Текст книги "Святой вечер"

Автор книги: Фостер Дилейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава

39

Лирика

– Почему я не могу пойти? – спросила я, мои слова отскочили от закрытой двери.

Дверь в ванную медленно открылась, и оттуда вышел Линкольн. Его лицо было покрыто белой краской, а вокруг глаз размазалась черная краска. В углах были черные полосы, похожие на трещины. Или слезы. Его нос и щеки были покрыты той же черной краской, а над губами до самых ушей он нарисовал ряд улыбающихся, но зловещих зубов.

Мои губы разошлись, и внутри меня вспыхнул огонь. Этот мужчина был моим. Весь мой. То чувство собственничества, которое он испытывал ко мне, я испытывала к нему в той же степени. Я бы убила любого, кто причинил бы ему боль, кто даже прикоснулся бы к нему.

Его губы изогнулись, когда он взял мой подбородок между большим и указательным пальцами. – Я думаю, моей грязной девочке это нравится. – Его другая рука протянулась между моих бедер и коснулась моей киски. – Я думаю, ей это чертовски нравится.

Тепло и потребность закрутились в глубине моего живота, заставляя пульсировать мое ядро. На краткий миг борьба была забыта. Была только эта бесконечная, висцеральная нить, тянущая нас вместе, обжигающая, палящая, горящая с обоих концов.

Линкольн наклонился вперед так, что его губы коснулись раковины моего уха. – Тебе нравится, детка? – Его средний палец провел по моей мокрой складочке. – Тебе нравится, когда я освобождаю своих демонов? – Низкое рычание окутало его голос.

Да.

Люцифер зарычал, привлекая внимание Линкольна к двери. Через секунду раздалось легкое постукивание по дереву.

– Мне пора идти, Птичка. – Он провел пальцем по моим губам, и мое сердце подскочило к горлу. Нет.

Я схватила его вторую руку в свою, сглатывая боль в груди. – Если я побегу, ты побежишь со мной? – Я закрыла глаза и молча умоляла, чтобы все это было одним большим кошмаром, который пройдет, если я только смогу проснуться.

Пожалуйста. Боже. Судьба. Кто-нибудь. Сделайте так, чтобы это прошло.

– Я пойду туда, куда ты захочешь, детка. – Мои глаза распахнулись при звуке его голоса. Грустная улыбка украсила его губы. – Как только все закончится.

Затем, поцеловав меня в губы нежным, не похожим на Линкольна поцелуем, он ушел.

Дьюс сидел на диване и молча смотрел на свой телефон. Его пальцы скользили по экрану, как будто он случайно пролистывал Instagram. Как будто это был просто еще один день. Линкольн заставил его остаться со мной, чтобы убедиться, что я не улизну и не последую за ним вниз. Мне хотелось взять его гребаный телефон и швырнуть его в стену.

Я прислонилась спиной к двери и сползла на задницу. Тяжесть в груди стала невыносимой – виноградная лоза скручивала и сжимала мое сердце.

Вернись ко мне, Линкольн Хантингтон.

Пожалуйста. Он всегда ломался, когда я говорила пожалуйста.

Люцифер лег передо мной, прижавшись головой к моим ногам.

Не было ничего. Только гулкий стук моего сердца.

Я уставилась на пол под собой. Щели и сучки в темном дереве рассказывали историю, которую мог знать только лес. Когда мы с Линкольном расскажем нашу историю, мы будем злодеями или героями? Я сделаю все, что потребуется, чтобы ты была в безопасности.

Каспиан как-то сказал, что Грей – самый жестокий человек в Братстве. Неужели он так легко сдастся? Он ненавидел Братство и сделал своей личной миссией то, чтобы оно пало. Почему он должен это оставить?

Ты ему доверяешь?

Да. Доверяю.

Я должна была.

Иначе я отправила бы человека, которого люблю, на смертельный поединок с человеком, которого все остальные считают опасным.

От одной мысли, что с кем-то из них что-то случится, меня тошнило.

Раскаты грома становились все громче, ощущая физическую вибрацию на моей спине.

