ты их в лесу найдешь? – спросил Димка.

– Митрич проводит.

– А как ты Митричу объяснишь цель своего вояжа?

Фира задумался, теребя рыжий ус.

– Послушайте! – Я решила пресечь в зародыше эти игры с переодеванием. – Давайте не будем отвлекаться на неизвестных нам грибников и приступим наконец к делу, а то уже скоро полдень, а мы даже не знаем, в какой стороне церковь находится. Мы же не на неделю сюда приехали, честное слово.

Ругань в сенях не прекращалась, а, напротив, набирала обороты. Мы уже стали подумывать, не пора ли вмешаться и разнять двух распетушившихся стариков, когда голоса вдруг неожиданно стихли, хлопнула входная дверь, и наш хозяин, раскрасневшийся после «беседы» с другом, втащил в дом большую корзину с грибами.

– Сегодня на обед грибного супа наварю, – сообщил он. – Ох и замечательных же белых принес Митрич.

Я заглянула в корзинку и, вытащив оттуда здоровенный боровик, показала его Димке и Фире. Те одобрительно кивнули.

– Давайте помогу вам почистить грибы. – Я подняла корзинку и потащила ее в кухню.

– Да, что ты, девонька, зачем это? Отдыхай, гуляй, я сам все сделаю с превеликим удовольствием. Дорогим гостям рад услужить.

Петрович выхватил у меня корзину и спрятал ее за занавеску.

– А куда здесь можно прогуляться, Андрей Петрович? – спросила я. – Какие у вас есть достопримечательности?

Петрович удивленно вздернул брови.

– Да какие здесь примечательности, милая, нету ничего. Лес да река – вот и все примечательности.

– Как же так? – Мы переглянулись с Димкой. – Здесь же вроде поместье графа Воронцова было?

– У-у... вспомнила. – Хозяин саркастически усмехнулся. – Когда это было-то? Нет ничего и в помине. Осталось два каменных столба от ворот. Так что на это смотреть? Тоже мне примечательность.

– Ну, а церковь? – забеспокоился Фира. – Есть на что посмотреть?

– Церковь есть, попа, правда, нету.

– Недействующая, значит?

– Да как же ей действовать, когда там уже почитай сорок лет то склад, то сарай, то гумно, то... ну, сами понимаете. – Петрович в сердцах швырнул на лавку полотенце, которое вертел в руках. – Разрушили церковь, нехристи, камня на камне не оставили. А какая красавица была... Сам митрополит Московский приезжал службу служить, а они ее...

Про митрополита Петрович наверняка приврал. Но радовало то, что церковь, в каком бы виде она ни была, стоит все же на месте. А то, что она полуразрушена и не действует, нам даже на руку: проще пробраться в ее подвал.

– А когда же это митрополит приезжал? – поинтересовался Димка.

– Когда?.. Да не знаю, когда... люди говорят. – Петрович как-то деловито засуетился, схватил с лавки полотенце и шмыгнул в кухню.

– A-а... тогда понятно, – усмехнулся Димка, – если люди говорят...

– И что же, в самом деле от церкви камня на камне не осталось? – Фира заглянул за занавеску, где располагалась так называемая кухня.

– Ну, осталось кой-чего. – Петрович достал эмалированный таз, налил в него воды и аккуратно вытряхнул туда содержимое корзины. – Давеча люди на машинах приехали, говорят, будут церковь восстанавливать, дай им Бог здоровья. – Петрович осенил себя крестным знамением.

– А далеко ли отсюда церковь? – спросила я. – Я бы хотела взглянуть на нее.

– Да недалече, прямехонько через дубки на нее и выйдешь. – Хозяин показал в окно, куда нужно идти.

Совершенно не заботясь о конспирации, Димка заговорщицки мне подмигнул (хорошо, что Петрович его не видел) и сразу же направился к выходу. Однако я успела перехватить его у двери и, вцепившись в руку, жеманно пропела:

– Дима, ты не составишь мне компанию?

– Конечно, дорогая, – опомнился он и галантно пропустил меня вперед.

Старики с умилением смотрели нам вслед.