Текст книги "Тринадцатое небо (СИ)"

Автор книги: Федор Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

   -Благословен тот, кто дарует жизнь своим рабам и отнимает её у них, когда приходит назначенный срок, – ответил султан, чуть склонив голову. – Но Пророк не подал мне знак, что назначенный срок подошел .

   – Тогда не будем медлить. Назначаю церемонию на завтра. А сегодня девушка перейдет из веры в Пророка в Индуизм. Ибо другого варианта в сложившейся ситуации не дано. Брахманы помогут ей. – Мукеш дернул поводья коня и повернулся к военачальнику. – Входим в город, – приказал он ему.

   Гияс с Маликой последовали за ними.

   – Распорядись устроить моих командиров и охрану в пределах дворца.

   – Конечно, Чахаман, – ответил Гияс и, немного помявшись, спросил: – Ты покажешь мне оружие, которое смогло уничтожить нашу армию?

   – Смотри вон туда..., – Мукеш показал рукой в сторону скал, – видишь, как оно сверкает на солнце?

   – Вижу.

   – Так оно сверкает только в раджпутских руках. Ибо орудия прячут от чужих глаз.

   – Кто прячет? – не понял Гияс.

   – Арджуна делает его невидимым, ведь оно подарено нам Шивой! – Мукеш улыбнулся наивному врагу. На самом деле он давно отдал приказ закрывать пушки маскировочными чехлами от любопытных глаз. Расчехлялись они только перед боем...

   Как только миновал ворота крепости, Мукеш заметил группу, судя по дорогим одеждам, знатных людей в шитых золотом одеждах из порчи. Один из них был маленький сухонький старик с седой бородой, доходившей ему до пояса. Старик держал в руках бордовую подушечку, на которой лежал золотой ключ. Он окинул Мукеша внимательным взглядом, поклонился и поднес ему ключ со словами: – Отныне ты хозяин на этой проклятой Создателем земле. Что будет с ней и её народом дальше – зависит от тебя.

   Мукеш принял подушечку с ключом, передал её Тохару и поинтересовался у старика:

   – Кто ты, мудрейший человек?

   – Имя моё Альбукасем по прозванию Фирдоуси.

   – Сам знаменитый Эранский философ встречает меня?! Наслышан о вас, уважаемый, – махараджа кивнул головой – поприветствовал его. – Не вы ли писали сатирические стихи, посвященные вашему покойному правителю – Мухаммеду?

   – О-о! Ты знаешь и об этом! – Старик хитро прищурился и добавил: – И тот, в ком светоч разума горит, дурных деяний в мире не свершит... Купцы рассказывали мне, что ты справедливый правитель. Оставайся таким же и дальше. Я прославлю тебя в веках.

   – Останусь, – пообещал ему Мукеш, – только прославлять меня не надо...

   Он сразу понял, что от философа ничего не скроешь, настолько он стар и превосходно умудрен жизнью...

   Философ приложил руки к лицу, дав понять, что с его стороны приветствие исчерпано, и попятился в поклоне, уступив место купцу. Купец протянул махарадже медное блюдо с виноградом, кусочками дыни и яблоками: – Испробуй, повелитель. Газнийские фрукты сочные и сладкие, как мёд, а яблоки дорого стоят на базарах раджпутских княжеств.

   – Благодарю, – Мукеш, переборов собственные мысли о возможности отравления фруктами, положил виноградину в рот и двинулся в сторону дворца, рассматривая по дороге потрескавшиеся глиняные лачуги местных жителей. На улицах не было ни души, но махараджа чувствовал, что за ним внимательно наблюдают сквозь узкие прямоугольные щели, служащих подобием окон в домах ...

   После череды поворотов показалась площадь с дворцом. Дворец поблек – потерял былое величие. Все его левое крыло, некогда украшенное искусной резьбой по камню, подверглось пожару. Скорее всего, Мухаммед жил только в правом – хорошо сохранившемся. Ему было не до удобств, ибо он думал только о войне и довольствовался малым.

   Внутри тоже было не лучше. Мукешу и Тохару выделили более – менее приличные комнаты с заплесневелыми гобеленами, командиров разместили на этом же этаже "по – соседству", охрану же устроили в коридоре. Впервые за несколько дней воины махараджа с полководцем посетили хамам, тщательно омылись и поменяли одежду.

