Текст книги "Темное солнце"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Вода поднималась стремительно. Когда Фемропит наконец вытащил машину Древних из низины, та уже полностью скрылась под водой, и дно долины на глазах превращалось в мутное озеро. Фемропит поспешил направиться к ближайшему горному склону, но на полпути волны сомкнулись над его броней, и остаток дороги ему пришлось волочить машину под водой.

Когда движение вверх по склону прекратилось, Шемибоб немного выждала и рискнула приоткрыть наружную дверь. Столб света из прожектора Фемропита упирался в каменный выступ, преграждающий им путь. Шемибоб выскользнула наружу и приказала ему заехать под выступ и остановиться. Здесь путники были защищены от ледяного ветра, но со скального козырька над их головами лился непрекращающийся водопад, стеной отрезая их от внешнего мира.

В этом укрытии они провели весь следующий день и ночь, стараясь по возможности много спать и экономить еду; ведь никто не знал, как долго им предстоит еще здесь пробыть.

Наконец ветер начал стихать, ливень прекратился. Стена воды распалась на отдельные ручейки, и им открылся вид на затопленную долину. Черные тучи больше не затягивали небо, и вдалеке над горными вершинами пробивалось тусклое сияние.

В ожидании прошла еще одна ночь. Тучи окончательно исчезли, Темный зверь начал опускаться за горизонт, и первые лучи небесного света упали на водную гладь, над которой торчала лишь верхушка пирамиды на крыше Дома.

– Очевидно, из этой долины нет стоков, – сказал Слуш. – Вода будет стоять здесь, пока не испарится. А тем временем…

– Тем временем мы можем переплыть озеро и высадиться на крышу Дома! – воскликнула Шемибоб. – Возможно, там нам удастся найти вход.

Йотль тяжело вздохнул, но промолчал. Спорить не имело смысла.

Фемропит спустился по склону к самому берегу. Шемибоб отсоединила машину Древних от его корпуса, извлекла из своего мешка десять мотков тончайшей, но исключительно прочной веревки и склеила их в один длинный канат, который одним концом приклеила к машине, а вторым – к корме Фемропита. Все забрались внутрь; каменный бог медленно тронулся с места и скрылся под водой, волоча за собой болтающуюся на поверхности машину.

Время от времени они открывали наружную дверь, чтобы убедиться, что Фемропит буксирует их в правильном направлении и что глубина озера не превышает длины каната. Как выяснилосьв конце пути, запас веревки не превышал одного локтя, но, к счастью, этого оказалось достаточно.

Приблизившись по дну к основанию Дома, Фемропит остановился. Фирш с младенцем и обоими зверями осталась ждать в машине, а все остальные перебрались на крутую крышу Дома, поднимающуюся над водой. Под ногами у них располагалось еще одно окно, размерами и формой похожее на ранее виденные.

Склонившись над ним, путники с осторожностью заглянули внутрь. Далеко под ними лежал пустынный зал огромных размеров. Пол был покрыт густым слоем пыли. На постаментах, в беспорядке разбросанных по залу, стояли шероховатые каменные колонны.

– Это не колонны, – сказала Шемибоб. – Когда-то это были гранитные статуи.

Все промолчали.

– Видимо, вы не до конца понимаете, что я хочу сказать, – сказала она. – Присмотритесь. Общие очертания до сих пор можно различить. Вот статуи, изображающие людей, а вот – каких-то других двуногих. Это четвероногое животное, – повела она лучом фонаря, – а рядом с ним птица. Видите выступы, оставшиеся от крыльев?

Слуш начал гудеть, но осекся и замолчал.

– Все абсолютно очевидно, – с раздражением в голосе произнесла Шемибоб. – Перед нами каменные статуи, разрушенные долгим выветриванием. Но внутри Дома неоткуда взяться ветру; воздух там практически неподвижен. Влага также не может проникнуть внутрь – смотрите, внутри совершенно сухо. И тем не менее камень источен и истерт, как будто тысячи лет подвергался воздействию ветра, солнца и воды.

– Теперь вы понимаете, – вскричала она, – насколько древний этот Дом?

Никто не мог вымолвить ни слова.

