Текст книги "С добрым утром, принцесса! (ЛП)"

Автор книги: Франсиско де Пауло Фернандес Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Я продолжаю рифмовать, пока шагаю, наблюдаю, думаю и размышляю... Я дошел до дедушки с внучкой, они болтают. Ты видела, малышка, как я рэп читаю? Эй, студент, не смотри на меня, продолжай учиться, если не будешь, то завалишься, начинай молиться. Ну, что, усек? Тогда берись за урок. Черт, вот так красотка в центре вагона сидит, да-да, та что прячется и на меня не глядит. Понимаю, я талантливый рэпер, крутой чувак. Почему ты смеешься? Разве это не так? Что, я вру? Нет, не вру... Эй, малышка, ты подаришь мне улыбку свою? Я за нее твоей подруге опус новый пропою... Мне очень жаль, я выхожу и вас покидаю, но снова еду в метро и рэп сочиняю. Это был маскарад, маску я снимаю, меня прет твоя косичка, и я умолкаю. Застегни ширинку, друг, все о'кей не парься, это была шутка, так что, давай, расслабься. Чемодан раскрылся вот еще забота, а станция “Севилья” уже за поворотом. Ты этому рад? Что-то я не замечаю. А вот сеньора с коляской это радостно отмечает... Вот и все, я почти у цели, – в эту секунду взгляд Сесара наталкивается на лицо девушки, с которой он познакомился прошлым вечером. Он приветственно машет ей рукой и улыбается, – вот так встреча:“Привет Валерия!” – заканчивает он рифму после секундного замешательства. Затем парень оглядывается назад, поворачивается и раскланивается, сняв бейсболку. – Всем большое спасибо, и простите за беспокойство.

Сесару громко аплодируют молоденькие девчонки, стоящие в хвосте вагона, парень-студент и экваторианка с коляской.

– Я сейчас вернусь, – шепчет он Валерии, подмигнув глазом.

Пока двери открываются на станции “Севилья”. Сесар пробегает по вагону в обратном направлении. Различные пассажиры бросают ему в бейсболку деньги, и, кроме того, он получает в награду несколько комплиментов в свой адрес от тех самых молоденьких девчонок. Блондинка даже интересуется, есть ли он в Tuenti. Ответ парня отрицательный, и, улыбнувшись девушке, он возвращается туда, где его поджидает Валерия.

– Как я посмотрю, ты что-то вроде идола андеграунда, – констатирует она, целуя Сесара в щеку.

– Публика в метро довольно щедрая, – отвечает он. Он кладет полученные деньги в карман джинсовой куртки и надевает бейсболку, на этот раз козырьком вперед.

– Ты никогда не собирался стать известным певцом?

– Нет.

– Ты имел бы бешеный успех.

– Как рэпер или как исполнитель поп-рока?

– Ну-у, твой рэп произвел на меня впечатление, – слегка сомневаясь, признала Валерия, – но не меньше впечатлило и твое пение под гитару.

– Спасибо, стоматолог.

Голос из динамика возвестил, что они подъезжают к станции “Пласа-дель-Соль”.

– Я выхожу здесь.

– Я так и думал, – говорит парень, поудобнее перехватив гитару, – я тоже.

– Я так и думала, – повторяет Валерия слова парня. Оба выходят из вагона, улыбаясь друг другу. Они, молча, идут рядом по вестибюлю станции к выходу на улицу Майор. У Валерии имеется к нему множество вопросов, и их не мешало бы задать. Она не забыла, что сказали ей о нем ее друзья. Но тут их совместный путь заканчивается, время расставаться.

– Не хочешь что-нибудь выпить со мной? – наконец, спрашивает Сесар, когда они поднимаются по лестнице на улицу.

Конечно, она хочет! Но, должна ли? Если вчера вечером он шел за ней до самого конца, наврал ей с три короба, он мог представлять опасность. Хотя, с другой стороны, хочется ли ей докапываться, были ли подстроены их встречи или это просто случайность.

– Не знаю, уже поздно.

– Ты с кем-то встречаешься? С тем парнем, с которым должна была встретиться вчера?

Ну, надо же, он это помнит. Сей факт удивляет Валерию.

– Нет, с мамой. Я должна идти в наше кафе, чтобы поужинать с ней.

– У вас есть кафе?

