Текст книги "Социальное влияние"

Автор книги: Филип Зимбардо

Соавторы: Майкл Ляйппе
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 51 страниц)

Сравните это со случаем, когда вы являетесь участником знакомой вам ситуации, в которой некто высказывает, возможно, лживые утверждения и вы также что – то знаете о личностном стиле и возможных мотивах этого человека. При таких обстоятельствах вы, вероятно, справились бы с ролью живого детектора лжи лучше, чем испытуемые в лаборатории и таможенники в аэропорту, которым приходилось судить по одному – единственному изолированному действию совершенно незнакомого человека.

Убеждение и невербальная коммуникация

Впечатления о коммуникаторах и чувства по отношению к ним формируются, несомненно, под влиянием невербальных аспектов их сообщений. Мы быстро и неосознанно реагируем на определенные невербальные проявления атрибуциями власти и доверия, а также чувствами аттракции или неприязни. От этих реакций на коммуникатора зависит, насколько сильно изменится наша установка под влиянием его сообщения. Исследования подтверждают предположение о том, что невербальные сигналы могут влиять на процесс убеждения, формируя впечатление о говорящем. В одном исследовании было обнаружено, что когда студентов колледжа просили попытаться изменить чью – либо установку, они говорили быстрее, громче и более гладко и их лицевые экспрессии были более приятными, а время визуального контакта с аудиторией – больше, чем когда их просили просто передать информацию (Mehrabian and Williams, 1969) – именно такого поведения от них и следовало ожидать в свете нашего предыдущего обсуждения. Более того, судьи оценивали сообщения, которым были присущи перечисленные качества, как более убедительные. Было показано, что психологи – консультанты, которые работают наиболее эффективно, на своих консультациях говорят несколько громче, чем их менее эффективные коллеги (Packwood, 1974). Физически привлекательные люди, как правило, оказывают на других большее убеждающее влияние, и вероятно, не случайно, что скорость и гладкость их речи выше средних показателей, когда они пытаются повлиять на других (Chaiken, 1979).

Оказывается, скорость речи является особенно действенным невербальным сигналом к изменению мнения. Обратите внимание, как часто этот фактор упоминался в предыдущих параграфах. Давайте теперь посмотрим, что обнаружила группа исследователей, которые в торговом пассаже в Лос – Анджелесе просили покупателей прослушать и оценить аудиозаписи сообщения о вреде употребления кофе, а также высказаться, согласны ли они с этим сообщением (Miller et al., 1976). Покупатели считали, что говоривший заслуживает большего доверия, и чаще соглашались с сообщением после прослушивания той записи, где говоривший произносил сообщение со скоростью выше среднего уровня. Такой же результат был получен во втором эксперименте, который проводился в лаборатории университета.

Быстрая речь создает впечатление, что говорящий заслуживает доверия и является знающим человеком, поэтому она может служить эвристическим признаком принятия сообщения. Кроме того, быстрая речь затрудняет систематическую обработку получаемой слушателем информации, но это не имеет отношения к невербальной коммуникации, поэтому в этой главе мы не будем обсуждать этот вопрос. Постойте – ка, скажете вы, как это так? Нас ведь предупреждали, что нельзя доверять «быстро говорящему продавцу», так как же быстрая речь может быть признаком надежности информации? Ответ можно найти в самом вопросе. Когда вы знаете о том, что человек пытается что – то вам продать, это уже сигнал – сигнал к недоверию. Быстрая речь звучит убедительно тогда, когда говорящий не подает вида, что он намерен манипулировать вами.

Самовосприятие невербальных действий:
я киваю, поэтому я соглашаюсь

В главе 3 говорилось о том, что при определенных обстоятельствах мы судим о своих чувствах по своему поведению. Примерно таким же образом наше невербальное поведение тоже может давать нам информацию о наших установках и эмоциях и влиять на них. Это было продемонстрировано в очень остроумном эксперименте (Wells and Petty, 1980). Под предлогом проверки удобства стереонаушников «в движении» исследователи просили студентов колледжа во время прослушивания радиопередачи либо кивать головой («Двигайте головой вверх – вниз»), либо покачивать головой («Двигайте головой туда – сюда»). В передаче между музыкальными номерами прозвучало полутораминутное убеждающее сообщение о повышении платы за обучение в университете, где учились испытуемые. Это сообщение было представлено диск – жокеем как редакционный комментарий радиостанции. Проведенная после прослушивания сообщения оценка мнений испытуемых совершенно ясно показала, что сообщение прошло мимо их умов. По сравнению с контрольной группой (в которой испытуемые только слушали передачу), испытуемые, которым велели кивать во время прослушивания, больше соглашались с сообщением, а испытуемые, которым велели покачивать головой (как делают, когда хотят жестом сказать «нет»), меньше соглашались с сообщением.

