Текст книги "Мрак, сомкнись"

Автор книги: Фриц Ройтер Лейбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 46 страниц)

Глава 29

Марго и Хантер, завернувшись в одеяло, несли дежурство в маленькой округлой пещерке, которую Макхит и Додд кое-как осушили. Над ними на западе среди рассеянных по небу туч мерцали звезды, восточная же часть, как и центральная, все еще оставалась черной. Под ними узкий луч света заливал закрытые автомобили и шоссе, ведущее в Долину. Поскольку у Додда был запас батареек для фонарика, Брехту пришла в голову идея установить его на валуне, загораживающем дорогу.

– Тем, кто стоит на часах, будет легче заметить нежелательных гостей, – сказал он. – Если кто-то подойдет, свет должен обязательно заинтересовать, и если у пришельца не будет плохих намерений, он наверняка крикнет или еще каким-то образом обратит на себя внимание. Однако не стреляйте в того, кто будет молчать. Возьмите его на мушку и прикажите остановиться. А потом меня разбудите.

Марго и Хантер сидели и курили; правда, огоньки сигарет не соответствовали правилам идеальной засады, но они надеялись, что этого никто не заметит. Марго затянулась, и раскаленный огонек сигареты высветил ее втянувшиеся щеки и светлые густые волосы, гладко зачесанные назад.

– Ты словно валькирия, – тихо произнес Хантер.

Огонек сигареты высветил теперь серый пистолет, который Марго достала из-под куртки и держала в руке.

– Да, я чувствую себя валькирией, – шепнула она довольно. – И все благодаря этому пистолету! Этому чудо-оружию! Додд действительно обнаружил кое-что интересное!

Во время первого дежурства коротышка, вооружившись восьмикратной лупой и фонариком, принялся исследовать незнакомое оружие. И сразу же обнаружил, что параллельно фиолетовой линии нанесена очень точная миниатюрная шкала.

– Это могли сделать только существа, обладающие значительно лучшим зрением, чем у нас, – заявил он тогда.

Кроме того, был обнаружен миниатюрный рычаг в углублении рукоятки, направленный на такую же миниатюрную шкалу, размещенную на конце ствола. Никто не смог объяснить, для чего служит этот рычажок, но все единодушно решили, что не следует делать с ним каких-либо экспериментов…

– Интересно, на скольких планетах убивали из этого оружия? – прошептала Марго.

– Да, – серьезно заметил Хантер. – Ты выглядишь валькирией, которая, словно весталка, стережет святой огонь этого оружия.

Он подвинулся ближе к ней, и Марго внезапно почувствовала запах его пота, наводящий на мысль о мускусе.

– Постой! Ты слышишь? – прошептала она и протянула руку в темноту.

Они поспешно потушили сигареты и стали напряженно вглядываться в непроницаемую ночь, стараясь оценить грозящую им опасность.

Из автобуса и фургончика не доносилось не единого звука и не было видно, чтобы кто-то чужой находился рядом. Закурив сигарету, Хантер рассмеялся и сказал, продолжая прерванную мысль:

– Знаешь, Марго, мне кажется, что, убивая тех бандитов, ты ожила, словно бы проснулась первый раз в жизни. Такое бурное переживание способно изменить человека.

Марго улыбнулась и серьезно кивнула головой.

– Теперь все имеет значение, – сказала она. – Действительность стала более конкретной. Я стала понимать ее, чувствовать, что она становится мне ближе. И благодаря этому я стала понимать людей. Да, это прекрасное чувство.

– И благодаря этому ты стала еще прекраснее, – Хантер схватил ее за руку. – Еще красивее. Красивая весталка, валькирия!

– Но, Росс, – шепнула она, – можно подумать, что ты за мной ухаживаешь…

– Так оно и есть, дорогая, – ответил он и еще сильнее сжал ее руку.

– Но у тебя же жена и двое сыновей в Орегоне! – Марго отодвинулась от него, но не настолько, чтобы освободить руку.

– Она не в счет, хотя я сильно о них беспокоюсь. Но теперь, когда жить нам осталось, может быть, один час, надо использовать era Марго, я хотел бы поцеловать тебя.

– Мы познакомились только вчера, Росс. И ты намного старше меня.

