Текст книги "Потрясающий мужчина"

Автор книги: Филиппа Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Был июнь, и в крохотной гостевой спальне коттеджа Ровены в оксфордширской деревне Пакли стояла невыносимая духота. Снизу, из кухни, до Кэрри доносилось гудение соковыжималки, на ее фоне надрывался проигрыватель саундтреком. Кэрри закрыла глаза и вновь попыталась применить волшебный прием, помогавший ей забыть последние четыре месяца жизни. Если очень-очень захотеть, они растворялись в воздухе, словно клубок дыма.

В каком-то смысле ей повезло. Именно это она старалась внушить себе в самые мрачные моменты, если не выла от горя и не рыдала, вытирая красные опухшие глаза бумажными носовыми платками – она расходовала их пачками, как будто задалась целью уничтожить последние мировые запасы древесины. Кэрри повезло, потому что потрясенные родители сами отменили все брачные приготовления и объяснили ситуацию родственникам и друзьям. Еще больше Кэрри повезло в том, что у нее была Ровена, которая предложила ей свою гостевую комнату в ту самую ночь, когда они с Хью расстались. Скандал закончился в два часа – все это время Кэрри спорила, кричала, умоляла и плакала…

Ровена примчалась на ферму на такси и отвезла подругу в свой коттедж, расположенный на главной улице поселка. Она просидела с Кэрри всю ночь, снабжая ее водкой, бумажными носовыми платками и бесконечным сочувствием. В отличие от большинства она не стала говорить: «Ты справишься с этим, тебе просто нужно время». Или даже: «Кругом полно мужиков, найдешь себе другого». Вместо этого она назвала Хью всеми мыслимыми и немыслимыми словами (надо сказать, что некоторые из них Кэрри слышала впервые) и предложила помочь ей вывести из строя его драгоценный трактор.

Окружающие думали, что Кэрри несколько недель (а по расчетам самых щедрых – пару месяцев) будет жалеть себя и предаваться страданиям. Но потом – гораздо раньше, чем она рассчитывала, – они решили, что она уже превозмогла свое горе и способна жить дальше. Поэтому Кэрри научилась согласно кивать в ответ на их сочувственные речи, мужественно улыбаться и тактично менять тему. Все дружно называли ее молодчиной.

– Ты такая храбрая девочка! – говорили ей. – Ты заслужила медаль за отвагу.

Да, она держалась с гордым достоинством, была стойкой и невозмутимой, потому что именно такой ее хотели видеть окружающие.

Но они забывали, какая она хорошая актриса.

Другая Кэрри – та, которой она была, – являла собой мстительную фурию. В своих мечтах она расплачивалась кредиткой Хью за мужские эскорт-услуги, эксклюзивные сумочки и полностраничное объявление в «Фарминг таймс» о том, что ее бывший жених – бессердечный, бесхребетный ублюдок. В своих мечтах Кэрри представляла Хью голым и в колодках, при этом все женщины мира, которые когда-либо пережили душевную боль из-за мужского предательства, забрасывали его тухлыми яйцами и прокисшими молочными коктейлями.

Кэрри открыла глаза и увидела Ровену. Подруга с раскрасневшимся лицом стояла над ней и держала в руке большую деревянную ложку.

– О Господи, что ты делаешь?

– Мы едем в город, – серьезно объявила Ровена.

– Хорошо, но зачем тебе ложка?

– Сначала мы позавтракаем.

– Ты говоришь о себе во множественном числе, как королевская особа? – спросила Кэрри, выглядывая из-под пухового одеяла.

– Вовсе нет. Я говорю не только о себе. Ты поедешь со мной.

– Насколько я понимаю, сопротивление бесполезно?

– Совершенно верно, – поставила точку Ровена и прошествовала из комнаты походкой королевы Виктории.

Откинув одеяло, Кэрри сунула ноги в шлепанцы и, шаркая, спустилась по лестнице на первый этаж. В кухне на плите шипела сковорода с яйцами и беконом, а Ровена разливала по двум стаканам какую-то жидкость неопределенного цвета – что-то среднее между красновато-коричневым и бурым.

– Это «смузи», – объявила подруга. – Ягоды асаи, пырей и гранат. Очень полезный напиток.

Кэрри стояла, прислонившись к дверному косяку, и терла глаза.

– Но ты выкуриваешь по пачке в день, Ровена, – сказала она, с отвращением разглядывая «смузи».

