Текст книги "Тринадцатое небо (СИ)"

Автор книги: Федор Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   – Зовите гонца, – приказал шудре махараджа.

   Усталый после беспрерывной скачки по дороге кшатрий вошел.

   – Какую новость ты привез, гонец, плохую, или хорошую? – спросил Мукеш.

   – Хорошую. Аридева готов встретиться с тобой, повелитель.

   – Не мудрено, – улыбнулся Мукеш, – особенно после того, как он получил в подарок пушки и превосходного жеребца. Правда, не знаю, совладеет ли он с ним... Жеребец уж больно горяч.

   – Он сразу попросил продемонстрировать мощь орудий, затем опробовал жеребца и вполне управился с ним. В ответ он шлет тебе шкатулку. Вот, посмотри.

   Мукеш взял в руки маленькую "штучку" с изумительной тончайшей позолоченной резьбой на крышке, открыл бронзовый замочек и замер... На дне шкатулки лежал крупный алмаз, очень похожий на легендарный Кох-И-Нор.

   – Тебе за пушки, повелитель, – сказал гонец.

   – Получи честно заработанную награду, – махараджа выдал ему горсть золота, положенную за успешно выполненное поручение, – Тохар, я завтра же еду в Патан. Будешь держать под контролем происходящее в городе и окрестностях.

   – Как прикажешь, повелитель.

   – Все свободны. Я должен уделить время супруге, – повелитель удалился во внутренние покои.

   Алина нежилась в бассейне. Мукеш разделся, прыгнул в воду и подплыл к ней.

   – Абха, как ты думаешь, придется ли мне объявить войну Ратхору? Ведь я собрался ехать на переговоры с большим отрядом людей. Во-первых, нам придется кругом обходить его владения вдоль всей границы. Мы не сможем проскочить незаметно. Во-вторых, мне нужно образовать коридор – кратчайший прямой путь до Гималаев сквозь его владения.

   – Тебе не придётся ни воевать, ни обходить княжество. Ратхор уже узнал о страшной разрушительной мощи твоих орудий – людская молва распространилась быстро – и не будет долго сопротивляться. Так что, достаточно лишь несколько раз выстрелить по стенам его приграничной крепости, а затем отправить гонца во дворец с предложением добровольно подписать соглашение об объединении владений под твоим полновластным управлением.

   – Я не сомневаюсь в точности твоего прогноза, любимая. Ты подтвердила правильность моих мыслей. После подписания соглашения останется только разместить в гарнизоне Канауджа своих воинов, а его воинов отправить в Питхор для прохождения обучения. Ведь я уже успел расположить вдоль нашей общей границы артиллерию.

   – Вот и приводи план в действие, – ответила Алина.

   – Хорошо. Прикажу Тохару Гати выступить в поход буквально через несколько дней. Нет времени тянуть резину...

   ... Через три дня акшаукини подступила к крепости Ратхора и изрешетила её ядрами из орудий. Крепость сдалась. На следующий день войска продвинулись вглубь соседнего княжества и беспрепятственно вошли в распахнутые ворота Канауджа. Советник Джайганды Ратхора передал Тохару Гати подписанное соглашение об объединении княжеств с централизованным управлением в Питхоре...

   Несколько дней кшатрии ликовали, воодушевленные легкой победой. Мукеш не скупился на деньги и хорошо заплатил воинам. После чего они еще раз поклялись служить только ему. Окрыленный успехом махараджа даже подумал о том, что пора придумать гимн раджпутов и дал задание придворным музыкантам сочинить мелодию, пока он будет в Патане. Те с воодушевлением принялись творить.

   А еще через пару дней Мукеш получил предложение об объединении от клана Махоба. Узнав о грозном оружии, которым обладает махараджа Раи Питхора, они не стали ждать, когда он обстреляет их приграничные крепости.

   ***

   – Абха, постарайся собраться за сегодняшний вечер – отправь Канту за теплой одеждой. Мы едем в Патан, – он обнял любимую и поцеловал.

   – Здорово! – она встрепенулась, – мне надоело все время находиться во дворце.