– Максимум на десять лет, дорогая, – шепнул он, учащенно дыша. – Марго, старые принципы и предрассудки уже ни к чему не обязывают. Вспомни, что сказал Рудольф, – действительность перестала быть реальной! Так что…

Но тут ветер развеял тучи над ними, и они увидели Странника с мандалой на диске, полуопоясанного сверкающей Луной. От красоты золотисто-фиолетового шара они затаили дыхание, но уже через несколько секунд Росс Хантер решительно обнял девушку и прижал к себе. Марго вырвалась от него и вскинула руку к небу.

– Там мой жених! – почти крикнула она. – Он находится на этой… или на этих искрящихся остатках. И я страстно желаю, чтобы ему удалось спастись! Может быть, он сейчас вместе с бедным Полом…

– Я знаю о твоем женихе, – кивнул Хантер, внимательно смотря на девушку, ярко освещенную светом Странника. – Я даже читал о вашем романе в каком-то журнале. На фото ты высокомерно улыбалась и выглядела ужасной снобкой. Я тогда подумал, что эта женщина не знает, что такое жизнь, и не знает, что такое настоящий мужчина.

– Такой, как ты, не так ли? Ну, как же тогда Пол, которого похитила эта тарелка? Он любит меня, но у него такие ужасные комплексы. Может быть, пережитое позволит ему избавиться от них…

– Мне нет до них никакого дела! – прервал ее Хантер. Он опять обнял ее. – Я не чувствую угрызений совести, используя ситуацию, в которой находятся твои бывшие мужчины! Ты красива, и кто первым тебя добудет, тот и победит. Кроме того, я знаю тебя лучше, чем они. Я узнал тебя разбуженной золотоволосой валькирией и поэтому еще больше, чем они, схожу от этого с ума! Сейчас все не в счет, только ты и я. О, Марго…

– Нет! – решительно произнесла девушка и, вставая, оттолкнула от себя Росса. – Я рада, что нравлюсь тебе, но ты не нужен мне. Ни ты, ни какой-то другой мужчина! Мне полностью хватает этой новой действительности. Я уже больше ничего не хочу, у меня просто больше нет ни на что сил. Понимаешь?

Росс несколько раз глубоко вздохнул и наконец пробурчал:

– Что ж, пока что я отступаю. Давай теперь вернемся к своим обязанностям. Пока светит Странник, надо тщательно осмотреться. – После того как прошло немного времени и они внимательно осмотрели местность, Хантер, не оглядываясь, тихо начал:

– Ты так поглощена собой, что я даже начал сомневаться, а была ли ты когда-нибудь влюблена. Пол позволил тебе дирижировать собой, и ты его эксплуатировала. Поверь, это было видно. Думаю, что. – ну, как его там? Дон… что и Дона ты подчинила себе, льстя его мужской гордости.

– Интересно… – удивилась Марго.

– Да, пожалуй, ни один из них не будет для меня грозным соперником. Разве что Мортон Опперли может быть более опасен, так как он для тебя предстанет в ореоле зловеще красивого мага, который, – а ты, возможно, мечтаешь об этом, – когда-нибудь похитит нашу молодую и прекрасную валькирию и заточит в своем мрачном замке страны Высшей Математики. Кровесмешение с энштейновским оттенком, каково, а?

– Очень интересно, – прокомментировала девушка. – И как у людей могут возникать такие мысли?

Делая вид, что только сейчас к нему пришла эта идея, Хантер поежился и громко произнес:

– О, боже! Ну и холодно! Нам было бы гораздо теплее, если бы мы прижались друг к другу и только потом завернулись в одеяла!

– О нет, солдат! – рассмеялась Марго. – Любовь и охрана не идут в паре!

– Совсем наоборот, дорогая. Они могут прекрасно дополнять друг друга. Человек оживает, он начинает сознавать, что происходит вокруг него.

– Я сказала нет, Росс!

– Но я ведь ничего плохого не имел в виду, – запротестовал Росс, – я просто реалист. И к тому же трясусь от холода.

– Так закутайся плотнее! – решительно посоветовала Марго. – Мне печка не нужна. – Она посмотрела на Росса и улыбнулась. – В эти минуты я словно горю. И чувствую полноту жизни без твоей помощи!

– Сука! – бросил ей в ответ Хантер.

– Говори что хочешь, – ответила она с радостной улыбкой. – Я сейчас пойду на разведку. Возьму карабин, а ты с пистолетом прикроешь меня.

– Сука! – с горечью повторил Хантер, когда Марго начала наискось спускаться по склону.

