Текст книги "Адрес: Центавр"

Автор книги: Фредерик Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Заткнись, – произнес Джордан. – Заткнись.

Кэмерон, увлеченный воспоминаниями, скорее всего, не услышал.

– Естественно, она умерла. Никак не вспомню ее имени, но балет забыть не могу. Забавно, что он пришел мне на ум, когда я увидел Анти снаружи…

– Сказано тебе – заткнись! – Джордан выбросил кулак в лицо доктору. Если бы в удар вложились не только плечи и фрагмент туловища, челюсть сломалась бы. А так Кэмерон пролетел через отсек и ударился о стену.

Доктор сердито поднялся на ноги.

– Я дал вам слово не вредить и рассчитывал, что соглашение является обоюдным. – Он недвусмысленно посмотрел на оружие Джордана. – Лучше держите это под рукой постоянно.

– Я тебя предупреждал, – ответил Джордан. – И не раз. – После этого он перестал обращать внимание на доктора и осторожно спрятал пистолет в карман одежды. Потом повернулся к Анти. – Очень хорошо, – произнес он учтивым тоном, словно забыв о злости. – Замечательное представление. Одно их твоих самых удачных, Антуанетта.

– Ты не видел меня в лучшие годы, – ответила Анти. Иней на бровях растаял, и по щекам текли струйки воды. Вместе с Джорданом она вышла из отсека.

Кэмерон остался. Его амбициям нанесли тяжелейший удар. Теперь он знал, что никогда не достигнет успеха, о котором мечтал. Только не после побега этих несчастных с «Небес инвалидов». Он сделал все, чтобы предотвратить его, но не сумеет убедить в этом Медсовет. Есть еще возможность найти где-нибудь практику, доктора всегда нужны. А что, если случится самое страшное и ему запретят заниматься медициной?

Доктор думал про балерину, о которой рассказывал. Значит, она не умерла, как говорится в документах. Это не более чем легенда прикрытия; люди должны принять ее за правду, потому что она удобнее правды. Лучше бы она погибла. Теперь Кэмерон вспомнил: ее звали Антуанетта.

Сейчас ее имя Анти. Он не смог бы найти эту историю в архивах на «Небесах инвалидов», там не хранят такую специфическую информацию. Доктор готов был поспорить, что ее там нет. Потрогав челюсть – место удара пульсировало от боли, – Кэмерон решил, что заслужил это. Он действительно не считал их раньше за людей.

– Будем держаться регулярных линий сообщения, – решил Доччи. – думаю, надо подобраться к ним поближе. Никто не заподозрит, что мы направляемся к Земле. Марс был бы логичнее, или одна из лун Юпитера, или другой астероид. Уверен, они не знают, что мы собираемся сделать.

Джордан озабоченно пошевелился.

– Я против. Они нас поймают прежде, чем мы что-нибудь успеем.

– Мы ничем не отличаемся от обычной ракеты «Земля – Марс». У нас есть реестр кораблей. Используй его. Выбери любой корабль нашего класса, станем выдавать себя за него. Если нами заинтересуется диспетчерская служба – а я сомневаюсь, что это произойдет раньше, чем мы пойдем на посадку, – то у нас должна быть готова запись. Что-нибудь вроде: «Я двадцать первый – хрип – треск – девять – докладываю. У нас связь барахлит. Не слышим вас, диспетчер».

– Весьма правдоподобно, учитывая возраст и состояние нашего корабля, – согласился Джордан.

– Только не переусердствуй со статистическими эффектами. Повторяй и повторяй содержание в разных вариациях и, думаю, они нас не потревожат.

В сомнении покачивая головой, Джордан направился к маленькой радиорубке.

– Ты выглядишь встревоженным. – сказала Анти, заходя в отсек.

– Так и есть, – ответил Доччи, не оборачиваясь.

– Что случилось? Думаешь, не получится?

– Конечно, получится. Здесь слишком много кораблей. Они не смогут нас отыскать. Во всяком случае, не станут искать возле Земли. На самом деле они не знают, с какой целью мы захватили ракету и бежали.