   – Отлично. Вот и "прогуляешься" вместе со мной... только не бери с собой сундук. Ехать налегке удобнее.

   – Я и не собираюсь. Возьму несколько "парадных" сари, пару сандалий, теплые вещи и все. Украшения не в счет.

   – Без украшений даже я тебя уже не воспринимаю. Будто чего-то не хватает. – Мукеш погладил её грудь...

   – Подожди, дай сообразить... ведь нужно захватить подарки радже и его супруге!

   – Только радже, – ответил тот, – правда, я еще не знаю, что ему подарить на этот раз.

   – Не что, а кого, – Алина улыбнулась, – я запомнила, что помимо оружия и лошадей, махараджам модно дарить наложниц.

   – И где я их возьму? – c сарказмом заметил Мукеш. – Я же не просил купцов прикупить для меня "девочек".

   – В крепости есть одна. Ямина – чем не подарок? Жить в княжеском дворце комфортнее, чем обслуживать наёмников.

   – Твоя правда... только девадаси о твоём заочном предложении ничего не знает. Согласится ли?

   – Ямина с удовольствием поменяет скудные условия существования на гораздо лучшие. Заедем за ней.

   – Твоей интуиции лучше знать... вот завтра и проверим, насколько она у тебя развита...

   – Хорошо, проверим. Но за такие слова я выхожу из бассейна и оставляю тебя одного.

   – Капризничаешь?! – Мукеш властно обнял ёё и притянул к себе. Алина долго не сопротивлялась...

   ***

   ... Утром кшатрии тщательно проверили – хорошо ли запряжены лошади в путь, достаточно ли приготовлено теплых попон для них, все ли запаслись теплыми халатами, сапогами, подбитыми мехом, питьевой водой, лепешками и ожидали появления повелителя с супругой. Алина слегка замешкалась – не могла выбрать подходящий наряд для Ямины. Наконец, она остановилась на белом сари, шитым золотым узором по подолу, плотной синей накидкой из шерсти и меховыми сапожками для перехода через Гималаи.

   "Белый цвет хорошо сочетается со смуглой кожей", – решила она и сложила его в дорожную суму.

   – Слава богам, – снисходительно улыбнулся Мукеш, – сборы окончены.

   – Ага. Теперь точно окончены.

   – Неужели мы можем ехать?

   – Можем.

   – Тогда выходим.

   Он взял её под руку, вывел во двор, посадил в колесницу на мягкую подушку, устроился рядом и приказал:

   – Трогаемся!

   Слуги, еще не успевшие привыкнуть к шустрости нового махараджи, носившемуся по городу и его окрестностям как Фигаро, еле успели кинуть суму в повозку, где сидела Канта. Девушка подхватила её и положила рядом с собой.

   Отряд рванул с места и понесся к боковому выезду из города, поднимая за собой клубы бурой пыли.

   – Ты, как всегда, торопишься, – заметила Алина.

   – Да, одна нога здесь, другая там. Дел полно.

   – Всех дел не переделаешь, так что, успокойся. Тише едешь – дальше будешь. Тохар Гати без тебя отлично справится.

   – А если нет?

   – У тебя гипертрофированное чувство ответственности. Так нельзя.

   Только Мукеш собрался произнести вслух: "Гури!", как Алина, считав его мысли, ответила:

   – Гури здесь не при делах. В данный момент он отдыхает, так как умеет сочетать мир и войну – живет в своё удовольствие. Это твоя голова забита неотложными делами.

   – Возможно, ты и права, но только от части, – нехотя согласился Мукеш с доводами супруги.

   – Приедем к радже Патана – будь с ним любезен. Сначала поговори "о погоде", а уж потом обо всем остальном – насущном. Договорились?

   – Посмотрим по обстоятельствам.

   – Не забудь, что надо ненадолго остановиться в крепости.

   – Проверить боеготовность при случае я не забываю...

   – Ты опять о своем?

   – Об этом в первую очередь, но я помню о девадаси...

   – Замечательно, – съязвила Алина.

   Мукеш сделал вид, что не заметил произнесенных колкостей, и высказал мысль вслух:

   – А ведь действительно, Аридева Тхакури – далеко не бедный владыка. Пожалуй, богаче покойного Чаухана, так как давно не воюет с соседями тибетцами.

