Текст книги "История Христианской Церкви. Том III. Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х."

Автор книги: Филип Шафф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 68 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

§60. Папство

См. список литературы в §55 и в т. II, §50.

В конце концов Римский епископ, на основании божественности установления своей должности и как преемник Петра, главного из апостолов, заявил свои права на примат над всей церковью в качестве видимого представителя Христа, Который является незримым Главой христианского мира. Таково значение термина «папа» в его строгом и узком смысле [554]554
  Термин papa,по некоторым мнениям, – это сокращение от pater patrum,но более вероятно – от родственных ему abbas,πάππας или πάπας, pa‑pa,которые образовались просто как звукоподражание детскому лепету, синонимов слова «отец»; на Западе в течение долгого времени слово «папа» было почетным титулом каждого епископа, как духовного отца; после V века оно стало относиться прежде всего к патриархам, а еще позже – исключительно к Римскому епископу, подчеркивая его выдающееся положение как отца всей церкви. См. Du Cange, Glossar,s. verb. Papa, Pater Patrum;Hoffmann, Lexic. univers.,iv, p. 561. В том же исключительном значении используется итальянское и испанское papa,французское pape,английское pope,немецкое Papstили Pabst.В Греческой и Русской церкви, напротив, папаминазывают всех священников (от греческого πάπας, papa{«поп», общеславянское, использовалось в русском языке как нейтральное обозначение православного священника, а затем сместилось в область разговорного словоупотребления}). Титулы apostolicus, vicarius Christi, summus pontifex, sedes apostolicaв течение долгого времени применялись к разным епископам и их епархиям, но потом стали относиться исключительно к Римским епископам.


[Закрыть].

Собственно говоря, притязания эти никогда в истории церкви не были полностью удовлетворены и до сих пор остаются яблоком раздора. Греческое христианство так и не признало их, западное же признало после многократных протестов, но потом отказалось признавать в ходе Реформации, и папство навсегда лишилось лучшей части своих владений. Фундаментальной ошибкой римской системы была идентификация папства и церкви, и поэтому, чтобы быть последовательной, ей пришлось объявить «вне церкви» не только протестантизм, но и всю Восточную церковь. Однако una sancta catholica apostolica ecclesia,«единую святую католическую [всселенскую] апостольскую церковь» в Никео–константинопольском символе веры следует понимать как совокупное единство всех христиан, тогда как ecclesia Romana– это всего лишь одна из самых важных ветвей этой церкви, включающей церкви Александрии, Антиохии, Иерусалима и Константинополя. Идея папства и его притязания на управление всей церковью были действительно актуальны в рассматриваемый нами период, но не смогли обрести популярность за пределами Запада. В результате папство как исторический факт, или же как признанное явление, – это не более чем Латинский патриархат, устремляющийся к абсолютной монархии.

По словам защитников папства, оно основано не просто на церковном обычае, как власть митрополитов и патриархов, но на божественном праве, на особом положении, которое Христос даровал Петру Своей известной фразой: «Ты – Петр,и на сем камнеЯ создам Церковь Мою» [555]555
  Мф. 16:18: Συ εί Πέτρος, καί έπί ταύτη τη πέτρα [обратите внимание на изменение формы рода, с мужского на женский, указывающее на переход от личности к предмету или же к исповедуемой истине – переход, отсутствующий в английском или немецком переводе] οίκοδομήσω μου την έκκλησίαν, καί πύλαι αδου où κατισχύσουσιν αύτής. См. комментарии, особенно в Meyer, Lange, Alford, Wordsworth, ad loc,а также мою Hist, of the Apost. Church,§90, 94 (N. Y. ed. p. 350 sqq., 374 sqq.).


[Закрыть]. Его слова во все времена воспринимались как нерушимая экзегетическая скала, на которой покоится папство. Сами папы ссылались на это место несметное количество раз как на великое доказательство того, что зримый и непогрешимый центр церковной власти имеет божественное установление. По их мнению, первенство папы выше апостолов, поскольку голова всяко выше тела, а не наоборот.

