Текст книги "Тринадцатое небо (СИ)"

Автор книги: Федор Леонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Леонов Федор Владимирович

Тринадцатое небо

   Фёдор Леонов

ТРИНАДЦАТОЕ НЕБО

   Альтернативная история. Попадание в средневековую Индию домогольской эпохи.

12 а. л.

АННОТАЦИЯ

   Способен ли главный герой изменить ход истории? Готов ли к тому, чтобы вкусить плоды таких изменений? Жизнь задала ему непростые вопросы. Ответы на них он получил посте того, как прошел сложнейший путь от российского салабона – срочника до раджпутского князя. Ведь обретённая воля к борьбе, как известно, ведёт к свободе.

***

   Индия-колыбель человеческого рода, место рождения человеческой речи, мать истории, бабушка легенды и великая мать традиции. Наши самые ценные и самые поучительные материалы в истории человека накоплены только в Индии".

   Марк Твен

КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ СВОЁ

   Под утро погода испортилась. Небо затянуло хмурыми облаками. Мукеш, добрую половину ночи переводивший старинный текст с санскрита на русский, еле заставил себя встать с кровати. Времени до начала занятий оставалось мало. Сделав несколько глотков горячего кофе, он надел куртку, вышел на улицу и только на перекрестке сообразил, что не взял зонт. Но вернуться за ним уже не позволяло время. Через сорок минут начнутся занятия в аспирантуре. Если вернётся домой – не успеет к автобусу.

   На всякий случай он прибавил ходу и подошел к остановке на несколько минут раньше, чем обычно, присел на скамейку и принялся рассматривать транспорт, несущийся по дороге. Уже год он откладывал деньги на машину, поставив перед собой цель: купить приличную иномарку после того, как получит ученую степень. Да и отец обещал подкинуть ему немного денег в качестве подарка за успешное окончание аспирантуры.

   Мукеш пробивался в жизни сам. Его родители не были состоятельными людьми. Обыкновенные инженеры с хорошей зарплатой, на которую возможно раз в году отдыхать на побережье Италии или Испании, да понемногу откладывать на "черный день".

   А вот большинство его сокурсников имели состоятельных родителей и любили развлечения. Занятия посещали, как бог на душу положит, а подруг меняли, как перчатки.

   "Каждый выбирает своё... – рассуждал Мукеш. – Походы по ресторанам и ночным клубам знаний не прибавят, но ничего не поделаешь. Слушать меня они не хотят и отказываются признавать, что последствия попусту растраченного времени и здоровья предсказуемы...".

   К остановке подъехал автобус. Мукеш вошел на заднюю площадку и протиснулся к окну. По стеклу закрапали первые капли дождя. "Как всегда. Обычная Питерская погода. То ли дело в Индии...".

   Частенько, вместе с отцом, аспирант смотрел передачи индийского телевидения... Санскрит – современный и средневековый он знал отлично. Историю индийских народностей – не хуже. Ведь это его специализация.

   Глядя на дождь, Мукеш задумался и вспомнил рассказ отца: родители отправили его учиться в дружественную страну – Россию на радиоинженера. Сын выучился... и остался в Питере на постоянное место жительства, так как женился на русской девушке. Несмотря на иной российский менталитет, он продолжал чтить законы индуизма, а сына с детства заставлял постигать азы непростой религии и частенько повторял: "читай Рамаяну, Махабхарату, Веды. В них сосредоточена великая мудрость жизни".  Он читал, и не только Веды, и сам от себя не ожидая, еще в старших классах школы увлекся военной историей и вдруг "тяжело заболел" желанием отслужить в армии срочником.

