Текст книги "С добрым утром, принцесса! (ЛП)"

Автор книги: Франсиско де Пауло Фернандес Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– О беременности?

– Ну, брось… ты же знаешь… Девушка и парень, когда встречаются… Ну… Да не переживай ты, я

знаю, что… Короче, я предохраняюсь и все такое прочее. – Девушка смущенно опускает голову и в отчаянии ищет листик салата или кусочек помидора, чтобы поднести его ко рту.

– А тебе нравится какой-нибудь парень? – спрашивает Эрнесто у своей второй дочери. Он хочет

сменить тему разговора, чтобы выйти из столь щекотливой ситуации.

– Э-э-э…

– Ей нравится Бруно. Ты его помнишь?

– Это такой невысокий паренек?

– Мне вовсе не нравится Бруно, – возражает Мария, испепеляя сестру взглядом. – К тому же он

довольно сильно вырос с тех пор, как ты видела его последний раз.

– Подрос на пять сантиметров.

– А вот и неправда! Сейчас он выше меня!

– Ну, это-то как раз не сложно.

– Слушай… может, хватит, а?

Эрнесто несколько раз постучал вилкой по тарелке, чтобы успокоить дочерей. Обе девушки

утихомириваются, перестают препираться между собой и возвращаются к еде.

– По-моему, вы обе стали взрослыми, а я и не знал.

– Это ты скажешь Гадеа, а я по-прежнему остаюсь малявкой, – возражает отцу Мария.

– Я говорю это вам обеим. Невероятно, как летит время, и как вы выросли.

– Папа, это нормально, – замечает старшая. – Это происходит потому, что ты редко видишь нас и

больше замечаешь.

– Я знаю, дочка.

Эрнесто смиренно вздыхает. Он не видит многое из того, что хотел бы. Ему хотелось бы больше

времени проводить с дочерьми, почаще приезжать в Мадрид, обедать вместе с ними, гулять, разговаривать об их делах, но он понимает, что это невозможно из-за его работы, и от этого ему плохо. Если бы, по крайней мере, одна из дочерей приехала жить к нему, как сказала сегодня утром Мария, все изменилось бы. Это означало бы для него глоток свежего воздуха, новые ожидания от жизни. Он думал об этом весь день. И для одной, и для другой переезд был бы огромной переменой в их жизни. В Мадриде они оставили бы очень многое. Конечно, им представился бы случай испытать что-то совершенно другое, но кто знает к лучшему ли? Ему было бы не так одиноко. С его стороны эгоистично желать, чтобы одна из дочерей поехала с ним в Барселону, верно?

Да, он эгоист, но ему необходим некий жизненный стимул. Завтра он возвращается обратно и,

придя домой, снова почувствует эту пустоту внутри себя и снаружи. Там не будет никого, с кем можно поговорить, как здесь, с кем можно поделиться радостями и переживаниями. Снова один.

– Папа, что с тобой? Ты вдруг как-то сразу замолчал, – спрашивает Гадеа, поигрывая вилкой и

листьями салата.

– Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?

У Эрнесто повлажнели глаза. Он быстро моргает пару раз, стараясь прогнать подступившие слезы,

и потом улыбается.

– Знаю, я заверил Марию, что не стану спрашивать ее до завтра, но я непрестанно думаю об этом.

– О чем? – улыбаясь, спрашивает старшая дочь.

– Я рассказала папе, что одна из нас на несколько месяцев поедет жить к нему, – поясняет

рыжеволосая.

– Вот как.

Все трое молчат. К столику подходит официант и наполняет бокал мужчины вином. Эрнесто

отпивает немного вина и благодарит его. Потом он переводит взгляд на Гадеа.

– Мы с Марией остановились на том, что сегодня не станем говорить на эту тему, будем целиком и

полностью наслаждаться этим днем, а завтра, перед отъездом, я спрошу ее о том, что она решила. Вот только мне никак не удается выбросить эти мысли из головы с того самого момента, как она мне об этом рассказала.

– Значит, ты считаешь, что только Мария может поехать с тобой.

– Нет, Гадеа, мне все равно, кто из вас двоих поедет, я люблю вас одинаково, но я знаю, что ты не

можешь уехать жить в Барселону.

– Дело в том, что институт… и мой парень… Ну ты меня понимаешь, правда?

