Текст книги "Тринадцатое небо (СИ)"
Автор книги: Федор Леонов
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Зловещий одетый во все черное мужчина сидел у изголовья кровати больного. Лица его не было видно.
– Кто находится рядом с Муххамедом? – поинтересовалась Алина, – врач?
– Нет. Айшма – дэв – демон мести, ненависти и разрушения. Он устроил ему язву желудка. Вот поэтому султан и не воюет. А сегодня произошло прободение – сквозной прорыв стенки желудка с кровотечением в брюшную полость, от чего возникает перитонит.
– А где его преданный пес – Айбак?
– Вероятно, в крепости. Давай, подождем. Вдруг появится...
Они присели на мягкую софу и откинулись на шелковые подушки, в изобилии разложенные вдоль стены.
Алина наблюдала за демоном. Как только он подносил костлявые руки с длинными изогнутыми когтями к животу Муххамеда, тот морщился и издавал громкие стоны.
– Не пойму, зачем он его мучает?
– Султан отвечает перед небесами за совершенные грехи – раджпутский вардж постепенно уничтожает его при помощи демона. Нельзя владеть тем, что тебе не принадлежит по праву.
– Он при смерти?!
– Да.
... Дверь в покои султана открылась. Кутб-уд-Дин перешагнул через порог и поклонился повелителю.
– Плохо мне, Айбак, – простонал тот, – утешь меня хорошей новостью.
– Муххамед, мы обучаем новых наёмников – готовимся к походу. Скоро весь Раджастан будет нашим.
– Ты уже произносил такие слова, но проиграл последний бой.
– Я завоюю для тебя новые земли, повелитель. Если нет – казнишь меня сам.
– Мне не доставит удовольствия казнить тебя – самого преданного воина. Лучше погибни на поле боя. Узнав об этом, умру и я.
– Повелитель, ты будешь жить! – с пафосом провозгласил Айбак и поправил перстень на пальце.
Повелитель застонал и с трудом выдавил из себя слова: – Не будь самоуверенным. Не забывай: нашей судьбой распоряжается Аллах...
Демон на время прекратил пассы – внимательно слушал разговор и скептически улыбнулся.
Неожиданно налетевший ветер ударил в резную решетку окна – предупредил о своем появлении и рванулся в комнату, обдав присутствующих мощной волной холода.
Бахадур не удержался и громко чихнул. Одна из тонких, дрожащих от колебания воздуха невидимых оболочек, разделяющих разные миры, треснула и пропустила звук. Видимо, Айшма – дэв услышал его – встал, блеснул зелеными зрачками, угрожающе оскалил зубы и направился в сторону дивана.
– Уходим. – Бахадур вскочил, провел рукой перед собой – попытался закрыть нечаянно образовавшийся проход в другое измерение, но не успел. Демон протянул руки и, видя перед собой расплывчатую тень, попытался схватить её. Бахадур увернулся, крепко взял Алину за руку и рванулся к выходу из спальни. Айшма – дэв не отставал – бежал за ними. Девушка успела мысленно возвести позади себя стеклянную стену, которая остановила демона, но только на миг. Он с разбегу стукнулся о неё лбом и пробил. Раздался треск, на мраморный пол со звоном посыпались осколки...
– Шива, Парвати, помогите! – в отчаянье крикнула Алина и через секунду услышала приближающееся грозное жужжание. Появившийся неизвестно откуда отряд пчел, возглавляемый царицей Бхаватарини, плотно облепил преследователя. Он яростно отбивался, но не тут-то было. Пчелы каждую секунду выпускали острые жала и вонзали их во все возможные места сквозь одежду демона. Тот сдался быстро – закрыл голову руками, опустился на колени и затих...
... – Госпожа! – в ту же секунду пад-мавати очутилась на скамейке возле пруда. Ямина трясла её за плечо. – Госпожа, очнитесь! Похолодало. Идемте во дворец!
Алина встала со скамейки, взяла Ямину под руку и спросила: – Как с тобой обращается Аридева?