– Этот коктейль восстановит баланс в организме. В нем полно антиоксидантов, которые уничтожат мои свободные радикалы. – Она с улыбкой протянула стакан Кэрри: – На, держи. Закрой глаза и попробуй.

Не желая огорчать хозяйку, Кэрри сделала глоток, надеясь, что ее не вырвет. Она плохо спала – лежала в постели и думала, хватит ли ей смелости приехать на ферму к Хью, чтобы разобраться в их запутанной финансовой ситуации.

– Черт возьми! – воскликнула Кэрри, захлебнувшись коктейлем.

– Правда, вкусно? – с гордостью спросила Ровена.

– Ты добавила сюда «Джек Дэниелс»?

– Я подумала, так легче пойдет.

– В половине десятого утра?

– Ну да. А что, есть возражения?

Кэрри глотнула еще, на этот раз ей даже понравилось больше.

– Нет. Очень вкусно. Такой коктейль надо продавать в аптеках.

Ровена схватила свой стакан и довольно усмехнулась.

– Это первая часть твоей терапии, – провозгласила она.

– Какой же будет вторая? – подозрительно осведомилась Кэрри, подумав, что «смузи» гораздо слаще и приятнее некоторых лекарств.

Но Ровена с улыбкой сказала:

– Мы возьмем Хейли и займемся шопингом, а потом поедем на ленч в «Терф». Недсон поведет машину, так что мы сможем выпить, а ты, моя девочка, будешь по полной программе наслаждаться жизнью!

Глава 4

В двадцати милях от Пакли, в центре Оксфорда, Мэтт лежал в странной кровати в странной комнате. Рядом с ним тихо похрапывала бухгалтер Наташа Редмонт, которую Мэтт знал еще с приготовительного колледжа: они вместе учились в школе-интернате. Вчера вечером он столкнулся с ней в одном из центральных городских пабов.

Вернувшись домой из Тамана, он распаковал вещи, принял душ и отправился перекусить в паб «Ягненок и флаг». Сел за столик на открытой веранде с пинтой пива и сделал вид, что читает биографию Нелсона Манделы, не желая ни с кем вступать в разговоры. Однако для Наташи он сделал исключение.

– Минти, дорогой, это ты? – завизжала она.

От неожиданности Мэтт пролил пиво и уронил книгу на булыжную мостовую. Он узнал Наташу, даже не глядя: она назвала его дурацкой школьной кличкой, которая прилепилась к нему еще с начальных классов. К тому же у Наташи имелась одна особенность: она говорила, мурлыча. Такая манера речи привлекла его сразу, как только они познакомились много лет назад. С тех пор, когда их пути пересекались, они время от времени бывали вместе.

Поэтому, увидев ее в пивном садике с подругой, которая через полчаса благоразумно исчезла, Мэтт понял, где проведет эту ночь… и следующее утро.

– Доброе утро, доктор Ландор, – пропела Наташа грудным голоском. – Как ваше самочувствие?

Мэтт погладил ее бедро, ощущая под пальцами гладкую теплую кожу.

– Ты не возражаешь? – спросил он, лаская ее. Наташа издала довольный вздох и поймала его пальцы.

– Все это очень заманчиво, Минти, но на этот раз я пас. Мне надо вставать. Я иду на свадьбу, и ты, кстати, тоже – не забыл?

Соскользнув с кровати, она в чем мать родила прошлепала в ванную. Он уже видел все это раньше, но впечатления были по-прежнему сильными. В школе его подростковые гормоны едва не взрывались, когда она в короткой до неприличия юбчонке проходила мимо. Но больше всего ему нравилось то, что Наташа никогда не питала к нему сентиментальных чувств – так же, как и он к ней. Они были одного поля ягода: мальчик и девочка, которые искали удовольствий, мечтая сбросить с себя оковы образования и окунуться в реальный мир.

За шумом воды было слышно, как под окном проносятся машины, едущие в центр Оксфорда. Мэтт снял эту квартирку у бывшего коллеги, пуританина-анестезиолога, который, наверное, получил бы разрыв сердца, если бы узнал, что творится в его постели. Мэтт пошарил рукой по прикроватному столику в поисках своих наручных часов, но не нашел их, откинул пуховое одеяло и встал с постели. Наташа вышла из ванной, замотанная в узкое полотенце, которое едва прикрывало ее прелести.