– Да, в Латинском квартале.

– А если ты позвонишь ей и скажешь, что придешь немного позже? Совсем чуть-чуть. Ну, и разумеется, плачу́ я.

Улыбка парня окончательно убеждает Валерию. Ей так нравится, когда он на нее смотрит. Дело в том, что у него изумительные, потрясающе красивые глаза. Но, как бы то ни было, она знает, что это бестактно. Она почти ничего о нем не знает! Валерия вздыхает и достает смартфон. Она набирает номер матери и разговаривает с ней. За минуту разговора мать говорит Валерии, что она устала и, наконец-то, идет домой. Дома она поест что-нибудь, не дожидаясь дочери.

– Ну вот, все, – сообщает парню Валерия, снова убирая свой розовый смартфон. – Нет проблем. Куда ты хочешь, чтобы мы пошли?

¹⁸ Marvel (“Марвел”) – испанская музыкальная группа, образованная в начале 2009г. В ее составе 5 человек (Antón Cruces (Антон Крусес(вокал, гитара), Rodrigo Conde (Родриго Конде (вокал, гитара), Alberto Cid (Альберто Сид (ударные), David Gándara (давид Гандара (бас-гитара) y Ángel Vejo (Анхель Вехо (клавишные)

Глава 30

– Сегодня вечером мне не очень хочется идти в “Констанцию”.

Бруно удивленно смотрит на Марию. Ей всегда нравилось собираться с друзьями, особенно по

воскресным вечерам, когда им нужно было распланировать дела на следующую неделю и подготовиться к ней. Они вдвоем идут по улице к станции “ Лас Вентас”. Там они спустятся на второй путь и сядут на поезд в направлении “Куатро Каминос”, чтобы выйти на “Пласа-дель-Соль”.

– С чего бы это?

– Не знаю, я что-то устала.

– Ты плохо спала ночью и не выспалась?

– Да нет, хорошо… как обычно.

– Тогда не ходи, – улыбаясь, советует парень. – Ходить на собрания “Клуба” не должно быть

обязаловкой.

– Я знаю, но за эти два года я не пропустила ни одной встречи.

Парень трет подбородок. А вот он пропускал встречи тысячу раз, особенно после того случая с

Эстер. Он предпочитал оставаться один, чем притворяться перед друзьями, что у него все в ажуре.

– Ничего не случится, если ты пропустишь одну встречу, тем более все уже не так, как было

раньше.

– Конечно, но даже, если и так, клуб и вы – это самое лучшее, что у меня есть и… – у девушки

стоит ком в горле, когда она все это говорит. – И я не хотела бы вас потерять.

– За один день ты никого не потеряешь.

Мария вздыхает. За один пропущенный день не потеряет, а вот если она уедет в Барселону на

несколько месяцев, то наоборот, все сильно изменится, и их отношения охладятся. Возможно, сначала они будут скучать по ней, но со временем начнут привыкать и перестанут общаться с ней. Это ее пугает. А, может, ей рассказать обо всем Бруно, прояснить ситуацию с ее отцом? Она предпочитала ничего никому не говорить до тех пор, пока точно не узнает, что ей делать. Конечно, ей не хватает сил, чтобы в одиночку решить этот вопрос. Возможно, Бруно может ей помочь в принятии этого трудного решения. Девушка в сомнении останавливается у входа в метро. Сказать ему?

– Остаться дома, когда вы встречаетесь, было бы слишком странно для меня.

Парень тоже задерживается у одного из входов на “Лас Вентас”, прежде чем спуститься по

лестнице на станцию. Он оборачивается, чтобы посмотреть на Марию. С ней явно что-то происходит, он отлично ее знает. Она не легкомысленная хохотушка и не выставляет свои чувства напоказ, но сейчас ее что-то волнует по-настоящему, и это бросается в глаза.

– Мери, что с тобой? – интересуется Бруно.

– Дело в том… не знаю… я сбита с толку, такая путаница.

– Какая путаница.

– У меня в голове такая неразбериха.

Бруно подходит к ней, кладет руку на спину и подводит к ближайшей скамейке. Оба садятся.

– Посмотри на меня. Давай выкладывай, что происходит.

– Может… может так получиться, что… что я уеду к отцу в Барселону.

– На каникулы?

– Жить.