Дьюс посмотрел на свой телефон, затем вскочил с дивана и бросился к двери, указывая на меня одним пальцем и прижимая другой к губам. – Не двигайся.

Стук. Кто-то стучал.

Линкольн не стал бы стучать, что означало...

О, Боже.

Я отползла в сторону, затем все мое тело напряглось, когда Дьюс открыл дверь.

– Приведи ее, – сказал мужской голос.

Дьюс схватил меня за руку и оторвал от пола.

Я вырвалась из его хватки. Мне не нужно было, чтобы он меня тащил. Я была способна идти сама.

Мужчина шел впереди меня, а Дьюс позади, оставив меня зажатой между ними. Каждый жесткий шаг на лестнице был подобен предсмертному звону. Лестничный пролет освещали лишь несколько аккуратно расположенных бра на стене. Это напомнило мне Убежище.

– Где Линкольн? – спросила я мужчину, который постучал в дверь. Он шел слишком медленно. Мне нужно было спуститься вниз и выяснить, что случилось, почему этот человек стоит у двери и кто его послал.

Он был высоким, выше Линка, и крепким. Борода скрывала большую часть его лица, но глаза были холодными и серыми. Он проигнорировал меня и продолжал идти.

– Куда ты меня ведешь? – Мой голос становился громче с каждым словом. – Что случилось с Линкольном?

Тишина.

Мои мысли крутились в голове, а сердце бешено колотилось. Ничего хорошего в этом не было. С лестницы доносилась музыка, мрачная и предвещающая. Это было похоже на предзнаменование.

Я последовала за мужчиной и Дьюсом за угол и вошла в зал. Свет над клеткой был тусклым, лишь слабый отблеск исходил с балкона.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела Линкольна. Он стоял в центре клетки. Один. И живой.

Где был Грей?

Все вокруг нас светилось красным светом от прожекторов, создавая ощущение склепа или подземной катакомбы. Моя кровь застыла от жуткого вида всего этого. Все места были пусты, кроме первого ряда за клеткой, где сидели Малкольм Хантингтон, Пирс Кармайкл и Кинг Уинстон. Видеть их, выстроившихся таким образом, в своих костюмах, с небрежно подставленными лодыжками на коленях, было слишком знакомо. Мой желудок забурчал, когда мы подошли ближе.

– Где он, блядь, находится? – Ярость Линкольна была очевидна в его голосе.

Грея здесь не было?

Грея здесь не было.

Злость уколола мою кожу, пробежав по мне, как лед, и разбив мое сердце.

Он солгал.

Я доверяла ему, а он лгал. Я позволила Линкольну довериться ему.

О, Боже. Что сейчас произошло?

Мужчина во всем черном кивнул, и Дьюс схватил меня за руку, его хватка была сильной и жесткой. – Думаю, в конце концов, ты снова увидишь своего парня, – сказал Дьюс.

Я дернула руку, но он был слишком силен. Мои ноги спотыкались на лестнице.

Глаза Линкольна потемнели и стали дикими, как только он увидел меня. – Уведите ее отсюда. – Мышцы на его челюсти сжались, когда его взгляд упал на то место, где Дьюс держал мою руку. – Прекрати, блядь, трогать ее. Убери от нее свои чертовы руки. Я сказал тебе защищать ее, а ты притащил ее прямо в логово льва?

Дьюс усмехнулся, дразня Линкольна. – Разве не для этого нужно свежее мясо?

В мгновение ока хватка с моей руки исчезла, и Линкольн схватил Дьюса за ворот рубашки, прижав к клетке.

– О, это будет хорошо, – раздался позади меня зловещий голос Малкольма.

Голый кулак Линкольна ударил Дьюса в челюсть, вдавив его голову в ограждение. Он ударил его снова, на этот раз кровь полилась из его носа. И еще раз. Еще больше крови стекало с его бровей.

Я кричала, чтобы он остановился, но он был ослеплен яростью.

Дьюс поднял руки, чтобы отбиться, но удары Линкольна были слишком быстрыми, слишком сильными.