Однако первенство Петра никак не влияло на независимость остальных апостолов. Павел, по ясному свидетельству его посланий и Книги деяний, поступал явно и совершенно самостоятельно, а однажды в Антиохии даже решительно выступил против Петра. Да и кроме того, даже личное положение Петра никоим образом не подтверждает первенства Римского епископа, если не считать доказанными два момента: во–первых, что Петр действительно бывал в Риме, а во–вторых, что он передал свои прерогативы епископу вечного города. Первый факт основан на всеобщем предании ранней церкви, в правдивости которого в то время никто не сомневался, но его отчасти ослабляет отсутствие ясных сведений на этот счет в Писании, а также еще более очевидный факт, приведенный в самом Новом Завете: Павел трудился в Риме, но не подчинялся никакой власти, кроме власти Самого Христа. Второе предположение, о передаче первенства Петра Римским епископам, не подтверждено ни историческими, ни экзегетическими данными. Это просто домысел на основании того принципа, что преемник обычно наследует все официальные права своего предшественника. Но даже если мы согласимся, что эти два звена папской теории нерушимы, остается открытым двойной вопрос: во–первых, является ли Римский епископ единственным преемником Петра или же он разделяет эту честь с епископами Иерусалима и Антиохии, где Петр тоже (и уже совершенно бесспорно) жил; и во–вторых, означает ли такое первенство власть во всей церковной юрисдикции или же это лишь почетное первенство среди патриархов, равных по авторитету и рангу. К первому мнению склоняется Римская, ко второму – Греческая церковь.

Африканский епископ Киприан (ум. в 258) первым дал этому отрывку из Мф. 16 папистское истолкование, говоря о вечном существовании престола Петра, cathedra Petri,хотя и сделал это совершенно невинно, нисколько не подозревая о будущем употреблении и злоупотреблении таким мнением. И тот же самый Киприан, не рассуждая, последовательна его позиция или нет, с осознанным воодушевлением отстаивал равенство и независимость епископов, да еще потом вступил с папой Стефаном в смелый спор по поводу еретического крещения и упорствовал в своем протесте до самой смерти [556]556
  См. т. II, §74.


[Закрыть].

§61. Мнения отцов церкви

Полное собрание высказываний отцов церкви о первенстве Петра и его преемников, хотя и составленное с римской точки зрения, можно найти в труде преподобных Берингтона и Керка: Jos. Beringtonand John Kirk: The Faith of Catholics confirmed by Scripture and attested by the Fathers of the first five centuries of the Church,3 ^ded., London, 1846, vol. ii, p. 1–112. См. также труды, упомянутые в §55, и любопытную статью профессора Пайпера о вечном городе Риме: Ferd. Piper, Evang. Jahrbuch für 1864,p. 17–120, где приведены мнения отцов церкви о притязаниях urbs aeternaи ее сокровищах.

Теперь мы проследим, как развивалось мнение отцов церкви об этой идее на протяжении IV и V веков. В целом они соглашаются, что Петр обладал некоторым первенством в сравнении с остальными апостолами и считают его основанием Церкви в силу того, что он объявил о Божественности Христа; Христа же они считают божественным основанием и Камнем Церкви в самом высшем смысле слова. Здесь и кроется решение кажущегося противоречия, заключенного в словах о petrав Мф. 16:18. Они относятся сначала к Петру, потом – к его заявлению, потом – ко Христу. Так как все епископы считались преемниками апостолов, то и Римского епископа, на основании древнего предания о мученичестве Петра в Риме, отцы церкви воспринимали как преемника Петра и наследника его первенства. Но в том, что касается природы этого первенства и связанных с ним прав, их взгляды были весьма неопределенными и разнообразными. Примечательно, что даже величайший из пап Средних веков Григорий VII признавал, что каменьотносится ко Христу.В знаменитом послании, которое он отправил вместе с короной императору Рудольфу, сказано: «Petra[то есть Христос] dedit Petro[то есть апостола], Petrus[папа] diadema Rudolpho» [557]557
  Бароний, Annal, ad апп.1080, vol. xi, p. 704 {«Камень дал Петра, а Петр – диадему Рудольфу»}.


[Закрыть].

Стоит упомянуть, что посленикейские отцы церкви, как и доникейские, при всем их почтении к Римскому престолу, считали языческий титул Рима, urbs aeterna(вечный город), богохульственным, и отождествляли его с женщиной, сидящей на багряном звере, преисполненном именами богохульными, в Отк. 17:3 [558]558
  Иероним, Adv. Jovin.,lib. ii, с. 38 (Opera,t. ii, p. 382), так обращается к Риму: «Ad te loquar, quae scriptum in fronte blasphemiam Christi confessione delesti». Prosper. «Eterna cum dicitur quae temporalis est, utique nomen est blasphemiae». См. также Piper, l. с,p. 46.


