Текст книги "С добрым утром, принцесса! (ЛП)"

Автор книги: Франсиско де Пауло Фернандес Гонсалес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

А что, если она пойдет домой? Нет, она не может так поступить. Есть еще ее друзья. Ей нужно

будет выдержать все, что произойдет и помимо этого. Ей будет очень тяжело. Но вечер только начался, и все последующие часы преподнесут совершенно неожиданные, удивительные ситуации.

Глава 4

Незадолго до того, как шестеро друзей встретились на Пласа-дель-Соль.

Эта толстовка смотрится ужасно. Ему никогда не шел красный цвет. Вдобавок она ему велика.

Что, мать не знает, какого роста одежду он носит? Он подрос. Правда, немного, совсем чуть-чуть, но, по крайней мере, Бруно уже не стыдится быть самым маленьким в классе. А, кроме того, даже надеется, что когда-нибудь очень резко прибавит в росте.

На самом деле, толстовка – кошмар. Он снова заглядывает в гардероб. Нет ничего для души: все

ношеное-переношеное, очень старое, очень страшное, очень… Ну, что такое! Неужели из одежды нет ничего зимнего, что не делало бы его похожим на фрика⁴? Позарез нужна новая одежда, чтобы ходить по вечерам поразвлечься. Не то, чтобы он часто выходил, но на такие случаи, как сегодняшний, ему нечего надеть. Студенческая вечеринка – а ему нечего надеть, нет ничего путного! Да уж, касаемо того, что болтается на вешалке, – пора брать бразды правления в свои руки. Мать и так слишком долго имела над этим власть.

Какого черта ему надеть?

Хотя, если хорошенько подумать… какая, к дьяволу, разница. Никто на него и не взглянет.

Красная толстовка, на крайняк, хотя бы теплая. Он смотрится в зеркало гардероба, громко цокая языком.

Какой ужас!

Пищит WhatsApp. Он достает из кармана джинсов BlackBerry и шепотом читает сообщение.

“Поторопись, чувак, иначе нас убьют. Мы и так уже опаздываем.” Какой же зануда этот Рауль. Уже, сейчас, скоро. Ведь девчонки не уйдут, они дождутся их прихода. Ради его дружка, разумеется. Вот если бы это было ради него, то ни одна из них не стала бы ждать. Ну, разве что одна Мария. Она хорошая, добрая, и всегда прощает все его промашки. Они двое – гадкие утята в их компании. По крайней мере, сейчас, потому что раньше все было не так. Они, пятеро, основавшие “Клуб”, были странными, необычными людьми. Но, с годами многие вещи изменились. Валерия, она симпатичная, Эли – красавица, Рауль – лидер, а Эстер всегда была просто Эстер. Хотя она присоединилась к “непонятым” позже. И, тем не менее, присоединившись, она стала еще одной из них. Она никогда не обзывала его карликом, не издевалась над его ростом. Она улыбалась и была восхитительной со всеми своими несовершенствами и аккуратненькой челкой, свисающей на лоб.

– Привет, меня зовут Эстер. Рада с тобой познакомиться.

Под красной шапочкой ее глаза были прекраснее всех глаз, которые он когда-либо видел. Они как-

то по-особенному сияли, или это ему казалось? И эта манера морщить нос, когда она смеялась… О, боже!

– Привет, я… Коррадини. Бруно Коррадини.

Как Бонд, Джеймс Бонд. Как глупо было так отвечать! Прямо, как в фильме про агента 007!

– Коррадини? Это…

– Да, как фамилия Ченоа⁵ . Но мы не родственники.

– Да, но я не это хотела сказать, – пояснила Эстер, не переставая улыбаться. – Я и не знала, что

Ченоа так зовут. Я собиралась спросить про твоего отца. Он итальянец?

Тупость в квадрате. Она, пожалуй, еще подумает, что он самодовольный индюк, хвастающийся

своей фамилией. Погано, скверное начало.

– Аргентинец. Мой отец родился в Буэнос-Айресе. Так же, как и дед.

– Вот здорово! У меня никогда не было друга-иностранца.

Вот тут-то он и влюбился. Ему было по барабану, что она посчитала его иностранцем, хотя он им

и не был. Он родился в самом центре Мадрида. Но, она так простодушно это сказала, в ее голосе звучала такая искренность… И она была так прекрасна!.. Друг. Прошло всего полминуты, как они познакомились, а он уже считал себя ее другом.