Еще один удар. И еще один. Еще больше крови. Его лицо и грудь были покрыты пунцовой кровью. Еще удар. Пока тело Дьюса не обмякло, и Линкольн не отпустил его рубашку, наблюдая, как он падает на пол.

Грудь Линкольна вздымалась. Капли пота стекали с его темных волос на лицо, оставляя следы на черно-белой краске. Костяшки его пальцев были покрыты чужой кровью.

Но я бросилась к нему, и он принял меня с распростертыми объятиями. Он подставил окровавленную руку под мой подбородок, а затем поднял ее так, что наши глаза встретились.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но Малкольм прервал меня прежде, чем слова успели вырваться наружу.

– Хватит театральных представлений. Отдай нам то, за чем мы сюда пришли.

– Пошел ты. – Линкольн устремил на отца пристальный взгляд. – Ты хотел драки. Я дал тебе бой. – Он сплюнул на землю рядом с тем местом, где лежал бездыханный и обмякший Дьюс. – Я обещаю, что он отсюда не уйдет.

Малкольм подошел к клетке, просунув пальцы в отверстия. Он широко ухмыльнулся. – Это? – Он посмотрел на Дьюса, потом на Линкольна. – Это был просто бонус. Теперь пришло время для настоящего шоу. – Малкольм рассмеялся, и от этого звука у меня по позвоночнику пробежал холодок. – На самом деле это счастье, что Грей решил не появляться. – Он сделал шаг назад и указал на меня. – Годами я наблюдал, как ты развращаешь мою дочь и соблазняешь моего сына. Ты была ядом в нашей семье. Я понял это в тот день, когда столкнулся с тобой в общественном центре. Я знал, что ты не сможешь держать свой чертов рот на замке.

Линкольн крепче прижал меня к себе.

Желчь поднялась у меня в горле, но я проглотила ее обратно. Я знала, что Малкольм был в полной заднице. Он должен был быть таким, чтобы делать то, что делало Братство. Грей тоже был таким, но в нем еще оставались крупицы порядочности. Я всегда надеялась на то же самое для Малкольма. Но это... Я никогда не ожидала этого. Я смахнула слезы предательства и посмотрела ему в глаза. Ничего, кроме зла, я не увидела. Мое сердце билось полым эхом в груди.

– Мне не терпелось избавиться от тебя, – усмехнулся Малкольм.

Осознание ударило меня с силой тысячи пуль.

Все это время я думал, что это Киптон похитил меня и отправил на Судный день.

Противостояние с Киптоном Донахью должно было привести тебя в морг с ледяным телом и биркой на ноге. Киптон не отправляет людей. Он их убивает.

Грей был прав, а я ошибалась, очень сильно ошибалась. Это был не Киптон.

Это был Малкольм.

Линкольн, должно быть, тоже это понял, потому что отпустил меня и бросился вперед. Его руки сотрясали клетку, а ярость покидала его тело с пронзительным воем. Это был его демон, дикий и безумный.

Я бросилась к нему, обхватила его за талию и прижалась к его спине. Он задрожал от моего прикосновения.

– Я не собираюсь тебя убивать, – сказал Линкольн своему отцу. – Не на ее глазах. Но когда я закончу с тобой, обещаю, ты пожалеешь, что не сделал этого. – Его слова были наполнены ядом, а жестокость накатывала на него волнами.

В глазах Малкольма мелькнуло что-то похожее на страх. Он прочистил горло и быстро пришел в себя. Перевел взгляд обратно на меня. – Я все ждал, что Грей сломает тебя. Я думал, что он был худшим из всех нас. – Он покачал головой, как будто был разочарован. – Но ты отравила и его, я полагаю. – Его слова были дотошными и расчетливыми. Он издал скучающий вздох. – Теперь мне придется сделать это самому.

– Один из вас отсюда не выйдет. – Он пожал плечами. – А может, ни один из вас. – Он посмотрел на Линкольна. – Все зависит от тебя. – Его лицо исказилось в злобной ухмылке. – У тебя есть два варианта, сынок: убить ее или посмотреть, как это сделаю я.

Линкольн вырвался из клетки и бросился к выходу. Пирс и король встали, обойдя Малкольма с флангов, и уставились на него.