– Я вижу, ты по-прежнему готов к бою, милый? – спросила она, многозначительно глядя на его пах.

Он потер заспанные глаза.

– Моя готовность повысилась бы еще больше, если бы ты вернулась в постель. Но раз ты не хочешь, тогда пойду приму душ.

Наташа застонала.

– Мне ужасно стыдно, но, кажется, я израсходовала всю горячую воду.

– Не волнуйся, я обойдусь.

– О Боже! – Она поморщилась. – Наверное, нам надо было помыться вместе.

– Ничего, холодный душ будет мне полезен, ведь ты не останешься здесь на весь день, – проворчал он.

Полчаса спустя, поеживаясь от утренней летней прохлады – и это несмотря на рубашку, свитер и джинсы, – он вошел в кухню и застал Наташу у плиты. Она пекла блинчики, нарядившись в его футболку – одну из тех, что он привез из Тамана. – Наташа…

– Хм-м, – отозвалась она, эротично слизывая с пальцев сливочное масло.

– Ты будешь в районе Оксфорда в ближайшие две недели?

Она вылила тесто на сковородку и покрутила ее в руке.

– Возможно.

– А у тебя нет…

– Ты хочешь знать, не сплю ли я с кем-то еще? – подсказала Наташа.

– Ну да, – согласился Мэтт. – Мне очень приятно твое общество, но я не хочу встревать между тобой и каким-нибудь биржевым маклером из Далвич-Виллиджа.

Она переложила блинчик со сковороды на тарелку и протянула ему.

– Милый Мэтт, ты всегда отличался повышенной совестливостью. Спешу тебя успокоить: в данный момент я дала отбой всем биржевым маклерам, так что, если захочешь немного отдохнуть от мирской суеты, обращайся – я к твоим услугам.

– Отлично, – сказал он, глядя, как она наливает в две кружки кофе из кофеварки.

Интересно, почему Наташа до сих пор не замужем и живет одна? Ей тридцать два года – так же, как и ему; разница в возрасте – плюс-минус несколько недель. При такой внешности у нее, наверное, отбоя нет от женихов… Наташа села за стол и отхлебнула кофе. Мэтт принялся за второй блинчик.

– А ты почему не ешь?

– В блинах полно жиров и холестерина. Уж лучше стрескать жареного паука.

Мэтт засмеялся.

– Поверь мне, ты не стала бы его есть.

– Ты хочешь сказать… О Боже, Мэтт! Это отвратительно…

– Зато очень питательно. Кулинария – это часть национальной культуры, Наташа. Паук ничем не хуже лангуста или свиной отбивной.

Она закинула ноги на стол рядом с его тарелкой и пошевелила симпатичными пальчиками. Они были не очень чистыми, но это почему-то еще больше завело Мэтта.

Полчаса спустя она помыла посуду, а он сполоснулся под душем.

– Ну, все, я готова, – объявила она, вытирая руки об его майку. – Мы увидимся на этой неделе? Вряд ли сегодня на банкете нам удастся побыть вдвоем, так что это не будет считаться свиданием.

– Я тебе позвоню, можно?

– Конечно, – разрешила Наташа, но он слишком хорошо ее знал и услышал в ее голосе нотки разочарования.

– Хочешь, встретимся во вторник вечером? Сходим в кино, а потом поужинаем.

Она просияла.

– Ммм. Пожалуй, во вторник я смогу уделить тебе время. Мне заехать сюда?

– Мы могли бы встретиться в городе. Ты наверняка знаешь там какое-нибудь уютное местечко.

– Предлагаю пойти в «Герцог Кембриджский». Там делают великолепные коктейли с шампанским, и все бармены – красавчики как на подбор!

Мэтт расхохотался.

– Вот и отлично. Если я тебе надоем, закадришь кого-нибудь из них.

Пока она одевалась, Мэтт выпил пару таблеток парацетамола, чтобы снять похмелье и усталость после длительного полета. Он решил немного прогуляться: надо было взбодриться. Вернулась Наташа, на ходу запихивая в сумочку кошелек. Мэтт взял с дивана шаль и накинул ей на плечи.

– Наташа, я пробуду в отпуске всего четыре месяца, а может, и меньше. В октябре мне надо возвращаться в Таман. Я вообще не хотел ехать домой, но меня попросили – я тут должен кое в чем разобраться.