– Да, я понимаю, но я также понял бы, если бы и Мария предпочла остаться здесь.

Мужчина внимательно смотрит на свою младшую дочь, которая положила вилку на тарелку и

уткнулась лицом в ладони. Она разглядывает поблескивающие от слез глаза отца. Ей становится жаль его, и единственный способ заставить его смотреть на вещи по-другому – поехать с ним. Она будет сильно скучать по всем, особенно по Бруно и Эстер. Возможно, отъезд окажется первым камнем на пути их отдаления, чем-то таким, что причинит ей сильную боль, но она нужна своему отцу, так что решение принято.

– Я поеду с тобой, папа, – отвечает она с улыбкой.

– Правда? Ты хорошо подумала? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной…

– Я хорошо подумала, папа.

– Ты уверена?

– Да. Это будет новым опытом для меня.

Мария поворачивается к старшей сестре. Взгляд Гадеа будто остекленел, глаза покраснели, она

едва сдерживается, крепко сжав губы и глубоко дыша.

– Ты и представить себе не можешь, насколько я счастлив, малышка.

– Я очень рада, папа.

– Нам будет очень хорошо вдвоем, мы будем отличной командой.

– Конечно, будем.

Девушка улыбается, отпивая немного воды. Хотя Мария только что сказала, что поедет в

Барселону, она все еще не верит в это. Она не понимает, что находится в самом начале своей новой жизни, в точке отсчета. Она не понимает, что в течение многих недель всё для нее будет совсем другим, всё.

Нет, не всё. Вряд ли изменится ее сердце, это будет нелегко. Оно по-прежнему будет видеть

невозможное, хотя расстояние, может статься, и заставит ее забыть то, что самой ей не удалось стереть на протяжении этих дней душевных мук.

Глава 52

– Что ты говоришь?

Эта просьба Элизабет сильно ее удивила. Дрожащими от внутреннего напряжения пальцами девушка вцепилась в свой смартфон.

– Если мы пойдем в кино одни, мне представится отличная возможность, малышка. Фильм, темнота в зале, мы сидим рядом... Замечательно!

– Ты собираешься попробовать что-то с Раулем в кино?

– Да, но нужно, чтобы мы были одни. Мери, Эстер и Бруно уже сказали, что не пойдут. Не хватает только твоего ответа.

Это предложение ставит Валерию на распутье двух дорог: если она согласится выполнить просьбу подруги, то Эли с Раулем пойдут в кино одни со всеми возможными, вытекающими отсюда, последствиями; если же она откажет ей в просьбе, то Элизабет жутко разозлится на нее. Кроме того, она не находит ни одной разумной причины, чтобы отказаться, разве что сегодня вечером она должна помочь матери в кафе...

– Ты думаешь, Рауль захочет пойти в кино только с тобой?

– Конечно, нет. Он придумал бы какую-нибудь отговорку, чтобы не ходить в кино, поэтому нужно, чтобы ты не предупреждала его о том, что не пойдешь.

– Хочешь, чтобы я соврала?

– Это не ложь, подружка. Просто ты не отвечаешь по WhatsApp, и все.

– Но, это заставит Рауля думать, что я тоже пойду.

– Какая, к черту, разница!

– Такая, что он тоже мой друг, и я не хочу врать ему.

Вздох на другом конце провода ясно указывает Валерии, что Элизабет начинает отчаиваться. Да ежу понятно, что если бы дело касалось другого парня, она помогла бы Эли и не пошла в кино. Но ведь подруга хочет захомутать ее парня!

– Послушай, малышка, так ты поможешь мне или нет?

Голос Элизабет приобретает угрожающий тон. Валерия не знает, что ей делать. Да уж, голова ей дана явно не для того, чтобы быстро соображать... Итак, в баре ее поджидают Сесар и куча вопросов, требующих ответа; по розовому мобильнику на нее давит ее лучшая подруга, которая жаждет этим вечером окрутить парня, с которым у нее, Валерии, втайне от всех наклевывается что-то вроде отношений. Ей необходимо время, чтобы подумать! Время, чтобы решить, что же ей делать!

Единственное, что приходит ей в голову, чтобы заполучить необходимое время, это... повесить трубку. Не предупредив Эли, не попрощавшись с ней, Валерия нажимает кнопку отбоя, завершая разговор.