Он думал о ней много, очень много дней. Он любил Эстер молча, был болен ею, страдал, плакал

до тех пор, пока не смог больше выносить эту муку, и однажды он решился. Он высказал все, что чувствовал, написав ей письмо:

“Привет, Эстер.

Думаю, пришло время признаться тебе во всех моих чувствах. Я безумно влюблен в тебя. Я целыми днями, каждую минуту думаю о твоих глазах, о твоих губах и улыбке… Эстер, в моей жизни на самом деле нет ни одной секунды , когда я не думал бы о тебе. Я думаю о тебе, не переставая. Но, я не хочу испытать что-то худшее, чем то, что испытываю сейчас. Я не вынес бы, если бы ты, глядя мне прямо в глаза, отвергла меня. Так что я всего лишь решился раскрыть тебе свою душу, даже если на моем имени ты поставишь крест. С кем из этих ребят ты хотела бы встречаться, если бы они тебе предложили?..”

И далее список из двадцати имен. В нем были все: страшные, красивые, высокие, маленькие,

старшеклассники, толстяки, спортсмены… и он. Он сошел с ума? Да, он влюбился без ума, отчаянно и безнадежно.

“…Если ты готова к отношениям со мной, я догадаюсь об этом. А если нет, я буду продолжать любить тебя молча. Я забуду о твоей любви.

Оставь это письмо вместе с ответом завтра после занятий в дереве, что во дворике школы. Подумай обо всем хорошенько.

Пожалуйста, не смейся надо мной. Это совсем не шутка.

С волнением и нетерпением жду твоего ответа.

Я крепко-крепко целую тебя. Я тебя люблю.

Твой большой и уже далеко не тайный поклонник.”

В ту декабрьскую среду для Бруно занятия тянулись бесконечно долго. Тревожные и невыносимо

тоскливые часы ожидания. Отметила ли она его имя? Нервы напряжены до предела! Весь день она ничего ни с кем из класса не обсуждала. Добрый знак. Или нет. Что она обо всем этом думала? Но вот, наконец, тысячу лет спустя, занятия закончились. Парень остался в классе, наблюдая в окно, как его подружка в одиночестве направлялась к дворовому деревцу с письмом. По крайней мере, Эстер восприняла это всерьез. Лицо ее оставалось таким же, как всегда, хотя она непрестанно поглядывала по сторонам. Она положила конверт в дуб, затем достала и сложила пополам, чтобы спрятать от любопытных глаз проходящих мимо людей. Только один человек мог его увидеть, тот, кто знал, что в дереве что-то есть.

Эстер снова огляделась по сторонам и, глубоко вздохнув, ушла.

Бруно охватило нетерпение, но он не мог тут же отправиться за письмом, содержащим в себе

ответ на самый важный для него вопрос. Ведь наверняка Эстер спряталась где-то в сторонке, чтобы раскрыть своего тайного воздыхателя.

Что он должен был делать?

Он вооружился терпением, повесил за спину рюкзак и пошел домой. После обеда, ничего никому

не сказав, он возвратился в школу. Вот ведь помеха – школа была закрыта. Бруно громко позвал консьержа, который вскоре пришел, встревоженный нетерпеливым криком парня. Парень умолял открыть ему дверь, ссылаясь на то, что забыл книгу, которая срочно, ну просто позарез, была ему нужна. “Это для завтрашнего экзамена. Вопрос жизни и смерти,” – упрашивал он. Консьерж хорошо знал этого низкорослого паренька и испытывал к нему симпатию. Он открыл центральную решетку, и Бруно помчался, как одержимый, к дубу во дворе. Письмо лежало там! Он молниеносно достал его и побежал обратно, на ходу поблагодарив консьержа. Бруно бежал, не останавливаясь. Он хотел открыть письмо дома, когда успокоится. Но, на полпути не смог больше сдерживаться. Он сел на скамейку парка, чтобы спокойно рассмотреть этот магический конверт. Перед ним было не что иное, как желания и чувства его любимой. Ни больше, ни меньше. Нравится он ей, или нет? Он узнал бы не только это, но и всех парней, для которых ее сердце могло быть открыто. Хорошей ли была мысль узнать, какие имена отметила Эстер? А вдруг, она не отметила его? А что, если да?

