Текст книги "Убийца (Выродок)"

Автор книги: Фредерик Дар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

X

Он позволил – коротким кивком головы.

Я впервые имел дело с королем мафии… Честно говоря, я представлял его себе совсем другим. Этот мужик, чье происхождение выдавали только Медная кожа и жгучий взгляд, напоминал купающегося в деньгах испанского гранда.

Он облагородил свои манеры, смягчил свои движения, отточил свою речь… Он олицетворял собой новое поколение преступников: поколение великосветских бандитов. Он наверняка не пропускал ни одного балета Роланда Пети и имел собственный столик в самых элитарных ресторанах.

– Слушаю вас.

– Вы не могли бы отослать своего Кинг-Конга? – сказал я, ткнув большим пальцем в сторону Меченого, который жадно смотрел на меня.

Упомянутый издал короткое мычание, которое следовало понимать как протест.

– Он вас смущает? – спросил Кармони.

– Слегка… Я не люблю вести важные беседы в атмосфере зоопарка.

Кармони улыбнулся.

– Выйди, – сказал он.

Но произнес он это с явной неохотой: несмотря на внешнее спокойствие, он был, по-моему, трусоват. Видимо, он влез на трон благодаря своей голове, а не своим малюсеньким кулачкам…

Телохранитель угрюмо вышел, но ушел, похоже, недалеко, потому что за дверью шум его шагов сразу затих.

– Ну, теперь лучше? Вы уже освободились от своих комплексов?

– Теперь замечательно!

Я секунду помедлил, прежде чем начать. Но в нынешнем положении мне уже некуда было двигаться, кроме как вперед. И с таким малым, как мой собеседник, лучше было играть в открытую.

– Еще раз прошу прощения за свой поздний визит, но есть разговоры, которые не терпят отлагательства… Итак, перед вами опасный преступник – судя по газетным статьям. Правда, у меня действительно есть предосудительная склонность демонстрировать людям, что смерть – это сущий пустяк… Но не в этом дело. Я сумел уйти от полиции и вел довольно спокойную жизнь, но тут в нее вошел с черного хода один человек. Этот человек сказал, что узнал меня, и предложил мне двадцать пять миллионов и фальшивые документы за вашу смерть…

Кармони мгновенно отбросил свой пресыщенный вид и живо заинтересовался моим рассказом. Он начал слушать так жадно, что мне хотелось кормить его словами из маленькой пипетки, чтобы как следует помурыжить…

– Этот ваш доброжелатель назвался Бертраном…

Говоря это, я следил за выражением его лица, но он и бровью не повел.

– Не знаю такого, – произнес он в ответ на мой вопросительный взгляд.

Тут я, признаться, немного скис. Но решил не сдаваться:

– Вот как? А между тем этот тип умер вашими стараниями; сегодня днем он уже лежал в некоем подвале на улице Фальгиер, который вам, полагаю, небезызвестен!

Он нахмурился.

– Вы понимаете, о чем я говорю? Тогда буду продолжать, а обсудим потом!

Он кивнул.

– В отличие от вас, я прекрасно представлял себе, с кем буду иметь дело. Я знал, что вы король наркобизнеса и что у вас отличная охрана… Предприятие казалось мне безумным, и однако я все же рискнул, ибо это был тот случай, когда приходится выбирать из двух зол меньшее. Первым делом мне, разумеется, следовало узнать ваш адрес. Для этого я избрал единственный Путь, способный к вам привести: наркотики… Я встряхнул кое-кого из ваших толкачей и добрался до Жерара с улицы Фальгиер… Там заварилась каша, и я уж было подумал, что нить оборвалась. Однако эта оборванная нить очень скоро нашлась – в виде телефонного провода. Я обнаружил внутреннюю телефонную линию. Провод уходил в подвал. Я спустился и нашел там труп старика, который поручил мне убить вас… Поскольку мой заказчик отдал богу душу, я остался ни с чем. Против вас я ничего не имел, поэтому решил уехать, не выполнив задания, и ночью отправился в Гавр… Но на шоссе ко мне прицепились ваши чучела, и я уложил их обоих: в этих играх мне, как правило, везет… Обыскав Феру, я нашел техпаспорт с вашим адресом – и вот я здесь.

