Текст книги "Последний пожиратель греха"

Автор книги: Франсин Риверс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Путем Иисуса и креста.

– 16 -

Я обошла вокруг дома и нашла то место под окном, куда приходил пожиратель грехов. Узкая тропинка вела отсюда к лесу у подножия Горы Покойника. Я пошла было по этой тропинке, но Блетсунг позвала меня из окна.

– Кади, куда ты идешь?

– Искать пожирателя грехов.

– Почему б тебе не подождать денек-другой. Он спустится. Тогда сядешь на мою табуретку, да и поговоришь с ним через окно.

Я замотала головой. Я знала, что если подожду денек-другой, потеряю всю свою храбрость. – Мне сейчас идти надо, мэм.

– Ну, тогда подожди малость, я тебе дам кое-что для него. – Она исчезла в доме, а я вернулась на утоптанную полянку под окном и стала ждать. Скоро она появилась в окне и спустила мне корзину. В ней были лепешки с изюмом и кувшинчик меда. Еще она дала мне пустую флягу с веревочкой и пробкой. – Иди по тропинке, Кади. Когда пройдешь где-то с милю, увидишь родник. Тебе тогда уж пить захочется.

Подъем на Гору Покойника был тяжелым, к тому же пришлось бороться с искушением лепешками и медом. Тропинка бежала вверх извилистой лентой, проходя между высокими цветущими акациями, сахарными кленами, желтой березой и красными елями. Скоро я увидела родник и, встав на колени, стала зачерпывать рукой воду и пить, стараясь быстрее утолить жажду. Вокруг пели птицы, было спокойно и уютно, и я решила малость передохнуть.

Я сидела и слушала, как вода струйками стекает со скал. Веселый пересмешник спорхнул на землю, что-то поклевал, потом опять взлетел и скрылся в деревьях. Пора было идти дальше. Я наполнила водой флягу, повесила ее на плечо, взяла корзину и стала обходить родник, пока снова не вышла на тропинку. Становилось жарко, горный воздух наполнялся влагой. Теперь тропинка шла через густые папоротники по пояс высотой, сверху надо мной был высокий полог из елей и сосен. Впереди я услышала шум воды и вскоре вышла к водопадам. Немного задыхаясь от быстрой ходьбы, я подошла ближе и чуток постояла под струей воды, которая падала с высоты и разбивалась о камни. Было жарко, и этот прохладный душ оказался очень кстати. Я огляделась. В лучах солнца красивой аркой стояла радуга. У подножия водопадов я увидела небольшое озеро. Я подумала, что пожиратель грехов, наверно, здесь купается. Потом осторожно перешла через поток и пошла дальше вверх по извилистой тропинке. Вскоре я почувствовала, как запах земли сменился запахом разогретого солнцем камня. Я остановилась. Передо мной были огромные залежи гранита. Ноги ныли от усталости. Неужели я проделала такой длинный путь, чтобы заблудиться и забрести в эти каменные ущелья? Я попила воды и посидела несколько минут в тени сосны, росшей из трещины на камне. Потом все же пошла дальше – через плоские каменные плиты стала подниматься вверх, будто по гигантским ступеням, и оказалась в небольшом редком лесу. Опять прошла через гранитные ущелья и попала в густую березовую рощу. Теперь меня окружали белые стволы, которые отчетливо выделялись на фоне ярко-зеленой листвы, кое-где уже одетой в золотисто желтый и оранжевый цвета. Там, с другой стороны леса, я нашла жилище пожирателя грехов. Это была горная пещера.

– Эй, здравствуйте! – крикнула я, мое сердце билось громко и беспокойно. Никто не отозвался. Я подошла ближе и увидела выложенные кругом камни: здесь разводили огонь. У входа в пещеру стоял разобранный железный вертел. Я чуть постояла, потом крикнула еще раз, на этот раз громче: «Эй! Отзовитесь!»

Ответа не было.

Меня охватило любопытство. Я подошла ближе я снова негромко крикнула:

– Пожиратель грехов! – Потом набралась смелости я заглянула внутрь пещеры. – Сэр, я пришла сказать вам то, что мне тот человек у реки сказывал!

Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела груду звериных шкур, сваленных у дальней стены пещеры. Был здесь также грубо вытесанный шкаф, в котором стояли несколько горшков, два чистых стеклянных кувшина, таких, как тот, который был в моей сумке, и простая глиняная посуда с отбитыми ручками и трещинками. Это была вся обстановка, никакой мебели у этого бедного человека не было. На корне, проросшем из гранитного потолка, был подвешен светильник. Откуда-то сверху пробивалась тонкая струя дневного света. Я зашла внутрь и увидела, что своды пещеры достаточно высокие, чтобы стоять в полный рост. Одна стена заканчивалась расщелиной, которая, как я поняла, выходила наружу – за долгие годы она почернела от дыма и копоти.

По крайней мере, здесь было сухо и прохладно после жары позднего лета, и, наверно, достаточно тепло во время зимнего холода. Все же мне стало жаль человека, который прожил так много лет в этой мрачной, убогой пещере.

Я поставила корзину на ложе из шкур и вышла наружу.

Неужели я зря проделала такой долгий путь?

– Пожиратель грехов! Где вы? – В ответ ветерок зашелестел березовыми листьями. Может быть, он где-то рядом, прячется и наблюдает за мной? – Я пришла обещание свое выполнить! – Я прошла вдоль скалы, думая, что мне делать дальше. Подождать его? А когда он вернется? А что, если настанет ночь, а он так и не придет? А что, если он был здесь, и ему не понравилось, что я вошла в его дом? В моей голове пронеслась целая вереница страшных. «А что, если...».

Каменная стена исчезла, и передо мной открылся мир, где ряд за рядом возвышались темно-зеленые и сине-пурпурные горы, покрытые легкой белой дымкой тумана. Надо мной издал свой клич орел, паря над потоками ветра. Потрясенная величием того, что я увидела, я стояла и смотрела вокруг. Я никогда не думала, что мир такой огромный и такой прекрасный. Я стала взбираться выше, решив подняться на самую вершину и посмотреть на чудесную панораму с самой большой высоты. Пожиратель грехов и мое обещание были забыты – теперь я стремилась только на самый верх. Здесь подъем стал намного круче. Я присела немного отдохнуть и вдруг услышала стук и скрежет камня о камень. Тогда я встала, пошла вдоль больших каменных глыб...

И увидела его, сразу вспомнив, зачем пришла.

Пожиратель грехов стоял на корточках около длинного каменного выступа и складывал камни, делая гробницу для человека Божьего, который лежал в расселине на вершине горы. Под ним было ложе из сосновых веток, руки сложены на груди, глаза закрыты с помощью плоских белых камушков. Я присела на корточки, закрыла рот рукой и смотрела туда, как завороженная. Пожиратель грехов складывал камни очень тщательно, меняя их местами и передвигая, пока они не оказывались точно подогнанными один к другому. Так он замуровывал в скале человека Божьего. Закончив, он немного постоял, опустив голову в почтении. Потом быстро взобрался на вершину. Он стоял там, подняв руки к небу, как будто ожидал ответа на какой-то вопрос. Потом опустился на колени, склонил голову. Я слышала, как он плакал.

Я спустилась со скалистой вершины и вернулась к пещере пожирателя грехов, села у входа и стала его ждать. В голове пронеслись грустные мысли: я думала, сколько еще страданий добавит знание истины этому и без того несчастному человеку. Прошел час, потом другой. Солнце было уже близко к западу, а пожирателя грехов все еще не было. Мне надо было уходить, иначе я не успею спуститься с горы до наступления темноты.

– Ты его не нашла? – спросила Блетсунг Маклеод, когда я переступила порог хижины, усталая и грязная.

Я упала на стул, поставила на стол пустую флягу. – Вы знали, что он в пещере живет?

Она нахмурила брови и замотала головой:

– Нет, не знала я.

– У него там нет почти ничего.

– Ты заходила туда? – спросил Фэйган. Он с трудом поднялся и сидел на краю кровати.

– На минуту только. Я позвала, а он не ответил. – Потом я рассказала им, что пожиратель грехов похоронил человека Божьего.

– Он мне говорил, что похоронит его, – сказала Блетсунг Маклеод, но я не думала, что он его на вершину горы понесет.

– Хорошее место, – сказал Фэйган с торжественностью в голосе.

Она грустно улыбнулась и села на табуретку у окна, глядя на гору. – Бедный Сим. – По ее щеке пробежала слеза. – Он так надеялся...

