Текст книги "Мрак, сомкнись"

Автор книги: Фриц Ройтер Лейбер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

«Мы, нижеподписавшиеся, видели на небе вблизи Луны шарообразный объект. Диаметр объекта был примерно в четыре раза больше диаметра Луны. Объект состоял из двух частей: фиолетовой и желтой, напоминающих символ инь-янь, или зеркальное отражение цифры шестьдесят девять. Его свет делал возможным чтение газеты. В течение по крайней мере двадцати минут объект не изменил своего вида..»

– Есть ли какие-нибудь поправки? Если нет, то прошу подписаться здесь, ниже. И прошу сразу указать свои адреса.

Кто-то тяжело вздохнул, но Лысый закричал со своего поста на песке:

– Верно, Додд! Пусть подписываются!

Невысокий мужчина подсунул блокнот двум женщинам, стоящим ближе к нему. Одна истерически рассмеялась, другая вырвала у него ручку и расписалась.

– Ты уже заметил движение? – спросил Пол у Рудольфа.

– Еще не уверен, – ответил Лысый, осторожно вставая, чтобы не сдвинуть зонтик, вбитый глубоко в песок. – Во всяком случае, шар находится далеко от Земли.

Он поднялся на эстраду.

– Есть ли у кого-нибудь телескоп или бинокль? – спросил он громко, но, кажется, без особой надежды. – Может быть, хотя бы театральный? – мгновение он ждал ответа, а потом пожал плечами. – Что за люди! – обратился он к Полу, снимая очки, чтобы протереть стекла.

Бородатое лицо Хантера неожиданно просветлело.

– А может быть, у кого-то есть радио? – крикнул он.

– У меня есть, – ответила худая женщина, сидящая на полу рядом с Дылдой.

– Хороша Найдите какую-нибудь снабжающую новостями станцию, – сказал он.

– Я постараюсь поймать КФАК. Там передают классическую музыку и часто прерывают программу, чтобы сокращенно дать последние известия.

– Если в Нью-Йорке или Буэнос-Айресе тоже виден этот шар, то у нас будет уверенность, что он находится очень высоко, – прокомментировал свои намерения Хантер.

Марго, держа кошку, снова посмотрела на Странника. Неожиданно она почувствовала, что кто-то берет ее за локоть.

– Кларенс Додд, – вежливо представился невысокий мужчина. – Мадам…

– Марго Гельхорн, – ответила Марго. – Эта мощная бестия – ваш пес, мистер Додд?

– Да, – улыбнулся мужчина. – Не хотите ли расписаться, мисс Гельхорн?

– Оставьте меня в покое, – грубо прервала его Марго, выдернула локоть и снова посмотрела в небо.

– Вы будете жалеть об этом, – спокойно заметил Додд. – Раз в жизни я видел настоящую летающую тарелку и не взял письменных свидетельств от четырех человек, ехавших вместе со мной в автомобиле. Через неделю все они утверждали, что это было нечто иное.

Марго пожала плечами и подошла к эстраде.

– Пол, – позвала она, – мне кажется, что фиолетовая часть уменьшается, а на внешнем краю желтой плоскости появляется фиолетовая полоса, которой до сих пор не было.

– Она права, – сразу же отозвалось несколько голосов.

Рудольф поправил очки, которые постоянно сползали у него с носа.

Но прежде чем он успел что-либо сказать, Хантер закричал:

– Вращается! Это наверняка шар!

Пол, которому до этого казалось, что Странник плоский, неожиданно увидел, что это глыба. Вид появляющейся неизвестной стороны шара, до сих пор скрытой от глаз людей, произвел на собравшихся большое впечатление.

Рудольф поднял руку.

– Вращается на восток, – заявил он. – А это значит, что шар крутится в противоположную сторону по сравнению с Землей и большинством планет солнечной системы.

– Слышишь, Билл? Начинается лекция по астрономии, – тихо произнесла одетая в серое женщина сидящему рядом мужчине.