[Закрыть]. По–видимому, преобладало мнение, что Рим и Римская империя должны пасть до пришествия антихриста и второго пришествия Господа [559]559
  Так пишут Златоуст, ad 2 Thess.,ii, 7; Иероним, Ер.cxxi, qu. 11 (tom, i, p. 880 sq.); Августин, De Civit. Dei,lib. xx, cap. 19.


[Закрыть].

1. Представления латинскихотцов церкви.

Идея Киприана развивалась в основном в Северной Африке, где впервые была четко провозглашена.

Оптат, епископ Милевийский (автор антидонатистского труда, написанного около 384 г., о котором нам больше ничего не известно), как и Киириан, был явным сторонником видимого единства церкви. Он постоянно объявляет это единство высшим благом и находит его ощутимое выражение и надежнейшую защиту в нерушимости cathedra Petri,главного из апостолов, хранителя ключей от царства небесного, который, хотя и отрекся от Христа, но остался с другими апостолами в таких отношениях, что в них единство церкви было очевидным, неизменным и неподвластным человеческому вмешательству. И все эти прерогативы перешли к римским епископам, преемникам апостола [560]560
  De schismate Donatistarum,lib. ii, cap. 2, 3, 1. vii, 3. Этот труд был написан, когда Римским епископом был Сириций, то есть около 384 г.


[Закрыть].

Амвросий Медиоланский(ум. в 397) в возвышенных терминах отзывается о Римской церкви и уступает ее епископам право религиозного управления, подобного политической власти императоров языческого Рима [561]561
  Sermoii, in festo Petri et Pauli: «In urbe Romae, quae principatum et caput obtinet nationum: scilicet ut ubi caput superstitionis erat, illic caput quiesceret sanctitatis, et ubi gentilium principes habitabant, illic ecclesiarum principes morerentur». In Ps.40: «Ipse est Petrus cui dixit: Tu es Petrus… ubi ergo Patrus, ibi ecclesia; ubi ecclesia, ibi nulla mors, sed vita eterna».См. также поэтический отрывок из его «Утреннего гимна» в цитате из Августина далее. Другой отрывок, на основании которого он объявляет камнем Христа, – Лк. 9:20: «Petra est Christus»и т. д.


[Закрыть]; но первенство Петра он называет только «первенством исповедания, а не почета, веры, а не ранга» [562]562
  De incarnat. Domini,с. 4: «Primatum confessionis utique, non honoris, primatum fidei, non ordinis».


[Закрыть], и считает апостола Павла равным Петру [563]563
  De Spiritu S.ii, 12: «Nec Paulus inferior Petro, quamvis ille ecclesiae fundamentum». Sermoii, in festo P. et P.,непосредственно перед процитированным выше фрагментом: «Ergo beati Petrus et Paulus eminent inter universos apostolus, et peculiari quadam praeragaliva praecellunt. Verum inter ipsos, quis cui praeponatur, incertum est. Puto enim illos aequales esse meritis, qui aequales sunt passione».Августин тоже однажды называет Павла, а не Петра главой, caput et princeps apostolorum,и в другом месте говорит, что он tanti apostolatus meruit principatum.


[Закрыть]. Мы не находим никаких сведений о том, чтобы Амвросий, или вообще епископы Милана в первые шесть веков существования церкви, подчинялись Риму.

Иероним(ум. в 419), самый ученый комментатор среди латинских отцов церкви, колеблется, объясняя слово petra.То он, подобно Августину, считает его относящимся ко Христу [564]564
  Иероним, in Amos,vi, 12: «Petra Christus est qui donavit apostolis suis, ut ipsi quoque petrae vocentur».в другом месте: «Ecclesia Catholica super Petram Christum stabili radici fundata est».


[Закрыть], то – к Петру и его исповеди [565]565
  Adv. Jovin.,1. i, cap. 26 (Vallars. ed., tom. ii, 279), в ответ на упоминание Иовиниана о Петре, в подтверждение законности брака священников: «At dicis: super Petrum fundatur ecclesia; licet id ipsum in alio loco super omnes apostolos fiat, et cuncti claves regni coelorum accipiant, et ex aequo super eos fortitudo ecclesiae solidetur, tarnen propterea inter duodecim unus eligitur, ut capite constituto, schismatis tollatur occasio».См. также Epist.xv, ad Damasum papam(ed. Vall., i, 37).