Он не сказал Наташе про аварию, а сама она никак не могла о ней услышать. Даже его родные знали о случившемся лишь в общих чертах. Наташа покачала головой, как будто удивляясь его тупости, и раздраженно вздохнула.

– Мэтт, ты меня разочаровываешь. Ну, зачем ты передо мной оправдываешься? Я прекрасно знаю правила игры. Мы с тобой – два сапога пара. Тебе нужно немного расслабиться, а мне – немного развеяться, не более того.

Мэтт улыбнулся. Все-таки Таша – настоящая подруга. Возможно, эти несколько недель в Англии и впрямь пойдут ему на пользу.

– Ну, до вторника, – сказала она. – Кстати, мне нравятся твои длинные волосы, а татуировки… просто супер!

Она сбежала по лестнице, цокая каблучками, и Мэтт опять улегся на диван. До свадьбы еще несколько часов. Можно почитать газеты – узнать, что происходит в Англии, как играет «Арсенал» и кто управляет страной. А можно сходить в маленькую кофейню за углом и залить в себя несколько галлонов кофе – проверить, как подействует кофеин: убьет или исцелит. Но сначала надо найти бумажник. Интересно, почем нынче чашечка эспрессо? Фунт? Два? Десять? Или тридцать…

Спустя некоторое время Мэтт очнулся на диване с болью в шее и онемевшей ногой. Интересно, который час? В конце концов, он нашел свои наручные часы в спальне, под трусами, которые были на нем вчера вечером. Похоже, часы остановились. Скорее всего, это случилось ночью, когда закрылся клуб, и они с Наташей ввалились в такси. Хотя… секундная стрелка продолжает двигаться. Если его часы показывают правильное время, значит…

Он расчехлил свой мобильный телефон и взглянул на экран, потом закрыл глаза, надеясь, что перелет через несколько часовых поясов и наркотики вызвали у него галлюцинации. Когда же стало ясно, что он не спит и этот кошмар происходит наяву, Мэтт подошел к гардеробной и открыл дверцу. Костюм и рубашка висели на прежнем месте, укоряя своим торжественным видом. Проклятие, он опаздывает на свадьбу!

Глава 5

План Ровены в отношении Кэрри включал тройную ударную терапию: алкоголь, шопинг и поездку по городу с Нелсоном в качестве шофера. Сейчас они гуляли в «Терфе» – средневековом пабе, ютившемся между двумя колледжами. В маленьком пивном дворике собралась чуть ли не половина Оксфорда: студенты, туристы и горожане, отдыхавшие после походов по магазинам, галдели на разные голоса, сбившись в одну кучу. Была жаркая июньская суббота, завершалась пора экзаменов, и кругом воняло дешевым сидром, которым студенты поливали друг друга, празднуя окончание сессии.

– Что желаете, мэм? – прокричал бармен на ухо Кэрри.

Она тряхнула головой.

– О Боже! Да, простите. Три половинные порции «Старой Рози» и пинту кока-колы.

Кэрри протолкалась сквозь пьяную толпу и подошла к Ровене, Хейли и Нелсону – бойфренду Ровены, которому она периодически давала отставку. Они стояли у стены возле мужского туалета. Хейли возбужденно размахивала руками. Она все утро носилась по магазинам, как тигрица на охоте, и теперь хвасталась своими приобретениями.

– Спасибо, Кэрри! Я просто умираю от жажды. Простите, что из-за меня вы так долго проторчали в «Муссоне», но мне крупно повезло: я купила кашемировую шаль точно такого же цвета, что и туфли, и если теперь мне удастся найти сумочку в тон, это будет предел моих мечтаний!

Кэрри с улыбкой протянула Хейли стакан с сидром. Они целых два часа искали эту проклятую кашемировую шаль, и под конец Кэрри уже начала подумывать о самоубийстве.

Ровена тоже взяла стакан, но сначала снова взглянула на часы.

– Ты куда-то торопишься? – спросила Кэрри.

– Я? Да нет. Время еще позволяет.

– Правда, здорово, что мы сегодня выбрались в город? В солнечную погоду Оксфорд просто великолепен!

– Да, чудесно, – согласилась Кэрри, и в этот момент на нее налетел студент в галстуке-бабочке, забрызгав ее майку светлым пивом.

Рядом с ними взорвалась хлопушка. Нелсон смотрел в свой стакан с кока-колой. У него был такой вид, как будто он присутствует на собственных похоронах.