Худая женщина включила транзисторный приемник. Ясно был слышен только треск. Музыка, которую, собственно, можно было едва услышать из-за помех, была плясовой и мелодичной. Через мгновение Пол узнал «Полет Валькирий» Вагнера, который здесь, на обширной открытой местности, звучал так, словно произведение играл оркестр, составленный из мышей.

Дон Мерриам был уже почти на полпути к станции. Быстрым шагом он осторожно шел по светлеющей равнине, поднимая сапогами пыль, когда в наушниках раздался спокойный голос Йохансена. Дон остановился.

– Слушай внимательно, Дон, – сказал Йохансен. – Ты не должен входить на станцию. Садись на корабль и приготовься к старту. Одиночному старту!

Дон хотел спросить, что случилось, но сдержался.

Слыша эту тишину, Йохансен рассмеялся и сказал:

– Я знаю, что на кораблях этого типа мы летали поодиночке только во время пробных учебных полетов, но это приказ сверху. Дюфресне уже готов. Он будет лететь на корабле Б. А я с Бабы Яги-7 буду передавать информацию Гомперту, который останется на месте и будет пересылать ее командованию на Землю. Ты и Дюфресне стартуете, когда получите приказ. Ты исследуешь северную сторону желто-фиолетового объекта, а Дюфресне – южную. Мне даже думать не хочется, но командование с Земли говорит, что это…

Слова Йохансена заглушил низкий, сверлящий, почта инфразвуковой рев. Дон ступнями почувствовал идущую снизу вибрацию. Лунный грунт заколыхался у него под ногами, и он потерял равновесие В тот момент, когда он падал, он думал только о том, чтобы согнуть руки в локтях и прикрыть шлем. Он видел серый слой пыли, которая слегка волновалась, словно толстый ковер, поднимаемый ветром, – это сила инерции удерживала пыль над трясущейся твердью Луны.

Дон рухнул навзничь. Грохот усиливался. Он чувствовал все более сильные толчки. Вокруг начали вздыматься прямо-таки фонтаны пыли. К счастью, шлем не треснул.

Так же неожиданно, как и начался, рев прекратился.

– Джо! Джо! – крикнул Дон и языком включил сигнал тревоги. Фиолетово-желтый свет падал на него с западной стороны Атлантического океана, вблизи от побережья Флориды.

Со станции не было ответа.

Глава 9

Марго и Пол вместе со всеми двинулись назад, к автомобилям. Никто уже не помнил, кто первым крикнул: «Лучше уберемся отсюда!», но, когда эти слова были произнесены, почти все немедленно согласились сейчас же тронуться в путь. Только Лысый – Рудольф обязательно хотел остаться у своей астролябии, состоящей из зонтика и угла стола. Он пытался даже убедить коллег-наблюдателей, чтобы они оставались с ним, но в конце концов его самого отговорили от этой затеи.

– Рудольф – холостяк, – в порядке объяснения обратился Хантер к Марго, когда они вместе ждали, пока Рудольф соберет свои вещи. – Он может не спать ночами, наблюдая за каким-то явлением, ломая себе голову над шахматной задачей или пытаясь увлечь какую-нибудь актрисочку! – последнее он крикнул Рудольфу, – но у нас у всех есть семьи!

Как только поступило предложение уехать, Пол подумал, что ему нужно немедленно отправиться к Командованию Лунного Проекта. Он решил, что вместе с Марго они свернут к Вандербергу-Два, собственно, он хотел уже сказать, что они пойдут пешком к Пляжным Воротам – так было бы быстрее, – но тут вспомнил, что проверка пропусков там длится значительно дольше.

Когда вся компания была уже готова тронуться в путь, Мяу, видя, что Рагнарок на поводке, набралась смелости, вырвалась и начала бегать по песку возле террасы.

Анна, ожидая, пока Марго поймает кошку, осталась, а вместе с ней и ее мать – Рама Джоан. Они составляли довольно странную пару: спокойная девочка с рыжими косичками и женщина с мужеподобными чертами лица, одетая в мятый фрак.