Я обессиленно замолчал, мечтая о стаканчике чего-нибудь освежающего. У меня до того пересохло во рту, что вместо плевка получилось бы, наверное, облако пыли…

Кармони пригладил ладонью волосы и погасил роскошный окурок в массивной хрустальной пепельнице.

– Зачем вы приехали?

– Потому что сижу на голых камнях, а такой человек, как вы, всегда найдет работу для такого, как я!

– Вы так считаете?

– Судите сами: ваши вояки на поверку оказались наивными мальчонками. Я управился с ними так быстро, что они и пальцем шевельнуть не успели. А ведь они нападали первыми…

Я улыбнулся.

– …И потом, разве это не забавно: согласившись убить вас за вознаграждение, я затем становлюсь под ваши знамена по причине смерти человека, который хотел вас погубить…

– Кстати, давайте поговорим о нем подробнее, – сказал Кармони. – Как он выглядел?

Я посмотрел на него.

– Неужели вы станете утверждать, что не знали его?

– Я его не знал!

– Старый, седой, с седыми усами, лицо грустное, нос в форме банана… Не припоминаете?

– Нет…

Если он врал, то очень искусно: на его лице было написано искреннее удивление. Он хмурился, как человек, который отчаянно роется в памяти, пытаясь вспомнить ускользающий образ…

– Бертран! – повторил я. – У него, кажется, был свой отдел на бирже…

Но он по-прежнему не мог понять, о ком идет речь.

– Значит, говорите, его труп находится на улице Фальгиер?

– Да… Второй подвал слева…

Он нажал на кнопку. Висевшая на стене картина художника-примитивиста отъехала в сторону, открывая нишу с белым телефонным аппаратом. У этого итальяшки определенно было нездоровое влечение к секретным средствам связи, этакая тайная телефонная страсть…

Он набрал номер… Со своего места я услышал длинные гудки. Наконец чей-то голос проворчал:

– Алло?

– Бунк?

– Да…

– Зайди ко мне.

Он, видимо, привык, чтобы ему повиновались, поскольку повесил трубку, не сказав больше ни слова. Затем задвинул аппарат обратно в нишу и нажатием кнопки вернул на место картину.

После этого он открыл буфет, достал бутылку виски и поставил передо мной:

– Угощайтесь.

Сам он подцепил бутылку фруктового сока и начал задумчиво цедить его прямо из горлышка.

– Послушайте, Кармони…

Он поднял одну бровь.

– Мне хотелось бы, чтобы вы ответили мне откровенностью на откровенность…

Однако по его гримасе я сразу догадался, что это не его метод.

– Насколько я понимаю, – настаивал я, – кто-то из ваших дружков решил вас напарить?

Он пожал плечами.

– Почему?

– Потому что на улице Фальгиер сидит один из ваших заместителей, разве не так?

– Ну и что?

– Выходит, это он убил Бертрана, но вам об этом не сказал. Значит, у него были на то свои причины…

Кармони поставил пустую бутылку из-под фруктового сока обратно в буфет. Я опорожнил свой стакан С виски… Льда оказалось маловато, но при моей жажде капризничать было неуместно.

– А значит, Бертран питал к вам смертельную ненависть заочно – через посредство вашего человека… Сдается мне, что вас пытались надуть.

Я замолчал. Кармони сделался весь серый. В венах у него бурлил гнев, и смотреть на него в эту минуту было не слишком приятно. Когда он злился, на палубе их корабля, похоже, поднималась боевая тревога!

– Вы так и не ответили на мое заявление о принятии на работу…

Это разрядило обстановку. Он внимательно посмотрел на меня. Наверное, осмотр дал скорее положительные результаты, потому что он как будто немного расслабился.