   – Вот видишь? Я права.

   – Ты моя самая умная и любимая девочка, – примирительно прошептал махараджа на ухо супруге.

   – Раз я самая любимая – не упрямься и прислушивайся к моим словам.

   " Ну вот, началось", – подумал Мукеш, – " меня пытаются воспитывать... ладно... посмотрим, кто кого", но неожиданно для себя сказал:

   – Я прислушиваюсь.

   – Вот и отлично. Я подремлю немного, хорошо?

   – Спи, сколько угодно, я поднял тебя рано.

   Алина положила голову ему на колени и вскоре заснула.

   Мукеш же всю дрогу считал, сколько пушек и людей еще понадобится...

   ... Очнулась пад-мавати уже у ворот крепости, когда затрубили медные трубы, возвещая о появлении махараджи. Колесница въехала в первый двор и остановилась. Мукеш спустился на землю, поздоровался с командиром, затем подал ей руку и повел во внутренние помещения. Пройдя сквозь внутренний проход в следующий двор, они сразу наткнулись на Ямину. Она спешно подметала мокрым веником сухую землю.

   – Подруга, – окликнула её пад-мавати, – подойди ко мне.

   Увидев Абху об руку с махараджей, Ямина бросила метлу и бухнулась пред ними на колени.

   – Встань, – приказала пад-мавати.

   Девушка поднялась и потупила взор, не смея заговорить первой.

   – Подруга, как ты поживаешь здесь? – она начала разговор издалека, – ведь мы давно не виделись...

   – Хорошо, госпожа..., кшатрии меня не обижают.

   – Значит, кроме работы здесь тебя ничто не держит... Отлично. Тогда собирайся.

   – Куда? – Ямина удивлено уставилась на пад-мавати.

   – Поедешь с нами в Патан к местному князю. У него большой добротный дворец, много денег и драгоценностей. Будешь жить в чистоте и роскоши. Ведь ты об этом мечтала, не правда ли?

   – Да, я мечтала о лучшей доле, но в следующей жизни.

   – У тебя все будет в этой. Пойди – умойся, причешись и переоденься в чистое сари. Я подожду тебя в зале у командира, пока мой муж проверяет гарнизон.

   – Я мигом, – ответила та.

   Вскоре девушка явилась с узелком в руке.

   – Что там? – спросила Алина.

   – Гребень, несколько заколок, медные браслеты, сари и статуэтка Шивы.

   – Незатейливые пожитки, – улыбнулась пад-мавати, – потерпи чуть-чуть, и у тебя появятся более изящные и дорогие вещи...

   – Госпожа, я сомневаюсь, что моя жизнь изменится в лучшую сторону.

   – Изменится, я тебе обещаю...

   ... Пока Мукеш инспектировал крепость, Алина успела объявить кшатриям, что девадаси покидает их и посоветовала попросить местных жрецов прислать им другую девушку. Те попробовали возразить по поводу такого неожиданного поворота дела, но пад-мавати осталась непреклонной, посадила Ямину в повозку рядом с Кантой и пошла за Мукешем, уже успевшим забыть, что спешит дальше. Тактично напомнив, что давно пора ехать, она заставила его не донимать командира крепости, а сесть в колесницу, затем пожурила его: – Ты неугомонный, невозможно делать несколько дел одновременно.

   На что махараджа ответил: – Арджуна успевал всё.

   – Но ты не Арджуна, – возразила Алина.

   – Я почти стал им благодаря тебе.

   Вовремя вспомнив поговорку: "разговор на эту тему портит нервную систему", ей ничего не оставалось делать, как прекратить бесполезные пререкания...

   Время от времени она поглядывала на дремавших в телеге Канту и Ямину и радовалась, что хоть в дороге они смогут отдохнуть...