– Тогда о чем тревожиться? Нам не потребуется много времени, когда достигнем Земли.

Доччи устало скривил лицо.

– Вначале я тоже так думал. Обстоятельства переменились. Вся солнечная полиция поднята на наши поиски.

– Значит, нас ищет солнечная полиция. Но я не понимаю, почему это меняет дело.

– Послушай, Анти. Мы задумали обойти Медсовет и напрямую обратиться в Солнечное правительство. Но если они хотят поймать нас, а по радиосвязи говорят именно об этом, то рассчитывать на сочувственное отношение не приходится. Вообще. Если это так, и Солнечное правительство и не собиралось поддержать нас, то другого шанса у нас не будет. После этих событий они расставят охрану по всему астероиду. И будут следить за нами, даже когда мы спим.

– Ну и что? – спросила Анти. Она казалась решительно настроенной и еще более энергичной. – Мы предусмотрели такой поворот, разве нет? Давай сначала предпримем последний шаг.

Доччи поднял голову.

– Обратимся к высшей власти? Солнечному правительству это не понравится.

– Не понравится, но они ничего не смогут поделать.

– Не обманывай себя. Они могут сбить нас. Украв корабль, мы автоматически перешли в разряд преступников.

– Знаю, но они будут осторожны, особенно после нашего выхода на контакт. Как это будет выглядеть, если нас разнесут на кусочки на глазах у миллиардов людей?

Хмуро усмехнувшись, Доччи согласился:

– Придумано хитро. Ладно, они проявят осторожность. Как думаешь, оно того стоит?

– Для меня – да.

– Значит, и для меня. Тогда предлагаю начать подготовку.

Анти внимательно разглядывала Доччи.

– Может, привести тебя в порядок?

– С помощью фальшивых рук и косметики? Нет. Пусть видят нас такими, какие мы есть, некрасивыми, даже отталкивающими.

– Неплохая идея. Под углом сострадания этот вопрос я не рассматривала.

– Никакого сострадания – только реальность. Для нас она значит слишком много. Не хочу, чтобы нас восприняли как симпатичных неудачников и потом переменили мнение, узнав, какие мы на самом деле.

Сев в кресло, Доччи смотрел, как уходит Анти, и молчал. Она, по крайней мере, окажется в выигрыше. Доктор Кэмерон, похоже, не заметил, что пребывание на экстремальном холоде повлияло на замедление разрастания плоти сильнее, чем кислотная ванна. Анти, возможно, никогда не вернется к прежним размерам, но настанет день, когда воздействие холода изучат в достаточной степени, и она сможет встать на ноги при нормальной гравитации. Для нее появилась надежда. А всем остальным остается делать вид, что и у них есть надежда.

Доччи посмотрел на экран телекома. Они подлетали все ближе. Земля больше не казалась светящейся точкой, а превратилась в различимый глазом диск. Доччи видел контуры океанов, очертания материков, тени гор, плоские пространства прерий и равнин, даже мог вообразить людей. Когда-то это был его дом.

Вошел Джордан.

– Радиозапись смонтирована. Я пока ее не использовал. Но у нас позади появился приятель. Официальный приятель.

– Он приближается?

– Когда я уходил, не приближался. Просто висел на хвосте.

– Сумеет нас нагнать?

– Думаю, попробует.

– Не позволяй ему.

– С этим ведром болтов?

– Встряхни его хорошенько, если потребуется, – нетерпеливо бросил Доччи. – Как скоро ты можешь вывести нас на орбиту широкого вещания?

Джордан наморщил лоб.

– Я думал, в этот раз мы не планировали… Это же наша последняя возможность. На крайний случай.

– Мы с Анти это обсудили. И согласились, что крайний случай наступил. Теперь твоя очередь говорить, если есть возражения.

– Я слушал переговоры полицейских по радио, – задумчиво произнес Джордан. – Нет, думаю, у меня нет никаких возражений. Какие тут возражения, если тяжелый крейсер на хвосте. Совсем никаких.

Они вместе вошли в отсек управления.

