Текст книги "История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х."

Автор книги: Филип Шафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

§44. Устав святого Бенедикта

Regula Benedictiчасто издавалась с аннотациями, лучшие издания – Holstenius: Codex reg. Monast.,tom, i, p. 111–135; Martène: Commentarius in regulam S. Benedicti literalis, moralis, historicus,Par., 1690, in 4 ^to; Calmet, Par., 1734, 2 vols.; и Charles Brandes(бенедиктинец из Эйнседельна), in 3 vols., Einsiedeln and New York, 1857. Самые важные из статей приведены в Gieseler, Ch. H.Bd. i. Abtheil. 2, §119. См. также Montalembert, l.с, ii, 39 sqq.

Устав святого Бенедикта, составляющий его славу, открывает новую эпоху в истории монашества. За краткий промежуток времени он вытеснил все современные ему и более древние уставы подобного рода и стал бессмертным законом самого знаменитого монашеского ордена, основой римско–католической монастырской жизни вообще [381]381
  Католическая церковь признает, кроме устава святого Бенедикта, три других устава, а именно: 1) устав святого Василия, которого до сих пор придерживаются восточные монахи; 2) устав святого Августина, который принят регулярным священством, орденом доминиканцев и несколькими воинствующими орденами; 3) устав святого Франциска Ассизского и его нищенствующего ордена, XIII века.


[Закрыть]. За предисловием или прологом в нем идет ряд моральных, общественных, литургических и карательных установлений в семидесяти трех главах. В нем проявлено прекрасное знание человеческой природы и практическая мудрость римлянина, он адаптирован к западным обычаям. Простота сочетается в нем с полнотой, строгость – с кротостью, смирение – с отвагой. Он придает монастырской жизни в целом фиксированное единство и компактную организацию, которая, подобно епископату, обладала неограниченной гибкостью и способностью к распространению. Благодаря этому уставу каждый монастырь становился ecclesiola in ecclesia,церковкой внутри церкви, отражая отношения между епископом и душами, вверенными его попечению, – являя монархический принцип власти, покоящийся на демократическом основании равенства братьев, но одновременно претендующий на более высокий уровень совершенства, нежели тот, который мог быть достигнут в «светской» церкви. Для грубого и недисциплинированного мира Средних веков бенедиктинский устав представлял собой полноценный курс обучения и постоянный стимул к повиновению, владению собой, порядку и трудолюбию, необходимым для возрождения и здорового укрепления общественной жизни [382]382
  Папа Григорий даже считал устав святого Бенедикта богодухновенным, а Боссюэ (Panegyric de Saint Benoit),явно преувеличивая, называет его «кратким содержанием христианского учения, ученым и мистическим сокращенным изложением всех доктрин Евангелия, всех постановлений святых отцов и всех советов, ведущих к совершенству». Монталамбер говорит о нем в том же духе французского возвышенного красноречия, хотя монашество очень мало знало о Евангелии свободы и переделывало христианство в новый закон повиновения.


[Закрыть].

О духе данного устава можно судить из следующих фраз пролога, содержащего благочестивые увещевания: «Итак, братья мои, спросив у Господа о тех, кто пребудет в Его скинии, мы услышали предписания для таких людей. Если мы будем удовлетворять этим условиям, мы станем наследниками царства небесного. Давайте же готовить свои сердца и тела к тому, чтобы свято повиноваться этим предписаниям; если же не всегда наша природа сможет повиноваться, давайте просить Господа о том, чтобы Он удостоил нас поддержки Своей благодатью. Да избежим мы адских мук и получим жизнь вечную, пока еще есть время, пока мы еще в этом смертном теле, пока свет этой жизни еще даруется нам с этой целью, давайте же бежать и стараться, чтобы пожать вечную награду. Мы должны образовать, таким образом, школу божественного служения,в которой, мы надеемся, для нас не будет ничего слишком трудного или сурового. Если же, в соответствии с истиной и справедливостью, мы будем проявлять некоторую строгость в наказании за грехи или в стремлении сохранить целомудрие, тогда старайтесь о том, чтобы под воздействием страха не уклониться с пути спасения, начало которого не может не быть трудным. Сердце человека, который уже какое‑то время ходит в повиновении и вере, расширится, и с неизреченной нежной любовью он устремится по пути Божьих заповедей. Да дарует нам Бог способность никогда не удаляться от наставлений Учителя и держаться Его учения в монастыре до самой смерти, чтобы мы могли и терпеливо разделить страдания Христа, и быть достойнымиёё разделить с Ним Его царство» [383]383
  Этот фрагмент предисловия взят из перевода Монталамбера, ii, 44 sq.


