Текст книги "Тринадцатое небо (СИ)"

Автор книги: Федор Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

   и быстро окружили его, отрезав путь к отступлению. В одной он узнал Дениса,

   прятавшего глаза под надвинутым на лицо капюшоном.

   – Эй, парень, не торопись, разговор есть, – сказал тот, что стоял рядом с бывшим другом и подкидывал на ладони пачку сигарет, пытаясь отвлечь на неё внимание аспиранта.

   Мукеш мгновенно понял, что ему придётся драться. Драться, как в армии, но только отстаивать придется не честь и достоинство, а свою жизнь. Интуитивно он почувствовал, что сейчас его ударят по голове сзади, дернулся в сторону и сильно толкнул Дениса, преградившего ему путь к воротам. От неожиданности тот потерял равновесие и неуклюже шлепнулся в лужу, оставшуюся после утреннего дождя. В следующую секунду аспирант уже отбивал удары, сыплющиеся градом со всех сторон...

   Дверь парадной открылась, и на улицу в домашних тапочках выскочили отец с соседом.

   – А ну, скоты, вон отсюда, милиция уже едет! – закричал отец, а здоровенный сосед тут же вклинился в драку и принялся щедро раздавать пинки и мощные удары всем, кому придется. Через минуту бандюки отступили, отреагировав на приближающийся свет фар. Мукеш расслабился, решив, что драка окончена, взглянул на отца, но в туже секунду один из нападающих молниеносно метнулся вперед... на этот раз Мукеш не успел увернуться и получил удар ножом под правый бок. Жгучая боль растеклась по телу.

   – Папа! – успел крикнуть Мукеш, опускаясь на поребрик ... голова его закружилась. Подобно Арджуне, он внезапно поднялся к небесам, с высоты птичьего полета пытаясь рассмотреть обидчиков... и очнулся только в послеоперационной палате интенсивной терапии...

2

   ВЕЗУНЧИК

   – Ну что, организм у тебя здоровый, так что, жить будешь... – знакомое лицо склонилось над аспирантом. Аркадий Сергеевич улыбнулся и сделал ему укол. – Отдыхай и ни о чем не думай, – хирург вышел и тихонько прикрыл за собой дверь...

   Мукеш провалился в глубокий сон. Сколько времени он проспал – неизвестно, а открыв глаза, увидел заплаканное лицо мамы и капельницу со стеклянными бутылочками.

   – Очнулся! – обрадовалась она, поглаживая сына по голове.

   – Где я?

   – В больнице – в первом меде. Здесь очень хорошие врачи, поставят тебя на ноги... Ты хоть помнишь, что произошло?

   – Что-то припоминаю... Алина! С ней все в порядке?

   – Все, хорошо, сынок. Тебе нельзя волноваться.

   – А где она? – настойчиво переспросил Мукеш.

   – Наверное, в институте. Подожди, я порошу медсестру позвать Аркадия Сергеевича. Это он тебя оперировал... дай бог ему здоровья... До Мукеша наконец дошло, почему он оказался здесь.

   Мама выглянула за дверь. В это время Мукеш медленно, превозмогая боль, повернулся к тумбочке, в надежде найти на ней телефон.

   – Лежи, не шевелись! – В палату зашел Аркадий Сергеевич. – Ну что, друг, монету не потерял? – приветливо улыбнулся он.

   – Не знаю, надо в кармане рубашки посмотреть.

   – Да там она, там, – сказала вместо него мама.

   – Вот что, друг, для того, чтобы ты полетел вместе с нами в Индию, тебе придется хорошо потрудиться.

   – Потрудиться? Скажите, что я должен сделать?

   – Прежде всего, ты должен полностью выполнять указания мои и медсестры. Принесут таблетки – пей, назначу перевязки с мазями и уколы – будешь терпеть. Понял?

   – Понял... Алина придет ко мне?

   – Придет, но только через пару дней. Сейчас тебе нельзя много говорить. Только спать и пить.

   – Буду стараться, – Мукеш попытался улыбнуться. Улыбка получилась вымученной, как и он сам...

