Текст книги "С добрым утром, принцесса! (ЛП)"

Автор книги: Франсиско де Пауло Фернандес Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

– Ваш “Секс на пляже” и “Сан-Франциско”, – тихо произносит официант, ставя напитки на стол.

– Спасибо, – Рауль и Валерия смотрят вслед уходящему парню, обслуживающему их столик.

– Расслабься, Вал. Сегодня вечером никаких уроков, никакой школы, ничего, только ты и я.

Договорились?

– Я постараюсь.

– Ладно, это мне нравится, – твердо говорит Рауль, поднимая бокал. – Ну что, попробуем?

Посмотрим, что это такое?

– Давай.

Парень потягивает свой красный напиток через соломинку, помешивая его. Валерия тоже отпивает

“Сан-Франциско”. Ей сладко. Она измазала губы сахаром, покрывающим стеклянный бокал, и Рауль немедленно очищает их еще одним поцелуем. Теперь Валерия ощущает на своих губах вкус алкоголя, оставшегося на губах Рауля. Обжигающий вкус водки просачивается в горло Валерии, заставляя ее поморщиться.

– Ну как, тебе нравится?

– Неплохо. Правда, немного крепкий, – замечает девушка, полностью проглотив жгучую

жидкость. – Только в следующий раз, когда мы будем пить, позволь мне самой выбрать напитки.

Слабый протест Валерии смешит парня. Смеясь, Рауль крепко обнимает подругу. Это делает ее

счастливой, несмотря на сильное тепло в груди от глотка водки с губ парня.

– Вал, ты очаровательна, ты мне очень нравишься.

– Уже неплохо, я не знаю, как я выгляжу в данный момент.

– Ты нравишься мне с тех пор, как я познакомился с тобой. Ты знала об этом?

– Нет.

Ясное дело, что она не знала. До этого вечера Рауль абсолютно никак не проявлял к ней свой

интерес. Они были друзьями, отлично проводили время в своей компании и сидели за одной партой в школе. Но он точно так же вел себя и с другими. По факту он встречался с четырьмя девчонками за последний год с небольшим, и это никак не отражало то, в чем он только что признался.

– Видишь ли, я никогда не рассматривал тебя как свою девушку.

– Спасибо, дорогой.

– Не дуйся, брось, не обижайся! – улыбаясь, говорит Рауль, снова обнимая Валерию и целуя ее в

щеку. – Просто я не знал, что мог испытывать к тебе нечто большее, чем дружба.

– А теперь ты чувствуешь что-то большее?

– Более-менее. Скажем, я начинаю чувствовать большее.

Хоть что-то, уж лучше, чем ничего. Валерия отлично понимает, что она любящая сторона пары, а

ему нужно время, чтобы полюбить. Ей нужно набраться терпения.

– Надеюсь, я не стану для тебя проходной девочкой переходного периода, – вздыхает Валерия.

– Проходной девочкой переходного периода? – недоуменно переспрашивает Рауль.

– Да, – отвечает Валерия и поясняет. – Когда-то я прочла в одном журнале: “Когда будешь

встречаться с парнем, убедись в том, что ты не девушка переходного периода. Нет ничего хуже, чем быть девчонкой парня на проходной этап от конца отношений с бывшей до начала отношений с по-настоящему любимой. Вполне вероятно, у него сложатся с тобой достаточно доверительные отношения, чтобы рассказать тебе о том, что произошло с предыдущей его парой. Возможно даже, что сначала он будет любить тебя как подругу, и скажет, что ты ему нравишься, но ему нужно время, чтобы полюбить тебя”.

– Пожалуй, я признаюсь, – говорит Рауль очень серьезно. – Ты – девушка переходного периода.

– Что?

Рауль, не моргнув глазом, внимательно наблюдает за Валерией, пока не разражается смехом.

Валерия забавно морщит нос и внезапно отстраняется от парня. Глупышка! Она даже не смотрит на него. Она отпивает свой “Сан-Франциско” и скрещивает на груди руки.

– Не сердись, я пошутил.

– Ну да, конечно.

– Как ты можешь верить сплетням, которые пишут в бульварных журналах.

– Они пишут неспроста.

– Ага, нужно же им чем-то заполнить страницы.