[Закрыть]. В своем комментарии на Мф. 16 он так сочетает два эти толкования: «Как Христос дал свет апостолам, чтобы они вслед за Ним назывались светом мира, так они получили от Господа и другие назначения: Симон, уверовав в камень, Христа, принял имя Петра, и, в соответствии с этим образом камня, ему было справедливо сказано: "Я построю Мою церковь на тебе (super te)"». Он признает Римского епископа преемником Петра, но в других местах говорит о равных правах епископов [566]566
  См. Epist.146, ed. Vall., i, 1076 (или Ep.101, ed. Bened., al. 85) ad Evangetum: «Ubicunque fuerit episcopus, sive Romae, sive Eugubii, sive Constantinopoli, sive Rhegii, sive Alexandriae, sive Tanis[он намеренно упоминает вперемешку самые могущественные и самые неизвестные епископаты], ejusdem est meriti, ejusdem est et sacerdotii. Potentia divitiarum et paupertatis humilitas vel sublimiorem vel inferiorem episcopum non facit. Caeterum omnes apostolorum successores sunt».


[Закрыть], и даже саму должность епископа считает происходящей не из непосредственного божественного установления, а из обычая церкви и должности пресвитера [567]567
  См. §52, выше. Робертсон (J. Craigie Robertson, Hist, of the Christian Church to 590,Lond., 1854, p. 286, note) находит замечательное доказательство против притязаний папы в Ер.125 святого Иеронима, «где автор призывает монахов подчиниться одному главе по примеру инстинктивного поведения животных, пчел и муравьев, раздоров Исава и Иакова, Ромула и Рема, единовластия императора в его владениях, судьи в его провинции, хозяина в его доме, капитана на корабле, генерала в армии, епископа, архипресвитера и архидиакона в церкви; но у него нет ни слова о едином всеобщем епископе».


[Закрыть]. Поэтому его можно считать свидетелем в пользу, в лучшем случае, почетного первенства, а не первенства юрисдикции. Дальше этого он не идет даже в сильнейшем случае из своих произведений, в послании к своему другу, папе Дамасу (376): «Долой амбиции римского главы; я говорю с преемником рыбака и ученика креста. Я не следую другому главе, кроме Христа, но объединился в общении веры с твоей святостью, то есть с престолом Петра. Ибо я знаю, что на этом камне должна быть построена церковь» [568]568
  Ер.XV (alias 57) ad Damasum рарат(ed. Vall., 1. 37 sq.): «Facessat invidia: Romani culminis recedat ambitio, cum successore piscatoris et discipulo crucis loquor. Ego nullum primum, nisi Christum sequens, Beatitudini tuae, id est cathedrae Petri, communione consocior. Super illam petram aedificatam ecclesiam scio. Quicunque extra hanc domum agnum comederit, prof anus est. Si quis in Noe area non fuerit, peribit régnante diluvio».


[Закрыть]. Позже этот отец церкви, сам претендовавший на папский престол, поссорился с римским клиром и посвятил жизнь уединенным аскетическим и литературным занятиям в Вифлееме, где служил церкви с помощью своего пера лучше, чем сделал бы, став преемником Дамаса.

Августин (ум. в 430), величайший богословский авторитет Латинской церкви, сначала относил слова «На сем камне Я создам Церковь Мою» кличности Петра, но потом явно передумал и стал считать, что petrа– это Христос, на основании различия между petra(έπί ταυτη τη πέτρα) и Petrus(συ el Πέτρος);на эту разницу указывает и Иероним, хотя и замечает, что она не касается еврейского и сирийского Cephas, Кифа [569]569
  Иероним, Com. in Ep. ad Galat.,ii, 11, 12 (ed. Vallars., tom. vii, col. 409): «Non quod aliud significat Petrus, aliud Cephas, sed quo quam nos Latine et Graece petram vocemus, hanc Hebraei et Syri, propter linguae inter se viciniam, Cephan, nuncupent».


[Закрыть].

Я некогда говорил о святом Петре, – поправляет себя Августин в своих «Отречениях», написанных в конце жизни [570]570
  Retract.,1. i, c. 21.


[Закрыть], – что церковь построена на нем, как на скале; эту идею многие воспевали, повторяя стихи святого Амвросия:

 
Hoc ipsa petra ecclesiae
Canente, culpam diluit [571]571
  «Камень самой церкви/С пением петуха искупает свою вину» (из утреннего гимна Амвросия Aeterne rerum conditor).


[Закрыть] .
 

Но с тех пор я часто говорил, что слова Господа: "Ты – Petrus,и на этом petraЯ создам Свою Церковь", – следует относить к Тому, Кого Петр признал Сыном живого Бога; и Петр, названный в честь этого Камня, являет собой личность церкви, основанной на этом Камне и получившей ключи от царства небесного. Ибо о нем не было сказано: "Ты – камень (petra)", – а было сказано: "Ты – Петр (Petrus)";камнем же этим был Христос, через исповедь Которого Симон получил имя Петра. Читатель сам может решить, какое из двух толкований вероятнее.