– Сим? – сказала я, подойдя к ней. Она ничего не ответила, и я слегка погладила ее по руке.

Она повернула голову и рассеянно посмотрела на меня.

– Вы ведь сказали Сим?– По выражению ее лица я поняла, что она случайно произнесла это имя. – Его зовут...

Она остановила меня, приложив палец ко рту. – Не говори это вслух. Я так, просто не подумала, детка.

– Эй! – раздался снаружи мужской голос, который напугал нас обеих. Блетсунг схватила меня за руку, быстро отдернула меня от окна. Отпустив мою руку, она жестом показала, чтобы я немедленно убралась в дальний угол хижины. Лицо Фэйгана стало землисто-серым – он хорошо знал этот голос. Это был его отец.

– Блетсунг, ты дома?

Она пошла к двери. – Спрячься за кровать, – прошептала она. – Я оставлю дверь открытой, а то ведь он догадается. – Она вышла на крыльцо и ответила:

– Неужто это Броган Кай? Сколько лет, сколько зим!

Фэйган закрыл глаза. Я видела, как на его шее бился пульс.

– Я сына своего ищу, Блетсунг.

– А чего ж это ты ко мне пришел?

– Фэйгана последний раз видали с девчонкой Форбес. – Его голос приблизился. Я беспокойно зашевелилась, стараясь залезть под кровать, но Фэйган схватил меня за запястье и поднес палец к губам. Его отец разговаривал с Блетсунг, стоя у самого крыльца. – Сын Хьюмов слыхал, что она сюда приходила пару раз.

– Ты за этим пришел? Ну, тогда зря шел так далеко. А с чего это они оба убежали? – Когда она это спросила, у меня тревожно забилось сердце: я боялась, что Броган может заподозрить, что мы здесь.

– Ты девчонку видала или нет?

– Ты мне сам еще не ответил!

– Не твое это дело, Блетсунг.

– А что мое дело? И в самом-то деле! Я одна живу, Броган. Больше, чем двадцать лет уж. И чего там у вас происходит, не знаю. Ежели кто сюда приходит, так только чтоб пожирателя грехов позвать.

Наступила долгая пауза. Мы боялись пошевелиться, и Блетсунг не подходила к двери. Мы понимали, что отец Фэйгана не ушел, но не знали, что там происходит.

– Все могло быть по-другому, Блетсунг. – Его голос звучал удивительно мягко, он говорил так, как будто жалел о чем-то.

Фэйган нахмурился и поднял голову.

– Нет, оно должно было быть именно так! – жестко ответила Блетсунг.

– Я бы хотел по-другому. – Его голос зазвучал жестче. – И ты знаешь это.

– Да уж, я знаю, как ты того хотел. И ты решил, что только таким путем надо идти.

– Тебе было б куда лучше, ежели бы ты такая упрямая не была!

– Да не упрямство меня здесь держало, Броган Кай. А любовь. – Судя по звуку ее шагов, она пошла обратно к двери. Когда он снова окликнул ее, она остановилась.

– Но ведь ему жребий выпал! Он уже двадцать два года как пожиратель грехов. Когда ты перестанешь о нем думать, наконец?

– Никогда! – ответила она с вызовом. – Никогда, – повторила она, повернулась и вошла в дом. – Никогда, никогда, никогда... – Она плотно закрыла дверь, задвинула засов. Закрыв глаза, постояла, прислонившись лбом к двери, прислушалась. Когда она открыла глаза, я увидела страх в их глубокой синеве. Она подошла к окну, выходившему на крыльцо, чуть отодвинула занавеску. Потом выдохнула с облегчением.

Мне надо было лично убедиться, что он ушел, поэтому я поспешила к ней и осторожно выглянула. Кай медленно шел через ее небольшой лужок, ссутулившись, за плечом болталось ружье.

Я тихонько подпрыгнула, когда Блетсунг положила руку мне на плечо. – Держись подальше от окон, Кади.

Я радовалась, что на этот раз все обошлось. – Фэйган, он ушел, мы спасены!

– На время. – Фэйган сидел на краю кровати. Он серьезно посмотрел на Блетсунг Маклеод. – Он ведь придет опять, да?

Она пожала плечами, лицо ничего не выражало.

Глаза Фэйгана сузились. – А что у вас с моим отцом?

– Ничего.

– Тогда почему вы покраснели?