12

СВОЕВРЕМЕННАЯ ПОДМОГА

   Погостив пару дней во дворце раджи Бадауна и заручившись его поддержкой, Мукеш с «посольством», состоящим из тридцати человек, благополучно добрался до подножий Гималаев. Здесь он нанял двух шерпов – проводников, которые повели отряд сквозь горы к границам с Патаном, расположенным в плодородной долине, окруженной массивными грядами. Мукеш сразу оценил выгодное географическое положение княжества, любезно защищенного со всех сторон природой, и даже позавидовал Ариведе: перебираться через горы мамлюкам Гури придется по множеству крутых перевалов. При всем желании, его полководец не сможет оперативно – без заторов и потерь переправить в долину армию, а слоны не пройдут вовсе...

   ...Целый день Алина рассматривала заснеженные горные вершины, покрытые облаками, сквозь которые пробивались розоватые лучи солнечного света, и представляла, как Николай Рерих расположился на скалистой площадке вместе с мольбертом и писал захватывающие пейзажи... Несколько раз её охватывал священный трепет. Ведь она видела туже красоту, что и он... Несмотря на разряженный воздух и сложный переход, каждая клеточка её тела впитывала чистейшую божественную энергию. То там, то здесь, в долинах между скал появлялись горные озера, образованные от таяния ледников. Облака отражались в них, как в зеркалах.

   – Мукеш, я подозревала, что Гималаи красивы, но не думала, что до такой степени! Настоящее чудо природы! – без конца восклицала она.

   – Запоминай, потом нарисуешь, – засмеялся тот в ответ, – открою тебе маленькую тайну: я всегда хотел побывать в Гималаях, а еще полетать над ними на вертолете.

   – Твоя мечта сбылась.

   – Не совсем. Вертолета у нас нет.

   – К сожалению, в этом вопросе я тебе не помощник. Я не могу создать мысленным образом предмет, который невозможно одушевить. Мишра меня этому не научил. – Алина улыбнулась.

   ...Темнело быстро. Ночь застала путников в дороге. Проводники выбрали удобную просторную площадку. Мукеш приказал разбить лагерь. Кшатрии быстро возвели два походных шатра. Один для махараджи с супругой, другой для Канты и Ямины. Внутри шатров прямо на землю настелили шерстяные ковры, на них накидали матрасы, а матерчатые стены завесили оленьими шкурами. Рядом развели костры и подвесили над ними котелки с водой. Заодно огонь отпугивал хищников – снежных барсов, в изобилии расплодившихся в горах. Пищи у них здесь предостаточно – голубые бараны небольшими группами постоянно пасутся на отвесных скалах.

   Попив чаю с лепешками и вяленым мясом, воины разложили кабаньи шкуры рядом с шатрами и улеглись. Только бдительные часовые следили за огнем да изредка посылали стрелы в сторону появляющихся с разных сторон светящихся зеленых пар глаз невидимых хищников, наблюдавших за ними в темноте.

   Алина устроилась на жестком ложе, невольно вспомнила Мишру и попробовала мысленно поговорить со старцем. Увы. Скорее всего, его уже не было в живых. Поворочавшись недолго с боку набок, она прижалась к похрапывающему с усталости Мукешу и тоже уснула. Утомительная дорога давала о себе знать...

   ... Мощный солнечный луч пробился сквозь щель, оставленную пологом шатра. Алина открыла глаза. Рассвет над Гималаями поразил её воображение: огромный сияющий пурпурно – золотой шар медленно всплывал из-за вершины горы, словно сам Брахма выехал на божественной колеснице, запряженной огненными скакунами, решив проверить нерушимость вечного... Минут через десять воздух наполнился теплом, исходящим от огромного щедрого светила, заполонившего собой весь небосклон.

   – Мукеш, просыпайся, посмотри, какая красота, – она погладила мужа по голове.

   Тот потянулся, открыл глаза и посмотрел на небо.

   – Действительно, красота, – он вышел.

   Укутавшись плащами, кшатрии еще дремали.

   – Вставайте, – распорядился махараджа, – пора в путь.

   Шатры быстро разобрали, свернули, а их "начинку" сложили на повозки. Посольство последовало дальше, неуклонно приближаясь к намеченной цели.