Девадаси встрепенулась. – Он повелел мне явиться в его покои сегодняшней ночью.
– Хороший знак..., постарайся, для начала, понравиться ему, а позже родить ему сына. Тогда ты станешь любимой наложницей, а позже, возможно, и супругой, подарившей наследника.
– Постараюсь.
Ямина проводила Алину до дверей гостевых покоев и вернулась на женскую половину...
...Махараджи расположились на террасе – сняли обувь и устроились на мягком пушистом ковре у стены, подложив под спины подушки и опершись руками на полукруглые валики. Приятный теплый ветерок обдувал их лица. Шудр поставил на низенькую подставку кальян, заправленный водой с травами, разжег уголь и тихо удалился. Прямодушный раджа Тхакури неспешно втянул в себя дым и начал беседу – рассказал, что нападений с другой стороны Гималаев давно не было. Его родственники в своё время позаботились об этом – один из них взял в жены дочь правителя Тибета.
Мукеш потягивал ароматический дым, слушал и не перебивал... ждал, когда можно вставить вопрос о помощи. Вскоре Аридева сам заговорил о ситуации на границах Раджастана: – Что слышно о Муххамеде? – аккуратно спросил он.
– Готовится к наступлению.
– Сколько у тебя обученных кшатриев?
– Две акшаукини, состоящие из преданных воинов, другая акшаукини из Аджмера и люди Ратхора, которых я только недавно подчинил себе.
– Маловато.
– Да. Именно по этому поводу я и приехал с визитом.
– Я знал, что рано или поздно, раджпуты попросят у меня помощи.
– Надеюсь, моя пушка понравились тебе? – недвусмысленным намеком ответил Мукеш.
– Несомненно. Ты можешь поставить мне партию такого оружия?
– Могу, но при условии, что сначала мы объединим наши владения и заключим военно-политический Союз. Я хорошо заплачу тебе, Аридева.
Тот улыбнулся: – Я зря показал вам сокровища?
– Почему зря? – удивился Мукеш.
– Мне не надо от тебя денег. Помочь раджпутам – мой долг. А союз мы, считай, уже заключили. Я помогу тебе объединить княжества, в том числе и наши, что находятся в долине. Подтверждаю свои слова действием: завтра же велю объявить жителям, что идет набор наемников в освободительную армию и отправлю гонцов на другую сторону реки – в Бод. Они тоже пришлют своих кшатриев. Еще я дам тебе еще одну обученную акшаукини, сундук с золотыми монетами и мешки с серебром. Платить им будешь сам.
– Благодарю, Аридева.
– Не стоит благодарности, друг. Ты должен понимать, почему я так поступаю: допустить врага на земли Раджастана – значит допустить и к границам священной долины.
После таких слов Мукеш облегченно вздохнул. Действительно, переговоры прошли более, чем гладко. Правда, сначала раджа показался ему легкомысленным человеком. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Теперь Мукеш переменил мнение – решил, что Аридева лёгкий в общении человек. Весьма редкое качество для повелителя...
– Ты правильно поступаешь, друг, – ответил ему Мукеш.
– Я не спешу с выводами. Время покажет...
...Кальян потух, и Аридева предложил: – Идем в бассейн – искупаемся, потом шудры ублажат нас.
– Пожалуй, соглашусь на массаж, – ответил Мукеш.
– Как пожелаешь, – Аридева не возражал выбору гостя...
Мужчины встали и неспешно направились во внутренние покои...
***
... Через неделю, пролетевшую в переговорах с соседями – раджами, любезно устроенными Аридевой, и в отборе новобранцев, посольство тронулось в обратный путь, сопровождаемое нескончаемой вереницей тысяч наёмников. К вечеру сразу на нескольких площадках перевала загорелись костры. Воины, расположившиеся на одной из них, с воодушевлением распевали гимны о доблести и храбрости. Мукеш слушал их с трепетом в душе и еще более уверился, что победа останется за раджпутами...