   Друзья и близкие не понимали его. В то время как его ровесники косяками шли мимо военкоматов, он, наоборот, стремился туда. Вопреки воле отца и желанию матери, впечатлённой разговорами об армейском беспределе, уверениям друзей, что затея отстойная, он все равно мечтал служить. И дело было не в патриотизме, которым его подкалывали знакомые. Его голова забилась иными иллюзиями, вскормленными не только примерами героев российской истории, но и индийского эпоса. Подобно Пандавам, он хотел встать против Кауравов и, обладая хорошо развитым воображением, подаренным ему природой, видел себя победителем всех демонов, что олицетворяли ложь, бесчестье, низость, подлость, алчность, властолюбие и мечтал внести посильный вклад в изменение мира в лучшую сторону. Но вот как понять, что лучше, а что хуже в масштабах Вселенной? Где истина – золотая середина? Да и какой из него воин, если он пороха не нюхал? При всем богатстве выбора иной альтернативы, как служить, он не видел – слова из Бхагават-гиты прочно засели в его голове: "...знай, неразрушимо то, что всё пронизывает. Никто не способен разрушить непреходящее. Все тела преходящи, а воплощённая душа вечна, неразрушима и неизмерима; поэтому сражайся, о потомок Бхараты...".

   Он рисовал себя блистательным сильным и благородным воином, воплощением самого Арджуны. Но уже в учебке этот образ сдулся сам собой, поблек, и от вселенских масштабов мечтаний осталась одна банальность – поспать лишний часок. Реальность отчетливо дала о себе знать во время первого же кросса под палящим солнцем "от завтрака и до обеда". Пропылив кирзачами четыре километра под зоркими взглядами командиров, требующих полную выкладку, от воображений не осталось и воспоминаний. И к финишу он притащился далеко не кшатрием, а унылым дэвом, которого веками употребляли бета-тестером в аду. Вся доблесть ушла в натертые мозоли и гудящие с непривычки мышцы, благородство отдавало тем же душком, что и портянки с гимнастеркой, а чистота помыслов поблекла, как собственная в потёках пота физиономия. Действительность вытряхнула его из иллюзий, как окрик старшины из сна – безапелляционно и за секунды. Мукеш быстро понял, что он всего лишь жалкий "дух" и выглядит таким же "великим" Арджуной, как ротный прапорщик прима – балериной. Но он дал себе слово не сдаваться так просто. Его девиз – не прогнуться и не сломаться, быть достойным звания ЧЕЛОВЕК, посему надо выдержать – доказать самому себе, что способен отвечать за свои действия и преодолевать свалившиеся на голову плоды таких действий...

   Увидев, что происходит с сыном в учебке, отец, успел нажать на "нужные рычаги", и приехавшие "покупатели" взяли его в гвардейский мотострелковый полк. Мукеш посчитал такое неожиданное для него обстоятельство знаком – он на верном пути и получил первый приз судьбы – первую победу над слабостью. Но ступив за ворота части, сразу понял, что получил не приз, а урок. Первый, как раунд. А теперь начался второй. Судьба задала ему еще более жесткие рамки для ответа на вопросы: "кто я и что из себя представляю?" И речь шла уже не только о физической выносливости, но и о моральной. Для дедов, овладевших техникой рукопашного боя и готовящихся к дембелю, он был "духом" – "салабоном" из низшей касты, к тому же "чурбаном", так как наполовину индус, и пришлось ему выдержать неслабый прессинг прежде, чем они признали Мукеша "своим".

   Только спустя год, впервые услышав вместо пренебрежительного окрика: "эй, чурбан!" – "слышь, индус!", до него не сразу дошло, что он победил слабость. Осознание пришло позже, когда будучи уже "черпаком", под его взглядом погасла очередная разборка между "дедом" и "духом", после чего новобранец продолжил драить полы, но больше не умывался собственными слюнями и кровью...

   Мукеш вспомнил, как сам натирал пол носом, придавленный сапогом сослуживца под гогот старших. И как, озверев вмиг, топил в ведре обидчика, не соображая, что делает. Как, подобно Арджуне, дрался – словно в последний раз, словно за саму жизнь, а потом упорно твердил в медсанчасти, что сломал ребро, напоровшись ночью на тумбочку. Для офицеров разборка закончилась поражением, а для него победой. И цена не имела значения. Именно в те, оставшиеся далеко позади дни, выдержав сначала драку с дедами, потом давление комсостава, он впервые с момента отбытия от призывного пункта почувствовал себя мужчиной, а не пацанёнком – марионеткой, и понял, что значит уважать себя. И как-то само собой его стали уважать и другие. Да и восточная мудрость Мукешу тоже пригодилась. Молодой солдат живо покорил сердца сослуживцев рассказами о средневековых сражениях, после чего снискал безусловное уважение практически у всех...