[Закрыть].

Основные положения бенедиктинского устава таковы.

Во главе каждой общины стоит настоятель, аббат, избираемый монахами. Он, с их согласия, назначает ректора (praepositus),а если количество братьев того требует, то и деканов (decaniae),руководящих разными отделениями монахов, которые помогают ему. Он управляет как наместник Христа, властью и примером, и является для монастыря тем же, чем епископ для своей епархии. В более серьезных вопросах он советуется с собранием братьев, в решении обычных проблем – только со старейшими членами. Формальному вступлению в монастырь должен был предшествовать испытательный период или послушничество, продолжавшееся в течение года (позже его продлили до трех лет), чтобы никто не совершил этот торжественный шаг преждевременно или опрометчиво. Если послушник раскаивался в своем решении, он мог беспрепятственно покинуть монастырь, а если он настаивал на нем, то по завершении испытательного срока он проходил испытание в присутствии аббата и монахов, а потом, взывая к святым, останки которых хранились в монастыре, приносил на алтаре часовни необратимый обет, письменный или по меньшей мере подписанный собственной рукой, тем самым навеки лишая себя права вернуться в мир.

Когда эти важные правила были приняты, монастырь обрел стабильность и весь институт монашества стал искреннее, прочнее и постояннее.

Обет состоял из трех частей: stabilitas,постоянная принадлежность к монашескому ордену; conversio тоrит,в первую очередь добровольное нестяжательство и целомудрие, которые всегда считались самой сутью монашеского благочестия, в каких бы формах оно ни проявлялось; и obedientia coram Deo et Sanctis ejus,полное повиновение аббату как представителю Бога и Христа. Это послушание является важнейшей добродетелью монаха [384]384
  Cap. 5: «Primus humilitatis gradus est obedientia sine mora. Haec convenu iis, qui nihil sibi Christo carius aliquid existimant; propter servitium sanctum, quod professi sunt, seu propter metum gehennae, vel gloriam vitae aeternae, mox ut aliquid imperatum a majore fuerit, ac si divinitus imperetur, moram pati nesciunt in faciendo».


[Закрыть].

Жизнь в монастыре представляла собой осмысленное чередование духовных и телесных упражнений. Великое преимущество устава Бенедикта в том, что в нем праздность представлена как смертельный враг души и мастерская дьявола [385]385
  Cap. 48: «Otiositas inimica est animae; et ideo certis temporibus occupari debent fratres in labore manuum, certis iterum horis in lectione divina».


[Закрыть]. Семь часов посвящались молитве, пению псалмов и размышлениям [386]386
  Ноrае canonicae – Nocturnae vigiliae, Matutinae, Prima, Tertia, Sexta, Nona, Vespera, Completorium;они основаны на буквальном толковании Пс. 118:164: «Семикратно в день прославляю Тебя», и Пс. 118:62: «В полночь вставал славословить Тебя». Псалтирь была литургией и молитвенником монастыря. Псалмы делились на семь богослужений так, чтобы за неделю была пропета вся Псалтирь.


