Текст книги "Темное солнце"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

25

Корпус корабля, завалившись на бок, лежал в воде у самого берега, на кромке каменистого пляжа, за которым начинался лес.

Дейв спрыгнул на борт мертвого корабля, опустился на четвереньки, подобрался к самому краю и взглянул вниз. Тление не пощадило ни паруса, ни цветы на мачтах. Черная шкура, когда-то покрывавшая палубу, давно сгнила, остался только голый скелет. Из глубины корпуса торчали кости, похожие на железные балки.

На дне трюма виднелись отдельные кучки костей. Вероятно, это были останки слизнеподобных личинок корабля, погибших от голода в утробе умершей матери.

Дейв окинул корабль взглядом. Тот лежал носом к воде, и волны захлестывали его распахнутую пасть с рядами огромных острых зубов. Нижняя челюсть выступала на три шага вперед и крепилась к черепу на шарнирном суставе; верхняя же была неподвижна.

Слуш забрал у Дейва его веревку и привязал одним концом к табурету, который предварительно выдвинул из пола в машине Древних. Второй конец веревки он кинул Дейву.

К юноше присоединились йотль с Ваной. Все вместе они ухватились за веревку и потащили трубу к берегу. Когда дверной проем поравнялся с носом мертвого корабля, все остальные тоже поспешили перебраться на сушу. Общими усилиями они вытащили свое судно на пляж и доволокли до ближайших деревьев.

Пропихнув заостренный нос трубы между двумя соседними стволами, путники отправились на поиски пищи. Те из них, кто поторопился набить желудок ягодами, плодами и орехами, немедленно извергли все съеденное и были вынуждены искать пропитание заново.

Утолив наконец голод, они тщательно вымыли изнутри все помещения машины Древних, после чего Слуш сложил ее, взвалил получившийся куб себе на спину и отправился изучать внутреннее устройство мертвого корабля. Вана с Эджип ушли на охоту. Дейв подозвал Джума и отправился бродить по окрестностям.

Над лесом, тянущимся до горизонта, вдалеке поднималась одинокая гора двухсот ростов высоты. Дейв направился к ней. Окинув взглядом окрестности с высоты кратиклевского полета, он выяснил, что находится на острове. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась водная гладь. Юноша сомневался, что в мире существуют настолько огромные озера. Судя по всему, их занесло на остров посреди океана.

С другой стороны, какое ему до этого дело? Он не испытывал ни малейшего желания продолжать это путешествие.

Дейв приободрился. Вдвоем с Ваной они построят лодку и вернутся на большую землю. Юноша совершенно не представлял, как управляться с парусами, но был уверен, что при необходимости быстро освоит эту науку. В крайнем случае можно понаблюдать с безопасного расстояния за парусными кораблями, идущими против ветра.

Про морских чудовищ и хищные корабли он старался не думать. Либо они с Ваной невредимыми доберутся до суши, либо будут съедены. Если повезет, обитатели морских просторов не обратят внимания на их крохотное суденышко.

Передохнув, Дейв решил подняться на самую вершину горы. Что если оттуда ему удастся разглядеть землю? Тропа петляла по склонам и вела сквозь заросли кустарника с обломанными ветвями. Судя по кучам помета, то и дело попадающимся на пути, эту тропу облюбовали какие-то крупные травоядные, но Дейву пока не встретилось ни одно животное.

Когда до вершины оставались считанные десятки шагов, Джум остановился как вкопанный и тихо зарычал. Шерсть на его загривке поднялась дыбом. Без сомнения, впереди лежала опасность. Дейв шепотом велел псу идти дальше, и тот неохотно подчинился.

У самой вершины тропа оборвалась; дальше им пришлось карабкаться по крутому склону, цепляясь за торчащие из земли камни. Наконец они взобрались на ровную площадку, откуда в небо поднимался остроконечный пик. Вокруг не было видно ничего опасного или угрожающего, только на вершине пика сидела маленькая обезьянка с громадными красными глазами и тихо что-то бормотала себе под нос.

