Текст книги "Социальное влияние"

Автор книги: Филип Зимбардо

Соавторы: Майкл Ляйппе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 51 страниц)

Глава 8
ВЛИЯНИЕ В ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ: ПРАВОСУДИЕ ПО…

• Состязательный подход: можно ли найти справедливость, соревнуясь в умении убеждать?

• В полицейском участке: сбор фактов

• В зале суда: битва за умы

• В совещательной комнате присяжных

• Слушается дело: психология против закона.

 Заключительное слово

В Нью – Йорке жаркий летний вечер, а это означает, что на улицах полно гуляющих людей, которые спасаются от жары и духоты своих квартир. Вместе с ними вышла на вечернюю прогулку и целая армия преступников, которые в 1989 году совершили 169407 различных насильственных преступлений и 121 320 краж со взломом (The New York Times, 31.03.90). Регулярно совершаются нападения на маленькие семейные магазины, поскольку они не охраняются, а также на магазины, торгующие спиртным, потому что по выходным там идет бойкая торговля и в кассе полно денег.

Сегодня вечером ограбили магазин «Квикер Ликер» (торгующий алкогольными напитками), третий раз за этот месяц. На место происшествия довольно быстро прибывает полицейская машина из 41–го участка, хотя ее появление не производит столь эффектного впечатления, к какому мы привыкли после того, как по телевидению столько раз показывали «Хилл – стрит блюз». Ее прибытие на место преступления стало первым звеном в цепи последовательно разворачивающихся событий, в ходе каждого из которых могут начать действовать процессы влияния. В каком из звеньев этой цепи процедур расследования дела некоторые из уже рассмотренных нами процессов социального влияния могут сыграть значимую роль, от которой может зависеть исход дела?

• Полицейские опрашивают свидетелей, собирая их показания. Могут ли они, соответствующим образом задавая вопросы, повлиять на то, что вспомнят (или будут думать, что вспомнили) свидетели?

• На основании свидетельских показаний и других данных полицейские разрабатывают свою версию того, кто, как и почему совершил это преступление. Может ли эта версия повлиять на дальнейший поиск новых улик и на их интерпретацию, если таковые удастся обнаружить?

• Свидетель опознает подозреваемого, выбрав его из ряда предъявленных для опознания лиц. Возможно ли, что на свидетеля, который был не уверен в том, что подозреваемый является преступником, было незаметно оказано давление, чтобы он все равно произвел опознание?

• Подозреваемому, который теперь превратился в обвиняемого, предоставляется возможность признать свою вину. Можно ли с помощью влияния, психологического принуждения или хитрости заставить человека сделать признание, которое может стоить ему свободы или самой жизни – иногда даже если он невиновен?

• Проводится заседание большого жюри присяжных, чтобы решить, достаточно ли улик, свидетельствующих против обвиняемого, для того, чтобы возбудить уголовное дело. Можно ли представить улики определенным образом, чтобы добиться от присяжных предъявления обвинения?

• Вслед за тем, как большое жюри предъявляет обвинение, проводится слушание об освобождении обвиняемого под залог. Повлияют ли на судью, который решает вопрос о размере залога, доводы адвокатов обвинения и защиты, касающиеся того, представляет ли обвиняемый «явную угрозу для общества», и того, насколько вероятно, что он сбежит, если будет освобожден под залог.

• Делается попытка «согласованного признания вины»; стороны пытаются договориться о том, что подсудимый признает себя виновным в совершении менее тяжкого преступления и получит менее суровое наказание, причем обвинение в более тяжком преступлении предъявляться не будет. Будут ли действовать принципы убеждения и получения согласия в процессе этих переговоров?

• «Согласованное признание вины» не удается, дело передается в суд присяжных. Адвокаты обвинения и защиты представляют свои аргументы, и присяжные выносят свой вердикт. Может ли случиться так, что на присяжных повлияют не только факты, но и умение адвокатов убеждать? Какую роль сыграют характеристики обвиняемого, потерпевшего и свидетелей? Действуют ли процессы получения согласия, конформности и убеждения, когда присяжные обсуждают дело в совещательной комнате?