Гордиться нечем, Валерия стыдится своего поступка, но у нее не было иного выбора. Теперь у нее есть несколько секунд на то, чтобы найти решение, прежде чем Эли перезвонит ей.

Что она ей ответит?

Она может только поговорить с Раулем, рассказать ему, что замышляет ее подруга, чтобы он тоже нашел отговорку и не ходил с ней в кино. Но это могло бы вызвать подозрения у Элизабет. Кроме того, если бы Рауль еще раз отказал Эли, она чувствовала бы себя просто ужасно.

Снова звонит телефон. Валерия вся на нервах. Она не отвечает ни на первый, ни на второй звонок. В этот коротенький промежуток времени она думает о многих вещах.

“А что, если пустить все на самотек? Она не пойдет в кино, и Эли с Раулем проведут вечер вдвоем, как и просила подруга. Она должна доверять Раулю и надеяться, что между ними двоими ничего не произойдет”. Лучший ли это вариант из того, что она может сделать, Валерия не знает, но это единственное, что приходит ей в голову.

Она отвечает тогда, когда звонок вот-вот оборвется.

– Да?

– Малышка, ну куда ты запропастилась?! – сердито спрашивает Элизабет.

– Прости, звонок сорвался, в этом месте плохая связь.

– Ладно, в конце концов, что ты будешь делать вечером?

– Я не пойду, – еле слышно лепечет Валерия, не слишком уверенная в своем решении. – Я оставлю вас одних, как ты просила.

– Правда? Ты говоришь серьезно?

– Да.

– Отлично! Вал, ты потрясающая!

– Хотя мне совсем не нравится обманывать Рауля.

– Никакой это не обман. Я уже сказала, тебе достаточно не отвечать на сообщение, и это вовсе не обман.

– Это ты так говоришь.

– Да ладно тебе, брось, не злись. Если мы с Раулем станем парой, я буду твоей должницей. Ты – настоящая подруга! Самая лучшая подруга!

Девушка тяжело вздыхает и скрещивает на груди руки. Она прислоняется к стенке и уже сожалеет обо всем. Она не должна была уступать, а теперь вот у Эли будет новая возможность сблизиться с Раулем, и она сама приложила к этому руку. А что, разве она могла что-то сделать?

– Послушай, я должна идти, меня ждут.

– Хорошо, я расскажу тебе, как все идет. Может, когда мы будем говорить в следующий раз, у меня будет для тебя грандиозная новость.

– Потом расскажешь. Пока, Эли.

– Пока, подружка! И спасибо тебе большое!

Обе вешают трубку. Какое-то время Валерия пребывает в задумчивости. И что теперь? Она должна позвонить Раулю, чтобы все ему объяснить, впрочем, она сделает это потом. Она и так вышла из бара, а там ее поджидает Сесар. Она не хочет быть с ним невежливой. Может, он и являлся записным вруном, но до сих пор был очень милым и обходительным с ней. Ей даже захотелось стаканчик “сангрии”. Словом, когда Валерия вернулась к столу, она, не говоря ни слова, взяла свой бокал и одним махом осушила его. Этот прохладный коктейль почти не имеет вкуса алкоголя, поэтому и пьется легко.

– Одно из двух: или тот, кто позвонил тебе, сказал, что ты выиграла в лотерею, или кто-то сбил твоего кота.

– Я не играю в лотерею, и у меня нет кота.

– Я рад за кота. – Парень улыбается, потягивая коктейль из своего бокала. Допив коктейль, он снова доверху наполняет бокалы.

– Интересно, в жизни всегда всё так запутано и сложно? – спрашивает она, получив обратно свой бокал.

– Я не знаю, что у тебя случилось, но, как правило, всё с одной стороны просто, а с другой запутано. Обычно мы идем по сложному пути.

– И почему?

– Потому что нам нравится привносить в жизнь эмоции. Если бы все было легко, мы не смогли бы оценить, что стóит нам достичь поставленной цели. Дороги, ведущие к цели, почти всегда прямые и имеют кратчайшее расстояние, но люди должны свернуть с дорожки туда, где потруднее.

– Как это философично!

– Мне нравится философствовать.

– Ты мог бы сказать мне в субботу, что изучаешь философию.

– Но, я изучаю журналистику, а не философию.