В том же духе он говорит в другом месте: «Петр, в силе своего апостольского первенства, символизирует, в фигурально–обобщенном плане, церковь… Когда Петру было сказано „дам тебе ключи Царства небесного“ и т. д., он представлял всю церковь, которая в мире была осаждаема разными искушениями, как потоками и штормами, но не пала, потому что основана на камне, от которого Петр получил свое имя. Ибо не камень так назван от Петра, но Петр от камня (non enim a Petro petra, sed Petrus a petra),как не Христос назван от христиан, а христиане от Христа. Вот почему Господь говорит: «На этом камне Я создам Мою Церковь», – когда Петр сказал: «Ты Христос, Сын Бога живого». «На этом камне, который ты признал, – говорит Он, – Я построю Свою Церковь». Ибо Христос был камнем ( petra enim erat Christus),на котором сам Петр укрепился; ни один человек не может укрепиться на чем‑либо ином, кроме Иисуса Христа. Так церковь, которая построена на Христе, приняла от Него, в лице Петра, ключи от небес, то есть власть связывать и разрешать грехи» [572]572
  Tract. in Euang. Joannis,124, §5. Текст оригинала, помимо прочего, цитируется в Gieseler, i, 2, p. 210 (4 ^thed.), с несколькими несущественными пропусками.


[Закрыть]. К такому Августиновскому толкованию слова petraвернулись позже некоторые протестантские богословы, выступающие против католичества [573]573
  Особенно Калов в лютеранской церкви, а в недавнее время – доктор Вордсворт из англиканской церкви (Commentary on Matt.,xvi, 18). Но доктор Элфорд решительно протестует против него, как и большинство современных комментаторов.


[Закрыть]. Августин, конечно же, под церковью понимал видимую католическую церковь, происходящую от апостолов, особенно от Петра, через преемственность епископов; по обычаю того времени, Римскую церковь он называл исключительно sedes apostolica [574]574
  В De utilit. credendi,§35, он прослеживает развитие церкви «ab apostolica sede per successions apostolorum»;в Epist.43 мимоходом упоминает о «Romana ecclesia in qua semper apostolicae cathedrae viguit principatus». Гринвуд (Greenwood, i, 296 sq.) так разрешает проблему этого кажущегося противоречия у Августина: «Как было принято в тот век, когда он (святой Августин) жил, он сам был сторонником идеи зримого представительного единства и считал это единство настолько же важным предметом Божьих предписаний и установлений, как и саму духовную церковь. Следовательно, духовное единство должно быть основано на вереПетра, внешнее же и зримое единство заключалось в его личности, с тем чтобы эзотерическое и духовное единство церкви проистекало из веры, исповедуемой Петром, а ее внешняя или исполнительная сила была получена от Петра через «преемственность епископов», восседающих на престоле Петра. В практическом отношении никакого противоречия между двумя этими теориями не было». См. также подробное изложение теории католической церкви Августина и ее особенностей в Rothe, Die Anfänge der christlichen Kirche,i, p. 679–711.


[Закрыть] .С другой стороны, подобно Киприану и Иерониму, он ставил акцент на равенстве епископов по сути и настаивал на том, что ключи от царства небесного вручены не отдельному человеку, но всей церкви, представителем которой был Петр [575]575
  De diversis Serm.108: «Has enim claves non homo unus _t sed unitas accepit ecclesiae. Hinc ergo Petri excellentia praedicatur, quia ipsius unwersitatis et unitatis figuram gessit quando ei dictum est: tibi trado, quod omnibus traditum est»,etc.


[Закрыть]. С этим мнением согласуется склонность североафриканской церкви эпохи Августина к независимости от Рима, которая проявилась в случаях с уже упомянутой нами апелляцией Апиария и пелагианскими спорами, которые Августин возглавлял. Следовательно, этого отца церкви можно считать лишь свидетелем ограниченной власти Римского престола. Справедливости ради следует также заметить, что в своих многочисленных трудах он вообще редко говорит о римской власти и по большей части мимоходом, а это значит, что он придавал данной проблеме гораздо меньше значения, чем римские богословы [576]576
  Беллармин в Praef. in Libr. de Pontif.даже называет это изложение вопроса у Августина rem summam fidei Christianael


[Закрыть].