Джум указал взглядом на крохотную рощицу невдалеке. Сжимая в одной руке меч, а в другой – томагавк, Дейв решительно направился к деревьям. Он двигался крадучись, бесшумно раздвигая кустарник и нависшие ветви деревьев даунаш; под его ногой не хрустнул ни один сучок.

Среди листвы впереди мелькнул крутой обрыв. Очевидно, здесь начинался противоположный склон горы. Воздух над краем обрыва дрожал и шел волнами, образуя округлое светящееся пятно, постоянно меняющееся в размерах. Оно то расширялось до десяти шагов в поперечнике, то сужалось до пяти. Из середины круга торчало широкое бревно с грубо стесанной верхушкой. Свободный конец бревна опирался на край обрыва.

Это был мост, ведущий в неизвестность.

Дейв не слышал ни звука, но чувствительные уши пса уловили что-то такое, что его явно напугало. При виде колышущейся в воздухе пелены юноше тоже стало не по себе. Перед ним было нечто загадочное и неестественное.

У него начала кружиться голова, к горлу подступила тошнота.

Ноги не держали Дейва, и он опустился на землю. Джум, поджав хвост, тесно прижался к хозяину.

Через некоторое время тошнота отступила, но стоило Дейву краем глаза взглянуть на таинственное явление, как она нахлынула с удвоенной силой. Что это? Вход в обитель бога или демона? Но разве такие могущественные существа нуждаются в мостах из бревен? Сомнительно. Впрочем, юноша ничего не знал про обычаи богов этих далеких земель. Не исключено, что здесь это в порядке вещей.

Надо поскорее убираться отсюда! И обязательно рассказать о находке Слушу! Арчкерри мудр, он наверняка что-нибудь посоветует.

Дейв поднялся на ноги. Любопытство вновь взяло верх над страхом, и он напоследок бросил еще один взгляд на пульсирующее в воздухе сияние. И тут он заметил в земле у края бревна отпечатки ног.

Его охватил ужас. Неужели демон покинул свою обитель и поджидает его в роще?

На секунду юноше представилось, что сзади к нему подкрадывается что-то неописуемо чудовищное. Он резко обернулся и с облегчением вздохнул. Никого.

Но ведь обитатель волшебного дома может вернуться в любую минуту! Надо немедленно спасаться!

Быстрым шагом он пересек рощу, вернулся на тропу и торопливо зашагал по ней. Джум радостно трусил рядом. Дейву отчаянно хотелось броситься бегом, но он сдерживался. Закон джунглей гласил: бежать можно только от погони или за добычей; в остальных случаях спешка опасна.

– У тебя такой вид, как будто ты с призраком столкнулся, – ухмыльнулся йотль, когда юноша наконец вернулся в лагерь.

– Хуже, – сказал Дейв и направился на берег, к скелету корабля, но Слуша там не застал. Через некоторое время арчкерри появился из джунглей, таща с собой охапку усыпанных плодами веток.

Выслушав рассказ Дейва, он заявил:

– Даже не буду говорить, что тебе следовало бы выяснить, куда ведут эти следы.

– Ты именно это и сказал.

– Нет, я сказал, что не буду этого говорить. Я просто уточнил, что именно я не буду говорить. Без такого пояснения мое заявление прозвучало бы абсурдно. Впрочем, это неважно. Предлагаю всем вместе подняться на гору и изучить ситуацию.

Рабы отказались идти с ними и остались в лагере. Сыновья Фирш неохотно согласились; им явно не хотелось оставаться наедине с рабами. Вана освежевала тушки двух крупных грызунов, подстреленных на охоте, и закинула их в машину Древних для сохранности.

Чем выше они поднимались по склону, тем сильнее Джум жался к ногам людей. Дейв не ругал его; он хорошо понимал, что испытывает сейчас его пес. Сердце юноши колотилось, по спине бегали мурашки. Если бы у него на загривке росла шерсть, она сейчас стояла бы дыбом.