Достав из мешка очередное устройство, похожее на ровно отрезанную половинку серебристого яйца, Шемибоб выдвинула из него три тонкие ножки и поставила на окно, так чтобы закругленный конец яйца был направлен вниз. Плоские диски на концах ножек намертво прилипли к прозрачному материалу окна.

Шемибоб начала вращать циферблат, расположенный на боковой стороне устройства. На плоском срезе появилось увеличенное изображение дальней части зала.

В центре помещения возвышался громадный черный постамент, очевидно, из того же неподвластного времени материала, из которого был построен сам Дом.

Двадцать ступеней вели к огромному трону с высокой спинкой, изваянному из этого же вечного материала. Подлокотники его были покрыты узорами, но разглядеть их не удавалось – мешали руки пожилого человека, расположившегося на троне.

Тот сидел неподвижно, с прямой спиной, высоко подняв голову и глядя перед собой. Смотрит прямо в вечность, подумал Дейв, и его бросило в дрожь от этой мысли.

Голову старика покрывала красная шапка с белой оторочкой, переходящая в подобие колпака с пышным помпоном на конце. Лицо у него было широкое и круглое, с красным носом и румяными щеками. Из-под шапки выбивались седые космы; густые брови тоже были совершенно белого цвета. Окладистая борода возлежала на выступающем округлом животе.

Он был одет в красную шубу, отороченную белым мехом и подпоясанную широким черным поясом. Шаровары, виднеющиеся из-под шубы, тоже были ярко-красного цвета, как и высокие меховые сапоги. На среднем пальце его левой руки блестело простое золотое кольцо.

– Смотрится как живой, – отметил Слуш. – Какая поразительная сохранность! Вероятно, тоже сделан из этого вечного материала.

– Думаю, это не статуя, – произнесла Шемибоб.

При этих словах Дейв похолодел. Если бы не друзья, он не раздумывая бросился бы бежать. С другой стороны, если бы не друзья, ему бы и в голову не пришло, что перед ним не статуя…

– Что навело вас на эту мысль? – поинтересовался Слуш.

– Во-первых, на нем нет ни пылинки. Во-вторых…

Шемибоб еле заметно повернула наблюдательное устройство. Изображение стронулось с места, в поле зрения появился участок пола перед постаментом. В пыли виднелись две дорожки следов. Одна вела от трона, другая – обратно.

– Бежим отсюда! – сказал йотль.

Все промолчали. У Дейва по спине забегали ледяные мурашки.

Изображение снова сдвинулось; теперь на экране увеличительного прибора появилась каменная плита, возвышающаяся позади трона. Из плиты торчал округлый бугорок, к которому крепилась огромная желтая стрелка. Стрелка, судя по всему, могла двигаться по кругу, состоящему из множества мельчайших значков. При виде их Дейв невольно вздрогнул – своей формой они в точности повторяли небесные фигуры, и даже нарисованы были в таком же порядке.

Фигура, всегда появляющаяся в небе первой, была изображена на вершине круга. Чуть левее и ниже ее располагался небольшой выступ, в который практически упирался наконечник стрелки.

– Ага! – во весь голос вскричала Шемибоб.

– Понимаю ваши чувства, – чуть помедлив, кивнул Слуш.

Дейв спросил, что все это означает.

– Стрелка и окружающие ее значки – это фриггз, – пояснил ему арчкерри. – Машина, следящая за временем. В вашем языке нет подходящего слова.

– Молчать, – сказала Шемибоб. – Я считаю.

После долгой паузы она подняла взгляд от экрана.

– Здесь ровно тысяча пятьдесят символов, – сказала она. – Именно такое количество небесных фигур кружится вдоль экватора с тех пор, как я ступила на эту планету, и, вероятно, в течение бессчетных эпох до того. Именно такое число ударов мы слышали в долине. Я уверена, что все это связано с измерителем времени.

– Стрелка больше не движется, – отметил Слуш. – Неужели само время… Нет! Этого не может быть!

– Отпущенный Земле срок подошел к концу, – сказала Шемибоб. – Возможно, у нас в запасе есть еще несколько сотен или тысяч восходов Темного зверя – но это лишь мгновение рядом со сроком существования этого механизма.