Латинские отцы церкви более позднего периода, IV – V веков, предпочитают относить petraк Петру и его исповеди и считать римских епископов наследниками его прерогатив, но новых доводов в пользу этого не предоставляют. Среди них мы упомянем МаксимаТуринского (около 450), который, однако, как и Амвросий, ставит Павла на один уровень с Петром [577]577
  Hom.ν, о празднике Петра и Павла. Одному из них, утверждает он, были доверены ключи от знания, другому – ключи от власти. «Eminent inter universos apostlos et peculiars quadam praerogativa praecellunt. Verum inter ipsos quis cui praeponatur, incertum est».Те же слова есть у Амвросия, De Spir.S., ii, 12.


[Закрыть], а также Орозия и нескольких пап, прежде всего Льва, о котором мы более подробно поговорим в следующем разделе.

2. Что касается греческихотцов церкви, то Евсевий, КириллИерусалимский, Василий, два Григория, Ефрем Сирин, Астерий, КириллАлександрийский, Златоусти Феодоритотносят petraто к исповеди, то к личности Петра, а иногда и к тому, и к другому. Они говорят об этом апостоле весьма возвышенным языком, иногда с риторическими преувеличениями, называют его «корифеем апостольского хора», «князем апостолов», «языком апостолов», «носителем ключей», «привратником царства небесного», «столпом», «скалой», «прочным основанием церкви». Но в первую очередь они воспринимали это превосходство Петра как чисто почетное – ему первому была вверена та власть, которую позже Господь вверил всем апостолам в равной мере; а во–вторых, они никоим образом не одобряли исключительнуюпередачу этой прерогативы Римскому епископу, но утверждали, что на нее могут притязать также епископы Антиохии, где Петр, согласно Гал. 2, жил в течение долгого времени и где он, по преданию, был епископом и назначил себе преемника.

Так, например, Златоуст называет Игнатия Антиохийского «преемником Петра, которому после Петра было вверено руководство церковью» [578]578
  In S. Ignat. Martyr.,n. 4.


[Закрыть]; в другом же месте он высказывается еще понятнее: «Упомянув о Петре, я вспомнил другого Петра, [Флавиана, епископа Антиохийского,] нашего общего отца и учителя, который унаследовал добродетели престола Петрова. О да, ибо такова привилегия нашего города [Антиохии], иметь в начале (έν άρχη) корифея апостолов в учителях. Было совершенно уместным, чтобы этот город, где возникло имя христиан, получил в качестве пастыря первого из апостолов. Но после того, как он был нашим учителем, мы не удерживали его, а передали его императорскому Риму» [579]579
  Hom,ii, in Principium Actorum,n. 6, tom, iii, p. 70 (ed. Montfaucon). Последняя фраза (αλλά προσεχωρησαμεν τη βασιλίδι Ρώμη) некоторыми исследователями воспринимается как более поздняя вставка в пользу папства. Но в ней ничего не говорится о превосходстве. Непосредственно далее Златоуст говорит: «Мы не удерживали Петра телесно, но мы сохранили веру Петра, и, пока мы храним его веру, с нами и он сам».


[Закрыть].

Феодорит, который, как и Златоуст, принадлежал Антиохийской школе, говорит, что «великий город Антиохия» обладает «престолом Петра» [580]580
  Epist.86.


[Закрыть]. В послании к папе Льву он в весьма преувеличенных выражениях высказывается о Петре и его преемниках в Риме, в которых сочетаются все условия, внешние и внутренние, для высшего положения и управления церковью [581]581
  Epist.113. См. также Bennington and Kirk, l. с, p. 91–93. В Epist.116, к Ренату, одному из трех папских легатов в Ефесе, прося о ходатайстве перед Львом, Феодорит утверждает, что Римский престол правит вселенской церковью (τών κατά την οικουμενην εκκλησιών την ηγεμονίαν), но явно в восточном понимании, говоря о почетном первенстве.


[Закрыть]. Но в том же самом послании он отмечает, что «трижды благословенная и божественная двойная звезда Петра и Павла взошла на Востоке и распространила свои лучи во всех направлениях», – в связи с чем следует вспомнить, что Феодорит в то время просил у Льва защиты от разбойничьего собора Евтихия в Ефесе (449), несправедливо низложившего его самого и Флавиана Константинопольского.