– Не надо держать в фокусе только меня, – предупредил Доччи. – Или Нону, хотя понимаю, что она самый выигрышный вариант. Пусть видят, какие мы есть. Не семейный портрет снимаем.

– Образчики, – вставила Анти.

– Что-то вроде. Многое зависит от того, примут ли эти образчики.

Только теперь Кэмерон начал понимать, что задумали его подопечные.

– Погодите, – поспешно сказал доктор. – Вы совершаете ошибку, сначала выслушайте меня.

– Мы должны сделать то, мы должны сделать это, – проворчал Джордан. – Я уже устал от тебя. Можешь ты понять, что теперь мы отдаем приказы?

– Правильно, – сказал Доччи. – Джордан, следи, чтобы Кэмерон не попал в кадр и не вмешивался. Мы зашли слишком далеко, чтобы позволить ему все испортить.

– Конечно. Пусть только пикнет, я ему зубы вышибу. – Джордан держал лучевик сбоку, незаметно для телекома, но так, чтобы видел Кэмерон.

Доктор хотел возразить, но пистолет, пусть и небольшой, выглядел очень убедительно. Только это обстоятельство оправдывало его молчание. И еще тот факт, что рано или поздно они и сами все узнают.

– Готово? – спросил Доччи.

– Щелкни только переключателем, и будет готово. Я задействовал аварийную телерадиосвязь. Они не смогут переключать каналы. Хотят или нет, а придется слушать.

Ракета соскользнула с околоземной трассы и, ярко пульсируя дюзами, устремилась к Земле, сближаясь с ней по крутой траектории. Все ниже, ниже, и родная планета росла на глазах.

– Граждане Солнечной системы, все жители Земли, – начал Доччи. – Это незапланированная трансляция. Мы используем аварийный канал, потому что для нас сложилась чрезвычайная ситуация. Я говорю «для нас», и вы захотите узнать, кто же мы. Посмотрите на нас. Вы не ошиблись – мы инвалиды.

– Мы несимпатичны и знаем это. Но есть вещи поважнее. Научные свершения, вклад в прогресс. Вы можете не поверить, но мы способны внести свой вклад – если нам позволят сделать это.

– Но мы заперты на маленьком астероиде и лишены всех прав. Обречены на безысходное и унылое существование, обречены жить, хотим мы этого или нет. И все же способны помочь вам, как вы помогали нам – если нам разрешат. Вы не можете добраться до звезд, а мы можем. А в итоге, благодаря приобретенным нами знаниям, сможете и вы.

– Конечно, вы слышали мнение экспертов, твердивших, что такой полет невозможен, что ракеты двигаются слишком медленно, и экипаж умрет от старости, прежде чем вернется. Они почти правы, только инвалиды в данном случае – исключение. Обычные люди умрут, а мы нет. Медсовет располагает всеми фактами, он знает, на что мы способны, и все же отказывает нам.

Кэмерон в своем углу задвигался, собираясь протестовать. Остановил его выразительный взгляд Джордана и недвусмысленный взмах пистолетом. Доктор замер, так ничего и не сказав.

– Биокомпенсация, – невозмутимо продолжал Доччи, словно ничего не случилось. – Позвольте объяснить, что это такое, если информация по данному вопросу до вас не доходит. Принципы биокомпенсации начали разрабатывать давно. Но только в этом веке медицинская техника продвинулась достаточно далеко, чтобы практически исследовать их. Каждая клетка, каждый организм стремятся к выживанию – как в отдельно взятом индивиде, так и в масштабах вида. Повредите их – и они будут бороться за существование соответственно тяжести повреждения. Если смогут, залечат рану и будут жить дальше в прежнем состоянии. Если нет – попытаются быстрее размножиться. Можете сами удостовериться: не поливайте газон несколько дней, и вы заметите, как быстро начнут вызревать семена.