Пару минут Бруно обрывал лепестки ромашки. Ему было страшно. Он дышал с трудом. Наконец,

парень открыл конверт. Он вытащил двойной листок и, чувствуя дрожь во всем теле, проверил список, составленный им накануне.

Снова запищал WhatsApp. Ну, кто там на этот раз? Снова Рауль.

“Короче, я иду за тобой. Тебе лучше быть готовым, когда я позвоню тебе домой. Я буду через пару

минут”.

И почему они не встретились у входа в метро на Пласа-дель-Соль? Рауль с каждым днем все

зануднее. Хотя он и любит его, как брата. И это при том, что у него их уже четверо. Но быть средним братом не слишком-то выгодно. Двое младших – это радость всего дома. Старшие всегда получали особое внимание со стороны родителей. А он – лишь третий из пяти.

Ровно через сто двадцать секунд после сообщения, пришедшего от друга, звонит домофон.

– Иду! Это ко мне! – кричит Бруно, прежде чем кто-то из младших, брат или сестра, опередит его,

или рассерженная мать выразит свое недовольство.

Несмотря на это, раздражающий звонок звучит снова. “Вот нетерпеливый, я уже иду”, – бормочет

себе под нос Бруно, выходя в прихожую. Он нажимает кнопку, чтобы поговорить по домофону:

– Это ты, Рауль?

– Бруно, давай, поторапливайся!

– Я иду, не звони мне больше, пожалуйста.

– Спускайся!

– Сейчас! Уже спускаюсь!

Но, не дав ему времени даже открыть входную дверь и предупредить родителей, что он уходит,

снова звучит звонок.

“Вот идиот”, – шепчет, недовольно сопя, Бруно. У него огромное желание убить Рауля, хотя, если

он его убьет, то останется без единственного настоящего друга в своей жизни. Хотя, в каких-то случаях, дружба не вечна. Одно слово, недоразумение или какая-то непредвиденная ситуация может покончить с ней.

⁴ фрик – человек, отличающийся ярким, необычным, экстравагантным внешним видом и вызывающим (зачастую эпатажным) поведением, а также обладающий неординарным мировоззрением, которое является результатом отказа от социальных стереотипов

⁵ Ченоа(наст.имя: Мария Лаура Коррадини Фаломир) – сценический псевдоним популярной испанской певицы с аргентинскими корнями

Глава 5

– Ну что, идем мы или нет?

– Мало того, что ты опоздал, так теперь еще и торопишь, – нежно-медовым голоском ворчит Эли,

крепко вцепившись в руку Рауля.

– Да сколько раз вы уже упрекнули нас с Бруно, что ждали здесь столько времени, а теперь…

Но Элизабет не дает ему договорить. Она чуть ли не силой тащит его ко входу в метро.

Посмеиваясь, они первыми спускаются по лестнице на станцию Пласа-дель-Соль, не обращая внимания на остальных. Смирившаяся с этим Валерия, молча, смотрит на них. “Охота” уже началась.

– И что это с ней происходит? – удивленно спрашивает Мария. – Она взволнована больше

обычного. Вы что, уже выпили?

– Как бы не так! Ни капли.

– Так ведь она уже в эйфории. А когда начнет, не знаю, как закончит.

Валерия пожимает плечами и вздыхает. Задумавшись, она застыла на мгновение, пока все

остальные тоже спускаются по лестнице в метро. Да, для нее эта ночь окажется длинной. Валерия не знает, выдержит ли. Она должна сдерживаться, видя, как Эли заигрывает и кокетничает с Раулем. Что уж тут хорошего? Но еще хуже будет, когда Рауль клюнет на приманку.

Вал, идем, – смеясь, зовет ее Эстер со ступенек. – И смени это выражение лица. Развеселись, ведь

нас ждет грандиозная ночь!

– Грандиозная ночь, – не слишком убежденно шепчет Валерия и, робко улыбнувшись,

направляется к друзьям.