Также и ярый противник Феодорита, высокомерный и бравший на себя слишком много КириллАлександрийский, за несколько лет до того сражаясь с Несторием, унизился до недостойной лести и назвал папу Целестина «архиепископом всего [римского] мира» [582]582
  Αρχιεπόσκοπον πάσης της οικουμένης [то есть Римской империи, согласно распространенному usus loquendi,даже в НЗ, см. Лк. 2:1], πατέρα τε Kai πατροάρχην ΚελεστΙνον τον της μεγαλοπόλεως Ρώμης. Encom. in S. Mar. Deip.(tom. v, p. 384). См. также его Ep.ix, ad Coelest.


[Закрыть]. Те же самые прелаты при других обстоятельствах с гордым негодованием сопротивлялись поползновениям Рима взять власть над ними.

§62. Постановления соборов о власти папы

Гораздо важнее, чем частные мнения отцов церкви, формальные постановления соборов.

Первые упоминания об этой теме мы встречаем на соборе в Сардике, в Иллирии (теперь София в Болгарии), в 343 г. [583]583
  Это подлинные сведения, почерпнутые из недавно обнаруженных посланий Афанасия о праздниках, которые опубликованы на сирийском языке Куретоном (Лондон, 1848), в английском переводе – Уильямсом (Оксфорд, 1854), и в немецком – Ларсоу (Лейпциг, 1852). Манси относит этот собор к 344 г., но большинство авторов, в том числе Гизелер, Неандер, Милмен и Гринвуд, вслед за ошибочными заявлениями Сократа (ii, 20) и Созомена (iii, 12), относят его к 347 г. См. об этом в Larsow, Die Festbriefe des Athanasius,p. 31; Hefele, Conciliengesch.,i, p. 513 sqq.


[Закрыть], в период арианских споров. Этот собор был наиболее благосклонен к притязаниям Рима. В интересах смещенного с должности Афанасия и никейской ортодоксии он постановил:

1) что смещенный епископ, считающий такое решение несправедливым, имеет право апеллировать, из уважения к памяти апостола Петра, к Римскому епископу Юлию, а тот имеет право либо ратифицировать смещение, либо созвать новый собор;

2) что вакантный епископский пост не должен заниматься, пока не получено решение Рима;

3) что Римский епископ, в случае такой апелляции, может, если ему покажется необходимым, возобновить разбирательство с участием епископов соседней провинции или послать на место делегатов с полными полномочиями решить эту проблему с епископами [584]584
  Can. 3, 4, 5 (в латинском переводе can. 3, 4, 7), в Mansi, iii, 23 sq., также в Hefele, i, 539 sqq., где греческий и латинский текст Дионисия приводится с учеными объяснениями. Греческий и латинский текст кое в чем отличаются друг от друга.


[Закрыть].

То есть Римским епископам явно было дано право пересматривать решения судов над епископами даже на Востоке. Но в первую очередь надо сказать, что это право не представлено здесь как уже существующая практика. Это новое право, и чисто почетное, причем дарованное лично епископу Юлию [585]585
  Так эти вызвавшие много споров canones объясняются не только протестантскими историками, но и католиками галликанской школы, такими как Петер де Марка, Кеснель, Дюпен, Ришер, Февроний. Это толкование лучше соответствует ситуации в целом. Юлий упомянут по имени (в латинском переводе Приски и у Исидора этого имени нет, но оно явно присутствует в греческом тексте и в тексте Дионисия: Ιουλίω τω έποσκόπω 'Ρώμης, Julio Romano episcopo);есть также слова «Si vobis placet»(can. 3), то есть апелляция, о которой идет речь, прежде всего зависит от постановления этого собора; наконец, слова «Sancti Petri apostoli memoriam honoremus»указывают на то, что право Римского епископа на пересмотр дела – исключительно почетное. Возражения Гефеле против этих аргументов (i, 548 sq.) представляются мне весьма необоснованными.


[Закрыть]. В противном случае либо этот епископ не был бы назван по имени, либо его преемники были бы названы вместе с ним. Более того, каноны ограничивают возможность апелляции только тем случаем, когда епископ смещен своими коллегами по провинции, и ничего не говорится о других случаях. Наконец, собор в Сардике не был вселенским, это был поместный западный синод, поэтому он не мог устанавливать законы для всей церкви. Восточные епископы удалились с него с самого начала и проводили альтернативный собор в соседнем городе Филиппополе; Сардик же, вместе с префектурой Иллирик, в то время принадлежал к Западной империи и Римскому патриархату, он отделился от них только после 379 г. Собор в самом деле был задуман как вселенский, но вначале в нем участвовало только сто семьдесят епископов, а после отделения семидесяти шести восточных епископов – только девяносто четыре, и, даже несмотря на двести подписей отсутствующих епископов (в основном египетских, которым были посланы акты после их одобрения), Восток и даже Латинская Африка с ее тремя сотнями епископов были весьма слабо на нем представлены. Он не был санкционирован императором Констанцием и не был авторитетно объявлен вселенским впоследствии [586]586
  Бароний, Наталис Александр и Манси попытались доказать вселенский характер этого собора, но самые уважаемые древние и современные авторитеты Католической церкви не соглашаются с ними. См. Hefele, i, 596 sqq.