   "Интересно, как сейчас мои сослуживцы? Что-то совсем выпали из поля видимости. Работают, учатся?"

   Аспирант, отвлёкшись на воспоминания, чуть не проехал остановку. Но подсознание вовремя отмело пришедшие не ко времени мысли и заставило сообразить, что автобус уже проехал Стрелку Васильевского острова и повернул на Университетскую набережную. Он успел выйти на нужной остановке и заставил себя настроиться на лекцию по средневековому праву. Права и обязанности древних народов претенденты на докторскую степень знать должны. Но только лекция, как всегда, будет скучной. Профессор Ирина Николаевна Петренко рассказывает уж очень монотонно. Примерно к середине занятия у слушателей возникает желание вздремнуть, чем частенько они и занимаются...

Мукеш не спеша вошел в университетский холл, поднялся по лестнице в аудиторию на втором этаже, устроился на среднем ряду и приготовил тетрадь для конспектов. В зал постепенно подтягивались другие аспиранты. Полноватая Инна и смуглокожая мулатка Кристель болтали без умолку и заодно подкрашивались, рассматривая себя в зеркала пудрениц. Он никогда не понимал, почему макияж надо делать у всех на виду. Ведь накладывать макияж прилюдно – плохой тон...

   ...Профессор – худосочная одинокая "страшилка" с массивной челюстью и малюсенькими глазками заняла место за кафедрой, поздоровалась, неторопливо раскрыла записи и начала разговор о римском праве. Аспирант попытался сосредоточиться, подперев тяжелеющею голову рукой, но внутренняя сила настойчиво опускала его веки вниз...

   – Бхагават, проснитесь, – услышал он голос Ирины Николаевны, заодно получил локтем под ребро от сидящего рядом Дениса.

   – Бхагават, вы в порядке? – обратилась к нему "страшилка".

   – Простите, я задумался.

   Ирина Николаевна выжидающе посмотрела на него – убедилась, что тот слушает, и продолжила занятие. Аспирант еле досидел до конца. Ему все время хотелось спать...

   – Денис, ты сегодня на машине? – спросил он приятеля, выходя из здания на воздух.

   – Да, а что?

   – Подбрось меня до дома, пока перерыв.

   – Ты не останешься до конца занятий?!

   – Нет. То, о чём рассказывает Ирина Николаевна, мне давно известно.

   – Так сегодня встреча с девчонками из второй группы биологического! Забыл? Алина – телочка, кстати, неплохая, – Денис нарочито причмокнул.

   Реакция приятеля не заставила себя ждать: – Ты что, глаз на неё положил?

   – Да вроде того...

   Мукеш встрепенулся. Сон сняло, как рукой. "Вселенная дает случай для более близкого знакомства...".

   Алина давно нравилась ему. Но уменьшить дистанцию пока не было возможности. Вернее, аспирант не знал, с какой стороны подойти к девушке. А вот Денис – парень без комплексов. У него никогда не возникало проблем в общении. Вдобавок ко всему, папа – бизнесмен снабжает зеленью с завидным постоянством. За счет его связей, упроченных деньгами, тот и умудрился протиснуться в аспирантуру.

   – Ладно, останусь, – с деланным равнодушием сказал он Денису, – постараюсь высидеть две пары.

   – Отлично. Обещаю, нам будет весело!

   – Что ты еще удумал?

   – Поедем в боулинг. Сегодня тепло. Девчонки одеты в мини. Свезем их шары погонять, – Денис хихикнул.

   – Тебе бы только задницы рассматривать, – огрызнулся Мукеш, – пошли в буфет. Кофе попьем. Иначе я точно усну...

1

ЖЕЛАННОЕ ЗНАКОМСТВО

   Повезло, что сегодня пятница. Профессор спешил по личным «неотложным» делам, о которых знали все аспиранты – уход за любимой дачей отнимал добрую половину его времени. Посему, он закончил последнюю лекцию на полчаса раньше. Алина не стала включать мобильник и торопливо вышла из аудитории – хотела быстрее удрать из университетского корпуса. Назойливый Денис – друг Мукеша, постоянно искал с ней встречи под любым предлогом, а в последнее время буквально выслеживал.