[Закрыть]; два или три часа, особенно по воскресеньям, уделялись религиозному чтению; от шести до семи часов – труду внутри монастыря или в поле, или же воспитанию детей, которых поручали попечению монастыря их родители (oblati) [387]387
  Cap. 59: «Si quis forte de nobilibus offert filium suum Deo in monasterio, si ipse puer minori aetate est, parentes ejus faciant petitionem», и т. д.


[Закрыть].

Отсюда впоследствии возникли знаменитые монастырские школы, и позже физический труд во многих монастырях был вытеснен литературными изысканиями, ставшими одним из главных украшений его ордена – но, впрочем, совершенно чуждыми необразованному Бенедикту и его непосредственным преемникам.

В других отношениях жизнь в монастыре была простой, не слишком суровой и ограничивалась строго необходимым. Одевались монахи в тунику с черным капюшоном (отсюда прозвище «черные монахи», black friars);материал, из которого она была изготовлена, зависел от климата и времени года. Два дня в неделю были постными; был также пост с середины сентября до Пасхи, и в это время монахи ели раз в день. Каждому монаху выделяли на день фунт хлеба и бобов (450 г) и, от распространенного в Италии обычая, полфляги (hemina)вина, хотя рекомендовалось от вина воздерживаться, если это можно было сделать, не нанося вреда здоровью. Мясо разрешалось есть только слабым и больным [388]388
  Сар. 40: «Carnium quadrupedum ab omnibus abstinetur comestio, praeter omnino debiles et aegrotos».Даже птицу есть не дозволялось. Птица была деликатесом, доступным только князьям и благородным людям, – Мабиллон доказывает это на основании свидетельства жившего в то время Григория Турского.


[Закрыть], к которым относились с особой заботой. Во время обеда читались какие‑нибудь назидательные тексты, а братья хранили молчание. У монахов не было личной собственности, даже одежда не принадлежала им. Все плоды их трудов шли в общую казну. Монахам следовало избегать контактов с миром, опасных для души, поэтому каждый монастырь был организован так, чтобы иметь возможность обеспечивать все свои потребности [389]389
  Сар. 66: «Monasterium, si possit fieri, ita debet construi, ut omnia necessaria, id est, aqua, molendinum, hortus, pistrinum, vel artes diversae intra monasterium exerceantur, ut non sit necessitas monachis vagandi foras, quia omnino non expedit animabus eorum».


[Закрыть]. Гостеприимство и другие дела любви рекомендовались особо.

Нарушение устава наказывалось сперва частным увещеванием, потом отлучением от общения в молитве, потом от общения с братьями и наконец изгнанием из монастыря, после которого, впрочем, было возможно восстановление, вплоть до третьего раза.

§45. Бенедиктинцы. Кассиодор

Бенедикт не предвидел большого исторического значения, которое приобретет его устав, изначально задуманный лишь для монастыря Монте Кассино. Вероятно, он никогда не стремился к большему, чем возрождение и спасение его собственной души и душ его братьев–монахов, и все разговоры католических историков более позднего времени о его далеко идущих планах политического и общественного возрождения Европы, сохранения и распространения литературы и искусства ничем ни в его жизни, ни в его уставе не подтверждаются. Но он смиренно посеял семя, которое Провидение благословило стократным урожаем. Благодаря своему уставу он, вопреки собственному желанию и ничего о том не зная, стал основателем ордена, который вплоть до XIII века, когда его оттеснили на задний план доминиканцы и францисканцы, очень быстро распространялся по всей Европе, сохранял явное превосходство, стал образцом для остальных монашеских орденов и дал Католической церкви впечатляющий ряд миссионеров, авторов, художников, епископов, архиепископов, кардиналов и пап, таких как Григорий Великий и Григорий VII. Менее чем через век после смерти Бенедикта земли, покоренные варварами в Италии, Галлии и Испании, были возвращены цивилизации, и обширные территории Великобритании, Германии и Скандинавии обратились в христианство или стали доступны для миссионеров; в этом историческом процессе институт монашества, организованного в соответствии с уставом Бенедикта, сыграл почетную роль.