Я поспешила остановить его, схватив его за руку. – Все в порядке. – Я встала между ним и воротами. Мои глаза нашли его. – Ты хотел спасти меня, теперь у тебя есть шанс.

– Я не буду тебя трогать, Птичка. Не так. – Взгляд его глаз был мертвым. Холодным. Сломанным.

– Линкольн, – я сделала шаг вперед и взяла его лицо в свои руки. – Ты должен. – Я кивнула головой в сторону его отца. – Если ты не сделаешь этого, то сделает он.

Слова Грея из прошлого врезались в меня. Либо я трахаю тебя, либо они. Выбирай. Но уверяю тебя, ты хочешь, чтобы это был я.

– Я не буду этого делать. – Вся его боль вылилась в слова.

– Ты должен.

Он медленно покачал головой.

– Послушай меня. – Я сохраняла спокойствие в голосе, хотя мое сердце колотилось. – Я могу помочь тебе. Мы можем это сделать.

– Нет. – Он схватил меня за плечи. – Черт! – Его глаза стали свирепыми. – Ты слышишь себя? Я не причиню тебе вреда.

Я выдержала его взгляд и напряглась. – Обхвати меня за горло. Ты делал это сотни раз с теми мужчинами. Я сделаю все остальное. – Я умоляла его взглядом. – Мне нужно, чтобы ты мне доверял.

Я повернулась и прижалась к нему спиной. Он задрожал всем телом, когда я обхватила его рукой за шею.

– Все хорошо, Линк. – Я поцеловала его предплечье. – Все будет хорошо. – А потом я закрыла глаза и затаила дыхание. Он отказался сжиматься, поэтому я сделала это за него. Я со всей силой прижала его руку к своему горлу, а затем сомкнула колени. – Ты просто должен заставить их поверить, что это сделал ты.

– Лирика, – услышала я его слова возле своего уха.

Я представила его улыбку, сосредоточилась на его запахе. Я затаила дыхание и ждала, когда темнота сомкнется вокруг меня, надеялась потеряться в ней. Может быть, я потеряю сознание прежде, чем смогу почувствовать, что они со мной сделали. Если повезет, они решат, что я уже мертва, и оставят нас в покое.

После случая в ванной я погуглила. Мозг может оставаться без кислорода до пяти минут, прежде чем возникнут необратимые повреждения. Дети так делали, когда закатывали истерики, и это постоянно случалось с такими бойцами, как Линкольн.

Конечно, он тоже знал об этом. Я молился, чтобы он тоже это знал.

Голос Линкольна был похож на песню, мою любимую песню. Я люблю тебя. Я чертовски сильно люблю тебя.

Я словно снова оказалась в ванне. Оцепенение. Покой. Только на этот раз я хотела, чтобы меня спасли. Я не хотела утонуть во тьме.

Голос Малкольма прорвался сквозь тьму как раз в тот момент, когда она начала просачиваться внутрь. – Я знал, что ты слишком слаб, чтобы сделать это.

Я почувствовала, как рука Линкольна оторвалась от моего горла. Я открыла глаза, пытаясь сфокусировать все вокруг. Силуэт Малкольма был похож на тень, приближающуюся все ближе и ближе. Линкольн зарычал позади меня, когда тепло его тела, прижатого к моему, исчезло. Еще две тени пробежали мимо меня, обе они кричали.

– Теперь мне придется сделать это самому. – Голос Малкольма прорычал мне в ухо. Затем раздался знакомый холод острой стали на моей коже, прямо у горла. Он надавил, и у меня заслезились глаза от ужаса, вызванного разрывом плоти.

Где был Линкольн? Что они сделали с Линкольном?

Мрачные мысли просачивались в мой разум, дразня меня, говоря мне, что в Шотландии мне было лучше, что мне не следовало уезжать. Было бы так легко пожалеть о том, что я не поехала на свадьбу Татум, захотеть вернуть себе безопасность одинокой, послушной жизни. Но я бы упустила возможность увидеть свою лучшую подругу в самый важный день ее жизни. Я бы упустила каждый момент, проведенный с Линкольном с тех пор. И хотя в моих венах бурлил ужас, в душе был покой. Почти пять лет назад Лирика Мэтьюс умерла, и часть меня умерла вместе с ней. Последние несколько дней заставили меня снова почувствовать себя живой.