При виде колышущегося воздушного пятна все они испытали тошноту и непреодолимый страх. Только у Слуша хватило мужества, опустив голову и не отрывая взгляда от земли, подойти к краю бревна. Он внимательно рассмотрел отпечатки ног, оставленные неизвестным, и вернулся.

– Тот, кто оставил эти следы, носит крайне необычную обувь, – сообщил он. – Я никогда не видел ничего подобного. Высокие каблуки, подошва с узором. По моей оценке, вес этого сапиенса составляет около шестидесяти килограммов. Кроме того, он прихрамывает на правую ногу.

При этих словах Дейв немного успокоился. Он никогда не слышал, чтобы демон или бог носил обувь на каблуке. Впрочем, кто знает, какие причуды встречаются у богов в неведомых землях? Он опять начал нервничать.

Когда Слуш предложил отправиться по следам и выяснить, куда они ведут, юношу начало буквально мутить от страха. Он утешился мыслью, что по крайней мере арчкерри не предложил им пройти по бревну.

Следы привели их к укромной пещере у подножия каменного пика. Заглянув внутрь, путники обнаружили несколько одеял и следы разведенного костра. В глубине были разбросаны кости различных зверей.

От порога пещеры тянулось еще несколько цепочек следов, проследовав по которым, им удалось выяснить, что таинственный обитатель горного пика время от времени охотится на местную дичь, а также отходит в джунгли по нужде.

Они вернулись к обрыву. Слуш задумчиво смотрел на сияющее пятно, пока хватало сил. Наконец он отвел взгляд и сказал:

– Рискну предположить, что перед нами врата, ведущие в другой мир. Фирш, наше описание этого феномена совпадает с тем, что тебе рассказывала Шемибоб?

– В общих чертах, – кивнула ведьма. – Но те врата, о которых она говорила, еще не были открыты.

– Вот как? А как ей удалось определить момент их открытия?

– Этого я не знаю.

– Возможно, приказывала рабам, чтобы те попытались пройти сквозь врата?

– Рабы отказывались. Говорили, что лучше уж смерть.

Дейв их хорошо понимал.

– Шемибоб упоминала, что отправляла на ту сторону колесные механические устройства. Ни одно из них не вернулось, ни одно не передало никакой информации.

– Логичнее всего ей было бы самой зайти во врата, – сказал Слуш. – Странно, что она этого не сделала.

Тебе легко говорить, подумал Дейв.

– Пройти сквозь врата несложно, – сказал арчкерри. – Впрочем, боюсь, что закрыть глаза повязкой будет недостаточно. Фирш испытывает такую же тошноту и головокружение, как и все мы, несмотря на свою слепоту. Вероятно, от врат исходят низкочастотные – или, напротив, высокочастотные – колебания. Джум услышал их задолго до того, как мы поднялись на плато. Итак, кто из вас, двуногие, хочет принять участие в эксперименте? Я вызвался бы сам, но, боюсь, перебраться по бревну с завязанными глазами и затычками в ушах мне не под силу.

Все промолчали.

– Так я и думал. Проблема не в вашей трусости – это качество присуще всем животным. Проблема в том, что у вас отсутствует тяга к познанию нового, то уникальное свойство, которое отличает сапиенсов от диких зверей. Значит, кто вы такие?

– Не надо нас стыдить, – сказал Дейв. – Нам и так стыдно. По крайней мере, мне точно стыдно. Я всегда считал себя храбрецом, а теперь вижу, что я обычный трус. Ну и пусть, пускай меня называют трусом! Но в эти врата я не полезу ни за что на свете.

Слуш продел топорище своей секиры в особую петлю на кожаном ремне, опоясывающем его верхний торс. Затем он скрылся в лесу и через некоторое время вернулся с полной пригоршней липкой смолы дерева авашкутль. Плотно заткнув себе уши кусочками смолы, он дождался, пока те затвердеют, а затем закрыл глаза, сел на бревно верхом, низко нагнул верхний торс и медленно пополз вперед, помогая себе руками. Все остальные стояли поодаль, отвернувшись, и время от времени бросали короткий взгляд через плечо.