Сам Бенедикт основал второй монастырь близ Террачины, а два его любимых ученика, Плацид и святой Мавр [390]390
  Этот Мавр, основатель аббатства Гланфей (Сен–Мор–сюр–Луар), является святым покровителем одного из ответвлений бенедиктинского ордена, знаменитых мавристов из Франции (начиная с 1618 г.), которые в XVII и начале XVIII века выделялись археологическими и историческими исследованиями и прекрасными изданиями трудов отцов церкви. Самые выдающиеся мавристы – господа Менар, Д'Ашери, Годен, Мабиллон, Ле Нурри, Мартиане, Руинар, Мартене, Монфокон, Массюэ, Гарньер и Де Ла Рю, а в наше время – Питра, издатель ценного сборника фрагментов из трудов отцов церкви, из монастыря Солема.


[Закрыть], ввели «святой устав» на Сицилии и во Франции. Папа Григорий Великий, сам некогда бывший монахом–бенедиктинцем, повысил престиж ордена и обращал англо–саксов в римскую христианскую веру с помощью бенедиктинских монахов. Постепенно устав стал настолько общепринятым среди старых и новых монашеских общин, что во времена Карла Великого даже возникли споры о том, существуют ли монахи, которые не были бы бенедиктинцами. Действительно, время от времени орден приходил в упадок по мере того, как богатство его росло, а дисциплина ослабевала, но благодаря своему вниманию к религиозным и гуманитарным исследованиям, к заботе о европейской цивилизации в целом, к подготовке почвы для благороднейших изысканий он занял почетное место в истории и заслужил бессмертную славу. Человек, знакомый с впечатляющими и внушающими почтение бенедиктинскими изданиями отцов церкви, с ученейшими предисловиями, биографиями, диссертациями и указателями, может думать о бенедиктинском ордене только с искренним уважением и благодарностью.

Но, как мы уже говорили, покровительство знаниям не входило в изначальный замысел создателя ордена. Этому направлению в монастырской жизни мы обязаны, если забыть об ученом монахе Иерониме, Кассиодору, который в 538 г. отказался от почестей и забот высокого государственного поста в Готском королевстве, на территории Италии [391]391
  Это был последний из римских консулов (должность, упраздненная Юстинианом), по очереди министр Одоакра, Теодориха и Аталариха, назначившего его префектом претории.


[Закрыть], и удалился в основанный им самим монастырь в Вивьере (Виварии) [392]392
  Vivarium, Vivaria,название происходит от многочисленных vivaria,рыбных прудов в этом регионе.


[Закрыть], Калабрия, на юге Италии. Здесь он провел почти тридцать лет в качестве монаха и аббата, собрал большую библиотеку, призывал монахов копировать и изучать Священное Писание, труды отцов церкви и даже древних классиков и написал для них несколько литературных и богословских учебников, самый важный из которых – De institutione dwinarum literarum,нечто вроде простейшей энциклопедии, которая была монастырским учебником для многих поколений. В течение какого‑то времени Виварий соперничал с Монте Кассино, и Кассиодор в VI веке удостоился почетного титула восстановителя знаний [393]393
  См. Mabillon, Ann. Bened.,1. ν, с. 24, 27; F. de Ste. Marthe, Vie de Cassiodore,1684. Ad. Franz, Marcus Aur. Cassiodorus Senator.Breslau, 1872.


[Закрыть].

Бенедиктинцы, уже привыкшие к постоянному труду, вскоре последовали его примеру. Таким образом тот самый образ жизни, учредитель которого, Антоний, презирал ученость, со временем стал оплотом культуры в жестокие и беспокойные времена переселений и крестовых походов, хранителем литературных сокровищ древности для того, чтобы мы сегодня могли пользоваться ими.