И если все должно было закончиться прямо сейчас, я не жалела ни об одном моменте.

Острие лезвия стало острее. Глубже. Я почувствовал тепло крови, прилившей к моей коже.

Следующее, что я услышала, был голос Грея, который звучал в моих ушах. Он звучал так близко, но так далеко.

– Извините, я опоздал, но мой водитель выбрал длинный путь. – Густое напряжение заполнило воздух. Я чувствовал его в своих костях. – Джентльмены, я полагаю, вы знаете Каспиана Донахью...

Глава

40

Линкольн

Наши фамилии были как пятна на наших душах. Мы были запятнаны. Прокляты. В нашем мире не было такого понятия, как хорошие люди. Здесь не было героев. Мы все были злодеями.

Ты был ядом в нашей семье, и я не мог дождаться, когда избавлюсь от тебя.

Я видел, как разбилось ее сердце, когда мой отец произнес эти слова. Я видел боль в ее глазах. Я чувствовал ее в своих венах.

А потом этот ублюдок ударил меня электрошокером. Самая сильная боль, которую я когда-либо чувствовал в своей жизни, пронзила каждый нерв моего тела, пока у меня не отказали ноги и я не упал. Казалось, что прошло несколько часов, я просто сидел там, застыв, крича изнутри, но не в силах, блядь, пошевелиться, не в силах, блядь, помочь ей.

Я был готов разорвать Грея Ван Дорена на куски, пока он не появился с Каспианом под руку. Жаль, что у меня нет фотографии лица моего отца, когда они вошли. Пирс Кармайкл чуть не обделался, когда Чендлер последовал за ними.

Как только я снова смог встать, я поднял Лирику на руки.

Чендлер смотрел на меня из-за ринга. Его взгляд упал на реку крови, текущую из ее пореза. – Убери ее отсюда на хрен.

Мне не нужны были его требования. Я забирал ее независимо от этого.

Грей открыл выход из клетки. Что-то похожее на боль – а может, сожаление – сжало его лицо, когда я прошел мимо него с Лирикой на руках. Хорошо. Он должен был увидеть, чего стоило Лирике его отсутствие.

Каспиан и Чендлер подошли к месту, где мой отец стоял с королем Уинстоном и Пирсом Кармайклом.

– Похоже, нам нужно кое-что наверстать, – сказал мой отец. От одного звука его голоса мне захотелось вырвать ему голосовые связки.

Звук захлопнувшейся двери клетки эхом отразился от музыки, которая все еще играла.

Когда мы с Лирикой подошли к лестнице, в воздухе раздался голос Грея. – Вы трое, возможно, захотите присесть.

Я поднял Лирику наверх и промыл ей порез, слава богу, что он был не настолько глубоким, чтобы причинить реальный вред. Затем я перевязал ее и отнес в кровать, где лег рядом с ней, гладя ее по волосам, пока она снова не заснула. Я мог бы надрать ей задницу за то, что она пыталась провернуть такое дерьмо, за то, что даже подумала, что это хорошая идея. Хотя в тот момент, когда она сказала мне довериться ей, и что она сделает все остальное, я точно знал, что она задумала.

Моя девочка была такой чертовски сильной. Такая чертовски храбрая.

Люцифер зарычал, когда в мою дверь постучали.

Я погладил его по голове, сползая с кровати. – Хороший мальчик.

Чендлер стоял за моей дверью, держа в руке Глок. – Я подумал, что ты захочешь оказать мне честь.

– Сейчас? – Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Лирика не проснулась и не последовала за мной. – Я думал, мы отправляем его...

– Не твоего отца, придурок. Другого парня. – Чендлер прервал меня. – Кровавого на полу.

Дьюс.

– Я позаботился о нем. Он больше не будет со мной возиться. – Он больше не тронет Лирику. Я сломаю ему пальцы, один за другим.

– Тебе лучше спуститься вниз.