   Махараджа заметил, что спокойный при любых обстоятельствах Тохар Гати волновался, и пошутил: – Не бойся, друг, жениться на принцессе не так страшно, как ты думаешь.

   – Повелитель, меня беспокоит иное: понимает ли она хотя бы немного наш язык? Ведь я плохо знаю говор их племён.

   – Что-то я не замечал. С мамлюками ты умеешь объясняться.

   – Но я совсем не помню ласкательных слов.

   – Пойди, спроси у брахманов или купцов, они тебе помогут.

   – Хорошо, повелитель. Сделаю, как ты сказал...

   – А сейчас скажи мне: способен ли воссоздать город?

   – Если ты прикажешь, как.

   – Постепенно. Я пришлю тебе лучших раджпутских зодчих. А природного строительного материала здесь достаточно. Необходимо укрепить жилища людей, сделать улицы более широкими, поднять из руин храмы и обновить дворец.

   Слушаюсь, повелитель. С помощью грамотных помощников я справлюсь.

   – Вот и хорошо. А еще я прикажу доставить сюда много земли и разбить сад, великолепнее которого не будет далеко за пределами этого места... Возможно, получится прорыть от реки небольшой канал. Подумай, как это сделать...

   – Подумаю, повелитель... если ты действительно пришлешь мне помощников, мы справимся.

   – Я не сомневаюсь в твоих организационных способностях, Тохар.

   – Благодарю за доверие, повелитель. – Тохар прижал руку к сердцу...

   Следующий день выдался очень жарким. Мукеш вышел во внутренний двор дворца, отдал распоряжение дежурившим там кшатриям и тут же поспешил обратно. В коридоре он наткнулся на Тохара. Тот, успевший одеться в парадный халат, ходил взад-вперед, заложив руки за спину, ожидая церемонии.

   – Что с тобой?

   – Я заглянул в спальню, которую приготовили для нас.

   – И что ты там увидел?

   – Хотя и старые, но изумительной красоты шелковые ковры на стенах, а кровать под балдахином огромна!

   – Удобно, когда большая кровать, – заметил Мукеш.

   – Несомненно... – Тохар сделал вид, что не понял намёка. – Я попросил ускорить и упростить церемонию – сделать более короткой.

   Мукеш хмыкнул: – Тебе не терпится овладеть девушкой?

   – Да, не терпится. Всю ночь я думал только о ней, представлял, как Малала будет любить меня, как твоя Абха... но я всего лишь кшатрий, а она принцесса, – военачальник облизывал губы, выдавая сильнейшее волнение.

   – Ты уже давно не простой кшатрий. Так что, перебори робость и веди себя с девушкой достойно, согласно твоему новому положению. Зная, что жены, воспитанные по магометанским обычаям, покорны и ласковы.

   – Покорнее наших?

   – Да. Раджпутские жены с характером.

   – Откуда ты знаешь о покорности?.. Снова Брахма сказал?

   – Помолись и спроси у него сам.

   Тохар сложил руки вместе и обратился к небесам...

   Вскоре в коридоре появились жрецы.

   – К церемонии все подготовлено, – сообщили они, – мы уже поднесли приношения Шиве, Парвати и Каме. Просим пройти за нами...

   Тохар сжал в руке рукоять кинжала так, что пальцы побелели.

   – Идем, – Мукеш чуть ли ни силком втолкнул его в зал.

   Жрецы забили в ритуальные барабаны. Военачальник ступил на синюю узорчатую дорожку, медленно подошел к девушке и приподнял вуаль, дабы убедиться, что его не обманывают. Тем временем жрец произнес короткую речь, глядя в глаза Малики: – Мы поклоняемся Арьяману, искателю мужей... я освобождаю тебя отсюда, а не оттуда. Я посылаю её свободно отсюда, а не оттуда. Я вызываю в ней нежную привязанность к тому, о щедрый Индра. Пусть она живет, счастливая своей судьбой и своими сыновьями... Теперь я освобождаю тебя от уз Варуны, которым связывал тебя Савитр. На небе праведности, в мире добродетели пусть будет приятно тебе, сопровождаемой женихом... Приклони колени на камень.

   Девушка послушно опустилась и натянуто улыбнулась военачальнику.