   ... Он быстро шел на поправку. Молодая душа аспиранта жаждала любви и новых ощущений. Посему, болеть ему было некогда. Три недели Мукеш терпеливо переносил все прописанные ему процедуры – старался прийти в форму как можно быстрее. Алина забегала к нему после занятий каждый день и просиживала рядом часа по два. Он терпеливо учил её санскриту – заставлял вспоминать фразы и выражения. Девушка схватывала на лету.

   – Умница, – сегодня он похвалил её очередной раз, – за время, пока я валялся на койке, ты вспомнила много слов! Еще грамматику подтянем, и тебе можно спокойно дебютировать в Дели.

   – Ты классный, Мукеш Бхагават, – ответила ему на шутку Алина, и добрый..., но дебютировать мне еще рано.

   – Напрасно ты так думаешь, лучше начать говорить сразу, чтобы барьер не возникал. И правильно писать, со временем, привыкнешь.

   – Посмотрим, не будем загадывать, сейчас главное – твоё здоровье.

   – Кстати, когда мне разрешат выписаться? Ты, случайно, не знаешь?

   – Думаю, не раньше, чем через неделю.

   – Вы не улетите без меня?

   – У тебя в запасе есть еще время. Так что, отдыхай и ни о чем не беспокойся.

   – О чем диспут? – спросил Аркадий Сергеевич, заглянувший в палату.

   – Да так..., – уклончиво ответил Мукеш, – просто беседуем.

   – Алина, тебе пора домой, – папа строго посмотрел на дочь, – твоему другу надо отдыхать.

   – Все, ухожу... – девушка нехотя поднялась со стула.

   Мукеш взял её руку и поцеловал ладонь. – До завтра, – тихо сказал он.

   – До завтра, – ответила Алина.

   Папа дождался, когда дочь выйдет из палаты и прикрыл дверь. Мукеш недолго почитал принесенный одногруппником ксерокс конспекта, закрыл глаза, попытался сосредоточиться и... неожиданно оказался на берегу Ганга. Перед ним возникла фигура пожилого брахмана с длинной бородой, облаченного в белые одежды.

   – Ты нужен нам, – брахман поклонился Мукешу.

   – Зачем? – удивился тот.

   – Раджпутское княжество в опасности. Беда приближается.

   – Но я еще болен.

   – Идем со мной, – брахман взял его за руку и подвел к каменному храму.

   Из дверей храма лилась музыка. Мощный поток энергии подхватил аспиранта и затянул внутрь. Перед ним возникло изваяние шестирукого Шивы, вращающего колесо.

   – Дотронься до Сансары, – услышал он голос старца, появившегося из закоулков сознания, и послушно дотронулся.

   – Теперь выпей, – старец поднес к его губам чашу.

   Тот осторожно сделал глоток горьковатого отвара, секунду спустя осмелел и выпил содержимое до дна...

   – Сынок..., – услышал он сквозь транс голос мамы, – ты спишь?

   – Нет, просто лежу с закрытыми глазами.

   – Мы тебе свежие фрукты принесли. Будешь?

   – Мам, весь холодильник едой забит, а ты опять принесла. Алина тоже... столько есть я не в состоянии.

   – Не ворчи, тебе надо кушать, чтобы быстрее поправиться, – отец поцеловал сына в лоб и полез во внутренний карман куртки...

   – Это тебе... – он протянул ему конверт, подписанный на английском языке. – Письмо от твоего деда... из Дели.

   Мукеш удивленно передернул бровями.

   – С чего это, вдруг, он написал?!

   – Не знаю..., но почерк точно его. И обратный адрес.

   – Странно, мог бы и по электронной почте сообщение послать. Я на "фэйсбуке" есть.

   – Мукеш, какая электронная почта, ему уже за восемьдесят лет!

   – Ну да, я не сообразил, привык, что у нас народ на мякине разводят...

   – Какая мякина! Это точно письмо от твоего деда! – возмутился отец.

   – Пап, не нервничай, сейчас прочитаю... – Аспирант вскрыл письмо и достал листок с коротким посланием: "Мой единственный внук от старшего сына, сожалею, что видел тебя только на фотографии. Но время для нашего знакомства настало. Знаю, что скоро окажусь на небесах у Индры, но прежде, чем туда попасть, прошу: исполни просьбу старика – навести меня в Дели. Я первым протягиваю тебе руку, и чем быстрее ты пожмёшь её, тем лучше... Жду тебя с нетерпением. Вот мой адрес и телефон...". Внизу стояла подпись: Мишра Бхагават Шарма, Брахман".