Когда они разбудили Брехта, чтобы он сменил их, Странник был закрыт пеленой туч. Некоторое время Брехт тихо постанывал, выпрямляя затекшие ноги, но потом к нему вернулось хорошее настроение.

– Я только сменю батарейки в фонарике, – сказал он. – Они у меня в кармане. Вы подождите немного.

Когда Марго заняла в фургончике место Рамы Джоан, Странник снова сиял на небе, на этот раз с мордой какого-то мифического зверя на диске.

Анна не спала. С момента послеобеденных событий девочка, которой все нравилось, стала серьезной и задумчивой. Марго с опасением подумала, какие мысли могут бродить в голове этой малышки, когда она смотрит на нее, убийцу, пусть даже и бандитов, но тем не менее убийцу людей. Но Анна только спросила обеспокоенным тоном:

– Почему мамочка ушла?

Марго объяснила ей, что все по очереди должны нести дежурство снаружи.

– Мамочке, похоже, нравится общество мистера Брехта, – с грустью заявила девочка.

– Посмотри, дорогая, на Странника, – поспешила переменить тему Марго. – Видишь? Луна превратилась в кольцо. Она разорвала кокон и теперь расправляет крылья.

– Он красивый, – ответила Анна, и в ее голове снова звучали мечтательные нотки. – Фиолетовый лес и золотые океаны… Привет, Рагнарок…

В автобусе миссис Хиксон, которая сидела сразу же за водительским креслом, наклонилась и шепнула на ухо мужу:

– Билл, а что будет, если они узнают, что мы не муж и жена?

– Для них это не будет иметь никакого значения, любовь моя, – шепотом ответил он.

Миссис Хиксон тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться.

– Ты прав, дорогой, но, несмотря на это, приятно считаться единственной официальной супружеской парой во всем этом бедламе.

Пол проснулся среди черного космоса, одинокий, словно ангел-бродяга, и так высоко над Землей, что когда он посмотрел на черную дугу горизонта, то ему показалось, что звезды здесь сверкают значительно ярче, чем когда-либо случалось ему видеть, даже ярче, чем в пустыне. Однако он чувствовал себя отдохнувшим и в хорошем настроении, а переход от сна к яви произошел так неназойливо, что он вовсе не почувствовал страха.

Протянув руки вперед, он прикоснулся к невидимой теплой, стеклоподобной поверхности. Эта защита оберегала его от враждебного космоса, а то дополнительное, чем он был привязан за ногу, давало ему ощущение безопасности. Повернувшись, он едва смог удержать крик, готовый сорваться с его губ. Внизу, в темном бархате абсолютной черноты космоса, проплывала Земля.

Стояла ночь, он находился – так ему по крайней мере показалось – километрах в двухстах над Аризоной. Смотря на восток, он видел всю Южную Калифорнию, северо-западную часть Мексики, в том числе и мыс Калифорнийского полуострова, а далее – Тихий океан. Да, у него не было никаких сомнений по поводу проплывающей под ним картинки.

Пол увидел также огни Сан-Диего, по крайней мере, какие-то огни там, где должен был находиться Сан-Диего, и осознал, что мысленно направляет за это Богу банальные, хотя и искренние, слова благодарности.

Небо было безоблачным. Странник, с головой быка на диске, опоясанный разорванной Луной, неподвижно висел в западной части неба. Свет Странника бросал широкие фиолетовые и золотые полосы на воды Тихого океана и сверкал на полуночной стороне Калифорнийского залива, вырисовывая линию побережья.

Суша отражала рассеянный желтый свет, похожий на во много раз усиленное свечение Луны, но здесь эффект был значительно слабее, нежели на мерцающей воде.

Затем Пол заметил, сначала с недоверием, а потом с возрастающим ужасом, что Калифорнийский залив простирается минимум на сто пятьдесят километров дальше на северо-запад, чем обычно, создавая сверкающую ленту, которая сначала сужалась, а потом расширялась. Через мгновение у него исчезли все сомнения относительно того, что произошло на Земле.

Или вследствие землетрясения, или вследствие прилива, а может быть, из-за того и другого соленая вода из Калифорнийского залива ворвалась в глубь суши и залила местность, лежащую ниже уровня моря от долины Империал и высыхающего озера Салтон Си до Палм-Спрингс. Он постарался припомнить названия двух городов, находящихся сейчас под водой, один – это Бровли, довольно большой город, а второй – Волкано…

Неожиданно вместо космоса перед ним выросла розовая стена, и он услышал безразличный голос:

– Здравствуй, обезьяна.