В вестибюле метро сегодня многолюдно. Час пик. Большинство составляют молодые парни и

девушки, принаряженные по случаю субботнего вечера. Несмотря на шум слышна мелодия и голос музыканта, поющего песню “Лаская твою спину” группы “Despistaos”⁶. Валерия ищет певца взглядом, но различить его в такой толпе народа ей не удается. Но, наконец-то, она высматривает его неподалеку от ряда билетных автоматов. Это еще довольно молодой парень, о чем свидетельствует и его голос. Или, по крайней мере, на это указывает его худое, безбородое лицо. Он старше ее самое большее лет на пять-шесть. У парня длинные, ниже плеч, каштановые волосы, и он носит серое сомбреро с черной тесемкой посредине. Одет он в тонкий, плотно облегающий, бежевый свитер и рваные голубые джинсы. Он просто красавчик.

– Ну что ты спишь, малышка! – кричит Элизабет, стоя по другую сторону турникета. Взяв Рауля

под руку, она идет к третьему пути.

Все уже прошли в метро, кроме нее. Валерия, тяжело вздохнув, спешит присоединиться к друзьям.

Она открывает сумочку и ищет в ней проездной на метро. Его нет. Вот дерьмо, где же он? Она судорожно роется в своих вещах, но проездного нет и в помине. Остальные продолжают идти вперед, и она уже потеряла их из виду. Блин! И куда они так спешат! Валерия начинает нервничать. По-видимому, она оставила его дома. Теперь придется покупать простой билет!

Она поворачивается и быстро идет к кассовым автоматам. Единственный свободный автомат

находится рядом с парнем, играющим на гитаре. Как можно быстрее Валерия идет к автомату и, почти не желая этого, исподтишка смотрит на парня. Совсем неожиданно она замечает, что у него немыслимо красивые зеленые глаза. Это заняло всего секунду, а, может, и меньше, но этого времени было достаточно, чтобы вогнать ее в краску. Музыкант улыбается и тут же вновь переключает свое внимание на гитару и новую песню.

Валерия опустила голову, сгорая от стыда и стараясь сосредоточиться на том, что должна сделать.

Нет, ну какой же он все-таки красавец! Она опять открывает сумку и достает маленький кошелечек, в котором хранит деньги. Она осматривает его, но… У нее нет никакой мелочи! Только купюра на двадцать евро. Тьфу ты, черт!

– Простите, Вы не разменяете двадцатку? – спрашивает она у нескольких, сильно накрашенных,

девиц своего возраста, стоящих у автомата сбоку.

Они отрицательно качают головой, даже не заглянув в кошельки. Самонадеянные дуры. Валерия,

вздыхая, оглядывается вокруг себя. Ну, почему? Парень с гитарой перестает играть и поднимается. Он подходит к Валерии и протягивает руку, предлагая деньги как раз на обычный билет.

– Вот, возьми. У меня не наберется на размен, но этого тебе хватит, верно?

– Спа… спасибо, но… нет, не нужно.

– Бери, говорю.

– Хорошо, я…

Валерия разволновалась и разинула рот. Оказывается, вблизи, он еще красивее. И его улыбка,

оказывается… восхитительна. Он высок, выше метра восьмидесяти пяти, это точно. Он более худощав и жилист. Что заставляет такого парня, как он, играть в метро? Он должен был бы дефилировать по подиуму или собирать на концерты полные залы. Она была бы его настоящей, ярой фанаткой.

– Не переживай. Сейчас я спою еще парочку песен и все верну, – ласково говорит музыкант. –

Конечно, если не явится кто-нибудь из Комиссии по авторским правам и не заставит заплатить за права авторам песен.

– Что? – Валерия абсолютно ничего не понимает из того, что он говорит, но ей все равно. Дело не в

том, что он говорит, а в том, как говорит. И особенно в том, что он говорит это ей.

– Проехали, забудь. Юмор подземки, – поясняет он, не переставая улыбаться. – Бери деньги, пока у

меня рука не затекла.

– Ой, простите. Большое, большое спасибо.

Валерия нервно берет полтора евро, которые протягивает ей музыкант, поворачивается и покупает

в автомате билет. Ее кидает в дрожь. Она опять в панике и снова смотрит на музыканта. Так и есть, он улыбается. Парень с гитарой продолжает улыбаться, демонстрируя великолепные белые зубы. Валерия просто в восторге от изумительных черт его лица и совершенно не понимает: она что же, уже излечилась от своей застенчивости?

– Ты на празднике одна?

– Что?

– У тебя нет спутника на этот вечер.

– Да, нет, нет. Мои друзья идут впереди.

– Друзья? И они оставили тебя одну?