   Беспечный нагловатый парень жил на широкую ногу за счет родителей. О таких говорят: повезло дурачку с предками. Она давно наслышана о его похождениях. "Видимо, дошла очередь до меня, – рассуждала девушка, – но не на ту нарвался... Нет, чтобы наоборот – Мукеш оказывал мне знаки внимания, а не этот Балда... как бы его отшить грамотнее... хотела с Ленкой поговорить, и что ей, как назло, сегодня заболеть вздумалось! Ушла после первой пары".

   Алина спустилась вниз, остановилась на последней ступени лестницы и, на всякий случай, заглянула за угол: "в коридоре Балды не было". Девушка двинулась дальше – к входной двери. Еще раз остановилась у неё и, пока студенты заходили, посмотрела на улицу: "и там его не видно. Неужели сидит на лекции?!" С облегчением выдохнув, она вышла и... – "о черт!" – её тут же схватили за лаковый ремень, вставленный в джинсовую юбку.

   – Куда направилась? – довольный Денис улыбался. – Мимо меня ни одна муха не пролетит!

   – Отстань, мне некогда.

   – Ой, ёй, ёй, какие мы занятые, помнится, вчера кто-то обещал сходить поразвлечься?!

   – Не могу. У меня появились дела.

   – Какие еще дела, сегодня пятница!

   – Дела, о которых посторонним знать незачем.

   – А я посторонний?

   – Да. Посторонний.

   – Обижаешь, начальника...

   – Обидишь тебя, как же.

   – Да ладно, я пошутил. Идем в машину. Подвезу. – Денис взял её за локоть и

   настойчиво потащил за собой.

   – Отстань, я сама доеду, – упиралась Алина.

   Денис, не привыкший к отказам, внезапно озверел.

   – Нифига себе! Я приглашаю, а ты выделываешься?!

   – Не приглашай и отпусти руку, – Алина покраснела.

   – Идем, я сказал! – Денис еще сильнее притянул её к себе.

   Девушка вытянулась в струнку, размахнулась и ударила сумкой по нахальной физиономии обидчика. Удар получился неожиданно сильным.

   – Сучка! – закричал обидчик, схватившись за больное место, – сучка корявая, – повторил он, приготовившись дать ответную пощечину, и обмяк за секунду. Ему неожиданно выкрутили руку за спину.

   – Отпустите, больно же! – потребовал Денис, еще не понимая, кто его

   скрутил.

   – Не трогай Алину, – рявкнул Мукеш и ослабил хватку.

   – Ты против меня пошел?! Да еще при бабе?! Я тебя закопаю!

   – Ага. Давай, прямо сейчас, – глаза Мукеша блестели от возбуждения.

   Денис резко вывернулся, пытаясь ударить обидчика, но вдруг рыбкой полетел на землю: Мукеш среагировал мгновенно – чуть отклонился в сторону, увернувшись от удара, одновременно незаметным движением подставил приятелю подножку, а потом оседлал, заломив за спину уже обе руки, и добавил:

   – Не дергайся, хуже будет.

   – Прекратите! – закричала Алина, – разнимите их, кто-нибудь!

   На помощь подоспели выходящие из здания студенты. Драчунов растащили.

   – Держись от меня подальше! – орал перепачканный тротуарной пылью Денис, сдерживаемый двумя старшекурсниками.

   – Да кому ты нужен, – спокойно ответил Мукеш. И так же спокойно добавил: еще раз подойдешь к ней – инвалидом сделаю.

   – Идем отсюда, – девушка взяла его под руку, – автобус подходит...

   Они пробежали несколько метров через дорогу и успели заскочить в последнюю дверь.

   – Куда едем? – спросил аспирант.

   – Я и сама, толком, не знаю. Номер маршрута не посмотрела. Хочешь, выйдем на следующей остановке.

   – Пожалуй, выйдем. Пройдемся по скверику вдоль Адмиралтейства...

   – Почему тебя зовут Мукеш? Ты действительно индус?

   – Наполовину. Мама русская. А имя моё раджпутское, – ответит тот и подал девушке руку – помог спуститься по ступеням автобуса.