Продвинувшись на несколько шагов, Слуш остановился. – Мне кажется, чувство страха немного ослабло, но мне по-прежнему приходится напрягать всю свою волю, чтобы преодолеть его. Надеюсь, страх не возьмет надо мной верх, и я не отступлю. После всего того, что я вам только что высказал, это было бы довольно неудобно.

Через минуту до них снова донесся голос арчкерри. – Только что я на секунду открыл глаза. Как ни удивительно, отсюда сияние кажется не таким ярким. Тошнота, впрочем, не ослабевает.

Дейв весь закипел от негодования.

– Если он смог это выдержать, смогу и я! – громко заявил он. – Не бывать такому, чтобы ходячий кочан капусты меня посрамил!

Не успел юноша закрыть рот, как горько пожалел о своем порыве. Но было поздно – взять слово назад он уже не мог.

На середине бревна арчкерри вновь остановился и принялся им что-то жужжать, но на полуслове его речь прервалась возгласом изумления. Из врат показалось человеческое лицо.

Это было так неожиданно и так странно, что Дейв на мгновение забыл о своем страхе и просто смотрел, не отводя глаз. Лицо безусловно принадлежало мужчине. Роскошная черная борода ниспадала до пояса и терялась в сияющих волнах. Коротко подстриженные волосы покрывала маленькая круглая шапочка из темной ткани, плотно облегающая череп. Бледностью кожи незнакомец напоминал Вану, но его лицо имело нездоровый землистый оттенок. У него были густые черные брови, большие темные глаза и крупный крючковатый нос.

Слуш даже не шевельнулся.

Незнакомец издал сдавленный возглас, отшатнулся и исчез. Через мгновение его голова вновь вынырнула из врат. Он обвел пристальным взглядом всех собравшихся и что-то произнес на незнакомом наречии. Затем он сделал шаг вперед, держась одной рукой за невидимую им опору по ту сторону врат. В свободной руке он сжимал квадратный предмет, который Дейв вначале принял за коробку или шкатулку со сложным узором на крышке. Но когда незнакомец взмахнул рукой, крышка слегка приподнялась, и стало видно, что шкатулка состоит из множества плотно сложенных листьев необычной прямоугольной формы.

Одежда бородача поражала своей вычурностью. На его спину ниспадало просторное покрывало из черной ткани, наброшенное на плечи. Руки его были продеты в чехлы из той же материи, в области плеч накрепко пришитые к покрывалу. Под ним виднелось подобие черной рубахи, из-под которой выглядывала вторая, белая. Шею незнакомца охватывала полоска белой ткани, с которой ему на грудь ниспадала узкая черная лента.

На ногах он также носил черные матерчатые чехлы, соединенные между собой в области пояса и заправленные в кожаные сапоги.

Потрясая в воздухе шкатулкой, незнакомец начал что-то выкрикивать на своем непонятном языке. Судя по интонациям, он пытался о чем-то предостеречь Слуша.

Внезапно из-под ног бородача потекла вода. Он опустил голову, затем вновь уставился на Слуша и продолжил издавать непонятные возгласы. Поток заметно усилился, по бревну побежали ручьи. На мгновение напор воды ослаб, но вскоре из врат выплеснулась новая волна, выше первой, а за ней и третья, захлестнувшая незнакомца почти по пояс.

Тот снова что-то выкрикнул, указал на дальний конец бревна, а затем себе под ноги. Потом он освободил вторую руку, покачнулся и прижал обе руки к груди, не выпуская свою шкатулку. Развел руки в стороны, развернулся, схватился свободной рукой за что-то по ту сторону врат, сделал шаг и пропал.

Слуш немедленно принялся пятиться. Этот способ передвижения был еще более неудобен, чем ползти по бревну вперед, но он ухитрился развить довольно высокую скорость. В его суетливых движениях читался страх.