О чем, блядь, он говорил? Что происходит?

Я еще раз оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что моя девочка все еще в постели. Затем я закрыл дверь и последовал за Чендлером вниз.

Дьюс не спал. Он сидел, прислонившись спиной к клетке, и выкрикивал ругательства в адрес моего отца.

– Это не было частью сделки, – сказал он, а затем сплюнул кровь на коврик.

Кровь прилила к моей голове, когда адреналин толкнул меня вперед. Что он только что сказал?

Какой сделки?

– Ты сказал мне следить за ним, сообщать тебе, если она когда-нибудь появится, если он когда-нибудь увидит ее. Ты никогда ничего не говорил об этом. – Дьюс прижал палец к порезу над глазом и поморщился. – Он не должен был узнать.

Я распахнул дверь в клетку и шагнул внутрь, остановившись в шести футах перед ним. – Не должен был узнать что? – Моя челюсть сжалась.

Мой разум боролся с правдой, собирая все воедино. Это был мой тренер. Мой друг. Я доверял ему.

Он снова плюнул, на этот раз в мою сторону. – Отвали. – Он оскалился. – Ты чертов сумасшедший. – Он откинул голову назад к клетке. – Вы все такие.

Я сделал еще один шаг. Позади Дьюса я увидел, что мой отец встал. – Откуда ты знаешь? Ты работаешь на него? – Я направил пистолет в сторону отца.

Мой отец ухмыльнулся. Как будто он гордился этим моментом.

Я снова направил пистолет на Дьюса. – Отвечай! – Я сделал еще два шага вперед. Теперь нас разделяло всего три фута. Мой пульс колотился, и все, что я видел, было красным. – Я доверял тебе, ублюдок.

Дьюс ухмыльнулся, медленно и широко. Самодовольный ублюдок. Его белые зубы были покрыты кровью. – Думаю, это была еще одна из твоих многочисленных гребаных ошибок.

– Сколько? – спросил я его.

Его брови нахмурились.

– Сколько он заплатил тебе, чтобы ты продал свою душу? – Я надеялся, что это того стоило, потому что я был готов отправить его прямо в ад.

Ноздри Дьюса раздувались, когда он боролся за воздух. Его рука сжимала бок, как будто его ребра не могли принять положение, в котором он сидел. Я собирался оказать ему услугу.

Я глубоко вдохнул и напрягся. Мой палец лежал на спусковом крючке, а ярость, пульсировавшая в моих венах, начала успокаиваться внутри меня.

Демоны больше не танцевали. Они смотрели, затаив дыхание.

А потом я выпустил дыхание и сжал металл.

Кровь полилась из его лба, смешиваясь с остальным багровым цветом его лица. Его голова упала вперед, а тело обмякло, когда последний вздох покинул его легкие.

Я поднял взгляд и встретился с глазами отца. Это было забавное чувство – смотреть на лицо дьявола и видеть там проблески себя.

– Что сейчас? – спросил я, вспоминая ту ночь на озере Крествью, ту, когда он вручил мне топор. – Теперь ты горд?

Я вышел из клетки и передал Чендлеру пистолет. Я достаточно долго оставлял Лирику одну. Если они хотели попрощаться, то могли сделать это и без меня. Я сделал свое дело.

***

– С ней все в порядке? – спросил Грей, когда они все вернулись в мой лофт.

Он сидел на диване с Каспианом, а Чендлер откинулся в огромном кресле, положив ноги на пуфик. Я пошел на кухню, чтобы принести нам всем пива.

– Да. – Я открыл холодильник и достал четыре бутылки. – Она чертовски истощена. Она через многое прошла. – Я не был уверен, что кто-то из нас когда-нибудь будет в порядке, но я был чертовски уверен, что сделаю все, чтобы Лирика была счастлива... и в безопасности.

Я раздавал пиво, как конфеты, и все с радостью принимали его, откупоривая и выпивая еще до того, как я успел сесть.