– Получается, – прикинул в уме Слуш, – движение стрелки от одного символа к следующему занимает двадцать один миллион лет?

– Да, приблизительно.

– И эта машина звоном оповещает об истечении каждого такого срока?

– Судя по всему, именно так.

– Но зачем? Какой во всем этом смысл?

– Подобные вопросы тебе часто задают люди. Ты всякий раз отвечаешь им, что такие вопросы не имеют ответа, следовательно, бессмысленны и глупы.

– Приношу свои извинения, – сказал Слуш. – Я все осознал.

– Мы стали свидетелями последнего отсчета времени. Небесные фигуры навечно вернулись домой.

– Не «навечно», а «до возникновения новой вселенной», – поправил ее Слуш.

Дейв ничего не понял из его слов, но на лице Шемибоб отразилось глубокое понимание.

– Летучие фигуры… – проворчал йотль. – Хорошо, пусть они появляются из этой башни и исчезают в ней же. Но вам никогда не узнать, как они сделаны, как летают, как возвращаются домой, как изменяются в размере. А если даже выясните, как, то все равно не сможете понять, зачем.

Йотль был в восторге. Перед лицом этой древней тайны даже такие могущественные существа, как Шемибоб и арчкерри, выглядели так же беспомощно, как он сам.

– Некоторые из фигур повторяют буквы мертвых языков человечества, – сказала Шемибоб. – Вот Х, а вот Т, Н, О… Простые формы, естественным образом приходящие на ум любому сапиенсу. Их использовали даже на моей родной планете. Но многие из этих символов незнакомы даже мне. Думаю, их не знали и те цивилизации прошлого, которые видели их в небе в те эпохи, когда Земля еще не замедлила своего вращения. Не исключено, что кому-то и удалось расшифровать заключенное в них послание. Возможно, фигуры рассказывают нам о неминуемой гибели Земли? Или даже о способах избежать этой гибели?

– Не исключено, – согласился Слуш. – Но для этой цели практичнее было бы использовать не буквы мертвых алфавитов, а движущиеся картинки в небе. Картинку несравнимо проще понять.

– Да, это логично, – кивнула она. – Возможно, цель небесных фигур – просто указать путь к этому Дому? Следуя за ними достаточно долго, любой путник неизбежно доберется до нашей долины. Но в этом случае встает вопрос – зачем звать сюда людей со всего мира? Что они здесь должны увидеть?

В мыслях Дейва медленно, как пробивающий сквозь камни росток, зрело понимание.

– Так вот что вы имели в виду, когда сказали, что фигуры не вернутся в небо до возникновения новой вселенной! – воскликнул он. – Но… если Дом и его обитатель всю историю Земли ждали этого момента… возможно, они и сами родом из предыдущей вселенной? Той, которая была до нас? Значит, они пережили гибель мироздания, падение всех звезд и планет в центр мира, взрыв огненного шара и возникновение новой, нашей, вселенной! Ведь Дом создан из материала, который уцелеет даже при конце света.

Слуш хлопнул его по плечу. – Молодец! Учишься.

– Что за ерунда? – развел руками йотль. – Кому придет в голову провести целую вечность взаперти? Если в Доме обитает живой человек, а не статуя, ему со временем станет скучно и захочется наружу. Никто не может миллионы лет неподвижно просидеть на троне, лишь изредка подходя к окну!

– Не исключено, что он регулярно выходит из Дома, – сказала Шемибоб. – Меня скорее пугает мысль о том, что мы столкнулись с существом столь долгоживущим, что вся моя жизнь в его глазах как один день.

Йотль ухмыльнулся.

– Кроме того, – отметил Слуш, – нет никакой гарантии, что после очередного большого взрыва Дом упадет на одну из планет. Вполне может так получиться, что он так и останется висеть в межзвездной пустоте, пока существование вселенной не подойдет к концу в очередной раз.

– Возможно, жильца Дома это мало заботит, – задумчиво сказала Шемибоб.

– Короче, – прорычал Хузисст, – мы можем прочесть сообщение летающих фигур или нет?

– Нет, – со вздохом сказала Шемибоб.

– Тогда мы впустую потратили время и силы.