§46. Оппозиция монашеству. Иовиниан

I. Златоуст: Προς τους πολεμούνται τοίς έπί το μονάζειν ένάγουσιν (защита монашества против его оппонентов, в трех книгах). Иероним: Ер.61, ad Vigilantium(ed. Vallars., tom. i, p. 345 sqq.); Ep.109, ad Riparium(i, 719 sqq.); Adv. Helvidium(383); Adv. Jovinianum(392); Adv. Vigilantium(406). Все эти трактаты есть в Opera Hieron.,tom. ii, p. 206–402. Августин: De haeres.,cap. 82 (о Иовиниане); с. 84 (о Гельвидии и его последователях). Епифаний: Haeres.75 (об Аэрии).

II. Chr. W. F. Walch: Ketzerhistorie(1766), part iii, p. 585 (о Гельвидии и антидикомариани–тах); р. 635 sqq. (о Иовиниане); р. 673 sqq. (о Вигилантии). Vogel: De Vigilantio haeretico orthodoxo,Gott. 1756. G. B. Lindner: De Joviniano et Vigilantio purioris doctrinae antesignanis.Lips., 1839. W. S. Gilly: Vigilantius and his Times,Lond., 1844. См. также Neander: Der heil. J oh. Chrysostomus,3 ^ded. 1848, vol. i, p. 53 sqq.; Kirchengesch,iii, p. 508 sqq. (перевод Torrey, ii, p. 265 sqq.). Baur: Die christliche Kirche von 4 – 6 ^ten Jahrh.1859, p. 311 sqq.

Хотя монашество было мощным движением той эпохи, требовавшим либо сотрудничества, либо восхищения всей церкви, существовала и оппозиция. Оппозиция эта исходила из совершенно разных источников – то от ревностных защитников язычества, таких как Юлиан и Либаний, которые ненавидели и ожесточенно хулили монахов за их фанатичное противодействие храмам и поклонению идолам, то от христианских государственных деятелей и императоров, таких как Валент, считавших, что монашество подрывает силы гражданских военных и государственных учреждений и во времена опасности, связанной с вторжениям варваров, призывает людей к праздности и пассивному созерцанию вместо того, чтобы поощрять активную, героическую добродетель, – то от сторонников мирской терпимости, которым неприятны были беспокойства и упреки религиозной искренности и рвения аскетической жизни, то, наконец, от сторонников либерального, почти протестантского отношения к христианской морали, которые в то же время выступали против поклонения Марии и святым и прочих злоупотреблений. Эта последняя форма оппозиции, однако, встречалась лишь изредка и была, скорее, негативной, чем позитивной, – ей недоставало духа мудрости и умеренности, поэтому в V веке она почти перестала существовать и возродилась лишь намного позже, в более зрелой и емкой форме, когда монашество исполнило свою миссию в мире.

К последнему классу оппонентов относятся Гельвидии, Иовиниан, Вигилантий и Аэрий. О первых трех нам известно из страстных ответов Иеронима, о последнем – из «Панариона» Епифания. В католической истории церкви они причислены к еретикам, но многие протестантские историки помещают их среди «свидетелей истины» и предтеч Реформации.

Мы начнем с Иовиниана, самого важного из них. Иногда его даже сравнивают с Лютером, как, например, делает Неандер, потому что, подобно Лютеру, он на основании личного опыта выступил против аскетической тенденции и связанных с нею учений. Он написал в Риме, до 390 г., труд, ныне утраченный, в котором критиковал этические принципы монашества. В то время он сам был монахом и, вероятно, оставался таковым до смерти. Как бы то ни было, он никогда не был женат и, по рассказу Августина, воздерживался от брака «по настоящей нужде» [394]394
  1 Кор. 7:26.