   Мукеш рассматривал дорогу и размышлял: "по таким перевалам слоны не пройдут. О них можно забыть, и об осадных машинах тоже. Так что, Гури вряд ли сможет проникнуть сюда..., только мне от этого не легче... Все удары придется принимать на себя..., нужно подумать, как их избежать...".

   Временами дорога становилась настолько узкой, что людям приходилось слезать с коней, повозок, колесниц и идти пешком по тропе вдоль пропасти. Канта и Ямина безропотно шли за пад-мавати. Девадаси заранее предвкушала в мечтах прелести новой жизни, а служанка не могла оставить хозяйку. Только горные козлы, как искусные канатоходцы, балансировали на отвесных скалах – выискивали растительность и наблюдали за путешественниками, да орлы парили в небе, высматривая с высоты легкую добычу...

   Несмотря на предосторожности, одна из молодых неопытных лошадей, принадлежащая наёмнику, все же оступилась и с жутким ржанием полетела вниз. Пад-мавати ойкнула и с испугу прижалась к холодной гранитной стене. Канта обхватила её тоненькой ручкой, стараясь успокоить. "Прогулка" в гости для них оказалась непростой. Только Ямина, пребывающая в раздумьях, на удивление, оставалась спокойной... Флаг Чахаманов, развивающийся на древке раджпутского копья, не давал преимущества перед простыми смертными в прохождении перевалов. Во время пути им приходилось уступать место встречным караванам купцов – пережидать их на специальных площадках, выбитых среди скал – соблюдать неписаные правила движения в горах для всеобщей безопасности.

   К полудню петляющая между отвесными скалами дорога сошла вниз, и после очередного поворота перед путешественниками показалась крепость с "таможней". Кшатрии раджи Патана поклонились Мукешу и безо всяких формальностей и пошлин пропустили отряд через ворота. Алина заметила, что они тут же послали гонца – доложить, что новый махараджа переступил границы княжества. "Значит, встреча должна быть пышной...".

   Проехав сквозь мощное оборонительное сооружение, очень похожее на раджпутские крепости, отряд продвигался вглубь территории. На нескончаемых полях работали крестьяне, на подступах к горам паслись овцы. В деревенских садах цвели яблони.

   "Весна", – с грустью думал Мукеш, проезжая по долине, – "скоро война, и вся увиденная мною красота забудется и отойдет на второй план"...

   ... Ближе к городу постройки попадались всё интереснее. Посольство проследовало мимо возвышающейся над густым лесом семиэтажной башни, крытой медными пластинами, и, через какое-то время, показался высокий холм со следующей башней, воздвигнутой на массивной сферической платформе.

   – Мукеш, что это?!

   – Древняя ступа – грандиозное храмовое сооружение, посвященное Будде.

   – Кто её построил?

   – Великий индусский император Ашока. Когда подъедем поближе, тебя встретят "всевидящие ока" Будды – "стражи" долины.

   – А причем здесь Будда, разве местные жители не исповедуют индуизм?

   – Сейчас исповедуют индуизм, а раньше – примерно до восьмого века, как и во всём Индостане, здесь процветал Буддизм. А точнее, некая смесь двух религий. Вот с той поры и остались ступы.

   – Теперь более понятно...

   Вблизи сооружение оказалась еще величественнее. Его каждую сторону украшало рельефное изображение огромных человеческих глаз из металла и слоновой кости.

   – Остановись, – попросила Алина, – я хочу подойти ближе. Махараджа махнул рукой, и отряд спешился. Пад-мавати спустилась на землю и принялась рассматривать "всевидящие ока" с разных сторон. Лучи солнца отражались от металла, создавая иллюзию, будто сразу четыре магнетических глаза слились воедино и не выпускали её из поля зрения. Внутренним усилием она заставила себя оторвать от них взгляд и посмотрела выше. Над "оками" располагалась следующая часть башни, построенная в виде пирамиды. Она насчитала в ней ровно тринадцать ярусов, после чего, особо не задумываясь, спросила:

   – Мукеш, почему у пирамиды тринадцать ярусов?

   – Ты не догадываешься? Это же тринадцать божественных небес!

   – Точно, я и забыла!

   – Вот именно. Постройка – реальное подтверждение моим словам... Едем дальше. Невозможно останавливаться у каждого сооружения, – он обнял её и поцеловал, – нам надо добраться засветло.