– Если кто-то пишет подобные вещи, так это только потому, что с ним, возможно, это случилось,

или он знает кого-то, с кем это произошло.

Парень негодующе отрицательно качает головой.

– Тогда, выходит, когда я стану режиссером, я буду снимать фильмы только потому, что со мной

что-то произошло, и в них будет говориться только о том, что случилось со мной или с кем-то из моих знакомых, так?

– Не знаю, – отвечает Валерия, призадумавшись на пару секунд. – Может быть и так.

– Ну, что ж, надеюсь, если я сниму какой-нибудь фильм об инопланетянах, ты не станешь думать,

что я сошел с ума или когда-то был похищен ими.

Это заявление вызывает у Валерии легкую улыбку. Возможно, ей хочется, чтобы Рауль осуществил

свою мечту, став кинорежиссером.

– Не меняй тему, – укоризненно говорит Валерия, вспомнив, что она рассердилась. – Ты назвал

меня проходной девчонкой.

– Ну, прости меня. Извини, ладно?

– Ну-у-у, даже не знаю.

Парень наклоняется к ней, приближая свое лицо к ее. Валерия старается не смотреть на него, но

это невозможно. Она снова падает и погружается в его колдовской взгляд, она снова в ловушке его гипнотизирующей синевы. Мгновение спустя их губы снова сливаются в поцелуе.

– Кажется, это мой BlackBerry? – спрашивает девушка, насторожившись из-за раздавшегося где-то

поблизости звонка.

– Что, где?

– Ну вот, звонит…

– Я ничего не слышу.

– Подожди. – Валерия извиняется за небольшой перерыв в нежностях. Она берет сумочку и

открывает ее. Ей и вправду пришло сообщение. Валерия читает сообщение, округлив от волнения глаза.

– Кто это?

– Эли, – отвечает она упавшим голосом. – Она написала, что ей плохо, и она хочет поговорить со

мной.

²⁰ “секс на пляже” – коктейль из водки, персикового (дынного) ликера, апельсинового (ананасового) и клюквенного сока, обрел популярность благодаря сериалу “Санта-Барбара”

“Сан-Франциско” – коктейль из апельсинового, лимонного, ананасового и грейпфрутового соков с содовой водой, яичным белком и несколькими каплями гренадина

Глава 17

Зачем ей нужно туда идти?

Она об этом не просила. Больше того, она считает, что ей это совсем не нужно. В том, что ее родители развелись, она не виновата. Это им нужно заглянуть к психологу.

Она мало говорит и не общается с другими ребятами не потому, что у нее проблемы с головой, а просто потому, что она застенчива и предпочитает быть одна. Неужели это так трудно понять?

По-видимому, трудно.

Училка, которая посоветовала обратиться к психологу, дура набитая. Она ее ненавидит.

– Думаю, Валерии необходима помощь, – услышала она слова ненавистной преподши. Спрятавшись за дверью кабинета, Валерия подслушивала ее разговор с матерью.

– Помощь? Какого рода, о чем Вы?

– Она почти ни с кем не разговаривает. У нее нет друзей. Она учится с нами уже два месяца, а я ни с кем из ребят ее не видела.

– Так Вы об этом? А в чем может быть причина? Знаете, она никогда не была очень яркой личностью, притягивающей всех к себе, но в школе, где она училась раньше, у нее были друзья.

Это они так считали. Ее родители были слишком озабочены другими вещами, а не своей маленькой дочерью. Они не понимали, что постепенно девочка изолировалась ото всех, уйдя в свой собственный мир.

– Я не знаю. Причины могут быть разные: смена начальной школы на среднюю, ее обособление от

других, а может, она просто не вписалась в коллектив.

– Ну что ты будешь делать!

– Очень сложно разобраться, что происходит в голове двенадцатилетней девочки. Переходный возраст.

– И что Вы мне посоветуете? Чтобы я отвела ее к психологу?

– Это было бы правильным решением. В нашей школе очень хороший психолог. Если хотите, я попрошу его встретиться с вами и разобраться в том, что происходит с вашей дочерью.