[Закрыть]и из отвращения к трудностям семейной жизни. Иероним призывал его жениться и доказать тем самым, что семейная жизнь не хуже безбрачия, или прекратить выступления против того состояния, в котором он сам пребывал [395]395
  Adv. Jovin.,lib. i, с. 40 (Opera,ii, 304): «Et tarnen iste formosus monachus, crassus, nitidus, dealbatus, et quasi sponsus semper incedens, aut uxorem ducat ut aequalem virginitatem nupiiis probet; aut, si non duxerit, frustra contra nos verbis agit, cum opère nobiscum sit».


[Закрыть]. Иероним рисует весьма неблагоприятный портрет Иовиниана, в котором присутствует примесь горечи и злобы. Он называет Иовиниана служителем разврата, варварским автором, христианским эпикурейцем, который некогда жил в строжайшем аскетизме, но теперь предпочитает землю небесам, порок добродетели, свой живот Христу и всегда расхаживает одетый элегантно, как жених. Августин намного более терпим, он упрекает Иовиниана лишь в том, что он сбил с истинного пути многих римских монашек, призывая их вступить в брак по примеру благочестивых женщин Библии. Вероятно, сомневаться в правильности монашеского пути и выступать против него Иовиниан начал, как предполагает Гизелер, из‑за экстравагантных восхвалений Иеронима и неприязни к ним, усилившейся после смерти Блесиллы (384) из Рима. Сначала Иовиниана активно поддерживали, но потом, на соборе, состоявшемся около 390 г., он был отлучен от церкви и вместе со своими последователями изгнан, по настоянию Сириция, Римского епископа, который решительно осуждал вступление священников в брак. Тогда Иовиниан отправился в Милан, где два монаха, Сарматион и Барбациан, придерживались таких же взглядов, что и он; но епископ Амвросий тоже отнесся к нему неблагосклонно и тоже организовал собор, выступивший против него. После этого о нем почти ничего не было слышно; он умер в изгнании не позже 406 г. [396]396
  Августин говорит, De haer.,с. 82: «Cito ista haeresis oppressa et extincta est»;а Иероним пишет о Иовиниане, в 406 г., Adv. Vigilant.,с. 1, что, будучи осужден властями Римской церкви, он утешился, предаваясь своим похотливым наслаждениям.


[Закрыть]

По свидетельству Иеронима, Иовиниан придерживался четырех утверждений: 1) Девы, вдовы и замужние, некогда крестившиеся во Христа, обладают одинаковой заслугой, если в остальном ведут себя одинаково. 2) Те, кто однажды с полной верой родился свыше, приняв крещение, не могут быть побеждены (subverti)дьяволом. 3) Нет разницы между воздержанием от пищи и благодарным наслаждением ею. 4) Все, кто хранит обеты, принятые при крещении, получат равную награду на небесах.

Иовиниан настаивал в основном на первом моменте, так что первую книгу Иероним целиком посвящает опровержению этого постулата, а во второй опровергает три остальных. Отстаивая моральную равнозначность и семейной жизни, и безбрачия, Иовиниан ссылался на Быт. 2:24, где Бог Сам учреждает институт брака, до грехопадения; на Мф. 19:5, где его санкционирует Христос; на патриархов, живших до потопа и после него; на Моисея и пророков, Захарию и Елисавету, апостолов, особенно Петра, которые были женаты; также на Павла, который сам призывал людей вступать в брак [397]397
  1 Кор. 7:36,39.


[Закрыть], требовал от епископа или диакона, чтобы тот был мужем одной жены [398]398
  1 Тим. 3:2,12.


[Закрыть], и советовал молодым вдовам выходить замуж и воспитывать детей [399]399
  1 Тим. 5:14; см. также 1 Тим. 2:15; Евр. 13:4.