   Пока Мукеш читал, отец успел нарезать пару кругов по палате.

   – Пап, ты никогда толком не рассказывал мне про деда!

   – Сынок, твой дед родовитый брахман. В его владении находятся обширные земельные наделы в разных штатах Индии и акции нескольких крупнейших промышленных корпораций. Думаю, что на сегодняшний день его состояние только увеличилось.

   – Ничего себе! Я и не знал, что происхожу из старинного брахманского рода, да еще и богатого! Значит, мы принадлежим к высшей касте?

   – Да. Раньше и я принадлежал, но теперь живу в России. Здесь каст нет, и Слава Господу, как говорит твоя мама. Но я старался воспитывать тебя в наших старинных традициях. И теперь понял, что делал это не напрасно. Время для вашего знакомства действительно настало. Скорее всего, старик стал себя плохо чувствовать. Не иначе, – отец вздохнул, – но тебе придется ехать одному. Меня он так и не приглашает.

   Услышав, что сказал отец, мама неожиданно всхлипнула.

   – Марина, не пытайся начать реветь. Можно подумать, ты сына на каторгу отправляешь, – отец одернул мать, – пусть познакомится с дедом. Знакомство ему только на пользу пойдет.

   – Какая польза от вашего индуизма? – огрызнулась та, – заставит его там остаться.

   – Эту песню я слушаю с его рождения, – отец кивнул в сторону сына, – не надоело тебе постоянно твердить одно и то же?

   – Нет, не надоело. Прежде всего, он мой сын. Никому его не отдам, и точка. – Мама надула губки.

   – Мам, не забывай: Индия – родина моего отца и твоего мужа, относись к ней, пожалуйста, уважительно, а индуизм – ещё и моя специализация. Тем более, узнав о дедушке, я должен полететь в Дели в ближайшее время. Кстати, Алина с папой тоже полетят туда. Так что, все складывается удачно.

   – Ну, если Аркадий Петрович за тобой присмотрит...

   – Вспомни, пожалуйста, сколько мне лет?

   – Сынок, ты думаешь, что двадцать шесть – много?

   – Вполне достаточно, чтобы принимать решения самому, – напомнил маме отец. – Оставь его в покое вместе со своей гипертрофированной опекой. Раджпуты в этом возрасте уже по нескольку детей имеют.

   – Но он в России живет. И родился здесь.

   – Какая разница, мам? Не говоря о культуре, даже еда в нашей семье давно смешанная. А ты сопротивляешься. Да и понятие Родины с большой буквы, из-за которой ты споришь, в России давно размыто. До революции была Родина, Отечество, после революции и гражданской войны её не стало. Потом был СССР, голод двадцать четвертого года, а про талоны и очереди за продуктами в восьмидесятые ты мне сама рассказывала.

   Мама удрученно молчала, глядя на сына. А он продолжал, в запале: – Сейчас нет больше Родины, за которую воевали твои деды. Сейчас Родина там, где открыт счет в банке. Если в Сбербанке – значит в России, А если в Швейцарском банке, – значит в Швейцарии. Во мне, после армии, патриотизма не осталось. Начисто из головы выбили. А воевать за сбережения и наделы земли олигархов и чиновников я не намерен. А вот за своих родных и близких глотку любому перегрызу. Еще в армии я понял: семья и клан – единственные, за что можно биться в нашем мире.

   – Сын, не горячись, успокойся. Никто тебя воевать не заставляет. – Папа попытался разрядить обстановку. – Мама нам другое внушить пытается – что ты еще маленький. А ты через год ученую степень получишь, сам преподавать будешь, а тебя всё малышом считают. Забавно!.. Выпишешься из больницы – соберешься и полетишь. Поездка дальнейшему обсуждению больше не подлежит.

   Марина притихла – не могла припомнить, когда, в последний раз, муж и сын так раздражались на её слова. Видимо, знакомство с дедом – слишком серьезное событие.

   Она еще раз убедилась, что ради мира в семье ей придется и дальше считаться с убеждениями её любимых мужчин...