   – Возьми её за руку, – приказал Тохару ведущий церемонию брахман. – Обещай заботиться о ней, как о самом главном сокровище твоего дома.

   – Обещаю...

   Жрецы в изобилии посыпали молодых цветами лотоса и хлебными зернами...

   Гияс стоял чуть в стороне. Желваки на его лице ходили ходуном. Противоречивые чувства боролись в свергнутом султане. С одной стороны он понимал, что упустил власть, с другой понадеялся, что потомки Пророка Магомета, в кого он верил до фанатизма, рожденные Маликой, всё равно пробьются к власти. "Он никогда не успокоится, подумал Мукеш, глядя на него, но Тохар справится... А вот мне сегодня вечером мне будет скучно. День, вечер и ночь теперь принадлежит молодожёнам...".

   Сразу после совершения обряда Мукеш подошел к Гиясу:

   – Выслушай моё распоряжение, султан: как подтверждение моей власти на землях Газни, ты должен оставить город. Отправляйся из дворца немедля. В случае невыполнения моего распоряжения я заточу тебя в клетку и брошу в подвал. Но зная, что ты мудрый человек и не пойдешь против моего приказа, поступлю по чести – прикажу кшатриям проводить тебя с охраной до перевала.

   – Починяюсь твоей воле, махараджа. – Внешне Гияс никак не выказал своего отношения к словам Мукеша. Спокойно подошел к Малике, обнял её в последний раз и поспешно вышел из зала. Та не проронила ни слова ему вслед...

   ...После свадебного застолья для узкого круга лиц Мукеш заскучал. Тохар с молодой супругой отправились в личные покои.

   "Не проведать ли мне поэта?!" – вдруг посетила мысль махараджу...

   Он направился на поиски старика и нашел его сидящим на террасе и созерцающим горы. Завидя Мукеша, зароастриец, в силу обстоятельств обращённый в мусульманскую веру, привстал, учтиво поклонился и жестом пригласил Мукеша устроиться рядом с ним на подушках. Тот с удовольствием расположился напротив философа.

   – Пришел ко мне за советом? – первым начал разговор философ.

   – Да.

   – Я готов выслушать тебя, спрашивай, – старик добродушно улыбнулся.

   – Уважаемый, скажите, ради чего мы живем?

   – Попробуй сам ответить на свой же вопрос.

   – Попробую... – Мукеш задумался на минуту, – перед всеми нами поставлены разные цели. Лично я должен жить ради созидания. Ведь трон – опора алтаря, алтарь же – опора трона. – Потомки должны видеть вокруг себя свет, а не тьму.

   – Вспомнил мои слова? – усмехнулся старик.

   – Да. Не за это ли изречение покойный Мухаммед приказал бросить тебя под ноги слону?

   – Именно за это. Ибо я выступал против его захватнических походов. Но Всевышний всегда выбирает сам – кого ему наказать, кого одарить милостями... Мухаммед умер, а я еще живу и не знаю, милость ли это, или наказание.

   – Но ты же пытался посвятить ему поэму?!

   – Пытался. Но он посчитал мой поступок делом, не угодным Аллаху... На самом деле так и есть... я посвятил ему поэму с тайной надеждой, что он задумается над смыслом своего существования, но я ошибся...

   – Тот, кто не задумывается, самоуничтожается, – добавил Мукеш.

   Старик пристально посмотрел на махараджу, но ничего не ответил. Его рука потянулась к блюду с разрезанным на небольшие кусочки арбузом – он взял один и положил в рот.

   – Наслаждайся созерцанием и ешь фрукты, – предложил он Мукешу, – солнце скоро зайдет...

   При свете факела они еще долго дискуссировали об устройстве мира и места человечества во Вселенной. Махаражда возвратился в свои покои лишь глубокой ночью. Разделся, омылся и лег. Сон не шел. Он машинально снял с пальца вардж, положил на резную этажерку и вновь задумался о человеческом сознании... "Мукеш, будь осторожен...," – перебило его полет мыслей неожиданное предостережение, – или ему показалось? Мукеш в кромешной темноте открыл глаза и прислушался: "Рядом с изголовьем колыхнулся ковер?!" Шорох. Снова шорох чуть ближе. Будто легкая одежда касалась кровати. "Что за чертовщина"!