Ответ девушки потрясает парня. Бруно в шоке от услышанного и не отвечает подруге, он и

представить себе не мог ничего подобного. Парень, не прерывая, внимательно слушает Марию. Девушка очень подробно рассказывает ему о своем вчерашнем возвращении домой и ее серьезном разговоре с Кадеа. Закончив, она интересуется мнением друга об этой непростой ситуации.

– Да-а, ну и трудную задачку ты мне задала.

– Бруно, мне так тяжело.

– Представляю… Слушай, твоему отцу действительно так фигово?

– Так говорит сестра. Я с отцом не разговаривала.

– А почему бы тебе не позвонить отцу? Так ты покончишь со своими сомнениями. Возможно, что

Кадеа преувеличивает или просто застала отца в тот момент, когда ему было плохо.

Здесь Бруно прав. Она до сих пор не поговорила с отцом и не знает точно, в каком душевном

состоянии он пребывает сейчас. Хотя она и не думает, что ее сестра преувеличивает в столь деликатном вопросе.

– Я позвоню ему потом, – говорит Мария, сидя на скамейке с поникшей головой. Она снимает

белую шапочку, которую носит. Налетевший ветерок ерошит ей волосы, и она приглаживает их руками.

– А что, если ты позвонишь прямо сейчас?

– Сейчас?

– Ну да, а зачем ждать еще дольше? Так ты узнаешь, как отец чувствует себя на самом деле.

По правде говоря, она боится услышать отца. Если ему так плохо, как сказала Гадеа, у нее не

будет иного выхода, кроме как принять решение, и как можно скорее. Ей придется устраивать свою жизнь по-другому. И, вероятней всего, она очень скоро уедет в Барселону, далеко от всего того, что любит.

– Сейчас он, вероятно, ест. Не знаю, должна ли я беспокоить его.

– Ну же, Мери, ты должна позвонить ему как можно раньше.

– Кажется, тебе очень хочется, чтобы я уехала.

– Что ты несешь? Не будь дурой! – прикрикивает на нее парень, поднимаясь. – Ты отлично знаешь,

что ты для меня особенная, не такая как все, и, если ты уедешь, мне будет очень плохо без тебя. Я не хочу, чтобы ты уезжала в Барселону, но мы оба понимаем, что чем раньше решаются проблемы, тем лучше.

Слова парня одновременно подбадривают ее и еще сильнее задевают. Для нее он тоже не такой,

как все. Он не должен был говорить ей об этом. Она снова надевает шапочку на голову и извиняется:

– Прости, я наговорила лишнего, похоже, я переборщила.

– Ерунда, не парься. Сколько раз перебарщивал я, но ты же не сердилась.

Много. Очень много. Она всегда поддерживала его во всем, и прощала ему все его ошибки. Но,

дело в том, что он такой… такой… одним словом, он – Бруно. Если она уедет из Мадрида, далеко от него, ей будет очень тяжело найти кого-то, кто его заменит. Тяжело? Нет, невозможно. Как друг он давал ей все необходимое.

– Спасибо. – Мария тоже встает со скамейки и обнимает Бруно. На глаза девушки набегают слезы,

но она не будет плакать. Улыбаясь сквозь слезы, Мария смотрит на Бруно.

– Так ты позвонишь? – уточняет парень.

– Да, – твердо отвечает она. Девушка достает телефон из маленького кармашка и набирает номер

отца. Услышав первый гудок, она чувствует озноб. На площади Лас Вентас все так же дует холодный ветерок, хотя на солнышке пригревает.

Мария отходит на несколько шагов, и Бруно наблюдает за ней. Девушка бестолково мечется,

прохаживаясь туда-сюда. Она нервничает, ожидая ответа с другого конца. Парню становится грустно. На самом деле новость о возможном предстоящем отъезде Марии взволновала его сильнее, чем он это показал. Без подружки все станет еще более запутанным. И, хотя существует множество способов поддерживать связь, все сильно изменится. Изменится между ними, в классе, в компании… Он не хочет, чтобы она уезжала, но, если это из-за отца, то он ее поймет.

На пятом гудке ей отвечают:

– Мария?

– Привет, пап.

– Привет, малышка. Вот так сюрприз. Как ты? – У девушки сложилось впечатление, что отец

только что проснулся. Несмотря на охватившую его радость от того, что он слышит дочь, голос отца звучит пугающе тусклым и уставшим.