Она вздохнула. – Это давно очень было. Тебя еще тогда на свете не было. – Она села за стол. Вид у нее был усталый и печальный. Она положила локти на стол, закрыла ладонями лицо и потерла лоб, как будто у нее болела голова.

Фэйган встал, подошел к столу и сел напротив нее. Взгляд у него был решительный. Положив руки на стол, он внимательно смотрел на нее. – Я хочу знать.

Она опустила руки и посмотрела на него долгим взглядом. По его виду нетрудно было понять, что он не отступит, пока не получит ответ. – Он хотел на мне жениться.

– Значит, он любил вас.

– Когда-то давно он так думал. Или он огорчен был сильно тем, что случилось тогда, ну, что его отец сделал. Я больше ничего не знаю, Фэйган. И теперь это все и неважно вовсе. Так давно все это было. А по правде говоря, даже если бы Броган Кай был королем Англии и мне предложение сделал, ничего б не вышло. Я другого любила. И сейчас люблю, и всегда буду.

Я подошла ближе. – Пожирателя грехов.

Она подняла голову и посмотрела на меня: «Да, милая», – ответила она с грустной улыбкой. – Я пожирателя грехов люблю.

– Вы, наверно, отца моего ненавидите, – сказал Фэйган. – Вы оба.

Блетсунг Маклеод протянула руку и коснулась его. – Это Лаокайлэнд Кай был, кто пожирателя грехов потребовал, а не отец твой. Некоторые отказывались, а потом все согласились из-за страха. Старик сказал Брогану, что будет по горам нашим бродить, ежели от него грехи не заберут. А мы все верили, что так оно и будет.

– Он такой плохой был?

– Жестокий невероятно. Все знали – он не скрывал ни от кого – что неспроста он из Шотландии уехал. Он там что-то ужасное сделал, но что, никто не знает. Рассказывают, как нам эта земля досталась. Он был тот самый Кровавый Шотландец, если такой на самом деле был. И он этим гордился. Его все боялись. – Она убрала руку со стола и выпрямилась. – Но были и другие не лучше.

– Мой отец, – мрачно сказал Фэйган.

Она покачала головой и встала со стула. Подошла к окну и села на табуретку, глядя на гору, как она обычно это делала.

– Так как же это случилось? – спросил Фэйган. – Как пожирателя грехов выбрали?

– Взяли кусочки кости, да и написали имена всех мужчин. Положили их в большой кубок, потом потрясли его. А потом бабушка Кади, Горавен Форбес, один из них достала. Когда она увидела, кто там был, то заплакала. Однако ж спиной к нему встала, как и все остальные.

– А вы?

Она повернулась на табуретке, глядя на нас. – Если б Сим мне разрешил, то я бы даже одна против старика Кая вышла. Но Сим сказал, что это сам Бог так сделал, что его имя вытащили, и мы никак это изменить не можем. Поэтому я убежала от них и пришла сюда. С тех пор я с людьми из долины не вижусь почти, и только некоторые сюда ко мне ходили.

– Кай, – сказала я.

– Да, и Гервазе Одара пару раз в году заходит, меду у меня взять, и еще когда пожиратель грехов нужен, – сказала она уныло.

– Они вот так бросили вас, все эти годы? – спросила я грустно.

– Не все. – Она улыбнулась мне. – Бабушка твоя приходила, пока болеть не начала. Она, да Элда Кендрик. Я уж привыкла, что как осень, так они обязательно придут – когда листья пожелтеют. Потом на Рождество и весной. – Она засмеялась приятным воспоминаниям. – Твоя бабушка всегда приходила, когда цветы весенние цвели, и корзину фиалок мне приносила. Они никогда с пустыми руками не приходили. То каштаны принесут, то цукаты из арбузных корок, или пасту яблочную, а я их домой с банкой меда всегда отправляла. Однажды Элда одна пришла и мне покрывало принесла – то, цветастое, на котором ты сидишь, Фэйган. – Она в недоумении нахмурила брови. – Я так и не поняла, почему она мне его принесла, ведь тогда Иона как раз Клита родила. Но она настаивала, чтоб я его взяла.

– Миссис Элда никогда моей маме ничего не дарила – я ни разу не видел, – грустно сказал Фэйган. – Я не видел, чтоб они в гости друг к другу ходили. Почему так?