– Что-то вроде. Они прошли через турникеты, не зная, что я не могу пройти, потому что оставила

проездной дома. Я – неудачница.

– Тогда поторопись или не успеешь к поезду и можешь окончательно их потерять.

– Да, конечно.

Они помолчали еще немного. Валерия и сама сейчас растерялась. Она перестает смотреть на

парня, пытаясь снова овладеть собой. Разве подобные вещи происходят не только в фильмах? Понятно, что нет. Почему этот парень из фильма открыто разговаривает с ней в реальной жизни. Ему надоела обычная жизнь. Но… Куда идти на третий путь? Она вертится, глядя по сторонам, и видит желтый указатель.

Парень в сомбреро возвращается туда, где он играл и садится на стул. Секунду он раздумывает, а

затем продолжает перебирать гитарные струны. Валерия в последний раз смотрит на него, молча, одними губами говорит “спасибо”, и они обмениваются прощальной улыбкой.

Пока звучит композиция от “Nirvana”⁷, девушка засовывает билет в щель и проходит через

турникет. Какой эффектный парень! Я никогда не видела его на этой станции. Как его зовут?

– Ну, и куда ты запропастилась? – раздается голос подбежавшей к ней Эстер. – Хорошо еще, что я

поняла, что ты не с нами, до того, как мы сели в вагон!

– Я оставила проездной дома и не могла войти.

– Вот тебе на!

–А потом у меня не было мелочи, чтобы купить билет.

– А почему ты не попросила купить билет кого-нибудь из нас?

– Потому что вы ушли!

Эстер закрывает ладонью рот и хохочет. Ей смешно видеть взволнованную Валерию.

– Ой, прости.

– Хватит вам!

– Мы плохие друзья.

– Самые худшие в мире.

– Но ты так не считаешь.

– Вы же вышвырнули меня, как окурок.

– Да, ладно тебе не жалуйся.

– Фу ты.

Девушки поднимаются по лестнице, ведущей к третьему пути. Сидя на скамейке, их поджидает

остальная четверка. Эли сидит на коленях Рауля, но, несмотря на это, завидев Валерию, парень поднимается и идет к ней.

– С тобой все в порядке? – очень серьезно спрашивает Рауль.

– Да, все нормально. Я не могла пройти, потому что забыла проездной.

– Ну, ты могла бы пройти с кем-нибудь из нас.

– Вы слишком быстро ушли, и я осталась далеко позади.

Элизабет тоже встает и подходит к друзьям сбоку. Она крайне раздосадована тем, что Рауль

бросил ее на скамейке.

– Ты отстала потому, что сегодня ты какая-то смурная. Весь вечер рассеянная, и все по вине этих

проклятых джинсов, точно.

– Каких джинсов? – удивленно спрашивает парень в голубой рубашке.

Валерия краснеет. Неужели она все расскажет? Еще и ему? Нет, она не осмелится.

– Да так, одни “страдивариус”, я оставила их для нее, но она в них не влезла.

Вот тебе на, осмелилась! Такие вещи не говорят! Тем более парню! И уж тем более парню, в

которого она влюблена! Таких подруг врагу не пожелаешь, это ж надо, такую свинью подложить!

Красная, словно помидор, Валерия наблюдает, как Рауль, улыбаясь, беззастенчиво разглядывает ее

задницу, не проявляя ни малейшего стыда.

– Ну что ты уставился? – возмущенно спрашивает Валерия, прижавшись к стене. Ее щеки пылают.

– Я смотрю, ты, как всегда, отлично выглядишь, Вал. Просто Эли слишком худая.

– Что? – глаза Элизабет широко отрываются, они похожи на два блюдца. – Не надо, я не слишком худая!

– Неужели?

Теперь взгляд небесно-синих глаз Рауля перемещается на Элизабет.

– Ну у тебя и воспитание… Нет у тебя ни стыда, ни совести! – громко кричит рассерженная

Элизабет.

– Ты очень худая, Эли, слишком худая, хотя мне очень нравится твоя задница. Я никогда тебе

этого не говорил?