   – Давайте выйдем на улицу, – попросил Мукеш и осторожно встал. – Погода сегодня хорошая. Весна в самом разгаре, а я тут валяюсь. Свежим воздухом подышать хочется. Аркадий Сергеевич разрешил. – Он открыл дверцу шкафа, снял с плечиков куртку и накинул на себя.

   – Пойдем, – сказал отец и тоже поднялся со стула. Мама запихнула фрукты в холодильник и пошла за мужчинами.

   Они спустились в садик и сели на скамейку.

   – Поговорю с Аркадием Сергеевичем. Бок уже не болит. Так что, мне домой пора. Что-то я здесь залежался.

   Мама вздохнула.

   – У меня дел полно – надо оставшиеся зачеты сдать и к поездке готовиться. Так что, идите домой, – попросил Мукеш, – сегодня Аркадия Сергеевича нет, я его завтра попрошу, чтобы он меня под расписку из больнички отпустил.

   – Сын, просить тебя полежать еще неделю – другую бесполезно. Я давно понял, что русское упрямство досталось тебе по наследству от матери. – Отец взглянул на жену и добавил: – поступай, как хочешь.

   Аспирант встал, чмокнул маму, обнял отца и вернулся в палату. Уснуть ему никак не удавалось. Перед глазами стояла Алина, одетая в яркое цветное сари, обрамленное позолоченными нитями по краям... большой дом... слуги... интересно, сколько слуг у деда? Наверное, огромное количество... а чем занимается он сам? Сидит на балконе, под тенью пальмовых листьев, читает книгу, или Дейли Ньюс...

   Утром, после долгих пререканий с Аркадием Сергеевичем во время обхода, он собрал вещи, пожелал выздоровления бедолагам из соседней палаты и пошел домой пешком. По дороге он вспомнил слова Алининого папы: "ты – везунчик. Хорошо, что живёшь недалеко от первого меда. Иначе дело могло бы закончиться летальным исходом".

   "Может, дед мне каким-то образом помогает, или монета-талисман?" – неожиданная мысль пробежала в его голове. Но он отбросил её, как ненужный мусор.

   Зайдя в квартиру, аспирант сразу же сел за компьютер, забронировал и оплатил с карточки последний билет авиакомпании "Финэйр" до Дели с открытой датой вылета обратно, потом переоделся и поехал в университет – на кафедру истории.

   "Страшилка" сидела за столом, уткнувшись глазами в монитор, но сразу подняла голову, отреагировав на звук открывающейся двери.

   – Бхагават, неужели вы?!

   – Как видите.

   – Вы здоровы?

   – Все нормально..., не могли бы вы принять у меня зачет?

   – Да, могу. Присаживайтесь рядом...

   Мукеш пододвинул стул к столу и сел напротив преподавательницы.

   Они проговорили целый час... Наконец Ирина Николаевна сдалась.

   – Давайте зачетку... Иногда мне кажется, что древнюю историю Европы вы знаете не хуже меня. А также я знаю, что вы пишете рефераты некоторым студентам. Подрабатываете?

   – Да. Еще перевожу тексты с санскрита для издательства, руковожу обществом по истории Индии для взрослых. В общем, работы хватает.

   – Вы большой молодец! Хотите преподавать у нас в будущем?

   – Пока не знаю, – уклончиво ответил Мукеш, – сначала мне необходимо защититься.

   – Я посодействую вам, – страшилка кокетливо улыбнулась, если хотите, можем позаниматься дополнительно... у меня дома.

   – Спасибо, Ирина Николаевна. На самом деле, я еще на "больничном". Меня выписали под расписку. Придется походить на процедуры некоторое время.

   Страшилка на мгновение сникла, но моментально взяла себя в руки.

   – Поправляйтесь. У вас все получится.

   – До свидания, – аспирант вышел за дверь и облегченно вздохнул. Ему совершенно не хотелось выслушивать новые "заманчивые" предложения навязчивой дамы "на будущее". и обсуждать произошедший инцидент. Похоже, о нём знали уже все аспиранты и преподаватели без исключения... "Не нужна мне такая популярность". – Мукеш немного расстроился, но внезапно вспомнил о письме. Рука потянулась к телефону.

   – Алина, ты где?