   – Караульный! – вскричал он ...

   В дверь вбежали два кшатрия с факелами и моментально осветили спальню: Над изголовьем застыла женщина в черной парандже с зажатым кинжалом в руке. Очнувшись после секундного шока, она замахнулась, целясь Мукешу в сердце, но тот перехватил её руку. Девушка упала поперек кровати, слегка придавив махараджу. В ту же секунду подоспевший кшатрий ударил её в спину топориком – охрана получила негласный приказ Тохара мгновенно убивать любого, пытавшегося покуситься на жизнь махараджи...

   Девушка вскрикнула и, теряя сознание, успела прохрипеть:

   – Я не отрекусь от веры отца!

   "Малика!? – Мукеш, сорвал паранджу с юного личика, – жаль девчонку. Она явно не выбирала смерть, надеясь скрыться следом за отцом под покровом ночи, но костлявая не упустила жертву, постаралась – настигла её в момент импульсивного поступка, в коем проявилась вся фанатичная суть агрессивной религии, стремящейся управлять миром. Надеюсь, что она все же будет уничтожена Всевышними силами...".

   ... В комнату вбежал взволнованный Тохар. Мукеш кивнул полководцу на тело, в котором минуту назад еще бурлили эмоции. – Похороните её по местному обычаю.

   Тохар тяжело вздохнул пал ниц перед махараджей.

   – Прости меня, повелитель! Это моя вина! Не доглядел – уснул раньше неё!

   – Встань, тебе не за что просить прощения. Это был выбор твоей жены "на один день и ночь".

   -Тьфу! – Тохар плюнул в сторону Малики. Дочь шакала, поднявшая на тебя руку, не жена мне! Я сброшу её тело в пропасть! Нет, лучше отдам на растерзание диким зверям!

   – Успокойся, друг, сходи, прогуляйся, подыши воздухом. Не надо смотреть, куда кшатрии отнесут тело и что с ним сделают. Забудь о ней, будто её и не было, прошу тебя.

   – Слушаюсь, повелитель. – Торах попятился к двери...

   Мукеш подошел к окну. Звёзды сверкали на черном небосклоне. Под окном стрекотали цикады, устроившись среди цветущего кустарника... Махараджа хорошо ориентировался в основных созвездиях южного полушария, но не знал, где, предположительно, мог жить Арджуна. "Скорее всего, в самом ярком созвездии "Скульптор" на голубой звезде Альфа...". Почему он так подумал, и сам не понял, наверняка, в его мыслях была доля правды. Ведь мысли просто так не приходят...

   Простояв недолго у окна, он заставил себя успокоиться и вышел из покоев в дворцовый двор на поиски верного командира Тохара Гати. Тохар сидел на скамье и тоже смотрел в небо.

   – Сходим в гости к зароастрийцу? – Предложил ему Мукеш. – Наверняка философ тоже не спит и, так же как мы, наблюдает за звёздным небом. – Он приподнял друга за локоть. Тому пришлось встать и пойти рядом с махараджей по тропинке, ведущей к дому философа.

   Альбукасем действительно не спал – сразу открыл засов двери, пропустил высоких гостей внутрь жилища, предложил им усесться на небольшие диванчики вокруг низенького стола и сел сам.

   – Что привело вас ко мне в столь поздний час? – спросил он, обратившись к Мукешу.

   – Грусть и разочарование, – ответил он, кивнув на Тохара. – Только что произошло неприятное событие. Его молодая жена – Малика, убита при попытке убить меня. Наверное, я зря затевал свадьбу с дочерью врага. Еще долго не будет мира на земле, где долгое время правили служители Магомета.

   Философ промолчал и вышел из зала, затем вернулся через несколько минут с кальяном и тростниковыми трубками в руках.

   – Сейчас разожгу, тогда и поговорим...

   Вскоре сладковатый дым от смеси нескольких трав разошелся по комнате. Старик затянулся, закрыл глаза и изрёк: – Всякая жизнь творит собственную судьбу... жаль Малику, но жалость скоро уйдет из ваших сердец... Брахма сделал так, чтобы ты и твой друг смогли понять и оценить последствия преобразований. Не сразу оба народа станут дружественными, далеко не сразу. Пройдут годы, взойдёт новое семя, из которого, как ростки из потрескавшейся почвы, появится новое поколение. Только оно полноценно сможет жить в дружбе и согласии с бывшими врагами. Ваше же поколение еще не успокоится долго. Взаимные претензии всё время будут жить в умах людей. Простых кочевников много, равно, как и простых раджпутов. И каждый невольно продолжит жить с собственными верованиями и обычаями в душе, заложенными их обществом и родом.