– Ради нашей поездки Нелсон пропустил фестиваль старинных «фольксвагенов», – сказала Ровена, поглаживая его по затылку, словно он был ее любимой собачкой. – Я не забуду этого, малыш. Обещаю, ты получишь от меня награду.

– Сколько еще мы будем здесь торчать? – проворчал он.

В жизни Нелсона было всего две страсти: его коллекция старинных автофургонов марки «Фольксваген» и Ровена. Он обожал свою подружку и готов был целовать землю, по которой она ходила, но, к сожалению, Ровена не отвечала взаимностью и бессовестно пользовалась его любовью.

– Успокойся, Нелсон, все не так плохо, – пропела она.

– Ты же знаешь: я надеялся присмотреть на этом фестивале новый «сплитти», а теперь мне туда уже не успеть, – пожаловался он.

– Какой еще «сплитти»? – не выдержала Кэрри. – Впервые слышу это слово.

Нелсон презрительно фыркнул, возмущенный ее невежеством.

– «Сплитти», к твоему сведению, это автофургон «фольксваген» с разделенным ветровым стеклом. Я присмотрел один, оранжевого цвета, и хотел прицениться, – проговорил он, мрачно поглядывая на Ровену.

Кэрри стало жаль парня. Бедный многострадальный Нелсон! Он ухаживал за Ровеной в своей неуклюжей флегматичной манере вот уже несколько лет. Время от времени – обычно будучи подшофе – она бросала ему косточку, позволяя остаться на ночь, но вовсе не собиралась приглашать его жить. Кэрри не понимала, как Нелсон это терпит.

– Послушай, Нелсон, мы уже отдохнули, – ласково сказала она. – Хейли купила все, что нужно. И потом, здесь, в городе, ужасно жарко. Сейчас мы допьем, и ты отвезешь нас домой. Может, ты еще успеешь на свой фестиваль.

– Нелсону здесь нравится, – отрезала Ровена. Кэрри оставила ее реплику без внимания.

– Нелсон, ты же хочешь домой, правда?

– Пойду отолью, – сказал он с таким видом, как будто ему предлагали выбрать между повешением и казнью на электрическом стуле.

Когда он скрылся в туалете, Хейли принялась вещать про новую линию съедобного дамского белья из магазина «Милые пустяки» – секс-шопа, в котором она работала:

– Мы только что запустили в продажу особую коллекцию для девичников. Белье сделано из рисовой бумаги и на вкус напоминает куриное мясо. Его можно сосать, можно глотать. Оно идеально подходит для девичника, первой брачной ночи, медового месяца… – Хейли поспешно зажала рот рукой. – Ой, прости, я забыла! Знаешь, я не хотела…

Ровена выпустила колечко дыма.

– Валяй дальше, Хейли.

– Все в порядке. Не надо обращаться со мной как с сумасшедшей. Я не питаю ненависти к женихам и невестам и не вынашиваю планы мести, – заверила Кэрри.

Ровена потянула носом:

– Чем это пахнет?

Кэрри поморщилась.

– Какой-то студент облил меня пивом. Пойду в туалет – может, удастся хоть немного отмыться.

В пустом туалете воняло мочой. Кэрри смочила холодной водой бумажное полотенце и похлопала им по пятну от пива, после чего скользнула в кабинку и заперла дверь, старательно сдерживая дыхание. Интересно, когда, наконец, ее подруги поймут, что она уже справилась со стрессом, и прекратят с ней миндальничать?

– Черт!

Дверь кабинки заходила ходуном.

– Эй, там есть кто-нибудь?

Кэрри открыла и очутилась лицом к лицу с двумя девушками, которые натягивали на себя шелковые платья. Высокая блондинка с лошадиным лицом чем-то напоминала Джоэли Ричардсон[3]3
  Джоэли Ричардсон – актриса.


[Закрыть], а вторая была похожа на молодую Найджеллу Лаусон[4]4
  Найджелла Лаусон – телеведущая.


[Закрыть].

Когда Кэрри вышла из кабинки, Найджелла прикрыла рот ладошкой.

– Ой, простите! Мы не знали, что вы там.

– Думали, замок сломался, – пробасила Джоэли. – Мы торопимся на свадьбу, и нам нужно срочно переодеться.

Найджелла взяла с раковины шляпку.