– Хорошо, а как ты?

– Нормально, живем помаленьку.

– Ты спал?

– Да так, лег прикорнуть после обеда.

– Сожалею, что разбудила тебя. Хочешь, я перезвоню позже?

– Не волнуйся, я только прилег и скоро собирался вставать, чтобы посмотреть футбол.

Секунду Мария молчит. Она смотрит на Бруно, который тоже смотрит на нее. Друг улыбается ей и

поднимает вверх большой палец.

– Папа, вчера вечером Гадеа рассказала мне, о чем вы говорили, – отважилась Мария. – Это

правда, что тебе так одиноко?

– Да, Мария, мне одиноко, – вздыхает на том конце мужчина, – без твоей тети, без вас. Как мне

жить?

– Но ведь у тебя есть мы. Есть, и всегда будем.

– Знаю, малышка, но жить с вами в одном городе и за сотни километров от вас – разные вещи.

– Гадеа мне сообщила, что ты сказал ей, что у тебя не было мотивации для жизни.

В трубке тишина. Девушка судорожно сглатывает слюну и чувствует, что у нее щиплет в глазах.

Этот разговор с отцом – одна из самых сложных вещей, которые она делала в своей жизни.

– Сейчас у меня не лучшие времена, Мария, – с горечью заявляет отец. – То, что случилось с твоей

тетей, сильно меня задело. И то, что Монтсе меня бросила – тоже.

– Эта женщина не подходила тебе, папа.

– Я любил ее, малышка… и все еще люблю.

– Но, ты должен ее забыть! – кричит Мария, размахивая руками. – Ты должен это сделать! Забыть

ее и знакомиться с другими женщинами, встречаться… Не знаю. Отправься в путешествие. Приезжай в Мадрид, побудь несколько дней вместе с нами!

– Не могу, малышка. У меня здесь очень много работы. До Рождества я не смогу вырваться из

Барселоны.

Мария не может видеть воочию его горькую улыбку, но интуитивно чувствует ее. Ему плохо. Она

представляет всеми заброшенного, небритого отца в неприбранной квартире с разбросанной повсюду одеждой, с кроватью, которая остается незастланной целый день. Такого рода вещи, как порядок в доме, не слишком-то ему удавались. Домашние дела всегда были уделом женщин, с которыми он жил.

– Папа, что мы с Гадеа можем для тебя сделать?

– Ничего.

– Я уверена, что можем.

– Нет, вы находитесь далеко и ничего не можете сделать.

– А если?.. – Она едва не сказала отцу то, о чем они думали вчера со старшей сестрой. Что, если

одна из них на какое-то время поедет жить к нему. Но, что-то остановило ее в самый последний момент. Если она его об этом спросит, обратного пути уже не будет. Она примет решение.

– Мария, ты еще здесь?

– Да, папа, – говорит она, вздыхая. – Я должна закончить разговор. Меня ждет друг.

– Друг? А может, жених?

– Нет, папа, у меня нет жениха.

Мария слышит в трубке смех отца. Хорошо, по крайней мере, ей удалось рассмешить его. Но,

девушка чувствует себя подлой, она плохая дочь, потому что не решилась ничего ему сказать.

– Знаешь, с тех пор, как я в Барселоне, я так скучаю по таким вещам. Я не видел, как вы

взрослеете, это прошло мимо меня. Для меня большая потеря, что вы не рассказываете мне о встречах с парнями, что я не сержусь, потому что вы поздно приходите домой, не ворчу, когда вы находите глупые отговорки…

– Маме я тоже мало что рассказываю.

– Но, ты должна рассказывать.

Она не могла этого делать. Она прятала свои чувства в себе. Так будет и дальше, в Мадриде или в

другом городе.

– Папа, друг ждет. Держись, ладно?

– Сделаю все, что могу.

– Постарайся, и думай о том, что мы с Гадеа очень тебя любим.

– Спасибо, Мария. Я тоже… очень вас люблю… я тоже – отец говорил все тише и тише, пока его

голос не сделался едва слышным.

– Пока, папа.

– Пока, малышка.

Девушка повесила трубку. Плотно сжав губы, Мария медленно идет туда, где ее ждет Бруно.

– Что он тебе сказал? – спрашивает Бруно, по выражению лица Марии предвидя, что ничего

хорошего.