... По дороге к наёмникам присоединились еще и кшатрии раджи Бадауна и Ратхора. Так что, Мукеш вернулся в Раи Питхор с солидным войском. Тохар Гати тоже не терял времени даром. К возвращению махараджи он успел прикупить обученных слонов и доставить из Аджмера бронзу и медь. Плавильщики продолжали трудиться и днем и ночью.
В первый же день после возвращения в Раи Питхор, Мукеш распорядился раскинуть шатры вдоль городских стен, ибо места в гарнизоне уже не хватало, а затем устроил учения. Новые воины оказались выносливыми. Чему он был нескончаемо рад, но не успокоился – решил добавить тренировки. Он чередовал виды нагрузок: то заставлял новобранцев "давать кросс" на несколько километров с корзиной песка за спиной, то, вместо гантелей, поднимать корзины поменьше, щедро нагруженные камнями.
"Им бы автоматы на плечи и кирзачи на ноги", – вспоминал Мукеш своё нелегкое обучение...
После таких тренировок наёмники падали на землю и тут же засыпали. Пару часов их не трогали, но после пробуждения плотно кормили по специальной системе, тоже придуманной махараджей. Результаты не заставили себя ждать. Буквально через три месяца у воинов появились стальные мускулы. И копья они бросали гораздо дальше, чем прежде, и арбалеты не дрожали в их руках.
Мукеш отдал распоряжение продолжать занятия, а сам отправился проверять, как обстоят дела на границе с Пенджабом. Тохар Гати успел доставить туда пушки с ядрами и устроить арсенал в лесу. Крестьяне помогли вырыть траншеи и замаскировали их ветками. В окопах дежурили кшатрии, готовые в любой момент отразить нападение. Каждую ночь Махараджа отправлял дозоры на территорию противника и с нетерпением ждал их возвращения, в душе жалея о том, что нет рации. Утром дозорные докладывали: "на той стороне границы все тихо". Тишина была только на руку Мукешу...
... Еще два месяца прошли в непрерывных тренировках. За это время кольчужных дел мастера успели изготовить новые слоновьи и людские доспехи, после чего Махараджа устроил генеральное учение – убедился, что воины подготовлены отлично и назначил дату нападения. О дате знали только доверенные лица – военачальник и командиры акшаукини. Разведка и на этот раз постаралась – кинула "дезуху" через крестьян. Так что, захват Лахора начался неожиданно. Айбак даже и помыслить не мог о таком возможном "подарке", полагая, что Мукеш будет лишь охранять свою территорию.
Алина тоже "трудилась не покладая рук" – силой мыслеобраза создавала отряды двойников-призраков и посылала их в разные места. Псевдораджпуты появлялись то там, то здесь. Командиры мамлюков кидали на борьбу с материализованными тенями своих людей. Те отчаянно сражались с "воздухом". Когда большую часть войска. Айбака рассеяли по княжеству в погоне за призраками, Мукеш начал боевые действия.
13
ВОЙНА ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА
... Ночью пустынную равнину огласил дружный крик: Мар! Мар Гури! Мар! Две акшаухини, незаметно перебазировавшиеся к границе, неожиданно двинулись в наступление. К полудню раджпуты раздолбили ядрами стены и заняли ближайшую крепость. Воинов Айбака, находящихся в ней, быстро истребили. Те даже не сообразили предупредить своих – зажечь костёр на сторожевой башне.
Оставив гану кшатриев в крепости, Армия Мукеша стремительно продвигалась дальше, попутно заняв еще несколько укреплений, пока не подступила к стенам Лахора. Здесь пришлось попотеть. Кшатрии планомерно окружали город. Артиллеристы установили орудия на наклонные деревянные помосты, наводили их на стены и, получив приказ, открыли огонь по верхнем частям крепостных стен, где собралось большинство её защитников. Те вели ответную стрельбу из луков, но их стрелы не долетали до артиллеристских батарей на сотни метров. После первых же залпов осажденные испустили вопль отчаяния – очень уж велики были их потери. Штурмовые лестницы, заготовленные в изрядном количестве, не пригодились – артиллеристы проделали в стенах немало зияющих проёмов и в изобилии посылали в образовавшиеся бреши медные разрывные снаряды. В одних брешах заполыхало пламя, но через другие пехотинцы беспрепятственно перебрались внутрь и уверенно продвигались дальше, попутно продолжая сражаться на мечах...