   – Дома.

   – Сможешь приехать ко мне через часок?

   – Смогу.

   – Давай, очень жду.

   Аспирант продиктовал ей адрес и помчался домой, срезая углы через проходные дворы. По дороге ему попался цветочный киоск. Он купил нежную махровую розу, затем свернул в свой двор, поднялся в квартиру и открыл дверь. " Ага... пока я болел, мама основательно прибралась в комнатах. Это хорошо". Его учебники и конспекты вечно раскиданы по всем углам, равно как и джинсы с рубашками и бейсболками. Отвращение заправлять за собой диван-кровать и класть на место вещи он стал испытывать после армии. Своеобразный душевный протест – некий интеллектуальный кавардак и свобода действий. Мама сначала ругалась, потом привыкла. Он ни в какую не позволял ей прибирать в своей комнате. Сам натирал паркет и тщательно пылесосил у себя и в зале. Особенно боялся, что та нечаянно закроет книги, и он потеряет нужную страницу. Ему нравилось читать сразу несколько старинных текстов подряд. Один информативно дополнял другой. Что делать, если так своеобразно устроена его голова. Мукеш заглянув в холодильник: "отлично, как всегда, полный набор – первое, второе и компот", – так он любил шутить по поводу еды после пребывания в армии...

   В домофон позвонили. Сердце молодого человека учащенно забилось. Он схватил розу, и даже не заметив, что накололся о шип, помчался с ней в коридор, нажал кнопку и открыл дверь нараспашку. Алина уже поднималась на второй этаж, звонко стуча остренькими каблучками по широкой старинной лестнице.

   – Привет, – она улыбнулась.

   Мукеш протянул ей цветок, обнял за талию, провел в коридор, потом, на всякий случай, выглянул на лестницу и закрыл тяжелую дубовую дверь на два замка. Он, вдруг, испугался, что девушка может исчезнуть – ускользнуть, или испариться, как призрак. "Откуда такие мысли?" – Аспирант провел рукой по волосам, невольно выдав волнение.

   – Не стой в коридоре, идём ко мне.

   Алина прошла за ним через просторный зал в комнату.

   – Вот тут я и обитаю... вместе с книгами. Мне удобно. Тут комп, рядом стеллажи, напротив диван. Садись, кстати. Диван удобный.

   Девушка села, положила розу рядом и откинулась на мягкую спинку.

   – Действительно удобно... Хорошо, что окна комнаты выходят во двор. Тихо, – заметила она и принялась разглядывать стеллажи: Средневековые орудия; Г.К.Жуков. Мемуары; Бунт генерала Зейдлица; Захаров В.М. Генеральный штаб в предвоенные годы; Анфилов В.А. Незабываемый сорок первый; А.Я.Калягин..., Кардашов В.И. Ближе всех к Ленинграду, а дальше еще фамилии авторов: Кузьмичев, Бланк, Кривель; Разгром Квантунской армии Японии..., на других полках стояли книги на санскрите и английском.

   – У тебя приличная военная библиотека!

   – Да. Увлекаюсь военной историей.

   – А что за пушка на столе? – Алина подошла и прочитала надпись на деревянной подставке: "NAPOLEONIC CANNON".

   – Модель пушки Наполеона – отличное полевое орудие тех времен. Я её сам собрал. Хочу собрать еще одну – "Единорог", уже и чертежи изучил, но пока времени нет.

   – Тебе нравится этим заниматься?

   – Еще бы! Я люблю возиться с оружием.

   – А кинжалы над диваном откуда?

   – Это не кинжалы, а старинные персидские клинки. Подарок от благодарного клиента. Провел для него одну большую работу.

   – Какую?

   – Тайны клиентов не раскрываю, – Мукеш улыбнулся.

   – А над столом что?

   – Cовременная копия арбалета. Знакомый китаец подарил. Между прочим, арбалет стреляет. Хочешь, покажу, как?

   – Нет, спасибо. К оружию я равнодушна. И в детстве с пистолетами не играла, даже с водяными.

   – А что тебе интересно?

   – Наверное, эзотерика и, как и тебе, история Востока. Бабушкина знакомая говорит, что у меня есть экстрасенсорные способности. Но я их не развиваю – нет опытного наставника.