Когда Рудольф присоединился к ним, вся группа двинулась быстрым шагом, чтобы догнать тех, кто уже вырвался вперед.

Рудольф большим пальцем указал на Бородача.

– Этот тип чернил мое доброе имя? – спросил он у Марго.

– Нет, совсем наоборот. Профессор Хантер рекламировал вас изо всех сил, – с улыбкой ответила девушка. – Если я хорошо его поняла, вас зовут Рудольф Валентино.

– Нет, – рассмеялся Рудольф. – Рудольф Брехт. Но должен вам сказать, что Брехты, так же как и Валентины, вполне удачливые обольстители.

– Ты забыл свой зонтик, – вмешался в разговор Хантер и тут же схватил Брехта за локоть. – Нет, я не разрешу тебе возвратиться за ним.

– Я и не намерен делать этого, Росс, – ответил Рудольф. – Я оставил его там специально, как своего рода памятник. Кстати говоря, нужно было бы на этом листике дописать, что мы банда глупцов. Мы всю ночь должны будем ехать в темноте, среди всеобщей суматохи, вместо того чтобы остаться в этом дивном местечке и использовать время для плодотворных наблюдений, а потом позавтракать на свежем воздухе.

– Я не уверен, действительно ли это дивное местечко, – мрачно начал. Хантер, но Рудольф прервал его и указал на Странника.

– Допустим, что это настоящая планета, – сказал он. – Тогда что это, по-твоему, желтые – это пустыни, а фиолетовые – это океаны водорослей.

– Сухие области кристаллизованного йода и серы! – наобум сказал Хантер.

– Границы которых охраняет демон Максвелла? – с легкой иронией спросил Рудольф.

Пол посмотрел наверх. Фиолетовая полоса была теперь шире, а желтая поверхность, которая передвинулась ближе к центру неизвестного. небесного тела, своей формой напоминала толстый полумесяц.

– Я думаю, то это океаны с золотистой водой и земля, поросшая фиолетовыми деревьями, – сказала Анна.

– Нет, милая девочка, нужно соблюдать правила игры, – улыбнулся Рудольф. – А это значит, что нельзя выдумывать вещи, которых нет здесь, на Земле.

– У вас такой метод исследования неизвестного? – с нотками веселья в голосе поинтересовалась Рама Джоан. – Вы действительно подходите к этому таким образом?

– Да. Ко всему на свете. Это, пожалуй, самый верный принцип, – ответил Рудольф. – Молодая дама, – снова обратился он к Анне, – как лучше всего попасть в милость к твоей маме? Я еще никогда не добивался расположения буддистки, а это большое искушение.

Анна пожала плечами, и ее рыжие косички подпрыгнули. Рама Джоан сама ответила на этот вопрос.

– Не надейтесь, что я испытываю то же искушение, – сварливо бросила она.

Неожиданно она стянула с головы тюрбан, открывая взору копну великолепных золотисто-рыжих волос. И только тут стало заметно сходство матери и дочери. Фрак Рамы Джоан выглядел теперь еще более странно.

Они медленно нагоняли ушедшую вперед группу людей Пол с удивлением заметил, что почти все, кто удалялся сейчас от Странника, шли сгорбившись, но тут же сам осознал, что и он тоже идет, сильно ссутулившись.

Они обогнали Дылду и идущих рядом с ним двух женщин, одна из которых держала в руке включенный радиоприемник. Среди треска помех был еще слышен концерт а-моль Грига.

– Я стараюсь поймать другие станции, – объяснила женщина Хантеру, – но помехи стали еще больше.

Неожиданно музыка стихла. Все сразу остановились. Несколько человек впереди тоже замерли на месте.