   – Ты по-русски говоришь без акцента!

   – Так я родился здесь.

   – Теперь понятно. А я тоже Питерская, живу на Удельной, – Алина простодушно улыбнулась, показав ряд ровненьких, как на подбор, белоснежных зубов.

   – Я на Петроградке. У нас одна ветка метро. Можем после занятий погулять.

   – Можем, – благосклонно ответила девушка, – мне нравится гулять в центре.

   Мукеш замолчал.

   – А санскрит знаешь? – она первой нарушила молчание.

   – Знаю. А что?

   – Я училась в интернате "Хинди", даже индийские танцы изучала.

   – Ты жила в интернате?!

   – Да. Мама умерла, когда мне было десять лет. Папа ничего не смог сделать, вот и пришлось..., дома есть старинный словарь. Я и по нему санскрит учила.

   – Успешно?

   – Более-менее.

   Мукеш улыбнулся: – Кстати, знаешь, сколько однокоренных слов в русском, белорусском и санскрите?

   – Знаю. Великое множество. На самом деле, большая часть старославянских слов заимствована именно из санскрита. Вот тебе пример: бог – бхава; брат – бхратрь; волна – валана... А еще существует пять частей речи, каждая из которых отражает одно из свойств любого объекта Вселенной.

   – Молодец! – похвалил девушку Мукеш.

   – А сейчас занимаюсь индоевропейской генеалогией и выбрала именно эту тему для диссертации. Наш научный руководитель обнаружил, что гаплотипы – так условно называется ДНК паспорта людей, у индусов и восточных славян едентичны.

   – И какой следует вывод? – поинтересовался Мукеш.

   – Вывод простой: У нас – восточных славян – и коренных индусов, которые составляют семьдесят процентов населения Индостана, был единый предок.

   – Интересно, сколько лет назад родился наш общий предок?

   – Примерно три тысячи. Дальше процесс завершила генетика – сформировала мутации – лица, теперь уже столь разные у славян и индусов, поменяла цвет кожи и волос.

   – И насколько точны данные?

   – Вероятность попадания в истину очень высока. Гены способны мутировать не большее одного раза в тысячелетие.

   – Получается, что мы все ветви одного дерева?

   – Именно так.

   – Я тоже думаю о том, что древние славяне и индусы вполне могли говорить на санскрите и могли иметь общую территорию.

   – И я допускаю такой вариант.

   – Получается, что уточнение еще раз подтверждает и мою теорию – русским выучить санскрит не так уж и сложно. Общие языковые корни заложены в наше подсознание генами. Так что, было бы желание, – Мукеш на мгновение заглянул в лицо девушки, надеясь прочесть в нём заинтересованность в дальнейшем обучении. И ему действительно показалось, что она есть. "Вот и повод для новых встреч", – промелькнула во взбудораженной голове обнадеживающая мысль...

   – Поедем ко мне, поедим? – предложила Алина.

   – Поехали, – Мукеш согласился, не моргнув глазом.

   – Вот и отлично. – Алина взяла его под руку, и они направились в сторону метро...

   Толкотня на входе была безумная. Станцию "брали штурмом". Вклинившись в толпу, аспирант старался максимально защитить девушку от ненарочных толчков чужих локтей и сумок.

   – Смотрите, как парень свою девушку оберегает, – шепнула рядом идущая женщина на ухо другой, – подобное нечасто увидишь.

   – Значит лю-у-бит, – протянула та в ответ.

   Мукеш услышал похвалу и еще крепче прижал девушку к себе. Поток людей не то, что затащил, а просто вмял их с Алиной в вагон, плотно забитый человеческими телами еще с предыдущей станции. Так они и простояли всю дорогу молча, притиснувшись друг к другу. Только когда объявили: "Удельная", девушка пришла в себя и встрепенулась:

   – Выходим...

   Аспирант сгреб её в охапку и поднажал на стоящих у двери людей. Тем пришлось освободить проход и выпустить "на волю" жаждущих выйти.

   – Слава богу, нас не раздавили. Утром и вечером одна и та же ерунда происходит. Новых микрорайонов понастроили, добраться до дома нормально невозможно.