– Что он переживает не лучшие времена, и что ему одиноко.

– Ему настолько хреново?

– Он подавлен и сильно скучает. Я даже не хочу представлять тот беспорядок, который, должно

быть, царит в его квартире с тех пор, как Монтсе его бросила.

– Ты сказала отцу, что поедешь к нему?

– Нет, я не решилась, – Мария тяжко вздыхает и отрицательно качает головой. – Но, думаю, что…

думаю, что я ему нужна. – Глаза девушки повлажнели, она с трудом выдавливает слова. – Бруно, боюсь, что на несколько месяцев я вынуждена буду уехать в Барселону.

Глава 31

Бар “Лос Сьен Монтадитос”. Сесар ведет Валерию что-нибудь выпить в открытый бар,

находящийся прямо на улице Майор. Они садятся снаружи друг против друга. Заказ уже сделан. Парень выбрал себе порцию тушеной говядины с рисом, овощами, сыром и зеленым перцем, а девушка порцию тунца со свежими помидорами и на двоих графин “сангрии”. Поначалу Валерия отказывалась заказывать себе что-то из еды, но под настойчивым напором своего кавалера сдалась. В конце концов, он приглашает, а она не может отрицать, что проголодалась и хочет есть.

– А этот рэп, где ты так научился? – спрашивает Валерия, прежде чем откусить изрядный кусок от

своего сэндвича.

– Как-то на пятой ветке я увидел, как это делает один чувак. Его зовут Адан. Он делал это

очень талантливо и мне показалось это затейливым и неизбитым. Я спросил у него разрешения скопировать его идею. Он дал мне добро, хотя и не верил, что кто-то был способен подражать ему.

– У тебя классно получается.

– Я много практиковался, как исполнитель своих песен под гитару, и, в общем, это неплохо

принималось, впрочем, за рэп дают больше денег, но он и выматывает сильнее.

Сесар смотрит на Валерию и, улыбнувшись, касается пальцами губ, давая девушке понять, что ее

рот перемазан соусом алиоли¹⁹. Покраснев, девушка берет бумажную салфетку и вытирает губы. Для нее находиться с парнем наедине означает неимоверное напряжение, хотя быть вместе именно с этим оказывается не так уж сложно, за исключением тех случаев, когда она ест что-нибудь из своих типичных обожаемых “валерьянок”.

– И как только тебе удается справиться со столькими делами?

– Их не так уж много.

– Неужели? – с жаром подхватывает Валерия, желая направить разговор в нужное ей русло. –

Учеба, квартира с твоими друзьями, твои выступления в метро, институтские вечеринки… А ты вообще спишь?

Парень делает глоток из своего бокала с “сангрией” и весело смотрит на Валерию.

– Конечно, сплю. Ты что, видишь синяки у меня под глазами? – Он приподнимается, наклоняется

и приближает свое лицо к лицу девушки. Валерия, наоборот, слегка отодвигается, несколько напуганная этакой дерзостью Сесара. Она снова краснеет под взглядом этих немыслимых глазищ.

– Нет, у тебя нет синяков.

– Слава богу, а то я сомневался, – признается он, посмеиваясь, – это было бы ужасно. – Парень

снова садится на стул, берет сэндвич и с удовольствием принимается за еду.

Валерия вздыхает. Какой он все-таки необычный тип, он не похож ни на одного из ее знакомых.

Он также не из тех, у кого большой опыт по части девчонок, но под этой внешностью очаровательного обаяшки скрывается прирожденный соблазнитель и, кто знает, быть может, заклинатель змей. Хоть ей и нравится быть с ним, она не должна ему доверять.

– Ты живешь где-то здесь? – Валерия продолжает свой допрос.

– Более-менее, в четверти часа отсюда.

– Должно быть, это весело – жить в одной квартире с друзьями.

– Да ладно, здесь есть свои плюсы и минусы, но так выходит дешевле, чем в пансионе или

институтской общаге.

– А этот парень… ну тот, что продал нам липовые билеты, ты давно его знаешь?

Сесар на секунду задумывается, откладывает в сторону сэндвич и принимается что-то

высчитывать на пальцах.

– Ну что-то около полутора лет. Мы познакомились на празднике весны в прошлом году.