Дейв, подавив панику, бросился вперед, чтобы помочь другу. Через секунду на помощь ему пришла Вана. Ухватившись за жесткую листву, они попытались приподнять увесистый круп арчкерри, но у них не хватило сил.

– Спасибо, – прогудел Слуш, – я сам справлюсь. Только отойдите в сторону.

Крепко обхватив бревно руками, он ощупью ухитрился поставить на него задние ноги, а передние поджал к груди. В такой позе, не разгибая коленей и не отпуская бревна руками, он медленно пятился до тех пор, пока его задние ноги не оказались на твердой земле. Тогда он разогнулся и медленно зашагал прочь от обрыва. Дейв с Ваной бросились прочь, как будто за ними гнались демоны.

Дети ведьмы внезапно начали кричать и указывать им за спину. Дейв обернулся. На его глазах бревно сползло с обрыва и рухнуло в бездну, ударившись в падении о скалы и вызвав небольшой камнепад. Через минуту со дна ущелья чуть слышно донесся грохот падения.

26

Арчкерри, тяжело ступая, подошел ближе.

– Без сомнения, этот человек пытался предостеречь меня, – сказал он. – Врата постоянно находятся в движении, чутко реагируя на любые изменения плотности материи во вселенной. С каждой минутой они все более отдалялись от обрыва, и вот наконец бревно соскользнуло вниз. Именно в тот момент, когда я находился на нем.

– Уф! – прожужжал он. – Намерения волосатого человека трудно предсказать. Возможно, он собирался пройти по бревну, а может быть, просто хотел в последний раз взглянуть на этот мир. Как бы то ни было, его появление спасло меня от падения со значительной высоты. Не думаю, что мне удалось бы выжить.

– Но откуда взялась вся эта вода? – спросил Дейв.

– На этот счет у меня имеется отдельная теория, основанная на движении естественного спутника Земли и его влиянии на водные массы в морях и океанах. Чуть позже я с удовольствием поделюсь ей с вами, но сейчас меня интересует этот человек, а вернее, его одежда. Подобные одеяния люди носили лишь однажды, на самой заре истории, невообразимое – я имею в виду, невообразимое для вас – число ночей назад. Я видел все это в своем кристалле.

– Почему этот человек так одевается? И зачем отращивает на лице волосы? Привычка носить эти так называемые «бороды» исчезла четыреста ночей, взятые тысячу тысяч раз, назад. Следовательно, разумно предположить, что этот человек не является нашим современником. Но кто же он в таком случае? Крайне непростая и захватывающая проблема!

– Все очень просто, – заявил Дейв. – Это был демон, принявший облик Древнего.

Слуш издал презрительное жужжание.

– А мне смешно слушать твои рассуждения, как будто бы Древние могли дожить до наших дней, – сказал в ответ Дейв.

В течение пяти ночей из врат продолжала волнами выплескиваться вода; затем поток иссяк. Тогда Слуш привязал к концу веревки увесистый камень и зашвырнул его во врата, а свободный конец обмотал вокруг ближайшего дерева. Прошло еще две ночи, веревка натянулась и камень выпал из врат.

– Врата безусловно перемещаются, – отметил арчкерри. – Удаляются от обрыва и под небольшим углом поднимаются вверх.

К этому времени он уже успел спуститься к подножию обрыва, над которым висели врата, и попробовать воду на вкус.

– Соленая. Судя по всему, океанская. В древние времена вода в земных океанах тоже была соленой и непригодной для питья. Вероятно, эти врата ведут на молодую планету. Хочу отметить, что если мы в своих странствиях найдем другие врата, то совершенно не обязательно, что они будут вести в тот же мир. Вполне возможно, что каждые врата открывают проход в отдельную вселенную.

После долгих размышлений Слуш наконец пришел к выводу, что волосатый незнакомец родом не с Земли. Ему представлялось крайне маловероятным, что бородач прибыл на остров специально для того, чтобы покинуть этот мир. Откуда тот мог знать, что врата открылись именно здесь? Кроме того, тщательно осмотрев весь остров, арчкерри не обнаружил ни лодки, ни плота, на котором мог бы приплыть незнакомец. Следовательно, тот наверняка прибыл на остров через врата.