   – Я привыкла... вот моя парадная.

   – Повезло тебе, от метро совсем рядом.

   – Раньше сталинские дома строили, и сразу станцию рядом возводили... Алина вызвала лифт.

   Они зашли в кабину. Девушка нажала на кнопку и замолчала. Мукеш смотрел на неё, борясь с бешеным желанием еще раз притиснуть к себе и поцеловать миниатюрную куколку прямо в нежные губки, слегка подкрашенные розоватой помадой. Его молодая плоть конкретно бунтовала, пришлось усилием воли заставить себя сдержаться. Хорошо, что лифт поднялся быстро...

   ... Алина открыла дверь квартиры и отключила сигнализацию, набрав нужный код.

   – Заходи.

   Аспирант прошел в коридор. Атмосфера просторной квартиры, начиная с вешалки для одежды, была сплошь пропитана стариной. Зал украшали массивный буфет красного дерева с резьбой, рояль прошлого века с бронзовыми канделябрами и громоздкая антикварная люстра под высоким потолком...

   – Не стой в кроссовках – переобуйся.

   Мукеш послушно надел серые домашние тапки, подставленные под ноги Алиной, перешел в зал и оказался у старинного портрета.

   – Кого тут запечатлели? – задал он вопрос, кивая на бородатого мужчину, задумчиво

   смотрящего вдаль.

   – Это мой прадед – историк. Если хочешь, после обеда я покажу тебе его коллекцию

   старинных монет..., да не стой, как истукан, посреди комнаты, идем на кухню.

   Мукеш присел на стул и наблюдал, как девушка деловито курсировала от холодильника к столу. На нём быстро появился салат с авокадо и печеночный паштет.

   – Давай, кушай, – она поставила перед ним тарелку и блюдце с нарезанными кусками черного хлеба, положила салат.

   Аспирант попробовал и замолчал...

   – Тебе не нравится?

   – На мой вкус перца не хватает.

   – Какого? Черного, красного?

   – Красного.

   Алина подала ему маленький металлический приборчик. Мукеш открутил крышку перечницы, обильно посыпал салат, перемешал и принялся есть. Девушка закашлялась... Перец попал её в нос.

   – Как можно есть такую острую пищу, – удивилась Алина, – ты же испортишь себе

   желудок!

   – Это еще не острая, в Индии есть более жгучие приправы.

   – Ты же не живешь в Индии.

   – Ну и что. Отец меня приучил. – Аспирант уткнулся глазами в тарелку и замолчал, активно работая ложкой. В его голове крутилась мысль: "семья у Алины наверняка непростая...".

   – О чем задумался?

   – Да так... о своем.

   – Чай наливать?

   – Давай попозже... Покажи монетки, интересно.

   – Тогда пойдем в кабинет.

   Девушка повела его в боковую комнату. На высоком застеклённом стеллаже во всю стену стояли старинные книги, у окна, на коричневом письменном столе натурального дерева красовалась лампа с желтым колпаком. Её ножку обвивала змея с позолоченной чешуёй. К столу придвинули кресло с мягкими подлокотниками.

   У противоположной стены расположили пухлый черный кожаный диван и этажерку с двумя створками внизу. Рядом, на паркетном полу, лежал основательно потертый в середине шелковый ковер, украшенный мелким восточным орнаментом.

   Алина наклонилась, приоткрыла створку этажерки, достала толстый альбом, оббитый тёмно-коричневым бархатом, старинную лупу на деревянной ручке и подала новому другу: – Изучай.

   Мукеш уселся на диван и принялся рассматривать монетки, аккуратно запакованные в ячейки альбома. Под каждой ячейкой была надпись.

   – Ничего себе! Тут даже староримские есть!

   – И индийские. Смотри дальше.

   – О-о! Вот золотая монета времен правления Гуптов – четвертый век нашей эры. На ней изображен Кришна. Наверное, монета стоит баснословных денег.

   – Наверное. Надо у папы спросить. Переворачивай дальше. Там еще есть.

   Он открыл следующий лист и ахнул: – Это же монета с севера Индии! Чеканилась при

   Мухммеде Туглуке. Четырнадцатый век! В Делийском султанате запрещалось изображать

   на монетах человеческие лица.