И вот несколько дней спустя Валерия сидела в приемной у медицинского кабинета школы, ожидая

своей очереди. Она была зла на всех – на мать, на отца, на училку и на психолога, который согласился на встречу с ней. Самого психолога Валерия еще и в глаза не видела, но что он ей не понравится, было единственным, что она уже знала. Она не смылась из приемной только потому, что так она, по крайней мере, пропустит занятия в школе.

– Ты здесь в первый раз? – раздается голос с другой стороны приемной. Он принадлежит худющей

девчонке с длинными темными волосами и прыщавым лицом. Они ровесницы и учатся в одной школе, но в разных классах. Хотя Валерия и сталкивалась с ней порой в коридорах школы, но имени девчонки она не знает. Валерии не хочется отвечать ей, но девчонка настырно смотрит ей прямо в глаза.

– Не волнуйся. Даниэль очень хороший. Он не заставит тебя говорить о том, о чем ты не хочешь

рассказывать. Я вот уже полтора месяца разговариваю с ним по средам.

А вот оно ей надо? Только этого ей и не хватало для полного счастья. Мало того, что она должна

терпеть этого психолога-психушника, так еще и его пациентов. И что теперь учудит эта психопатка?

Прыщавая встала со своего стула и уселась рядом с Валерией. А вообще-то у нее очень забавная

улыбка и довольно красивые глаза. Но вот лицо все сплошь в прыщах… Через мгновение Валерия почувствовала жалость к этой девочке.

– Я вообще не собираюсь ничего рассказывать этому мужику.

Неужели она ответила? Она же не собиралась отвечать. Теперь эта еще подумает, что они

подружки и все такое прочее. Ну, уж нет, этот номер не пройдет.

– Я тоже так говорила в самом начале, а теперь рассказываю ему обо всем. Прийти сюда меня

заставили родители, а зачем я так толком и не понимаю. Раньше я ходила в другую школу, а после начальной родители перевели меня в эту. Знаешь, я рада. Даниэль – классный парень.

– Да мне по барабану.

Что, опять? Эта дура снова заставила ее говорить. А может, она помощница психолога? Пожалуй.

Это приманка, чтобы заставить ее расслабиться. Не тут-то было, кончено. Это были ее последние слова за сегодняшнее утро.

– Я должна познакомить тебя со своей подругой Алисией. Она тебе понравится. Ей тоже не

нравится Даниэль, хотя, как я уже сказала, он – очень хороший человек и потрясный терапевт.

Терапевт, словечко-то какое! Эта девчонка такая чуднáя, улыбается ей. Похоже, она развлекается.

Несмотря на то, что Валерия не произнесла больше не слова, девчонка продолжает болтать. Она трещит без умолку до тех пор, пока не открывается дверь кабинета, где психолог проводит свои консультации. Оттуда выходит маленький, страшненький паренек, которого зовут Бруно. Валерия сама видела, что старшеклассники частенько задирают его. Паренек пожимает руку высокому мужчине в белом халате и вприпрыжку убегает из медчасти.

– Привет, Элизабет. Как дела?

Ага, значит, прыщавую девчонку зовут Элизабет. Красивое имя, хотя оно не слишком ей подходит.

– Отлично, Даниэль. Я хочу с тобой поговорить.

– Чудесно. Превосходное начало – говорит мужчина, улыбаясь. Потом он смотрит на другую

девочку, которая представляет собой полную противоположность Элизабет. – А ты Валерия, верно?

Он не дожидается от Валерии никакого ответа.

– Да. Ее зовут Валерия, она учится в 1“Б”.

Услышав ответ своей компаньонки по приемной, Валерия широко открывает глаза, и они

становятся похожими на блюдца. Надо же! Девчонка знает ее имя и класс! Как такое возможно?

– Отлично. Приятно познакомиться, Валерия, я очень рад, – отвечает психолог, поглядывая на часы.

– Сегодня мне нужно уйти пораньше. Но мне в голову пришла одна идея: почему бы вам не войти в кабинет вдвоем?

– Отлично! – радостно кричит Эли. – Это будет просто расчудесно!

Другая девочка, напротив, никакого энтузиазма по этому поводу не испытывает. Она прищелкивает

языком, проклиная тот день, когда ее училку посетила идея о психологе. Хотя, если хорошенько поразмыслить, есть один плюс. Если они вместе войдут в кабинет, ей не придется говорить абсолютно ничего. Так она будет выслушивать только те глупости, что станет говорить эта очень странная девчонка, и позабудет о них двоих, когда закончится пантомима.