   – А что теперь делать мне? – спросил Тохар.

   – Тебе, полководец, следует взять жену из раджпутского клана или зароастрийского. Так будет лучше.

   – Уважаемый, в скором времени я возвращусь в Раи Питхор, посему прошу вас, помогите Тохару в преобразованиях и подберите ему достойную спутницу для жизни, – попросил Мукеш и тоже вдохнул сладковатый дым.

   – Я не вниму твоей просьбе, повелитель, – ответил мудрец, качая головой, – и не объясню, почему..., сам узнаешь. Кальян потухнет, вы вернетесь во дворец и продолжите этот разговор завтра, без моего участия. Вы сами должны принять решение, с кем и как жить дальше.

   Мукеш не стал возражать философу, так как прекрасно понимал, что тот жил вне законов иерархической лестницы, так как давно и глубоко уверовал, что миром правит не верховная элита, а божественное начало. Посему, как только угли кальяна потухли, махараджа и военачальник встали и покинули дом уважаемого старца.

   Улегшись на кровать, махараджа размышлял о том, что за время, проведенное в походах, он стал более жёстким, но в тоже время понял, что если жизнь будет проходить в постоянной войне и дальше, то сам превратится в бесчувственного тупого мамлюка. Мукешу захотелось немедля покинуть крепость...

   Утром махарадже доложили, что старец умер – уснул и утром не проснулся, но оставил послание лично ему. Мукеш развернул свиток, поданный дежурным раджпутом, и прочитал последние напутствия старца:

   " Если путь твой к познанию мира ведет, как бы ни был он долог и труден – вперед!..

   Мир только вечен. Наша жизнь мгновенна. Но имя остается во Вселенной...

   О мир, как дивно круг ты совершаешь! Ломаешь то, а это исправляешь...

   Таков уж судьбы непреложный закон: Один ниспровержен – другой вознесен. Паденьем сменяется взлёт в высоту. Безумен, кто верит в земную тщету...

   Махараджа распорядился проводить философа к Брахме с подобающими ему почестями, но сам не стал дожидаться, когда останки старика уложат на деревянный лежак и сожгут. Его ждали новые обязательства...

   ***

   Впервые Мукеш возвращался в Раи Питхор без преданного военачальника. Тохар Гати с рвением занялся укреплением новых владений и встречать наёмников, присланных ему Аридевой, с которыми ему предстояло переправить в Пешавар, и заново отстраивать город. Мукеша же ждали другие не менее важные дела...

   Пторихара, как и положено, распахнули главные ворота пред Притхвираджей Чахаманом, сопровождаемым небольшим отрядом преданных воинов. Народ осыпал любимого правителя и раджпутов цветами лотоса.

   Пад-мавати ждала мужа на мраморных ступенях дворца. Тот спрыгнул с коня и подошел к ней:

   – Абха, Афганистан наш. Тохар Гати теперь наместник Пенджаба и Газни. Мои кшатрии закрепились на всей отвоеванной местности.

   – С возвращением, любимый муж..., о-о! Вижу вардж на твоём пальце! Идем во внутренние покои, там и поговорим...

   – Идём..., – по дороге он все же не сдержался: – Я прикинул примерный план дальнейшего развития Раджпутана: для начала, устрою при храмах несколько школ управления. Мне нужны грамотные чиновники... Ведь трудность в управлении царством не в том, чтобы самому быть умным, а в том, чтобы находить умных помощников.

   – А я систематизировала родословные раджпутов и расписала их основные наследственные признаки. Только не знаю, пригодится ли кому-нибудь мой труд.

   – Пригодится, не сомневайся, – уверил её Мукеш. – Любые научные изыскания рано или поздно приносят пользу.

   – Тогда не забудь и о моём участии в построении нового государства, – продолжила Алина, – какая роль, как пад-мавати, ты отведешь мне?