– Он уже тогда встречался с той официанткой с дискотеки?

– С Таней? Нет, тогда у него не было подружки.

– А кто такой еще один парень, с которым ты снимаешь квартиру?

– Его зовут… Хоэль – спокойно отвечает Сесар, делая еще глоток “сангрии”.

– Хоэль. Он учится в Комплутенсе?

– Да, он тоже учится в Комплу, изучает публицистику.

Он всех их знает. На все вопросы Валерии парень отвечает быстро и просто, вроде бы ничего не

выдумывая. Ясное дело, парню, который способен на ходу придумывать рифмы ко всему, что он видит, все это должно представляться детской игрой. Он отлично мог обмануть ее. Как бы ей узнать, говорит ли он правду, при этом не обидев его? Валерия не хочет признаваться Сесару в том, что не доверяет ему. Если он сумасшедший, то, кто знает, что он мог бы сделать с ней, представься ему удобный момент.

Вопросы сыплются и сыплются без остановки, пока они едят. Но вот обед съеден, и “сангрия” уже

допита. Сесар кажется спокойным, а Валерии так и не удается на чем-нибудь его подловить.

– Тебе очень трудно учиться?

– Журналистике? С чего бы? Ничуть. Журналистика – это СМИ.

– Средства массовой информации?

– СМИ – это Сокращай до главного, из Мухи раздувай слона и Интервью проводи.

– Все так просто? – весело смеется девушка, она никогда такого не слышала.

– Да, все очень просто, даже слишком. Я добавляю еще одну букву П, – улыбается парень. –

Сокращай до главного, раздувай из мухи слона, бери интервью и приукрашивай.

Новый взрыв смеха. Пожалуй, этот парень был записным вруном, но она не может не чувствовать

к нему что-то особенное. Ее забавляет его находчивость и ловкость, да и его способность все схватывать на лету и мгновенно обдумывать тоже впечатляет.

– Не думаю, что из меня получилась бы хорошая журналистка. Я слишком застенчива.

– Это в тебе заметно.

– Я и сама это знаю, – признается Валерия, снова краснея, – но за последние годы у меня с этим

стало получше.

– Быть застенчивой не означает что-то плохое. Тебе незачем что-то улучшать в себе. Если ты

застенчива, так и будь такой. Иногда очень здорово встретить кого-то, кто не считает себя лучше всех и не считает себя всемогущим.

– Ну…

– И поэтому я очень-очень рад тому, что встретился с тобой. Мне нравится твоя застенчивость и

нравится, как мило ты краснеешь, когда чувствуешь себя беззащитной.

От слов Сесара Валерия моментально заливается краской, в какой-то момент кажется, что она вот-

вот вспыхнет и загорится. Ее лицо пылает, а внутри она чувствует жар.

– Не говори так! Ты хочешь, чтобы я загорелась прямо здесь посреди зала! – тихо вскрикивает она,

закрывая лицо руками.

– Выпей немного “сангрии”, это тебя остудит. Нет, лучше я вылью его тебе на голову, так я тебя

окрещу и посвящу в студенты.

– Огромное спасибо, – Валерия отнимает руки от лица и высовывает язык.

– Это был всего лишь совет.

– Больше не предлагай мне ничего, что касается моего посвящения. Мне и вчерашнего хватило! –

Сейчас, когда панический ужас от мысли, что Сесар все говорил серьезно, прошел, все это кажется смешным. Валерия улыбается, вспомнив момент, когда она свалилась прямо на Сесара. По правде говоря, она осталась на дискотеке только благодаря Сесару. Если бы не он, того, что случилось потом у нее с Раулем, никогда не произошло бы.

– А сейчас ты разрешишь мне поспрашивать тебя? – обращается к ней Сесар.

– В смысле?

– Недавно ты учинила мне допрос. Теперь моя очередь, верно?

А между тем она еще не закончила. Ей в голову пришло множество вопросов, чтобы узнать, такой

ли это парень на самом деле, как говорит.

– Что ты хочешь обо мне узнать? Я не слишком-то интересна.

– Я так не считаю, – поправляет Валерию Сесар, подливая ей в бокал еще “сангрии”. – Я уверен,

что в твоей жизни есть много такого, о чем можно рассказать.

– Не так уж много. Я шестнадцатилетняя девчонка, которая учится в старшем классе средней

школы, живет вместе с мамой, и в ней нет ничего особенного.