   Алина неохотно села обратно в колесницу и задумалась:

   – Скажи, а есть ли легенда об этих "оках"?

   – Есть, только не легенда, в древнее учение об эпифизе.

   – О каком еще эпифизе?! – не поняла та.

   – О "третьем глазе" – или глазе Шивы, Будды – крошечном органе, расположенном вблизи большой внутримозговой вены. Она же – шишковидная железа, способная вращаться, как глазное яблоко Она же получает импульсы от зрачка. У народов, живших далеко до нашей эры, шишковидная железа была отлично развита и достигала размеров перепелиного яйца. Древние египтяне, имевшие удлиненную форму черепа как раз из-за развитой железы, умели передавать и читать мысли на расстоянии. Предвидели события. "Всевидящее Око" олицетворялось у них с богом Ра. Тоже самое поверье существует и у индусов. Отсюда и появилась привычка изображать огромные глаза на ступах... Но чем прогрессивнее становилось человечество, тем быстрее уменьшалась железа. Сейчас она имеет размеры сморщенной горошины. Кстати, подмечено, что у новорожденных детей она достаточно большая, по сравнению с массой мозга, но годам к пяти уменьшается. Как ты думаешь, почему?

   – Не знаю, – растерялась Алина.

   – Да потому, что к этому времени дети начинают активно мыслить. Так что, не зря Мишра учил тебя отпускать мысли, и не просто так древние отводили эпифизу роль центра души и душевного равновесия. Индийские йоги считают, что он является органом ясновидения и предназначен для размышлений о перевоплощениях души.

   -Да, я читала мысли Шуклы, стоя к нему спиной...

   – Вот видишь! Теперь Бахадур запросто является к тебе. Мишра, при помощи упражнений и диеты увеличил твой эпифиз, и ты стала считывать информацию, приходящую из Брахмы. Любые "подарки" природы поддаются объяснению с точки зрения древних практик. Но вот с точки зрения медицины этот орган остается загадкой и вызывает множество споров...

   – Ты у меня умный...

   – Все еще сомневаешься в моих способностях?

   – Нет, я тебя похвалила, – улыбнулась Алина и снова принялась рассматривать местность. По дороге ей попадались добротные деревянные дома, украшенные замысловатой резьбой и яркой сине-алой росписью.

   – Мукеш, Раи Питхор явно проигрывает в архитектуре Патану!

   – Возможно...

   ... Чем ближе они продвигались к городу, тем больше караванов с купцами попадалось навстречу. Мимо них проезжали то поднебесные, то раджпутские, то заморские.

   – Интересно, раджа контролирует торговлю на своей территории? – спросила Алина.

   – Еще бы. Ведь он получает огромные налоги как за передвижение по дорогам, так и за разрешение торговать на своих землях.

   – Значит, мы угадали и с нашим "подарком", – пад-мавати оглянулась на повозку. Девадаси была равнодушна к местным пейзажам и продолжала дремать.

   – Мукеш, остановимся где-нибудь, ей пора переодеться.

   Махараджа приказал свернуть на небольшую поляну у дороги.

   – Переодевайтесь. Мы подождем.

   – Ямина, возьми, – Алина достала из сумы шелковое сари и подала девушке.

   Та покорно разделась и, развернув сари, ахнула: – Какой дорогой подарок!

   – Ты должна предстать перед Аридевой во всей красе... Подожди, сними медные браслеты. Я дам тебе золотой с сапфирами – будет твоим талисманом.

   – Госпожа, у меня уже есть ваши серьги!

   – Одних сережек мало. Надевай браслет, не упрямься.

   Женщина послушалась.

   – Теперь хорошо. Ты ему понравишься, вот увидишь...

   – Благодарю госпожа... Никто и никогда не заботился обо мне.

   – Не стоит благодарности..., идем обратно.