– Каковы ваши запросы?

– Они будут отвечать вашим предложениям… вашим возможным предложениям. Честно говоря, я хотел бы слегка перевести дух и перестать подпрыгивать всякий раз, когда увижу рядом чей-нибудь силуэт… У меня сложилось впечатление, что для легавых вы – запретный плод. Я хочу немного отдохнуть в вашей тени, понимаете? А если мне заодно еще и удастся заработать денег – это вообще превзойдет все мои ожидания. Я понимаю, что напакостил вашей конторе, но уверен, что вы – человек, способный простить благонамеренному парню подобные вольности. К тому же эти неудобства частично компенсируются тем открытием, на которое я вас только что навел!

Он стал расхаживать взад-вперед по своим медвежьим шкурам. Его халат распахнулся и приоткрыл волосатую грудь.

– Интересно было бы узнать, где ваши ребята за мной увязались?

Он пожал плечами.

– Вот что: сейчас сюда придет один человек. У меня с ним будет серьезный разговор. Вы должны вмешаться в нужный момент…

– О'кей.

– Это он живет на улице Фальгиер. Он заметил вашу машину и предупредил нас о том, что происходило у Жерара. Я отправил за вами двух своих людей, приказав им привезти вас сюда. Я хотел вас допросить…

– Но я, как видите, приехал сам…

– После того, как убили их… Один из них был мне дорог.

– Я буду вам еще лучшим помощником.

– Посмотрим… Вы действительно хотите поступить ко мне на работу?

– Конечно! Ведь в отдел социального страхования меня, похоже, уже не возьмут…

В этот момент сбоку отодвинулась небольшая занавеска под тигровую шкуру, и в комнату вошло прелестное создание в ночной рубашке из почти прозрачного нейлона. На вид ей не было и двадцати, и она напоминала Марину Влади… Она была красивой, здоровой, с длинными светлыми волосами – в общем, страшно аппетитной… Ее большие светлые глаза смотрели чисто и простодушно… Когда она двигалась, ни о чем другом уже не думалось – хотелось только смотреть на нее, и все. Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Поль, ну в чем дело?

Лицо босса смягчилось.

– Оставь нас, крыска моя…

– Это надолго?

– Да, Иди ложись.

– Но я не могу заснуть!

– Ну так почитай…

Она снова – с некоторым любопытством – посмотрела на меня своими туманными светло-голубыми глазами. Она будто вышла из мечты. Я видел уже немало смертельных красоток, но еще ни одна не производила на меня такого ощущения свежести и чистоты… Эта девушка была живым воплощением молодости. Да, этот нарколог, похоже, не скучал!

Она исчезла там, откуда появилась, и я жадно проводил глазами умопомрачительные линии ее бедер.

– Поздравляю, – не сдержавшись, шепнул я Кармони. Мужчинам всегда льстят подобные замечания…

Он слегка порозовел. Может, он был с приветом? Не зря ведь у него такие маленькие руки…

Когда я наливал себе новую порцию виски, раздалось негромкое жужжание, и лампа на ночном столике зажглась два-три раза сама по себе.

– Вот и он, – сказал Кармони. – Допивайте и идите в соседнюю комнату… Когда будет нужно, я вас позову. Я подчинился – тем более охотно, что упомянутая соседняя комната служила пристанищем той маленькой богине!

Кармони подвел меня к занавеске:

– Сказка, мсье немного побудет с тобой.

Она полулежала на низкой кровати с розовым покрывалом, отбросив волосы назад. Глаза ее были влажными, как у лани.

– Садитесь, – приказала она мне, указывая на кресло.

Я тихо прошелестел «спасибо» и сел, не сводя с нее глаз. Она листала толстый журнал мод с глянцевыми страницами. Перевернув еще одну, она уронила журнал на коврик у кровати.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Капут…

– Как того бандита, о котором столько писали в газетах?