...Крестьян и ремесленников близлежащих поселений тоже вооружили мечами и стрелами с медными снарядами. Им помогали совершать партизанские вылазки в окрестные леса опытные воины. Партизаны вылавливали успевших улизнуть из крепости мамлюков и громили тех, кто не хотел переходить на их сторону. Против Гури восстало все мужское население недавно завоеванного султаном княжества. Только через двенадцать часов, когда из города уже выбили неприятеля, а головы наместника и его подчиненных на арабский манер насадили на острые колья ворот крепости, появился Айбак с основными силами...
...Две армии встретились в долине. Сколько людей удалось собрать вражескому полководцу, Мукешу подсчитать не удалось. Он только сумел прикинуть на глаз, что мамлюков намного меньше, чем раджпутов.
– Перевес сил явно на нашей стороне, – сказал он Тохару Гати и распорядился поставить пушки перед колоннами пеших воинов. Конников расположил тремя клиньями между наёмниками. Слонов расставил между каждой десятой колесницей. У неприятеля боевых слонов не осталось. Уцелевших животных, как военную добычу, захватили воины Мукеша.
Айбак плотными длинными рядами выстроил защищенную только щитами пехоту на флангах, а свою главную ударную единицу – тяжелую конницу, расположил в центре.
Мукеш первым на рожон не лез – спокойно выжидал, когда у Кутб-Уд-Дина сдадут нервы. Через полчаса морального противостояния, выраженного во взаимных словесных оскорблениях, Айбак не выдержал и дал сигнал начать атаку. Пушкари махараджи тут же обстреляли неприятеля из нескольких десятков орудий, а пехотинцы выпускали в людей Айбака медные снаряды. Вой раненых мамлюков, ржание несчастных лошадей, попавших "под раздачу", клич раджпутов и барабанный бой слились в страшный шум, полностью заглушивший лязг мечей. Мукеш следил из башни, как Тохар Гати управляется войском, и молил Сканде: "О Всемогущий! Разбей полчища врагов, как мощным порывом стремительно поднявшийся ветер рассеивает тучи...".
Начало сражения напоминало кадры из фильма ужасов: разорванные пороховыми снарядами и ядрами кровавые куски человеческого и лошадиного мяса летели в разные стороны. Мукеш и сам не мог представить себе, на что способны десять дюжин четырёхфунтовых пушек, если они ведут огонь картечью по тяжелой неповоротливой коннице, скачущей плотными рядами. Первым же залпом его артиллерия буквально выкосила их треть и, тем самым, воздвигла перед другими конниками, оставшимися позади, непреодолимую баррикаду из лошадиных и человеческих тел. Тохар Гати не спешил отправлять пехоту в бой – выжидал, как приказал ему Мукеш...
...Над полем сражения разнёсся грохот второго залпа. И снова в воздух взлетели растерзанные куски плоти. Истошные крики летели со всех сторон. Наконец, Мукеш подал другой знак. Военачальник махнул флажком, и в пока свободные от завалов неприятельские фланги вклинились раджпуты-конники, стреляя из арбалетов по толпе оглушенных взрывами мамлюков. Началась паника. Ряды неприятеля дрогнули. Тогда Мукеш приказал отправить в бой слонов – паника создаёт плохо соображающую толпу. Самый подходящий момент, чтобы забить её при помощи "ходячих танков...". Погонщики направили их в самую людскую гущу.
Тем временем всё новые и новые всадники с арбалетами появлялись из перелеска и постепенно обходили с флангов войско Айбака. Высмотрев колесницу Кутб – Уд – Дина среди группы конников, стоящих в отдалении, Тохар Гати сориентировался моментально и приказал командиру гульмы, сражающемуся рядом: – Окружить Айбака и доставить сюда живым!