Тот факт, что ни один из испытуемых не подозревал, что движения головой как – либо повлияли на его установки, говорит о многом. Снова мы видим, как действуют неосознаваемые процессы. Каковы же механизмы их действия? Исследователи предполагают, что когда мы киваем, наши мысли почти всегда бывают положительными, а когда мы качаем головой, у нас почти всегда бывает негативное настроение ума. Эта ассоциация так хорошо заучена, что, например, очень трудно «не согласиться, кивая»: такие телесные и когнитивные реакции несовместимы между собой. Поэтому физические движения головой приводят к подавлению несовместимых с ними когнитивных реакций, в то время как совместимые реакции только усиливаются. Кивание способствует формированию реакции согласия; покачивание головой способствует формированию реакции несогласия.

Рассмотрим практические последствия существования такой связи. Узнав о результатах исследования движений головой, не думаете ли вы, что следует с некоторым подозрением относиться к телерекламе, в которой показывают вертикально прыгающий мяч, в то время как в звуковом сопровождении расхваливают достоинства продукта?

Невербальные сигналы, исходящие от нас самих и от других, можно объективно увидеть, услышать или почувствовать. Их можно заметить. Но как мы видели, они могут влиять на эмоции и впечатления даже тогда, когда их не замечают осознанно. В заключительной части этой главы мы обратимся к изучению сигналов, которые оказывают влияние, хотя их не замечают, потому что их вообще невозможно заметить: они предназначены для того, чтобы бить ниже пояса – воздействовать на ваше подсознание.

Подпороговые стимулы: незаметное влияние

Пятидесятые годы породили рок – н–ролл, хула – хупы и автомобиль фирмы «Форд» под названием «Эдзел». Рок – н–ролл существует до сих пор; он «остается с нами», как поется в песне. Популярность хула – хупов быстро увяла, но время от времени она ненадолго возвращается. Автомобили «Эдзел» выпускались только в 1958 году и с тех пор больше никогда. Еще одной разработкой 1950–х были первые коммерческие эксперименты по разработке методики оказания влияния на подсознание (или суб – лиминального влияния). Осенью 1957 года кинозрители в Форт Ли, штат Нью – Джерси, смотрели фильм, над которым предварительно поработали экспериментаторы. Во многих местах в фильм были вставлены единичные кадры с надписями «Вы голодны? Ешьте поп – корн» и «Пейте кока – колу». Кадры мелькали на экране слишком быстро для того, чтобы их можно было увидеть; тем не менее маркетинговая фирма, разработавшая план этой попытки скрытого внушения, сообщила, что во время антракта объем продаж поп – корна возрос на 50 %, а потребление прохладительных напитков – на 18 %. Аналогичным методом воспользовался и кинопродюсер, но не для повышения объема продаж, а скорее с целью напугать зрителей – он вставил в пару фильмов ужасов мгновенно мелькавшие в ключевые моменты фильмов кадры с изображением черепа и надписью «кровь» (Packard, 1957).

Когда до публики дошли новости о попытках оказания влияния на подсознание, ее реакция была вполне предсказуемой: последовал взрыв общественного возмущения, и появились новые законы, ограничивавшие использование подпороговых стимулов в рекламной продукции. Таким образом, от подпороговых стимулов отказались еще до того, как было точно установлено, действуют ли они на самом деле. Но так же, как в случае с хула – хупами, интерес к подпороговым стимулам возродился в середине 1970–х годов и сохраняется до сих пор. В вышедшем в 1974 году фильме «Экзорцист» на экране мелькала маска смерти, которую показывали слишком быстро для того, чтобы ее можно было заметить. В последние годы в Северной Америке для борьбы с воровством в ряде универмагов начали включать вместе с ясно слышимой обычной «магазинной» музыкой едва слышный и быстро повторяющийся шепот: «Я честный человек, я не буду воровать». Многие магазины после этого сообщали о резком уменьшении количества краж (Time, 1979). В популярных книгах, таких как «Сублиминальное обольщение» (Subliminal Seduction, Key, 1973), утверждается, что якобы в печатной рекламе содержатся скрытые сообщения и внушения, обычно сексуального характера – например, стакан с джином, где в каждом кубике льда находится нечто, напоминающее пенис, или гребень далекой океанской волны, который указывает на область между раздвинутых ног женщины в бикини, загорающей на пляже. А в наше время вы можете купить кассеты с записями, которые якобы снимут у вас стресс с помощью успокоительных сообщений на уровне ниже слухового порога, наложенных на навевающую определенное настроение музыку (mood music) и звуки окружающей природы.