– Что-то, наверно, случилось такое, что стена между ними встала, – сказала Блетсунг. – Плохо, когда человек один, от семьи своей оторван.

– Да, наверно, так, – сказала я. – Миссис Элда всех своих детей послала за горы много лет назад.

– Не всех.

– Что вы имеете в виду? – спросил Фэйган, уставившись на нее.

Блетсунг Маклеод посмотрела на нас. – А вы разве не знаете?

Мы посмотрели друг на друга, потом опять на нее.

– Чего не знаете? – спросил Фэйган.

– А что вы знаете про Элду Кендрик?

– Папа сказал мне не ходить к ней. Однажды сказал, что она хуже чумы. Один раз я только слышал, как он о ней говорил – проклинал ее. Сказал, чтоб про нее вообще в доме у нас не говорили.

– А мама твоя?

– Она про нее ни разу ничего не сказала.

Она тряхнула головой, по щекам потекли слезы. Она посмотрела куда-то в сторону.

– Скажите мне!

Она опять посмотрела на Фэйгана, в ее глазах были слезы и гнев. – Не говори со мной так, парень. Я не должна вам больше ничего говорить. У миссис Элды, значит, была на то причина не говорить это вам. Может, я пойду к ней и спрошу, какая это причина. Господь знает, как мне ее не хватает. – Она посмотрела в сторону. – Пока все спокойно, так мы и не торопимся с людьми видеться, смотрим на это, как на работу обычную: в саду что-то сделать или еду на зиму заготовить. А между тем люди стареют и уходят, и по кусочку сердца у нас забирают, пока там пустота не останется.

– Вы можете ведь сходить к миссис Элде, – сказала я, прекрасно понимая ее. – Она рада будет вам. Можно с ней на крыльце просидеть хоть целый день.

Блетсунг грустно засмеялась и покачала головой. – Нет, не могу я, Кади.

– А почему?

– Потому что ей через ручей Кай переходить надо, чтоб туда попасть, – мрачно сказал Фэйган.

– Не поэтому, – ответила Блетсунг. – Не думай, что только из-за отца твоего я одна все эти годы здесь прожила.

– Тогда почему? – спросила я.

– Я знаю свое место.

Но Фэйган был настроен решительно. – Я уйду отсюда. А если нет, то вам еще больше проблем будет.

– Твой отец ничего мне не сделает.

– Сделает, если узнает, что я здесь.

Она улыбнулась. – А мы сделаем так, что не узнает.

Фэйган откинулся на спинку стула, и она заскрипела. – А как вы это сделать собираетесь? Не могу ж я всю жизнь в вашем доме оставаться, мэм. Мне не место здесь, и я уйду, как только я смогу!

Она встала, прошла в другой конец комнаты. – А куда ты пойдешь? Обратно домой к твоим родственникам кровожадным? Боюсь я за тебя, Фэйган. Думаешь, раз твой папа проповедника того убил, теперь что-то изменится? Скажу тебе, нет. А будет еще хуже. Ты против него пошел, а кто тебя защитит? Твоя мама? Нет. Братья твои? Да никогда! Будешь ты один, и тебе будет хуже, чем вообще когда-то было, а может, на этот раз он тебя убьет. Хочешь, чтоб так было?

Он молча смотрел на нее потухшими глазами. Выражение ее лица смягчилось. – Ты здесь в безопасности, и будь здесь столько, сколько пожелаешь, – сказала она более мягко. Она встала с табуретки. – Мне пора делами заниматься.

Как только она вышла, Фэйган встал, скривившись от боли. Я хотела ему помочь, но он вырвал свою руку. – Я могу сам до кровати дойти.

Я стояла посреди комнаты, свесив руки, и смотрела на него. Он опустился на кровать, потом улегся, поморщившись от боли. Куда ему пойти, чтоб его не нашли?

– Есть место, где он будет в безопасности, Катрина Энис, – сказала Лилибет. стоя у кровати, где лежал Фэйган. – Ты знаешь, где это.

Это было как озарение. – Я знаю.

Фэйган повернул голову и посмотрел на меня. – Знаешь что?

Я внимательно смотрела на Лилибет, удивляясь тому, что она сказала. – А что, нам сейчас туда идти?

– Нет, но помни об этом. Вы будете знать, когда идти туда.

– Я думала, мне одной туда надо идти.