   Молоденький кшатрий – тайный "вздыхатель" Ямины, аккуратно подсадил её в повозку. Отряд тронулся и через час достиг городских стен. Ворота широко распахнули. Затрубили трубы. Навстречу им выехал всадник, восседающий на марварском скакуне. Усатый мужчина средних лет был в бордовом халате с расшитыми рубинами рукавами и белой чалме с пером, закрепленным брошью с изумрудами. На плетеном поясе, обвивавшем торс всадника, висели изогнутые деревянные ножны, украшенные изящной резьбой, из которых виднелась золоченая рукоять ножа – кукре. Мужчина подъехал к Мукешу, положил руку на сердце и провозгласил:

   – Приветствую махараджу Чамаханов на своей земле! Ведь наши кулы дружили исстари. Еще великий Ашока повелевал жить в мире и согласии. Не будет мира между соседями – не будет и процветающих княжеств.

   – Согласен с твоими доводами, махараджа Тхакури, – ответил Мукеш, – я вместе с супругой радуюсь встрече с тобой...

   Аридева с нескрываемым любопытством мужчины, разбирающегося в женской красоте, перевел взгляд на Алину.

   – Приветствую тебя, светлоликая красавица, – произнес он, хитро прищурился и спросил: – как твое имя?

   – Абха приветствует тебя, – ответила та и, в свою очередь, сказала:

   – Думаю, что твоя супруга не уступит мне в красоте!

   – Да, супруга в молодости была хороша, но так и не подарила мне сына, – ничуть не смущаясь, неожиданно легко поделился наболевшим Аридева.

   – Попробуем решить проблему, – встрепенулась Алина, – посмотри на мою подругу, что сидит в повозке.

   Раджа перевел взгляд на покрасневшую то ли от волнения, то ли от страха Ямину.

   – Эта женщина создана для любви, – продолжила пад-мавати, – и способна родить много сыновей...

   Аридева спрыгнул с коня, подошел к девадаси, снял её с повозки и поставил на землю пред собой. Ямина потупила взгляд. Неожиданно он подхватил её, посадил на коня, сам сел сзади и распорядился: – За мной, во дворец!

   Отряд последовал за раджей мимо бесчисленных храмов и деревянных домов, украшенных яркими узорами, резными карнизами и козырьками. Даже водосточные трубы местные умельцы сделали в виде фантастических чудищ, а с крыш свесили колокольчики на разноцветных длинных шелковых шнурах.

   Страна, впрочем, как и сам Аридева, казалась Алине все более причудливой...

   ...Попасть в самое сердце деревянного дворца оказалось не так просто. Путешественники пересекли три тщательно охраняемых патанскими кшатриями внутренних двора. Вдоль их стен, расписанных сюжетами из Махабхараты, стояли молчаливые стражи – статуи богов, священных животных, птиц и, казалось, тоже наблюдали за гостями изумрудными глазами, блистающими в лучах солнца...

   ...Пройдя последний двор, они вошли во внутренние покои. Шудры Аридевы склонились в поклоне перед раджпутским махараджей. Распорядитель дворца провел Мукеша и Алину в комнаты, предназначенные для гостей. Ямину проводили на женскую половину, а воинов разместили в общем зале у входа в гостевые покои.

   Канта принялась "приводить в порядок" хозяйку, а шудра Мукеша – хозяина.

   Аридева с советниками ожидал их для торжественной трапезы...

   ...Приготовившись к обеду – совершив омовение и переодевшись в парадные наряды, Алина с Мукешем вошли в зал для приёмов. Массивный стол ломился от всевозможных явств, преимущественно китайских, разложенных на позолоченные блюда. Гостей, уже успевших немного свыкнуться с пышными интерьерами дворца, посадили на почетные места – с левой стороны от Аридевы. Алина заметила, что место его супруги оставалось свободным...

   ...Запивая сочное мясо косули кандарьей, мужчины неторопливо вели беседу об охоте. Флейтисты наигрывали приятные мелодии.

   После того, как гости впервые за три дня хорошо наелись, Аридева известил Мукеша и Алину: – Сейчас я покажу вам сокровища, копившиеся веками.

   Он первым встал из-за стола и открыл потайную дверь, оказавшуюся здесь же за гобеленом.

   – Идемте со мной, – попросил он более настойчиво.