Валерия смотрит на него. Сесар снова улыбается своей особенной, покоряющей, улыбкой, которая заставляет всех сдаваться. Ну, уж нет, она не поддастся искушению, как бы красив он ни был. Настал час истины, пора узнать правду.

– Сесар, оставь ты, ради бога, свою роль, я не верю, что ты изучал журналистику.

– Почему?

– Не верю, и все. Ты соврал мне с самого начала.

– Ты так считаешь?

По выражению его лица было заметно, что упреки девушки, похоже, его забавляют, но в этот раз Валерия не собирается позволить ему улизнуть.

– Конечно, – говорит она, отпивая еще чуточку “сангрии”. Она чувствует, что ее щеки начинают гореть. – Почему ты не скажешь мне раз и навсегда, кто ты, черт тебя возьми, и что ты хочешь от меня?

– Я – Сесар, изучаю журналистику и хочу познакомиться с тобой.

– Ну надо же! Так вот, ты не добьешься того, чтобы мы стали друзьями.

– Нет?

– Это ни к чему. Только идиот мог бы поверить в то, что все наши встречи были случайными, что в субботу ты не шел за мной по пятам на дискотеку, и что сегодня ты не спланировал все это заранее только для того, чтобы еще раз встретиться со мной.

– Ты думаешь, я все это подстроил?

– Да все, все.

Сесар, улыбаясь, с симпатией смотрит на молоденькую девушку, сидящую напротив него. Его смешат ее раскрасневшиеся щеки. Он знает, что так воздействует на нее слабоалкогольный прохладительный коктейль. Точно так же было и вчера, когда они вместе перекусывали в баре “Лос Сьен Монтадитос”.

К ним подошла давешняя официантка, неся закуску из кальмаров, поделенную надвое. Она поставила блюдо на стол и снова наполнила оба бокала. Валерия набрасывается на свой бокал и снова пьет.

– Ты какую часть будешь? – спрашивает девушку Сесар, когда они остаются одни.

– Никакую. Я тебе уже сказала, что не собираюсь ничего есть.

– Ты и пить не собиралась, а уже хлопнула два стакана, о, почти три.

– Подумаешь, тоже мне.

– Ты точно не хочешь?

– Я хочу получить ответы, хочу знать правду, и я не уйду отсюда до тех пор, пока не разузнаю, на что ты рассчитываешь.

– Но почему ты так убеждена в том, что я врал тебе все это время?

– Потому что абсолютно ясно, что ты не тот, за кого себя выдаешь. И не говори мне больше, что ты студент факультета журналистики, и что мы столько раз встречались совершенно случайно, просто потому, что судьбе так захотелось!

– Ты жутко упрямая.

– Можешь называть меня, как хочешь. Хоть упертой, хоть занудой, но скажи мне правду.

– Ты хочешь знать правду?

– Да – раз и навсегда. А если не скажешь, то и сама судьба не подстроит нам новую встречу.

Парень смотрит Валерии прямо в глаза, на сей раз не улыбаясь. Она тоже смотрит на него. У девушки покраснели даже скулы от выпитого ею коктейля и от ощущения собственной слабости и беззащитности. Она всегда краснеет, чувствуя себя беззащитной.

– Хорошо, я скажу тебе правду, – очень серьезно говорит Сесар. – Мое настоящее имя – Карлос Альварадо, и, как ты правильно заметила, я не учусь на третьем курсе журналистики.

Глава 53

Так она и знала! Она была уверена в том, что он играл роль! Она не ошиблась! И тем не менее, Валерия была несколько удивлена тем, что неожиданно Сесар назвался Карлосом.

– И как мне тебя теперь называть?

– Как хочешь.

– Твое настоящее имя – Карлос?

– Я же тебе сказал.

– Тогда я так и буду называть тебя, – решает Валерия, поднося бокал к губам.

На этот раз она не пьет, а лишь слегка смачивает губы. Она понимает, что “сангрия” очень быстро ударяет ей в голову, и ее мысли становятся какими-то расплывчатыми и начинают путаться. Если она не возьмет себя под контроль, то закончит как вчера, но она не желает, чтобы такое случилось. Девушка ставит бокал на стол и опирается подбородком на руки. На сегодня алкоголя достаточно. Хватит!

– Сесар – более красивое имя. Ты так не считаешь?