– Хорошо, покончим с этим побыстрее.

“Чем раньше этот кошмар начнется, тем быстрее закончится,” – подумала про себя Валерия. Она и

понятия не имела, как ошибалась. С того дня они с Элизабет не только вместе ходили к психологу утром по средам, но и крепко подружились.

“Подружка, ну где тебя носит? Рауль меня отверг. Мне так хреново. Мне срочно нужно поговорить

с тобой. Позвони мне”. – Это уже третье сообщение, которое Эли послала Валерии на WhatsApp. Ни на одно из них она не получила ответа. Ни сообщений, ни звонка. Где она может быть? Последний раз она видела ее на дискотеке, на танцполе, перед тем поцелуем. Возможно, она встретила какого-нибудь сногсшибательного красавца-студента, и теперь отлично проводит с ним время.

Это было бы очень странно. Она не связалась бы с парнями абы как. У ее подруги уже очень давно

никого не было. Много парней приглашали ее на свидания, но она всех отшивала. Не могла же она измениться за одну ночь, в самом деле?

Эли так тоскливо, и теперь ей больше, чем когда бы то ни было нужны слова утешения. Она

выжата, как лимон, и без сил снова валится на кровать, словно у нее только что украли душу. Слова Рауля беспрерывно так и крутятся у нее в голове.

А вдруг ее вообще никто не рассматривает как свою пару? В последние месяцы она, пожалуй,

оторвалась по полной, дав волю своим чувствам. Слишком много безответственных связей на одну ночь, никаких обязательств. Но, ведь ей шестнадцать лет, и это нормально, разве не так? Уверена, что все они искали того же самого.

Она снова посмотрела на свой темно-лиловый смартфон. От Валерии ни слуху, ни духу. Ее

подруга так ничего ей и не написала. Она в полном отчаянии. Безнадега. Желание зареветь становится все сильнее. Эли крепко сжимает подушку и закрывает глаза. Если сейчас она быстро уснет, то, возможно, завтра, проснувшись, сможет выскользнуть из этого кошмарного сна, в котором она живет сейчас.

Глава 18

Он включает негромкую музыку, чтобы не беспокоить братьев и родителей, и садится перед монитором компьютера. Бруно медленно покачивает головой в такт звучащей композиции “Открой глаза” группы Snow Patrol²¹. Уже первый час ночи.

Он подключает свой смартфон к компьютеру, открывает ярко мигающий на экране значок, сообщающий, что все готово для переноса фотографий и видео в соответствующую папку. Щелчок мышки, и на экране появляется дюжина фотографий. Все они сделаны этим вечером. Бруно наводит курсор на самую первую из них, увеличивая ее. На ней, позируя перед камерой, стоят все его друзья. Они сфотографировались все вместе перед тем, как направиться на дискотеку, на которую в результате пошли только трое. Рауль стоит в центре. А вокруг него четверо девчонок из их компашки. Эстер весело улыбается, Валерия кажется какой-то рассеянной, радостно-торжествующая Элизабет пребывает в эйфории, а, четвертая, Мария серьезно смотрит в объектив. На фотографиях она всегда получается такой, очень серьезной, как и он сам. Ему не нравится мелькать на фотографиях. Они с Марией отлично уяснили жизненную правду, от которой не могут ни спрятаться, ни убежать – все изъяны налицо, они такие, какие есть, и на фотографиях это отчетливо видно. Эту боль и мучения не выставишь напоказ, каждый человек носит все это в себе, в самой глубине своей души. В то же самое время многие из таких людей могли бы выделиться не внешним видом и телосложением, а чем-нибудь еще.

Вот следующая фотография. На ней Эстер целует в щеку рыжеволосую, которая снова вышла серьезной, хотя в этом случае она выглядит повеселее, и на ее лице прослеживается некое оживление. Очень даже миленький крупный план их обеих. Сразу заметно, что их связывает тесная дружба.