   Любезным гостям тоже пришлось встать, пройти по длинному коридору, и... Алина ахнула: перед ними открылся просторный зал, полностью облицованный позолоченными листами. В его центре на яшмовом постаменте восседал золотой Будда, играющий на флейте. Рядом с ним стоял бронзовый барабан, служивший алтарём для жертвоприношений. На подставках красовались золотые вазы, обрамленные драгоценными каменьями, статуэтки демонов, Вишну и Кришну, стены подпирали сундуки с позолоченными крышками, явно, не пустые... Над всем этим горели факелы, из-за чего содержимое зала, явно похожего на сокровищницу, блестело и переливалось до рези в глазах.

   "Непривычное зрелище для обыкновенного человека, – решила девушка. – "Простым смертным сокровищницу показывать не стоит. Могут запросто тронуться головой...". Она посмотрела на Мукеша, спокойно взирающего на богатство.

   – Достойная коллекция, – тихо сказал он ей.

   – Не то слово...

   Аридева наблюдал за реакцией гостей и довольно улыбался.

   – Погостите у меня подольше, я покажу вам нижние помещения сокровищницы, – предложил он.

   – В следующий раз, – уклончиво ответил Мукеш, – сейчас мне приходится решать проблему, связанную с войной.

   – Понимаю твоё волнение, друг. Но поговорим о войне без женщин – проводим Абху на другую половину дворца, – он улыбнулся ей.

   – Не буду вам мешать – погуляю в саду, – понимающе откликнулась та, взяла Мукеша под руку и чинно прошла сквозь украшенные драгоценными камнями просторные переходы. Мужчины расстались с ней в дверях. Пад-мавати прошла в сад и уселась на скамью у пруда. Парочка белых лебедей плавала по поверхности кристально чистой воды. "Повезло Аридеве, в его княжестве и думать забыли о войне...". Глядя на прекрасных птиц, нежащихся на солнце, она тоже невольно задремала...

   Бахадур появился внезапно. Словно налетевший ниоткуда вихрь засосал его, переместил из небытия и опустил у ног девушки.

   – Загляни вон туда, – попросил он и провел рукой перед собой, будто расчистил пространство.

   Как по мановению волшебной палочки, пред ними показались узкие улочки неизвестного города – оазиса с домами и сплошными, выше человеческого роста заборами из глины. По улочкам шли женщины в черных одеждах с закутанными лицами. Торговцы – бородатые мужчины в тюрбанах наперебой расхваливали свой товар и зазывали в лавки.

   – Что это за город? – поинтересовалась она.

   – Газни. Идем – посмотрим, чем занимается Муххамед. – Бахадур взял её за руку и повел по каменной мостовой. – Не бойся. Нас не видят...

   ... Они прошли через базарную площадь и поднялись по мраморным ступеням дворца.

   У входа стояли стражники. Увидев мамлюков, Алинина душа ушла в пятки от страха. Но проскользнув через приоткрытую дверь и убедившись, что их с Бахадуром действительно не видят, она успокоилась и принялась разглядывать внутренний прямоугольный двор с портиком. Дворцовые постройки чем-то напоминали греческие храмы, украшенные скульптурами. Видимо, храмы существовали еще задолго до того, как эллинов выжили с насиженных земель племена диких кочевников. "А может, архитекторы самого Александра Македонского так распланировали и украсили дворец? – неожиданная догадка посетила девушку, – доподлинно известно, что его люди успели возвести здесь несколько городов...".

   ... Они долго блуждали по переходам полуразрушенного дворца, где вход в другое крыло был почему-то замурован. Она не стала расспрашивать Бахадура, опасаясь, что их могут услышать. Даже тихие шаги и разговоры челяди гулко отдавались эхом среди мраморных стен... Они продолжали блуждать, разглядывая лепнину и статуи, пока, наконец, не наткнулись на личные покои повелителя. Алина сразу узнала Муххамеда, лежащего на кровати. Его бледное лицо то и дело искажала гримаса боли. Он издавал жалобный стон и откидывался на подушки. От грозного вида султана осталось лишь воспоминание. "И этот человек претендовал на роль моего любовника", – невольно подумала Алина.