– Но ведь он срубил дерево в нашем мире, – возразил Дейв. – Почему он не сделал этого в своем?

– Полагаю, он впервые прошел через врата, когда те еще располагались над самым плато. Когда же он решил вернуться в свой мир, то обнаружил, что врата сместились и висят над обрывом. Тогда ему пришлось срубить дерево, чтобы перебраться по стволу.

Затем арчкерри пришел к мысли, что врата, о которых упоминала Фирш, за прошедшие годы тоже могли переместиться или вовсе исчезнуть, и не на шутку взволновался. Чтобы успокоиться, он спустился к берегу и еще раз внимательно осмотрел скелет живого корабля. Некоторое время он раздумывал о том, чтобы поднять каркас, спустить на воду, поставить паруса и отплыть обратно на большую землю. Но такой подвиг был им явно не по силам, поэтому в итоге заманчивую мысль пришлось отбросить.

Тем временем Дейв заставил рабов и ведьмино семейство взяться за строительство лодок. Через сравнительно короткое время они выдолбили четыре каноэ, поставили мачты и подняли паруса. Но вскоре случилось землетрясение, после которого на остров накатила огромная волна и смыла все лодки, а людям пришлось искать убежище на горных склонах. Скелет корабля также унесло в море, где он вскоре затонул. Утес, над которым висели врата, обвалился и осыпался вниз. Многие деревья вывернуло из земли с корнем.

Врата все это время продолжали двигаться по дуге, медленно разворачиваясь.

Однажды Слуш, задыхаясь и сопя, ворвался в лагерь. – Я только что взглянул на врата с обратной стороны, – взволнованно прогудел он. – Они абсолютно невидимы! Их можно заметить, только когда они повернуты к тебе лицом.

– И что? – пожала плечами Вана.

– И то, что мы в своих странствиях могли пройти мимо множества подобных врат, не заметив их, потому что они были повернуты не той стороной. Более того, такая ситуация может повториться в любой момент, и мы не можем с этим ничего поделать. Я крайне обескуражен.

Вежливо дослушав его, Дейв с Ваной отправились строить свою лодку. Вопросы поиска врат их нисколько не интересовали; заставить их пройти через сияющий портал можно было бы только под угрозой смерти. На этот раз они твердо собирались построить для себя одно каноэ и уплыть на нем с острова, а остальные пускай выбираются отсюда как хотят.

В свободное от сна, еды, охоты и работы время они выходили на выступающий в море мыс, наблюдали, как живые корабли ходят зигзагом против ветра, и старались запомнить их маневры.

Однажды к ним присоединился Слуш.

– Белые слизни, которые копошатся на палубе – это на самом деле личинки кораблей, – сказал он. – Со временем они превращаются в крошечные лодочки, покидают мать и отправляются в самостоятельное плавание. По мере созревания они растут в размерах; самцы начинают сражаться между собой, а победителю приходится догонять убегающих самок, тем самым демонстрируя свою быстроту и маневренность. После спаривания самка откладывает яйца, из которых вылупляются крошечные слизни, и цикл воспроизводства начинается заново.

– Но как они ухитряются спариваться? – изумленно спросила Вана.

– У меня имеются три теории, отвечающие на твой вопрос.

Постепенно Слуш перевел разговор на таракормы, которых он называл «кораблями неба» и сравнивал с океанскими живыми кораблями, несмотря на то, что между хищным водоплавающим зверем и колонией вирусов не было ничего общего. Впрочем, арчкерри считал, что таракормы стоят на эволюционной лестнице выше своих морских братьев.