Значит, она лучше следила за новостями, чем ее мужик. Впрочем, ничего удивительного: что ей было еще делать, если не красить ногти и не читать газетки?

– Да, точно так же, как его… Более того: если бы не эта моя борода, мы с ним были бы похожи, как близнецы…

Она рассмеялась:

– Так это вы и есть?

– Угадали!

Она находила это лишь забавным и не испытывала ни малейшего страха. Она была рада, что отгадала ответ. Видимо, вся жизнь казалась этой девчонке сплошной игрой, иногда веселой, иногда монотонной…

– А вас действительно зовут Сказкой?

– Как же! Такие имена бывают только в календарях! Это Поль меня так окрестил.

– У него хороший вкус, это имя вам очень к лицу.

Наступило молчание… Я услышал, как в комнате Кармони открылась дверь, и машинально прислушался. То, что происходило за тигровой занавеской, могло сыграть решающую роль в моем ближайшем будущем.

Откровенно говоря, я был почти доволен ходом событий. Я в очередной раз отхватил приличный кусок от пирога удачи. Ко мне вновь возвращалось былое везение. Впрочем, оно далеко и не уходило…

Сказка сообразила, что я решил подслушать беседу.

– Послушайте, мсье Капут, вы, похоже, очень любознательный молодой человек?

– Это не любопытство, – шепотом ответил я. – Это профессиональная добросовестность. Мне дали роль, и я ожидаю реплики, после которой должен выйти на сцену!

Она улыбнулась.

– А без этой бороды вы, наверное, красивый!

Ну вот, она уже начинала меня клеить… Ничего себе, скорость… Где только ее этому учили? Уж явно не на курсах для домохозяек! Я с удовольствием бы продемонстрировал ей фокус с плавающей рукой, но уж больно неподходящее было время… Да и персона тоже. Если я начну закидывать крючки девчонке самого Кармони, то моя карьера у короля наркотиков не продлится и дня!

В соседней комнате уже базарили вовсю.

– Я смотрю, машина здесь, – говорил незнакомый голос. – Нашли его?

– Конечно! – ответил Кармони.

Тот, другой, спросил тихим голоском, в котором звучало что-то вроде беспокойства:

– Кокнули?

– Да…

– Тем лучше!

Тому типу, видно, сильно полегчало.

– Поделом ему. Это ж надо – замочил Жерара как ни в чем не бывало, скотина!

Тогда Кармони проговорил своим спокойным голосом:

– Прежде чем сдохнуть, он все выложил… Сказал, что собирался убить меня за двадцать пять миллионов, которые ему обещал некий Бертран…

– Что за хреновина? Вы его знаете, этого Бертрана?

– Нет, а ты?

– Впервые о нем слышу!

– Странно…

– Почему, патрон?

– Потому что парень утверждал, что труп этого самого Бертрана лежит у тебя в погребе…

Тот тип с трудом сглотнул слюну.

– Это еще что за сказки? Эх, патрон, зря вы приказали его хлопнуть! Пусть бы попробовал повторить все это при мне!

Кармони крикнул:

– Капут!

И я вошел. Действительно – для этого наступил самый подходящий момент.

Посреди комнаты сидел невысокий лысый толстяк в сером полосатом костюме. У него на коленях лежала широкополая фетровая шляпа.

Он посмотрел на меня; мое лицо ни о чем ему не напоминало.

– Это кто? – спросил он.

– Капут. Слыхал о таком?

– Еще бы…

Незнакомец неловко протянул мне пухлую потную руку, но я не стал пожимать ее, и он глупо застыл с поднятой рукой, как дрессированная собачка.

– Убери свою клешню, приятель, – проворчал я. – И становись перед микрофоном; по-моему, это твой последний шанс отличиться.

Он позеленел.

– Что? Но… Но позвольте…

– Замолчи, Бунк!