Действуют ли эти методы влияния на подсознание? Правда ли, что с их помощью можно оказывать влияние на не подозревающие об этом «мишени», как утверждают их разработчики? После того, что вы прочитали в этой главе, вы, может быть, не исключаете такой возможности. Мы видели, что вполне различимые, но оставшиеся незамеченными стимулы могут влиять на установки и поведение так, что мы не отдаем себе в этом отчета. В других случаях мы не можем объяснить, каким образом на нас повлияли те или иные стимулы. А авторы одного из рассмотренных нами исследований пошли еще дальше – не только незамеченные, но и вообще неразличимые (т. е. подпороговые) стимулы при многократном предъявлении оказывают влияние на установки (Kunst – Wilson and Zajonc, 1980). В целом все рассмотренные нами до сих пор данные говорят о том, что надо быть готовыми к рассмотрению потенциального влияния стимулов, предъявленных таким образом, что мы «не видим» и «не слышим» их.

Но широкий ум должен быть еще и разборчивым. В последние годы тема обработки подпороговой информации привлекает значительное внимание ученых, но до сих пор ни одно из наиболее потрясающих заявлений о возможности сублиминаль – ного влияния не было результатом хорошо контролируемых исследований, которые допускали бы повторение результатов. И хотя некоторые из разрекламированных методик воздействия на подсознание заслуживают научного исследования, другие просто невозможны с учетом того, что нам известно о функционировании человеческого ума. Давайте попробуем разобраться в различных попытках оказания суб – лиминального влияния, связав их с релевантными открытиями современных психологических исследований и теорий.

Возможности подпорогового «визуального ряда»:
изменение мнения

Разработчики рекламы поп – корна из Нью – Джерси утверждали, что их знаменитые подпороговые кадры вызвали большой рост объема продаж в буфете кинотеатра. Однако на самом деле они не проводили контролируемого исследования, поэтому невозможно определить, чем был вызван этот рост, и даже был ли он в действительности. Без четкого определения понятия «объем продаж» и точно установленного базового уровня объема продаж до демонстрации подпорогового сообщения, который необходим для сравнения, мы не знаем, что было причиной этого «роста»: подпороговые стимулы, более голодная, чем обычно, аудитория, большое количество зрителей, случайные флуктуации или что – нибудь еще. Более того, некоторые данные позволяют предположить, что результаты исследования были сфабрикованы (Weir, 1984).

Если не брать в расчет некорректные исследования 1960–х годов (Moore, 1982), то первые прямые свидетельства того, что промелькнувшие на мгновение стимулы могут оказывать влияние на чувства, даже если на них не обращают сознательного внимания, дает упоминавшееся выше исследование, в котором испытуемым в течение одной миллисекунды показывали восьмиугольники (Kunst – Wilson and Zajonc, 1980). Как мы видели, в среднем, испытуемым больше нравились восьмиугольники, которые ранее были показаны им «слишком быстро для того, чтобы их можно было увидеть», по сравнению с никогда не предъявлявшимися восьмиугольниками.

Можно ли распространять результаты этого исследования на сигналы, оказывающие влияние? Сами по себе нельзя. Одно из ограничений состоит в том, что подпороговые стимулы были изолированы от других стимулов, и испытуемые сосредоточивали на них внимание. Испытуемые внимательно смотрели на экран – хотя они не видели ничего, кроме короткой вспышки света. В отличие от этого в рекламных целях подпороговые стимулы накладываются на аудиовизуальное содержание телевизионного рекламного ролика или фильма, на котором сосредоточено сознательное внимание аудитории. Если сознательное сосредоточение на чем – то одном препятствует воздействию одновременно предъявляемых подпороговых стимулов, то их использование не даст практического эффекта (Dixon, 1971; Moore, 1982).