Девушка набрасывается на него и бьет несколько раз сжатыми кулачками по плечам. Опечаленная

Валерия смотрит на них, не отрываясь от стены. Эта обманчивая драка – еще одно доказательство того, что вечер будет нелегким, и между этой парочкой скоро что-то произойдет, они не станут терять время зря. Через несколько секунд гудит подъезжающий поезд, вагоны почти переполнены. Шестеро друзей заходят в один из хвостовых вагонов. Эли входит последней, перед этим еще раз стукнув довольно улыбающегося Рауля. Свободного места хватает только на то, чтобы дышать. Вагон плотно забит людьми, как консервная банка – сардинами.

– Я умираю от жары, – говорит Валерия, все еще краснея.

– Только пять остановок, – отвечает Мария, стоящая рядом.

– Знаю, надеюсь, не задохнусь прежде.

– Держись.

И, действительно, ей удалось пережить Кальяо, Пласа д’Эспанья, и Вентура Родригес тоже, а на

Аргелес вышло много народу. Ну вот, наконец, они приехали на конечную станцию третьего пути – Монклоа. Там, неподалеку от станции, на известной городской дискотеке их ждет вечеринка, полная студентов.

Несколько минут спустя…

– Двадцать евро с каждого?

– Точно.

– Мы же договаривались, что будет десять, разве не так?

– Десять за пропуск и студенческий билет, а еще десять за вход на дискотеку. Не думали же вы,

что войдете бесплатно?

– Но…

– Так вы берете, или нет?

– Так не честно. Вход на дискотеку входит в стоимость. Те, кто из Комплутенса⁸ не должны ничего

платить. И у нас билеты студентов Комплутенса.

– Есть то, что есть, вы же, наверное, понимаете, что делаете. Короче, если хотите фальшивки и

вход на дискотеку, то двадцать евро.

Рауль трет подбородок и сопит. Этот тип их надул. Об этом они не договаривались..

– Подожди. Я должен поговорить с друзьями.

Парень, смирившись, подходит к поджидающей его оставшейся пятерке. Друзья с тревогой

наблюдают за ним, увидев, что он возвращается с пустыми руками.

– Что он тебе сказал? – спрашивает Эли, удивленно подняв бровь. – А где билеты?

– Он требует по двадцать евро с носа.

– Но было же десять, верно?

– А теперь он говорит двадцать. Десять за пропуск и студенческий билет, и еще десять за вход на

дискотеку.

– Вот придурок, ну и урод!

– Ну, что будем делать? Покупаем? – вступает в разговор Валерия, доставая из кошелька двадцать

евро. – Раз уж мы здесь.

Эстер с Марией переглядываются.

– У меня только десять евро, – поясняет девушка с нависающей челкой. – Родители не дали

больше.

– Я тоже не хочу переплачивать, – говорит Мария.

– Я, как они, – добавляет Бруно, зевнув, – мне не хочется платить двадцать евро за то, чтобы войти

на дискотеку.

Порыв ветра треплет волосы шестерых, молчаливо застывших ребят. Первой заговорила Элизабет.

Она решительно и безапелляционно заявила:

– А вот лично я хочу пойти. Я сделала фотки на липовый студенческий, пришла сюда с мыслью

попасть на эту веселую вечеринку. Я так долго этого ждала, праздник наконец-то наступил, и я не собираюсь отступать из-за какой-то лишней десятки. Вот деньги, бери.

Элизабет сует Раулю двадцатку. Рауль берет купюру и смотрит на Валерию, единственную из них,

кто так ничего и не сказал.

– А ты что скажешь? – спрашивает подругу Рауль.

– Даже не знаю. Все-таки двадцать евро. Хотя…

Хотя, если она не пойдет с ними, то на дискотеке они стопудово закрутят роман. И наоборот, если

они пойдут туда втроем, то они не оставят ее одну и не станут целоваться и обжиматься перед ней, так ведь? Значит, это подходящий случай тормознуть то, что кажется неизбежным.

– Хотя что?

– Да так, ничего. Короче, если вы идете, я тоже пойду.

Удивленные взгляды Эстер, Марии и Бруно прикованы к Валерии. Никто из них не ожидал от

подруги подобного ответа.

– Ладно, трое на трое, – заключил Рауль, доставая двадцать евро из своего кармана.– А вы что

будете делать в конечном счете?

– Сожалею, но я не могу, а вы идите, – улыбаясь, сказала Эстер. – Я поеду домой, отдохну

побольше перед завтрашней игрой.

– Я иду с тобой,– отзывается Мария. – Грандиозные вечеринки не для меня.