Если на все эти вопросы вы ответили «да», то вы на правильном пути. Процессы социального влияния могут иметь отношение к результату любого шага в ходе рассмотрения судебного дела. Огромные возможности социального влияния внутри правовой системы и на саму эту систему объясняются несколькими факторами.

Во – первых, большинство доказательств бывают субъективными, т. е. зависят от того, как их интерпретировать. Например, тесты на наличие следов пороха на руках обвиняемого позволяют утверждать, что вероятность того, что он стрелял из огнестрельного оружия в течение предыдущих 24 часов, равна 50 %. Достаточно ли высока эта вероятность для того, чтобы дальнейшие подозрения были обоснованными? Как мы видели в предыдущих главах, такая неоднозначная информация будет интерпретироваться по – разному, в зависимости от мнений, подозрений и целей, которые имеются у людей, выносящих о ней суждения.

Вторым фактором является то, что большая часть доказательств приводится в вербальной форме – это слова, произносимые людьми; таким образом, влияние проникает в сам процесс предъявления этих доказательств в суде. Вербальные утверждения, такие как показания свидетелей, установление личности преступников на опознании и признания обвиняемых, высказываются в контексте двусторонней коммуникации, где весьма вероятно влияние процессов самоатрибуции, вербального и невербального убеждения, конформности, подчинения и получения согласия.

И наконец, роль социального влияния усиливается за счет того, что в нашей системе правосудия принята состязательная модель судопроизводства, т. е. расследование дела проводят две стороны, которые представляют суду конкурирующие версии «истинной картины преступления» и альтернативные взгляды на «факты». Судьям и присяжным, в сущности, часто приходится выбирать между двумя очень разными социальными толкованиями действительности. На одной стороне находится обвинение, на другой – защита.

Ограниченный объем этой книги не позволяет нам рассмотреть все правовые ситуации, в которых социальное влияние играет существенную роль. Но мы можем сосредоточиться на тех наиболее важных моментах, когда юридический исход может зависеть от социального влияния, и на способах оказания этого влияния. В этой главе мы сначала рассмотрим, как состязательный характер системы судопроизводства может сказаться на суждениях и восприятии людей, которые ищут и отбирают факты – таких как полицейские, адвокаты, судьи и присяжные. Затем мы сосредоточимся поочередно на возможностях социального влияния, заложенных в трех правовых ситуациях, имеющих решающее значение. Мы проанализируем социальное влияние в полицейском участке (во время допроса свидетелей и подозреваемых), в зале суда и в совещательной комнате присяжных.

Состязательный подход: можно ли найти справедливость, соревнуясь в умении убеждать?

В США, Канаде и Великобритании судебные решения принимаются в конкурентной среде, известной под названием состязательной системы судопроизводства. В процессе участвуют две стороны. Первая сторона – обвинение, возглавляемое окружным прокурором. С помощью сотрудников полиции обвинение пытается добиться, чтобы подсудимого признали виновным, доказывая, что его вина не вызывает обоснованных сомнений. Другая сторона – защита, которая под руководством своего адвоката (защитника) пытается добиться оправдания подсудимого, стараясь показать, что доказательства его вины отсутствуют. Адвокаты каждой из сторон пользуются широкой свободой выбора: они сами решают, какие доказательства им представлять суду, каких вызывать свидетелей и экспертов, как допрашивать свидетелей и какую версию картины преступления предлагать судье и присяжным во вступительной и заключительной речах. В рамках закона и правил судопроизводства адвокаты спорящих сторон могут распоряжаться всем, что касается представления доказательств суду.

Понятно ли вам, каким образом состязательная система способствует избирательному, тенденциозному подходу к сбору, интерпретации и представлению данных? Очевидно, что представители каждой стороны ищут и предъявляют суду доказательства, подтверждающие их версию дела. Кроме того, при состязательной системе судопроизводства убеждение становится значимым фактором, влияющим на ход судебного процесса. Вердикт может зависеть от того, какая из сторон выступала более убедительно – а это, как мы знаем из главы 4, определяется не только содержанием сказанного, но и тем, кто это сказал, как, когда и кому.