Она улыбнулась. – Иисус Своих учеников по двое посылал.

– Ты опять сама с собой говоришь? – недовольно спросил Фэйган. – Ну что ты как сумасшедшая себя ведешь?

Я усмехнулась. – Я не сумасшедшая! Я знаю, куда мы можем пойти, и где никто нас не найдет.

– Куда?

Я подошла к нему и натянула на него покрывало. – Спи спокойно. Фэйган. Когда придет время, я тебе покажу, куда идти.

У Блетсунг Маклеод для меня оказалось очень много дел, и я нисколько не возражала. Иногда она просто стояла и смотрела на меня, потом улыбалась и шла делать свою работу. Мы не разговаривали много, но это молчание вовсе не было тягостным. И потом, сама природа вокруг нас производила множество звуков. Ветер шелестел листьями дуба, клена, играл с ветвями белой сосны и красной ели. Пели птицы, они то и дело слетали на землю, потом снова взмывали в небо. Пчелы оживленно гудели, а рядом на лугах, в высокой траве стрекотали насекомые. Недалеко был ручей, который издавал неизменную мелодию журчащей воды.

Я не часто думала о маме, пока однажды не увидела ее на опушке леса за завесой горного лавра. У меня защемило сердце от ее печального вида. Она тихо стояла в зарослях и смотрела, как я работаю рядом с Блетсунг Маклеод. Я выпрямилась и посмотрела в ее сторону, она быстро повернулась и исчезла в гуще дикого винограда. Мне захотелось плакать, я едва не задохнулась от нахлынувших слез. Одна часть меня хотела догнать маму. Другая радовалась, что она ушла.

– Что там? – спросила Блетсунг, посмотрев в сторону леса, туда, где тек ручей.

– Ничего, – ответила я и продолжала полоть. Глаза мои жгло и резало от подступивших слез. Я не думала, что мама придет сюда. Должно быть, она пошла к миссис Элде, та сказала ей, что я здесь, и она прошла такой длинный путь до самого конца долины, чтобы самой убедиться в этом. Интересно, миссис Элда сказала ей, что Кай убил человека Божьего? Что она думает обо всем этом? Или ей все равно?

Я почувствовала, как по щеке потекла слеза. Я вытерла ее тыльной стороной ладони и стала полоть дальше. О чем думала мама, когда стояла там и смотрела на меня? Что она, наконец, от меня избавилась? Зачем она столько времени потеряла, чтобы просто прийти сюда, посмотреть на меня и уйти?

– Ты в порядке, Кади?

– Да просто грустно стало. – Я решила больше никогда не врать.

Блетсунг посмотрела на меня, потом в сторону леса. – Я не знаю в этой долине никого, кто печальным бы не был.

Мы работали в саду, пока не стало жарко, потом вернулись в дом. – О! – сказала Блетсунг, улыбаясь, и пошла к окну, где лежали два убитых кролика. Она выглянула наружу и отвернулась от окна расстроенная. – Он приходил и уже ушел. Странно, почему он ушел? Он так хотел услышать то, что ты слышала от того человека у реки.

– Наверно, у него причина была. – Он, наверно, маму мою увидел.

Фэйган освежевал кроликов, и Блетсунг их приготовила. Потом мы все трое ждали, когда придет пожиратель грехов, но он не пришел.

– Иногда он поднимается на вершину горы, – сказала Блетсунг, укрывая меня одеялом. – Потом, когда он будет готов, он спустится.

Фэйган настаивал на том, чтобы ему спать на полу. Он долго спорил, и Блетсунг, в конце концов, уступила и позволила ему лечь на тюфяке около очага. Ночью поднялся ветер, который приближал осенние холода. Я проснулась оттого, что по крыше стучали капли дождя. Ночь была такой темной, что даже звезды утонули в ее густом мраке. Только в гаснувшем очаге светились тлеющие угольки. Дрожа, я придвинулась ближе к Блетсунг, но все равно не могла уснуть. Я не переставала думать о пожирателе грехов, который спал в холодной горной пещере. Мне стало грустно и больно. Каково жить там совсем одному, особенно, когда среди деревьев и скал завывает зимний ветер, и вокруг нет ни одной живой души?

– Там есть Бог, – сказала Лилибет.

Я села на кровати, но было слишком темно, и я не могла ничего разглядеть. – Да, но разве пожиратель грехов с Ним разговаривает?