Второе ограничение состоит в том, что, как показало исследование с восьмиугольниками, с помощью предъявления подпороговых стимулов можно добиться только того, что сами эти стимулы начинают больше нравиться испытуемым. Рекламировавшие поп – корн люди, которые вставляли в фильм свои знаменитые подпороговые кадры, не были заинтересованы в том, чтобы зрителям больше понравился конкретный физический стимул (надпись «Вы голодны? Ешьте поп – корн»). Они хотели добиться более общего эффекта: внушить желание есть поп – корн, которое приведет к желательному для них действию – покупке продукта. Точно так же продюсеры «Экзорциста» стремились к чему – то большему, чем реакция на их маску смерти. Они тоже хотели получить более общий результат – страх. Если влияние подпороговых стимулов ограничивается специфическими реакциями на сами эти стимулы, то область их использования в практических целях весьма узка.

Существует и третье ограничение – в исследовании с восьмиугольниками отношение к стимулу измерялось через несколько минут после его предъявления, поэтому невозможно сказать, будет ли вызванное чувство достаточно сильным, чтобы управлять психическими процессами, которые приводят впоследствии к направленному поведению. Конечная цель рекламы – это изменение поведения. Кинозрители должны встать со своих мест и купить поп – корн. Телезритель должен сохранить установку, сформировавшуюся под влиянием подпорогового сообщения о продукте, до тех пор, пока он не встанет с дивана и не пойдет в магазин, и эта установка должна быть достаточно сильной, чтобы активироваться в это время.

Означает ли это, что сублиминальное убеждение не может быть эффективным? Или подпороговые стимулы 1) можно накладывать на материал, на котором сосредоточено внимание аудитории; 2) при этом они все равно вызывают общие эмоции и установки, которые 3) достаточно сильны, чтобы оказывать влияние на специфическое целевое поведение? Современные исследования позволяют ответить на все эти три вопроса «да», но при определенных ограничениях. Давайте рассмотрим некоторые из этих исследований.

Подпороговые стимулы влияют на суждения, даже если они наложены на другой материал. В нескольких исследованиях продемонстрировано, что подпороговые стимулы воздействуют даже тогда, когда их предъявляют вместе с материалом, на котором в основном сосредоточено сознательное внимание (Greenwald et al., 1989; Marcel, 1983). В этих исследованиях использовался тахистоскоп, т. е. прибор, позволяющий предъявлять стимул на короткое, точно отмеренное время по отдельности для каждого глаза или для различных областей визуального поля каждого глаза. В одном исследовании несущее эмоциональную нагрузку слово демонстрировалось недоминантному глазу испытуемых в течение лишь 30 миллисекунд, и в то же самое время их доминантному глазу предъявлялся «отвлекающий» («masking») стимул – сложный узор (Greenwald et al., 1989). Испытуемые сообщали, что они видели только расплывчатое мелькание линий узора. Менее чем через секунду демонстрировалось в течение двух секунд другое несущее эмоциональную нагрузку слово, и испытуемых просили оценить, означает ли это слово что – нибудь хорошее или что – нибудь плохое. Они быстрее выносили суждения, когда предыдущее субли – минально предъявленное слово (например, «горе») ассоциировалось с той же эмоцией, что и целевое слово (в данном случае, «ненавидеть»), чем когда эмоциональные коннотации были различными (например, «счастливый» и «ненавидеть»). Таким образом, даже при одновременном предъявлении с более сильным стимулом подпороговый стимул «доходил» до испытуемых: он подготавливал (primed) их к более быстрому узнаванию эмоций, связанных с другим стимулом.

Подпороговые стимулы влияют на общие реакции. Исследования сублиминальной подготовки также показали, что подпороговые стимулы влияют на оценки других стимулов (Bargh and Pietromonaco, 1982). В одном исследовании с помощью тахистоскопа пары слов демонстрировались либо слева, либо справа от фокусной точки испытуемых в течение очень короткого времени, так что невозможно было определить значение этих слов (Erdley and D'Agostino, 1988). Слова казались мелькавшими темными пятнами, и испытуемых просили определить, с какой стороны появлялось каждое пятно – слева или справа. Для некоторых испытуемых в большинстве сублиминально предъявленных пар одно из слов было синонимом слова честный – например, «искренний», «справедливый». Для других испытуемых в большинство пар были включены синонимы слова злобный – например, «грубый», «враждебный». Испытуемым из третьей группы демонстрировали нейтральные слова. Таким образом, если подпороговые стимулы «доходят» до испытуемых, то некоторые из них должны были быть подготовлены к тому, чтобы думать о такой черте, как честность, в то время как другие должны были быть подготовлены думать о злобности.