– Вы скажете, люди – не растения. И все-таки принципы те же. Инвалиды – те же люди, только изломанные и искалеченные донельзя. И наши тела получили помощь со стороны медицинской науки, настоящей медицинской науки. Все знают, что после определенных заболеваний у организма вырабатывается к ним иммунитет. В этом процессе участвуют не только кровяные фракции. Кровью нас снабжали в необходимом количестве, машины дышали за нас, нам заменили внутренности, отремонтировали сердца, вводили ферменты и секреты, которые не могли вырабатывать наши железы, регенерировали нашу нервную систему и мускулы, и тела ответили на эту заботу. Если бы не ответили, мы бы сегодня не стояли здесь. Борьба оказалась настолько упорной, мы так близко подошли к краю гибели, что, выжив, практически приобрели иммунитет к смерти.

По лицу Доччи стекал пот. Он очень жалел, что не имеет рук, чтобы стереть его.

– Инвалиды по большей части почти бессмертны. Не совсем, конечно: лет через четыреста-пятьсот и мы умрем. Тем не менее, не вижу причин, чтобы не выполнить для вас исследовательскую миссию. Ракеты летят медленно. Вы умрете прежде, чем достигнете Альфы Центавра, или вернетесь назад, не выполнив задуманного. Для нас время не имеет значения. Возможно, после нашего отлета создадут лучшие ракеты. Может статься, вы доберетесь туда раньше нас. Нам все равно. Мы должны хотя бы попытаться отплатить за вашу доброту наилучшим, по нашему мнению, способом.

Сделав усилие, Доччи попробовал улыбнуться. И тут же почувствовал, что совершил ошибку, но было поздно. Даже ему самому улыбка показалась более похожей на оскал.

– Вы знаете, где нас содержат, если не сказать, держат в заключении. Мы не называем это место «Небеса инвалидов». Зовем по-другому – «Мусорка». А себя – старьевщики. Понимаете, что мы чувствуем?

– Не знаю, как вы убедите Медсовет позволить нам сформировать экипаж. Теперь, когда мы вам все рассказали, это ваше дело. На кону наша человеческая судьба. Посоветуйтесь со своей совестью. Когда ляжете спать, подумайте о нас, живущих на свалке.

Повернув выключатель, Доччи сел. Лицо стало серым, глаза воспалились и слезились.

– Не хочется тебя беспокоить, – сказал Джордан, – но что же мы будем делать с ними?

Доччи посмотрел на экран телекома. Их нагоняли уже несколько кораблей, и стали они заметно ближе.

– Выполни маневр уклонения, – устало произнес он. – Направь ракету ближе к Земле и используй гравитацию планеты для ускорения. Нельзя попадаться им в руки, пока люди не разберутся в своих чувствах и не выразят своего мнения.

– Теперь, когда вы закончили, я хотел бы обсудить случившееся, – заявил Кэмерон. Голос его звучал странно.

– Позже, – ответил Доччи. – Не сейчас. Мне надо поспать. Джордан, разбуди меня, если что-нибудь случится. И помни, ты не должен слушать этого парня, если не желаешь.

Джордан презрительно хмыкнул.

– Я его знаю. Ему нечего мне сказать.

Склонившись над панелью, Нона ни на кого не обращала внимания. Казалось, она вслушивается в звуки, доступные только ее пониманию. Неиссякаемое стремление Ноны ко всему новому было поистине удивительным, но, тем не менее, начинало утомлять. Доччи осел на пол; он уже засыпал.

Пока Доччи спал, на фоне почти не менявшегося пейзажа из звезд и планет продолжалась гонка. Тьма оставалась все той же; она выглядела неизменной. Шли часы, и мерцающие точки света уже не казались Джордану весело подмигивающими. Губы его сжались в тонкую жесткую складку; лицо стало угрюмым. Теперь, когда Земля осталась далеко позади, он услышал, как Доччи начал приходить в себя.

– Я тут подумал, – начал Кэмерон. – Получилась прекрасная речь.

– Да уж. – Доччи смотрел на экран. Картинка в комментариях не нуждалась.

Кэмерон топтался возле порога.

– И еще хочу вам сказать, – продолжил он неохотно, – что пытался остановить трансляцию, когда понял, что происходит. Но вы не захотели слушать.