– Твои родители развелись?

– Да, уже давно.

– И это тебя не задело?

– Ну, так, немного. Я замкнулась в себе и ни с кем не могла сдружиться, сойтись поближе, мне

нравилось быть одной. Частично оттого, что я была очень робкой и застенчивой. У меня не было друзей, и это меня не волновало.

– А теперь все изменилось?

– Вполне. У меня немного друзей, но они очень хорошие.

– Это те, с кем ты ходила вчера?

– Да.

– И кто-то из них для тебя… больше, чем просто друг?

Ничего себе, тот еще вопрос! Интересно, он спросил ее об этом потому, что она его интересует как

девушка, или из простого любопытства? Валерия не знает, должна ли она рассказать ему правду. Сесар ей очень нравится, но он и сам по-прежнему окутан мраком.

– Ты хочешь спросить, есть ли у меня парень?

– Вроде того.

– А зачем ты хочешь это узнать?

– По той же самой причине, что ты хотела узнать, учится ли Хоэль в Комплутенсе.

– Я так не думаю.

– Да? Но, тогда по какой же причине ты хотела многое узнать обо мне, и что он имеет со мной

общего?

– Просто интересно.

– У меня та же самая причина, я любопытен.

Валерия понимает, что Сесар не скажет ей правду. Она понимает также и то, что парень знает, что

она поступила точно так же. Конечно, интерес и любопытство здесь присутствуют, но помимо этого, за каждым их вопросом кроется что-то еще. Во что они играют?

Слегка улыбнувшись, девушка попивает “сангрию”. Бокал почти пуст, хорошо пошло. Это что же,

она пьет второй бокал? Нет, уже третий.

– А твоя семья? Где она? – снова приступает к расспросам Валерия.

– Мой черед задавать вопросы подошел к концу?

– Да.

– Очень быстро.

– Дело в том, что ты загадочнее и таинственнее меня, – убежденно говорит Валерия, стараясь

разобраться в своих мыслях, которые мало-помалу скапливаются в ее голове. – Поэтому ты должен ответить мне на множество вопросов.

– Таинственный?

– Брось, Сесар. Лучше расскажи, кто ты, откуда взялся?

– Со второй ветки метро, как и ты. Вышел на станции “Пласа-дель-Соль”.

Широкая улыбка озаряет лицо парня. Какой он красавец. Понятно, что он что-то скрывает, он не

такой, каким кажется. Она одурманена его обаянием и мягкостью. Ну, нет, она не должна позволить обольстить себя этому молодому соблазнителю. Есть множество вопросов, на которые он должен…

Раздается сигнал.

– Это мой BlackBerry?

– Должно быть, он, потому что у меня нет.

Валерия роется в сумочке, пока не находит смартфон. Так и есть, ее. Есть непрочитанное

сообщение. Девушка немедленно открывает его: “Через двадцать минут, я буду у тебя дома. Я должен о многом рассказать тебе. Целую”.

– Рауль! – радостно кричит Валерия, вскакивая из-за стола. – Я должна идти домой!

– Я провожу тебя.

– Нет-нет, я пойду одна.

– Не думаю, что ты должна идти…

– А я думаю! Я пойду одна! – громко говорит Валерия, в ее голосе слышна решимость. – Я тебе

напишу!

– Даже не знаю, верить ли тебе, потому что вчера ты не ответила мне на смс-ку, которую я тебе

послал.

– Вот черт, и правда! Прости!

– Не волнуйся. Желаю тебе хорошо провести время с твоим другом Раулем, Валерия. – Парень

улыбается, тоже поднимается и по-дружески целует девушку.

Валерия, не отрываясь, смотрит на Сесара. “Какие красивые глаза”. Почувствовав губы Сесара на

своей щеке, девушка прощается с ним и уходит. Нетвердым шагом, оступаясь, она идет по улице Майор. Она чувствует в желудке жар, хотя и понимает, что в этом случае виноват алкоголь. Если бы не третий бокал, то ничего не было бы. Или это был четвертый? Какая разница. Все дело в том, что она так и не знает, правду сказал ей этот парень или нет. Встретится ли она с ним еще раз, и будет ли эта встреча случайной?