Бруно переходит к следующей фотографии и вздыхает, увидев девушку с челкой, которая, улыбаясь, идет одна, очень мило сложив руки за спиной и глядя под ноги. Как же она красива! Бруно, не отрываясь, внимательно смотрит на девушку. Поднеся руку к монитору, он проводит пальцами по глазам Эстер, ее губам, гладит ее лицо. Ежу понятно, что он втрескался в нее. Своей внешней красотой Эстер отличается так же, как и внутренней. С того случая с письмом, Бруно пытался забыть о своих чувствах. Были моменты, когда ему наполовину удавалось это сделать, особенно летом, когда они виделись реже. Разумеется, разлюбить такую девушку, как Эстер, очень трудно. Ее не за что возненавидеть, нельзя даже разозлиться на то, что она делает и говорит. На нее вообще невозможно рассердиться, она всегда вежлива, всегда дружелюбна и приветлива. Она всегда поступает так, как считает нужным.

Кому же достанется ее сердце, кому будет принадлежать ее душа? Пожалуй, лучше не знать об этом. Вот уже несколько недель он неосознанно чувствует, что в ее жизни кто-то есть. Он не спрашивал ее об этом и даже не собирается.

Когда год назад Эстер ответила ему в письме, что любит другого, он точно знал, что это вранье. Это была простая формальность, лишь бы отписаться, никому не причинив боли, и в частности, никому из того списка. Сказать, что она влюблена в другого, было дипломатичным решением, чтобы никого из них не разочаровать. Бруно четко это знал, и понимал ее. Да, ей не нравился ни один парень из списка, но также ее не привлекал и никто другой со стороны. Ярким подтверждением сего заверения служило то, что все последующие месяцы Эстер ни с кем не встречалась и ничего не рассказывала друзьям о каких-либо парнях.

Теперь же, все стало совсем наоборот. Эти телефонные звонки тайком, эта глупая улыбочка на лице, когда она получает какое-либо сообщение, все эти взгляды и вздохи... Все это вместе выдает ее с головой. Эстер влюблена.

Несмотря на то, что Бруно не хочет этого признавать, пытаясь избежать лишних страданий, его бесит тот факт, что где-то там есть некий счастливчик, поскольку это может означать, что мало-помалу Эстер может отдалиться от него. До тех пор, пока Эстер ни с кем не встречается, он может частенько наслаждаться ее обществом, любоваться ее колдовской очаровательной улыбкой. Если же она начнет проводить больше времени с кем-то другим, кого она полюбит настолько, что может стать его девушкой, вот тут-то они и подвергаются немалому риску потерять ее. Постепенно она уйдет из их компании. Это было бы большой бедой, сущим наказанием. В особенности для Бруно, потому что в глубине души у него все еще теплится крохотная искорка надежды, что когда-нибудь их с Эстер будет связывать что-то общее.

Подарок? Интересно, что же это будет?

На самом деле она ничего не ожидала от него. Его отношение очень странное. Но, Эстер понимает,

что ее чувства к волейбольному тренеру особенные, очень необычные.

Эстер ложится на кровать, закутывается в одеяло, натянув его до шеи, и просматривает последнее,

сообщение от Родриго: “Сожалею, если сегодня вечером я был груб с тобой. Я желаю всего самого лучшего для команды, но особенно для тебя. Отдыхай, красавица”.

Эстер перечитала это сообщение раз двенадцать. Она так разволновалась, ее обуревают разные

чувства. Никогда раньше она не переживала того, что испытывает к нему. Ее чувство к Родриго настолько глубокое и настолько сильное. До сих пор она и не понимала, что значит любить кого-то по-настоящему.

“Не волнуйся. Ты прав, завтрашняя встреча очень важная, и я должна подготовиться к ней. Я уже в

постели, и до тех пор, пока не засну, я буду думать о тебе. Целую”. – Отправив ответ, Эстер улыбается, она счастлива. Это он сделал ее счастливой.

Между ними существует всего лишь одно препятствие… разница в возрасте. То, что она

влюбилась в парня на десять лет старше ее, представляет проблему. Особенно для Родриго, который попросил ее держать в секрете все, что между ними происходит. Нехорошо, если тренер волейбольной команды встречается с одной из своих подопечных, которая моложе его.

А почему, спрашивается?