– Последние эпохи земной истории характерны невиданным разнообразием созданий живой природы – или, если угодно, Творца. Полагаю, появление такого множества различных видов можно объяснить естественным стремлением живой природы пережить конец света. Даже в животных, никогда за всю историю не обладавших заметным интеллектом, сейчас пробуждается искра разума. Взять, например, нашего йотля: его предки не так давно бегали на четвереньках, и невозможно было поверить, что у этого вида вскоре возникнут противопоставленные пальцы, увеличится объем мозга и разовьется прямохождение. Невероятно, но факт. К сожалению, хоть у йотлей и возникло сознание и разум, в историческом масштабе это произошло слишком поздно, чтобы с помощью этого разума выдумать способ избегнуть конца света.

Впрочем, людская история несоизмеримо древнее, а толку от этого все равно нет. Хотя допускаю, что здесь я могу и ошибаться.

Рассмотрим теперь цимманбул, которые произошли от разумных морских животных. Интеллектом они не уступали первобытным людям, но рыбоподобная анатомия до недавнего времени сковывала их, не позволяя освоить работу с инструментами.

Теперь обратите внимание на арчкерри. Мы произошли от растений, хотя и не самостоятельно, а с помощью человека. В свое время люди помогли многим видам, включая арчкерри и цимманбул, обрести разум. Как бы то ни было, мы – единственные растения, сделавшие шаг к разуму, последняя надежда растительного царства перед лицом грядущей катастрофы.

Мир полон разумных животных, многих из которых мы еще можем встретить в своих странствиях. Но других разумных растений, кроме нас, не существует, и, насколько мне известно, разумных минералов не возникло вовсе. Впрочем, я не претендую на всезнание, хотя многие и приписывают мне эту черту.

И вот мы переходим к таракормам, вершине эволюции среди вирусов, которые нельзя отнести ни к живой, ни к мертвой природе. Насколько мы можем судить, они лишены как разума, так и сознания, и тем не менее, с высокой вероятностью им удастся выжить при катаклизме, в котором погибнет все сущее. Простите, я перефразирую – неживая материя нашей вселенной, разумеется, не погибнет, а лишь изменит свою форму и сольется в один громадный огненный шар.

Но ничто не мешает таракормам перейти от воздухоплавания к межпланетным путешествиям и тем самым спастись! Не исключено, что эволюция уже создала первые образцы космических таракормов, которые сейчас покидают нашу планету и отправляются в межзвездные просторы, ловя раскинутыми парусами свет умирающей вселенной, уходя все дальше и дальше в абсолютную пустоту… впрочем, я не уверен, что такая абстракция, как «абсолютная пустота», может реально существовать.

А когда наступит время большого взрыва и рождения новой вселенной, мощнейшая вспышка света отбросит эти таракормы еще дальше от разлетающихся осколков огненного шара. Пройдет время, эти раскаленные осколки удалятся друг от друга на огромное расстояние и начнут превращаться в звезды и планеты. Тогда таракормы приблизятся к ним, отыщут миры, где имеется воздух и вода, рассыплются в прах и облаком отдельных вирусов осядут на землю.

Так бесчисленное число таракормов засеет бесчисленное число планет семенами жизни. Я уверен, на каждой обитаемой планете во вселенной сейчас зарождаются свои таракормы. Те из них, кому удастся вернуться из черных глубин космоса, как я уже сказал, распадутся на отдельные вирусы и дадут начало новой жизни на новых планетах, микроскопическим одноклеточным, из которых со временем возникнут растения и животные. Когда-то Древние считали, что жизнь самозародилась в первичном бульоне первобытных морей – но это неверно! Первые клетки произошли от вирусов и им подобных мельчайших существ, не живых и не мертвых.

Возможно, этот процесс повторяется с тех самых пор, как в огненной вспышке вылупилась из яйца самая первая вселенная. Миры рождаются, разбегаются, вновь сталкиваются, гибнут в огне, взрыв порождает новые миры, которые снова разбегаются, сталкиваются и гибнут, и этот цикл длится вечно. Но искра жизни всякий раз продолжает тлеть, кочуя из вселенной во вселенную на борту полуживых, полумертвых таракормов.