– Ты слишком практичен и лишен дара воображения, – сказал Слуш. – Эта вселенная создана не для таких, как ты.

Йотль сморщил губу и оскалил острые зубы, но промолчал.

Оторвавшись от серебристого экрана, Дейв бросил взгляд в темную бездну за окном. Неужели перед ними действительно не статуя, а живой человек, который невообразимо долгие века спит на своем троне, затем просыпается, подходит к окну, смотрит, как изменился мир, и опять погружается в миллионолетний сон?

Но что будит его, и что вновь превращает в неподвластную времени статую?

Дейв покачал головой и поежился.

– Стрелка фриггза – желтая, а значки вокруг нее – синие, – сказал Слуш. – Интересно, что это означает?

Шемибоб мелодично рассмеялась. – Лучше скажи, какого цвета время?

Слуш весело зажужжал в ответ. – Не знаю. А под каким углом движется мысль?

– Какова температура любви?

– С какой скоростью распространяются чувства?

– Как выглядит погасший луч света?

Они переглянулись и расхохотались.

Общее веселье прервал испуганный вопль йотля:

– У него палец шевельнулся!

Все взгляды обратились на экран.

– Да, действительно, шевелится, – после долгой паузы сказал Дейв. Он еле сдерживался, чтобы не броситься бежать отсюда сломя голову.

– Нет, не шевелится, – заявила Шемибоб. – Тебе показалось. И Хузиссту тоже.

– Иногда такое бывает… Если долго смотреть на мертвеца, то покажется, что он вздохнул, – неуверенным голосом сказала Вана.

Все взгляды скрестились на пальце с золотым кольцом. Сгустилась полная тишина, словно весь мир вокруг замер.

Наконец Шемибоб сказала:

– У нас мало времени. Идемте.

За всю жизнь Дейву еще ни разу не доводилось слышать такие долгожданные слова.

41

Еще семьдесят раз Темный зверь пересек сияющее небо.

Дрозд перестал ползать, научился уверенно ходить и уже вовсю пытался разговаривать.

Вана обнаружила, что ждет второго ребенка. Споры с Дейвом, в чьем племени они будут жить, не прекращались.

Фемропит сообщил, что его запасы энергии подходят к концу и вскоре ему понадобится новый источник пищи. Шемибоб пообещала ему, что обязательно найдет залежи подходящей руды, но затем втайне призналась остальным, что шансов обнаружить такое месторождение почти нет.

От этой новости Дейв расстроился. За время долгих странствий он успел привязаться к странному гусеничному существу. Кроме того, Фемропит постоянно помогал им в охоте и защищал от опасностей. Без его поддержки жизнь станет намного тяжелее.

Через некоторое время йотль заявил, что узнает окружающую местность и до его родной деревни уже недалеко.

– И что ты намерен делать? – спросила его Шемибоб. – Вернуться с яйцом и Изумрудом в свое племя и стать шаманом? Или продолжишь с нами поиски врат? Впрочем, одно другому не противоречит. Возможно, тебе удастся убедить свое племя отправиться вместе с нами. Если мы достигнем цели, ты подаришь своему народу целый новый мир… в котором наверняка будет что украсть.

– Если! – фыркнул Хузисст. – Ваше «если» меня не интересует. Кроме того, эти врата наверняка ведут на Землю, как и все предыдущие. Если мы пройдем в них, то окажемся в неведомых краях и никогда уже не вернемся домой.

– Значит, ты выбираешь смерть – для себя и для всего своего рода.

– Если деревня Хузисста лежит неподалеку, значит, и роща, в которой Фирш держала свои таракормы, тоже поблизости! – сказал себе под нос Дейв. – И пещера, где ведьма спрятала наши яйца, тоже где-то здесь.

Он спросил йотля, покажет ли тот ему дорогу к пещере.

– А что я за это получу? – спросил тот.

– Ничего, – рассердился Дейв. – Ты мне и так жизнью обязан. За тобой должок! Это из-за тебя я попал в эту историю.

– Это верно, за мной должок, – процедил йотль, прищурившись. – Но вовсе не тот, о котором ты думаешь.