Щуря глаза, Пол медленно перевернулся, осторожно выворачивая ногу, связанную невидимыми путами. Тигрица висела над пультом управления, согнувшись, словно сидела на невидимых качелях. На коленях она держала Мяу, которая своим маленьким розовым язычком трудолюбиво лизала зеленые колени большой кошки.

Пол проглотил слюну и удивленный поднял палец ко рту. Кляпа не было.

Тигрица улыбнулась.

– Ты спал семь часов, обезьяна, – сказала она. – Лучше себя чувствуешь?

Пол прокашлялся, но сразу же закрыл рот и только посмотрел на нее, не отвечая на улыбку.

– Ого, уже набрался ума, да? – замурлыкала Тигрица. – Обезьяна не визжит, мы лучшие отношения. А теперь говори.

Пол молчал.

– Не дуйся, Пол, – махнула лапой большая кошка. – Я знаю, что вы более-менее цивилизованны, но я тебя вижу, затыкаю рот кляпом, называю обезьяной, чтобы немного поучить. Вы ведь не такие важные во Вселенной, и другие могут относиться к вам так, как вы относитесь к своим животным, например кошкам. Кроме того, я хотела дать тебе ощущение второго рождения, которое так нужно тебе, это скажет любой психолог.

Пол несколько секунд смотрел на нее, после чего покачал головой.

– Как это? – резко спросила Тигрица. – Ты думаешь, что у меня были другие причины?

Пол, медленно и с нажимом выговаривая каждый слог, словно учил детей в школе правильному произношению, произнес:

– Ты утверждаешь, что твой разум значительно более развит, чем мой, и со многих точек зрения с тобой я в этом согласен, но вчера, по крайней мере, двадцать минут ты приписывала мои мысли этой очаровательной зверушке, которую ты держишь на коленях и которая не может ни говорить, ни думать. Ты была зла на себя, что совершила такую глупую ошибку, и разрядила на мне свою злость.

– Это ложь! Я не совершала никакой ошибки! – немедленно ответила Тигрица, забывая об акценте и неправильных грамматических формах.

Она напряглась и обнажила когти. Мяу перестала мурлыкать. Однако через мгновение Тигрица уже овладела собой, удобно вытянулась и весело рассмеялась. Она грациозно пожала фиолетово-зелеными плечами и сказала:

– Ты прав. Злость немного меня руководила. В космосе мало котов, я дала надежде понести себя. А ты заметил. Продувная обезьяна.

– Несмотря на это, ты совершила ошибку. Серьезную ошибку, – тихо сказал Пол. – Как ты могла подумать, что такое маленькое животное, как эта Мяу, способно логически мыслить?

– Я считала, что у нее миниатюризированный мозг, – быстро ответила Тигрица. – Если бы я сделала исследование, то поняла бы это, но я полагалась только на телепатию, – она приласкала Мяу. – Следующий вопрос, обезьяна!

Пол помолчал немного, а потом сказал:

– Ты утверждаешь, что принадлежишь к высшей развитой галактической культуре, и, несмотря на это, даешь доказательства неестественной ксенофобии. Я считал, что хороший гражданин галактики может найти общий язык со всеми разумными существами, как с теми, что обитают в воде, так и с представителями класса насекомых или членистоногих, с копытными, крылатыми или хищными, такими, как волки или ты сама… ну, конечно, и с обезьянами.

Когда он на одном дыхании назвал ее вместе с волками, Тигрица вздрогнула, но сразу же овладела собой и невинно заявила:

– Обезьяны – самый худший из всех видов, Пол. – И через мгновение добавила сдавленным голосом: – Кроме того, космос вовсе не такой дружественный, как ты думаешь.

Она начала ритмично гладить Мяу, массируя ей лопатки.

– Я склонен в это поверить, – кивнул Пол. – Ты делаешь вид, что вы существа всезнающие и беспокоитесь о любом живом создании. Ты хвасталась, что спасла от огня два обезьяньих города, и, несмотря на это, когда вы уничтожили Луну, чтобы добыть топливо, вы не задумывались над тем, что на Луне есть люди, среди которых был мой лучший друг.

– Это неприятно, Пол, – холодно возразила Тигрица. – Но у них ведь были корабли. Почему же они не успели убежать?