Но хитроумному полководцу удалось вырваться из смыкающегося кольца. Он одним махом срубил голову преградившим ему путь неопытному кшатрию и смешался с толпой своих конников.
Раздосадованный Тохар прокричал ему вслед: – Трус, спрятавшийся за чужими спинами! Выйди, сразись со мной!
Но Айбак не полез на рожон и приказал своим воинам отступить, практически преподнеся цитадель Лахор раджпутам "на блюдечке".
Махараджа вошел в город победителем. Верный Тохар Гати гарцевал на коне рядом с ним.
– Помнишь то славное время, когда-то афганские земли управлялись великим императором – Ашокой?
– Помню, повелитель.
– А сколько храмов он построил на этой территории, помнишь?! Сейчас от них осталась только малая часть. Кочевники заняли наши исконные земли, разрушили дома и превратили в мечети храмы, тщательно создаваемые предками. Мамлюков – потомков кочевников превратили в тупых неграмотных рабов. И пока мы не склоним их на нашу сторону, спокойствия на границах ждать бесполезно, – продолжил Мукеш. – Для этого распространим информацию о смерти Мухаммеда, затем заставим их отречься от Магомета и сердцем принять индуизм. Тогда они будут так же фанатично подчиняться нашим приказам, как и приказам покойного господина и полководца. Нет крепкой веры и князя – нет сплоченных воинов и государства.
– Понимаю, повелитель.
– Хорошо, что ты понимаешь... Навязанная путем насилия религия способна только разрушить мир, а старая – родная, его возродить. Мы должны стремиться к возрождению.
– Верно подмечено! – Подчеркнул правильность мысли Мукеша военачальник.
– Тогда не расслабляйся. Род Мухаммеда разветвлён. Так что, помимо Лахора нам надо занять Пешавар и, главное, Газни, который находится под управлением его старшего брата, но я не знаю, сколько мамлюков осталось в крепостях, что стоят на пути к Пешавару. Для того, чтобы мой план реализовался, нам придётся разделиться. Я переправлюсь через Инд с половиной войска чуть ниже Аттока – этот путь давно проторен и Македонским, и Мухаммедом, и купцами; а ты поведешь за собой на Пешавар другую половину конных и пеших воинов... возьмешь пушки в достаточном количестве. Наши армии соединятся в ущелье перед Газни. Дождусь тебя там...
– Слушаюсь, повелитель...
– Но это еще не всё. Чтобы отпрыски других ветвей не воспользовались ситуацией и не попробовали снова захватить власть, нам необходимо самим опередить – кому передать бразды правления.
– Ты сможешь правильно назначить наместников, – изрек Тохар Гати и почтительно поклонился Мукешу.
– Надеюсь... но каковы будут наши дальнейшие действия, скажу завтра. А сейчас прикажи воинам отдыхать. Утро вечера мудренее. Завтра кшатрии погрузят на повозки награбленное султаном золото из раджпутских храмов и доставят его обратно в Питхор. Серебро оставим на оплату наёмникам. Все. Больше не беспокой меня и сам отдыхай. – Махараджа вошел в шатер и тщательно прикрыл за собой полог.
...В это время часть кшатриев и наёмников подобрали немногих раненых и, взвалив их на плечи, тащили до повозок, которые доставляли их в "полевой госпиталь". Основная часть воинов укрепилась на новых позициях и дождавшись распоряжений командиров о назначении дозорных и часовых, тоже готовилась к отдыху....
Омывшись и переодевшись, Мукеш улегся на медвежьи шкуры, разложенные на земле, закрыл глаза и сразу услышал Алинин голосок: «Промежуточная крепость, что находится на середине пути к Пешавару, хорошо укреплена, но у тебя всё получится. Твои командиры отлично обучены и справятся с поставленной задачей. Сопротивление этой крепости будет вялым, так как среди мамлюков царит хаос. Ибо Айбак перебрался в Газни и некому командовать его брошенной на произвол судьбы частью армии. Все его опытные командиры полегли на поле боя. Продвигайся вглубь страны, попутно обращай иноземцев в Индуизм при помощи местных брахманов. Я буду следить за обстановкой в Питхоре, чтобы ты не волновался, и сформирую будущие события в нашу пользу».