– Его сердце очень долго взывало к Богу, Катрина Энис. Бог слышит тех, кто Его ищет. Он принимает отверженных. Он – отец для тех, у кого нет отца, свет – слепым, путь – для заблудших...

Мое сердце как будто загорелось огнем. Я знала, что эти слова – от Бога. Они наполняли меня надеждой. Сим будет спасен. Бог придет к нему.

– Я думала, все кончилось, когда Кай человека Божьего убил, – сказала я тихо. – Я так испугалась.

– Все только начинается, Катрина Энис. Ничего не бойся. Бог с тобой.

Я обрадовалась и, теперь уже не чувствуя холода, выбралась из-под одеял, стараясь не разбудить Блетсунг Маклеод. Осторожно подобралась к краю кровати и села, скрестив ноги, желая слушать дальше. – А что начинается?

– Ты начала ходить с Богом. Ты открыла свое сердце для Иисуса Христа, и тебя крестили в реке. Теперь твои глаза и уши открыты. И уста тоже будут отрыты.

– Мне надо опять идти на гору и говорить пожирателю грехов то, что мне человек Божий сказал?

– Да.

– А это его огорчит?

– Да.

– Ох, – вздохнула я, размышляя. – Может, я ему понемножку буду говорить каждый раз, чтоб ему не так больно было?

– Нет.

– А если я забуду то, что мне говорить ему надобно? А если не так скажу, и он не поверит?

– Бог даст тебе слова. Верь Ему, Катрина Энис. Он любит тебя. Ты драгоценна в Его глазах. Он даже знает, сколько у тебя волос на голове. И все твои слезы у Него в чаше собраны. Он написал твое имя на Своей ладони. Он знает тебя по имени.

От этих слов по моему телу побежали мурашки. – Господь любит меня?

– О, да. – Она подошла ближе, так близко, что я почувствовала тепло, которое от нее исходило. – И Господь также любит Сима. Тебе не надо беспокоиться, что ты скажешь ему. Тебе не надо отступать, когда придет время.

– Мне надо сейчас идти?

– Ты будешь знать когда.

– А это скоро?

– Скоро, Катрина Энис. Скоро ты пойдешь во имя Господа.

– Кади? – Блетсунг положила руку мне на плечо, и мои глаза широко открылись. Я лежала на кровати на спине, а не сидела на краю, как мне казалось. – Ты говоришь во сне, милая. – Я сильно дрожала и она прижала меня к себе, поплотнее натягивая на нас одеяла. – Плохой сон приснился?

– Нет.

– Ты дрожишь, как осиновый лист. Тебе холодно?

– Нет.

– Ты можешь мне рассказать?

Дух внутри побуждал меня говорить. – Да, могу. – Я повернулась к ней и села на кровати. Завернувшись в расшитое цветами покрывало миссис Элды, я стала говорить. О, как я говорила! До самого утра я рассказывала Блетсунг Маклеод все, что слышала у реки.

Потом солнце взошло над горами, его лучи, как копья, ворвались в дом через то окно, откуда Блетсунг смотрела на Гору Покойника. Как она плакала! Она плакала и плакала, еще сильнее прижимала меня к себе. Тогда я поняла.

Господь спас ее тоже.

– 17 -

Мы едва успели встать с кровати, как снаружи раздался чей-то голос: «Э-э-й!» Фэйган сразу проснулся, попробовал быстро подняться – и от боли прижал руку к ребрам.

– Это моя мама! – Ему было больно дышать, это было легко заметить по его перекошенному лицу.

Я соскочила с кровати и помчалась выглянуть в окно, пока Блетсунг быстро натягивала через голову черную юбку и застегивала ее поверх ночной рубашки.

– Она сюда направляется! – закричала я. – Она уже почти здесь!

– Отойди от окна, Кади! Она тебя увидит.

– Она одна. Ну, по крайней мере, я никого рядом с ней не вижу.

Фэйган провел рукой по волосам. – Папа так рано никогда не встает. Скорей всего, она одна пришла. Но это на нее непохоже... Что-то здесь не так...

– Сиди тихо, – сказала ему Блетсунг. – Тебе лучше сесть, а то ты вот-вот упадешь.

– Эй!