– Будем надеяться, что им все же удалось выбраться оттуда, – так же холодно сказал Пол. – Однако вы не знали, что человечество уже начало осваивать Луну. Я не верю, что вы знали, выйдя из подпространства, что Земля населена разумными существами. А если даже и знали, то вам было безразлично.

Тигрица выглядела обеспокоенной и начала несколько быстрее гладить Мяу, как нервничающая женщина сильно затягивается сигаретой.

– В этом ты прав, Пол, – призналась наконец большая кошка. – В пространстве много плохого, бури… штормы и все такое. Нам очень нужно топливо. У нас опустошены топливные баки. Но все же должна сказать в свое оправдание, что последние галактические исследования показывали отсутствие здесь сколько-нибудь разумной расы, а только многообещающую культуру котов.

Она скорчила рожицу и похлопала Мяу по спине.

Не обращая внимания на ее колкость, Пол продолжал дальше:

– У меня есть еще одно доказательство вашей бездушной и бессмысленной спешки. Ты спасла из волн Мяу, а заодно и меня, наверное, считая, что я – применяемое ею вьючное животное, но ты оставила внизу многих несчастных людей, среди которых была и моя невеста. Ведь вы оставили их на произвол судьбы!

– Это ложь, Пол! – воскликнула Тигрица. – Я утихомирила те волны, и твои соотечественники спокойно выбрались из воды. Чтобы обеспечить их безопасность, я вынуждена была оставить там пистолет.

– Еще одна ошибка? – улыбнулся Пол. – Ну, хорошо, на этот раз можем считать это как плюс. Но…

Он остановился, так как неожиданно осознал, что ситуация, в которой он находится, действительно смешна. Вот он, обнаженный, с прикованной ногой, с прицепленными гигиеническими трубками, играет в прокурора, пытаясь поймать на лжи наиболее необычную «мадам X», которая когда-то оказывалась на свидетельской скамье.

И самую красивую, мысленно добавил он со смущением. Может быть, все это только старый, как мир, анекдот об обезьяне, дружески подтрунивающей над леопардом?

Однако он сразу вспомнил затопление Бровли и Волкано.

– Так у тебя есть невеста, да? – язвительно спросила Тигрица. – А Марго знает об этом? Ты такой порядочный… но как же тогда это будет выглядеть по отношению к Дону?

Пол с достоинством пренебрег злорадными колкостями Тигрицы. Он продолжал говорить со все большей убедительностью:

– Лучшим доказательством того, что ты ошибаешься, вознося до небес вашу высокую разумность и культуру, является тот факт, что сейчас множество людей гибнет из-за того, что Странник деформировал земное гравитационное поле. Деформировал его потому, что вам было нужно топливо, а вы даже не потрудились отыскать какой-то другой источник, такой, как, например, спутники Юпитера или Сатурна. Да, вы потушили пару пожаров, но нельзя забывать, что именно по вашей вине сотни, а может быть, даже тысячи людей погибли в результате землетрясений, наводнений и пожаров. Ведь именно по вашей глупости целые города исчезают под водой, затопляемые водами океанов. Если так пойдет дальше, не знаю, останется ли вообще человек и все живое на нашей бедной планете.

– Довольно, обезьяна! – зарычала Тигрица, выпуская когти и опираясь задними лапами на пульт управления. Мяу отпрыгнула в сторону.

– Слушай, Пол, – Тигрица с трудом овладела собой. – Я никогда не утверждала, что мы гуманны по отношению к вам, обезьянам! Наш мир жесток. Я тебе уже говорила, что космос совсем не то, что вы себе представляете. Галактические цивилизации очень разнообразны. Но, СМЕРТЬ – ЧАСТЬ ЖИЗНИ! Таков девиз. Всегда есть те, кто страдает при любом исходе дела. Взять топливо – что может быть естественнее такого положения вещей. Это только…

Она остановилась и, хмуря брови, посмотрела на палец, который Пол протянул в ее сторону. Лицо человека сияло, потому что он неожиданно понял, почему это существо с таким запалом и, очевидно, искренне пытается защитить себя и своих товарищей.

– Я не верю тебе! – заявил он. – Я подозреваю, что ваша бессмысленная спешка, ваша недостаточная подготовленность и неточные сведения и, прежде всего, неудачные и глупые попытки исправить ущерб свидетельствуют о том, что нечто, чего вы страшно боитесь, вынудило вас действовать так быстро и опрометчиво!