– Мне-то какая разница. Твое имя – это твое имя... Видимо, у твоих родителей была причина назвать тебя так.

– Тогда зови меня Карлос.

– Хорошо, Карлос. Начинай, давай, рассказывай. Я хочу знать все.

– Спрашивай.

– У меня голова идет кругом из-за тебя. Ты даже не представляешь, сколько сомнений в моей голове. Ты мог бы представиться для начала, сразу расставить все по своим местам, объяснить мне, кто же ты на самом деле.

Прежде чем начать рассказ, парень отправляет в рот кусочек кальмаровой закуски от одной из половинок. Пока он пережевывает кусок, Валерия наблюдает за ним. То, что он врал ей, вовсе не означает, что он перестал быть красавцем, возможно, самым находчивым из всех, кого она знала в своей жизни. Только девушка не знает, сможет ли простить ему три дня вранья. Ее слегка беспокоит открытая ею правда.

– Как я тебе сказал, меня зовут Карлос Альварадо. Мне двадцать два, и я нигде не учусь. То, что ты видела в метро – мое единственное занятие. Я пою, играю на гитаре, читаю рэп… Это дает мне возможность снимать квартиру в Мадриде, оплачивать телефонные счета и еду.

– Разве ты снимаешь квартиру не с кем-то?

– Я делю с другими целый этаж. Я живу с разными ребятами, у нас что-то вроде молодежной общаги, заведует которой сеньора, которая получает с нас месячную плату. Нас семеро. У нас одна ванная, столовая, стиральная машина…

– Тогда откуда ты знаешь того парня с билетами на дискотеку и его девушку?

Карлос улыбается и снова приступает к еде. Проглотив очередной кусок, он спокойно отвечает:

– Я увидел твоего друга, он разговаривал с ним, а потом передал ему деньги за ваши входные

билеты. Когда вы вошли на дискотеку, я выудил из него информацию, это оказалось очень легко. Я немного поговорил с ним, и он рассказал мне, кто вы, и чего хотели. Я подъехал к нему с предложением бесплатно спеть на дискотеке, даже показал ему на что способен. Ему понравилось, он был доволен. Я не знаю, является ли та официантка его девушкой или нет, но она была чертовски любезна со мной, а потом…

– Подожди-подожди-подожди. Я запуталась. Ты сказал, что не был знаком ни тем парнем с

билетами, ни с девушкой?

– Да, я не знал их.

Невероятно! Этот парень способен выдумывать истории на пустом месте, из ничего. Он сочинил

ее на ходу. Но с каким концом?

– А зачем ты пошел на дискотеку? Следом за нами?

– О, это очень длинная история. Да, я пошел за вами, – с улыбкой отвечает он. – Да, ладно, чего

там, я пошел за тобой.

– За мной?

– Да, это тоже было несложно.

– Но, зачем? Почему ты меня преследуешь? Я ничего не понимаю!

– Я уже сказал тебе, что это очень длинная история.

– Рассказывай! – взволнованно приказывает Валерия. – Я хочу ее послушать.

Она очень напряжена. Это кажется ей фильмом или съемкой на скрытую камеру. Ей приходят на

ум программы “Иносенте, иносенте”³⁵, святая простота, которые показывают каждый год 28 декабря. В них, обычно, подшучивают над разными известными людьми. Так ведь она не знаменитость, и не верит, что кто-то возьмет на себя столько хлопот, чтобы подготовить подобную съемку ради нее.

– Хорошо, я расскажу, – говорит Карлос, не переставая улыбаться. – Все началось два месяца

назад.

– Два месяца назад? – прерывает его Валерия.

– Да, я впервые увидел тебя два месяца назад.

– Что ты говоришь! Это правда? Где?

– На улице, на площади Дель Соль. Я зарабатывал там деньжонки.

– Серьезно? Но я не помню тебя, – говорит Валерия, безуспешно пытаясь вспомнить парня. – Я

никогда не видела, чтобы ты играл, до той субботы.

– А я и не играл.

– Ты сведешь меня с ума. Разве ты только что не сказал мне, что зарабатывал деньги, когда увидел

меня впервые?

– Да, но я не пел и не играл на гитаре. Я разыгрывал пантомиму.

Пантомиму! У Валерии нет слов. Этот парень – коробочка сюрпризов.

– Пожалуйста, продолжай.