Доктор прошел в отсек управления. Лицо Ноны, устроившейся в кресле, больше не выражало любопытства. Анти отсутствовала – пополняла запас кислоты в своем балахоне.

– Вам известно, почему Медсовет отказывался отпускать вас?

– Ближе к делу.

– Проклятье, я и пытаюсь, – ответил Кэмерон, как-то сразу вспотев. – В группе Центавра несколько планет, сколько именно, мы не знаем. Согласно принципам космологии, там может существовать разумная жизнь, возможно, слегка уступающая нам по уровню технического развития. Кто бы туда ни отправился, он станет нашим представителем перед чужой расой. Как выглядят они, не столь уж важно; это их забота. Но наши посланцы должны соответствовать неким минимальным стандартам. Это важное событие, от него зависят наши дальнейшие отношения. Черт побери, неужели вы не понимаете, что представители Земли должны хотя бы внешне походить на людей?

– Ты не сообщил нам ничего нового. И нам известно, что ты задумал, – упрямо и зло ответил Джордан.

– Вы ошибаетесь, – воскликнул доктор. – О, как вы ошибаетесь. Я говорю не от себя. Я доктор. И в Медсо-вете сидят доктора. Мы пересаживаем или регенерируем руки, ноги, глаза. Имеем дело с кровью, костями и кишками. И очень хорошо знаем, как люди выглядят изнутри. Нам прекрасно известна тонкая грань, отделяющая прекрасных мужчин и женщин от инвалидов.

– Как до сих пор вы не поймете того, что я вам говорю? Они все совершенны. Даже слишком. Они не выносят ни малейшего изъяна. На изыскания по борьбе с угрями тратится больше денег, чем на содержание всего вашего астероида. Они бегут к нам с каждой морщинкой, с каждым заусенцем на пальце. Здоровье – или его внешние признаки – превратилось в фетиш. Можете убеждать себя, что люди, к которым вы обратились, сопереживают вам; в действительности они чувствуют иное.

– К чему вы ведете?

– Вот к чему: если бы это зависело от Медсовета, вы уже были бы на пути к Центавру. Но от нас ничего не зависит. В действительности решение принимается напрямую Солнечным правительством. А оно никогда не пойдет против общественного мнения.

Доччи отвернулся. Лицо его недовольно скривилось.

– Думал, у вас духу не хватит сказать нам это.

– Я не хотел. Но вы должны знать правду. – Кэмерон сочувственно покачал головой. – Вы недалеко от Земли. Еще можете узнать реакцию на свое обращение. Попробуйте – и увидите.

Доччи посмотрел на Джордана, и тот незаметно кивнул.

– Можно попробовать, – сказал Доччи. – Так или иначе, дело сделано. Мы уже ничего не сможем изменить.

Джордан начал перебирать каналы – поначалу весьма энергично. Вскоре его энтузиазм сменился унынием. По все планете реакция оказалась одинаковой. Частные граждане и публичные лица, мужчины и женщины старались скрыть негодование, но, тем не менее, высказывались твердо и однозначно. Никто не спорит, инвалидам не повезло, но о них хорошо заботятся. Нет необходимости выставлять напоказ физические недостатки; времена популярности шоу уродцев давно прошли. И не надо к ним возвращаться.

– Выключи, – велел, наконец, Доччи.

Джордан молча повиновался.

– Что теперь? – спросил он.

– Зачем раздумывать? – воскликнул доктор. – Возвращайтесь на астероид. Все забудут.

– Только не мы, – с тоской произнес Доччи. – Но другого выбора, похоже, нет. Лучше бы мы действовали через Медсовет. Ошиблись в выборе союзника.

– Мы на это рассчитывали, – заметил Кэмерон. – Хотели, чтобы у вас сохранялась надежда, чтобы вы не чувствовали себя покинутыми. Беда в том, что недовольство завело вас дальше, чем мы могли предполагать.