   – А почему на биологический поступила?

   – Папа убедил, что специальность для девушки хорошая.

   – Главное, чтобы тебе было интересно.

   – Меня интересует биохимия, генетика поведения человека, наследственные болезни... – Алина осторожно провела рукой по деревянному корпусу арбалета. – А знаешь, я совсем не ожидала увидеть оружие на стенах твоей комнаты.

   – Я же мужчина!

   – Хорошо, что ты правильно понимаешь смысл слова. Основная масса считается мужчинами только лишь по гендерному признаку, настоящих защитников мало. Вот если бы все были такими, как ты....

   Мукеш промолчал в ответ и сел рядом с девушкой на диван.

   – Кстати, ты хотел мне что-то рассказать?! – напомнила Алина.

   – Дед письмо прислал..., из Дели. Приглашает в гости. Просит прилететь в ближайшее время. Я уже билет заказал. Полечу в Индию на день раньше, чем ты. Скажешь мне адрес отеля, я тебя найду.

   – Ничего себе! Он же с вами не знался?! А теперь захотел познакомиться?

   – Выходит, что так. Старый стал, сентиментальный.

   – Значит, у тебя будет мало времени гулять со мной по городу, – расстроилась девушка.

   – Нет, что ты! Времени у нас будет достаточно, и потом, я очень хочу познакомить тебя с дедом. Представлю, как свою девушку, конечно, если ты не против, – аспирант с надеждой заглянул ей в глаза.

   Только чуть покрасневшие щеки выдали волнение девушки. Она спросила: – А он кто, твой дедушка? Наверное, тоже инженер?

   – Тебе предстоит познакомиться с самым настоящим высокородным брахманом.

   – Вот это новость! Расскажу папе. Ему будет интересно узнать о таком событии.

   – А тебе самой интересно?

   – Конечно! Познакомиться с настоящим брахманом дано далеко не всем!

   – Тогда договорились. Поедем к нему в гости вместе..., – Мукеш обнял её и прижал к себе.

   – Я пойду, тебе надо отдыхать, – Алина мягко отстранила его руку, взяла розу, прошла в коридор и надела туфли. – Созвонимся.

   – Может, еще посидишь? – спросил расстроенный аспирант, с надеждой заглянув ей в глаза.

   – Не могу, у меня еще дела есть.

   – Как скажешь, – Мукеш открыл дверь, вышел вместе с девушкой на лестничную площадку, несколько секунд неуверенно потоптался на месте, потупив взгляд, потом вдруг с силой прижал её к себе и крепко поцеловал в губы. Дремавшая в нём страсть вырвалась наружу. В ответ девушка послушно подалась навстречу ласке, дав понять, что барьера между ними не осталось.

   – Не исчезай надолго, – добавил он, с трудом заставив себя оторваться от неё.

   – Не исчезну, – шепнула ему на ухо Алина и пошла вниз. Она не любила долгих прощаний. Мукеш подошел к кухонному окну и смотрел её вслед, пока его желанная не скрылась за поворотом арки.

***

   По дороге домой Алина в сотый раз подумала о том, что её знакомство с неординарным аспирантом не случайно. Девушка снова вспомнила историю, когда-то рассказанную ей отцом, и снова попыталась провести параллель между ней и неожиданными событиями, происходящими вокруг: в тридцатых годах её молодой дед вместе с несколькими институтскими товарищами отправился в длительное путешествие по Индостану. Вернулся он оттуда только лет через пять в весьма подавленном состоянии и вскоре умер. Спустя полгода после печального события вдова получила письмо из Кашмира с текстом на санскрите и вложенной туда фотографией мужчины в белых одеждах. Сначала его супруга хотела ответить, что мужа больше нет в живых, но передумала. Плотный железный занавес уже был накинут на всю страну. Она побоялась неприятностей. С тех пор прошло много лет. Никаких новых весточек из Индии не поступало.

   Алина вздохнула. "Интересно, где теперь этот конверт? Сохранился, или нет? Cпрошу у папы...".

   Еле дождавшись, когда тот придет домой, она пристала к нему с расспросами на кухне во время чаепития:

   – Где лежит загадочное письмо, которое прадед получил из Индии?

   – Зачем тебе?!