Кармони зажег одну из своих диковинных сигарет, вонявших розами.

– Капут – это и есть тот, кто сидел за рулем «рено». Это он убил Жерара и нашел труп так называемого Бертрана!

– Послушайте, тут какое-то недоразумение! Зачем было устраивать весь этот спектакль?

Я двинулся вперед. Меня одолевала страшная злость. Этот тип был мне противен. Я вообще терпеть не могу маленьких и толстых, а этот казался еще и насквозь фальшивым…

– Раз уж ты, свинина, обо мне слыхал, то должен знать, что в мокрых делах я немного разбираюсь. Ты не мог не знать, что у тебя в подвале труп… Он, наверное, и до сих пор там лежит; не станешь же ты таскать его с места на место, когда в квартале море полицейских!

– Да клянусь вам…

– Не надо клясться, это для тебя плохая примета…

Он начал увиливать:

– Может, труп в подвале и есть, но я о нем абсолютно ничего не знаю… Я никогда не слыхал об этом самом Бертране, и вообще…

Я повернулся к итальянцу.

– Скажите, Кармони, не найдется ли в вашем домишке какого-нибудь спокойного уголка, где легко будет смывать с пола кровь?

Вместо ответа Кармони нажал на кнопку звонка, и Меченый мгновенно открыл дверь.

– Пошли в подвал, – постановил итальянец.

Бунк начал раскисать.

– Патрон! – заскулил он. – Я не понимаю, за что мне все это! Этот человек только что убил ваших людей и затащил нас всех в дерьмо, а вы почему-то верите ему, а не мне!

Между нами говоря, я этому толстяку немного сочувствовал. Действительно, тут было на что обижаться…

– Пошли, пошли, – поторопил Кармони, ничуть не поколебавшись.

И мы стали спускаться по лестнице следом за телохранителем. Бунк шел впереди меня на подгибающихся ногах, продолжая что-то жалобно ворчать. Кармони топал сзади, то и дело щелкая ради забавы своей золотой зажигалкой.

В холле парень, который отобрал у меня пистолет, поднялся с места – точь-в-точь как часовой, вытягивающийся при появлении генерала.

Меченый открыл небольшую дверь в углу холла, включил свет, и мы двинулись вниз по деревянной лестнице, покрытой плетеной дорожкой.

Толстяк уже ничего не говорил – только пыхтел, как тюлень.

Наконец мы прибыли в шикарный, выложенный плиткой подвал. Охранник со шрамом открыл следующую дверь, и мы оказались в прачечной. Здесь стояли здоровенная стиральная машина, сушка и гладильный стол. У этого Кармони были, похоже, крайне буржуазные привычки…

Переход в это помещение, служившее для строго определенных целей, несколько уменьшил напряжение, Мы стояли друг напротив друга, опустив руки, и обменивались нерешительными взглядами.

– Это вам подойдет? – спросил меня итальянец.

– Вполне.

Своим вопросом он, в сущности, предоставлял мне полную свободу действий… И я начал действовать.

Для начала я снял пиджак и тщательно закатал рукава рубашки. Бунк в панике косился на мои бицепсы и бормотал:

– Но патрон! Патрон! Неужели вы позволите ему меня бить?.. Это же…

– Так, – перебил я его, – начнем по порядку. Значит, говоришь, о Бертране ты никогда не слышал?

– Конечно, не слышал и…

Не успел он договорить, как я отмерил ему первоклассную плюху. Бунк растянулся на черно-белой плитке, его шляпа откатилась в дальний угол комнаты. Телохранитель прокомментировал мой удар одобрительным мычанием. Он общался с окружающими посредством одних междометий, но тем не менее выражал свои мысли довольно неплохо. Это, кстати, могло бы послужить неплохим уроком тем, кто сочиняет диалоги для фильмов…

Бунк поднялся на ноги, бешено вращая глазами. Из его разбитой губы текла тонкая красная струйка. Он вытер ее рукавом и вдруг быстро сунул руку в карман. Наверное, еще плохо соображал, кто перед ним стоит…

Прежде чем он успел выставить напоказ свою артиллерию, я угостил его двумя резкими ударами в подбородок – справа и слева. Он снова расстелился на полу; его пушка лязгнула о плитку. Я подобрал ее и протянул Меченому.