– Кое-куда мы все-таки долетели, – сказал Доччи. Похоже, он начал выходить из летаргии, размышляя над достигнутыми результатами. – И я не вижу причины, по которой мы должны останавливаться. Джордан, свяжись с кораблями, преследующими нас. Скажи, что у нас на борту Кэмерон. В качестве заложника. Представь его их человеком. По сути, он не так уж плох. Доктор против нас, но не до такой степени, как все остальные.

В отсеке появилась Анти. Веселость мигом слетела с ее лица.

– Что происходит?

– Джордан расскажет. Мне надо подумать.

Доччи закрыл глаза и отключил слух. Не слышал, как шепчутся Анти с Джорданом, как преследователи бубнят ультиматумы по радиосвязи. Ракета слегка подрагивала, хотя вибрация от реактивного выхлопа оставалась неизменной. Причин для беспокойства не было – весь полет двигатели работали не очень устойчиво. Мелкие неполадки сейчас его не беспокоили.

Мысленно все разложив по полочкам, Доччи обвел взглядом отсек.

– Если бы нам хватало топлива и провизии, я бы высказался за полет к Альфе или Проксиме. Может, даже к Сириусу. Расстояние не имеет значения, потому что теперь мы не знаем, стоит ли возвращаться. – Всем стало ясно, что Доччи больше не питает надежд. – Но с тем малым запасом горючего, что у нас имеется, лететь нельзя. Если сумеем оторваться от кораблей, что летят сзади, то можно спрятаться, пока не найдем, где раздобыть топливо и пищу.

– Что будем делать с доком? – спросил Джордан. Он тяжело переживал неудачу.

– Надо найти какой-нибудь неохраняемый аванпост, лучше всего – маленький астероид с шахтами. Оставим его там.

– Ладно, – согласился Джордан. – Хорошая идея, если только сможем отделаться от персонального эскорта. В данный момент не представляю, как мы это сделаем. Когда я сказал им про Кэмерона, они вроде бы растерялись, но не отстали. Посмотрим.

Он взглянул на экран, взглянул еще раз, быстро заморгал. Но телеком показывал только то, что происходило на самом деле.

– Они исчезли, – произнес Джордан срывающимся от удивления голосом.

Почти тут же Доччи оказался рядом с ним.

– Нет, еще летят за нами, но сильно отстали. – Преследовавшие их точки уменьшались на глазах, растворяясь во тьме космоса.

– Какова относительная скорость? – спросил Джордан и сам посмотрел на круговую шкалу. Постучал по ней пальцем, потом ударил по прибору кулаком, но показания скорости не изменились. Если бы не картинка на экране, он мог решить, что стрелка залипла или весь прибор неисправен.

– Что ты сделал с двигателями? – спросил Доччи.

– Глупый вопрос. Что я мог сделать? Эта рухлядь и так уже шла на предельной скорости.

Получалось, что никакого объяснения поразительному явлению нет. Все находились в отсеке управления – Кэмерон, Анти, Джордан и сам Доччи. Нона сидела здесь же, в кресле, сжавшись и обхватив голову руками. Объяснения не существовало, если только… Доччи еще раз проверил все приборы. И только тут заметил.

Гравитационная тяга работала – в нее потоком лилась энергия. Бесполезный или, по крайней мере, давно не используемый индикатор показывал невиданное потребление мощности.

– Гравитационная тяга приведена в действие, – сообщил Доччи.

– Ерунда, – возразила Анти. – Я не чувствую веса.

– Ты и не должна, – сказал Доччи. – Гравитационная тяга предназначена для движения корабля. Когда оказалось, что она работает неудовлетворительно, ее просто конвертировали в бортовую силу тяжести – это было дешевле, чем демонтаж. Разница между тягой и гравитацией на борту небольшая, но существенная. Ненаправленное поле создает силу тяжести внутри корабля. Направленное поле, излучаемое в космос, толкает корабль. Работает либо первое, либо второе, только не одновременно.

– Но я тягу не включал, – озадаченно выговорил Джордан. – И даже если бы включил, она не проработала бы дольше нескольких секунд. Это уже доказано.