Алина перестала передавать мысли, а Мукеш еще некоторое время раздумывал, сопоставлял в голове возможные варианты, пока не уснул незаметно для себя. Утром у него уже сложился подробный план дальнейших действий. Для начала Махараджа написал на пергаменте несколько писем, затем позвал к себе Тохар Гати и отдал распоряжение отправить гонцов с радостной вестью в Питхор, соседние княжества и дальше – за Гималаи. В письме к Аридеве он кратко описал битву и попросил переправить ему еще воинов, затем подробно "разжевал" своему полководцу, что следует предпринять далее. Осталось совершить еще один крупный марш-бросок. Перед броском Мукеш приказал дать воинам несколькодневную передышку для восстановления сил и душевного равновесия во время медитаций.
Прошла неделя, отведенная для отдыха. Пятьсот склонённых за это время на сторону раджпутов мамлюков двинулись в освободительный поход с войском Тохара Гати. Опытные кшатрии, коих было большинство, следили за новичками – бывшими рабами неусыпно...
... Промежуточные крепости, удерживаемые мамлюками, действительно всё еще оказывали сопротивление – помнили вдолбленный в их головы приказ Айбака не сдаваться и сражаться до последнего живого воина.
Первую же крепость пришлось брать и хитростью и штурмом. Зная, что раджпутская армия на подходе, мамлюки султана ворвались в окрестную деревню, силой забрали детей у зарострийцев – мальчиков с трехлетнего возраста, и увезли. Несчастные родители сбились в кучку и поджидали подхода освободительной армии. Увидев приближение полководца, они пали ниц.
– Спасите наших детей! – воскликнул старейшина и заплакал, протянув руки к Тохару, умоляя о помощи.
– Что угрожает детям?
– Мамлюки забрали малышей и пообещали воспользоваться ими, как живыми щитами!
– Сколько детей забрали? – Полководец покраснел от негодования. На тот момент даже и предположить не мог, что тупые рабы будут отстреливаться, прикрываясь маленькими детьми.
– Девятнадцать. От трех до шести лет.
– Встань с колен, старик, – мы вместе придумаем, что нам делать. Но для этого вы должны нарисовать нам подробный план крепости, рассказать про тайные выходы, если таковые есть. Кто что помнит. Да поможет нам Арджуна.
...Пока раджпуты разбивали лагерь, мужчины – зарострийцы сбились в кучку и подсказывали старейшине детали. Вскоре план был готов. Старейшина подошел к шатру военачальника и попросил у стражи разрешения войти. Тохар тот час принял его.
– Полководец, если обойти крепость со стороны вон тех гор, – он показал рукой на длинную гряду, – у подножия самой высокой горы действительно есть старинный проход, о котором, возможно, мамлюки не знали. Но надо расчистить вход, заваленный камнями.
– Куда ведет проход?
– В бывший храм Шивы, ныне мечеть.
– А точнее? Где именно вход в мечеть?
– Дверь была в боковой стене слева, но она давно заложена каменной кладкой.
– Ничего, разберем, – уверил их Тохар.
– Вот план крепости. – Старик протянул ему пергаментный лист с пометками улиц и помещений.
– Благодарю, уважаемый. Как ты думаешь, где держат детей? В крепостных камерах?
– Нет. Камеры переполнены несчастными людьми. Их заточают туда за любую провинность. Наверняка детей заперли в этой же мечети, о которой сейчас говорили. На улице держать не будут, чтобы не попрятались.
– Уважаемый, ты говоришь разумно. Я объявлю сбор командиров, и с ними вместе мы зададим тебе множество вопросов.
– С радостью отвечу на них. – Старейшина низко поклонился полководцу.