– Ну вот, в тот сентябрьский день, разыгрывая сценку, я и увидел тебя. Ты шла с подругой, очень

красивой.

– Эли.

– Я не знаю, как ее зовут. Наверно, она. В субботу она тоже была с тобой.

– Да, это была она.

И речи не может быть о другой. Чем дальше он рассказывает, тем тревожнее и невероятней

становится его рассказ.

– Вы шли рядом, болтая о чем-то между собой, и смеялись. Вдруг вы остановились передо мной.

– Мы были рядом с тобой?

– Да. И тогда… ты посмотрела в мою сторону и, я не знаю, обратила ли ты внимание на меня или

на что-то другое, но ты улыбнулась. Это была самая прекрасная улыбка из всех, что я когда-либо видел.

Валерия смущенно краснеет. Она не помнит ничего из того, что он ей рассказывает, но, возможно,

все так и было.

Они достаточно часто гуляют по площади Дель Соль. Они никогда не обращают внимание на

мимов, так что она и не думала, что один из них мог бы обратить внимание на нее.

– И часто ты меня видел?

– Да, довольно часто, не раз и не два, но до субботы я не решался заговорить с тобой. Было удачей,

что ты оставила проездной дома. Это был божий знак или знак судьбы, словом, как хочешь, так и назови. Знак того, во что ты веришь. Таким образом, мне представился удобный случай поговорить с тобой, и я его использовал. Остальное ты знаешь.

– Ты пошел за мной и потом подстроил встречу на дискотеке, когда я была одна.

– Да, все было легко и очень забавно.

Валерию не покидает страх. История совершенно невероятная, но есть еще много вещей, о

которых она должна его спросить. Особенно одна, самая главная. Каков был бы мотив убиства.

– А зачем тебе все это? Я не понимаю. Почему тебе так важно преследовать меня?

– Ты, правда, не знаешь?

– Нет.

Парень делает несколько глотков из своего бокала. Он берет салфетку и вытирает испачканные

коктейлем губы. Он делает это размеренно, обстоятельно и не торопясь, словно его ничего не волнует. Типа, будь, что будет.

– Потому что я в тебя влюбился.

Молчание. Абсолютная, непроницаемая тишина охватывает столик Валерии и Карлоса. Девушка

нервно трет глаза и кусает губы. Хоть она и дала себе слово больше не пить, она делает еще один глоток. Он помогает ей заговорить.

– То есть как это ты влюбился в меня? Это невозможно!

– Почему? Существует любовь с первого взгляда.

– Да, но… ты совсем меня не знаешь. Мы и виделись-то всего два-три раза…

– Я познакомился с тобой, и этого достаточно. Ты понравилась мне с первой секунды, как только я

тебя увидел. Большего мне не нужно.

Чтобы такой парень влюбился в нее? Что-то здесь не сходится. В этом нет никакого смысла. Он

превосходит ее по всем статьям: по красоте, уму, опыту... Не может быть, чтобы такое произошло, это просто нереально. Ее бросает в дрожь от одной только мысли об этом. У нее есть куча вопросов. Она хотела бы многое узнать – о нем и его жизни, но она не может сосредоточиться. Ей нужно все хорошенько обдумать, собраться с мыслями и навести в голове порядок. Начиная с субботы, с ней непрестанно происходят совершенно невообразимые вещи, которые она должна проанализировать.

– Я должна идти, – говорит Валерия, поспешно поднимаясь.

– Ты уже уходишь?

– Да, меня ждет мама.

– Ты больше ни о чем не хочешь спросить меня?

– Хочу, но не сейчас.

– Отлично, это добрый знак.

– Что?

– Если ты хочешь спросить меня еще о чем-то, это означает, что мы снова встретимся.

– Не знаю, Се... Карлос. Мне нужно прийти в себя и подумать, потому что сейчас я нахожусь в полной растерянности, я сильно запуталась.

– Послушай, ты же, вероятно голодна и хочешь есть, а в итоге убегаешь, даже не притронувшись к закуске.

– В каких-то вещах я немного упряма.

– Как все. Я не знаю ни одного человека, который не сказал бы о себе, что он упрям.

Это точно. Упрямство – это всеобщий, легко распознаваемый грех.

– Ладно, я пошла. Большое спасибо за “сангрию”.