   Мукеш примолк на секунду, подумав, что ей ответить...

   – Чем бы ты хотела заняться?

   – Для начала я бы открыла школы для детей из бедных семей, роддома с опытными акушерками, – предложила Алина.

   – Неплохо...

   – Да, а ещё университет.

   – Вот так, сразу?

   – Почему нет? Пригласим преподавать лучших эранских математиков, наших литераторов.

   – А я хочу создать Союз раджанских и славянских земель и постепенно начну прививать народу более реальную жизненную философию, – неожиданно сказал Мукеш и замолчал, удивившись собственным мыслям...

14

ДОРОГА К ТРИНАДЦАТОМУ НЕБУ

   ...Но Вселенная сильнее мелких людских помыслов. Четырёхликий всевидящий Брахма распорядился иначе. Ночью Мукеша посетило видение: к нему явились султан Мухаммед Гури, сопровождаемый верным полководцем Кутб-Уд-Дином. Махараджа схватился было за меч, но султан упредительно поднял руку и заговорил: – Пытаешься преобразовать то, что Пророк предназначил другим?

   Махараджа ответить не успел. Султан внезапно разделился на множество мельчайших точек, будто прессованное стекло треснуло и рассыпалось, а вместо него появился человек в белых одеждах.

   – Ты не султан, ты Бахадур, – быстро сообразил Мукеш.

   – Да, я Бахадур. Теперь я удовлетворен, – добавил он и исчез. Следом появился его родной дед.

   – И ты здесь? – Удивился Мукеш.

   – Я всегда незримо присутствовал рядом с тобой, – усмехнулся старик и провел рукой по седой бороде. – Ты мне нужен...

   ***

   Дели. Наши дни.

   Прабхата – утро следующего дня. После жертвоприношения *Агни на восходе, торжественная процессия из мужчин поднялась по храмовым ступеням. Молодой мужчина, что должен пройти посвящение в брахманы, отошел от старших приглашенных и встал рядом со статуей ** Варми в центре зала. Жрецы выбрили его голову до блеска и нарядили в новые белые одежды.

 Вчера, на закате солнца, он расстался с символическим поясом ученика, палкой отшельника и шкурой антилопы, окропленной водой, смешанной с мужским семенем – пустил священные предметы по водам Ганга, после чего омылся сам – вышел из промежуточного состояния...

          – Брахман – дважды рожденный, – напомнил Мишра Бхагават внуку перед церемонией и, как полагается по древнему обычаю, спросил:

 – Мукеш, готов ли ты ступить на священный путь мастера?

         – Готов, дедушка...

 Обладая способностью предвидеть события, старик отлично знал, что внук ответит именно так. Посему, Мишра Бхагават Шарма заказал церемонию заранее. Не считая огромного состояния, теряющий силы брахман передал ему тайные знания для управления временем и пространством и прочитал священные слова Савитри (мантра) пред Брахмой. Согласно традиции, Хранитель лишь должен ввести молодого человека в круг посвященных. Ведь уважаемый господин Шарма пожаловал храму двести тысяч фунтов стерлингов не просто так...

 ... Хранитель Мудрости брахман Акшардхама подал знак – призвал к молчанию. Нежные витиеватые звуки флейты взвилась под купол храма. Жрецы взмахнули бубнами, вторя мелодии.

         Храмовый прислужник поднес Хранителю позолоченное блюдо с лежащим на нём грубым поясом из ***мунджа. Акшардхама подошел к молодому мужчине, взял плетеный пояс, трижды обвил им его бедра и завязал на тугой узел.

 Новый мастер сложил ладони вместе и поклонился четырем сторонам света.

 – ... Спокойствие, самообладание, аскетизм, чистота, терпение, честность, знание, мудрость... Не забывай основные заповеди брахмана, – еще раз напомнил Мукешу Акшардхама, – родился лишь тот, кто после вопрошания: где я рожден? Рождается в своем источнике, который суть Брахман. Познай, что он рожден навсегда и ежедневно новый. Он – высочайший Мудрец.

 – Не забуду, уважаемый, – Мукеш поклонился и ему.

– Живи, как предписывает Учение, применяй его во благо. Не забывай главного: ты больше не имеешь права брать в руки оружие.

 – Я всегда буду помнить об этом...