– Держи: подаришь своему приятелю из холла, раз он их коллекционирует.

Кармони едва заметно улыбнулся. Я подошел к Бунку, схватил его за шиворот и одним рывком поставил на ноги. Он уже не пытался сопротивляться. Он уже хотел со мной дружить…

– В последний раз спрашиваю: ты знал Бертрана?

– Нет!

Конечно, так он ни за что бы не признался… Его язык мог развязаться только на краю могилы.

– Ладно, мой милый…

Я посмотрел на Кармони.

– У вас бритвы не найдется?

При слове «бритва» толстяк задрожал и снова принялся умолять босса о пощаде, но итальяшка будто оглох. Он, похоже, наслаждался происходящим. Я все больше подозревал, что подавить в себе некоторые инстинкты ему так и не удалось.

Он сделал знак своему громиле, и тот вышел.

– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил Бунк.

Он был жалок, но я не испытывал к нему сострадания. От подобных слизняков меня просто тошнит.

– Мне всегда хотелось разрезать какую-нибудь свинью на мелкие кусочки… Наверное, у меня синдром мясника…

Кармони только посмеивался. Его безмолвие служило. мне чем-то вроде поощрения. Своим молчанием он давал мне зеленый свет. Его глаза горели бешенством; он ненавидел Бунка и, может быть, втайне даже надеялся, что я замучу его до смерти.

Меченый вернулся и принес красивую немецкую бритву с перламутровой рукояткой и узорами на лезвии.

Я повертел ее в руке; лезвие ярко блеснуло в свете молочно-белого стеклянного шара, освещавшего прачечную.

Бунк съежился, насколько это позволял его бухгалтерский животик. Он бормотал: «Не надо! Не надо!» – и неотрывно смотрел на эту стальную полоску, притягивающую к себе весь свет помещения.

– Учти, сейчас самое время обо всем рассказать, – предупредил я. – Для меня это уже дело принципа. Один из нас врет. И поскольку это не я, мне нужно, чтобы ты сделал небольшое публичное признание!

– Нет! Нет! – проблеял этот урод.

Я с удовольствием объяснил бы, что со мной тогда произошло, но сделать это, честно говоря, нелегко. Меня будто заколдовало это осунувшееся от страха лицо. Его дурнота притягивала меня. Во мне пробудилось что-то вроде аппетита. Мне будто хотелось полакомиться его гнусной рожей с безумными желтоватыми глазами и бледными губами, упиться его дрожью…

Я положил свободную руку ему на голову. Я не нажимал, но у него все равно подкосились ноги. Тогда я быстрым движением выбросил бритву вперед. Я ничего не почувствовал. Он, впрочем, тоже! Бритва, казалось, была только что от точильщика. Что-то упало на пол. Я посмотрел: это было его ухо. Не знаю, приходилось ли вам когда-нибудь видеть ухо отдельно от головы, но могу вас заверить, что вид у него не слишком веселый.

Струя крови хлынула по щеке Бунка и залила его крахмальную манишку. Он с ужасом поднес руку к голове.

Я шутки ради поднял ухо с пола, зажав его большим и указательном пальцами:

– Смотри, малыш, как ты легко рассыпаешься… Когда я с тобой закончу, ты будешь похож на картину Пикассо!

Кармони бросил сигарету на пол и раздавил ее своим кожаным шлепанцем.

– Пожалуй, это ухо ему уже не надерешь, – заметил он, сдерживая равнодушный зевок.

Этот неожиданно зазвучавший голос и решил все дело.

Подождите… – выдавил из себя Бунк, – я все расскажу!