– Я бы на твоем месте сказал йотлю спасибо, – ввернул Слуш. – Если бы не он, ты прожил бы остаток жизни обычным грязным дикарем и упустил бы свой шанс увидеть мир, узнать много нового и встретиться со мной.

Позднее Дейв пересказал этот разговор Ване.

– Давай попробуем сами найти пещеру, – предложил он.

– Зачем? – спросила она. – Теперь у нас снова есть яйца.

– А вдруг они фальшивые? Ты же помнишь, что ответила Шемибоб, когда я спросил ее, не специально ли она изготовила нам яйца с тем расчетом, чтобы они всегда совпадали.

Вана в слезах отвернулась и ушла. Долгое время Дейв пытался понять, чем он ее обидел на этот раз, а когда наконец сообразил, то пожалел о своих словах. Но эта проблема действительно заботила его. Что если Шемибоб не шутила, когда говорила о фальшивых яйцах? Тогда понятно, почему Вана иногда бывает совершенно невыносима.

Кроме того, Дейва волновал еще один вопрос. Их ребенок с рождения рос без яйца души. На их пути ни разу еще не попадалось дерево, плодоносящее яйцами, что и не удивительно – такие деревья всегда хорошо охранялись или были надежно укрыты в чаще джунглей. Кроме того, даже если бы они нашли такое дерево, на нем могло не оказаться яйца, подходящего Дрозду.

Если они вернутся в родное племя, так и не подобрав яйца малышу, то его ждет смерть. Как правило, детей, лишенных яйца, убивали сразу после рождения, и родители переносили это спокойно. Но как сдержаться, когда твоего сына, уже подросшего, на твоих глазах протыкают копьем?

Наконец он решил поделиться своими сомнениями со Слушем.

– Что за дикие законы! Как ты можешь допустить подобное? – воскликнул тот.

– А что здесь можно сделать? Мне даже думать об этом страшно! Но таков древний обычай моего народа.

– Иногда я сам не понимаю, – задумчиво проговорил Слуш, – зачем позвал вас с собой на поиски врат.

На охоте Эджип удалось завалить крупную дикую свинью, и путники начали готовиться к пиршеству. К общему удивлению, йотль по доброй воле вызвался разделывать и жарить тушу. Он заявил, что его путешествие близится к концу, от этого у него хорошее настроение и хочется сделать для товарищей что-то полезное.

Дейв проснулся от громких криков под самым ухом. У него раскалывалась голова, а во рту как будто Эджип нагадила. Вана трясла его и кричала:

– Вставай! Вставай! Фирш убита! У Шемибоб пропал мешок!

Дейв попытался приподняться, но тело не повиновалось ему. – Что? Кто?

– Йотль! – воскликнула Вана. Ее лицо побледнело и осунулось, взгляд был стеклянный. – Это он! Это он! Слава Тиршкель, он не тронул Дрозда!

Дейв, шатаясь, поднялся на ноги и осмотрелся. Вокруг стоял шум и суета, и ему не сразу удалось понять, что происходит.

Как оказалось, у Ваны перед обедом заболел живот, поэтому она ела меньше остальных, и дурманящее снадобье, которое йотль подсыпал в еду, почти не оказало на нее воздействия. Она отключилась вместе со всеми, но вскоре проснулась, чтобы проверить, что с малышом все в порядке.

Дрозд спал как ни в чем не бывало, а Фирш валялась на земле, запрокинув голову, с рассеченным до самых хрящей горлом.

Судя по всему, йотлю удалось найти где-то в джунглях дурманную траву, которую он и подмешал в общую еду, а заранее себе отложил несколько кусков мяса, которые и съел у всех на глазах, чтобы не вызвать подозрений. Дождавшись, пока все вокруг погрузятся в сон, он прикончил ведьму, схватил мешок с сокровищами Шемибоб и скрылся, забыв про световую палочку и Изумруд предвидения, которые женщина-змея всегда держала при себе.

Почему он не убил всех остальных? Это был бы логичный поступок. Кроме того, йотль мог бы вытащить трупы наружу – хотя с тушей арчкерри пришлось бы повозиться! – и забрать с собой бесценную машину Древних. Конечно, он не утащил бы на себе такую тяжесть, но ведь машину можно было спрятать в джунглях и вернуться за ней позже…

По мнению Слуша, у йотля было две причины пощадить их. Во-первых, он не был в серьезной ссоре ни с кем, кроме ведьмы. Конечно, Хузисст никогда бы не признал бы этого вслух, но в глубине души он успел привязаться к своим спутникам. А во-вторых, если бы он перерезал их всех во сне, кто тогда оценил бы его коварство и отвагу?