   – Как зачем! Мукеш переведёт текст на русский. Вдруг мы сможем узнать, что связывало прадеда с человеком на фотографии?

   – Времени с тех пор прошло много, – возразил Аркадий Сергеевич, – нужно ли ворошить события?

   – Нужно... найди письмо, ну пожалуйста! – Алина обняла его за шею и чмокнула в щеку.

   – Хорошо, сейчас поищу. Где-то оно лежало... по-моему, в шкатулке..., – Папа сдался, – отставил чашку и прошёл в свою комнату. Он не мог отказать дочери и спустя несколько минут вернулся с пожелтевшим письмом в руках.

   – Вот оно, дождалось своего часа, – обрадовалась девушка.

   Аркадий Сергеевич осторожно открыл ветхий конверт, достала оттуда старый пожелтевший листок и протянул дочери.

   – Ничего себе, бумага отдаёт сандалом!

   – Еще бы, – ничуть не удивился он, – бумага дорогая – английское производство. Вот до сих пор и благоухает, как надушенный батистовый платочек.

   – Приятно взять в руки..., – Алина попыталась прочитать послание и неожиданно расстроилась. Хорошо сохранившийся текст, тщательно выведенный каллиграфическим подчерком, был написан не на английском, а на совершенно неизвестном ей языке.

   – Текст нам не прочитать. Тут без специалиста явно не обойтись..., а фотография хоть цела?

   – Посмотри сама.

   Алина взглянула на неё и окончательно разочаровалась. На том месте, где должно быть лицо человека, образовалось черное пятно. Видимой остались только одежда.

   – Жаль..., а письмо я обязательно покажу Мукешу. Возможно, он сможет прочитать.

   – Попробуй, – Аркадий Сергеевич внимательно взглянул на дочь, – куда тебя затянет эта ниточка?

   – Какая ниточка? – не поняла Алина.

   – Ниточка, которая связывает нашу семью с Индией..., даже молодой человек у тебя оказался хоть наполовину, но индусом..., интересно события складываются.

   – Я и сама над этим думаю, но мне с ним хорошо. Он необычный – умный и рассудительный. И дед у него настоящий потомственный брахман.

   – И я только ради тебя и работаю, – не в тему поддакнул Аркадий Сергеевич, – до сих пор простить себе не могу, что Аллочка – мама твоя умерла, царство ей небесное...

   – Я привыкла. Ты у меня мужчина ответственный. И Мукеш такой же, сам зарабатывает, и неплохо. И вообще, он мудрый не по годам!

   – Хорошо, если бы так было всегда..., – Все, я иду спать, – Алина чмокнула папу в щеку, – спокойной ночи...

3

РИТУАЛ СВЕРШИЛСЯ

   Следующие несколько дней Мукеш с утра носился по университету, выискивая преподавателей и сдавая зачеты, после обеда бежал на процедуры, затем в издательство. К концу недели он сдался. Потеря сил после ранения, все же, сказывалась. А еще он поймал себя на мысли, что соскучился. Реально. По Алине. Он проделал несколько восстанавливающих энергию упражнений и позвонил девушке.

   – Можешь приехать ко мне? – спросил он её без обиняков, – мне без тебя грустно.

   – А я почувствовала, что ты сейчас позвонишь, значит, с хвостами разобрался?

   – Все сдал. Не сомневайся.

   – Тогда приеду...

   Мукеш зажег ароматическую свечу и забегал по комнатам, раскладывая разбросанные по комнате вещи по полкам шкафа-купе.

   Только он успел прибраться, как Алина уже звонила в домофон. Аспирант впустил девушку.

   – Идем, – он взял её за руку и повел в комнату. Множество медных колокольчиков, свисающих над дверью на тонкой красной нити, несколько раз тоненько прозвенели, приветствуя гостью. Аспирант посадил девушку на диван и сел в кресло напротив.

   – Сегодня ты какая-то возбужденная! Что-то случилось?

   – Случилось. Бабушка нашла старинное письмо из Кашмира, адресованное прадеду.

   Можешь прочитать? – Алина достала из сумочки конверт и протянула молодому человеку.

   – О-о, послание написано самим Хари Сингхом Бахадуром, и не на санскрите, а на местном диалекте – смеси санскрита и старинного арабского.