...Тохар Гати дождался своих верных, проверенных в боях помощников и кратко произнес: – Раджпуты, мы не можем позволить убить детей – продолжение рода наших братьев, ибо нам перестанут верить и помогать. Нам следует действовать иначе. Вот мои соображения: Для начала расчистим от каменного завала потайной проход, ведущий в центр. – Тохар показал точку на примитивной карте. – Старейшина покажет место, – и кивнул в сторону старика. – Далее, с восходом солнца, раджпуты проберутся в крепость через уже расчищенный проход, обложат порохом, взорвут каменную кладку двери и проникнут в мечеть. Кстати, мамлюкам, да и остальным воинам – магометанам запрещено применять оружие в мечетях. Этим запретом и воспользуемся... Тех, кто всё же попытается оказать сопротивление, уничтожить. Остальных..., не забудьте взять с собой металлический рупор, что придумал наш махараджа. Попытайтесь призвать остальных на нашу сторону, как мы делали всегда.
– А дети, командир? – напомнил старейшина, – что будет с детьми?
– Раджпуты – стрелки меткие. – Уклонился от прямого ответа Тохар. – Будут действовать по обстановке. Иного варианта не вижу. Да..., второй взрыв послужит началом нашего наступления "из вне". Вот и весь мой план.
– Стрелки будут целиться мамлюкам в глаза, – добавил один из командиров, – ибо их так и не научили защищать лица доспехами. Как воевали, так и воюют в тюрбанах. Надо стрелять так, чтобы сражать тупых рабов, приставленных к детям, наповал.
На этом и порешили.
...К утру крепость успели окружить орудиями, а несколько ган, состоящих их добровольцев и "перекрещенных" мамлюков разобрали каменные завалы и проникли в проход. Удача сопутствовала. Проход был присыпан землей лишь слегка. Единственное, что мешало, многочисленные змеиные логовища в начале лаза. Пришлось расходовать на них часть стрел.
Добровольцы в полном молчании, общаясь меж собой только жестами, дошли под землей до заложенной каменной кладкой двери, ведущей в мечеть, подперли её мешком со смесью, приготовленной по рецепту Мукеша, протянули к мешку длинную промасленную веревку и подожгли её конец, предварительно отойдя назад на приличное расстояние и заткнув уши. Через пару минут раздался взрыв. Хлипкая кладка, как оказалось, сложенная из необожжённого кирпича вперемешку с глиной, обвалилась, и воины быстро проникли внутрь помещения. На коврах, сбившись в кучку, действительно сидели перепуганные дети. Их охранял десяток мамлюков, которых раджпуты перестреляли и порубили так быстро, что они, оглушенные неожиданным взрывом, так ничего не успели понять. Раджпуты воспользовались минутным замешательством – выпроводили детей через новообразовавшийся проход обратно к деревне, а сами принялись уничтожать противника "в тылу".
В это же время стены крепости обстреляли из орудий. Мамлюки не понимали, от кого отбиваться в первую очередь, то ли от проникших с тыла, к которым подоспела еще подмога, то ли оборонять стены крепости. В конце концов, они разделились на две части, но этот маневр их не спас.
В образовавшиеся стенные бреши стреляли раджпутские снайперы под прикрытием двойного ряда щитов, поддерживаемых воинами, не давая возможности неприятелю не то, что выстрелить, даже высунуться из-за стены наружу. Тохар отдал приказ не переставать осыпать крепость ядрами.
Через час непрерывного обстрела полководец отдал распоряжение прекратить обстрел – не хотел расходовать лишние ядра, которые пригодятся при штурме крепости Пешавар. Теперь конный отряд арбалетчиков рванулся в крепость. Но воевать дальше уже было не с кем. Те, кто проник в неё через лаз, уничтожили мамлюков с тыла. Ни одного живого воина-противника там уже не было. Кто погиб от разрыва ядер, кто вспорол себе живот – отправился на небеса к Аллаху.
Но праздновать победу было еще рано. Основная цель – Пешавар (Пурушапура), город великолепных цветов и зерна, что еще находился под управлением Гуридов.