[Закрыть]. Он объявил запрет на вступление в брак и на пищу манихейским заблуждением. Иероним отвечает на эти аргументы совершенно неоправданными выводами и говорит о браке в тоне пренебрежения, которое показалось бы оскорбительным даже его друзьям [400]400
  Например, из 1 Кор. 7:1 («хорошо человеку не касаться женщины») он делает безапелляционный вывод, что касаться ее – плохо, 1. i, с. 7 (Opera,ii, 246): «Si bonum est mulierem non tangere, malum est ergo tangere, nihil enim bono contrarium est, nisi malum; si autem malum est, et ignoscilur, ideo conceditur, ne malo quid detenus fiat… Tolle fornicationem, et non dicet [apostolus], unusquisque uxorem suam habeat».Сразу же после этого (ii, 247) он заявляет на основании призыва Павла постоянно молиться (1 Фес. 5:17), что брак этому мешает: «Si semper orandum est, nunquam ergo conjugio serviendum, quoniam quotiescunque uxori debitum reddo, orare non possum».Подобные софизмы и неверные толкования, очевидно, проистекали из низменного, чувственного представления о браке и вызывали неприятие даже в ту эпоху. Сам Иероним позже понял, что зашел слишком далеко, и в своем Ер.48 (ed. Vallars., или Ер.30, ed. Bened.) ad Ратmachiumпопытался оправдать себя, проводя разграничение между «гимнастическим» (полемически–риторическим) и догматическим стилем письма.


[Закрыть]. Августин под влиянием Иовиниана изложил преимущества семейной жизни в специальном труде, De bono conjugall,хотя сам он и предпочитал аскетическое безбрачие [401]401
  De bono conj.,с. 8: «Duo bona sunt connubium et continentia, quorum alteram est melius».


[Закрыть].

Второй постулат Иовиниана имеет явное сходство с учением Августина и Кальвина об устоянии святых, perseuerantia sanctorum.Но он ссылается не на вечный и неизменный Божий промысел, а просто на 1 Ин. 3:8 и 5:18 и связывает эту идею со своим абстрактным представлением о противоположных моральных состояниях. Он считает, что отступниками не могут стать только истинно рожденные свыше при крещении веры («plena fide in baptismate renati sunt»),и проводит разграничение между простым водным крещением и крещением Духа, которое предполагает также разграничение между внешней и идеальной церковью.

Его третий постулат направлен против аскетического возвеличивания поста; он ссылается на Рим. 14:20 и 1 Тим. 4:3. Бог, утверждает он, сотворил всех животных для служения человеку; Христос был гостем на брачном пире в Кане, сидел за столом с Закхеем, с мытарями и грешниками, фарисеи критиковали Его как принимавшего пищу на пирах и пьющего вино; как и апостол говорит: для чистого человека все вещи чисты, и ни от чего не надо отказываться, но надо принимать с благодарностью.

Иовиниан пошел еще дальше и, вместе со стоиками, отрицал существование градаций между моральными заслугами или ошибками, а также существование градаций награды и наказания. И в добре, и во зле он не видел процесса развития. От внешнего поведения он перешел к внутреннему состоянию ума и не думал обо всех второстепенных деталях великого различия между истинными христианами и людьми мира сего, между рожденными и нерожденными свыше, – сторонники же монашества учили, что существует более и менее возвышенная мораль, и отличали аскетов, как особый класс людей, от массы обычных христиан. Иовиниан говорит, что как Христос пребывает во всех верующих в равной степени, так и верующие пребывают во Христе, не делясь на классы, независимо от степени развития. Есть только два класса людей, праведные и грешные, агнцы и козлы, пять мудрых дев и пять неразумных, добрые деревья с хорошими плодами и дурные деревья с плохими плодами. Он упоминает также притчи о работниках на винограднике, каждый из которых получил одинаковое вознаграждение. Иероним в ответ приводит притчи о сеятеле, о разных видах почвы, о разном количестве талантов и о различающейся награде за их хранение, о множестве разных комнат в доме Отца (в этом вопросе Иовиниан придерживался необычной точки зрения и считал, что речь идет о разных церквях на земле); он указывает на сравнение тел воскресения со звездами, которые разнятся в славе, и на отрывок: «Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет» [402]402
  2 Kop. 9:6.


[Закрыть].