Нельзя также забывать и про непредсказуемые врата между мирами, порожденные растущей плотностью материи в сжимающихся вселенных, – добавил кентавр. – Возможно, через них живые существа также переселяются в новые миры…

Дейв с Ваной не поверили ни одному слову арчкерри, но были потрясены мощью его фантазии.

– Хорошо, – сказал Дейв, – но как все это касается лично меня? Люди не живут так долго, как таракормы, а на врата я даже взглянуть боюсь. Что если они вовсе не ведут в молодую вселенную? Кроме того, меня не привлекает жизнь в неведомом мире, без яйца моей души, без родного племени, без друзей и близких, в вечном одиночестве. Нет! Нам с тобой больше не по пути. Я вернусь домой, проживу свою жизнь, как подобает мужчине, и достойно встречу смерть, когда придет мой срок.

– После всего, что ты увидел? – спросил Слуш и, не дожидаясь ответа, потопал прочь.

– Конечно, ты прав, – сказала Вана. – Но что, если ты вернешься в свои земли и попадешь в плен к женщине другого племени? Тогда тебе придется провести остаток жизни среди чужаков. Ты сам говорил, что в ваших краях такое случается.

– Да, но наши девять племен не совсем чужие друг другу, – возразил он. – Мы время от времени встречаемся на Торговой поляне. Кроме того, племя моей жены со временем станет моим. А с родными я смогу видеться в сезон торговли. Нет, это не такая уж и плохая жизнь! Намного лучше, чем вовсе без роду и племени, как сейчас.

Закончив трудиться над своим каноэ, Дейв с Ваной немедленно спустили его на воду, чтобы выяснить, как оно ведет себя на волнах. Они много раз переворачивались, но наконец освоили искусство управления парусом. Их товарищи к этому времени соорудили большую лодку и тоже начали ходить на ней вдоль берега. Если к ним приближались живые корабли, они немедленно отступали на мелководье, где те не могли их преследовать. Лишь однажды за мореплавателями погнался юный кораблик с высокой осадкой; тогда им пришлось вытащить обе лодки на берег и долго ждать, пока хищнику не надоело их караулить и он не ушел обратно в море.

После очередного нападения живых кораблей Вана воскликнула:

– Не знаю, как мы собираемся пересечь это море незамеченными! Нам для этого понадобится огромное везение, а откуда его взять? Мы уже потратили весь запас, данный богами при рождении.

Дейв был склонен с ней согласиться, но ему нисколько не хотелось провести остаток своей жизни на этом островке. Впрочем, рабы и сыновья ведьмы всерьез обсуждали между собой этот вариант. Они наравне со всеми участвовали в постройке лодок, но теперь, когда работы закончились и настало время отправляться в плавание, они были готовы взбунтоваться. Фирш осыпала их проклятиями и угрожала страшными мучениями. Кийт и Джейди отмалчивались, зато рабы не стеснялись в выражениях, давая ей понять, что она больше не всемогущая ведьма, а простая языкастая старуха. Один из рабов, по имени Шлип, даже набрался храбрости и сказал ей, что свернет ей шею, если та не оставит их в покое. Фирш налилась кровью, словно ее хватил удар, тяжело задышала, ноги ее подогнулись, и она уселась на землю.

Йотль с живым интересом наблюдал за ссорой. Он тоже считал морское путешествие исключительно опасным, но оставаться на острове не собирался. Он усиленно размышлял, какие еще пути спасения им доступны. Пока все его раздумья ни к чему не привели, но йотль никуда не спешил.

Слуш наблюдал за поведением птиц и мелкой крылатой живности. Вскоре после стычки Фирш с рабами он вернулся из своего похода в дальнюю часть острова.

– В последние дни я много наблюдал за птицами. Некоторые из них живут здесь постоянно, а другие попадают сюда с большой земли, проводят здесь немного времени и летят дальше. Очевидно, за горизонтом лежит суша – ведь птицы не стали бы отправляться на верную смерть в бескрайнем океане. Следовательно, это не океан, а всего лишь большое озеро.

Арчкерри помолчал и добавил:

– Хотя не исключено, что они просто мигрируют на соседний остров.