Парень тоже встает, обходит вокруг стола и останавливается перед Валерией.

– Ты разрешишь мне поцеловать тебя? – спрашивает он девушку, снова удивляя ее.

– В губы?

– Да, на прощание. На всякий случай – вдруг ты или судьба, или кто бы то ни был захочет, чтобы мы больше не встретились.

– Что-то вроде прощального поцелуя на память?

– Вот-вот, именно.

Валерия подозревает, что все это будет, видимо, не совсем так. Чем больше она на него смотрит, тем красивее он ей кажется. Теперь, когда она знает правду, он стал для нее еще привлекательней. Ее покорила его искренность, несмотря на то, что в голове ее царит неразбериха.

– А если ты меня поцелуешь, а наша встреча не будет последней?

– Возможно, так и будет, потому что я так нежно поцелую тебя, что ты захочешь повторить.

Этому парню всегда, в любой момент, приходят в голову замечательные слова и фразы. Как такое возможно? Без всякого сомнения, он – необычный, но она уже любит одного человека, тоже особенного. Того, для кого долгое время берегла себя, от кого добилась, наконец, чего-то большего, чем просто дружба, и кому она должна позвонить по телефону.

– Карлос, мне очень жаль, но я не могу поцеловать тебя. – Улыбнувшись на прощание, Валерия идет к двери и выходит на улицу. На этот раз за ней никто не идет.

³⁵ “Иносенте, иносенте” – специальная рождественская 3-х часовая телепередача, идущая по с 1992г, с 1995г является благотворительным проектом для сбора средств на борьбу с раком, выпускается совместно Antena 3 и Zebra Productions

Глава 54

Несносная малышня только что ушла на занятия. Самая младшая сестренка посещает балетный

класс, а братишка играет в теннис. Двое старших – в институте, и не вернутся домой до вечера. Путь свободен.

Почти четыре часа, и Бруно нервничает. Несколько минут назад Эстер прислала ему сообщение о

том, что уже вышла из дома. Утром девушка сказала ему об уроках, но он думает, что они займутся не только имb. Они не договорили о Мери. Объяснить ситуацию по телефону было не совсем удобно. Лучше рассказать обо всем при встрече с глазу на глаз. Бруно надеется, что не станет слишком сильно нервничать, когда они будут сидеть друг против друга в его комнате.

– Бруно, ты убрался в своей комнате? – спрашивает его мать, без стука войдя в его спальню.

– Да, мама, я все прибрал и навел в комнате порядок.

– Вот и хорошо.

Вниамательно оглядев все вокруг, женщина убеждается в том, что сын говорит правду. Она

крайне удивлена – обычно в комнате сына творится жуткий беспорядок сродни стихийному бедствию.

– У тебя есть грязная одежда для стирки?

– Нет.

– Как это нет? – сердито возражает мать. – А это что такое?

Она указывает на толстовку, которую Бруно носил сегодня утром в школе. Сейчас она висит на

спинке стула.

– Она чистая, мам.

– Куда уж чище! – говорит та, схватив толстовку и принюхиваясь к ней. – Ты только посмотри, уж

сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не расшвыривал грязную одежду по всему дому!

– Я нигде и не разбрасываю, эта толстовка ничуть не грязная.

– Да что ты говоришь!

– Что ты так на меня кричишь?

– Если бы ты, как я, поработал весь день дома, подбирая все, что вы раскидали, ты бы понял меня

хоть немножко, ну хоть настолечко!

– Вечно ты ругаешь меня, остальным ты ничего не говоришь.

– Потому что ты самый неряшливый из всех.

В эту секунду раздается звонок домофона. Бруно и мать переглядываются между собой. Парень

ничего не сказал о приходе Эстер. Он впервые приводит в дом девушку.

– Я подойду, – говорит он, тяжело дыша.

– Ты кого-то ждешь?

– Одну подружку.

– Что? Девушку? – Мать кажется удивленной. Какая приятная неожиданность! Вот уж новость, так

новость! Она знает только рыжеволосую девчонку, которая носит очки, да и то она едва знакома с ней, даже имени ее не помнит.

– Да, она придет делать уроки и провести со мной вечер.

– Вот как? По-моему, замечательно.

– Только ты не очень беспокой нас, ладно?

– Конечно, я не стану беспокоить вас. За кого ты меня принимаешь?