– Мы решили немножко пройтись по магазинам и чуть-чуть выпить перед поездкой.

– И теперь мы немножко опьянели и чуть-чуть опаздываем. Вообще-то опаздываем мы прилично. А вы, случайно, не местная? Не знаете, как срезать дорогу в Стипл-Фриттон?

Кэрри немного знала это место: ей доводилось играть в тамошнем сельском клубе.

– Гм-м. Это к северу отсюда. Думаю, если вы поедете по проселочным дорогам, то доберетесь минут за сорок. Главное, чтобы какой-нибудь трактор не встал у вас на пути.

– Твою мать! – выругалась Джоэли, ткнув себе в глаз щеточкой с тушью для ресниц.

– Когда начинается свадьба? – поинтересовалась Кэрри.

– В половине четвертого, – сообщила Найджелла.

– А сейчас который час?

Джоэли достала свой мобильный.

– Почти три.

– Тогда вы, скорее всего, опоздаете.

Джоэли вздохнула.

– Думаете, они сильно огорчатся, если мы пропустим церковную церемонию и подвалим прямо к свадебному столу – на шампанское и канапе?

– Все зависит от того, насколько близко вы с ними знакомы, – ответила Кэрри, мечтая поскорее выбраться из туалета: бедняга Нелсон и так достаточно настрадался!

– Вообще-то не слишком близко, – доверительно сказала Джоэли. – Между нами говоря, мы едва знакомы с невестой, а жениха вообще никогда не видели.

– Это свадьба нашей начальницы, – прошептала Найджелла, как будто невеста могла каким-то образом их услышать, – и мы не можем на нее не прийти.

Джоэли чуть сдвинула набок шляпку с широкими мягкими полями и спросила:

– Мы, наверное, производим впечатление стервозных девиц?

Кэрри только улыбнулась и подставила руки под ледяную струю воды, со странным наслаждением ощущая, как немеют пальцы.

– Вам лучше поторопиться. Кто знает? Может, вы и успеете на церемонию. Невесты обычно опаздывают на венчание… – сказала Кэрри, подумав о том, что ей самой вообще не довелось попасть на торжество.

Найджелла хохотнула.

– Опаздывают! Вы шутите? Фенелла Хардинг даже на собственные похороны придет заранее.

Кэрри удивленно вытаращила глаза:

– Фенелла Хардинг?

– Да. Вы ее знаете?

Она покачала головой и закрыла кран.

– Нет, не знаю.

– А мне показалось, что это имя вам знакомо, – с подозрением сказала Найджелла.

Кэрри сверкнула улыбкой. Да, она немного знала Фенеллу – эта дамочка возглавляла бухгалтерскую компанию, которая вела финансовые дела фермы, – но сейчас Кэрри меньше всего хотелось продолжать этот разговор. Ее друзья, наверное, решили, что она утонула в унитазе…

– Нет, я никогда про нее не слышала, – сказала Кэрри.

Найджелла вздохнула.

– Вам крупно повезло. Между нами говоря, порядочная сволочь. Даже не представляю, как она вообще нашла себе жениха.

Джоэли сморщила носик.

– Наверное, с помощью наркотиков. Или хлыста для быков. Она ведь заарканила какого-то деревенщину-фермера.

Кэрри поймала свое отражение в зеркале и подумала, не подкрасить ли ей брови.

– Вот как? – рассеянно бросила она.

– Ага. Странно, правда? Можно было бы предположить, что такая хищница, как Фенелла, приберет к рукам какого-нибудь биржевого маклера или адвоката. Однако этот парень из богатой семьи – денег у него куры не клюют, хоть они и вложены в поля и коров, – сообщила Найджелла.

– Она хвастает, что отбила его у какой-то бедняжки, с которой он прожил много лет, – добавила Джоэли, намазывая губы яркой помадой. – Правда, все говорят, что она спала с этим парнем еще до того, как он расстался со своей прежней подружкой.

– Невеста всегда последней узнает о таких вещах. Монти Моррисон видел Фенеллу в «Четырех сезонах» с каким-то нескладным великаном в вельветовых штанах и белой рубашке. Это, наверное, и был жених. Монти говорит, что они сели в новенький «рейнджровер» и поехали в лес Уайтэм, чтобы там перепихнуться, – продолжила Найджелла.

Сердце Кэрри на мгновение остановилось. Она посмотрела на свое отражение в потрескавшемся зеркале.