Состязательную систему можно противопоставить судебной системе, принятой в странах европейского континента, где используется так называемый следственный подход: юридический спор рассматривается беспристрастными представителями суда. Хотя каждая из сторон может иметь в зале суда своего адвоката, опрос свидетелей и руководство представлением доказательств осуществляет председательствующий судья, который работает на основании отчета, подготовленного судебным следователем. Все свидетели дают показания суду, а не одной из сторон, и адвокаты противоборствующих сторон не могут «натаскивать» или как – либо иначе подготавливать свидетелей до того, как они будут давать показания на суде (Lind, 1982). Цель этой процедуры – найти истину посредством беспристрастной, объективной и систематичной оценки фактов.

На первый взгляд может показаться, что следственный подход лучше служит справедливости, чем состязательный. В конце концов, при состязательной системе присяжные вынуждены выбирать между двумя конкурирующими версиями истины, причем в обоих случаях в изложении дела присутствует элемент необъективности, которая необходима, чтобы «выиграть» дело. С другой стороны, состязательный подход имеет конкурентную природу, в результате чего все участники процесса проявляют больше старания. Кроме того, следственная система судопроизводства также не дает гарантии, что воспоминания или ценности, на которые опираются судебные следователи, не будут тенденциозными. При следственном подходе судья все равно остается человеком, у которого есть личные убеждения, а иногда на него оказывается сильное политическое давление или его обуревает профессиональное честолюбие – все эти факторы влияют на его объективность. Вспомните религиозную инквизицию XVI–XVII веков, когда ставилась благороднейшая цель избавить мир от зла, а в результате тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей были подвергнуты пыткам и казнены как ведьмы и колдуны после «надлежащего законного суда». Так какой же мы вынесем вердикт?

Справедливость и тенденциозность: все дело в равновесии

Интересно, что как американцам, так и континентальным европейцам более справедливым кажется именно состязательный подход (Lind, 1982; Thibault and Walker, 1975). Это показывают исследования, где испытуемые становятся участниками инсценированных, но тем не менее чрезвычайно захватывающих судебных разбирательств, в ходе которых используется либо состязательный, либо следственный подход. Даже те, кто проиграл в этих инсценированных тяжбах, испытывали меньшую неудовлетворенность исходом, когда решение было принято в результате состязательного процесса.

Но действительно ли состязательная система судопроизводства обеспечивает большую справедливость решений? Фактически это зависит от того, что понимать под справедливостью. Означает ли «справедливость» то же самое, что «идеальное соответствие фактам»? Или это означает, что более слабой стороне предоставляются неплохие шансы выиграть дело или хотя бы не потерять всякую надежду на успех? Плохо это или хорошо, но самое большое различие между состязательным и следственным подходами состоит в том, что при состязательном подходе создается больше возможностей для уравнивания положения сторон в случае, если одна из них имеет большие преимущества перед другой.

Это является благом, когда преимущество одной из сторон основано на каком – либо иррациональном предубеждении, таком как стереотипные мнения присяжных о преступлении («Торговцев наркотиками не привлекают к уголовной ответственности, если полиция не взяла их с поличным». «Дети не лгут о том, что их подвергли сексуальному насилию»). Как мы знаем, люди склонны искать, интерпретировать и запоминать такую информацию, которая подтверждает их прежние мнения и гипотезы (см. главу 6). В исследованиях инсценировок суда присяжных было обнаружено, что если доказательства по делу представляются в состязательной форме, то при вынесении вердикта уже имевшиеся у испытуемых мнения оказывают меньшее влияние, чем в случае, когда дело излагается в следственной форме (Lind, 1982).

Но когда преимущество одной из сторон основано на фактах, а не на предубеждениях, то полезность уменьшения такого преимущества вызывает сомнение. Тем не менее применение состязательных методов может способствовать уравниванию положения сторон и в этом случае. В одном исследовании обнаружено, что студенты – юристы, которые при прохождении практики были назначены помогать более слабой стороне, при использовании состязательных процедур старательнее расследовали дело и защищали позиции своей стороны, чем при использовании следственных процедур (Lind et al., 1973). В результате дело, в котором одна из сторон имела явный перевес, показалось беспристрастным наблюдателям гораздо более сбалансированным, чем оно было на самом деле.