Снова раздается домофонный звонок. Бруно бежит к домофону, мать идет следом. Ей безумно

интересно посмотреть на эту девушку.

– Да?

– Это Эстер.

– Привет, я тебя ждал. – Парень нажимает кнопку, открывающую входную дверь. – Открылась?

– Да!

Парень улыбается и делает глубокий вдох. Как же он нервничает! Она тут! Эстер тут! И его мать

тоже! Похоже она хочет принять ее вместе с сыном.

– Мама, что ты здесь делаешь?

– Ничего.

– Как это ничего? Ты не должна быть здесь.

– Еще как должна! Я хочу познакомиться с нашей гостьей.

– Нашей?

– Она твоя подруга, но приходит в мой дом. По-моему, вполне логично, если я хотя бы

поздороваюсь с ней. Это какой же радушной хозяйкой была бы я, не поздоровайся я с ней?

– Разве ты не говорила, что оставишь нас в покое?

– А я и оставлю, но мне хочется узнать, кто она.

Бруно обеспокоенно качает головой – его мать неисправима. Он ждет только одного – чтобы она

не докучала им, пока Эстер будет у него дома.

Спустя несколько секунд, наконец-то, раздается звонок. Бруно опережает свою мать и открывает

дверь. Несмотря на это, мать высовывает свою голову как можно дальше из-за плеча Бруно; она разглядывает очаровательную темноволосую девушку с прямой челкой, спадающей на миловидное личико. Девушка целует ее сына в обе щеки и мило улыбается, смешно морща нос.

– Здравствуйте, сеньора. Меня зовут Эстер, – говорит она, тоже целуя ее. – Очень рада с Вами

познакомиться.

– А я – Эсперанса, но обращайся ко мне на “ты”, я еще довольно молодая.

Несколько минут они мило беседуют. Бруно не влезает в их разговор, он хочет только одного –

чтобы разговор был не слишком долгим.

– Мама, мы пойдем в мою комнату, – говорит он с отчаянием в голосе, видя, что беседа может

затянуться. – Не мешай нам, ладно?

– Вот, детка, видишь, как он со мной разговаривает? И это несмотря на то, что я для него делаю!..

– Да, мама, конечно.

Под жалобные причитания и сетования Эсперансы Бруно ведет Эстер к своей комнате, чтобы

избавить свою подругу от вежливой обязанности отвечать на столь щекотливые вопросы его матери. Он пропускает девушку вперед, давая ей войти, входит сам и намеренно громко, чтобы услышала мать, захлопывает дверь.

– Вы не очень-то хорошо ладите между собой, да? – спрашивает Эстер, усаживаясь на один из

стульев, стоящих в спальне.

– Бывает, временами.

– И сейчас у вас тяжелый период.

– Вроде того, хотя она считает себя чертовски великодушной.

– Твоя мама кажется мне очень приятной женщиной.

– Потому что ты ее не знаешь. Если рассказать, то…

Бруно берет другой стул, придвигает его поближе к Эстер и садится на него. Он по-прежнему

взвинчен. Не то, чтобы мать посодействовала в этом, слишком сильно достав его. Он не должен ее обвинять, ведь единственный человек, из-за которого он психует, сидит рядом с ним.

– Ты снова разговаривал с Мери? – спрашивает девушка после недолгого молчания.

– Нет, она мне больше не писала и не звонила. Единственное, что она послала по групповому

WhatsApp сообщение, что не сможет пойти вечером в кино. Она со своим отцом и сестрой.

– А что с ней? Ты сказал мне, что она не больна. Это точно?

– Она здорова.

– Тогда что же случилось? Я весь вечер волновалась.

– Сейчас расскажу, но дай слово, что ничего не скажешь. Очень важно, чтобы это по-прежнему

оставалось секретом до тех пор, пока она сама не расскажет о нем.

– Ясно. Я ничего не скажу, Бруно, я тебе обещаю.

Они пристально смотрят друг другу в глаза. Парню очень трудно говорить об этом. Хотя Эстер

была настоящей подругой скорее Мери, чем ему, Бруно так погано, будто он предал Мери, но он уже не может повернуть назад, обратного пути нет. Он должен все рассказать.

– Пока не ясно, Мери еще ничего не уточнила, – начинает рассказывать Бруно, – но, возможно, она