Да потому, что таковы люди. Эстер тема возраста безразлична, но люди судят и выносят приговор,

ничего не зная, лишь бы только осудить. Она не хочет, чтобы дирекция клуба отстранила Родриго от должности, или чтобы на него набросились родители остальных игроков. К тому же она сама не очень-то уверена в том, как отреагируют на происходящее ее собственные родители, поймут ли они то, как поступает их дочь. Возможно, они заберут ее из команды, попросив забыть о нем.

Если бы это было так легко!

За последние два месяца она убедилась в том, что это настоящая любовь. Такая, когда ты всем

своим существом желаешь, чтобы кто-то позвонил тебе, смотрел на тебя, разговаривал с тобой, как с заговорщицей, жестами. Любая вещь, связанная с ним, превращалась в чудесный мир, целую вселенную, в мультфильм со счастливым концом. Она живет ради его поцелуя, ради его ласковых рук. Все остальное в большинстве случаев отходит на второй план, кроме семьи и друзей, пяти ее друзей из “Клуба непонятых”. Она ничего им не рассказала. Кто-то из них понял бы ее, другие посоветовали бы, чтобы она порвала с ним поскорее, считая, что он совершенно ей не подходит. Они сказали бы, что он использует ее. Именно это она слышала много раз в подобных случаях.

Что происходит? Она не знает, что делает и с кем, только потому, что ей всего шестнадцать? Тот,

кто так подумал, глубоко ошибся бы. Кроме того, Родриго никогда не пытался сделать что-либо такое, чего она не хотела. Но, после двух месяцев поцелуев, объятий и всех прочих сюсюканий, парень спросил ее, готова ли она к следующему шагу. Но, она и сама этого не знает.

Перед тем, как идти спать, Мария просматривает Tuenti. Как и в большинстве случаев, нет ни

одного комментария. Она общается с пятнадцатью друзьями, хотя на самом деле из них только пятеро настоящих. Мария много раз думала удалить свой рассказ, но едва направив курсор мыши на значок удаления, всегда раскаивалась в своем решении. Девушка со вздохом выключает компьютер. Вот и еще один день прошел без чего-то…

В эту секунду в дверь ее комнаты тихо, едва слышно, постучали.

– Мери, можно? – спрашивает женский голос с другой стороны.

– Входи, – Мария садится на кровати. В комнату входит веснушчатая девушка со светло-

каштановыми волосами, собранными в пучок. Гадеа подходит к сестре и пристраивается рядом с ней.

– Что-то случилось? Я думала, ты заснула. – Не так давно вернувшись домой, Мария увидела

закрытую дверь в спальню сестры и приглушенный свет из-под нее.

– Нет, я занималась.

– Занималась в субботу вечером?

– Да, вот что значит быть студенткой. Мы учимся и по субботним вечерам.

– Далеко не все студенты занимаются учебой по субботним вечерам, как ты, – не замедлила

возразить старшей сестре Мария. И в самом деле, сегодня она видела много студентов, которые именно что не учились. – Ты слишком усердствуешь, – добавила она.

– Не думай, что я только и делала, что училась. Бóльшую часть времени я думала на отвлеченные

темы.

– О чем?

– Об отце. – В словах Гадеа сквозила неприкрытая печаль.

– Что-то случилось с отцом? – взволнованно спрашивает рыжеволосая.

– Знаешь, сегодня я разговаривала с ним по телефону. Ему плохо.

– Плохо?

– Да, ему очень одиноко и…не знаю. Я никогда не видела, чтобы ему было так плохо.

Родители Гадеа и Марии разошлись три с лишним года назад. Мать с двумя дочерьми осталась в

Мадриде, а отец уехал в Барселону к своей сестре Исабель. Всего несколько недель назад Исабель умерла.

– Он все еще переживает из-за смерти тети?

– Да, тут все смешалось одно к одному. И тетя Исабель, и та женщина, с которой он встречался, и

которую бросил месяц назад.

– Недолго музыка играла, и он, наконец-то, ушел от этой тетки.

– Да, мы его предупреждали, хотя что теперь это дает?

– Бедняга.

– Я, и правда, никогда не видела, чтобы ему было так плохо, – вздыхая, повторяет Гадеа. – Боюсь,

он совершит какую-нибудь глупость.