¹⁹ алиоли – соус из смеси толченого чеснока с растительным маслом

²¹ СМИ – средства массовой информации, СМИП – средства массовой информации и пропаганды

Глава 32

Пицца была очень вкусной. К тому же, после проведенных им тревожных минут, связанных с

приступом панической атаки у Элизабет, Рауль был рад отвлечься от произошедшего и насладиться едой и спокойствием отношений, установившихся между ними. Он и не представлял, что его подруга могла дойти до такого предела. Было трудно предугадать, что приглашение домой, чтобы поговорить и разъяснить вчерашнее, обернется новой попыткой соблазнить его всеми способами. Нет, он должен признать, что физически Эли не идет ни в какое сравнение ни с одной знакомой ему девчонкой, и, тем не менее, как пара она по-прежнему его не привлекает. Почему? Он и сам не знает. Не знает и не понимает.

Натянув на голову капюшон толстовки, Рауль идет по улице. Славный выдался денек, солнечный,

с небольшим ветерком, словом, очень приятный для прогулки с человеком, которого любишь. Он пока еще не встретил такого человека, но этот человек мог находиться где-то поблизости. Рауль думает о Валерии и о тех приятных минутах, что они провели вчера вечером и сегодня утром. Она ему нравится, очень нравится и всегда нравилась, но до сих пор он не решался попробовать начать с ней что-то серьезное. Раньше он ни с кем не искал ничего серьезного или, по крайней мере, не принимал в расчет ничего, кроме телосложения и миленькой мордашки. Все его подружки были очень красивыми, хотя ни одной из них не удалось зацепить его так крепко, чтобы он подумал о длительных отношениях с ними. Все закончилось плохо, он порвал со всеми. Такое не может произойти с Валерией, потому что, ко всему прочему, она его подруга, и он не хотел бы разрушить их дружбу, если она не оправдает надежд как его вторая половинка. Он должен приложить максимум усилий, чтобы ухаживать за Валерией, заботиться о ней, поэтому необходимо, чтобы кое о чем, что произошло у него с Эли, она не узнала. Если он скажет Валерии, что они целовались, ей будет плохо, и возникнет риск того, что все закончится, почти и не начавшись. Элизабет тоже ничего не скажет. Она вышла из себя.

– Думаю, мы никому не должны рассказывать о том, что произошло, – говорит девушка, беря

кусок пиццы. – Я не хочу волновать остальных приступом паники.

– Успокойся, все останется между нами.

– Если они узнают… они будут думать, что я стала параноиком.

– Что есть, то есть, немножко паранойи, которая…

– Дурак, не будь таким, я поступила плохо.

Рауль улыбается, видя, как Эли пристыжено опускает голову. Девушка переоделась, надев что-то

менее вызывающее, но она все так же эффектна в своем красном облегающем свитерке и синих джинсах, которые ей очень идут. Откусив часть от своей порции гавайской пиццы, парень, не спеша, ее пережевывает. Он очень сильно уважает Элизабет, и ему не хотелось бы, чтобы их дружба пошатнулась из-за этого случая. Ему искренне жаль, что он не может дать Эли то, что она ищет в нем, но все вышло именно так, как вышло.

– Ты ведь и Валерии ничего не скажешь, верно?

– Не скажу. Она видела, что мы вчера целовались, и знает, что ты мне нравишься, и что отверг

меня тоже знает. Мы с ней разговаривали на эту тему, но не докончили. Так что лучше не рассказывать ей о том, что произошло между нами сегодня. Я не хочу, чтобы она смотрела на меня как на отчаявшуюся неудачницу.

Парень согласен с Эли. Это ему на руку, так не придется объяснять Валерии, почему он позволил

себя целовать. Конечно, он расскажет ей об остальном, но вкратце, опуская подробности, которые могут ранить девушку. Вот только есть одна проблема: что будет, когда Эли узнает, что они с Валерией пара? Рауль начинает бояться, что их с Валерией секрет будет оставаться тайной гораздо дольше, чем они представляли.

– Я понимаю.

– Попозже я позвоню ей еще раз. Надеюсь, она не рассказала остальным о том, что случилось

на дискотеке, о нас с тобой. Раз все вышло плохо, то лучше, чтобы об этом знали только мы втроем.

– Вал очень тактичная и деликатная девчонка. Она ничего не скажет раньше нас. Вот увидишь.