– Передаем сообщение из Сигалерта, – произнес ясный голос. – Автострады, ведущие к Голливуду, Санта-Монике, а также к Вентуре закрыты по причине заторов. Водителей просят не пользоваться этими автострадами до специального объявления. Мы советуем всем оставаться дома. Неизвестное тело в небе – это не атомный взрыв. Только что мы разговаривали по телефону с профессором Хумасоном Кирком, известным астрономом университета в Тарзане, который сказал нам, что неизвестный объект в небе – это, без сомнения, повторяю – без сомнения – странствующая туча металлической пыли, отражающая солнечный свет. Так что опасаться нечего. Профессор считает, что это пыль золота и бронзы. Общий вес этого облака, как уверяет ученый, не более трех килограммов, а сама пыль не представляет угрозы…

– Что за дурак! – не выдержал Рудольф Брехт. – Это надо же выдумать – пыль!

Несколько человек шикнули на него, но, когда он успокоился, уже был слышен только заглушенный помехами фортепианный концерт а-моль.

Дон Мерриам был в ста метрах от станции, когда произошло новое лунотрясение – на этот раз вертикальное, предваренное ужасным сверлящим грохотом, как будто кто-то вырвал из Луны все внутренности. У Дона начали стучать зубы, а металлические части скафандра резко завибрировали, словно вторя звукам огромного космического фортепиано.

Твердый лунный грунт выскользнул у него из-под ног, но мгновением позже снова с силой ударил в рифленые подошвы его сапог. Нелепые прыжки поневоле следовали один за другим. Ковер пыли подпрыгивал и падал вместе с Доном. Кое-где целые тучи пыли фонтаном били вверх на высоту более четырех метров и падали вниз стремительнее, чем пыль на Земле.

Сотрясение не прекращалось. Дон словно балансировал на хребте брыкающегося коня и боролся, чтобы удержать равновесие, помогая себе резкими взмахами рук. Неожиданно поднимающаяся пыль создала толстые, резкие дуги на фоне звездного неба. Солнечный свет снова начал заливать равнину внутри кратера Платона.

Лунотрясение прекратилось, космонавт настроил поляризацию шлема на 4/5 и осмотрелся, разыскивая станцию. Он уже оставил попытки связаться с Йохансеном при помощи передатчика, размещенного в скафандре. Дон не видел иллюминаторов, но по опыту знал, что при солнечном свете их трудно заметить. Руководствуясь звездами, он выбрал необходимое направление и решительно двинулся вперед. Ему показалось, что он видит блестящие бока двух космических кораблей, стоящих на высоких треножниках.

Новая серия поперечных сейсмических сотрясений свалила Дона с ног. Он выставил руки как раз вовремя, чтобы смягчить падение. На этот раз сотрясение продлилось дольше – ему сопутствовали несколько боковых толчков. Кратер Платона колыхался до самого горизонта, словно озеро густой, тягучей жидкости. Потоки пыли поднимались и опадали. В сущности, это больше напоминало земные фонтаны воды, нежели фонтаны лунной пыли. Пылевые волны вздымались вокруг остроконечных скал, и целые облака пыли опускались на шлем Дона.

Вертикальные толчки следовали за горизонтальными. Грохот ошеломил Дона. Скафандр побрякивал, словно пустая консервная банка в бетономешалке.

Мерриам решил больше не испытывать судьбу вертикальным передвижением и, словно жук, покрытый серебряной пылью, пополз в сторону кораблей. Он страшно сожалел, что у него сейчас не столько ног, сколько у этих насекомых.

Приближаясь к автомобилям, которые четко вырисовывались у подножия темных скал, члены симпозиума разделились на группы. Свет Странника, в котором слилось желтое и фиолетовое сияние, придавал окружающему оттенок абсолютной нереальности.

– Наверное, вы из Лунного Проекта и знаете значительно больше нас, – с оттенком зависти в голосе произнес Хантер, обращаясь к Полу. – У вас, прежде всего, лучшая система информации. И, кроме того, орбитальные телескопы, радары и все прочее!

– Я в этом не уверен, – ответил Пол. – Работа в Проекте вырабатывает у всех узкие и ограниченные взгляды на происходящее.

Низенький мужчина подошел к ним – в правой руке он держал короткий поводок с Рагнароком, а в левой – блокнот.