Рауль внимательно смотрит на Бруно. Тот пожимает плечами, присоединяясь к двум девчонкам,

решившим не идти на дискотеку.

– Я не оставлю их одних, провожу домой, – быстро заявляет он. – А, кроме того, студентки не

бегают за мной гурьбой.

– Как я понимаю, ты тоже не слишком-то носишься за ними.

Бруно не нравится шутливое замечание Рауля, он отворачивается и смотрит в другую сторону.

Ему неприятно. В последнее время его дружок стал слишком высокомерным. Бруно уже не помнит, когда они в последний раз просто разговаривали друг с другом.

Снова воцарилась тишина. Все молча смотрят друг на друга, и никто из них не знает, что

сказать. Валерия чувствует себя крайне скверно из-за того, что она не с теми, кто не идет на дискотеку. Особенно из-за Эстер, у которой нет денег. Но, с другой стороны, она не может оставить Эли наедине с Раулем, несмотря на то, что, возможно, там, на дискотеке, ей будет гораздо хуже, чем здесь.

– Ладно, ребята, увидимся, и мы расскажем вам, что здесь было, – говорит на прощание Элизабет.

Она посылает воздушный поцелуй и уверенным шагом направляется к входной двери на дискотеку. Двое студентов, попавшихся ей на пути, окидывают ее сверху вниз взглядом и отпускают изящный комплимент.

– Я иду с Эли, пока на нее не налетела стая акул. Ты идешь?

Валерия кивает головой, и, помахав рукой возвращающейся по домам троице, идет с Раулем к

входной двери.

Ее охватывают противоречивые чувства. Ей не по душе то, как она поступила. Она считает, что на

дискотеку они должны были идти или все вместе, или же не должен был идти никто. И вот группа разделилась надвое, а ведь еще совсем недавно, это было просто немыслимо.

⁶ Despistaos – испанская поп-рок группа

⁷ Nirvana – американская рок-группа

⁸ Комплутенсе – Мадридский университет, крупнейшее высшее учебное заведение Испании

Глава 6

На перемене, понуро опустив голову, он бежит на задний дворик школы. Сегодня точно

так же, как бегает туда каждое утро на протяжении вот уже нескольких недель. В это время, как правило, там никого нет. Есть только старые деревья, которые стоят себе и стоят, и налетевший дневной ветерок раскачивает их ветви. Поэтому ему и нравится приходить туда и садиться одному на ступеньки лестницы, ведущей к задней двери. Обычно он облокачивается на свои колени и прикладывает неимоверное усилие, чтобы ни о чем не думать. Хотя, очень сложно отрешиться от всего, после того, что произошло несколько месяцев назад. Тот проклятый октябрь.

– Слышь, ты. Иди сюда!

Рауль смотрит по сторонам. Это его зовут?

Похоже на то. Сегодня в его излюбленное место вторглись чужаки. И именно те, кто ему

неприятен. Речь идет о компании, состоящей из четырех парней из его класса. Рядом с ними стоит девчонка в очочках. Судя по выражению ее лица, она изрядно напугана.

– Ну че, чудик, ты не слышал моего друга Давида? Он сказал, чтобы ты подошел.

Парень, что обращается к нему сейчас – Раймундо Санчес, выступает посредником в этой

компашке. Раймундо не очень-то ему по душе, но он высок, силен, к тому же белокур, что нравится всем девчонкам. Впрочем, он не так уж сильно уверен в том, что девчонкам нравится его вспыльчивость и горячность.

– Что вы хотите?

– Вот это да! Надо же, он говорит! – кричит тот, кто обратился к Раулю первым. – А то уж мы думали, что ты немой...

– Ну, двигай сюда. Мы хотим, чтобы ты нам помог в одном дельце, – талдычит свое Раймундо.

Рауль ни с кем не ищет проблем, и уж меньше всего с этими субчиками, но он отлично понимает, что, если подойдет к ним, то проблема появится. А что он может сделать? Как ни крути, они не собираются оставить его в покое. Рауль медленно направляется к остальным. Подойдя, он внимательно оглядывает девчонку. Она рыжая, далеко не красавица, да и волосы у нее короткие, как у парня. Кажется, ее зовут Мария, и учится она классом помладше.

– В чем помочь? – Рауль старается казаться спокойным, хотя беспокойство гложет его изнутри, и нервы его напряжены до предела. Не нравится ему все это.