И действительно, оказалось, что они к этому подготовлены. Через несколько минут после окончания сублиминального этапа каждому испытуемому читали короткий рассказ о том, как молодая женщина по имени Донна ходила за покупками и вела себя вообще – то довольно честно, но в нескольких случаях также и злобно. По сравнению с контрольной группой испытуемые, получившие неосознанную подготовку к честности, впоследствии описывали Донну как более честную и правдивую. Испытуемые, получившие неосознанную подготовку к злобности, описывали Донну как более злобную, грубую и эгоистичную. Действие неосознанной подготовки распространилось на суждения о стимуле, объективно не связанном с предъявленными во время подготовки подпороговыми стимулами.

В результате применения слегка измененного варианта этой процедуры подготовки было убедительно показано, в каком диапазоне находятся ассоциации, которые можно вызвать с помощью подпорогового воздействия. Вместо слов, обозначающих черту, в качестве подготовительных стимулов были использованы слова, связанные со стереотипом чернокожих, который разделяет большинство американцев. Среди этих слов были ярлыки («негры» и «черные»), определения качеств («спортивный», «бедный» и «ленивый»), названия мест («Африка» и «гетто») и видов деятельности («джаз» и «баскетбол») (Devine, 1989). На белых испытуемых «воздействовали» с помощью более ста подпороговых подготовительных стимулов. Испытуемым из одной группы предъявляли в том числе 80 стимулов, ассоциирующихся со стереотипом (12 слов, каждое из которых предъявлялось 6–7 раз); испытуемым из другой группы предъявляли только 20 подпороговых стимулов, связанных со стереотипом. Через несколько минут испытуемым читали отрывок, в котором описывался человек (его раса не указывалась), совершавший некоторые «неоднозначно враждебные действия»: например, он требовал, чтобы продавец вернул ему деньги после совершения покупки, или отказывался платить за жилье, пока его квартира не будет заново перекрашена. Испытуемых просили оценить поведение этого человека по нескольким показателям, включая враждебность.

Результаты были поразительны: по сравнению с белыми испытуемыми, получившими слабую дозу подпороговой стимуляции, связанной со стереотипом чернокожих, белые испытуемые, получившие большую дозу такой стимуляции, оценивали героя рассказа как более враждебного, но все остальные черты этого человека получили одинаковые оценки испытуемых. Такой паттерн сохранялся независимо от того, были ли у испытуемых расовые предрассудки, выявленные в результате измерений по шкале расизма, которые проводились на несколько месяцев раньше.

Какая же здесь существует связь? Как могут неосознаваемые напоминания о стереотипе заставить белых испытуемых видеть в незнакомце большую враждебность по сравнению с объективно обоснованной оценкой? Почти все белые американцы в раннем детстве научаются стереотипам чернокожих. Элементом этого стереотипа является представление, что чернокожие люди враждебны (Brigham, 1971; Devine, 1989). Люди с предрассудками сознательно верят стереотипу и эмоционально реагируют на его негативные элементы. Менее сильно зараженные предрассудками люди сознательно отвергают этот стереотип, но поскольку он так хорошо заучен, он продолжает существовать неосознанно и остается пассивным до тех пор, пока какое – нибудь напоминание о чернокожих людях или о стереотипе чернокожих не активирует его. Когда это происходит, человек подготовлен видеть в данной ситуации качества, связанные со стереотипом. В данном исследовании эти напоминания были сублиминальными, но этого оказалось достаточно для такой сильной активации стереотипа, что даже его отдельный компонент – враждебность – проецировался на объект, на котором был сосредоточен сознательный интерес.

Давайте перейдем к более приятным вещам и обратимся к краткому описанию исследования, в котором в лаборатории демонстрировался фильм с подпороговыми кадрами, и опять было обнаружено влияние, распространявшееся не только на сами подпороговые стимулы. Исследователи показали студентам двухминутный видеофильм, созданный с помощью довольно впечатляющей компьютерной графики (Robles, 1987). На экране вращались в вертикальной и горизонтальной плоскостях изображенные в различных ракурсах красочные виды обставленных мебелью комнат. Зрители не знали о том, что более чем в 12 местах в фильм вставлены подпороговые кадры, которые демонстрировались в течение одной шестнадцатой доли секунды. Это были либо положительные (персонажи популярных мультфильмов, такие как Багз Банни), либо отрицательные (окровавленные лица, монстры и черти из фильмов ужасов), либо нейтральные (серые невыразительные фигуры) образы. После показа фильма производились стандартные измерения тревожности. Влияние включенных в фильм образов на степень тревожности испытуемых не вызывало сомнений. Те, кому были показаны кровавые образы, сообщали о большей тревожности, чем те, кому показали нейтральные образы, а те, кому достались веселые образы из мультфильмов, сообщали о значительно меньшей тревожности, чем даже контрольная группа.