   – Кто такой Бахадур?

   – Последний, перед разделением Индии на два государства, правитель княжества Кашмир. Видимо, твой прадед был близко знаком с ним. Но почему текст написан не на английском?! Сейчас попробую перевести: "господин Наумов, у нас бунт. В городе снова пролилась кровь. Мусульманские солдаты преследуют иноверцев. Из-за произошедших событий в уме воцарилась тьма... Убили много женщин и детей... Но мы – сикхи. Мы призваны подчиняться воли Богов, что возвышает нас над страданиями и утратами... Ты знаешь, что Душа, которая ищет покровительства Божьего, сливается с Высшей Душой. Не оплакивай их, как положено по вашему обычаю, ибо они пребывают в блаженстве. Сегодня кончается десятый день, проведенный в беспрерывных молитвах и чтении последних страниц из священной Ади Грантх. Но успокоение ко мне так и не пришло. Месть, только кровная месть удовлетворит меня. Заканчиваю писать – спешу на поминальный ужин. Вкладываю в конверт свою фотографию на добрую память тебе – человеку, не позволившему мне бесславно умереть.

   С сердечной любовью и признательностью, Бахадур".

   – Ничего себе, – только и нашлась, что ответить, Алина. – В общем, права была бабуля, когда сказала, что мы вряд ли узнаем что-либо о его жизни в Индии. Документов не осталось. Кстати, что ты знаешь о сикхах?

   – Довольно крупная каста. Проповедуют мистический пантеизм, смешанный с суеверием – религиозное течение, требующее полного повиновения гуру – главарю. Они считают его мессией. Но мессия – человек. Соответственно, ему нельзя поклоняться, но необходимо безоговорочно подчиняться. Стать сикхом – значит стать условно мертвым. Сикх должен быть терпеливым, преданным, свободным от предрассудков и самое главное – страха. Он должен поступать подобно рабу и преданно служить гуру. Так учит их священная книга – "Ади Грантх". С чтения этих строк каждый сикх обязан начинать свой день.

   – Похоже на поведение воинственных фанатиков, – заметила Алина.

   – В общем, да. Таковы их обычаи. Секта образовалась в шестнадцатом веке благодаря учению бродячего проповедника Ненака, пытавшегося примирить Индуизм с Исламом. Идея, конечно же, утопическая. Увы, религиозные фанатики до сих пор не примирились. Особенно после раздела территории общего государства на две разные иноверные страны. В двадцатом веке появилась другая, более современная теория. Сикхов повысили в статусе и стали представлять как некий "рыцарский" орден, с иным мировоззрением – орден уже не примирял, а наоборот, призывал защитить индуизм от ислама. У них появилось понятие кровной мести, заимствованной у того же ненавистного им ислама. Вот такие изменения произошли в умах людей. Религия во все времена служила яблоком раздора.

   – Это точно.

   – Сейчас сикхи активно занимают места в силовых структурах и руководстве страны, пропагандируя непримиримость с иноверцами. Их современная концепция вероисповедания значительно отличается от средневековой – основополагающей. В те времена Ненак учил, что нет ни индусов, ни мусульман. Он не признавал Веды, Шастры, равно, как и Коран. При всем этом он не мог отказаться от кастового устройства. Ему, как основателю религии, было невыгодно такое положение. Он же гуру!

   – Интересно, что общего могло быть у прадеда с этими "гуру"?!

   – Скорее всего, их вместе свел какой-то случай. Об этом есть намек в письме, но не более того. Если хочешь, обратимся в архивы Индии. Может, там что-нибудь и проясним, – Мукешу нестерпимо хотелось закончить разговор, похожий на лекцию. Сейчас он желал только любви. Все остальное не в счет, в том числе и письмо. С ним можно разобраться и позже.

   – Хорошо, – согласилась с его доводами Алина.

   – А я, между прочим, деду уже успел позвонить. Голос у него приятный...

   – Что он у тебя спрашивал?

   – Ничего особенного. Он волновался и даже, как мне показалось, заплакал. Длинные разговоры будем разговаривать после моего приезда. Все. Больше не спрашивай меня ни о чем. Ты сидишь рядом и не даешь возможности лишний раз себя приласкать.