– Ладно, чувак, смотри сюда. Ты целовался когда-нибудь с девчонкой?

Этот весьма щекотливый в своем роде вопрос застает Рауля врасплох. К чему это? Рауль медлит с ответом. Все дело в том, что в свои пятнадцать лет он еще ни с кем не целовался. По правде говоря, у него и возможности-то такой не было, потому что он до сих пор ни с кем не встречался.

– Видишь ли, тут вот какое дело, мы поспорили, – начал объяснять третий парень с серьгой в левом ухе, смуглявенький и пониже двух остальных ростом. Его звали Ману. Он один из записных красавчиков класса. – Мы-то трое уже мутили со многими девчонками, и это нормально. Но, вот наш дружок Рафа все еще и не начинал. – Ману с язвительной усмешкой указывает на четвертого члена компашки, толстого, некрасивого парня с курчавыми волосами.

– А мне-то что за дело? – неуверенно отвечает Рауль, не понимая, чего они хотят.

– Не дрейфь, чудила. Или хочешь получить?

Рауль никак не реагирует на угрозу Раймундо, ставшего вдруг очень серьезным.

– Короче, – продолжает Ману, – мы заключили пари, состоящее в том, что Рафа должен будет сто раз качнуть пресс, если ты замутишь с какой-нибудь девчонкой раньше него.

– Козлы, – плюется толстяк, вертя головой по сторонам.

– Мы полагаем, что ты не целовался ни с одной девчонкой, не считая родственниц, конечно, поскольку нам известно, что тебе нравятся парни, – пояснил Давид. – Хотя мы считаем, что и ни с кем из ребят у тебя тоже ничего не было. Ты всегда один. Уверен, что тебя не любят даже собственные родители. В школе ты отщепенец, изгой.

Эти слова ребят сильно задели Рауля. Ему нравятся девчонки, он не гомик. А даже если бы и был, то это его личное дело. А что еще больше его огорчает, так это то, что какой-то идиот назвал его изгоем и затронул тему его родителей. Он что, не знает того, что произошло пять месяцев назад? Или, наоборот, сделал это намеренно? Рыжеволосая с короткой стрижкой точно все знает. Она в курсе того, что тот новый парень классом постарше потерял отца в результате дорожного происшествия. Он даже несколько месяцев не ходил в школу.

– Вы идиоты, дураки. Не смейте больше никогда даже упоминать о моем отце.

– В чем дело, птенчик? Не разговаривай с нами так. – Раймундо, похоже, не терпится подраться.

Он хватает Рауля за свитер, грозя крепко сжатым кулаком.

– Подожди, Рай, остановись, – просит дружка парень с серьгой, отводя руку приятеля в сторону.

– Да, не бей его, или нам не придется увидеть толстяка, качающего пресс, – насмешливо

подхватывает Давид.

Раймундо прислушивается к тому, что говорят ему дружки и отпускает Рауля. Он причесывает

белокурые волосы руками и прислоняется к стене, проклиная смелость этого отщепенца, сцепившегося с ним.

– Ладно, перейдем к делу, а то перемена заканчивается, – продолжает Мануэль, ставший теперь

запевалой. – Мы хотим, чтобы ты поцеловал эту девчонку. Так Рафа проиграет пари и должен будет платить, накачивая пресс.

– Это несправедливо, – замечает вышеупомянутый Рафо.

– Как это несправедливо? Разве ты не принял условия, толстяк? Спор заключался в том, что ты

замутишь с девчонкой раньше, чем этот чудик. Разве не ты говорил, что это семечки, раз плюнуть?

Мария с Раулем смотрят друг на друга. Они оказались в сложном положении. Как теперь они

отсюда выберутся?

– Я не буду целовать ее, – храбро отвечает паренек.

– Как это не будешь? Еще как будешь, – набрасывается на него Раймундо. С помощью Ману,

сцепившего руки Рауля за спиной, ему удается крепко схватить и удерживать смельчака, не давая ему пошевелиться. С другой стороны Давид, взяв за плечи очкастенькую девчонку, подталкивает ее к Раулю. Девчушка изрядно напугана. Она тоже никогда и ни с кем не целовалась.

– Целуй ее! – орет один из мучителей.

– Не буду! Оставьте нас в покое!