– Что ты говоришь?! Это ты мелешь всякую чушь!

– Дело в том, что отец говорит, что ему незачем жить, нет смысла бороться. Он говорит, что мы

больше любим маму, а его никогда не любили так, как ее.

– Это неправда. Конечно же мы его очень любим! – негодующе восклицает Мария, вставая с

постели. – Он же сам уехал, когда они с мамой разошлись.

– Ну, ты же знаешь, какой он.

Еще бы, упрямец, каких свет не видывал, но отличный человек. Один из самых лучших, кого она

знала. Когда родители развелись, он даже не оспаривал право опеки над дочерьми. Он не хотел иметь с женой проблем, которые затронули бы его малышек, поэтому он предпочел уехать и зарабатывать на жизнь в другом месте. Исабель предложила брату пожить в ее квартире, пока он не обзаведется собственной. Отец довольно быстро нашел себе неплохую работу и маленькую квартирку, в которой жил, но он часто приезжал в Мадрид, чтобы повидаться с дочерьми.

– А почему папа не вернется обратно, чтобы быть к нам поближе? – интересуется Мария.

– Это невозможно, Мери. Отец не может бросить свою работу и квартиру, чтобы начинать с нуля

здесь. Кризис разрушил бы все. Но… – зеленые глаза Гадеа пристально смотрят в глаза ее сестры, – одна из нас могла бы поехать в Барселону и пожить с ним. По крайней мере, на несколько месяцев, до тех пор, пока он полностью не придет в себя. Я подумала, что ты могла бы поехать.

Что? Она все правильно поняла? Она поедет жить в Барселону? Как она будет там жить?

– А почему я, а не ты?

– Потому что я начала учиться в институте, а там нет мест. Уехав, я потеряла бы год учебы.

– Но, если поеду я, я потеряю год учебы в школе.

– Ты не потеряешь. Я уже посмотрела некоторые школы, тебя еще могут туда зачислить.

– Но, я же совсем не знаю каталанский язык!

– Ну… научишься. Это не трудно. Так ты выучишь другой язык.

– Сама учи!

– Я не хочу бросать Алекса, – вздыхает старшая сестра. – Если я уеду в Барселону, наши с ним

отношения разрушатся, а ты же знаешь, что я его люблю.

Это уважительная причина и очень понятная. Рыжеволосая снова садится на кровать рядом с

Гадеа. Сестры открыто и искренне смотрят друг на друга.

– У меня тоже есть здесь друзья, и я не хочу потерять их, – говорит, наконец, Мария.

– Ты их и не потеряешь. В наше время существует тысяча способов, чтобы поддерживать

дружеские отношения, а поддерживать на расстоянии любовь… гораздо сложнее.

– Уф-ф-ф, – выдыхает Мария.

– Папе плохо, дорогая. Ему очень плохо. Если бы мне так не показалось, то я не ставила бы тебя в

столь затруднительное положение, – мягко говорит Гадеа, гладя сестру по спине. Но, я не могу заставить тебя ехать к нему, ведь здесь у тебя тоже своя собственная жизнь, как и у меня.

– Это очень трудное решение.

– Я знаю, малышка. Но ты, по крайней мере, подумай об этом несколько дней, ладно?

Мария соглашается, качая головой, изобразив на лице смирение. Уехать из Мадрида в Барселону…

Это означало бы оставить все, что у нее есть. Это немного, у нее почти ничего нет. Но, то немногое, что у нее имеется, очень важно для нее. Это ее друзья, “Клуб” и один человек, истинная причина того, чтобы и дальше продолжать идти вперед. И пусть этот человек не замечает ее чувств, Мария не представляет свою жизнь без него.

²¹Snow Patrol – альтернативная рок-группа, в составе которой участники из Северной Ирландии и Шотландии, упоминается их композиция Open your eyes

Глава 19

Почти два часа ночи. Комендантский час²².

Прощальный поцелуй. На сегодня это будет последний раз, когда она ощутит вкус его губ. Рауль улыбается, поворачивается и медленно идет по улице, постепенно удаляясь. Стоя у двери подъезда, Валерия смотрит ему вслед до тех пор, пока он не исчезает из вида. Сглотнув, она вздыхает. Какая невероятная, немыслимая ночь!