[Закрыть]. Соответственно, его постановления вскоре были забыты, и в дальнейшем, в ходе арианских споров и даже несторианских, когда критерии ортодоксии явно задавались епископами Александрии, а не Рима, он подчеркнуто замалчивался [587]587
  Следует также отметить, что в синодальных посланиях, а также у ортодоксальных церковных авторов той и последующей эпохи, которые упоминают об этом соборе (например Сократ, Созомен, Феодорит и Василий), ничего не говорится об этих постановлениях по поводу Рима.


[Закрыть]. На вселенских соборах 381, 451 и 680 г. ничего не было сказано о таких апелляциях к верховному суду, они единодушно постановили, что все церковные проблемы без исключения должны сначала решаться на провинциальных соборах с правом апелляции не к Римскому епископу, а к патриарху соответствующей епархии. Только Рим не забыл о постановлениях Сардика – и превратил отдельный прецедент в универсальное право. Папа Зосима, в случае со смещенным пресвитером Апиарием из Сикки (417 – 418), совершил серьезную ошибку, приняв сардикийские постановления за никейские, то есть придал им гораздо больше веса, чем они реально имели, но африканцы указали ему на подлинный текст никейского канона. Папы более позднего периода пошли намного дальше сардикийских постановлений. Они извлекли из этого провинциального собора, согласно Лжеисидоровым декреталиям, право смещать епископов, которое упоминалось в Сардике как допустимое, и наделили им исключительно себя в качестве causa major.

Наконец, что касается четырех великих вселенскихсоборов, Первого Никейского, Первого Константинопольского, Эфесскогои Халкидонского, то мы уже представляли их позицию в связи с их законами о патриархальной системе [588]588
  См. §56.


[Закрыть]. Мы видели, что они отдают Римскому епископу почетное превосходство среди пяти равных по официальным правам патриархов, то есть признают его primus inter pares,но самой этой уступкой пресекают его притязания на высшую законодательную власть и монархическое правление всей церковью. Вся патриархальная система – это не монархия, а олигархия. Поэтому римские делегаты и папа Лев протестовали против решений Халкидонского собора 451 г., совпавших с решениями Константинопольского собора 381 г. Этого протеста было недостаточно, чтобы отменить постановление, и на Востоке он не произвел сильного впечатления, а последующие случайные уступки греческих патриархов и императоров Римской епархии (например, узурпатора Фоки в 606 г. и даже Шестого вселенского собора в Константинополе в 680 г.) не имели общего значения, но явно были связаны с конкретными обстоятельствами и проблемами.

Следовательно, остается признать неоспоримым исторический факт, что величайшие догматические и законодательные власти древней церкви решительно выступали против конкретных папских притязаний Римского епископата, хотя и поддерживали его патриаршие права и уступали ему почетное первенство в патриаршей олигархии. Последующее отделение Греческой церкви от Латинской по сей день доказывает, что она не желает жертвовать своей независимостью от Рима и отходить от постановлений величайших соборов.

Однако существует различие между греческой и протестантской оппозицией в отношении к универсальной монархии папства. Греческая церковь протестовала против нее исходя из сложившейся олигархической патриаршей иерархии V века – в ту эпоху и на основании того принципа церковной организации, которые предшествовали периоду влияния папства в мировой истории. Евангельская же церковь протестует против него на основании более свободного представления о христианстве, видя в папстве институт, который стал правомерным продолжением патриархальной системы и был необходим для формирования романо–германских народов Средних веков, но со временем исполнил свою миссию и изжил себя. В Греческой церкви папства никогда не было. История же Евангельской церкви по сути включает в себя такой период. Папство стоит между веком патриаршей иерархии и веком Реформации подобно тому, как теократия Моисея стоит между эпохой патриархов и пришествием христианства. Протестантизм одновременно отвергает и папскую монархию, и патриархальную олигархию, но считает и то и другое оправданным в определенное время и на определенном этапе развития христианского мира.