– Не забудьте дать чаевые своему серверу, сучки. – Я опустился на стул напротив Чендлера и стал медленно пить. Черт, холодная жидкость приятно текла по рукам. Люцифер улегся у моих ног. Я поставил бутылку на колено и посмотрел на Каспиана, все еще не веря, что он показал свое лицо. Никто не сказал мне, что это было частью плана – или что вообще существовал этот гребаный план. – Они ушли?

– Да. Они обделались, как только увидели Каспиана. Но тот трюк с тобой и пистолетом, это их заебало. – Чендлер сказал с ухмылкой. Как гордый отец или что-то в этом роде.

Грей протянул руку через спинку дивана. – Они знают, что им пиздец. Каспиан может спустить их всех на землю за все, что они сделали с ним... с Татум... с другими девушками в Роще. – Он выпил, затем протянул руку назад. – Ты гребаная пушка, и это держит их на грани. Чендлер бросил свою маленькую бомбу. И они не настолько глупы, чтобы возиться с Каспианом. Он же Донахью, в конце концов.

– Так вот почему ты привел его? Для страховки? – спросил я.

– Бой никогда не должен был состояться. Мне просто нужна была причина, чтобы собрать их всех в одном месте, не созывая официального собрания.

Он планировал все это с самого начала.

– И ты не подумал ввести меня в курс дела? – Гнев кипел во мне. Мне пришлось выпить еще, чтобы остудить его. – Из-за тебя Лирика стала гребаной человеческой мишенью. – Я наклонился вперед, положив локти на колени, и уставился на него. – Он разорвал ее душу в клочья, а она все равно принесла себя в жертву.

Грей сжал челюсть, и в его глазах появился намек на сожаление. – Я знаю. – Его взгляд упал на пол. – И я сожалею об этом. – Он прочистил горло, затем снова посмотрел на меня. – Какой-то парень, работающий на взлетной полосе в аэропорту, начал щелкать снимки своим телефоном и клясться, что знает, кто такой Каспиан. Мы должны были разобраться с этим, пока дерьмо не вышло из-под контроля. – Он выдержал мой взгляд. – Я никогда не хотел, чтобы с ней что-то случилось.

По какой-то хреновой причине я поверила ему. Он убедил Каспиана показать свое лицо. Это было только для тех, кто скорее умрет, чем признает, что он все еще жив, но все же...

Я переключил свое внимание на Каспиана, покончив с Греем. Возможно, его намерения были благородными, но он все равно мне не нравился. – Значит ли это, что ты вернулся? Собираешься возглавить Братство?

– Неа. Мне не нравится быть на вершине. – Он ухмыльнулся над ободком своей бутылки. – Если только это не касается моей жены.

Я откинулся в кресле. – Все еще моя сестра...

Он засмеялся. – Мне нравится моя жизнь такой, какая она есть. Я счастлив. Татум счастлива. Мне нравится быть невидимой силой, стоящей за силой. – Он направил бутылку в мою сторону. – Теперь, когда мы позаботимся о твоем старике, ты останешься во главе стола Обсидиана.

Я насмешливо хмыкнул. – К черту. Выбирай Чендлера.

Чендлер покачал головой, глотая свой напиток. – Не получится. Я не той крови, помнишь?

Верно. Чендлер был усыновлен. Единственное, что связывало его с Братством, была его фамилия.

Каспиан подпер лодыжку коленом и устроился на подушках. – Тогда остается Грей.

– Вы все говорите так, будто все кончено. – Грей оторвал руку от спинки дивана и сел прямо. – Это далеко не конец. – Его глаза просканировали всех нас. – Это только начало.

В груди Люцифера раздался низкий рык, и он навострил уши. Как по команде, кто-то постучал в дверь.

Что за хрень?

Я отодвинул бутылку пива от рта и обменялся взглядами с Чендлером и Каспианом. Мой отец никак не мог быть настолько сумасшедшим, чтобы прийти сюда, зная, что мы все находимся в одной комнате. Не после того, чему он только что был свидетелем.

А может, и был.

В комнате стало тихо, кроме стука лап Люцифера о твердое дерево, когда он шел за мной к двери.

Когда я открыл ее, у меня перекосило рот.

– Здравствуй, Линкольн. Грей Ван Дорен сказал мне, что я могу найти здесь свою дочь.