– Выследив и поймав йотля, мы уязвили его самолюбие, – пояснил арчкерри. – Теперь он должен доказать себе, что в конечном счете он хитрее и пронырливее нас. Дело не в мешке с сокровищами… для него это вопрос принципа.

– Но он же знает, что мы выследим его по призрачному следу, – сказал Дейв. – Как он предполагает от нас скрыться?

– Вероятно, рассчитывает, что я сдамся и не стану его преследовать.

– Но пока ты преследуешь его, – сказала Вана, – он не сможет вернуться в свою деревню.

– Пока мы преследуем его, – поправила Шемибоб. – Иными словами, до самой его смерти.

Предав тело ведьмы земле, путники собрались и двинулись в дальнейший путь. В дороге Дейва посетила пугающая мысль – что если йотль заглянул в пещеру и забрал их яйца? От него вполне можно ждать такой каверзы! Этот проныра наверняка сейчас хохочет, представляя, какие у них сделаются лица, когда они доберутся до пещеры и обнаружат пропажу!

Юноша поделился своими переживаниями с Ваной, и она тоже начала волноваться.

Под конец дня по земле пробежала легкая дрожь. Шемибоб сверилась с Изумрудом и заявила, что вскоре начнется сильное землетряние.

– Стоит ли доверять ведьминому камню? – усомнился Дейв. – Он даже от йотля вас не сумел защитить.

– Изумруд предсказывает будущее на основе информации, которую получает от владельца, – сказала Шемибоб, глядя на него сверху вниз из-под опущенных серебристых ресниц. – Он предупредил меня, что йотль раньше или позже попытается похитить мои сокровища…

– Это я и без Изумруда мог сказать!

– Не перебивай, юный сапиенс. Мне это было очевидно с самого начала, как и то, что любые отклонения Хузисста от обычного поведения крайне подозрительны. Увы, когда он вызвался приготовить нам обед, мы со Слушем были так увлечены философским диспутом, что не обратили внимания на странное поведение йотля.

– Вот как! – расхохотался Дейв. – Значит, даже великие мудрецы могут совершать ошибки.

– Не умничай, – строго отрезала она, но не сдержала улыбку. – Что касается Изумруда, то не стоит наделять его волшебными свойствами. Это всего лишь сложное устройство для быстрого анализа огромных объемов информации, которые даже мне нелегко удержать в голове. Для каких целей оно используется – это зависит только от того, в чьих руках оно окажется.

На следующее утро джунгли сотрясла волна мощных подземных толчков. Если бы друзья не ехали на броне каменного бога, их неминуемо сбило бы с ног.

В этот момент они пересекали небольшую долину, и вызванные землетрясением оползни едва не завалили их. Несколько камней упало Фемропиту под самые гусеницы.

Ближе к вечеру дорога вывела их к выходу из долины, который оказался полностью перекрыт недавним оползнем. Судя по всему, здесь буйство стихий, которого путники счастливо избегли, разыгралось в полную силу.

– Впереди след Хузисста обрывается, – сообщил Слуш, указывая на высящуюся перед ними гору земли, камней и выкорчеванных деревьев.

Потратив много времени и сил на раскопки, они наконец извлекли тело йотля из-под завала. Перед смертью он успел свернуться в клубок и прижать лапы к груди. Одна нога была сломана, белый отломок кости торчал наружу. На черепе виднелись вмятины.

Упорные поиски похищенного мешка ничего не дали.

– Какая жалость, – сказала Шемибоб. – Мы можем бесконечно копаться в этом завале и так ничего и не найти. Возможно, мешок сейчас у нас прямо под ногами, но мы этого никогда не узнаем.

После недолгих колебаний она велела прекратить поиски и двигаться дальше.