Достав из сумочки ключи, Валерия открывает дверь. Консьерж здоровается с ней, пожелав доброй ночи. Так оно и было. Нет никаких сомнений в том, что ночь была грандиозной!

Девушка подходит к лестнице и поднимается на первый этаж²³. Поднимаясь по ступенькам, Валерия ни на секунду не перестает думать о Рауле. Вот и первый этаж, квартира “Б”. Она осторожно открывает дверь, стараясь не шуметь, и входит в квартиру. Мама не спит. Сидя на диване перед телевизором, Марá смотрит черно-белый фильм. Посмотрев на часы и уточнив время, она едва заметно улыбнулась и перевела взгляд на только что вернувшуюся дочь:

– Без одной минуты два. Это мне нравится.

– Мам, ну ты же знаешь, что я очень ответственный человек, – отвечает Валерия, присаживаясь рядом с ней. Она целует мать и смотрит на экран телевизора.

– Я это знаю, дочка, знаю... Как у тебя, все прошло хорошо?

Да что значит это самое “хорошо”, когда произошло такое?! Да любое слово, какое она ни скажи, оказалось бы убогим. Ей хотелось бы рассказать об этом все, до мельчайших подробностей, но она никогда не говорила с матерью о подобных вещах. У матери предостаточно забот и без того, чтобы вмешивать ее в свою личную жизнь и любовные отношения.

– Да, все отлично, но ты должна была уже спать, ведь завтра тебе вставать чуть свет.

– Все равно, я не смогла бы уснуть до тех пор, пока ты не придешь.

– Мама, мне уже почти семнадцать лет, я не маленькая девочка, – возмущается Валерия.

– Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой, – улыбается мать, дотягиваясь до пульта телевизора. Она выключает телевизор и встает с дивана.

– Ты не будешь досматривать фильм?

– “Касабланку”²⁴ я видела тысячу раз и знаю, чем там все закончится, – отвечает Мара, потягиваясь. – И, как ты правильно сказала, завтра мне очень рано вставать и идти на работу.

– Хочешь, я тоже пойду?

– Нет, не беспокойся. Ты пригодишься мне вечером, когда уйдут все ребята, тогда ты мне и поможешь.

– Хорошо.

– По утрам в воскресенье лучше отсыпайся и отдыхай, а то скоро начнутся экзамены за первый триместр, и тебе нужно будет много заниматься.

– Не приставай ко мне с этим сейчас, – негодует Валерия. Как совсем недавно сказал ей один человек, сегодня ни слова ни об уроках, ни о школе. – Сейчас еще только ноябрь.

– Время летит быстро, слишком быстро.

Выражение лица Мары становится задумчиво-грустным. Кажется, ее девочка родилась только вчера, и она наслаждалась жизнью с человеком, которого очень сильно любила. Они вместе работали в кафе, которое теперь она одна везет на своих плечах. Тысячи грез мало-помалу таяли и исчезали, и постепенно Мара утратила все свои мечты.

– Мама, тебе нужно почаще выходить куда-нибудь.

– А кому я доверю “Констанцию”?

– Для этого есть ребята и я тоже, – отвечает Валерия, бурно жестикулируя руками, – время от времени тебе нужно было бы звонить какой-нибудь подружке и ходить с ней куда-нибудь покутить, поразвлечься.

– Ну, конечно же, мне вот только развлекаться! Доченька, мне уже за сорок!

– И что из того? Ты еще очень молодая!

– Но, уже не настолько. Единственное, чего я хочу, придя из кафе домой, так это отдохнуть, а не таскаться по развлечениям.

Валерия вздыхает. Работать так, как пашет ее мама, семь дней в неделю и по столько часов, ужасно. Несмотря на имеющихся в ее распоряжении отличных официантов и на посильную помощь дочери по вечерам после школы, Мара всегда сама все решает и не оставляет кафе “Констанция” ни на секунду. Она находится там с раннего утра до позднего вечера, с самого открытия и до закрытия кафе. В большинстве своем она даже солнца не видит. Приходит в кафе, когда еще не рассвело, а уходит, когда на дворе уже ночь. Она даже ест там в полдень.