Когда дела можно представлять таким образом, чтобы создавалась видимость равенства шансов сторон, возникает определенный риск того, что опасный преступник останется на свободе. С другой стороны, американская система правосудия исходит из той презумпции, что ошибочное обвинение и лишение свободы – это худшая из всех возможных ошибок. Поскольку при состязательном подходе более слабую сторону побуждают прилагать больше усилий, то этот подход может обеспечить приемлемый, хотя, может быть, и не идеальный баланс: с одной стороны, презумпция невиновности для обвиняемых, а с другой стороны, сотрудникам правоохранительных органов все – таки предоставляются большие права и возможности для проведения расследования.

Трудноуловимое влияние социально – психологических особенностей состязательной системы

Состязательная система обладает некоторыми бесспорными достоинствами. Отдельные отрицательные последствия состязательного подхода можно предотвратить, если внести незначительные поправки в юридические процедуры. Рассмотрим трудноуловимое влияние приемов, используемых при состязательной защите интересов сторон в суде, обнаруженное в ходе двух недавно проведенных исследований.

Факты зависят от того, кто про них спрашивает. При состязательной системе судопроизводства обвинение, как правило, своими силами разыскивает и вызывает в суд (повесткой) собственных свидетелей; защита поступает так же. Могут ли показания свидетелей зависеть от того, известно ли им, какая сторона вызвала их в суд? Для того чтобы это выяснить, канадские исследователи показывали студентам фильм о драке в баре, в результате которой один из участников драки получил удар винной бутылкой по голове (Vidmar and Laird, 1983). Этим «свидетелям» затем выдали повестки, которые выглядели совсем как настоящие, с приказом явиться для дачи показаний либо от имени «истца, Р. Земпа», либо от имени «обвиняемого, У. Адамса», либо в качестве «свидетеля, вызванного судом». Затем каждого свидетеля индивидуально провожали в отдельный «зал суда», где он давал присягу и отвечал на вопросы «судей» о том, что происходило во время инцидента в баре.

Были получены удивительные результаты. Судьи (студенты – выпускники), которые брали показания у свидетелей, а также группа независимых оценщиков, смотревших видеозаписи допроса свидетелей, не знали, какую повестку получил данный испытуемый. Тем не менее как судьи, так и оценщики нашли, что показания тех, кто был вызван обвинением, в большей степени свидетельствуют о виновности обвиняемого, чем показания свидетелей защиты. Показания тех, кто выступал в роли свидетелей, вызванных судом, занимали среднее положение. Как пишут авторы этой работы, «в то время как свидетели, игравшие нейтральную роль, давали относительно объективные показания, свидетели состязающихся сторон были склонны описывать фактические события с помощью слов или фраз, которые не были эмоционально нейтральными – они были тенденциозными и благоприятными для той стороны, которая вызывала их в суд» (Vidmar and Laird, 1983, p. 895). И судьи, и оценщики уловили эту малозаметную необъективность.

Интересно, что сами свидетели, по – видимому, не отдавали себе отчета в том, что их показания были искажены, и склонялись в пользу той стороны, которая вызвала их в суд. Описав события, свидетели оценивали, насколько обвиняемый виноват в том, что произошел данный инцидент. Эти оценки не зависели от того, какая сторона прислала свидетелю повестку с вызовом в суд. Даже не осознавая этого, люди могут принимать точку зрения, которая неявно подразумевается ролью, указанной в повестке: «Вы должны дать показания от имени…»

Можно ли избежать подобных искажений свидетельских показаний? Может быть, суд мог бы вызывать тех свидетелей, чьи имена предложены спорящими сторонами, – как это было с нейтральной группой в описанном выше исследовании. Таким образом можно было бы устранить непреднамеренную предвзятость, подсказанную повесткой, но нельзя избавиться от необъективности, возникающей из – за того, что адвокаты каждой из сторон сами разыскивают свидетелей и допрашивают их таким образом, чтобы подтвердить, что правда «на их стороне».