– Вы меня еще не забыли, господа? – весело спросил он. – Меня зовут Кларенс Додд. Может быть, вы будете так любезны и подпишетесь? – умильно спросил он, протягивая Марго блокнот. – Завтра каждый из вас будет говорить: «Почему я не подписался?» Но будет поздно.

Марго, пытаясь удержать вырывающуюся кошку, рявкнула:

– Идиот! До отцепитесь вы, наконец, от меня!

– Я подпишу все, что хочешь, Додд, – весело закричал Рудольф. – Только иди отсюда и перестань дразнить зверюшек.

Анна тихо засмеялась.

– Ты знаешь, мамочка, мне нравится мистер Брехт, – сказала она. Рыжеволосая женщина во фраке ответила ей едва заметной улыбкой.

– Прекрасно! Может быть, такая реклама убедит твою мамочку! – закричал Рудольф.

Пол взял Марго за локоть и уже хотел было отвести ее к машине, когда внезапный импульс заставил его остановиться и посмотреть на Странника. Окруженная фиолетовым полем желтая фигура была теперь четкой – более широкая у основания, сужающаяся кверху и согнутая под острым углом у верхушки. Новая фигура на диске Странника вызвала у Пола непонятное беспокойство.

Кларенс Додд – невысокий мужчина, как продолжал называть его про себя Пол, – дал Рудольфу подержать поводок Рагнарока и быстро нарисовал новый, упрощенный рисунок, заштриховывая фиолетовую плоскость горизонтальными линиями. Под рисунком он написал «Через час».

Один из автомобилей, красный лимузин, резко взял с места, стремительно набирая скорость.

Внезапно раздался крик какой-то женщины:

– Помогите, помогите! У Ванды, кажется, сердечный приступ!

Рагнарок заскулил Мяу зашипела.

Неожиданно Пол понял, что ему напоминает желтое поле, – динозавра с длинными челюстями, стоящего на мощных задних лапах. Он почувствовал, как покрывается гусиной кожей. Внезапно его пронзила дрожь, и лишь с некоторым опозданием он понял, что дрожит земля под ногами.

В детские годы Пол любил становиться на качели, висящие на крыльце, – это была солидная скамейка, выложенная подушками, на которой умещалось три человека. Скамейка цепью крепилась к потолку. Ему тогда казалось, что сохранить равновесие на качелях – это вершина отваги. Теперь неожиданно он словно опять оказался на качелях, поскольку земля с приглушенным грохотом легко колебалась у него под ногами, сначала на несколько сантиметров назад, потом вперед, потом снова назад. И он вынужден был балансировать, чтобы удержать равновесие, как делал это когда-то в детстве на качелях.

Среди криков и призывов о помощи выделялся повелительный голос Хантера:

– Как можно дальше держитесь от автомобилей!

Марго прижалась к Полу. Мяу, зажатая между ними, тихо пищала.

Коричневая скала в нескольких метрах от них словно выпятилась и покрылась глубокими трещинами. Через мгновение она начала разваливаться – сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, словно под сокрушающими ударами молота какого-то великана. Посыпался град камней. Осколок ударил Пола в щеку, но сейчас было не до того, чтобы обращать внимание на боль. В воздухе поднялась туча пыли. Неожиданно потянуло сильным запахом влажной земли.

– Быстро! Быстро! – кричал Хантер. – Некоторых засыпало.

Пол бросил еще один взгляд на желтый вертикальный контур ярко обозначенный на черном фоне звездного неба, и только тут понял, кто перед ним.

Король хищников – ТИРАНОЗАВР РЕКС!!!

Першинг Север – комплекс небольших фонтанов и ухоженной зелени, растущей на крыше подземного городского гаража и атомного бомбоубежища, – находился в самом сердце старого района Лос-Анджелеса.

В эту ночь пьяницы, бродяги и немногочисленные прохожие, которые, кроме обычных здесь белок и голубей, являлись самыми частыми завсегдатаями этого места, могли наблюдать нечто значительно более интересное, чем взлохмаченные бороды проповедников, предрекающих Второе Пришествие, и истерические жесты оборванных монахов.