Тигрица совершенно неожиданно прыгнула на Пола, придавив его к стене. Одной лапой она схватила его за горло, другая же, словно грабли с острыми зубьями, повисла в нескольких сантиметрах от его лица.

– Это отвратительная ложь! – крикнула она с безупречным произношением. – Я требую, чтобы ты немедленно взял свои слова обратно и извинился!

Пол сделал судорожный вдох и отрицательно покачал головой.

– Нет, – прохрипел он с вымученной улыбкой, – нет. Вы, без сомнения, смертельно боитесь кого-то!

Дон Гильермо Уолкер отгонял от себя комаров и с борта лодки, которая возвращалась на озеро Никарагуа, осматривал залитые крыши домов Сан-Карлоса, красные в свете восходящего солнца. Ночью течение в реке Сан-Хуан снова изменило направление, тормозя скорость лодки, но дон Гильермо только сейчас понял, что причиной изменения течения является повышение уровня воды в самом озере – однако почему там поднялась вода, оставалось для него загадкой.

Небо тоже представляло загадку. На востоке оно было ясным. Светило солнце. Но на западе белый густой туман, словно стена, поднимался над полосой суши, между озером и океаном, и тянулся в бесконечность на север и на юг.

Хотя в прошлую ночь Дон Гильермо видел несколько вулканических извержений, ему даже в голову не приходила мысль, что здесь, как и в других районах, где вода ворвалась в вулканические щели, поднимается завеса водяного пара.

Он поинтересовался у братьев Аранза, почему они плывут на север, и они ответили, что хотят вернуться домой, в Гранаду. Резкий жесткий тон их ответа удержал его от того, чтобы опротестовать это решение.

Однако он не удержался от того, чтобы немного позже рассказать им – неизвестно, в который раз, – как более ста лет назад его прадед, высадившись в Никарагуа во главе отряда из каких-то пятидесяти смельчаков, атаковал и захватил Гранаду.

Когда солнце всходило над озером Никарагуа, на другом конце земного шара Багонг Бунг смотрел, как золотой шар опускается в воды Тонкийского залива, каких-то двенадцать часов тому назад значительно обмелевшего вследствие большого отлива, а теперь, с приходом прилива, залившего весь Вьетнам. Невольно на ум пришла мысль о сейфе, закрытом в каюте «Мачан Лумпур». И о деньгах, которые он взял с «Королевы Суматры». Правда, добыча была незначительной – несколько десятков небольших золотых монет и два мешочка серебра. Но, золото – есть золото!

Он прикоснулся к желтому шелковому платку, которым повязал голову, словно пират, и, озорно улыбнувшись Холбер-Хумсу, сказал:

– Стоило бы вспрыснуть такую добычу!

– Пью я, пьешь ты, – начал высокий австралиец. – Хотя ты не пьешь! Ты куришь опиум, потому что религия не запрещает тебе этого.

Багонг Бунг опять улыбнулся, но через мгновение стал серьезным. Утром начнется отлив. Он уже решил, на какие останки корабля надо будет начать охоту на этот раз! Настал черед легендарного испанского корабля «Лобо де Оро», битком набитого сокровищами! Утром Тигр Болот сойдется с Золотым Волком!

Первой реакцией Барбары при виде двустволки, которая появилась в окне со стороны водителя, уткнувшись в сгорбленную спину Бенджи, была мысль, что это всего лишь выброшенные водой на берег доска или кусок дерева, каких было полно на каждом шагу. С самого начала путешествия они постоянно натыкались на разные препятствия по дороге: большой слой наносного песка, кучи листьев, спутанные стебли осоки, вырванные с корнем деревья и кусты, гниющие растения, среди которых преобладали пурпурные болотные цветы. Они видели валявшиеся на обочине трупы людей и животных. «Не останавливайся, Бенджи!» – кричала тогда Барбара. Они проезжали мимо разбитых автомобилей и сельскохозяйственных машин, мимо разрушенных, а иногда и целых домов и овинов. Мимо спутанных клубков проволоки, особенно опасными были мотки колючей проволоки. Однажды они вынуждены были даже уложить ряд досок на выброшенную водой ограду из колючей проволоки, чтобы не продырявить шины, в другой раз – искать боковую дорогу, чтобы объехать большой завал из разрушенных строений.