Одни и те же показания могут быть доказательством вины и невиновности. В наше время в полицейских участках часто производят видеозапись допросов подозреваемых в уголовных преступлениях. Если удается получить признание, то на суде такая видеозапись явно будет на руку обвинению. В одном из недавних исследований изучался вопрос о том, распространяется ли тенденциозность интерпретации, свойственная состязательным процедурам, на впечатления, полученные от просмотра видеозаписи допроса (Kassin et al., 1990). Испытуемые читали материалы настоящего дела об убийстве и смотрели сорокапятиминутную запись допроса женщины, обвинявшейся в этом преступлении. (Видеозапись была предоставлена окружной прокуратурой Бронкса.) Во время допроса обвиняемая упорно отрицала свою вину, однако некоторые ее утверждения звучали довольно неправдоподобно. Поэтому ее показания были весьма двусмысленными. В таком случае как они будут проинтерпретированы – как доказательство ее вины или как доказательство невиновности? Чтобы ответить на этот вопрос, исследователи создали для испытуемых условия двух видов, которые были идентичны во всем, кроме одного: видеозапись представляли в качестве доказательства адвокаты, представляющие разные стороны. В группе защиты запись представлял адвокат защиты, который ссылался на то, что несмотря на сильное давление, оказанное на обвиняемую с целью добиться от нее признания, ее рассказ последователен. Затем была включена запись допроса, за просмотром которой последовало выступление адвоката обвинения. Он привел контраргументы, ссылаясь на серьезные упущения в показаниях обвиняемой. В группе обвинения все происходило наоборот: сначала обвинение представляло «выдуманные» показания как доказательство вины, затем показывали запись, а потом защита выдвигала контраргументы.

Рис. 8.1. Действие эффектов первичности и свежести на суде зависит от состава присяжных. Видеозапись полицейского допроса обвиняемой была представлена либо обвинением (как доказательство вины), либо защитой (как доказательство невиновности). Затем противная сторона оспаривала утверждения первой стороны. Присяжные с высокой когнитивной потребностью склонялись к мнению стороны, представлявшей запись (эффект первичности), в то время как присяжные с низкой когнитивной потребностью соглашались со стороной, которой предоставлялось последнее слово (эффект свежести). (Источник: Kassin, Reddy and Tulloch, 1990.)

Как показано на рис. 8.1, впечатления испытуемых явно зависели от того, адвокат какой из сторон произносил вступительное слово перед просмотром записи. Однако характер влияния, оказанного на испытуемых, был различным и зависел от того, к какому из двух когнитивных типов они принадлежали. Испытуемых разделили на две категории в соответствии с показателями, полученными ими по шкале количественной оценки «когнитивной потребности», – того, насколько человеку нравится обдумывать полученную информацию (Cacioppo and Petty, 1982). Испытуемые с высокой когнитивной потребностью демонстрировали сильный эффект первичности, разделяя точку зрения того, кто представлял показания обвиняемой (и соответственно, выступал первым). Если это была защита, то такие испытуемые находили показания обвиняемой правдоподобными и указывающими на ее невиновность. Если запись допроса представляло обвинение, испытуемые считали показания неправдоподобными и свидетельствующими о виновности. Испытуемые с низкой когнитивной потребностью демонстрировали диаметрально противоположный паттерн – эффект свежести. Их интерпретация совпадала с интерпретацией того, кто выступал последним.

По – видимому, люди с высокой когнитивной потребностью активно формируют первое впечатление, которое в дальнейшем определяет их восприятие и интерпретацию. Люди с меньшей когнитивной активностью, наоборот, обдумывают события только в самом конце и более восприимчивы к влиянию того человека, чье выступление они слышали последним.

Но главное значение имеет более важная мысль: абсолютно одинаковые факты приобретают совершенно различный смысл в зависимости от того, какая сторона представляет их в зале суда. Поэтому в этих обстоятельствах также было бы, вероятно, лучше, если бы доказательства определенного вида – материалы, собранные полицией, – представлял нейтральный суд, а не одна из склонных к необъективности спорящих сторон.

В этих двух примерах, иллюстрирующих состязательную процедуру, мы видим первый образец того, как в нашей системе уголовного права процессы влияния могут воздействовать на суждения и поступки действующих лиц. Запомнив этот первый урок, давайте отправимся в полицейский участок и посмотрим, какие факторы социального влияния могут действовать там – полиция как раз начинает расследование дела подозреваемых в ограблении магазина «Квикер Ликер», одного из множества дел в ее повседневной работе.