В эту ночь завсегдатаи площади высыпали на угол улицы Оливье и Пятой авеню, где лицом к «Балтимору», к холму Банкера и к зданию баптистов, которое служило одним из главных театров в городе, стоит бронзовый памятник задумавшегося Бетховена. Свет Странника заливал лица и глаза, обращенные вверх, в молчании наблюдающие за огромным знамением в южной части неба. Глаза Бетховена, который смотрел вниз, на свой расстегнутый жилет, запачканный птичьим пометом, оставались, однако, в тени лохматых бровей музыканта и буйной гривы его волос.

Мгновение царила напряженная, полная ужаса тишина, а потом раздался приглушенный далекий грохот. Какая-то женщина вскрикнула, и собравшиеся оторвали глаза от неба. Некоторое время им казалось, что по улице Оливье наступают мощные гривастые волны, увенчанные желто-фиолетовой пеной – огромные волны черного океана, которые ворвались на тридцать километров в глубь суши к северу от Сан-Педро, заливая верфь и автостраду в Лонг-Бич.

Неожиданно собравшиеся поняли, что это вовсе не темные воды, а черный асфальт, что это вся улица идет волнами под влиянием подземных толчков, двигающихся на север. В следующую минуту грохот превратился в ужасающий рев, какой могли бы произвести разве что сто реактивных самолетов, асфальтовые волны начали вздыматься на большую высоту, сбивая людей с ног, а бетонные валы уничтожали стены домов. На мгновение глубоко посаженные глаза гигантского металлического Бетховена блеснули зловещим фиолетовым светом, когда тяжелая отливка, медленно переворачиваясь, начала клониться к земле.

Хантеру, Полу и остальным доставили много хлопот последствия большого землетрясения, которое охватило территорию от Лос-Анджелеса до Лонг-Бич. Когда они частично откопали и вытащили из-под обломков трех женщин, которые находились на краю оползня, в том числе и худую женщину с радиоприемником, то быстро пересчитали всех, и оказалось, что троих все еще не хватает. Десять минут они яростно копали, пользуясь тремя новенькими лопатами, которые невысокий мужчина достал из своего «комби»: у автомобиля были засыпаны только задние колеса и немного вмята крыша. Неожиданно кто-то вспомнил о красном лимузине, который отъехал первым, а кто-то другой – что именно в нем приехали те трое, которых недоставало.

Во время отдыха Пол, автомобиль которого был полностью засыпан, объяснил, что он является сотрудником Лунного Проекта, и поэтому намеревается вместе с Марго отправиться к Пляжным Воротам Вандерберга-Два. Он предложил забрать с собой тех, кто захочет к нему присоединиться, так как был готов поручиться за них перед охранниками – хотя происходящая катастрофа и так должна обеспечить им вход.

Рудольф Брехт с энтузиазмом поддержал этот план Пола. Возразил ему крепко сложенный мужчина в кожаной куртке по фамилии Ривис. Он высказал не особенно лестное мнение обо всех военных учреждениях, явно не веря, что от них можно ожидать какой-либо помощи. У автомобиля Ривиса оказался засыпанным только радиатор и передние колеса. Ривис, у которого было четверо милых детей, очаровательная жена и склонная к истерике теща – они сейчас находились в Санта-Барбаре, – утверждал, что нужно откопать все машины и отправляться по домам.

Его поддержали владельцы микроавтобуса и белого фургона – обе машины были только легко присыпаны землей. Особенно настаивали на том, чтобы уехать как можно быстрее, владельцы фургона – опрятные, прилично выглядевшие Хиксоны – муж и жена, одетые в одинаковые серые брюки и свитера.

Дискуссия все больше обострялась. Будут ли пробки на прибрежном шоссе, или же оно полностью разрушено землетрясением? Является ли Пол тем, за кого себя выдает? Будут ли работать двигатели, когда автомобили откопают? (Ривис тут же завел свою машину и доказал, что он работает, только в радиоприемнике был слышен ужасный треск). Действительно ли у Ванды сердечный приступ? И, наконец, не являются ли докладчик и его подозрительные новые друзья бандой интеллектуалов, которые боятся, что на их нежных ручках появятся пузыри от лопаты?