Как доложила разведка, Мехмет – брат Мухаммеда, явно не желал расставаться с городом. Его тщательно подготовили к осаде – в избытке запаслись едой, отобранной у жителей соседних поселений. Самих же жителей загнали в город и не выпускали за его пределы.
...После трехдневной передышки раджпуты устремились дальше к заветной цели. Передвигаясь по дорогам ночью безо всякого освещения и отдыхая днем, армия подошла к Пешавару ранним утром, но не стала распределяться как обычно, вокруг городских стен, а укрылись в близлежащих горах. Тохар Гати приказал командирам вести наблюдение, дабы не случилось "сюрпризов", как в прошлый раз, а рядовым воинам отдыхать и молиться перед боем.
И здесь за мощными стенами города виднелись перестроенные в мечети индуистские храмы. На верху каждого храма водрузили по минарету. А на центральном – рядом с дворцом бывшего махараджи, виднелось четыре минарета – отвечающие каждой части света.
"Скорее всего, повторится тоже – самое, что и в промежуточной крепости. – Размышлял Тохар. – На этот раз не только дети, но и все взрослые будут живыми щитами для мамлюков... применить всё ту же неизменную тактику? Или найти новое решение? Попробую поговорить с перешедшими на нашу сторону рабами".
– Построить новых воинов! – приказал он помощнику.
Вскоре всю тысячу воинов – бывших "сынов" Магомета, выстроили шеренгами по пятьдесят человек на горной площадке. Тохар внимательно оглядел их и приказал:
– Вам надлежит войти в крепость через боковые ворота и заявить о том, что Айбак прислал вас на подмогу. Задание понятно?
– Понятно. – Ответил за них командир.
– Ты умеешь писать? – снова спросил его Тохар.
– Умею...
– Вот пергамент. Пиши приказ от имени Айбака – для большей убедительности. Пиши так, чтобы тебе поверили.
Мамлюк начертал короткий текст и подал Тохару. – Военачальник пробежал глазами арабскую вязь и сличил подпись. Та получилась похожей, но под приказом не хватало печати Айбака.
– Печать изготовим, – сказал военачальник. – Надеюсь, ты помнишь, как она выглядела?
– Помню.
– Сейчас же позвать ко мне местного умельца!
Помощник полководца тотчас отправился исполнять поручение.
... Прибывший по первому зову ремесленник возился недолго. Со слов мамлюкского командира нарисовал эскиз, приготовил на его основе глиняную форму, высушил её на солнце, затем заполнил специальной массой, состав которой был известен только ему, и поставил массу в печь. Через час печать была готова. Тохар схватился за неё, но обжег пальцы – ему не терпелось воспользоваться ею. Пришлось немного выждать, пока та не остынет, затем обмакнуть её в красную краску – под цвет крови и приложить к пергаменту.
– Получилось! – воскликнул командир мамлюков.
– Теперь вам точно поверят, – констатировал факт воодушевленный воплощенной в жизнь идеей Тохар. – Возвращаемся в лагерь...
К вечеру мамлюки, подвязанные одинаковыми ярко-зелеными кушаками, предусмотрительно купленными Тохаром на рынке, обошел крепость, и их командир постучался в боковые ворота.
Смотровое окошко открылось. В него высунулся дежурный воин. Старший подразделения подал ему пергамент...
Раджпутские мамлюки по приказу командира уселись на землю и терпеливо ждали, всем видом показывая "дружелюбные" намерения.
Через некоторое время ворота распахнулись и бывших сынов Магомета пропустили внутрь...
Разведка Тохара следила за происходящим из-за скал и доложила обо всем военачальнику.
Тот удовлетворенно ухмыльнулся. " Пока всё идет, как надо...".
... Стемнело. Тохар приказал начать окружение крепости и равномерно распределить орудия со всех сторон. К главным воротам распорядился подтянуть самое малое орудие. Его было вполне достаточно, чтобы разбить парой залпов старое потрескавшееся дерево.