   – Оказывается, ты неплохо разбираешься в нумизматике, – заметила девушка.

   – Стараюсь.

   – Молодец, – раздался голос из коридора, – старинные индийские монеты – большая редкость в России.

   – Ой, папа приехал! – встрепенулась Алина и поспешила в коридор, где неожиданно появился статный седоватый мужчина в строгом темно-сером костюме, и повисла у него на шее, Я и не слышала, как ты дверь открыл!

   – Видимо, увлеклась разговором, – папа добродушно улыбнулся.

   – Как в Москве?

   – Как всегда. Жизнь кипит, вечная спешка. Так что, вернулся из "сердца нашей Родины" и сразу попал в её "мочевой пузырь". – Папа опустил мокрый зонт – трость в подставку – высокую напольную вазу.

   – У нас в гостях мой новый друг. Мукеш, иди к нам, я познакомлю тебя с папой!

   Аспирант поднялся с дивана и прошел в коридор.

   – Очень приятно, – произнес папа и первым протянул руку аспиранту, – Аркадий

   Сергеевич.

   – Мукеш Бхагават, – в свою очередь представился аспирант, внутренне оценив

   крепкое пожатие Аркадия Сергеевича.

   – Мы вместе учимся, только в разных группах..., – уточнила Алина, – но не будем тебе мешать. Отдыхай после перелета. Я сейчас переоденусь, и мы пойдем гулять.

   – Идите, развлекайтесь..., – Аркадий Сергеевич снял пиджак и повесил его на вешалку, – Мукеш, если хочешь, можешь посмотреть весь альбом. Будут вопросы – задавай. Расскажу, что знаю, с удовольствием. Только руки сначала вымою...

   – Спасибо, Аркадий Сергеевич... Можно, я посижу вместе с вами, пока Алина

   собирается?

   – Можно, налей себе чаю...

   Папа перешел из ванной комнаты на кухню.

   – Кстати, какая старинная монета до сих пор не найдена? Знаешь? – спросил он, наливая половником борщ в тарелку.

   – Если не ошибаюсь, то двести золотых мохуров весом в два килограмма.

   – Правильно. Мой дед долго путешествовал по Индии – искал её, да так и не нашел. Зато подхватил малярию и умер вскоре после возвращения на Родину...

   – А я никогда не видел своего раджпутского деда, – признался Мукеш.

   – Вот как? – удивился Аркадий Сергеевич, – значит, я угадал, – у тебя папа индус, а мама русская.

   – Да. Мы с отцом летаем в Дели к друзьям примерно раз в год, но к деду не заходим.

   – Почему?

   – Отец женился без согласия его родителей. Когда я учился в школе, отец вообще летал один, мама боялась, что меня оставят там.

   Аркадий Сергеевич задумался на секунду и сказал: – И такое бывает... Кстати, скоро

   и мне придется слетать в Дели на конференцию. Хочу взять с собой дочь.

   – На конференцию врачей?

   – Да. А как ты догадался?

   – Шутка про сердце и мочевой пузырь сразу выдала вас.

   – Быстро ты меня расшифровал! Я действительно практикую в первом медицинском. Полостной хирург. Будем знакомы, но не близко.

   – Будем, – на полном серьёзе ответил Мукеш.

   – Не понял шутки?

   Аспирант удивленно пожал плечами.

   – Близко я знакомлюсь с людьми на хирургическом столе, – хмыкнул Аркадий Сергеевич, довольный своей очередной подколкой.

   Собственно, Мукеша уже не занимала ни специальность Алининого отца, ни его специфический юмор. Он подумал совершенно об ином: внезапно появилась возможность побыть вдвоем с девушкой длительное время.

   – Могу я полететь вместе с вами? – неожиданно для себя выпалил аспирант. Аркадий Сергеевич отставил в сторону тарелку и внимательно посмотрел ему в глаза: – Если дочь одобрит, то почему нет... Но чем вы будете там заниматься?

   – Найдем, чем. В Дели и окрестностях есть много интересных мест. Будем искать легендарные двести мохуров.