Блетсунг взяла шаль со спинки стула и набросила на плечи, ее лицо было спокойным, но неприветливым. – Вот уж не думала, что когда-нибудь еще увижу Йону в моем конце долины, – сказала она угрюмо, потом открыла дверь и вышла. Йона Кай не остановилась, но продолжала идти к дому, пока не подошла так близко, что могла бы добросить камень до окна.

– Йона, что ты хочешь? – спросила ее Блетсунг. Она стояла на крыльце, расправив плечи, с высоко поднятой головой, и с вызовом смотрела на Йону. – Что ты здесь делаешь?

– Ищу своего сына!

– Уже Броган приходил, искал его!

Наступило тяжелое молчание, после чего Йона язвительно сказала:

– Он ведь не только в этот раз здесь был, правда, Блетсунг Маклеод?

– У тебя всегда душа злая была, Йона. А язык и того хуже!

– Ты ведь знаешь, где мой сын, разве нет?

– А если б и знала, с чего бы это я такой, как ты, говорила?

– Он мойсын, а не твой. Ты б меня поняла, если б у тебя свои дети были.

– Да уж, ты и другие позаботились, чтоб у меня их не было, разве не так?

Они старались уколоть одна другую словами, вынося на свет старые обиды. Я слушала, пытаясь понять, что они имели в виду.

– Отойди от окна, – сказал мне Фэйган.

– Не мешай!

– Это Бог сделал, а не я, – сказала Йона Кай уже не так воинственно.

– Ну, а раз так, то ты под ноги себе не гляди, когда говоришь это, Йона. Смотри мне в глаза тогда уж. Бог это сделал? Ты уверена?

– Это не моих рук дело! – сердито крикнула женщина.

– А я разве говорила, что ты это сделала? То, что ты делала, так это людей потом против меня настраивала!

– Никогда я такого не делала!

– Делала, и ты хорошо про то знаешь! Ты и ложь твоя подлая! Никогда я не колдовала!

– Блетсунг, я не о прошлом говорить пришла.

– Может и так, но оно ведь все равно между нами стоит, не так разве, Йона? Как стена каменная... Ты ее построила! Броган ведь на тебе женился, разве нет? Ты получила, что хотела. Что ты мне еще мучений добавляешь?

– Я тебя ненавижу, Блетсунг Маклеод! Чтоб тебя дьявол забрал! Ненавижу тебя!

– Да уж, это я знаю.

Йона Кай расплакалась, лицо было злым от унижения. – Где мой сын, ты, ведьма? Где он?

Мне всегда казалось, что Йона Кай – спокойная и сдержанная, но сейчас она стояла здесь, исторгая слова, в которых было столько ненависти и зла, что, казалось, дом от них содрогался. Я посмотрела на Фэйгана: его лицо было бледным, как полотно, и выражало горький стыд.

Блетсунг стояла на крыльце, плотно закутавшись в шаль, с достоинством подняв голову. – Йона, ты не заслуживаешь такого сына, как Фэйган.

– А ты права не имеешь мне такое говорить!

– Имею или нет, а говорю, что думаю. Мать должна сына своего защищать.

– Не женское это дело против мужа своего идти. Ну да что ты понимаешь, у тебя ж мужа нету!

– Даже если муж злое делает? Какая ж ты жена и мать, ежели стоишь в стороне и спокойно смотришь, как муж твой грешит, а сын за то расплачивается? Вот что я тебе скажу, Йона. Я против ада самого стоять буду, чтоб Фэйгана защитить, а он мне даже не сын.

– Фэйган! Парень, ежели ты там, выходи!

Усталый и измученный Фэйган пошел к двери.

– Он в безопасности, Йона. Или тебе все равно? Он сейчас поправляется после тех побоев, что Броган ему учинил – из-за того, что Фэйган за человека у реки вступился. За человека Божьего. Ты не знала?

– Нечего ему было против отца своего идти! Не надобно было ему так делать! Если б отца послушался, ничего того не вышло бы! Говорили ему не ходить туда, а он пошел!

– Фэйган по правде поступил!

– Наш он! Он своей семье принадлежит!

– А что будет с ним, ежели он домой сейчас пойдет, интересно? Что, разве отец к нему по-другому относиться будет? Сын твой каждое слово в свое сердце принял, что тот человек у реки сказал. Он не пойдет по следам Кая. Он теперь Богу принадлежит!