– Я согласился бы с тобой, если бы не одна деталь. Она работает, и нет никаких признаков, что собирается заглохнуть. – Доччи изучающе посмотрел на Нону. Та свернулась в кресле, но не спала. Тело ее оставалось напряженным. – Привлеки внимание Ноны, – попросил он друга.

Джордан мягко коснулся плеча девушки. Она открыла глаза, но смотрела не на присутствующих в отсеке. Стрелка некогда бесполезного прибора качнулась и замерла.

– Что с бедняжкой происходит? – спросила Анти. – Она вся дрожит.

– Оставьте ее в покое, – сказал Доччи. – Оставьте в покое, если не хотите вернуться на астероид. – Никто не двигался. Все молчали. Минуты шли. А древний корабль, поскрипывая и вибрируя, уносился все дальше от самых быстрых ракет в Солнечной системе.

– Думаю, что смогу объяснить это, – заговорил, наконец Доччи, нахмурившись, потому что сам не до конца разобрался в происходящем. Некоторые вещи от него пока ускользали. – Часть установки, генерирующей гравитацию – в каком-то смысле ключевая часть – это электронный компьютер, способный производить вычисления и регулировать потоки энергии, необходимые для создания направленного или ненаправленного постоянного гравитационного поля. Или, другими словами, мозг, сложный механический интеллект. Но он страдал от неосведомленности и не понимал, зачем ему бесконечно выполнять одну и туже сложную и бессмысленную работу. Не понимал, зачем, и потому очень просто мог отказаться от выполнения.

– В этом смысле он напоминает Нону. Она глухая, не может говорить или общаться каким-то другим способом. Подобно компьютеру, Нона обладает высокоразвитым интеллектом и, также как он, испытывает трудности в оценке окружающей действительности. А разница между ними в том, что она контактирует с людьми и кое-чему научилась. Насколько глубоки ее знания – неизвестно, но они гораздо обширнее, чем считают психологи. Просто ученые не могут измерить объем знаний, которым обладает этот тип интеллекта.

– Ну, ладно, – неуверенно вступил Джордан. – Насчет Ноны я согласен. Но что она сейчас делает?

– Если бы речь шла о людях, ты мог бы назвать это телепатией, – ответил Доччи. Он сам понимал, что здесь начинаются неувязки с его концепцией. Машина есть машина – инструмент, который используют люди. Какое здесь может быть взаимопонимание? – Один мозг электронный, другой – органический. Ты должен сам решить, какие термины использовать, потому что мне на ум приходит только экстрасенсорное восприятие. Кажется нелепостью, но мы имеем дело именно с ним.

Джордан улыбнулся и потер ладони. Под его бесформенным одеянием заиграли мускулы.

– Для меня эти слова имеют смысл, – сказал он. – Энергия присутствовала всегда, просто машина не знала, что с ней делать. – Ухмылка его стала еще шире. – Она не могла попасть в лучшие руки. Мы сумеем распорядиться энергией, точнее, Нона сумеет.

– Энергия? – спросила Анти, величественно поднимаясь. – Если вы о том, что я думаю, мне до нее дела нет. Лишь бы добраться до Центавра.

– Доберешься, – заверил Доччи. – Теперь многое становится ясным. Почему в прошлом тяга работала так плохо при удалении от центра системы? Не думаю, что кто-то исследовал данный аспект, но если бы ученые занялись, уверен, они обнаружили бы, что эффективность тяги обратно пропорциональна квадрату расстояния до Солнца. Этого и следует ожидать от глухого, слепого и чувствительного к массе мозга, то есть гравитационного компьютера. Он ничего не знает о звездах. Для него Солнце является центром вселенной, и он боится покидать систему, как наши далекие предки боялись свалиться с края земного диска. Но теперь он знает, как обстоит дело, и тяга будет работать где угодно. С Ноной, которая станет управлять компьютером, даже Сириус покажется близким.

– Что скажешь, док? – небрежно спросил Джордан. – Я на твоем месте подумал бы о том, как убраться с корабля. Помни, мы летим со скоростью, с какой раньше не летал ни один человек. – Он хохотнул. – Хотя, конечно, тебе могла понравиться наша компания, и ты раздумал покидать нас.