Подпороговые стимулы могут влиять на поведение (но необходимы дополнительные доказательства). Существует мало хороших исследований, посвященных вопросу о том, можно ли с помощью сублиминального влияния достичь конечной цели, т. е. изменения поведения, но одно лабораторное исследование дает намек на положительный ответ (Bornstein et al., 1987). В этом исследовании наблюдалось, что в ходе выполнения нескольких оценочных заданий испытуемые публично соглашались с помощником экспериментатора, лицо которого было предварительно показано им на подпороговом уровне, чаще, чем с помощником экспериментатора, которого они никогда не «видели». Однако этот эффект был слабо выражен, а других данных о поведении, которые свидетельствовали бы в пользу того, что «знакомый» помощник экспериментатора больше нравится испытуемым, получено не было. Тем не менее этот результат позволяет высказать предположение о возможности существования связи между сублиминальным воздействием и простыми действиями, непосредственно связанными с состоянием, вызванным влиянием подпо – роговых стимулов.

Таким образом, можно уже сформулировать некоторые выводы. Не изменяя поведения, демонстрация подпороговых стимулов в подвижных визуальных средствах массовой информации может как минимум возбуждать эмоции и активировать категории мышления до такой степени, что это влияет на оценки совсем других стимулов (в том числе своего «Я»). Чтобы объяснить эти эффекты, следует вернуться к тому, что мы узнали о человеческом уме в начале этой главы. Стимулы, на которые мы не обращаем сознательного внимания, все равно могут быть зарегистрированы и подвергнуты неосознаваемой поверхностной обработке. Если речь идет о подпоро – говых стимулах, то необходимо сделать дополнительные предположения о том, каким образом люди обрабатывают информацию, но это вполне естественные предположения. Например, возможно, что для активации какой – либо эмоции или категории мышления («честный»), имеющей отношение к оценке, достаточно, чтобы была зарегистрирована только часть стимула. Зайонц (Zajonc, 1980), как мы видели, предполагает, что стимулы могут обладать атрибутами, которые делают возможным их «аффективное узнавание», происходящее значительно быстрее, чем вербальная идентификация стимула. В целом похоже, что обработка подпороговой информации является побочным результатом деятельности мозга, который может быстро – «на лету» – схватывать многие вещи, в то время как он гораздо медленнее работает над другой задачей, например, ищет смысл в сюжете просматриваемого фильма.

Тогда не исключено, что мелькавшие «маски смерти» действительно делали фильм «Экзорцист» более страшным. Можно ли с помощью сублиминального влияния продавать поп – корн – или автомобили и пиво, – еще не выяснено, поскольку не проведено достаточного количества исследований, в которых измерялось бы поведение или прослеживалось бы влияние подпороговых стимулов в течение периода времени, превышающего несколько минут. Здравый смысл подсказывает, что влияние подпороговой стимуляции, которой в лабораторных исследованиях испытуемые подвергаются в течение короткого времени, само по себе будет кратковременным. Но подумайте над следующими вопросами: могут ли вызванные подпороговыми стимулами эмоциональные реакции стать сильнее при многократном сублиминальном воздействии этих стимулов, если они включены в телевизионный рекламный ролик, который вы смотрите несколько раз в день в течение нескольких дней в неделю? Можно ли использовать сублиминальное влияние в качестве подготовки перед началом процесса убеждения? Или для создания сопротивления переубеждению? В одном из недавних исследований было обнаружено, что установки по отношению к китайским иероглифам, сформировавшиеся под влиянием подпороговых стимулов, не поддавались изменению, когда впоследствии их оспаривали в своих коротких убеждающих сообщениях специалисты по иероглифическому искусству (Edwards, 1990). Может ли рекламодатель «взять их (т. е. покупателей) еще тепленькими», представив убеждающее сообщение о продукте, пока аудитория еще находится в хорошем настроении, вызванном сублиминальным влиянием? В свете последних эмпирических данных и с учетом безудержного стремления рекламодателей найти «крючок», на который можно поймать покупателей и повысить свои прибыли, эти вопросы заслуживают серьезного изучения.