Была жара и парило так, что создавалось впечатление, будто быстро рассеивающийся туман выходит прямо из-под земли. Конечно, видели они и живых людей, хотя и не так много – некоторые были настолько ошеломлены, что безучастно смотрели на проезжающий мимо них автомобиль, но многие не отступили перед стихией. Объединившись в небольшие группы, они стойко противопоставляли твердость характера напору воды. Иногда мимо них проезжали люди в машинах или на лошадях, один раз небольшой самолет с громким сверлящим гулом пролетел над их головой.

Второй реакцией Барбары при виде ствола оружия было осознание того, что вот она, та злая минута, которой она опасалась, и слава богу, что в низко опущенной правой руке она сжимала сейчас револьвер 38-го калибра. Она надеялась, что в случае чего успеет поднять револьвер и выстрелить в окно.

Третья реакция при виде двустволки была оптимистической: Барбара заметила на стволе свежий след ржавчины и отметила про себя, что, если патроны мокрые, у нее есть преимущество и она сможет даже не стрелять, достаточно будет просто напугать нападавших… но все же она не позволила себе так быстро поверить в это.

Голос, ленивый и одновременно грозный, нес в себе что-то от жужжания слепня, который носится туда и обратно по заднему стеклу автомобиля.

– Контрольный пункт! Берем деньги за проезд. Что вы делали…

– Мы только поменяли колесо, – быстро вставила Барбара.

– … в Трилби? – закончил жужжащий голос.

«Итак, – думала девушка, – вот мы и узнали, как назывался этот ужасно разрушенный городок с завалами во многих местах на главной улице, по которой мы с трудом проехали двадцать минут назад».

Вслух она громко сказала:

– Мы едем из Палм-Бич и охотно заплатим за проезд.

Однако когда она потянулась левой рукой к сумке, лежащей у нее на коленях, две жилистые, сожженные солнцем руки быстро появились в окне – одна схватила сумку, другая подняла лицо девушки вверх, и Барбара увидела худое, небритое лицо с вытаращенными глазами. Она должна была овладеть собой, чтобы не выстрелить в лицо или не укусить эту руку. Однако через мгновение руки убрались, убирая сумку, и голос произнес:

– Старый пень, должно быть, миллионер из Палм-Бич. Сумка набита деньгами!

– Он очень болен, – сказала поспешно Барбара. – И сейчас без сознания. Мы хотим отвезти его в…

– А может быть, это богач с севера, который приехал на юг пошвырять деньгами, который платит черным столько же, сколько и белым, а когда Бог подвергает нас испытаниям, трусливо удирает. Предлагаю деньги отдать в фонд Победы, а себе взять этих двух черномазых – ночью будет, чем повеселиться. А ну, вы двое, вылезайте поживее! А не то я продырявлю этого мулата за рулем!

Мужчина ткнул стволом под ребра Бенджи.

«Теперь или никогда!» – подумала Барбара, но когда она стала вытаскивать револьвер, то почувствовала, что пальцы старого ККК сжимают ее руку с удивительной силой. Кеттеринг грозно откашлялся и громко сказал, громче, чем Барбара когда-либо слышала, решительным и не выносящим противоречий тоном:

– Неужели какой-то глупый осел будет оспаривать цвет кожи моего сына Бенджи? Я думал, что имею дело с южанами, а не с бандой карманников.

Возле автомобиля послышался гневный шепот. Через мгновение оружие убрали, ККК, искривляя лицо, словно старый гриф, посмотрел на мужчин в комбинезонах, стоящих возле машины, и со значением пропел:

– Когда придет конец Черной Ночи?

Человек с жужжащим голосом медленно, словно кто-то вытягивал из него слова против воли, ответил:

– Когда рассветет Белая Победа.

– Аллилуйя! – твердо закончил старый ККК. – Прошу передать большой привет вашему Джиму. Бенджамин, поехали!

Машина сначала медленно, а потом все быстрее начала двигаться по шоссе. Эстер не переставая повторяла одно и то же: «Бенджи, внимание!» – дергая за плечо истерически хохочущего мулата. Наконец Бенджи немного успокоился и прохрипел:

– Наш старый в самый раз зовется ККК! – Он оглянулся. – Прошу прощения… папа!

– Он тебя не слышит, Бенджи, – сказала Эстер. – Он снова потерял сознание. Это было слишком для него.

– Я никогда не допускала, что он состоит в ку-клукс-клане, – с удивлением прошептала Елена.

– Благодари Бога, что это так, девушка, иначе нам было бы плохо, – со злостью сказала Эстер.