– Какого цвета? – пробормотала она.

– Простите, что?

Она переспросила громче:

– Какого цвета был «рейнджровер», который видел ваш приятель?

Найджелла вздохнула:

– Не знаю, милочка, но он сказал, что они поехали на нем в лес.

Кэрри потянулась за бумажным полотенцем, руки ее дрожали.

– Какое ужасное потрясение для его невесты, – сказала она, превозмогая тошноту.

– Вот именно. Дерьмо, а не мужик! – подхватила Джоэли. – Хотя если он спал с такой сучкой, как Фенелла, то большего он и не заслуживает.

– Как его зовут, я забыла? – спросила Найджелла. – У него какое-то крестьянское имя.

– Да, оно еще странно пишется. Наверное, иностранное. Я удивилась, когда прочитала его в приглашении.

– Хью Бригсток, – подсказала Кэрри.

Девушки разом обернулись к ней.

– Что-о? – пропели они в унисон.

– Хью, пишется через «дабл-ю». Это уэльское имя.

Подруги обалдело смотрели на нее.

– О Боже, вы с ним знакомы? Он, в самом деле, из деревни? Вы знаете его бывшую девушку? Вы… – Они округлили глаза, потом обе одновременно открыли рты. – Твою мать!

В этот момент в туалетную комнату ворвались солнечный свет и шум. На пороге стояла Хейли.

– Кэрри, а мы думали, куда ты подевалась! Нелсон согласен пропустить фестиваль «фольксвагенов», так что торопиться ни к чему.

Но Кэрри уже ничего не видела и не слышала. Она ринулась к выходу, по пути толкнув Хейли и отбросив ее к двери туалета. Часы на башне нового колледжа начали отбивать время, перекрывая своими ударами гул голосов, смех и звон стаканов.

Один, два, три…

– Кэрри, что случилось? – испуганно спросила Хейли, но Кэрри показалось, что этот голос доносится с другой планеты.

– Ничего. Просто голова заболела. Скажи Нелсону и Ровене, что я пошла за аспирином.

Оцепенев от шока, она медленно побрела по булыжной мостовой. Однако добравшись до светофора на Брод-стрит, Кэрри пустилась бежать. Сердце бешено стучало, когда она неслась мимо колледжей и магазинов, направляясь к стоянке такси на Сент-Джайлс. При этом она чуть не налетела на велосипедиста; тот завихлял из стороны в сторону и проехал мимо, отчаянно сигналя и ругаясь.

Оцепенение прошло, уступив место приступу жгучей боли, которая скручивала все внутренности в один тугой узел. Как Хью мог так с ней поступить? Мало того, что он бросил ее за две недели до свадьбы, так теперь, не прошло и четырех месяцев, он клянется в вечной любви другой женщине. О Боже, ведь он, наверное, крутил с ней роман, еще живя с Кэрри! И почему именно Фенелла Хардинг? Склочница, лицемерка, стерва!

Когда Кэрри добежала до стоянки такси, к тротуару как раз подъехала свободная машина. Первой в очереди стояла дородная женщина с десятком пакетов, набитых покупками.

– Простите, мне срочно! – крикнула Кэрри.

– Куда вы лезете? Сейчас моя очередь!

Кэрри оттеснила плечом разъяренную тетку.

– Это вопрос жизни и смерти.

– А мне плевать! Дайте мне сесть в машину. Я опаздываю на поезд.

– Наркоманов я не вожу, – заявил водитель.

– Я не наркоманка, и заплачу вам по двойному тарифу, если вы отвезете меня туда, куда я скажу.

Таксист продолжал смотреть на Кэрри с сомнением, и она его прекрасно понимала. Он, наверное, принял ее за сумасшедшую, и почти угадал. Вот только наркотики здесь были ни при чем.

– Тройной тариф? – предложила она, надеясь, что Ровена согласится подождать арендную плату за эту неделю.

– Ладно, поехали.

Взревел мотор, и такси так резко рвануло с места, что Кэрри отбросило на спинку сиденья. Когда они остановились на светофоре на Сент-Джайлс, водитель, обернувшись, спросил:

– Ну, и куда же мы так торопимся?

Кэрри вцепилась руками в сиденье и ответила громко, чтобы исключить любые неясности:

– Церковь Святого Марка, Стипл-Фриттон. Я опаздываю на свадьбу.