– Парадоксальным образом предательство Хузисста спасло всем нам жизнь. Мы потеряли много времени, пока приходили в себя после дурмана и копали могилу для ведьмы. Если бы не это промедление, мы сейчас лежали бы вместе с ним под этими камнями. В каком-то смысле мешок сокровищ стал нашей платой за спасение.

Забросав тело йотля землей, путники с осторожностью перебрались через завал и вскоре снова выбрались на дорогу. Фемропит с безошибочной точностью выстрелил своим лучом на полтысячи шагов и убил пробегавшего мимо оленя. Пошел сильный дождь, и всем пришлось укрыться в машине Древних. Пока они ужинали и спали, каменный бог неутомимо позл вперед.

Вана трясла Дейва за плечо.

– Что случилось? – сонно пробормотал он.

– Фемропит остановился.

Открыв дверь, они робко выглянули наружу. Не обнаружив вокруг никаких опасностей, они спрыгнули на землю и подошли к носу Фемропита.

– Что случилось? – просигналила Шемибоб.

– У меня заканчиваются запасы топлива. Если я продолжу двигаться, то истрачу последние резервы. Я вынужден погрузиться в сон до тех пор, пока вы не найдете новые залежи питательной руды.

– Не буду тебя обманывать, – сказала Шемибоб. – Найти на этой планете такое месторождение практически невозможно.

– Тогда мне придется отключиться. Очень жаль. Я с большим интересом путешествовал с вами по этому необычайному миру. Встреча с вами избавила меня от мучительного одиночества. Я узнал много нового и наблюдал различные поразительные явления. Спасибо вам за все. Прощайте.

– Подожди минуту! – перебила его Шемибоб. – Думаю, остальные тоже захотят с тобой попрощаться.

Путники обступили Фемропита. Когда были произнесены последние теплые слова, световой луч навсегда погас.

Вана в слезах начала гладить холодную броню. Дейву было досадно, что они лишились такого могучего союзника и защитника, но особой печали он не испытывал. В то же время ему было жаль Вану, которая так тяжело переживала эту утрату.

Они помогли Слушу взвалить на спину металлический куб, усадили рядом малыша и побрели дальше. Через несколько сотен шагов Дейв оглянулся. Каменная машина неподвижно возвышалась у дороги, обреченная вечно ожидать помощи, которая никогда не придет. Пройдут годы, и в череде землетрясений и ливней Фемропит навсегда сгинет с поверхности Земли.

– За эти дни мы потеряли уже троих спутников, – перехватив его взгляд, сказала Вана. – Тебе не кажется, что это дурное знамение?

– Я стараюсь об этом не думать, – ответил юноша.

Через десять ночей они добрались до очередного перекрестка, на котором Слуш внезапно остановился.

– Если вы не передумали искать свои яйца, то здесь наши пути расходятся, – заявил он. – Эта дорога выведет вас к деревне Хузисста, а оттуда уже недалеко и до пещеры, хотя я не гарантирую, что вам удастся ее найти. Мы же с Шемибоб продолжим свой путь. Без путеводного шара найти врата будет нелегко, но, уверен, раньше или позже мы обязательно доберемся до них.

В этот момент Дейв почувствовал себя таким несчастным и одиноким, как никогда раньше. Что ждет его впереди? Теперь им с Ваной придется самим тащить малыша на руках, они лишатся укрытия от дождей и бурь… и ему будет очень не хватать новых друзей.

На лице Ваны тоже отразились тяжелые раздумья.

– Если бы йотль украл наши яйца, у нас не было бы выбора, – медленно проговорила она. – Но сейчас…

– И в самом деле, – сказал Дейв. – У нас не было бы выбора.

Они переглянулись.

– Мы пойдем с вами! – заявил Дейв.

– Я не сомневалась в этом, – кивнула Шемибоб, теребя в руках Изумруд. – Камень однозначно предсказал вашу реакцию, хотя я знала это и без него.

Дейву был неприятна ее снисходительная манера, но долго сердиться на нее было невозможно – ведь ему не придется расставаться с друзьями! Радость его, впрочем, была омрачена мыслью, что они лишь оттягивают неизбежное. Когда они доберутся до родных земель Дейва, вновь настанет время принимать трудное решение. Вернуться домой? Или продолжить путь вместе?