– Надо сделать кое-какие вычисления, – сказал Доччи. – Бесполезно лететь туда, где нет звезд. Лучше точно определить место назначения.

– Хорошая мысль, – согласился Джордан, бросаясь к картам. Он с головой ушел в расчеты. Однако постепенно пальцы его перестали порхать по клавиатуре, голова поникла; наконец, он замер, бессильно опустив руки.

– Готово?

– Да, – ответил Джордан. – Гляди. – Он щелкнул переключателем, и на экране телекома возникло изображение. В центре мерцал крохотный мирок, фрагмент давным-давно взорвавшейся планеты. Они легко опознали цель своего путешествия.

«Небеса инвалидов».

– Но почему мы летим туда? – спросила Анти. Она удивленно смотрела на Доччи.

– Летим не по своей воле, – ответил он тихим голосом. – Летим туда, куда желает Медсовет. Мы забыли про систему слежения. Когда Нона активировала гравитационную тягу, это засекли на одной из центральных станций. Медсовету оставалось только перехватить у Ноны управление установкой.

– Мы думали, что убегаем от кораблей, – сказала Анти. – Оказывается, только для того, чтобы поскорее оказаться на мусорке.

– Да, – произнес Доччи. – Нона про это еще не знает.

– Значит, все кончено. Мы сделали, что могли. Плакать бесполезно. – И все же Анти заплакала. Проходя мимо ноны, она нежно коснулась девушки. – Все нормально, дорогая. Ты пробовала помочь нам.

Вслед за Анти из отсека вышел Джордан. Остался Кэмерон. Он подошел к Доччи.

– Ничего не потеряно, – смущенно сказал он. – Все вернутся к тому, с чего начинали. Кроме Ноны.

– Думаете, ей это пойдет на пользу? – спросил Доччи.

– Может, кто-то и выиграет, только не Нона.

– Вы ошибаетесь. Она в одну минуту станет важной персоной.

– Значит, она всего лишь экспериментальный объект. Очень ценный, но без каких-либо прав и чувств. Не думаю, что ей понравится новая роль.

В отсеке наступила тишина. Доктор отвернулся.

– Вы разочарованы, потому расстроены, – рассудительно сказал Кэмерон. – У вас светится лицо, значит, вами овладели эмоции. Мы могли бы поговорить о том, что для нее лучше, но, вижу, это бесполезно. Я вернусь, когда вы успокоитесь.

Доччи слепо посмотрел ему вслед. Изо всех нормальных только Кэмерон знает, что именно Нона управляла гравитационной установкой. Остальному миру известно только то, что установка наконец-то заработала в соответствии с первоначальным замыслом. Если бы они могли избавиться от Кэмерона…

Он тряхнул головой. Это ни к чему не приведет. Он сможет дурачить их какое-то время, делать вид, что все дело в нем, в Доччи. Но, в конце концов, они все узнают. Нона обманывать не умеет, а они проявят крайнее любопытство, ведь речь идет об открытии такой важности.

Девушка подняла голову и улыбнулась ему. Она имела право чувствовать себя счастливой. До сегодняшнего дня Нона пребывала в таком одиночестве, с которым довелось столкнуться немногим людям. Но первый контакт состоялся, и каким бы ограниченным он ни получился – ну, что ей мог сказать неразвитый электронный мозг? – при других обстоятельствах Доччи предвещал бы ей прекрасное будущее. А пока она оставалась такой же узницей, как и компьютер, только не осознавала этого.

Внезапно Доччи развернулся, бросился к панели приборов. Остановился перед экраном телекома и принялся методически долбить его ногами, пока не разломал на кусочки. Потом уничтожил аварийный радиопередатчик. Служба слежения держит корабль мертвой хваткой и отведет его назад к астероиду. Они ничего не могут поделать. Все, что ему остается – как можно дольше защищать Нону. Скоро Медсовет начнет копаться в ее мозгах. Доччи надеялся, что они узнают, что хотят, без особых усилий. Ради Ноны надеялся, что узнают.