 ... Хранитель мудрости чуть заметно улыбнулся, но по другому поводу: будучи тайным материалистом в душе, он радовался солидному пожертвованию и последовавшему за ним приглашению на праздничный обед для узкого круга лиц. Обеды в доме у господина Мишры Бхагавата Шарма всегда были достойными. Так что, слова его внука он воспринял как положенный по ритуалу ответ, не более того. Хранитель считал, что современная процедура посвящения – лишь дань традиции. Вряд ли тайные знания пригодятся современному молодому человеку. Акшардхама попусту не знал, какой путь успел пройти Мукеш...

 –

*Агни – индийское божество огня. Гимны к Агни, которыми начинаются почти все 10 книг Риг-Веды, восхваляющие его как посредника между богами и людьми, домашнего жреца.

** Статуя Нилкантха Варми, являющегося воплощением Бога Сваминараяна составляет 3 метра в высоту.

***Пояс брахмана плетется из травы мунджа.

   ***

   – Не спи... – внутреннее "Я" разбудило Мукеша.

   Махараджа открыл глаза. Алина мирно посапывала, обхватив руками подушку. На миг ему показалось, что стены и пол подрагивают. Он тихонько встал, накинул халат, вышел в коридор и посмотрел на неровное пламя факела. Неестественно белая дымка, похожая на пар, подбиралась к нему, пытаясь окутать. Охраны не было. "Куда делись дежурные кшатрии?" – Махараджа напрягся и резко захлопнул дверь. Алина приподняла голову с подушки и спросила в полудреме:

   – Что случилось?

   – Просыпайся и быстро одевайся. Вокруг что-то происходит.

   Пока она наматывала сари, Мукеш надел на палец вардж и выглянул в окно. Ничего, кроме плотного тумана, видно не было.

   Пол задрожал еще сильнее. Фарфоровый кувшин, стоящий на деревянной подставке, упал. Черепки полетели в разные стороны.

   Алина заволновалась: – Землетрясение?

   – Выходим..., – Мукеш схватил её за руку и потянул за собой.

   Пад-Мавати успела схватить со стола хрустальный череп, покоящийся в специальной холщевой сумке.

   Только они перешли в следующий зал, как оставшаяся позади стена, где был выход, через который они проскочили, обрушилась со страшным грохотом.

   – Двигаемся вперед, быстрее! – махараджа удвоил скорость. Плотная завеса тумана буквально шла за ними по пятам. Впереди мелькнули расплывчатые тени кшатриев.

   В этот же момент хрустальный череп засветился так мощно, что его фиолетовые лучи пробились сквозь холщевый мешок, в котором он лежал. Вардж Мукеша тоже переливался всеми цветами, то вспыхивая, то на миг затухая.

   – Что это? – спросил у Алины Мукеш, указывая то на череп, то на вардж .

   – Матрица сработала!

   И действительно, свечение культовых предметов становилось все ярче и ярче, пока не соединилось в единый поток и не превратилось в единый световой луч.

   – Мукеш, луч показывает нам дорогу!

   И действительно, перед ними предстал огромный зал под открытым небом, стены и пол которого сложили из огромного количества больших и малых пирамидальных ромбов, чудесно переливающихся мягким голубоватым вселенским светом. Зал не имел начала и конца...

   – Мукеш, ты чувствуешь жару или холод?

   – Нет.

   – Странно... ни ветерка. Температура комфортная.

   – Возможно, мы попали в город Брахмы. Он одновременно является и недоступным для земного восприятия космическим кораблем необъятных размеров. Город, похожий на бесконечный пустой зал, не поддерживается ни колоннами, ни сводами, он не имеет опор и может перемещаться в пространстве куда угодно.

   – Это и есть тот город в Космосе, о котором ты рассказывал!?

   – Да, город, где живут боги, о котором знают обитатели всех миров. В нём постоянно пребывает богиня счастья Лакшми и покровительница наук Сарасвати. А построил его великий божественный архитектор Вишвакарма. И никто из смертных не может ни измерить его силу, ни разрушить его.

   Город появился, как результат великой доблести, достигнутой длительными аскезами и медитациями. Ведь людские помысли навсегда остаются в тонких мирах. Город построили с целью превзойти все подобные земные сооружения. Мы все должны стремиться к совершенству.