   Аркадий Сергеевич звонко расхохотался... Мукеш не знал, как отреагировать, и просто чуть заметно улыбнулся.

   – Знаешь, я всегда дышал ровно по поводу увлечения моего деда нумизматикой, – говорил и одновременно перелистывал альбом Аркадий Сергеевич, – и потом..., ты мне чем-то понравился. Чем? Пока не могу понять, – он мельком взглянул на аспиранта, чуть заметно улыбнулся и, поколебавшись несколько секунд, добавил:

   – Есть в нашей коллекции несколько одинаковых экземпляров..., – затем взял нож, вскрыл ячейку и достал оттуда средневековую индийскую серебряную монету с хорошо сохранившейся надписью: Чаухан.

   – Давай ладонь..., пусть она станет твоим талисманом, – он вложил монету в руку Мукеша.

   Тот крепко зажал кулак и застыл в изумлении. – За что мне такой дорогой подарок?

   – За то, что ты интересуешься историей и культурой родины отца.

   – Я и санскрит знаю и Веды изучаю.

   – Вот видишь, я еще раз оказался прав...

   – Что вы так увлеченно обсуждаете? – спросила появившаяся из другой комнаты принаряженная в темно-синее платье, еще более обозначившее стройную талию и плавную линию бедер, Алина.

   – Двести мохуров, доченька.

   – Ладно, папа, мы пошли. Отдыхай, – она достала из тумбочки маленькую черную сумочку на длинном ремне и прошла в коридор.

   Пока Алина закрывала дверь, Мукеш вызвал лифт... Створки его раздвинулись, они зашли в тесную кабину... О счастье! аспирант снова оказался в нескольких сантиметрах от девушки. Её близость не давала ему покоя.

   Он набрался храбрости и погладил девушку по волосам. – Волосы у тебя мягкие и блестящие... как лен.

   Алина смущенно улыбнулась.

   – Куда пойдем? – спросил Мукеш.

   – Тут за углом есть уютное кафе.

   – Хорошо..., скажи мне что-нибудь на санскрите, – попросил он.

   – Я плохо помню, – Алина потупила взгляд. – После интерната прошло пять лет.

   – А коллекцию деда как удалось сохранить, хоть помнишь?

   – Повезло. Мама бабушки – папиной мамы умерла от воспаления легких во время блокады, но перед смертью успела перенести коллекцию к подруге. Потом её дочь – моя бабушка переехала жить к этой подруге. Какие-то монеты они поменяли на хлеб, но большую их часть сохранили.

   – Теперь понятно.

   Мукеш не верил, что Алина забыла санскрит. Но настаивать на обратном не стал. Все же, ему казалось, что кое что девушка помнит, и предложил: – Могу дать тебе два третьих тома Махабхараты – "Беседа Маркандеи" в русском переводе и на санскрите. Почитай сразу оба. Так легче учить язык. Текст в них весьма значимый. Называется "книга о женах".

   – О женах?!

   – Да. О женах – женщинах и девушках, чьи мужья, отцы и браться пали на поле боя,

   защищая свою землю.

   – Принеси. Обязательно почитаю...

   Мукеш расплылся в довольной улыбке...

   Так они и просидели в кафе до вечера, узнавая друг друга, пока не позвонил Алинин отец...

   Проводив девушку к парадной, аспирант пошел домой. Всю дорогу он мечтал..., представлял себя священным безумцем, полностью обладающим девушкой... Ему вспомнились слова из эпоса: "когда прекраснобедрая, томимая любовью, сама придёт к мужчине, то он сойдет в Ад, убитый её вздохами, если не насладится ею...". И правда, не удовлетворил девушку – добро пожаловать в Ад, быстро созданный ею лично.

   Мукеш тут же отбросил возникшие сомнения. Нет. Я чувствую свою внутреннюю силу. Я готов... Только придется набраться немного терпения и дождаться, когда и она будет готова к исполнению священного ритуала... Аспирант возжелал Алину всей душой, всем сердцем и ни о чем другом думать уже не мог... на автомате переступил через порог металлических ворот арки, ведущих в просторный внутренний двор с газоном посредине,

   на автомате побрел ко входу в парадную. Из-за угла неожиданно возникли несколько фигур