Наконец половина членов симпозиума, прежде всего те, чьи автомобили были лишь слегка засыпаны, поддержали Ривиса и Хиксонов. Вдобавок они безжалостно отказались позаботиться о Ванде, у которой был сердечный приступ, хотя бы до момента, пока Пол пришлет за ней вездеход.

Остальные направились к Пляжным Воротам.

Дон Гильермо Уолкер, видя, что как шар, так и его яркое отражение в черном озере Никарагуа уже на протяжении ста километров сопутствуют ему в полете на юго-восток и не изменяют своего положения – только теперь шар находится ближе к западному горизонту и немного ближе к Луне, – проникся твердым убеждением, что Странник является планетой. На шаре теперь появилось нечто, что вызвало у него мысль о золотом петушке, который поет, чтобы разбудить Симона Боливара. «Играл ли я когда-нибудь в „Золотом Петушке“? – подумал Уолкер. – „Пожалуй, нет, потому что это опера или балет“.

Кое-где на западном горизонте свет приобрел розовый оттенок, и дон Гильермо не мог понять причины этого явления. Пролетая над вытянутым гористым островом Ометепе, он увидел в Альта Грациа больше огней, чем обычно в полночь. „Все, наверное, встали, пялятся вверх, сходят с ума либо мчатся в церковь“, – думал он.

Неожиданно за городком вспыхнуло красное зарево и раздался взрыв – дон Гильермо на какое-то мгновение решил, что это он, не желая того, сбросил бомбу. Однако потом он осознал, что, вероятно, произошел взрыв одного из вулканов на Ометепе. Он направил свой самолет на восток. Дальше, дальше от этого взрыва! Этот розовый свет, ведь все побережье Тихого океана – это один большой вулкан, от залива Фонеска до залива Никойя.

Дон Мерриам, побитый и измученный, тяжело поднялся на ноги у гордо стоящего магниевого флагштока и вместо станции увидел пропасть метров в шесть шириной – с ее противоположного неровного края сыпались узкие струйки пыли.

Один из кораблей исчез вместе со станцией, второй лежал на боку, словно мост над пропастью, две из трех амортизирующих опор торчали вверх, словно ноги дохлой курицы, под третью же Бабу-Ягу он почти что вполз, прежде чем заметил это.

Космонавты называли свои маленькие космические корабли „Баба-Яга“, поскольку (Дюфресне это первому пришло в голову) они напоминали избушки на курьих ножках, которые фигурировали в нескольких популярных произведениях русской классической литературы и музыки и которые, согласно народным преданиям, имели обыкновение разгуливать по ночам. Дон слышал, что советские космонавты называли свои корабли „джиннами“.

Однако теперь похожесть этих кораблей на странствующие избушки становилась все более заметной – непрекращающиеся вертикальные толчки, которых Дон уже почти не чувствовал, приводили к тому, что последняя Баба-Яга, раскачиваясь во все стороны, неуклонно приближалась к пропасти.

Мерриам присел, широко расставив ноги. Он сказал себе, что Дюфресне наверняка успел взлететь на недостающем корабле (хотя сам он не видел вспышки стартующей Бабы-Яги), что Йохансен лежит мертвый – или живой!!! – в этом корабле над пропастью, а Томперт».

Баба-Яга продвинулась еще на несколько метров в сторону пропасти. Дон поднялся, сделал несколько быстрых шагов, преодолел неровную местность, выпрямился и схватился за последнюю ступеньку лесенки, которая свисала с корпуса между тремя опорами корабля.

Он подтянулся на руках и вскарабкался в люк, размещенный между пятью соплами, по форме похожими на трубки. Баба-Яга зашаталась. У Дона мелькнула мысль, что под влиянием его веса центр тяжести корабля несколько сместился вниз, уменьшая длину шагов Бабы-Яги.