   – Истинная правда в твоих словах, Мукеш. Но посмотри наверх, тебе не кажется, что над нами появился условный купол, собранный из больших и малых звёзд?

   – Да. Он несет в себе мощнейшее объединенное человеческое сознание.

   – Получается, что мы на пороге тринадцатого неба?

   – Нет. До тринадцатого нам еще далеко. Брахма расположился на седьмом. У него в гостях ты иногда бываешь и без меня. Необходимо пройти еще пять бесконечных ментальных ступеней, и только тогда тебе откроется тринадцатое небо.

   – А почему нас никто не встречает? Ведь кто-то же выписал нам пропуск к Брахме? Пока я не вижу здесь ни одного живого существа кроме нас. Если мы окажемся одни, нам станет скучно. Чем мы будем заниматься? Ведь вокруг только космос.

   – Осваивать новые варианты жизни вне Земли. Наверняка, здесь иная форма осознанности – не материальная, а духовно-ментальная. Законы тонкой материи превосходят законы грубой и растворяют их в себе, как питательную среду. Для этого нужны мы. Любые формы материи существуют не просто так. Одни формы подчиняют себе другие и позже поглощают их, рождая новые, более совершенные.

   – Тогда мы, в таком земном несовершенном виде, здесь лишние.

   – Возможно. Но мы сумели переместиться из одного мира в другой. Посему, скорее всего, нам предназначили новую роль в новом мире.

   – Какую же?

   – Чтобы понять, надо пройти ещё пять ступеней. Небесные дороги бесконечны, и неизвестно, куда заведут. Брахмы создал Виманы – энергетические колесницы, предназначенные для того, чтобы летать в высших измерениях.

   – Боюсь того, что нашей с тобой жизни не хватит, чтобы пройти все дороги.

   – Наша земная форма жизни незаметно перейдет в иную, затем ещё в иную..., таким образом можно совершенствоваться до бесконечности. Люди смертны только телом. Подумай! Хочешь достичь тринадцатого неба?

   – Хочу.

   – Тогда не останавливайся на полпути. Ты же научилась бывать на седьмом небе, где пребывают в ином состояния сознания?

   – Спасибо Мишре, показал, как перемещаться со скоростью ума.

   – Так вот. Назад нам дороги нет.

   Как подтверждение слов Мукеша, над куполом появилось яркое свечение. Затем появилась несущаяся к ним точка, быстро увеличивающаяся в размерах. Через секунду перед Алиной и Мукешем появился плоский летательный аппарат. Дверь его распахнулась...

   – Идем, – Мукеш взял Алину за руку и шагнул на борт...

   –

   ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА:

   В тексте использовались выдержки из сутр Бхакти Свами Вивекананда.

   Также для описания генеалогии и нравов средневековых раджпутов использовались материалы из исследований Е.Н. Успенской.

   ИСТОРИЧЕСКИЕ ДЕТАЛИ:

   В 736–1193 гг в Дели правила династия кул Томар и Чаухан . Последний из Томаров – Ананга Пал умер в 1151 г. без наследников. Его владения получил по законам престолонаследия Вишаладева Чаухан из Аджмера, чей внук При-тхвирадж был сыном младшей дочери Ананга Пала Томара. Притхвирадж наследовал своему деду Вишала Чаухану и деду по матери Ананга Палу Томару в 1171 г. как раджа Аджмера и Дели одновременно. Старшая дочь Анангапала была замужем за раджей Канауджа, и ее сын Джайчанд Ратхор тоже приходился внуком Анангапалу. Этот Джайчанд отказывался признать права Притхвираджа Чаухана на Дели; началось их трагическое противостояние, усиленное тем, что Притхвирадж женился на дочери Джайчанда Саньогите, умыкнув ее. История этого противоборства составляет одну из сюжетных линий "Баллад об Алхе." и содержание " Притхвирадж-расо " Чанда Бардаи – великих произведений раджпутской героической поэзии. В это противостояние были втянуты многие раджпутские кланы и княжества Севера Индии, что весьма их ослабило. В итоге в 1193 г. коалиция Притхвираджа потерпела поражение от Мухаммада Гури, и с этого времени начался период Делийского Султаната и долгий период мусульманского правления в Индии, потому что на смену Делийскому Султанату пришла Могольская империя.